Здесь мы это рассуждение не приводим. Тем не менее, отметим, что подобное рассматривание проблем с самых разных точек зрения, буквально “под микроскопом” — типично для Талмуда. И только убедившись, что слабых мест в нем нет, наши Учителя готовы взять данное положение за основу практического закона — ѓалахи.

Здесь, на нашем листе, прежде всего, рассматривается вопрос о родстве между членами семьи. Причем, говорится не о праве на наследство, но — о наследовании качеств характера, душевных свойств и наклонностей.

Эта тема, как часто бывает в Талмуде, возникает в ходе обсуждения по ассоциации.

Отправной точкой послужила фраза из Торы, в которой сказано: “...По их семьям — по домам отцов” (книга Бамидбар). То есть, согласно Торе, семейная линия ведется по отцу, а не по матери. Поэтому, кстати, и в наше время мы пользуемся фамилиями, которые даются по отцу. Женщины, выходя замуж, как правило, берут фамилию мужа. Здесь не имеется в виду вопрос о принадлежности к еврейскому народу, ибо еврейство, как мы знаем, передается по материнской линии.

Талмуд приводит случай из книги Шофтим (Судьи, гл. 17). Там рассказывается о юноше из “Бет Лехема, что в Иудее, из семьи Иегуды”. И говорится про него: “...а он сам — Леви”.

Как это понимать? К какому же колену принадлежал юноша: колену Иегуды или Леви? А может, книга имеет в виду, что по матери он принадлежит колену Леви, а по отцу — Иегуды? Или Леви — просто его имя?

Но тут мы узнаем, что юношу звали Йонатан, сын Гершома, сына Менаше (царя из колена Иегуды).

Однако Талмуд передает традицию из Устной Торы, где говорится, что этот Йонатан, сын Гершома, был внуком... Моше Рабейну (!), а не царя Менаше.

Но почему же тогда в книге Шофтим говорится, что Йонатан был сыном Менаше?

Дело в том, — объясняет Талмуд, что Йонатан, как и царь Менаше, стал идолопоклонником. То есть этим Тора подчеркивает, что духовное сходство аналогично родственной близости. И Магарша (великий комментатор Талмуда; 17-й век) напоминает: оба в конце жизни вернулись к Торе.

Разница в написании имен Моше и Менаше на иврите состоит лишь в одной букве — нун, которая, являясь “беглой” согласной, по грамматическим правилам при склонении нередко выпадает. Не заключен ли в этом намек, что величия до падения — один шаг?..

Теперь мы можем понять, почему в книге Шофтим говорится, что юноша — из семьи Иегуды. Этим как бы прослеживается духовная и поведенческая связь представителей определенного колена.

Раби Йоханан (великий амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль; 3-й век) от имени раби Шимона бар Йохая (автора книги Зоѓар) приводит правило: “порчу связывают с испорченным”.

Далее Талмуд приводит еще один фрагмент из Танаха. На этот раз — из книги Мелахим I (Цари, часть первая, гл. 1, ст. 6). В этом отрывке говорится о сыне царя Давида — Адониягу. Сказано, что он был красив и родился после Авшалома. Только у Адониягу была другая мать. Однако, оба сына, родившись от царя Давида, имели много сходных черт в характерах. И оба восстали против Давида.

Тот, кто собирается жениться, — говорит Рава (величайший Учитель Талмуда, четвертое поколение; 4-й век), — должен, как следует присмотреться к братьям невесты. Недаром в Торе, в том месте, где написано о том, что Аарон взял в жены Элишеву, дочь Аминодава и сестру Нахмана, имя Нахман упоминается дважды (Шемот, гл. 6, ст. 23).

Талмуд сообщает нам интересную деталь: большинство детей в семье похожи на братьев матери.

Затем Талмуд возвращается к Йонатану и выясняет причину, обусловившую его трагическую ошибку. И приводит правило: лучше служить чужому, нежели зависеть материально от других. Что значить “служить чужому”?

