Обычно я смотрю только одну футбольную игру в год — финал чемпионата по
американскому футболу «Супер кубок». Я плохо разбираюсь в деталях игры, но
все-таки раз в год всегда жду торжественного момента, когда и я могу приобщиться
к этой частичке Америки.
Несколько лет назад, в такой вот знаменательный день, я приехал к тестю и
теще во Флориду. Было время зимних школьных каникул, и мы с женой появились у ее
родителей со всеми детьми. За несколько недель до каникул мы с моим тестем,
разговаривая по телефону, уже смаковали разные сопутствующие подробности,
которыми мы собирались сопроводить совместное сидение перед телевизором. И,
наконец, долгожданный момент наступил.
Я — сторонник правильного питания и очень редко позволяю себе съесть что-то,
в чем много калорий, а питательной ценности почти никакой. Но в то утро я
запасся чипсами, попкорном, сухими крендельками, посыпанными солью, и пивом.
Позвав сыновей, я вместе с тестем спустился в салон. По телевизору перед
трансляцией игры все еще крутили рекламные ролики. Знатоки давали интервью,
пытаясь угадать исход игры. А мы с удовольствием приступили к поглощению наших
пищевых запасов.
Неожиданно зазвонил телефон, и теща взяла трубку на кухне. Послышался ее
приглушенный голос, но я не обращал на ее разговор никакого внимания. До тех
пор, пока не услышал: «Да вы не поверите! Мой зять — раввин, и приехал как раз
из Нью-Йорка к нам!».
У меня внутри зазвенели тревожные колокольчики.
Теща положила трубку и пришла к нам в салон с объяснениями. Оказалось, что ее
знакомая по теннисному клубу, работавшая в хосписе (больница для безнадежных
пациентов), обратилась к ней за помощью. Дело в том, что один из ее больных,
еврей, умирал от неизлечимой болезни. Ему оставалось жить считанные дни, если не
часы. В эти тяжелые для него минуты знакомая моей тещи пыталась осуществить его
последние желания. Он просил вызвать сына, его бывшую жену и раввина. Любого
раввина, который согласился бы к нему придти.
Во Флориде — много раввинов. И знакомая тещи не предвидела с этим никаких
проблем. Но в тот самый день, когда по телевизору передавали футбольный матч на
«Супер Кубок», ей не удалось поговорить ни с одним из них.
Теща была очень взволнована тем, что она назвала «удивительным совпадением».
И действительно, женщина, с которой она едва была знакома, не имевшая понятия о
том, чем занимается ее зять, вдруг звонит именно ей, чтобы попросить о такой
помощи. Ну, разве это не чудо!?
Я, со своей стороны, не мог поверить, что в этот воскресный день Всевышний
нашел для меня работу, о которой я и подозревать не мог, имея совсем другие
планы.
Конечно же, я сделал то, что сделал бы любой еврей, не лишенный чувства
ответственности, но настроившийся смотреть по телевизору игру на «Супер Кубок»,
которая должна была вот-вот начаться. Я сказал, чтобы эта женщина из хосписа
позвонила всем раввинам из телефонного справочника (там были десятки фамилий), и
уж если она не найдет ни одного — пусть перезвонит мне.
И она позвонила — ни один раввин на ее звонок не ответил. Мне пришлось
поверить, что Всевышний в этот день, возможно, имел на меня определенные планы.
И тесть повез меня к умирающему.
Я ничего не знал о болезни, от которой он погибал. И был
поражен тем, что рассказала мне о ней эта женщина из хосписа. Это — заболевание
центральной нервной системы. Оно постепенно разрушает тело, а мозг при этом
остается нетронутым. Постепенно руки и ноги такого больного отказываются
слушаться его, затем утрачивают свои функции почки и другие внутренние органы, и
в конце больной не может контролировать глотку и гортань. Такой больной не может
делать простейших вещей, например, мыться, ходить и даже говорить и есть.
Болезнь прогрессирует мучительно медленно — в течение нескольких лет человек с
ужасом наблюдает, как его тело постепенно разрушается. Это похоже на то, что
человека медленно, изо дня в день хоронят, хотя он еще жив. Состояние, которое
он переживает, тем более мучительно, что его интеллект продолжает сохранять
ясность.
Когда я вошел в комнату умирающего, я понял, что полученная мной
предварительная информация совсем не подготовила меня к тому, что я увидел.
