В Мишне этого листа читаем:

Тот, кто написал в шаббат хотя бы две буквы (образующие при этом слово, имеющее в данном языке смысл), нарушил (тем самым) запрет.

И, если (он сделал) это неумышленно (бе-шогег), например, забыв, что сейчас — шаббат, и так и не осознал (в процессе написания этих двух букв) свою ошибку, процесс написания букв засчитывается как реализация одного запрещенного действия. И (этот человек) обязан принести корбан хатат (приношение в Храме, символизирующее искреннее раскаяние и стремление исправить ошибку).

Если же (он сделал) это сознательно, от обязанности принести корбан хатат (этот человек) — освобождается (потому что он совершил тяжкий проступок, искупить который приношением в Храме — невозможно).

Тот, кто пишет (в шаббат) буквы на руке (или какой-либо другой части своего тела), осуществляет мелаху под названием котев штей отийот и, нарушая закон субботы, несет за это ответственность.

Тот, кто выжигает (на своем теле) буквы (к примеру, известью), — говорит раби Элиэзер (великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век), — осуществляет мелаху «котев штей отийот» (со всеми вытекающими отсюда последствиями).

Однако другие Учителя открывают в этом вопросе иную грань Истины.

Это — частный случай нанесения раны, — говорят они.

— зажав перо (или какой-либо другой пишущий инструмент) во рту, взяв его ногой или локтем и т.п.

— тот, кто не писал (в шаббат) буквы заново, но — обвел их;

— тот, кто написал две буквы в разных местах — так, что глаз не в состоянии сложить их в одно слово (например, написал одну букву в нижней части стены, а другую — в верхней, или одну букву на одной стене, а другую на другой, которая расположена напротив);

— тот, кто (в шаббат) написал одну букву и рядом с ней поставил знак сокращения (в иврите — знак гереш, подразумевающий продолжение слова).

Исследуя положение последнего пункта Мишны, раби Иегуда бен Батера (Учитель Мишны, конец 1-го века) усматривает в этом вопросе иную грань Истины

Тот, кто (в шаббат) написал одну букву и рядом с ней поставил знак сокращения, — подчеркивает он, — нарушил закон субботы и несет за это ответственность.

Но почему освобождается от ответственности человек, написавший буквы, скажем, фруктовым соком? — спрашивают Учителя. — Ведь в данной ситуации речь идет о материале, которым при написании букв, как правило, не пользуются.

Фруктовый сок, разведенная глина, пыль и т.д. не оставляют долговременных надписей — буквы быстро стираются, — объясняет Талмуд. — Поэтому написание ими букв не приравнивается к осуществлению мелахи «котев штей отийот». И подчеркивает, что Учителя, стремясь оградить людей от возможных ошибок, запрещают писать в шаббат необычным способом, а также — используя любые материалы, независимо от того, сколько времени будет сохраняться надпись.

На этом двенадцатая глава трактата Шаббат заканчивается.

Нашим листом открывается тринадцатая глава трактата Шаббат.

Продолжая обсуждать детали субботних законов и, в частности — мелахот (множественное число от слова мелаха — основной вид работ, подразумевающих конструктивные действия, производить которые в шаббат, запрещается; см. на сайте Введение в трактат Шаббат), Талмуд переходит к исследованию, мелахот, связанных с производством одежды и изготовлением изделий из кожи (см. на сайте полный список 39-ти мелахот — в обзоре листа 73).

Первая Мишна главы вносит конкретные уточнения в запрет на ткачество (на иврите — орег) в шаббат. В ней мы читаем:

Другие Учителя открывают здесь иную грань Истины.

Чтобы нарушить закон субботы, — говорят они, — достаточно соединить (особым, применяемым в ткачестве способом) две нити. И не имеет значения, когда начато ткачество. Еще до субботы или — в сам шаббат.

Прежде всего, следует пояснить, что, говоря о «сотканных» нитях, Учителя, включая раби Элиэзера, имеют в виду, что в доме стоит специальная рама для ткачества (простейший ткацкий станок), на которую натянуты продольные нити. И «нарушитель» вдевает в них одну, две или три поперечных нити, в чем, собственно, и состоит процесс создания ткани (ткачество)

Если человек (в шаббат), — продолжает Мишна, — взяв в руки иголку с ниткой, сделал два стежка, он осуществил мелаху под названием тофер (шитье) и нарушил законы субботы.

