При этом Талмуд подчеркивает, что процедура умертвления животного (зевах) может производиться любым человеком, но все дальнейшие действия поручаются коэнам (служителям Храма). Более того, человека, самовольно взявшего на себя исполнение даже одного из этих последующих действий, ждет наказание.

Исключение составляют лишь общественные приношения. Конкретных хозяев у них нет, а значит, нет и конкретного “адреса отправителя” этого искупительного или благодарственного послания в духовные миры. Впрочем, и здесь существует некий обобщенный “адрес” — общественные приношения свершаются от имени всего народа Израиля.

Попутно Талмуд приводит правило: если коэн собирал кровь в сосуды за пределами Храма, наказание ему не полагается; но тот коэн, который осуществил за пределами Храма последующие этапы приношения, заслужил суровую кару.

У каждого вида приношения, — сообщает Талмуд, — есть свои особенности. Не только в предназначении, но и в самой процедуре свершения приношения. Существуют “территориальные” отличия: разные этапы приношений разных видов проводятся в разных частях территории Храма. Есть различия и в самом комплексе действий. Допустим, когда режут животное для приношения шеламим, полагается возлагать руки на его голову (процедурами приношений других видов это действие не предусматривается).

Но мысленная сосредоточенность на предназначении приношения и “адресе отправителя” (того, кто привел в Храм животное или принес, скажем, минху — мучное приношение) — черта, объединяющие все категории и виды приношений.

Но тогда мы можем предположить, что в случае, если коэны, совершая процедуру, на каком-то этапе упустили из виду факт, от чьего имени делается приношение, оно становится не действительным.

Но нет, предположение это ошибочно. Ибо сказано в Торе: “...Выполняй то, о чем говорили уста твои, и сделаешь то, что обещал” (Дварим, гл. 23, ст. 24).

Если при совершении процедуры приношения не имеют в виду человека, от имени которого это приношение делается, — говорит Реш Лакиш (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), — и оно считается кошерным, принимается, но не искупает провинность — зачем оно?

Талмуд обсуждает вопрос “кошерности” приношения в случаях, когда животное режут, не предназначая его для данного приношения. Для этого объединяются в одну группу, рассматриваются и сравниваются несколько видов приношений — ашам (во искупление вины), ола (всесожжения), шеламим (мирное приношение, символизирующее благодарность Всевышнему) и тода (благодарственное).

Талмуд отмечает, что процедуры свершения этих приношений имеют различные элементы. К примеру, только приношение ола сжигается полностью, лишь процедура приношения тода включает в себя приношение хлебов и т.д.

Что же объединяет их?

Приношения всех этих видов в случае, если животное режут, не предназначая для определенной категории приношений, не меняют статус человека в духовных мирах, хотя и сохраняют кошерность, то есть — Небом принимаются.

Талмуд выдвигает на обсуждение ситуацию: человек оступился и должен пойти в Храм с приношением ашам, он выбирает для этой цели животное, но не успев исполнить свой долг, умирает. Спрашивается: что делать в этом случае?

Тут естественным образом возникает другой вопрос: нужно ли искупать вину умершего?

Получается, что наследники как бы “приобретают” приношение своего умершего родственника?

Нет, не приобретают, — констатирует раби Йоханан (крупнейший амора, Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век). — Человек к примеру приготовил минху (хлебное приношение) и умер. Минху несут в Храм двое его сыновей. Но ведь в Торе сказано: “...И душа, которая принесет минху Всевышнему...” (Ваикра, гл. 2, ст. 1). Не случайно слово “душа” употреблено здесь в единственном числе.

То есть эту минху сыновья приносят за отца, но Милосердия Творца нисходит и на них тоже.

Аналогичное решение дает раби Йоханан и проблеме с животным, которое человек предназначил для приношения за свою провинность, но умер, не успев выполнить свое обязательство. Если у этого человека — двое сыновей, — говорит раби Йоханан, — они должны совершить в Храме приношение ашам. Продать животное, а на вырученные деньги приобрести другое, для приношения ола, можно, если у человека остался один сын...

Для более ясного понимания этого закона, Талмуд проводит параллель с правилом выкупа десятины (по законам Торы каждый крестьянин должен отделить десятую часть своего урожая в пользу коэнов, которые не имели собственных земельных наделов). В Торе об этом сказано: “...И если выкупит человек свою десятину, пятую часть должен добавить к ней” (Ваикра, гл. 27, ст. 31).

Это — совершенно разные законы, — подчеркивает Талмуд. Говоря, что двое сыновей не могут владеть одним приношением (которое досталось им от отца), мы осознаем, что изначально этим приношением владел один человек — их отец. В законе о десятине — иная ситуация. Во владении земельным участком допустимо иметь компаньона. Значит и десятина, отделенная от собранного ими урожая принадлежала двоим. В таком случае, естественно, двое могут и выкупить (приобрести) ее.

Возвращаясь к проблеме выкупленного приношения, Талмуд меняет угол зрения и выдвигает вопрос: как может даже один сын распорядиться приношением отца (продать предназначенное отцом для конкретного приношения животное и на вырученные деньги купить другое — для приношения ола — всесожжения), если оно ему не принадлежит?

Этот вопрос логично вытекает из существующего правила: если один человек отделяет животное для приношения во имя другого человека, только он сам (тот, кто отделил) и может выкупить его, но изменить вид приношения разрешается лишь тому, во имя кого намеревались сделать это приношение.

