На нашем листе Талмуд продолжает исследовать законы субботы, моделируя разнообразные жизненные ситуации.

По этому поводу Мишна нашего листа дает конкретные указания. В тексте Мишны читаем:

Тот, кто задержался (в пути), и стемнело (то есть — наступила суббота), отдает свой кошелек нееврею (чтобы тот отнес кошелек в дом), а если нееврея с ним нет, кладет его (кошелек) в мешок, навьюченный на осла.

Дошел до внешнего двора (своего дома) — снимает с осла поклажу, которую можно брать (и носить) в субботу. А если на осле — поклажа, которую нельзя носить в шаббат, развязывает веревку, и мешки сами падают (на землю)…

Приступив к анализу установления Мишны, Талмуд, прежде всего, обращает наше внимание на то, что ее составители в данном случае делают некое «послабление».

Для ситуации, описанной в Мишне, ее составители делают исключение, — объясняют Учителя. — Чтобы предотвратить финансовые потери. В данном случае, постановление выносится с учетом человеческой психологии. Ибо всем очевидно: если бы закон требовал, допустим, с наступлением шаббата — выбросить кошелек с деньгами и другие ценные вещи, которые по отношению к субботе — мукцэ, многие нарушали бы запрет. А, пренебрегая каким-то одним правилом, человек способен допустить и иные нарушения.

Предположим, человек везет поклажу на осле, — усложняет Талмуд описанную в Мишне ситуацию, — в кармане у него — кошелек с крупной денежной суммой, а рядом с ним идет нееврей. И вот наступает шаббат, а этот человек все еще не добрался до дома… Как ему поступить? Отдать кошелек не еврею или — бросить в мешок, навьюченный на осла?

Ответ на этот вопрос заложен в самой Мишне, — подчеркивает Талмуд. — Ибо сначала рекомендуется отдать деньги нееврею, а потом уже, если нееврея, как сказано, рядом нет — кошелек «перепоручают» ослу.

Но почему предпочтение отдается все же нееврею?

Потому что осел принадлежит еврею, — вносят ясность Учителя. — И, следовательно, и ему, ослу, человек на субботние сутки должен дать отдых. Как написано: «Не совершай никакой работы (в шаббат) — ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни слуги твои, ни скот твой… « (Шемот, гл. 20, ст. 10).

Что же касается нееврея, он — свободный человек и сам себе принадлежит. И он, к тому же, не должен соблюдать законы субботы. У еврея перед ним, по большому счету, нет обязанности препятствовать осуществлению им каких-либо действий в шаббат.

Поэтому составители Мишны дают разрешение «воспользоваться услугами» осла для доставки домой кошелька с деньгами только в том случае, если другого выхода нет.

Теперь представим себе, — вносит Талмуд в ситуацию новые подробности, — что шаббат вот-вот начнется, а еврей, задержавшись в пути, все еще — далеко от дома. С ним — осел, а рядом идут глухонемой, умственно неполноценный человек и ребенок. Спрашивается: как он в данных обстоятельствах должен обойтись с кошельком? Кому его отдать?

И отвечает: в этом случае кошелек следует «поручить» ослу. Если попутчики этого человека — евреи, пусть и — не в том состоянии, в котором соблюдают все заповеди, они, в той или иной мере, все же должны стремиться к этому.

Может произойти и такое, — разворачивает Талмуд несколько иную модель. — Человек возвращается домой без осла, и сопровождают его глухонемой и умственно неполноценный. Кому из этих двоих он должен дать поручение донести кошелек с деньгами до дома?

И сообщает: умственно неполноценному. Потому что человек, неспособный оценивать явления действительности, не осознает смысл субботы. А глухонемому, хоть общение с ним и затруднено, все же можно как-то объяснить, что разрешается делать в шаббат и что — не разрешается.

Точно так же следует поступать перед шаббатом (передать кошелек умственно отсталому), если человека не пути домой сопровождают умственно отсталый и маленький ребенок. Ибо ребенок, когда вырастет, может вспомнить, что нес деньги в субботу, и подумать, что это — не возбраняется.

Ну, а если у человека — выбор между глухонемым и ребенком?

Если отдать кошелек ребенку, — говорят многие Учителя, — он научится нарушать субботние запреты. И, следовательно, для выполнения такого задания больше подходит глухонемой.