Имеется в виду, что человек выполняет работу, которая не соответствует его достоинствам. Однако Йонатан понял это выражение неправильно, воспринял его буквально — “служить чужим богам”. В этом и состоит его главная ошибка.

В книге Диврей а-Ямим I (Хроники, часть первая, гл. 26, ст.24) имя Йонатан заменено именем Швуэль, что в переводе на русский язык означает — “вернувшийся к Творцу”. Раби Йоханан объясняет: Танах раскрывает нам, что, в конце концов, Йонатан искренне вернулся к служению Всевышнему и жил, выполняя законы Торы.

Автор текста Ханох Лернер

Возможно, это слишком прямолинейное понимание текста Торы, — говорит рав Папа (пятое поколение Учителей Талмуда, Вавилон; конец 4-го века) и излагает свое видение проблемы: если есть сын, наследство переходит к нему; если есть только дочь — к ней; если у покинувшего этот мир остались и дочь и сын, имущество делится между ними. Главное в этом тексте Торы, по словам рава Папы — желание подчеркнуть: дочь тоже имеет право на наследство, независимо от того, есть у отца сын или нет. Ибо Тора в вопросах раздела имущества всегда учитывает интересы каждой стороны.

Но о том, что дочь, если нет сына, получает наследство, — сказано в другом фрагменте Торы, — возражает Абайе (величайший Учитель Талмуда, четвертое поколение). — И тогда получается, что в первом отрывке написано именно о преимуществах сына перед дочерью.

Ссылаются Учителя и на отрывок из книги Дварим, где сказано: “…если мы возлюбим Всевышнего и будем служить ему всем сердцем и всей душой, продлятся дни жизни нашей и наших сыновей на земле, которую Всевышний обещал дать нашим праотцам навечно…” (Дварим, гл. 11, ст. 21). Эти слова — часть молитвы Шма, Исраэль… (“Слушай, Израиль”). Они произносятся дважды в день и составляют суть наших отношений с Творцом.

Но в данном случае важно, что речь идет только о сыновьях. Если бы имелись в виду и дочери, сказано было бы — “потомства”.

Однако Талмуд не принимает подобную трактовку молитвы, попытку “приспособить” ее к анализу проблемы о наследовании. Ведь это — благословение, которое относится ко всем людям, а тем более — ко всем детям достойного человека.

О наследовании в Торе ведется отдельный разговор. И тут как раз следует читать ее тексты так, как они написаны. И если употреблено здесь (в первом рассмотренном нами отрывке) слово “сыновей”, значит, речь идет именно о сыновьях, об их преимущественном праве на наследование.

Проблема как будто бы прояснена. Однако попутно скажу несколько слов, возвращаясь к тексту Шма…

Порой мы, удостоившись возможности жить в Эрец Исраэль, не осознаем, какими судьбами мы попали сюда, в Израиль. Тем, кто думает, что это — стечение обстоятельств или случайность, следует, вероятно, разузнать о своих прямых предках. И наверняка окажется, что кто-то из них имел в соблюдении законов Торы большие заслуги. Эти заслуги предков и приводят нас, их потомков, на Землю Израиля.

Хотелось бы также отметить, что некоторые современные политики Израиля постоянно твердят, что мы, мол, “утратили политические горизонты”, и это мешает нам найти выход из сложной ситуации, в которой мы оказались.

Но в Торе сказано, что у еврейского народа есть духовные горизонты, и именно они (и никакие другие) определяют пути разрешения проблем.

Впрочем, вернемся к тексту нашего листа.

Талмуд задается вопросом: почему речь идет именно о братьях по отцу, а не по матери?

Рава находит объяснение в связи между двумя отрывками Торы (и в том и в другом есть слово “братья”).

В книге Бамидбар сказано: “Если человек умер, и у него нет сына, его удел передается дочери, а если и дочери нет, этот удел достается братьям его” (Бамидбар, гл. 27, ст. 9).