Человек нарушил законы субботы, если (в шаббат) разорвал (или разрезал) нить или ткань, чтобы потом шить…

Итак, наша Мишна, рассматривая осуществленную в шаббат работу категории орег (ткачество), задает минимальные параметры, начиная с которых человек становится нарушителем и несет за это ответственность.

Талмуд, анализируя ее содержание, отмечает, что по законам Торы реализация действий, направленных на разрушение (когда, например, бьют посуду, рвут ткань или разваливают постройку), не наносят ущерб цельности шаббата. Поэтому запрета на них как будто бы нет.

Но почему же тогда в последнем пункте Мишны говорится, что человек, осуществивший такое действие, становится нарушителем? — спрашивают Учителя.

В конце фразы сказано: «чтобы потом шить», — объясняет Талмуд. — Этим Мишна подчеркивает, что в случае, если разрушительная деятельность» оказывается лишь частью какой-либо созидательной работы (как в Мишне — «разорвал, чтобы потом сшить»), производить ее в субботу — запрещается.

Одно дело — если человек, просто стер написанное. Совершенно другое — если он уничтожил надпись, чтобы потом на этом же месте написать новый текст.

На нашем листе дается еще одна Мишна, которая вносит уточнения в данное правило:

Если человек (в субботу) в состоянии гнева или в знак траура порвал ткань или совершил какое-либо иное действие, направленное на уничтожение или разрушение, он не считается нарушителем субботних законов и освобождается от ответственности.

Единственное исключение из данного правила — когда человек портит, чтобы исправить, или разрушает, чтобы создать нечто новое.

Однако некоторые Учителя открывают в этом иную грань Истины.

Тот, кто разрывает ткань в гневе или в знак траура, — говорят они, — нарушает законы субботы.

Как понимать это противоречие?

Противоречия тут нет, — разъясняет Талмуд. — Дело в том, что в Мишне речь идет о случае, когда человек в субботу рвет ткань, скажем, в знак траура, хотя закон делать это его не обязывает (разрыв на одежде в знак траура полагается делать лишь самым близким родственникам, когда умирает отец, мать, брат и т.п.). То есть такое действие, по сути — ничего не означает.

Учителя же имеют в виду ситуацию, когда человек рвет одежду в знак траура по близкому родственнику (то есть, казалось бы, делает то, что по закону должен делать). Однако в шаббат — не хоронят. Поэтому данное действие становится «противозаконным».

Что же касается случая, когда человек рвет одежду в гневе, — подчеркивают Учителя, — тут мы имеем дело с действием, сущность которого — «испортить, чтобы исправить». Ведь человек, к примеру, в гневе бьет посуду, чтобы успокоиться. Осуществление подобных действий рассматривается в Мишне как нарушение законов субботы.

Более того, человек, который в гневе, скажем, разбрасывает вещи или делает что-то еще в этом роде (не только в шаббат, но и в любой другой день), — говорит раби Йоханан бен Нури, — потенциальный идолопоклонник. Позволяя своему дурному началу (на иврите — йецер а-ра) победить себя в мелочах, он постепенно, шаг за шагом, может оказаться в его власти. А это, в конце концов, может привести его к чему угодно, включая идолопоклонство…

Продолжая обсуждать детали субботних законов и, в частности — мелахот (множественное число от слова мелаха — основной вид работ, подразумевающих конструктивные действия, производить которые в шаббат, запрещается; см. на сайте Введение в трактат Шаббат), Талмуд переходит к исследованию, мелахи, которая значится в списке под названием цад, что в переводе означает — «ловля оленя» (см. на сайте полный список 39-ти мелахот — в обзоре листа 73).

И мы уже знаем, что Учителя, называя в том или ином контексте конкретный объект, обычно подразумевают некую, порой весьма обширную группу аналогичных объектов. С этим явлением мы сталкивались не раз, знакомясь с содержанием других трактатов Талмуда. Поэтому скажем, что на нашем листе Талмуд анализирует запрет на ловлю животных в шаббат.

Уточним, что этот запрет относится лишь к ловле тех животных, на которых принято охотиться. При этом подчеркнем, что речь идет именно о «ловле», но — не об убийстве. Это — другая мелаха, которая носит название нетилат нешама «изъятие души».