Но раби Элиэзер (великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век) открывает в этом вопросе иную грань Истины. В такой ситуации, — говорит он, — надо отдать кошелек маленькому ребенку. Все знают, что обязанность выполнять заповеди мальчик берет на себя лишь с 13-ти лет. В раннем возрасте для него это — не нарушение. А когда он вырастет, он уже будет знать законы субботы. Если же отдать деньги глухонемому, люди могут увидеть, что идет в шаббат взрослый человек и несет в руках кошелек. И это — плохой пример для тех, кто не сведущ в субботних законах. Ведь каждому не объяснишь, что этот взрослый в определенном смысле — тоже «дитя».

Но что делать человеку, который возвращается домой один и осла при нем нет? Как после наступления шаббата он доставит домой объекты, которые — мукцэ?

Обратим внимание, что данное правило не выведено в Мишне. Потому что, — разъясняет Талмуд, — этот способ перенесения мукцэ в субботу наша традиция не поощряет. И разрешает поступать так лишь в самом крайнем случае — если никакого другого выхода нет…

Мы знакомимся с содержанием последней главы трактата Шаббат. И основные субботние законы, регламентирующие поведение человека в субботний день, уже рассмотрены.

Это не отмеченное в списке действие носит название — мехамер, что в переводе на русский язык означает — «погонять (и даже словесно понукать) нагруженного осла» («осел» на иврите — хамор).

Мы узнаем, что в шаббат погонять осла с грузом — не разрешается. Это — запрет из Торы.

Учителя на нашем листе концентрируют внимание на том, какую ответственность несет перед Небом человек, который этот запрет нарушает.

Если человек нарушил данный запрет без умысла (скажем, по неведению), — говорит Рами бар Хама (великий Учитель Талмуда в Вавилоне, 4-й век), ему следует принести животное в Храм — для осуществления приношения хатат (приношение, символизирующее искреннее раскаяние и желание приблизиться к Творцу). Если же он сделал это умышленно, пренебрегая запретом, ему полагается суровое наказание.

Однако Рава (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век) открывает в этом вопросе иную грань Истины.

Наказание за нарушение данного запрета, — говорит он, — человеку не полагается.

Анализируя суть нарушения, Рава сравнивает рассматриваемый здесь закон с законом, который запрещает еврею идолопоклонство.

Действительно, нельзя даже косвенно принимать участие в ритуалах идолопоклонников, — подчеркивает он. — Но в тех случаях, когда, допустим, идолопоклонник купил у еврея животное, а потом принес это животное в жертву своему идолу, еврей от всякой ответственности — освобождается.

В аналогичной ситуации — и человек, понукающий осла, — продолжает Рава выстраивать свою логическую цепочку. — Ведь речь тут, по сути, идет о том, что в субботний день нельзя переносить груз. А груз навьючен на осла, сам человек его не несет, и, понукая животное, он участвует в реализации запрещенного действия — лишь косвенно. Поэтому наказание ему не полагается.

К тому же выводу, своими методами анализируя поступок человека, погоняющего груженого осла, приходит и раби Йоханан (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век).

Еще одну грань Истины открывает, исследуя ситуацию, рав Звид (Учитель Талмуда, Вавилон, 4-й век).

Если человек делает это, не ведая, что субботние законы запрещают понукать в шаббат нагруженного осла, — отмечает он, — от ответственности такой человек освобождается. Но того, кто знает закон и все же намеренно его нарушает, строго наказывают.

В любом случае, — заключает рав Ѓуна (великий Учитель Талмуда второго поколения, 3-й век), — если хозяин осла не успел снять с него поклажу до наступления субботы, лучше всего его разгрузить. Тогда вопрос об ответственности человека, понукающего осла с поклажей в шаббат, просто — отпадает. Да и ослу в субботу необходимо дать отдых. Как сказано: «Не совершай никакой работы (в шаббат) — ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни слуги твои, ни скот твой…» (Шемот, гл. 20, ст. 10).

В связи с этим Талмуд дает конкретные рекомендации, объясняя, что надо делать, чтобы и осла освободить и законы субботы не нарушить.

Можно в субботу развязать веревку, которой поклажа привязана к упряжи осла, который стоит в твоем дворе (в пределах решут а-яхид — частного владения), и груз сам упадет на землю.