Этот фрагмент Рава сопоставляет с другим — из Берешит. В том месте, где повествуется о том, как “братья предстали перед Йосефом, не узнавая его” и сказали: “нас — двенадцать братьев, и мы — сыновья одного человека” (Берешит, гл. 42, ст. 12). И делает вывод, что в Торе так настойчиво повторяется слово “братья” (да еще в Берешит уточняется — “дети одного человека”), чтобы подчеркнуть, что при разделе имущества права на наследство могут предъявить братья только по отцовской линии.

Автор текста Ханох Лернер

На нашем листе Талмуд вновь обращается к Торе (в данном случае анализируется фрагмент из книги Бамидбар): дочь наследует удел колен Израиля. Это, возможно, говорит Тора, если отец и мать принадлежали разным коленам и, уйдя в мир иной, оставили дочери свое имущество.

Итак, получается, что дочь наследует то, что принадлежало матери. Что касается сына, в обзорах предыдущих листов мы выяснили, что он, при разделе владений отца, имеет преимущество перед дочерью. Не означает ли это, что у него есть преимущество перед сестрой и в наследовании состояния матери?

Этот вопрос, отмечает Талмуд, как будто бы не имеет однозначного решения.

С одной стороны, если мы делаем выводы о правах сына из положения о правах дочери, закономерно ли считать, что у него и на наследство отца и на наследство матери — первая очередь? С другой — Тора говорит о коленах (во множественном числе), то есть о родовой принадлежности обоих родителей. И, стало быть, закон о наследовании имущества отца применим и к разделу имуществу матери. Таким образом, выходит, что первоочередность сына в получении владений отца свидетельствует о том, что он имеет преимущество перед сестрой при разделе наследства оставленного матерью.

Наши Учителя высказывают по этому поводу различные суждения. Однако ѓалаха (практический закон) выносит решение, согласно которому при наследовании родительских владений все преимущества в правах — за сыном, а не за дочерью.

Далее Талмуд рассматривает права первого сына в наследовании материнского имущества.

Известно, что при наследовании владений отца первенцу полагается двойная доля. Гемара спрашивает: применимо ли то же правило при разделе между детьми состояния матери? И отмечает: здесь следует учитывать различные обстоятельства.

К примеру, для одного из родителей данный брак был, допустим, вторым. И, скажем, первенец отца для матери — третий сын (в первом браке она родила двоих сыновей).

Однако Тора подчеркивает, что статус “первенца” берется в расчет только по отношению к отцу.

Если оба родителя заключили друг с другом первый брак, то их первенец, — выдвигает идею Талмуд, — получает двойную долю и от наследства матери.

Но вот наши Учителя анализируют слова из фразы Торы: “У него — закон первенства”. И задаются вопросом: к кому относятся слова — “у него”?

В результате обсуждения они приходят к выводу, что речь идет об отце, что означает, как заключает Талмуд, что двойную долю первенец имеет только в наследстве отца, но не матери.

Некие затруднения как будто бы вызывает утверждение Мишны, что муж получает наследство жены после ее смерти, но после смерти мужа жена его наследницей не становится.

Гемара ищет подтверждение этому в Торе и приводит отрывок из книги Бамидбар. В нем, в контексте разговора о смерти мужа и его наследниках, прямо указывается: “...унаследует ее”.

Абайе и Рава (оба — величайшие Учителя Талмуда; 4-й век) дают свои интерпретации этого отрывка. Однако раби Ишмаэль (тана, Учитель Мишны, 2-й век) берет за основу другое доказательство. Но прежде чем изложить его взгляд на проблему, дадим некоторые разъяснения.

Каждый еврей понимает, что Земля Израиля — великий дар Творца еврейскому народу. При том, что десять колен народа Израиля были утрачены, каждому из колен полагалась от Всевышнего особая часть Эрец Исраэль, точно так же, как каждое колено соотносилось с собственным знаком зодиака. 12 колен, 12 знаков зодиака... И эта связь между Небом и Землей определяла уникальность жизни каждого колена.

