Как оградить частную жизнь от постороннего вмешательства, если речь идет не об общем с соседом дворе, а об улице? Существуют ли законы, регулирующие эту проблему?

Представим себе и поныне распространенный на Ближнем Востоке тип домов. Как правило это частные одно- или двухэтажные здания с плоскими крышами, и крыши тоже используются как жилая площадь (пентхауз). Чтобы человек случайно не оступился, Тора требует в обязательном порядке сооружать по периметру крыши ограждение высотой в один метр (Дварим, гл. 22, ст. 8).

Однако, допустим, такие дома стоят по обеим сторонам улицы. Очевидно, что ограда высотой в один метр не спасает людей от чужих взглядов.

Возникает вопрос: может ли владелец одного дома заставить хозяина дома напротив, построить ограду повыше?

Речь, естественно, пойдет лишь о домах, которые расположены напротив друг друга.

Сказал Абайе (Учитель Талмуда — амора из Вавилона; 4-й век): если два дома стоят друг против друга по обе стороны улицы, один из владельцев строит (за свой счет) ограду высотой в 2 метра, огораживая по периметру половину крыши, и второй строит такую же ограду, огораживая другую половину своей крыши со стороны улицы. Так, чтобы с любого места крыши на каждом доме ограда заслоняла обзор крыши соседа — или своя или соседская.

Талмуд исследует высказывание Абайе, выдвигая вопрос: почему он предложил такую схему (оградить с каждой стороны половину крыши)? Ведь и без того очевидно, как это следует делать в подобных ситуациях. Но, если бы Абайе сформулировал свою мысль иначе, мы решили бы, что один сосед предложил другому построить ограду по краю всей крыши, а он потом выплатит ему половину стоимости ограждения.

Но хозяин второго дома в таком случае вправе резонно ему возразить, ссылаясь на то, что крыша своей тяжестью, пусть медленно, но разрушает дом. Так что, дело тут даже не в деньгах.

Далее Талмуд обсуждает права одного соседа на то, чтобы заставить другого участвовать в строительстве даже в том случае, когда вероятность “постороннего наблюдения” у них не одинакова. Скажем, дом одного выше дома другого. Или — у соседей два двора, а дома построены на холме и стоят один выше другого.

Равны ли обязанности обоих владельцев или тот, кто находится в более выгодной ситуации имеет право заявить, что его доля в строительстве общей ограды должна быть меньшей?

Галаха (Закон) отвечает на этот вопрос так: если основание одного дома выше крыши другого, расходы на строительство ограды не одинаковы, но если — не выше, расходы делятся поровну, несмотря на то, что соседи подвергаются опасности вторжения в их частную жизнь в разной степени..

Очередная Мишна обсуждает ситуацию, в которой идет речь об обязанностях жителя двора (или города) по отношению к общим задачам соседей по двору или жителей города.

В Мишне читаем:

(Городские власти) имеют право заставить каждого из соседей дать деньги на строительство ворот и (установку) замков в ограде, (которая) огораживает двор…

(Точно так же городские власти) имеют право заставить (каждого жителя города) участвовать в расходах на строительство городской стены, ворот и (установку) затворов…

С какого момента человек считается жителем города (и на него распространяются эти обязательства)? После того, как он прожил (в городе) 12 месяцев. Однако, если человек покупает жилую площадь (квартиру, дом), он сразу становится жителем города.

Талмуд пытается понять — следует ли из текста Мишны о соседях, которые обязаны нести расходы на строительство ворот с замками, что Тора обязывает обносить забором каждый двор?

И выясняется, что иметь забор желательно, но при этом надо оставлять бедным людям возможность входить во двор, чтобы попросить цдаку (благотворительность, помощь нуждающимся).

Что касается проблем городской стены, когда Мишна прямо говорит, что можно заставить всех жителей города нести расходы по ее строительству, Талмуд приводит разные взгляды на ситуацию. Раббан (великий раввин) Шимон бен Гамлиэль (глава Верховного Суда; 2-й век) выдвигает одно видение Истины, остальные Учителя — другое.

Раббан Шимон бен Гамлиэль говорит, что в случае, если город расположен далеко от границ государства (а, значит, опасности нападения бандитских групп с чужой территории нет), в строительстве городской стены нет необходимости.