Но тогда напрашивается такой вывод: если животное, отделенное для приношения, попало к наследнику, следует считать, что наследник становится его владельцем (поскольку он вправе продать его, чтобы на вырученные деньги купить другое и совершить приношение иной категории).

И все же рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда, начало 5-го века) говорит, что доставшееся наследнику посвященное Храму животное его имуществом не становится.

Талмуд выдвигает на обсуждение новый вопрос: искупает ли приношение ола (всесожжения, символизирующее тотальную близость к Творцу) нарушение заповеди, которое допущено уже после того, как животное отделено и предназначено для приношения ола (за прошлые нарушения)?

Чтобы определить Истину, Талмуд подчеркивает одно существенное отличие приношения ола — оно искупает нарушение нескольких заповедей, тогда как приношение хатат следует совершать во искупление каждого проступка в отдельности. То есть суть этих видов приношений — различна, а потому нельзя “механически” переносить правила одного — на другое.

Талмуд продолжает поиски аналогий. И концентрирует внимание на заповеди, предписывающей перед тем, как резать животное для приношения, возлагать руки на его голову. Если человек не сделал это, его вина за нарушение (которое было побудительным мотивом сделать приношение) не искупается...

Руки на голову животного можно накладывать в любой момент — до шехиты (когда животное режут безболезненным, описанным в Торе способом), — говорит Рава, — а все, что происходит с человеком после того, как шехита сделана, не может быть “засчитано” в это приношение.

Далее Талмуд проводит параллель с приношением двух козлов в праздник Шавуот (эти приношения совершаются, если в Храм была привнесена тума — духовная нечистота). Но почему двух? Разве одного недостаточно?

Отметим, что речь здесь идет о нарушении заповеди не входить в Храм в состоянии тумы. И если бы двух козлов для таких приношений отделяли с определенным предназначением одновременно, можно было бы считать, что и приношением ола (см. выше) искупаются нарушения, допущенные после того, как животное для него отделено. Однако второго козла отделяют позднее, чем первого — после того, как духовная нечистота снова проникла в Храм.

Пользуясь методом сравнительного анализа, Талмуд продолжает глубокое, детальное исследование. Не вдаваясь более в подробности, скажем лишь, что в результате Учителя приходят к выводу, что нарушения заповедей, допущенных после отделения животного для приношения ола, также искупаются процедурой этого приношения.

Если вложить его содержание в одну фразу — весь он посвящен разбору сути и практики приношений в Храм. Есть в нем, естественно, и трактаты, лишь косвенно затрагивающие эту тему, но и они сохраняют основное направление «повествования».

Само название раздела — Кодашим происходит от корня, состоящего из ивритских букв куф, далет, шин (в фонетическом выражении — к, д, ш).

Числовое значение буквы куф — 100. То есть — единица высшего разряда (все буквы священного алфавита, от буквы алеф до буквы тав, имеют числовые значения разряда единиц — 1, 2, 3 и т.д. — десятков — 10, 20, сотен — 100, 200 и т.д., но — не выше).

Суть числа «единица» — символ Единого Творца мира. И чем выше разряд, тем интенсивнее «окрашивается» этот символ. Отсюда и суть числа 100 (буквы куф).

Вторая буква корня — далет символизирует врата, вход... А третья — шин означает — основание, неизменность, постоянство...

Объединив смысл этих трех букв (всегда следует идти по возрастающей — от «младшей», третьей, буквы — к «старшей», первой), получим: «надежное, неизменное основание пропускных ворот к постижению Единства Творца». Об этом говорят все слова от корня, состоящего из букв куф, далет, шин. И самое главное из них — кодеш (духовная святость, возвышенность).

Кодашим — объекты и действия, через которые постигается Единство Творца.

Теперь, надеюсь, понятно, почему в Устной Торе есть такой раздел, который называется Кодашим.

Первый трактат этого раздела, к обзору листов которого мы приступаем, называется Зевахим.

По законам Торы, и отдельный человек и весь народ приносили определенные корбанот (приношения; единственное число — корбан).

Поскольку приношения отражают различного типа духовные взлеты и падения человека (сама необходимость корбанот является следствием этого), существуют и различные виды (категории) корбанот.

Более того, подразделение приношений на виды и подвиды можно производить по-разному.

К примеру, по виду объектов приношений (объекты животного, растительного происхождения, неодушевленные предметы).

Или, скажем — взяв за основу причинно-следственную связь между событиями и приношениями (благодарность Творцу; компенсация за внесенное в мир разрушение; подъем духа — духовный рост и т.д.).

Или — по степени важности событий, которые породили необходимость в приношении.

Существуют и другие способы классификации.

Трактат Зевахим получил свое название от слова зевах — приношение животного (в отличие от приношения объектов, скажем, растительного происхождения) в Храм.

В узком смысле слово зевах обозначает способ, которые применяется, чтобы зарезать животное, не причинив ему боли. В бытовой практике для обозначения этого способа пользуются другим словом — шехита. Но, когда речь идет о приношениях в Храм, принято употреблять слово зевах (форма множественного числа — зевахим).

В трактате — 14 глав, 120 листов. И все они посвящены интереснейшим проблемам, вытекающим из:

— «технологии» принесения корбанот в Храм;

— функционального предназначения того или иного места в Храме;

— распределения ролей между участниками процесса приношения (человеком, приносящим корбан, коэном — служителем в Храме, выступающим как представитель этого человека в Храме и т.д.);

— определения степени важности мыслей, чувств и действий коэна и человека, приносящего корбан и т.д. и т.п.