Но, допустим, осел нагружен стеклянными предметами, которые, упав на землю, скорее всего, разобьются. Понятно, что их нужно осторожно снять, но для шаббата они — мукцэ (значение термина — см. на сайте обзор листа 43), и, следовательно, переносить их нельзя. В этом случае перед тем, как развязать веревки, необходимо положить на землю под ослом одеяла и подушки.

Если осел нагружен мешками с зерном (для шаббата это зерно не предназначалось, и, значит, оно — мукцэ), нужно каким-то необычным способом, положим — ногой, сдвинуть мешок на одну сторону. И он сам сползет на землю.

Как-то в субботу, — рассказывает Талмуд, — осел рабана Шимона бен Гамлиэля (великий Учитель, глава Санѓедрина — Верховного Суда, 2-й век) весь день простоял в его дворе нагруженный банками с медом.

Но ведь мед — продукт питания и к категории мукцэ не причисляется, — отмечают Учителя. — Его в субботу и за пределы решут а-яхид (частного владения) можно было бы выносить, если есть эрув (значение термина — см. на сайте ответ «Как носят ключи в субботу»,  раздел «Спроси у раввина»). Почему же рабан Шимон не распорядился, чтобы осла разгрузили? Он же прекрасно знал, что нельзя мучить животных в шаббат.

Тут дело в том, — отвечает Талмуд, — что мед этот был испорченным и непригодным для еды. Следовательно, рабан Шимон причислил его к категории мукцэ — со всеми вытекающими отсюда последствиями…

На нашем листе Талмуд продолжает уточнять отдельные детали субботних законов. На этот раз речь идет о том, как в субботу ухаживают за животными. Учителя в подробностях разбирают, как кормить скот в шаббат, и что при этом не следует делать.

В Мишне листа читаем:

Развязывают (в шаббат) снопы соломы (для кормления животных), и большие снопы соломы — разбрасывают (по кормушкам), но связки веток кедра (на иврите — зирин) в кормушки не раскладывают.

Не размельчают (в субботу) солому и плоды харувим для (кормления) животных — как крупного рогатого скота, так и мелкого.

Однако раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век) по поводу харувим открывает иную грань Истины.

Для мелкого рогатого скота, — говорит он, — можно (в шаббат) размельчать эти плоды…

Начиная анализировать содержание Мишны, Талмуд констатирует, что ее текст явно требует уточнения. Как понимать, к примеру, указание, что «соломенные снопы можно развязывать», а по кормушкам разбрасывать те, что названы «большими»? Что такое — «большой сноп»? Ведь это определение — субъективно.

Просто «снопы» в Мишне — те, что связаны в двух местах, — дает свое объяснение рав Ѓуна (великий Учитель Талмуда второго поколения, 3-й век), — а «большие» — те, что связаны в трех местах. И те и другие можно в субботу развязывать, и солому — разбрасывать в хлеву.

Но почему нельзя развязывать и разбрасывать в хлеву ветки кедра? — спрашивает Талмуд.

Потому что существует правило, — отвечает рав Ѓуна. — В субботу животных кормят тем, что обычно считается едой. Улучшать еду — разрешается, но вводить какие-либо «нейтральные новые компоненты» — нельзя. Солома для животных — привычная еда. А кедровые ветки, о которых идет речь в Мишне, кормом для скота не считаются.

Иную грань Истины открывает, исследуя содержание Мишны, рав Иегуда (один из крупнейших Учителей Талмуда второго поколения; 3-й век).

Снопы соломы в шаббат, — говорит он, — кладут перед животным, развязывают, но — не разбрасывают. Что касается веток кедра, их развязывают и разбрасывают. Так следует прочитывать указание Мишны.

Талмуд задается вопросом: почему же рав Иегуда запрещает разбрасывать солому?

И находит такое объяснение: с его точки зрения, само это действие, разбрасывание соломы — лишняя работа. Для того, чтобы животное могло есть солому, достаточно развязать сноп. В шаббат нужно производить лишь необходимые действия. Ибо субботние сутки посвящены Всевышнему.

Кедровые ветки можно не только высвобождать из связок, но и разбрасывать именно потому, что едой они не считаются.