Теперь нам понятно, почему Тора запрещает передачу семейного надела во владение другого колена.

Именно по этой причине девушке, получившей в наследство земельный участок отца, запрещалось выходить замуж за представителя другого колена — чтобы отцовская земля после ее смерти не отошла во владение другого колена.

Этот запрет Торы ясно дает понять, что муж — прямой наследник жены. Но почему мы узнаем об этом опосредованно?

Здесь возникают некоторые вопросы. Ведь муж — не единственный наследник женщины. На наследство после ее смерти имеет право и сын. И, может быть, только сын и является ее прямым наследником? А если наследниками становятся оба, у кого из них преимущество в получении оставленного женщиной имущества?

В Танахе (в двух разных фрагментах) как будто бы есть подтверждение тому, что имущество умершей замужней женщины наследует именно сын. В одном из фрагментов говорится, что Элазар, сын Аарона (брата Моше Рабейну) был похоронен на холме, который принадлежал его сыну Пинхасу. Но откуда же у сына могла появиться земля, которой не владел его отец? Скорее всего, он унаследовал ее от матери. Есть, впрочем, и другая возможность: Пинхас мог этот участок купить. Но ведь по законам Торы земельный участок Эрец Исраэль нельзя выкупить навсегда, но лишь — арендовать до ближайшего юбилейного года. И получилось бы, что через какое-то время захоронение праведника Элазара оказалось бы в чужом владении. Этого Талмуд, разумеется, не может допустить.

Обсуждает Талмуд и еще одну возможность: Пинхас, будучи коэном, получил этот участок от земли, посвященной Храму. Если бывший хозяин или его сын до юбилейного года не выкупают посвященный Храму участок, эта земля переходит коэнам...

Всесторонне проанализировав тексты Танаха, Талмуд приходит к выводу, что прямой наследник жены — ее муж. Но если он к моменту ее смерти уже покинул этот мир, имущество матери наследует сын.

Талмуд продолжает обсуждать проблемы наследования.

Известно, что первый претендент на имущество умершей замужней женщины — ее муж. К нему переходит все, чем она владела.

А если после того, как жена умерла, умирает и ее отец (тесть), получит ли вдовец и его имущество или оно достанется его сыну (оставшемуся без матери и теперь лишившемуся деда)? — спрашивает раби Иегошуа бен Корха.

С одной стороны, в этом есть определенная логика. Если бы жена этого человека была жива, она после смерти своего отца получила бы все, что ему принадлежало. А потом, после и ее смерти, ее муж мог бы получить и эти владения. Но ведь здесь — иная ситуация. В момент смерти жены, имущество отца за ней еще не числилось.

Теперь, когда отец умерший жены ушел в мир иной, его достояние получит не зять, но — внук, уточняет Талмуд.

Такой вывод делают наши Учителя на основании того, что сказано в Танахе (книга Иегошуа, гл. 24).

Развивая тему, Талмуд отмечает, что в случае смерти отца, “первая очередь” на наследование его владения — у его сыновей.

Здесь наши Учителя рассматривают такой вопрос: соотносятся ли законы о наследовании с правилами о возвращении денежных ссуд, или дела о наследстве — отдельный свод законов, с другими разделами не связанный?

Речь здесь идет о предписании Торы, смысл которого состоит в том, что суд (на иврите — бейт-дин) не должен разбирать дела ночью и действовать только днем.

Неужели из этого следует делать вывод, что дети получат наследство отца, только в том случае, если он умер днем (ведь ночью суд не разбирает денежные вопросы)? — спрашивает Абайе (величайший Учитель Талмуда четвертого поколения; 4-й век, Вавилон).

Чтобы ответить на этот вопрос, Талмуд приводит высказывание рав Иегуды (великий Учитель Талмуда третьего поколения): “Если трое (минимальное количество судей, которые должны заниматься решением денежных вопросов) пришли навестить умирающего (имеется в виду, что умирающий устно изложит им свое завещание), они, если хотят, имеют право выступить в роли судей и постановить, кому из ближайших родственников причитается что-то получить и что именно. Или — в роли свидетелей (то есть они могут записать завещание и поставить под ним свои подписи)”.