Отметим и еще одно важное, связанное с мелахой «цад» обстоятельство: считается, что данная мелаха осуществлена лишь в том случае, если животное в результате действий человека оказалось в таких условиях, что оно уже не может убежать.

Талмуд определяет, что животное, у которого еще остается возможность сбежать, обозначается термином мехусар цида (в буквальном переводе — «недопойманное»), а пойманное окончательно (в безвыходном положении) — эйно мехусар цида (в буквальном переводе — «не недопойманное», то есть — «пойманное окончательно»). И суть самого действия, предусмотренного мелахой «цад», состоит в том, чтобы перевести животное из «статуса» мехусар цида в «статус» эйно мехусар цида.

В Мишне нашего листа читаем:

Тот, кто загнал птицу в узкий шкаф или оленя — в дом, — говорит раби Элиэзер (великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век), — нарушил законы субботы (то есть совершил запрещенное действие цад).

Несколько иную грань Истины открывают в этом вопросе Учителя.

Человек, который загнал оленя в закрытый сад, двор или загон (для скота), — говорят они, — нарушил законы субботы (по поводу птицы другие Учителя не дают никаких уточнений)…

Талмуд начинает обсуждать содержание Мишны.

Загоны для скота бывают разных размеров, — вносит свои уточнения раби Шимон бен Гамлиель (великий Учитель, глава Санѓедрина — Высшего Суда, 2-й век). — И если олень (или какое-либо другое животное) оказался в достаточно большом загоне, еще не факт, что он пойман. А поскольку у него еще остается шанс вырваться на свободу, то мы не можем считать, что человек, в результате действий которого животное оказалось в этом загоне, совершил мелаху «цад». И, следовательно, субботние законы он не нарушил. И никакой ответственности за это не несет.

Он нарушает запрет де-рабанан (запрет Учителей), — отмечает Талмуд. — наши Учителя, чтобы оградить людей от всякого рода случайных ошибок, вообще запрещают предпринимать любые попытки поймать животное.

Учителя моделируют ситуацию. Допустим, человек поймал в шаббат слепого или спящего оленя. Будет ли это нарушением субботних законов?

Рассмотрев обстоятельства, Учителя отвечают на этот вопрос утвердительно. И в развитии темы добавляют: если человек в субботу поймал хромого, старого или немощного от болезни оленя, он не нарушил шаббатние законы и ответственности за это не несет.

В чем же разница между первым (когда олень спит или он слеп) и вторым случаем (когда олень, скажем — болен)? — спрашивает Абайе (один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века).

Если олень не видит или просто спит, — отвечает рав Йосеф (великий Учитель Талмуда третьего поколения, учитель Абайе; начало 4-го века), — у него все же есть возможность убежать от преследователя. Тогда как больное, немощное животное убежать от ловца не в состоянии. Следовательно, он как бы заведомо «пойман», и, поймав его, человек не совершает действие цад.

На нашем листе приводится и еще одна Мишна, в которой разбираются случаи совместных действий двух или более «ловцов» животных.

В ее тексте сказано:

Если один человек (в шаббат) запер оленя, вошедшего в дом, считается, что он поймал его (совершил действие цад) и нарушил запрет Торы.

Если же то же самое совместным усилием сделали двое (например, вместе они задвинули засов на двери), нарушителями они не считаются и ответственности за это не несут (следует все же иметь в виду, что Учителя запрещают коллективную ловлю животных в шаббат).

Чем же объясняется такая разница в оценке одного и того же действия? — спрашивает Талмуд, анализируя содержание новой Мишны.

Однако, если каждый из них по отдельности не мог осуществить данную мелаху (к примеру, засов был слишком тугим), — уточняют Учителя, — их действие засчитывается нарушением.

Впрочем, раби Шимон (Раби Шимон бар Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век) усматривает в этом вопросе иную грань Истины.

Даже если «ловцы» по отдельности не могли запереть оленя в доме, — говорит он, они, поймав его в шаббат, все равно не считаются «нарушителями»…

На нашем листе Талмуд продолжает исследовать детали законов, связанных с осуществлением мелахи (основной вид работ, подразумевающих конструктивные действия, производить которые в шаббат, запрещается; см. на сайте Введение в трактат Шаббат), которая называется цад, что в переводе означает — «ловля оленя» (см. на сайте полный список 39-ти мелахот — в обзоре листа 73).