Однако Учителя полагали, что бандиты способны проникать и в глубинные районы страны.

Конечно же, “кашу маслом не испортишь”. Городская стена никому не мешает — вероятность нападения бандитов на отдаленные от границ населенные пункты все же выше нуля. Возникает вопрос: почему Раббан Шимон бен Гамлиэль не считал необходимым строить стены в любом городе?

Ответ прост. Спор шел об оценке опасности и о стоимости строительства. Если существующая опасность нападения невелика, облагать налогом строительство стены не следует…

Эти проблемы горячо обсуждаются и в современном израильском обществе — все 54 года существования государства. А основы разрешения проблем заложены Талмудом.

Продолжая тему обязанностей жителей города, Талмуд выдвигает вопрос: как распределять налог на строительство городских сооружений (стена и т.п.)?

В этой проблеме просматривается несколько определяющих факторов.

Во-первых, налог можно взимать подушно, когда семья платит пропорционально количеству членов семьи.

Во-вторых, — пропорционально доходам, из расчета стоимости движимого имущества: деньги, оборудование дома и т.п.

В третьих, — пропорционально общему достоянию семьи, включая стоимость недвижимости (зданий и земельных участков).

Но Талмуд (а следом за ним — галаха) добавляет в очерченную формулу еще один элемент — степень выгоды, которую может извлечь, благодаря существованию общегородского сооружения, та или иная семья. К примеру, те, кто живет на окраине, нуждаются в городской стене больше, чем жители центральной части города.

В итоге выработана довольно сложная схема, учитывающая все четыре фактора.

Сделать так, чтобы налог взимался по справедливости, очень трудно. Во всех современных странах эта проблема — предмет ожесточенных дискуссий. Спорят экономисты, спорят политики…

Интересно, что Талмуд вводит здесь дополнительный критерий. Учителя народа (раввины и т.п.), которые имеют дело не с материальными, но — духовными ценностями, укрепляя в обществе стремление к справедливости, а, значит, и заручаясь тем самым защитой Небес от врагов, от уплаты налогов освобождаются. Проведение в жизнь такого постановления показывает, что общество, освобождающее Учителей от налогов, осознает высшую Мудрость, понимает, что судьбы людей зависят не от каменной стены, но от “стены” — духовной. А возведением духовной защиты и занимаются наши Учителя. Поэтому их и освобождают от налога, связанного со строительством стены материальной.

По какому принципу облагается налогом население, когда речь идет о сооружениях другого типа (не имеющих отношения к защите)? Например — о строительстве новых общегородских колодцев или проезжих дорог.

Тут налог берут со всех жителей города, включая Учителей и даже — с имущества, оставленного сиротам (что делается в самом крайнем случае).

В связи с этим Талмуд рассказывает историю, которая, на первый взгляд, может показаться странной:

Однажды Ифра Гурмиз, мать царя Шавура, передала раву Йосефу (великий Учитель, принадлежащий третьему поколению амораев в Вавилоне) кошелек с золотыми динарами, приложив записку: “Пусть деньги пойдут на исполнение великой мицвы (заповеди)”.

Рав Йосеф попытался проникнуть в смысл ее слов — “великая мицва”, стараясь понять, что они означают.

Абайе (амора следующего, четвертого поколения, в то время — ученик рава Йосефа; 4-й век) сказал раву Йосефу: речь в записке идет о выкупе пленных и заложников; ведь, если на это берут деньги даже с имущества сирот, следовательно, это — великая мицва.

Такова история. А теперь попытаемся заглянуть на более глубокий уровень понимания этого текста.

Кто такая Ифра Гурмиз (пишется — hурмиз)?

В Талмуде говорится, что она — мать царя Шавура, о котором мы недавно читали в трактате Бава Мециа (см. на сайте трактат Бава Мециа, лист 119), что имя этого царя, известное из истории, служит символом “расщепленного на слои (этажи) Духовного Мира”.

Такое понимание Духовного Мира дает решение проблемы предопределения и свободы выбора (см. там же).