Вторая Мишна листа также регламентирует действия, связанные с кормлением животных. В ее тексте читаем:

Не следует (в субботу) кормить верблюда насильно, засовывая еду ему в горло, но нужно (при этом) стараться делать все, чтобы он ел.

Так же (в шаббат) поступают и с телятами. Но кур насильно кормить (в этот день) можно.

Можно (в субботу) наливать воду в отруби (в процессе приготовления еды для животных), но перемешивать — нельзя.

Не ставят (в шаббат) воду пчелам и голубям. Но гусям, курам и ѓардисским голубям (вид голубей, которые живут в доме) наливают воду (и в субботу)…

Анализируя вторую Мишну, Талмуд выдвигает на обсуждение вопрос: как понимать выражения — «кормить насильно» и «делать все, чтобы они (животные) ели»?

Здесь имеется в виду, — говорит рав Иегуда, — что положить еду в рот животному (верблюду или теленку) в шаббат можно. Это один из способов содействовать тому, чтобы, скажем, верблюд что-то съел. Но нельзя проталкивать еду в рот так глубоко, что животное уже не сможет ее выплюнуть.

Иную грань Истины вскрывает в этом вопросе рав Хисда (один из крупнейших Учителей Талмуда в третьем поколении; Вавилон, 3-й век).

Можно в субботу засовывать еду в рот животному, — говорит он, — и проталкивать так глубоко, что животное не сможет ее выплюнуть. Но только — рукой. Какой-либо инструмент для этой цели использовать запрещается.

Некоторым видам животных, — отмечает Талмуд, — вообще не следует давать еду в шаббат. Речь — о тех животных, за которых еврей не несет ответственность. Например, свиньи. Традиция запрещает нам откармливать свиней. Тем более, в шаббат кормить свинью — нельзя.

Собаке в шаббат давать еду — можно, — говорит раби Йона (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, середина 4-го века). Однако в больших количествах еда ей не нужна. Достаточно дать ей корм 1-2 раза в день. Ибо Всевышний создал ее так, что она переваривает съеденное в течение 3-х дней. Но рыб и птиц надо кормить достаточно часто. Они переваривают пищу — мгновенно.

Далее в Мишне идет пункт о приготовлении в шаббат корма из отрубей. О том, как это делается, мы узнаем из содержания следующего листа…

Такое указание дает раби Йоси бен Иегуда, — подчеркивает Талмуд. — И это — результат его исследования, в ходе которого он рассматривает ситуацию, сопоставляя ее с замешиванием теста в шаббат.

Известно, что делать тесто в субботу — запрещено. Ибо это — мелаха (категория работ, осуществлять которые в шаббат запрещается; см. на сайте Введение в трактат Шаббат) под названием лаш (см. на сайте полный список 39-ти мелахот — в обзоре листа 73). Но если, к примеру, человек в субботу насыпал в посудину муку и налил в нее воды, он не несет за это ответственность, пока не перемешал ингредиенты.

При этом раби Йоси бен Иегуда дает рекомендацию: если для того, чтобы животное стало есть корм, необходимо перемешать отруби с водой, это можно сделать не так, как обычно замешивают тесто. То есть — не круговыми движениями, но — поперечными, от одной стенки ушата — к противоположной.

Тут следует иметь в виду, что и таким способом можно в шаббат перемешивать с водой только отруби и муку из несозревших прожаренных зерен. С обычной мукой делать это нельзя любым, даже самым необычным способом.

В дневнике раби Зейры (великий Учитель Талмуда третьего поколения; 3-й век), — рассказывает Талмуд, — есть запись его разговора на данную тему со своим учителем, раби Хией (раби Хия — один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, первое поколение, начало 3-го века). И вот что сказал по этому поводу раби Хия: замешивать отруби с водой в шаббат — запрещается; но можно взять уже готовую смесь у одного животного и дать — другому.

Речь идет о том, — отмечают, исследуя запись, Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.), — что разрешается в шаббат переливать воду с отрубями из сосуда в сосуд — пока ингредиенты не перемешаются.

Иную грань Истины открывает в этом вопросе раби Иегуда а-Наси (редактор текста Мишны, начало 3-го века).

