В стране Советов трудно было делать «честные» фильмы. Особенно — в 1950-е годы. Да и потом тоже. Те, от кого зависела судьба российского кинематографа, требовали, чтобы с экрана на нас смотрели одухотворенные лица героев, беззаветно преданных делу, которому служат…

Быть может, и не было бы в этом ничего дурного, если бы не ложь, не фальшь, заполнявшие снятые тогда кинокартины. С экранов показывали вполне обеспеченную, налаженную, «красивую» жизнь принципиальных, сверявших все свои действия с «генеральной линией коммунистической партии» персонажей. Но за стенами кинотеатров протекала совершенно иная жизнь, неизмеримо далекая от кино-идеалов тех лет.

И вдруг, среди всей этой «лакировки советской реальности» появляется совершенно особый, «непонятный» фильм. Это — снятая режиссером Теодором Вульфовичем (совместно с Никитой Курехиным) в 1958 году картина «Последний дюйм» — по одноименному рассказу известного американского писателя Джеймса Олдриджа.

Несоветский писатель описывал, соответственно, несоветскую действительность. Власти дали «добро» на производство такого кино, увидев в нем возможность наглядно показать массам, как трудно живется простому американскому, в отличие от советского, труженику (герой рассказа Олдриджа — немолодой летчик) в мире капиталистов-«акул».

Вульфович и Курехин оценивали предоставленный им шанс по-своему. На материале, не затрагивающем советские темы, можно было сделать качественный фильм, не вступая в конфликт с собственной совестью. И они создали кино о человеческой верности и мужестве.

Для молодого режиссера Вульфовича «Последний дюйм», после длительной работы на студии научно-популярных фильмов, стал дебютом в художественном кинематографе. Причем — весьма успешным: на Всесоюзном кинофестивале в 1959 году картина получила сразу пять призов.

Теодор Юрьевич Вульфович родился в 1923 году в Бухаре. В раннем детстве жил в Самарканде у дедушки с бабушкой, потом — с родителями в Самаре. Перед школой его забрала к себе проживавшая в Москве тетя. Здесь, в Москве, он пошел в первый класс.

19 июня 1941 года выпускник Вульфович отправился в свою школу на выпускной бал. А через три дня началась война, и в августе того же года его послали на фронт.

Тяготы фронтовой жизни он хлебнул полной чашей. Поначалу воевал рядовым. Пройдя ускоренный курс в военном училище, стал офицером разведки. Командовал взводом, был начальником связи мотоциклетного батальона разведчиков танкового корпуса… Словом, прошел дорогами войны до победного конца, до самого Берлина, где несколько дней ему пришлось даже поработать комендантом одной из берлинских окраин. На его боевом счету — четыре ордена и шестнадцать медалей.

В детства Теодор мечтал стать артистом. Учась в старших классах средней школы, записался в театральную студию выпускников ГИТИСа (театральный институт в Москве). Участвовал во многих любительских спектаклях.

Планов у молодого, только что окончившего институт специалиста было великое множество. Но где их реализовать? Кино — творчество коллективное, требующее немалых материальных затрат. Тут важно попасть в «обойму». Имея определенный актерский опыт, Вульфович стремился работать в игровом кинематографе. Но ни на одной студии, где производили такие фильмы, в 1950-е не хотели брать «молодых» и «неопытных».

Профессиональный опыт и известность в кинематографическом мире он приобрел за пять лет работы на московской студии научно-популярных фильмов. Здесь Теодор Юрьевич снял первый выпуск киножурнала «Хочу все знать», юбилейный выпуск альманаха кинопутешествий и пару десятков киноочерков. Со съемочной группой объездил всю страну.

Так сложилось, что полнометражные игровые ленты Теодор Вульфович начал снимать лишь в 1957 году.

За «Последним дюймом» с небольшими перерывами им отсняты картины «Мост перейти нельзя» (1960 г. — по пьесе Артура Миллера «Смерть коммивояжера») и «Улица Ньютона, дом 1» (1962 г.).

А потом на несколько лет — полный «застой». К активной работе удалось вернуться только в 1967 году, когда его пригласили на «Мосфильм», для создания картины на близкую ему военную тему. В результате на экраны вышел фильм «Крепкий орешек».

То, о чем знаешь не понаслышке, то, что испытано на «собственной шкуре», в произведении искусства запечатлеть нелегко. Всегда есть опасность потонуть в теплых и сладостных волнах «героической лирики», оделить персонажей своими переживаниями. Да так, чтобы все увидели и поняли: «вот такими они были необыкновенными, вот такими они были героями».

Для Теодора Вульфовича война на годы стала неким «способом существования». Существованием, в котором, как в обычной, мирной жизни, есть все. Боевые, рабочие будни и часы отдыха, встречи, любовь и расставания, беспримерная преданность и подлость, разочарования, ошибки, трагическое и смешное… Только цена всего этого бывала порой непомерно высокой. Позже он опишет свои ощущения военных лет в своих повестях и рассказах…

Фильмы о войне в ту пору выходили один за другим. И многие из них строились на фальшивой патетике. Вот и решил режиссер Вульфович снять о войне эксцентрическую комедию — своего рода пародию на эти «фальшивки».