А теперь вернемся к матери Шавура. Иначе говоря, к очень высокому “порождающему” слою Творения. Слово hурмиз — чрезвычайно сложная грамматическая конструкция. И переводится на русский язык целой фразой — “дать намек (ремез в переводе на русский — намек, помощь в понимании) низшему слою, раскрывая понимание высшего слоя”.

Слово Ифра — это “приятность” (постижения), хен, как написано в комментарии Тосафот, составленном учениками великого комментатора Раши. И еще. В слове ифра содержится и намек — “пусть будет больше” (см. на сайте трактат Бава Мециа, лист 119).

То есть самыми высокими духовными слоями раву Йосефу была дарована особая “приятность” постижения космической Истины: величайшая заповедь — вернуть пленников и заложников.

Но разве это и без того не очевидно?

В том-то и дело, что — нет.

Как человек попадает в плен? Часто — по собственной неосмотрительности, допустив ошибку или сделав глупость… Но мы говорим даже не об этом. Разве это — не предопределено? С другой стороны, разве это не результат свободы выбора, пусть — ошибочного? Так стоит ли тратить деньги, в том числе — сиротские, на то, чтобы вмешиваться в замыслы Судьбы?

Ифра Гурмиз сообщает раву Йосефу (и нам): стоит, и сделать это необходимо. Потому что речь идет о возвращении из плена душ евреев. Из плена поклонения идолам. Выше этого ничего нет. Всевышний посылает душу в этот мир и ставит нас перед выбором. Мы можем вернуть душу из мира духовного мрака. Но будем ли мы это делать?

Напомним, что слово гурмиз (hурмиз) означает — “дарование нам постижения законов нашего мира как средства постижения устройства высшего мира”. Так мы узнали, что наверху, на Небе, ожидают и с благосклонностью принимают наши усилия, которые мы прилагаем, чтобы вернуть души. И также в слове ифра раскрывается желание Небес увеличить число людей, спасающих и возвращающих домой (к еврейскому народу) пленников и заложников.

И все-таки, почему именно Ифре Гурмиз было поручено раскрыть эту великую Истину?

Об этом мы узнаем позднее, встретившись с ней на листе 73 нашего трактата. Мы узнаем, что в имени Гурмиз скрыта определенная духовная субстанция, за которой — еще более глубинная, именуемая Лилит…

Обсуждая на предыдущем листе тему цдаки (пожертвование на доброе дело), Талмуд исследует вопрос: какие критерии определяют — надо ли давать человеку деньги из кассы общественной помощи?

Ясно, что из своих денег человек может давать цдаку, руководствуясь не слишком строгими правилами. Здесь же — иное дело, ибо речь идет о деньгах общественных.

Рав Гуна (амора, учитель Талмуда второго поколения; конец 3-го века) считает, что проверять надо только в том случае, когда бедняк просит еду — действительно ли он остался без пропитания. Когда проситель нуждается в одежде и пришел к распорядителю материальной помощи, скажем, в рваном пальто, он и так стыдится своего внешнего вида, и это служит доказательством того, что ему действительно необходима одежда.

Рав Иегуда (современник рава Гуны) говорит, что проверять, действительно ли нищий нуждается в еде, не следует. Ведь проверка займет какое-то время, а человек, возможно, страдает от голода. А вот потребность в одежде, по его словам, как раз необходимо проверять.

Галаха (Закон) следует определению рава Иегуды.

Далее Талмуд рассматривает обязанности общины по отношению к бедняку, который пришел в город. И устанавливает, что община должна снабдить его едой на две трапезы (буханка хлеба весом не менее полкилограмма). На ночь обеспечить ему ночлег, дать кровать и подушку (как минимум). Если бедный человек проводит в городе субботу, община обязана — или пригласить его на все три трапезы или дать еду, необходимую для трех трапез.

Уточняет Талмуд и то, каков минимум, который каждый еврей должен отдать на цдаку. В принципе полагается жертвовать одну десятую часть дохода. Если доход — невелик, это от цдаки не освобождает. Но в данном случае устанавливается абсолютная минимальная сумма, которую в те временя (3-й век) в Вавилоне и Эрец Исраэль определяли как треть шекеля в год. Сегодня это выходит по несколько долларов в месяц.