В Мишне этого листа читаем:

Сказано в Торе — «А вот что нечисто для вас из мелких животных, ползающих по земле: слепыш, мышь и черепаха, по видам каждого, анака, варан и ящерица, хомет. А еще — сова» (Ваикра, гл. 11, ст. 29-30).

Тот, кто в шаббат ловит этих животных или наносит им увечье, нарушает законы субботы и несет (за это) ответственность.

Однако тот, кто в субботу наносит телесные повреждения другим видам животных разряда пресмыкающихся или насекомым, освобождается от ответственности, если на месте повреждения не выступила кровь. Но если некто убил такое животное, он нарушил субботние законы и несет за это ответственность.

Нарушителем законов субботы считается тот, кто в шаббат «ловит» животных, на которых принято охотиться.

Если некто в шаббат поймал животное, относящееся к виду, на представителей которого обычно не охотятся, от ответственности он освобождается.

Приступив к анализу содержания Мишны, Талмуд задается вопросом: почему человек, который ловит любое из упомянутых в цитате из Торы животных, столь безоговорочно считается нарушителем субботних законов?

Ответ на этот вопрос заключается в том, что в те времена высоко ценилась кожа перечисленных в Торе пресмыкающихся. И люди охотились за ними, чтобы этой кожей завладеть. Поэтому Учителя устанавливают, что всякий, кто охотится на представителей этого вида, делает это ради наживы. А производить в шаббат действия с такими намерениями — запрещено.

По той же причине, — отмечает Талмуд, — человек, который в шаббат ловил и не поймал животное этого вида, но нанес ему телесное повреждение, несет за это ответственность. Даже в том случае, если на теле животного при этом не выступила кровь.

Далее Талмуд, разбирая Мишну по пунктам, выдвигает на обсуждение новый вопрос: почему за ловлю одних животных в шаббат человек несет ответственность, а за ловлю других — нет? Разве в обоих случаях он не выполняет ту же мелаху (цад)?

На определенные виды животных принято охотиться, — отмечают Учителя, анализируя ситуацию, — потому что, поймав их, человек может извлечь из этого какую-либо выгоду. А в шаббат нельзя совершать действия, которые способны принести человеку материальные блага.

Что же касается ловли животных, на которых обычно не охотятся, тут мы имеем дело с работой, которую человек производит без цели. Поэтому тот, кто поймал такое животное, освобождается от ответственности.

Раби Шимон (раби Шимон бар Йохай — великий Учитель Мишны, составитель книги Зоѓар; 2-й век) выводит общее правило: тот, кто в шаббат совершает бесполезную (с точки зрения получения выгоды) работу, которая не приносит ему никакой материальной пользы, от наказания — освобождается.

Иную грань Истины открывает в этой проблеме Ран (рабейну Нисим, один из основных комментаторов Талмуда; Барселона, Испания, 14-й век).

Пресмыкающиеся, перечисленные в Торе, и многие другие животные, на которых принято охотиться, как правило, не нападают на людей и не представляют для нас опасности, — подчеркивает он. — Поэтому мы вправе говорить, что их ловят, чтобы извлечь из этого какую-то материальную пользу. А делать это в шаббат — не разрешается.

Но в случаях, когда животное агрессивно по отношению к людям, и человек охотится на него, чтобы оградить себя и своих близких от потенциальной опасности, за это от ответственности он освобождается.

Возвращаясь к пункту Мишны, в котором говорится о насекомых, раби Элиэзер (великий Учитель Мишны второго поколения, 1-й век) вносит в его содержание некое уточнение.

Если некто в шаббат убил даже самое мелкое насекомое, — говорит раби Элиэзер. — он в ответе за это перед Небом — как будто бы забил до смерти мамонта.

И добавляет: но тот, кто в субботу случайно, не преследуя определенной цели, убил животное, которое входит в представленный в Торе список (Ваикра, гл. 11, ст. 29-30), от ответственности освобождается.

Тут раби Элиэзер, как видим, подтверждает правило раби Шимона.

В качестве конкретного примера практического приложения этого правила Талмуд приводит охоту на змей.

