...Жесткая какофония гулких шагов по киевской мостовой. В прозрачном утреннем воздухе четко очерчены темные силуэты деревьев. Жухлая, но еще расцвеченная яркими красками листва... Крупным планом - лица главных героев киноленты. Они идут...

Впрочем, не будем называть конечный пункт этого скорбного шествия. И без того с первой секунды фильма зритель знает: это - Бабий Яр. А сейчас - последние кадры картины. Нам осталось погрузиться в тишину. Прощальным взглядом окинуть опустевший киевский дворик, готовый раствориться в тумане времен. На сером фоне ненастного утра - черные силуэты деревьев. Без листвы...

Это - финал. По черному прямоугольнику погасшего экрана плывут титры: исполнители главных ролей - Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Васильева...

Фильм “Дамский портной” снят в Киеве более десяти лет назад. Теперь здесь, в Израиле, он воспринимается под иным углом зрения.

В основе киноленты - пьеса Александра Борщаговского, которая в 1981 году была сыграна на Бродвее в Нью-Йорке. Ее экранизация осуществилась в 1990-м.

Выбор режиссера из нескольких кандидатур предоставили Борщаговскому.

- Очень хотелось снять эту картину, - рассказывает Леонид Горовец. - Я надеялся. И боялся, что меня не утвердят. Опасался, Борщаговский решит, что я - слишком молод, чтобы раскрыть такую сложную тему. И вот - повезло...

Тема для создания фильма и в самом деле чрезвычайно сложна. Тем более для режиссера, который родился после войны, и ничего подобного не пережил. На сюжеты Холокоста сняты, наверное, сотни лент - в разных странах, в разные годы, разными режиссерами. Трудно не повториться, трудно найти сбалансированную линию развития фабулы, чтобы затронуть зрительские сердца, избежав откровенной “сентиментальщины”.

Впрочем, в пьесе Борщаговского тема Бабьего Яра проходит как будто бы стороной. Она нависает над судьбами персонажей скрытым внутренним напряжением. Чтобы глубоко прочувствовать и передать это ощущение другим, нужна открытая душа, способная вместить тончайшие нюансы переживаний.

Леонид Горовец тщательно подбирал актерский ансамбль, “рабочую” группу. Художником фильма стал Евгений Питэнин, оператором - Александр Яновский.

...Перед зрителем разворачиваются события жизни еврейской семьи. Основное место экранного действия - тесная квартирка в старом районе Киева. Время действия - сутки с 28-го на 29-е сентября 1941 года. В тот год это были дни раскаяния перед великим еврейским праздником Йом-Кипур...

В отличие от зрителя, персонажи не ведают, что их ждет. А если и догадываются о своей участи, то стараются отмахнуться от дурных мыслей, заглушить тревогу в душе обыденной суетой.

В режиссерском прочтении сценария главная идея фильма “Дамский портной” - объемно, до потаенных глубин показать истинный еврейский характер. И эффект жизненной правды достигается здесь не репликами на идиш, которыми время от времени перебрасываются действующие лица, не атрибутами одежды главы семьи - портного Ицхака, но проявлениями черт еврейской традиции.

С первых кадров фильму задана вполне определенная тональность. Раннее утро 28-го сентября... Узкий дворик Старого города - “каменный мешок”... Старик-еврей монотонно читает утреннюю молитву.

Следующий кадр - погоня. Центральный персонаж (Ицхак - И.Смоктуновский), тяжело дыша, бежит по развалинам разбомбленных домов за шустрой девчонкой, которая украла у него тележку. О том, что тележка - надежда всей семьи (как без нее возьмешь в предстоящее “путешествие” хотя бы минимум вещей?), мы узнаем чуть позже. А пока мы становимся свидетелями драмы, развязка которой - человеческое благородство, умение пожертвовать собственными интересами во имя ближнего.

...Исхудавшей девчонке не хватает дыхания. Она останавливается. Преследователь нагоняет ее, хватается за ручку тележки. “Отдай, - говорит, - это моя...”. И заглядывает в бездонное отчаяние ее глаз. “Очень нужна?”, - спрашивает. Девчонка молчит - пальцы к тележке будто приклеены... “Что ж, возьми...”. Он разворачивается и уходит в противоположную сторону...

Жизнь Ицхака наполнена стремлением делать добро. Это стремление не покидает его и в последние сутки, в последнюю ночь перед “путешествием” (житейская мудрость подсказывает ему - куда). В его понимании Добра нет “своих” и “чужих”.

Со спокойным достоинством он прощается с домом, где был счастлив, где растил детей, священнодействовал с ножницами и сантиметром в руках, расставался с покидающей этот мир женой. Отсюда уходил, чтобы служить на границе, сын, уезжал на фронт зять...

Судьба, внутренний мир главного героя фильма частично воссоздается из обрывков фраз. Но в гораздо большей степени - психологически тонкой, без малейшего привкуса мелодрамы, органичной актерской игрой Иннокентия Смоктуновского. Ни одного лишнего, нарочитого жеста, ни тени подделки под чью-то манеру поведения.

Контрапунктом к образу главного персонажа звучит “партия” дворника, роль которого играет актер Алексей Зайцев.

Образ дворника многослоен. В его душе тоже находится место и для любви и для сострадания. Но эти качества для него - избирательны, зависимы от ситуаций. Главные направляющие в нем - стремление к наживе и убивающий человеческие чувства страх. Страх перед теми, на чьей стороне сила.

Образ дворника нарисован в кинокартине скупыми, но необычайно выразительными штрихами. Вот он примеривает перед зеркалом явно увеличивающее плечи кожаное пальто зятя Ицхака, лицо - воплощенная надменность... Вот он юлит, выкручивается перед дочерью Ицхака; главное не оторвать от себя эту “соломинку” для еврейской семьи в тот момент - пресловутую тележку (и дрова не на чем будет привезти, и немцы могут узнать, что помог евреям)... Вот он гонит в дождь со двора свою соплеменницу - оставшуюся без крова пожилую женщину с беременной дочерью (у той уж и ордер на руках на “еврейскую” квартиру): “Завтра, завтра приходи”... И вот он, в одной из финальных сцен, лежит, застреленный немцами - в попытке догнать, освободить свою жену, которая, будучи русской, уходила в неизвестность вместе с соседями-евреями...

Соплеменник гонит, а Ицхак привечает женщину с ордером на его квартиру. Приглашает будущих хозяев в пока еще свой дом. Поит чаем, неспешно ведет беседу. Так, будто бы назавтра не отправляться ему со всей семьей в Бабий Яр.

Беззаботно щебечут за столом молодые женщины,- дочь Ицхака с дочерью “переселенки”. О мужьях, воюющих на фронте. Степенно разговаривает о прошлом старшее поколение.

“Выполните мою последнюю просьбу, - внезапно произносит Ицхак. - У меня есть отрез отличного качества. Позвольте скроить для вас костюм...”.

В фильме наступает кульминационный момент: Мастер снимает мерку. И в этой сцене образ Ицхака раскрывается во всей полноте. Он - в своей стихии. Помолодел, наверное, лет на двадцать. И зритель видит, что вся его жизнь - труд. Тяжелый, но необычайно творческий, требующий подлинного артистизма... Это он, Ицхак, умеет превратить в искусство портняжное ремесло. Он, Ицхак, умеет вдохнуть жизнь в равнодушную ко всему материю, в сам процесс. В его власти - подарить людям мгновения радости.

Улыбка расцветает на лице измученной жизнью русской женщины.

Наступает утро 29-го сентября...