Больной лежал на кровати, снабженный всевозможными подпорками. Вокруг него
стояли несколько капельниц. Когда я зашел, ему капали кровь, потому что его
почки уже не могли выводить шлаки из организма.
Я подошел к его кровати и ласково поздоровался с ним. Он не ответил. Я
повторил свое приветствие и заметил, что его губы шевельнулись. Его гортань была
поражена, он мог что-то сказать только шепотом. После каждого слова он вынужден
был делать большую паузу, чтобы собраться с силами для следующего слова.
Я приложил ухо к его губам, чтобы понять, что он хочет сказать. Но понять его
все равно было очень трудно. Я взял его руку в свою. Никакой реакции. Его кисти,
пальцы были безжизненны, они уже ничего не чувствовали. Его руки, атрофированные
полностью, лежали как плети вдоль его хрупкого тела. Я сконцентрировал все свое
внимание, и он тяжелым, хриплым шепотом выдавил из себя несколько слов. Звук его
тяжелого дыхания пронизывал меня сильнее звуков шофара.
— Рав, — прошептал он, — я не ходил в синагогу, но хочу, чтобы вы знали, что
я — хороший человек…
В ответ я пробормотал что-то утешительное, но он хотел продолжить.
— Всю мою жизнь я торговал подержанными автомобилями, — с трудом выговорил
он. — И никто ни разу не пожаловался в суд из-за покупки… Я был хорошим
человеком…
Его слова брали за душу, были невероятно трогательными. Он хотел убедить
меня, раввина, как будто в моем лице убеждал Всевышнего, что он — хороший
человек.
Я, чувствуя его боль, его одиночество, его страх, не знал, что ему сказать. Я
понимал, насколько было важно для него, чтобы его вспоминали добрым словом.
Слезы потекли по моим щекам.
В комнате стояла его жена, поглаживая его по голове. Они уже помирились. Весь
гнев, вся ненависть, которая горела в них и разрушила их брак — все в этот
момент было забыто. Она утешала с той нежностью, на которую была способна.
Думаю, в эти мгновения они оба хотели бы исправить ошибки и вести себя
по-другому.
Его сын ждал в коридоре. Они, как мне сказали, не разговаривали вот уже
несколько лет. Почему? Теперь уже никто не помнил причину раздора. Я объяснил
умирающему, как важно в этот момент помириться со всеми, попросить прощения у
других и самому простить всех. Он понял. Я вышел в коридор и объяснил это его
сыну. Он обещал, что тот час же, войдя в палату, заговорит о примирении.
Я вышел и остался с тестем, пока сын находился рядом с отцом. Прошло какое-то
время, и сын позвал меня. Они помирились, простив друг другу все действительные
и мнимые обиды. Почему же, — подумал я, — они не сделали этого много лет
назад?..
Я объяснил умирающему, что перед кончиной очень важно произнести видуй
(молитва, в которой человек раскаивается в своих ошибках и проступках). Обычно
евреи делают это в Йом Кипур и — перед смертью… Не успев закончить свои
разъяснения, я снова не смог удержаться от слез. Он не плакал. Казалось, болезнь
иссушила его слезы. Он был не в состоянии выразить свои чувства.
Я сказал, что перед кончиной необходимо прочитать молитву Шма.
Это, — пояснил я, — наша попытка в последний раз обрести ясность в осознании
того, что существует только Всевышний, только Он Один. Для еврейского народа
слова этой молитвы — смысл жизни и признание того, что представляет собой наша
жизнь на самом деле.
Он сфокусировал взгляд на моем лице. Его глаза была наполнены болью. Я
медленно, слово за словом, произносил текст молитвы, и он повторил за мной
каждое слово своим хриплым, тяжелым шепотом. На прощание я обнял его и сказал,
что люблю его, что его любит Всевышний. И добавил: он должен знать, что у меня
нет и тени сомнений в том, что он — очень хороший человек. Я простился и вместе
с его бывшей женой и сыном вышел из палаты. Мы с тестем сели в машину и уехали
домой.
На следующее утро позвонила женщина из хосписа. Она сказала, что больной,
которого я навестил, умер той ночью, перед рассветом. Я был зол на себя: мне
следовало быть с ним в последний момент. До сих пор не могу простить себе, что
не сделал этого.
Не помню, какие команды играли в тот день и кто из них выиграл «Супер Кубок».
Но мне никогда не забыть то воскресенье, когда по телевидению транслировали эту
игру…