Если человек в шаббат ловит змею, чтобы заполучить ее яд (который используется в медицинских целях), — подчеркивают Учителя, — он нарушает законы субботы и несет за это ответственность. Если же некто в субботу ловит змею, опасаясь, что она укусит его или кого-то из его близких, от ответственности он — освобождается.

Если человек вынул в шаббат рыбу, которая попала в его сети, — говорит Шмуэль (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения; 3-й век), — он становится нарушителем субботы и несет за это ответственность. Даже в том случае, если он, вынув эту рыбину, снова опустит ее в воду и она поплывет. Потому что, находясь вне воды даже несколько мгновений, рыба «высыхает», и это можно рассматривать как нанесение ей повреждения.

Человек становится нарушителем субботних законов, даже если он в шаббат не вытащил рыбу из воды полностью, — уточняет раби Йоси бар Авни. — Он несет ответственность за свои действия, начиная с момента, когда плавники рыбы оказались над водой.

В завершение листа Талмуд дает наставление: не совершай в шаббат запрещенные действия ради выгоды — они могут обернуться против тебя. И рассказывает агаду (короткий философский рассказ на этические темы).

В зимние холода мысли о теплой шубе заставили охотника взять оружие и отправиться в сторону леса. В это время в берлоге проснулся медведь, и голод, который он ощутил, погнал его в сторону деревни. Так человек и медведь двигались навстречу друг другу. «Знатная будет шуба», — подумал охотник, завидев медведя. «А вот и — обед», — подумал медведь, увидев приближавшуюся жертву… Охотник совсем уж было собрался выстрелить, как вдруг медведь подал голос, предлагая «противнику» провести переговоры.

Оба сошли с дороги и скрылись в зарослях орешника. Через некоторое время случайный прохожий увидел, что по дороге с набитым брюхом бредет вперевалку медведь, бормоча: «Вот видишь, как все удачно получилось. И я сыт и ты — в шубе».

Охота ради выгоды не всегда бывает удачной, — заключает Талмуд, — а оружие не всегда стреляет…

— Можно ли писать тексты для тефиллин на коже кошерной рыбы? — спросил как-то раз сын Равины (редактор окончательного варианта Талмуда; конец 5-го века) у рава Нахмана бар Ицхака (один из крупнейших Учителей Талмуда в своем поколении; 4-й век, Вавилон).

— На этот вопрос может ответить лишь пророк Элиягу, — ответил ему рав Нахман.

Что имел в виду рав Нахман? — анализируют его ответ другие Учителя. — Ведь у пророка Элиягу нет полномочий, позволяющих ему выносить постановления. Ибо про него сказано, что его взяли на Небо живым. Тогда как о Торе говорится, что после ее дарования на горе Синай — не на Небе она.

И это означает, что, спустившись с Неба на землю, когда пророк Элиягу не будет вводить законы.

Тогда, быть может, он объяснит, есть ли у рыбы кожа? — выдвигает гипотезу Талмуд. — И тут же отвергает ее. Наличие или отсутствие кожи у рыбы — физическая реальность, которую и обычный человек может исследовать и вынести соответствующее заключение.

Помимо этого, в трактате Мишны Келим ясно сказано, что сосуды, изготовленные из рыбьих костей или из рыбьей кожи, предохраняют их содержимое от проникновения тумы (духовной нечистоты; см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл). Следовательно, по определению Учителей предыдущих поколений, у рыб есть кожа.

Кроме тумы, о которой мы часто говорим, — объясняет Ор Заруа (раби Ицхак бар Моше из Вены, составитель одного из важнейших сборников ѓалахот, практических законов, под названием «Ор Заруа»; Австрия, Германия, 13-й век) — есть еще и особая духовная нечистота, которую получили все живые существа после того, как Хава (в русских переводах нередко — Ева) поддалась на уговоры Змея и нарушила запрет Всевышнего. Потом, во время дарования Торы, все живые существа, которые находились в тот момент рядом с горой Синай, были «духовно очищены». Но, как известно, ни одной рыбы поблизости тогда не было. Уже только поэтому кожу рыбы нельзя использовать для написания отрывков из Торы, которые потом вкладывают в коробочки тефиллин. Ибо использовать для этой цели кожу существа, обладающего этой особой нечистотой, категорически запрещается.

Возможно, когда придет пророк Элиягу, он освободит рыб от этой «нечистоты».