Тут подразумевается, что эти трое пришли навестить умирающего днем, — говорит рав Хисда, коллега рава Иегуды (так как ночью судить нельзя).

Рав Иегуда обращает внимание на то, что в приведенной цитате есть слова “если хотят — могут судить”. И усматривает в них намек: что дети получат наследство и в том случае, если их отец умер ночью — по показаниям свидетелей, которые записали документ о наследовании и поставили под ним свои подписи.

Автор текста Ариэль Долгопят

На нашем листе Талмуд рассматривает новую, очень важную в еврейском законодательстве и судопроизводстве тему: обещания и завещания. И, прежде всего, задает весьма щепетильный вопрос: можно ли взять свои слова “обратно”? И если — да, то существуют ли временные ограничения? Разрешается ли, к примеру, что-то пообещав, через день сказать: “А я передумал”?

Возможность что-либо изменить, дополнить к своим словам и даже отказаться от них есть, — отвечает Талмуд. Но пользоваться ею допустимо в определенных рамках...

По поводу “рамок” и возникает дискуссия наших учителей.

Пока суд сидит, — говорит Раба (Учитель Талмуда третьего поколения, нач. 4-го века), — и заседание по этому или по какому-то другому дело продолжается, разрешено что-то менять.

Человек может изменить что-либо в своем решении в тот временной отрезок, — высказывает свою точку зрения рав Йосеф (коллега Рабы), — пока суд по его делу еще идет. Если суд закончил это судебное разбирательство и перешел к другому, “брать свои слова обратно” уже нельзя.

Ѓалаха (Закон) принимает грань Истины рава Йосефа.

Теперь Талмуд возвращается к теме, поднятой в 113 листе (см. на сайте обзор листа 113) нашей главы, и проводит параллель между двумя ситуациями, применительно к которым, как дальше выяснится, действует один и тот же закон.

Допустим, умерла жена, а затем оставил этот мир и ее отец. Овдовевший муж не получит наследство тестя, несмотря на то, что дочь тестя, единственный ребенок в семье, была его прямой и полноправной наследницей. Вот если бы отец умер раньше своей дочери... Тогда ее овдовевший муж унаследовал бы имущество тестя, ибо оно уже принадлежало бы его жене.

Ситуация описана в Талмуде одной фразой: “Муж не получает наследство покойной жены”. Также и “сын не получает наследство покойной матери”. Уточним: если умирает мать, а следом за ней уходит в иной мир ее отец, внук не будет наследником деда, несмотря на то, что в случае, если бы в момент смерти деда мать еще была жива, сын получил бы все это имущество.

На этом листе мы снова встречаемся с загадочным царем Шавуром — Шавур Малка (см. на сайте обзор 119 листа трактата Бава Мециа, а также листов 8 и 74 трактата Бава Батра).

Однако, перед тем как говорить о нем, прочтем необходимые нам фрагменты из очередной Мишны, которая определяет порядок наследования, который в еврейской традиции, как мы успели убедиться, не так прост, как могло бы показаться.

Итак, в Мишне читаем:

(Если у человека нет сына, но есть дочь — она наследует. И получается, что “иерархия” на получение наследства такова). Сын имеет преимущество перед дочерью (получает все наследство и должен содержать сестру до ее замужества). Все потомки сына (внуки, внучки и их дети…) имеют преимущества перед дочерью (имущество отца, в случае преждевременной, раньше отца, смерти сына, переходит не к дочери, но — к детям сына).

Дочь имеет преимущество перед братьями (умершего)… Общее правило: если кто-то имеет преимущество, то все его потомки (как говорилось выше, тоже) имеют преимущество.

Отец (умершего) имеет преимущество перед всеми (кроме прямых потомков умершего, т.е. — преимущество перед братьями, сестрами и другими родственниками умершего).