Главного героя киноленты «Крепкий орешек» Ивана Грозных (его в фильме играет тогда еще молодой, талантливый актер Виталий Соломин) после госпиталя направляют командовать женским подразделением противовоздушной обороны. Убежденный, что в «строю» главное — дисциплина, Иван сталкивается с множеством проблем. А одна из его подопечных (на эту роль пригласили юную начинающую актрису Надежду Румянцеву) постоянно ставит его в тупик. И вот именно с ней, вдвоем, он попадает на аэростате в тыл врага, где их ожидают самые невероятные и забавные приключения…

Работу над фильмом закончили в 1968 году, и лента с триумфом покатилась по экранам советских кинотеатров. А вскоре всевозможные печатные издания страны и, прежде всего — центральные, как по команде, опубликовали на своих страницах убийственные «рецензии», обвинив авторов фильма в «грязном» посягательстве на «святое».

— Газеты называли нас (создателей ленты) «отпетыми пошляками», «осквернителями боевых святынь» и т.п. — вспоминает Теодор Вульфович. — Единственно, чего нам не могли припаять, так это — ярлыки «тыловые крысы». Все мы (сценарист, режиссер и оператор) воевали на фронтах. Нас хотели стереть в порошок, но мы были сделаны не из сыпучих материалов… Специально созданная комиссия почти до неузнаваемости искалечила фильм. Повезло, что удалось сохранить на будущее копию оригинала…

Дополнительной причиной для ожесточенных нападок прессы и власть предержащих стал и отъезд за границу автора сценария «Крепкого орешка» Ефима Севелы.

Так или иначе, кинокартину «Крепкий орешек» надолго спрятали от зрителей. Вновь она увидела свет лишь летом 1994 года.

В 1972-м Вульфович вернулся к военной теме и, написав сценарий, снял фильм «Товарищ генерал». Теперь это была серьезная, глубокая картина. Серьезная и, как все его работы — тоже «честная». Без прикрас и лжи автор рассказал в ней об одном из самых сокрушительных поражений Советской армии в 1942 году.

И снова — шквал обвинений со стороны киношных бонз. Столь важную для советского народа тему, по их представлениям, вновь «повернули не в нужную сторону».

Жизнь, казалось бы, должна была бы научить Теодора Юрьевича «лавированию», умению, не поцарапавшись, «песочком просыпаться» между острых зазубрин истории советской страны. При этом ведь и врать-то совсем не обязательно. Где-то, ради того, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом, «ненужное» просто не упомянуть, что-то в угоду «сильным» обойти сторонкой. Но нет, он остается «гранитным монолитом» — и в сторону не сдвинешь и на «сыпучий материал» не раздробишь.

— В этом мире быть настоящим художником не легко, — говорит он. — Быть и оставаться самим собой — еще труднее. Ни перед кем не гнуть спины, не заискивать, не позволять унижать себя. Никому и никогда. Это совсем не легко. Потому что тебя еще кое-как примут, тебе еще кое-что простят, но только если ты будешь знать свой шесток и… позволишь хоть немного собой помыкать. Такова жизнь внутри психологического климата нашего кинематографа…

Добавим — и всего советского общества в целом. И еще. Зная Теодора Вульфовича, отчетливо понимаешь: он произносит «не легко ни перед кем не гнуть спины, не заискивать…», подразумевая — «не легко, но необходимо». Иначе — сам себя не будешь уважать и не сможешь по праву рассчитывать на уважение других. Нельзя позволять собой помыкать, нельзя кривить душой, допускать фальшь, уходить от проблем... Все это — его жизненное кредо, от которого он старается никогда не отступать. Ни в творчестве, ни в обычной жизни.

В конце 1980-х годов в Москве заметно поднял голову антисемитизм. В еврейских квартирах раздавались телефонные звонки, и незнакомые голоса обещали расправу. По почтовым ящикам разбрасывали листовки с угрозами. Евреи ожидали погромов. Пока власти делали вид, что в московском «королевстве все тихо и складно», Вульфович, несмотря на то, что был в то время уже немолод, в числе первых взялся за организацию районных отрядов еврейской самообороны. Создал цепочки, по которым за считанные минуты ко всем членам районного отряда, готовым прийти на помощь, должна была поступить информация о происшествии. Нашел тренеров, обучавших разновозрастную еврейскую «армию» эффективным приемам борьбы, разработал инструкции, в которых четко, по пунктам, излагался план действий при нападении.

К счастью, тогда все обошлось — с угроз началось, пустыми угрозами и закончилось…

После фильма «Товарищ генерал» Теодор Вульфович снял киноленту «Шествие золотых зверей» (1978 г.), написал несколько сценариев, спрятанных ретивым киношным начальством на «пыльную полку». Последней его сценарной и режиссерской работой в кино стала картина «О странностях любви» (1983 г.). Больше к созданию фильмов он не возвращался — полностью посвятил себя писательской деятельности.

Во второй половине 1980-х его произведения появились на страницах солидных российских журналов. Рассказы посвященные Второй мировой войне, повесть «Провожалка».

Уезжая в Израиль, я увозила с собой подаренную мне автором только что изданную (1991 г.) первую книгу Вульфовича «Там, на войне» — сборник мастерски и живо написанных, правдивых историй, приключившихся с ним на фронте. А через год, в 1992-м, вышла в свет его книга «Шпион, которому изменила родина»…

С тех пор в России многое, вроде бы, изменилось. Во весь голос трубят о «свободах» и «демократии». Как оценивает «новую эпоху» российской истории живущий в Москве писатель Вульфович? Недавно, наткнувшись в Интернете на интервью с ним, я прочла такие его слова: «В мгновенное наступление счастья, в выросшие вдруг крылья не верю»…