Если человеку необходимо в шаббат перемешать небольшое количество отрубей с водой, — говорит раби Иегуда, — он не нарушит законы субботы, если сделает это каким-либо необычным способом. Но если он кормит животных смесью из муки грубого помола, изготовленной из недозревших (даже на одну треть) и прокаленных зерен, он может приготовить эту смесь необычным способом даже в большом объеме…

Далее Талмуд меняет тему и отмечает, что раби Иегошуа бен Леви (великий Учитель Талмуда первого поколения; Эрец Исраэль, середина 3-го века) связывал наличие определенных черт у человека с днем недели, в который он появился на свет.

В его дневнике обнаружили такую запись.

Тот, кто родился в первый день (на иврите — йом ришон), в чем-то будет сильным человеком, но в чем-то — слабым.

Проанализировав данное высказывание, Талмуд приходит к выводу, что такой человек бывает либо полным праведником, либо — злодеем.

Во второй день недели (йом шени), — продолжает раби Иегошуа, — рождаются вспыльчивые люди. Ибо в этот день при Сотворении мира Всевышний отделил верхние воды — от нижних. А вода течет с большой скоростью. Поэтому и человек, родившийся в этот день скор на реакции.

Люди, родившиеся в третий день недели (йом шлиши) — любвеобильны и, как правило, становятся богатыми. В этот день были созданы травы, которые быстро растут и размножаются.

В четвертый (йом ревии) — появляются люди мудрые и светлые. В этот день Всевышний «вывесил» светила на небосвод.

Рождающиеся в пятый день недели (йом хамиши) становятся милосердными, добрыми людьми, готовыми поделиться тем, что у них есть. Это — день создания рыб и птиц. Рыбы и птицы питаются тем, что посылает им Творец, недостатка в пище — не испытывают и с легкостью делят с другими водоплавающими (или пернатыми) «сферы добычи».

В шестой день (йом шиши) — появляются на свет люди, которые изучают заповеди и стремятся их исполнять. Ибо родились перед субботой, а в этот день все спешат подготовиться к шаббату.

Тот, кто родился в шаббат, в шаббат и покинет этот мир, ибо ради него, когда он появлялся на свет, людям пришлось нарушить законы субботы. И будет он светлым человеком, потому что шаббат — особый, святой день.

Иную грань Истины в таинстве рождения человека открывает раби Ханина (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения в Эрец Исраэль, 3-й век).

Судьба человека, — говорит он, — связана с положением светил на небосклоне в момент его рождения.

Люди, родившиеся при ярком солнечном свете — светлые, «прозрачные» люди. Все их секреты очевидны окружающим, они, как правило, не посягают на чужое имущество и не умеют красть.

Если человек родился в момент наибольшей активности Венеры, он — любвеобилен. Такие люди довольно часто бывают богатыми.

Те, кто родился в период активности Меркурия — мудры и светлы. Ибо эта планета близка Солнцу.

У тех, кто родился под Луной, трудная судьба. В достижении целей им приходится преодолевать немало препятствий. Их жизнь состоит из подъемов и падений. Бывает, что им приходится жить за счет других. Они — скрытны и склонны к воровству.

Под знаком Сатурна появляются на свет люди, которые, как правило, не могут воплотить в жизнь свои замыслы. Впрочем, некоторые Учителя говорят, что не реализуются замыслы других, касающиеся людей, родившихся под знаком Сатурна.

Еще одну грань Истины открывают наши Учителя, свидетельствуя, что у еврея нет в судьбе жестких предначертаний. То, в какой день недели родился еврей, и под какой планетой, безусловно, проявляет в нем определенные склонности, — говорят они. — Однако судьба еврея в целом — в его руках. Ее повороты зависят от того, как еврей служит Всевышнему.

После отступления о судьбах человеческих Талмуд вновь возвращается к теме кормления животных в шаббат. И приводит Мишну:

Можно нарезать (в субботу) тыквы для (кормления) животных, — говорит раби Шимон (раби Шимон бар Йохай, великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век), — а для собак — мясо (зарезанного до шаббата или сдохшего животного).

Если какое-либо животное сдохло в шаббат, — вносит уточнение раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век), — кормить собак его мясом — запрещается…

На нашем листе, завершающем трактат Шаббат, Талмуд подводит сказанному некий итог и касается разных тем, уточняя отдельные детали рассмотренных ранее субботних законов.