Талмуд задается очевидным вопросом: к кому переходит имущество, если умирает человек, у которого нет потомков, нет братьев и сестер, нет в живых отца?

И отвечает: поиски родственников, точнее — потомков родственников, продолжаются по “восходящей” — вплоть до, скажем, Реувена, сына праотца Яакова.

То есть, если нет в живых отца и его потомков, находят потомков деда (двоюродных братьев или сестер умершего), если нет потомков деда, ищут потомков прадеда, и так — до потомков главы колена Израиля (в примере Талмуда — это Реувен), что, конечно же, возможно лишь теоретически, ибо еще раньше найдутся потомки.

Почему бы не сказать — “по восходящей, вплоть до Яакова”? — спрашивает Талмуд. Ведь все евреи — от Яакова.

У нас есть надежная передача традиции, и нет ни одного колена Израиля, которое полностью прекратило бы свое существование, — отвечает Абайе (величайший Учитель Талмуда; 4-й век).

То есть и сегодня в нашем народе можно найти потомков любого колена: Реувена, Иссахара, Биньямина… Коэны и левиты среди нас происходят от колена Леви, и есть евреи, которые знают, что их род восходит к царю Давиду из колена Иегуды. Вопрос всегда возникает, когда речь идет о потомках представителей других колен Израиля.

Далее Талмуд анализирует весьма сложную проблему: если у умершего осталась дочь и внучка (дочь сына, умершего раньше отца), могут ли они разделить наследство между собой или все имущество перейдет к внучке (и она должна содержать свою тетю, пока та не замужем)?

И вообще: почему права дочери покинувшего этот мир и его внучки от сына не равны?

Но обратимся к приведенному в Мишне общему правилу. Поскольку сын имеет преимущество перед дочерью, то и его наследники (в данном случае — его дочь) имеют преимущества перед дочерью умершего.

Талмуд приводит рассказ о том, как раби Йоханан бен Закай (самый великий Учитель своего поколения — первого поколения Учителей Мишны; 1-й век) пришел к руководителю секты садукеев (на иврите — цдуким; слово образовано от имени основателя этой секты — Цадока), чтобы убедить их отказаться от раскольнической идеологии. Цдуким бросили тень на сам процесс передачи традиции Устной Торы и, тем самым, поставили под угрозу существование еврейского народа.

В частности, начался спор о наследственных правах дочери и внучки. И в подтверждение позиции Устной Торы раби Йоханан бен Закай процитировал две фразы: “Вот сыновья Сэира, жившего в земле той — Лотан, и Шоваль, и Цивон, и Ана… А вот сыновья Цивона — Айя и Ана…” (Берешит, гл. 36, ст. 20 и 24).

Мы читаем, что некто среди живущих в земле той (владевших той землей) — Ана назван и братом Цивона и его сыном. Отсюда видно, что сын и внук Сэира имеют на наследование одинаковые права. Такие же права как у отца, имеет и внучка умершего, и, следовательно, в деле о наследстве у нее преимущества перед тетей.

Далее Талмуд разъясняет “странные” фразы из Торы. Как этот Ана мог оказаться и братом и сыном одновременно? Это произошло, — сообщает Талмуд, потому что Цивон вступил в интимную связь со своей матерью (женой Сэира). Тогда родившейся от этой связи Ана — сын Сэира (его жены), сын и брат Цивона.

Впрочем, — засомневался Талмуд, — может быть, что Ана, сын Сэира, брат Цивона, и Ана, сын Цивона — просто разные люди.

Талмуд приводит высказывание Рабы (великий Учитель Талмуда 3-го поколения): “...скажу я нечто, что даже царь Шавур (Шавур-малка) не говорил”. И еще Талмуд сообщает: ту же фразу произнес и рав Папа (великий Учитель 5-го поколения).