Далее Талмуд рассказывает такую историю.

Однажды, а дело было в Вавилоне, сидели Шмуэль (великий Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век) и Карна на берегу реки. И вдруг видят — в водах реки необычное волнение.

— Откуда это волнение вод в безветренный день? — сказал Шмуэль. — Похоже, значительный человек пребывает из Эрец Исраэль, и воды речные оказывают ему почет, поднимаясь стеной у бортов его корабля.

И добавил, обращаясь к Карне:

— Пойди, проверь, уксус он везет в своих кувшинах или вино!

В своей просьбе, — объясняет Талмуд, — Шмуэль использовал метафору. Интересуясь, уксус везет человек из Эрец Исраэль или вино, он на самом деле хотел узнать, является ли человек, прибывающий в Вавилон, знатоком Торы.

Как выяснилось, из Эрец Исраэль прибыл Рав (столь великий и известный Учитель Талмуда первого поколения, что звание «рав» стало его именем, и все знали, о ком идет речь; 3-й век).

Встретившись с ним, спросил его Карна:

— Откуда известно, что для свитков с отрывками Торы, которые вкладывают в коробочки тефиллин можно использовать только (тонко выделанную, превращенную в пергамент) кожу кошерных животных?

О тефиллине написано — «Чтобы Тора Всевышнего была у тебя на устах…», — ответил ему Рав. — А некошерное на устах быть не может. И коробочки для этих свитков, кстати говоря, тоже делают лишь из кожи кошерных животных.

— Великий ученый Торы прибыл к нам, — сказал, вернувшись, Карна Шмуэлю.

И впоследствии Шмуэль и Рав не раз вместе занимались изучением текстов Торы…

А еще такую историю рассказывает Талмуд.

Как-то раз один человек поделился с раби Иегошуа а-Граси своими «проблемами».

Я давно пытаюсь приобрести тефиллин, чтобы свитки были бы написаны на коже слона. И ничего у меня не получается. Если бы я такое отыскал, прослыл бы «оригиналом» — ведь ни у кого нет таких тефиллин. Но, к кому бы я ни обращался, никто, ни за какие деньги не соглашается написать свитки на коже слона. Почему, ребе?..

— Сказано — «Чтобы Тора Всевышнего была у тебя на устах…», — ответил ему раби Иегошуа. — И это означает, что тефиллин можно делать только из кожи таких животных, мясо которых годится нам в пищу, то есть — кошерных.

— Но ведь мясо той же коровы, которая умерла, например, от болезни, — продолжал настаивать на своем человек, — есть нельзя, а тефиллин на ее коже писать разрешается…

Как же объяснить ему ситуацию? И раби Иегошуа решил сделать это с помощью притчи.

— Двух преступников приговорили к смертной казни, — сказал раби. — Одному из них приговор вынес сам царь, а другому — имперский прокурор. Как ты думаешь, кто из них был более важной персоной?

— Ну, конечно же, тот, кого осудил царь, — не задумываясь, выпалил собеседник раби Иегошуа.

— Так почему же мы не едим ее мясо?

— Потому что написано в Торе: «Всякая душа — из народа Израиля и пришельцев, которая съест невелу (падаль)… промоет одежды свои в воде и окунет тело свое в воду, и будет таме (духовно нечистой; подробнее — см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл) до вечера» (Ваикра, гл. 17, ст. 15).

На это человеку, который так хотел выделиться, сказать было нечего.

А мы из этого диалога узнали, что свитки тефиллин разрешается писать только на пергаменте, сделанном из кожи кошерного животного. Причем, даже в том случае, если оно в какой-то момент стало невелой (то есть мясо его стало некошерным)…

На нашем листе Талмуд, анализируя детали субботних законов, концентрирует внимание на проблемах, связанных с изготовлением рассола в шаббат.

В Мишне этого листа читаем:

Заниматься изготовлением рассола (соляного раствора для консервирования овощей) в шаббат — запрещается.

Можно делать (в субботу) рассол лишь в малых количествах — чтобы макать в него хлеб.

Однако раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век) открывает в данном вопросе иную грань Истины.

Количество рассола, произведенного в шаббат, — говорит он, — не имеет никакого значения.