В последней Мишне трактата читаем:

В субботу отменяют обеты (которые даны в шаббат). А если для проведения шаббата потребовалось дать обет (выполнить который человек не может или не хочет), спрашивают (у знатока Торы, можно ли его отменить).

Разрешается (в шаббат) затыкать окна, измерять куски ткани и микву (специальный бассейн для духовного очищения).

Далее, прямо в тексте Мишны, ее составители объясняют, что второе ее положении выведено на основании прецедента. Известен случай (есть запись), что во времена отца раби Цадока и Абы Шауля бен Батнит в шаббат заткнули окно глиняным сосудом и привязали глиняный прибор тростником, чтобы измерить дыру в тазу, достигает ли она размера в ладонь или нет.

Отсюда мы узнаем, — заключает Мишна, — что в субботу можно затыкать окно, привязывать (что-то к чему-то) и измерять…

Прежде чем проследить за ходом анализа, которому Талмуд подвергает содержание Мишны, дадим пояснения по поводу обетов и их отмены.

В Торе сказано: «Если кто дает обет Всевышнему или поклянется клятвой, наложив на себя какой-либо запрет, он не должен нарушать слова своего... все, что сказал — должен сделать» (Бамидбар, гл. 30, ст. 2-3).

Обет, как мы видим — дело серьезное: если человек взял на себя обет выполнить какую-либо задачу или, наоборот — отказаться от чего-то, он обязан держать слово.

Но бывают же случаи, когда выполнить обет по каким-то объективным причинам — не реально. В тексте самой заповеди Тора приоткрывает перед нами некую возможность отмены обета, то есть — предусматривает ситуацию, когда человек, дав обет, может (или даже — должен) отказаться от осуществления взятого на себя обязательства. Как написано, например: «Если женщина дает обет Всевышнему и наложит на себя запрет — в доме отца своего (она еще не вышла замуж), в юности своей. И услышит отец ее обет... и промолчит отец, должна она выполнять все обеты свои. Если же в день, когда отец их (обеты) услышал, он запретит ей (аннулирует обет), они, обеты, потеряют свою силу и не должны выполняться. И Всевышний простит ей» (Бамидбар, гл. 30, ст. 4-6).

Обет замужней женщины вправе отменить ее супруг, если взятое ею обязательство ему не по нраву, и вообще — человек, который несет ответственность за семью или за общину. Недаром же заповедь об обетах Моше передает не всему народу Израиля, но — главам колен (см. на сайте обзор недельной главы Матот, первый годовой цикл).

Подробно проблемы, связанные с обетами, обсуждаются в трактате Недарим. Здесь же, в нашем трактате, на его заключительном листе, Талмуд, исследуя содержание первого пункта Мишны, подчеркивает, что и в шаббат мужу разрешается отменить обет своей жены. И моделирует ситуацию, когда человек, взяв на себя обет, то есть — обязательство перед Всевышним, по каким-то причинам хочет от него отказаться. Об этом и пишется в Мишне — «надо спросить у знатока Торы».

Иными словами, Мишна сообщает, что, дав обет, сам человек, по своему желанию, не имеет права его не выполнить. Он должен пойти к раввину или другому сведущему в законах Торы человеку, объясниться с ним и попросить, чтобы тот нашел вескую причину, на основании которой данный обет можно объявить недействительным.

В шаббат разрешается действовать таким образом только в том случае, — подчеркивают Учителя, если обет имеет отношение к субботе. Если же он касается «посторонних» действий, следует дождаться, когда шаббат закончится.

Но ведь в Торе сказано, что в случаях, когда женщина дает обет, она обязана его выполнять, «если муж (или отец) промолчит», то есть, как разъясняют Учителя, обет, если и отменяют, то — в тот же день, когда был произнесен его текст. Но, если в шаббат нельзя объявлять не действительными обеты, не относящиеся к субботе, как быть, если выяснилось, что муж женщины, давшей обет в субботу — против этого? — спрашивает Талмуд. — Ведь после того, как суббота закончится, наступит уже следующий день.

На отмену обета с момента произнесения соответствующих слов даются сутки, — уточняют Учителя. — Поэтому, если обет не касается вопросов организации и проведения шаббата, муж вправе отменить обет жены сразу же по окончании субботы.