Это напоминает некую преамбулу. Но мы уже понимаем, что именно в ней заключена чрезвычайно важная информация (еще раз рекомендую заглянуть в обзоры листов, на которые мы ссылались в начале этого обзора). И это важное — только в двух словах второй фразы, произнесенной раби Йохананом бен Закаем. Приведем ее полностью: “А вот сыновья Цивона — Айа и Ана. Это тот Ана, который нашел мулов в пустыне, когда пас ослов Цивона, отца своего”.

Два великих слова, о которых мы говорим — “тот Ана”. Не какой-нибудь, а конкретный — именно “тот”, упомянутый в первой фразе как брат Цивона.

Но что же такого особенного в этих словах, что “сам царь Шавур” их не произнес?

Напомним, что царь Шавур — символ, модель многоэтажности духовных миров, над которой была духовная сущность — Ифра Ѓурмиз (см. лист 8). И в этой сущности заключен потенциал постижения Творца и слияния с Ним.

Факт, что царь Шавур не сообщил суть истории с Аной, означает, что она касается очень высоких духовных уровней, выше идеи многоэтажности миров. И действительно, великий Ари (раби Ицхак Лурия Ашкенази; город Цфат в Эрец Исраэль, 16 век), с которым говорил сам пророк Элиягу, на многих страницах своих трудов анализирует это место в Торе. Этот фрагмент посвящен Сэиру. Его земли Творец отдал Эсаву (брату Яакова), Эсаву, который стал духовным праотцем Рима и всей западной цивилизации.

Великий Ари сообщает, что постижение Сути Всевышнего от Сотворения мира шло по двум каналам (направлениям), называемым на иврите — кдуша и клипот. Одно реализовалось в Яакове и его потомках, другое — в Эсаве. Намек на это просматривался в разборе имен Ѓурмиз и Ѓормин (см. на сайте, соответственно — обзоры листов 8 и 74).

Из Торы мы узнаем, что Ана пас ослов. Осел на иврите — хамор. Это слово — производное от другого: хомер (материя). И получается, что он “пас” (то есть — исследовал) материю. И в рамках своих исследований, так как сам был рожден от связи Цивона с его матерью, не имел абсолютно никаких границ (“все относительно”). “И нашел мулов”, — сообщает Тора. Талмуд уточняет: не нашел, а создал, скрестив осла с кобылой. И эта его “находка” породила неясность, сомнения, затемнения в понимании мира.

Книга Зоѓар (глава Ваишлах) проводит параллель между поведением Аны и поведением Каина (сыном Адама) еще в шестой день Творения. Тора говорит о его “неосторожных играх” (на земном языке это означает — “интимного характера”) с духовными субстанциями, что и стало причиной возникновения неясностей...

Однако вернемся к фразе “...сам царь Шавур этого не говорил” и подведем итог.

Мы узнаем о существовании столь тонких духовных понятий, что человеческому разуму (в этом мире) они недоступны. Даже если мы попытаемся умозрительно расчленить Духовный мир на этажи, что помогает в решении Великой проблемы — свобода выбора и предопределение (см. на сайте лист 119 трактата Бава Мециа).

Но тогда возникает вопрос: почему именно на этом листе и в этом месте, где обсуждаются, казалось бы, сугубо юридические проблемы, Талмуд переходит к обсуждению устройства Высших миров? Дело в том, что “иерархия” наследования отражает и некую иерархию духовных миров.

Эта тема необыкновенно сложна. И здесь мы скажем только, что в ней содержится намек на созданную при Сотворении мира энергию ощущения и восприятия. В космическом смысле моделью этого (на иврите — бины) была жена Яакова Лея. Намек и на энергию реализации и завершения (на иврите — малхут), моделью чего была вторая жена Яакова — Рахель. Но это уже выводит нас за рамки наших обозрений...

Отметим, что за пределами двух предыдущих трактатов раздела остается не только эта, но и многие другие проблемы

Земля, допустим, захвачена, и никто об этом не знает.

Можно ли продать земельный участок любому человеку, или покупатель должен принадлежать определенной группе людей?