Чтобы (в шаббат) приготовить рассол, не нарушив законы субботы, — говорят другие Учителя, — нужно сначала добавить в воду масло, а потом сыпать в эту смесь соль; или — добавить в соль масло, а потом залить смесь водой…

Приступив к исследованию содержания Мишны, Талмуд, прежде всего, выявляет причины выведенного в ней запрета. И отмечает, что изготовление рассола предполагает «улучшение» качества овощей (законсервированные овощи хранятся намного дольше), а делать это в субботу не разрешается.

Талмуд также рассматривает вопрос: к какой мелахе (основной вид работ, подразумевающих конструктивные действия, производить которые в шаббат, запрещается; см. на сайте Введение в трактат Шаббат) следует отнести изготовление рассола?

И приходит к выводу, что речь в данном случае идет об одном из «подвидов» мелахи под названием меабед эт ор, что в переводе означает — «обработка, дубление кожи» (см. на сайте полный список 39-ти мелахот — в обзоре листа 73).

Далее Талмуд выясняет, что имел в виду раби Йоси, говоря, что количество рассола, приготовленного в шаббат, «не имеет значения». И выдвигает на обсуждение вопрос: разрешает он делать в субботу рассол или вообще — запрещает?

Разрешает, — говорит раби Иегуда (великий Учитель Мишны, коллега и современник раби Йоси). — Причем, даже в «промышленных» количествах. Если бы он запретил изготовление рассола в шаббат, в Мишне было бы написано: «раби Йоси — запрещает».

Однако Раба (великий Учитель Талмуда в Вавилоне; конец 3-го века), исследуя текст Мишны, ее структуру — в частности, открывает в данном отрывке иную грань Истины.

За высказыванием раби Йоси сразу же дается текст, в котором сказано, какой рассол можно готовить в шаббат, — говорит он. — По логике вещей, перед этим должен стоять запрет на изготовление рассола определенного состава. Следовательно, в нашем случае мы имеем дело все-таки с запретом.

Раби Йоханан (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), изучая содержание Мишны, обращает внимание на то, что перед высказыванием раби Йоси в Мишне идет фраза, дозволяющая делать в субботу рассол в малых количествах («чтобы макать в него хлеб»). Это добавление — «чтобы макать хлеб», указывает, что здесь подразумевается определенный состав соляного раствора. Так же, как и во фразе, которая вписана в Мишну со слов раби Йоси.

В шаббат, — подчеркивает раби Иегуда бар Хавива, — запрещается делать насыщенный соляной раствор. Об этом и идет речь в нашей Мишне.

Но что такое — «насыщенный»?

Соляной раствор считается «насыщенным», — говорят Рав (один из крупнейших Учителей Талмуда первого поколения, 3-й век) и рав Йосеф (великий Учитель Талмуда третьего поколения, начало 4-го века), — если в нем не тонет яйцо.

Для справки отметим, что такой рассол получается, когда на две части соли наливают одну часть воды.

Такой раствор, — уточняют Учителя, — используется для засолки рыбы.

Талмуд приходит к выводу, что, читая Мишну, нужно определить, что можно засаливать в шаббат и что — нельзя.

Нельзя солить вместе редьку и яйцо, — говорит раби Иегуда бар Хавива.

Редьку вообще нельзя солить в шаббат, — уточняет раби Хизкия (великий Учитель Талмуда четвертого поколения в Эрец Исраэль; середина 4-го века), — а яйцо, отдельно — можно.

Соль снижает остроту редьки, — разъясняет рав Нахман (великий Учитель Талмуда в Вавилоне, 3-й век). — Поэтому ее вообще не стоит солить. Ведь прелесть редьки — в ее остроте. Тем более, не надо солить ее в шаббат, ибо в субботу мы не вправе ухудшать качество продукта.

Талмуд рассказывает, что Ула (великий Учитель Талмуда; Эрец Исраэль, 3-й век), приехав в Вавилон из Эрец Исраэль, поведал, что у населения Святой Земли принято солить редьку. Но делают это непосредственно во время еды…

На нашем листе Талмуд, продолжая исследовать подробности субботних законов, анализирует проблемы, связанные с употреблением в пищу в шаббат продуктов, которые могут использоваться как лечебные средства.

В Мишне листа дается такой текст:

Запрещено в шаббат есть извигон (растение, имеющее лечебные свойства), который здоровые люди обычно не едят.