Далее Талмуд переходит к обсуждению второго пункта Мишны. И объясняет, что разрешение измерять ткань и объем миквы в субботу, которое в ней дается, действительно только в тех случаях, когда это касается выполнения мицвы (заповеди).

В частности, ткань меряют в субботу лишь для того, чтобы убедиться, достигает ли она предельного размера (3 х 3 пальца), начиная с которого ткань принимает туму (духовную нечистоту; подробнее — см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл). И, если — достигает, то пользоваться ею в шаббат нельзя.

Объем миквы измеряют в шаббат в единственном случае — чтобы убедиться, что она пригодна для того, чтобы окунуться в ее воды. Отметим, что миквой может служить водоем, который соответствует ѓалахическим требованиям, отмеченным в Торе. В частности, если объем воды в нем не меньше 40 сэа (в современных единицах измерения — примерно 400-600 литров) и пр.

Теперь сконцентрируем внимание на заключительной части Мишны. Уже при первом прочтении читатель наверняка отметил ее неординарность.

И действительно. Обычно в Мишне в предельно лаконичной форме даются указания, как надо поступать и как поступать не следует. И только потом, подвергая ее положения глубокому анализу, Талмуд раскрывает их истинное практическое значение, находит им логическое обоснование и отыскивает в еврейских первоисточниках фрагменты, руководствуясь содержанием которых составители Мишны вывели тот или иной ее пункт. Здесь, в нашем случае, заключительная часть Мишны сначала дает логическое обоснование перечисленных далее положений.

Несколько «странным» может показаться и само это «логическое обоснование» — по прецеденту. Но разве мы должны подчиняться определенным правилам только потому, что когда-то данными правилами руководствовался кто-то из Учителей? В процессе обсуждения листов трактатов Талмуда нам не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда Учителя раскрывали в каком-то конкретном вопросе различные грани Истины. И в результате ѓалахическое предписание (закон, регламентирующий действия в жизненной практике) соответствовало позиции лишь одного из вступивших в дискуссию Учителей.

Не совсем обычны для нашего трактата как будто бы и сами предписания завершающей части Мишны — «в субботу можно затыкать окно, привязывать (что-то к чему-то) и измерять». И все это после того, как в трактате эти действия были разобраны в подробностях.

О чем же говорит нам Мишна, описывая прецедент, когда в отверстие в оконном проеме вставляли глиняный сосуд, к специальному «прибору» привязывали тростниковый жгут и измеряли этим прибором щель в тазу?

Речь идет о конкретном случае, — поясняет Талмуд. — В переулке между двумя домами в шаббат умер еврей. Он упал прямо у маленького окна одного из этих домов. Его тело накрыли большим корытом, так, что это корыто как раз примыкало к оконцу. А корыто было старым и прохудилось…

В связи с неожиданным уходом человека в мир иной у жителей данного «микрорайона» возникло, разумеется, много проблем. И одна из основных — распространение тумы (духовной нечистоты; подробнее — см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения) от мертвого тела.

Чтобы нечистота через маленькое окошко не проникла в дом, жители этого здания вставили в оконце глиняный кувшин — горлышком внутрь дома. Ибо глинные сосуды принимают туму только через входное отверстие. Теперь им предстояло измерить дыру в корыте. Ведь если дыра превышала размер с ладонь, это означало бы, что тумой могло «заразиться» окружающее пространство. Если — не превышала, корыто над телом покойного образовывало своеобразный «шатер», не пропускающий туму наружу.

Поскольку уверенности в том, что корыто не пропускает духовную нечистоту, не было, люди должны были привязать «измерительный прибор» к жгуту из тростника, и на этом жгуте спустить его вниз — к корыту.

С одной стороны, узел был явно «временным» (см. на сайте, к примеру, обзор листа 112), хотя бы потому, что тростник — растение, которое используется для кормления скота, и его не стали бы привязывать к прибору — «навечно». Следовательно, Тора не причисляет завязывание такого узла к мелахот. С другой — Учителя, опасаясь, что люди, не научившись, скажем, точно определять вид узла, способны допустить нарушение субботних законов, запретили вязать в шаббат и такие узлы. Особым постановлением. А постановления Учителей необходимо выполнять. Однако иного выхода у жителей дома, как мы смогли убедиться, не было — они и так приложили все усилия, чтобы не нарушить закон…

Зачем Талмуд в самом конце трактата Шаббат рассказывает нам эту печальную агаду (короткий рассказ, содержащий в себе глубокие мировоззренческие идеи)?

