Поистине неисповедимы пути израильского истэблишмента. Критерии, согласно
которым одни представители израильской интеллигенции получают награды, другие -
наказания, не определить. Понятно одно: они лишены логики и общечеловеческих
понятий о справедливости.
Академические круги, пожалуй - то самое «поле», где эти отличительные черты
современного израильского общества проявляются ярче всего.
Вспомним относительно недавнее прошлое.
Всего каких-нибудь десять лет назад все мы были свидетелями того, как в
атмосфере «головокружительного оптимизма» фабриковался договор Осло. И
большинство преподавателей израильских университетов, особенно - на факультетах
гуманитарных и социологических наук, с беспримерным энтузиазмом высказывали
высокие надежды на безоблачное будущее.
Наделенные профессорскими должностями политологи, историки, специалисты по
международным отношениям и знатоки стран Востока, за редкими исключениями,
наперебой восхищались дальновидностью, предусмотрительностью и смелостью
архитекторов «новой ословской» доктрины. Эксперты по вопросам Ближнего Востока
оглашали длинный и впечатляющий список тех благ, которые, по их просвещенному
мнению, безусловно, получит Израиль после подписания сего нашумевшего
соглашения, неустанно объясняя, что именно эта инициатива принесет народу
Израиля мир и благополучие.
Рядовому гражданину страны, не обладающему столь необходимыми для
формирования определенной позиции знаниями, оставалось, казалось бы, лишь
прислушиваться к тому, что они, эти ученые мужи, говорят. Ведь это в их руках -
инструменты исследования всякого рода исторических процессов. Только они,
вооруженные достаточной эрудицией и компетентностью в соответствующих вопросах,
и могут «по-настоящему» проанализировать все аргументы «за» и спрогнозировать
шансы на успех. Или - неудачу… Во всяком случае, рядовые члены израильского
общества вправе были на это рассчитывать.
Впрочем, весьма незначительная часть профессорской элиты придерживалась
противоположной позиции, утверждая, что «мирный процесс» обречен на неудачу и
несет в себе колоссальный риск. Их предостережения были с презрением отвергнуты.
А те, кто позволил себе пойти «против течения» - оттеснены или вовсе изгнаны из
центра израильского академического истэблишмента, что, по всей видимости, должно
было означать, что несогласные «не соответствовали уровню занимаемых постов»,
ибо обладали «низкой научной квалификацией».
Но вот прошло десять лет. И время рассудило «согласных» и «несогласных», со
всей очевидностью продемонстрировав, что реальность - на стороне некогда
отвергнутых скептиков, осмелившихся предостерегать общество о нависшей
опасности. Реальность не оставила нам ни тени сомнений: сегодня предельно ясно,
чьи взгляды были обоснованными, чьи - нет.
Однако каким-то чудесным образом ряды «оптимистов», беззаветно ратовавших за
«мирный ословский» договор, и ныне не пошатнулись. Видные специалисты,
потерпевшие в своих высоких оценках полный крах, вышли из ситуации целыми и
невредимыми.
Каким-то непостижимым образом, «лжепророки» наших дней продолжают занимать в
университетах Израиля самые престижные - и, соответственно, самые
высокооплачиваемые - посты. Они по-прежнему - частые и желанные гости на радио и
телевидении, центральные израильские газеты охотно берут у них интервью,
публикуя их оценку и интерпретацию текущих событий. Их просят объяснить обществу
смысл и перспективы современной реальности - той самой реальности, которую они
совсем еще недавно не сумели компетентно оценить.
Что же происходит сегодня со «скептиками», продемонстрировавшими своими «не к
месту» высказанными оценками высокий профессионализм, компетенцию и адекватное
понимание развития событий?
Ровным счетом - ничего. Они, как и раньше, прозябают на незаметных
должностях, без перспективы на продвижение по служебной лестнице. Средства
массовой информации по-прежнему их игнорируют, не обращаясь к ним с просьбами
прокомментировать текущие события или дать оценку сегодняшней реальности,
которую десять лет назад они предсказали с такой невероятной точностью.
Эти факты свидетельствуют о том, что в израильском обществе нет четких
социальных и этических критериев, способных по заслугам определять статус
интеллектуального потенциала.
В существовании того, что выдают за эти критерии, содержится угроза самой
системе, в рамках которой эти, с позволения сказать
«критерии» применяются.
Попробуем разобраться в сути дела.
Спросим себя: как получилось, что высшие эшелоны израильской интеллигенции в
оценке опасной для страны ситуации допустили катастрофическую ошибку?
Есть только два варианта ответа на этот вопрос:
1. Тем, от кого ждали компетентных выводов, не хватило профессионализма.
2. Высшие академические «чины» знали правду, но, дабы не лишиться насиженных
мест, продемонстрировали готовность пожертвовать ею (и всей ситуацией) ради
компромисса с правящими структурами государственной власти.
В отличие от них, их занимающие низшие позиции в академическом истеблишменте
оппоненты доказали, что способны профессионально решать стоящие перед ними
задачи. Они бескомпромиссно отстаивали свои убеждения, зная, что за честность
придется заплатить немалую цену. Они не поступились важными для них принципами
профессиональной этики. И заплатили за это - лишением перспектив на будущее,
сокращением материального вознаграждения за труд, понижением социального
статуса.
Если в обществе люди, не обремененные талантами и высокой порядочностью -
процветают, а профессионально компетентные, честные и перспективные, но
«непокорные» - подлежат «наказанию», это свидетельствует лишь о том, что данное
общество основательно обросло нездоровыми стандартами.
Человеческая общность, особенно - в наши беспокойные времена, может
рассчитывать на прогресс и развитие только при наличие академических свобод,
подразумевающих право иметь независимую точку зрения и свободно, не боясь
наказания, ее высказывать и отстаивать. Но если академические свободы
безнаказанно эксплуатируются для распространения выгодных кому-то в данный
момент политических идей, жди - катастрофы.
И действительно. Как бы вы отнеслись к факту, что ученый, по революционному
проекту которого построили мост, а этот мост вскоре рухнул, сохранил свой
престиж, имя и регалии?