Рав Аси (Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) сказал: заповедь цдаки “весит” как все заповеди, вместе взятые. Многие комментаторы пытались разъяснить эту, казалось бы, довольно странную фразу. Да, давать деньги на благотворительные цели, в первую очередь — на помощь бедным и на изучение Торы, чрезвычайно важно. Однако не так уж и очевидно, что одна эта заповедь равна всем остальным.

Великий раввин прошлого века — рав Йосеф Хаим (из Багдада), известный под именем Рабейну бен Иш-Хай, объясняет, что, жертвуя деньги бедному, ты спасаешь его от физической смерти (продлеваешь его дни). Если даешь на изучение Торы — спасаешь от духовной смерти. Поэтому все, что спасенный тобой человек будет делать в последствии, все исполненные им заповеди, будут записаны и на “твой счет”.

30.О3.02

Талмуд приводит диалог раби Акивы (величайший Учитель Торы; конец 1-го — середина 2-го века) с римским военным губернатором Иудеи, которого звали, как написано в Талмуде, Турнус Руфус.

Спросил Турнус Руфус раби Акиву:

— Если Всевышний любит бедных, почему Он их не кормит?

— Чтобы мы, давая цдаку, имели возможность спастись от преисподней (очищая через цдаку свои проступки), — ответил раби Акива.

— Наоборот, именно из-за нее (цдаки) вы попадете в преисподнюю, — возразил Турнус Руфус. И пояснил свои слова притчей:

— Представь, царь наказал слугу, посадил его в тюрьму и велел морить его голодом. И вот появляется некто, кормит и поит этого узника. Какова будет реакция царя, когда он узнает о проявленной “инициативе”?.. Ведь ваша Тора называет вас, евреев, слугами Всевышнего. Как сказано: “Ибо у Меня вы — слуги” (Ваикра, гл. 25, ст. 55).

Ответил на это раби Акива:

— Расскажу тебе другую притчу. Однажды царь рассердился на своего сына, заточил его в тюрьму и не велел давать ему еду и питье. Но нашелся человек, который кормил и поил царского сына. Разве не пошлет царь подарки тому, кто снабжал его сына пищей и водой?.. А мы — сыны Всевышнего, как написано: “Сыновья вы у Всевышнего” (Дварим, гл. 14, ст. 1).

Этот диалог показывает глухоту римлянина к тонким духовным проявлениям. Слова что евреи — “слуги Всевышнего” определяют обязательства, которые евреи взяли на себя, приняв Тору. Слова “сыновья у Всевышнего” определяют отношение Творца к своему народу.

Римлянин не в состоянии постичь понятие рахамим (терпеливая доброта), что являет собой один из принципов Управления миром.

Далее Талмуд приводит случай с раби Йохананом (крупнейший Учитель времен Талмуда в Эрец Исраэль; 3-й век). Он увидел во сне, что его племянники потеряют в течение года 700 динаров (в переводе на современные денежные единицы — несколько десятков тысяч долларов).

Все 12 месяцев раби Йоханан побуждал племянников давать цдаку. И постепенно их пожертвования составили 683 динара. В конце года сборщик податей (римлянин) конфисковал у них 17 динаров.

Племянники боялись, что римлянин вернется и опять потребует деньги. Но раби Йоханан успокоил их, сказав, что они уже потеряли столько, сколько должны были потерять в этом году. И поведал о своем сне.

— Почему же ты не говорил о своем сне раньше! — обиделись племянники. — Уж лучше бы мы отдали все 700 динаров на цдаку!..

— Я хотел, чтобы вы выполняли мицву (заповедь) цдаки из чистых побуждений, — ответил раби Йоханан.

Из этой истории мы извлекаем урок: все, что человек не отдаст на цдаку (из положенных 10 процентов), заберет “римлянин”.

Обратим внимание на некоторые детали этой истории. Число “700” символизирует высшую задачу, высшую цель в духовном мире. “7”, как мы неоднократно писали, означает — “цель”. “Сотни” указывают на то, что речь идет о духовных мирах.

Числовое значение (гематрия) ивритского слова тов (в переводе на русский — добро) — 17. Так Талмуд объясняет племянникам раби Йоханана, а вместе с ними — и нам, что заповедь “делай добро” — высшая цель человеческой жизни…