Чтобы объяснить, что все законы шаббата следует рассматривать в контексте конкретных обстоятельств. И если человек попадает в ситуацию, когда ему приходится выбирать из «двух зол», надо выбирать — наименьшее. Ведь главная задача человека в субботу (как, впрочем, и в другие дни) — не забывать о том, что каждое правильное действие вносит в мир свет и красоту, ускоряя процесс восстановления вселенской гармонии; а каждый неправильный — в той или иной степени дискредитирует саму идею шаббата, когда человек своим обусловленным законами поведением как бы заявляет всему миру: весь этот мир, и все, что есть в нем, создано Творцом.

Теперь нам понятен и истинный смысл «необычной» Мишны, размещенной на заключительном листе трактата Шаббат. Она как будто бы оставляет нам «пространство» для вдумчивого и творческого (в рамках законов Торы) подхода к действительности…

Трактат Шаббат открывает второй раздел центрального ядра Устной Торы — Мишны. Название второго раздела — Моэд, то есть — «выделенное, предназначенное (время)».

Наиболее яркий пример такого «предназначенного» времени — седьмой день недели, шаббат.

Слово шаббат означает — «(день), когда (конструктивная) деятельность прекращена». Первым шаббатом в истории был седьмой день процесса Сотворения мира, с наступлением которого Всевышний прекратил свою «деятельность» по созданию мира. Иначе говоря, шаббат символизирует факт, что Мир был сотворен за шесть дней.

Тора дает определение, согласно которому евреям в шаббат нельзя заниматься конструктивной деятельностью (книга Шемот, гл. 20, ст. 8-10). На иврите «конструктивная деятельность» называется — мелаха. И основная задача нашего трактата — в том, чтобы в деталях выяснить, что входит, и что не входит в понятие «мелаха». Насколько важна эта задача — очевидно. Ведь, все то, что входит в понятие «мелаха» делать нам в субботу запрещается, а все, что не входит — разрешается. Это утверждение — верное, но дает лишь весьма общее представление о данной теме. Ибо существует еще и немало нюансов.

Чтобы донести до нас содержание заповедей, Тора пользуется различными методами. Иногда дает точное распоряжение (к примеру — «свиное мясо есть нельзя). В некоторых случаях применяет способ «повторного указания» на какую-либо заповедь. Часто — для того, чтобы связать одну заповедь (скажем, о субботе) — с другой. В данном случае в тексте Торы (Шемот, гл. 35, ст. 1-4) мы находим повторение запрета на осуществление мелахи (см. выше) в субботу непосредственно перед заповедью о строительстве Мишкана (условно говоря — переносного Храма, который носил с собой народ Израиля в период сорокалетнего странствия по пустыне Синая).

Устная Тора, полученная Моше Рабейну на горе Синай вместе с Письменной Торой, определяет, что мелаха — это действие, осуществление которого было необходимо, чтобы подготовить материалы для строительства Мишкана и для обеспечения его деятельности.

Из трактата Шаббат мы узнаем, что всего насчитывается 39 видов («категорий») действий, без которых построить Храм и/или обеспечить его функционирование было невозможно.

Следует отметить, что каждая мелаха подразделяется на подвиды. Действия, составляющие эти подвиды, также нельзя производить в шаббат. Все это в подробностях рассматривается в нашем трактате.

Кроме того, мы узнаем, что осуществление того или иного действия, включенного в понятие «мелаха», должно быть сознательным. Это подразумевает, что человек, совершающий действие, (в отличие от случайно произведенного действия) испытывает желание его осуществить и ставит перед собой цель, которую хочет достичь в результате этого действия.

Запрещены, как правило, только сознательные действия. Очевидно, что в определении самого понятия — «сознательное» есть множество нюансов, а, значит — и последствий, которые испытывает на себе человек, стремящийся правильно соблюдать законы шаббата. И этому наш трактат уделяет немало внимания.

Как и в любом другом трактате, в трактате Шаббат мы найдем сведения и о других заповедях, а также — о разных явлениях нашего, земного мира и духовных миров.

Трактат Шаббат состоит из 24 глав. Всего в нем — 157 листов.