Однако разрешено (в субботу) есть еэзер и пить абовроа (средства растительного происхождения, которые употребляют и здоровые люди).

В шаббат разрешается есть любую пищу, даже если ее употребляют в лечебных целях. Разрешается также пить любые напитки, кроме пальмового сока из отвара из корней, которые применяются при лечении желтухи…

Итак, устанавливая границы употребления в шаббат продуктов растительного происхождения, составители Мишны руководствуются несколькими принципами:

— тем, кто здоров или испытывает легкое недомогание, в субботу нельзя употреблять лечебные средства (практические законы об употреблении лекарственных препаратов в шаббат — тема отдельного разговора, которая в наших обзорах не рассматривается);

— в субботу всем разрешается употреблять растительные «компоненты», оказывающие на организм укрепляющее воздействие;

— в субботу разрешается также «лечиться» продуктами растительного происхождения — с повышенным содержанием полезных для здоровья веществ (можно использовать в лечебных целях, допустим, зелень петрушки, которую обычно кладут в салаты, в супы, в жаркое и т.д.).

Что касается извигона, — поясняет Талмуд, анализируя содержание Мишны, — это — введенное Учителями «устрожение», призванное оградить людей от ошибок и невольного нарушения субботних законов. Если разрешить употребление этого растения в шаббат — а оно применяется исключительно в лечебных целях — люди могут подумать, что и другие лечебные средства разрешены. И тут надо иметь в виду, что прием многих из них связан с запрещенными в шаббат действиями. К примеру, чтобы приготовить ингредиенты для лечебных смесей, их надо сначала измельчить или растолочь, затем залить какой-либо жидкостью и т.д.

Исследуя положения Мишны, Учителя попутно дают немало полезных советов.

Так, например, рав Авиа не рекомендует пить воду, которая достаточно долго находилась в открытом сосуде (без крышки). Человек, который делает это, — говорит рав Авиа, — подвергает себя опасности и может заболеть.

Тут же он предлагает и профилактическое средство. Если человек утолил такой водой жажду, ему следует выпить четверть лога (лог — во времена Талмуда мера объема жидкостей, в переводе на современные единицы измерения приблизительно равная 0,5 л) молока от белой козы.

А если после этого появляется недомогание, — добавляет рав Ѓуна бар Иегуда, — для лечения лучше всего съесть сладкий этрог, сваренный в меду.

Урина ребенка, достигшего 40-дневного возраста, — говорит раби Ханина (великий Учитель Талмуда первого поколения; Эрец Исраэль, 3-й век), — спасает от укусов осы и скорпиона.

Чтобы обезопасить себя от воздействия магии и колдовства, — дает рекомендацию раби Йоханан (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век), — надо пить щавелевый отвар.

Если человек проглотил змею, он должен поесть хмеля и пробежать две мили, — сообщает Талмуд.

И рассказывает, что именно так поступал рав Шими бар Аши.

Как-то раз рав Шими узнал, что один человек проглотил змею. Надел рав одежду мужчины, который охранял коней и побежал к пострадавшему.

Сначала он сильно его напугал, потом накормил хмелем и гнал перед собой две мили. Очевидцы свидетельствовали, что человек этот после такой процедуры остался жив и был совершенно здоров…

Отметим попутно, что рекомендации Талмуда сегодня не применимы. Ибо мы не в состоянии увидеть духовные явления так, как их видели Учителя времен Талмуда. А действовать вслепую в подобных случаях нельзя.

Далее Талмуд возвращается к обсуждению текста Мишны и задается вопросом: зачем в ней написано, что в шаббат можно есть «любую пищу, даже если ее употребляют в лечебных целях»?

Чтобы люди не думали, — объясняют Учителя, — что отдельные виды еды можно использовать лишь как лечебное средство.

В связи с этим здесь приводится такой пример. Селезенка полезна для зубов, но вредна для кишечника. Сельдерей, наоборот, полезен для кишечника, но вреден для зубов. Зная это, люди могут предположить, что данные продукты едят лишь в случаях крайней необходимости — для лечения. И тогда получается, что в субботу ни селезенку, ни сельдерей есть нельзя. А ведь на самом деле — можно. Вот и подчеркнули составители Мишны — «любую пищу», включая, естественно, селезенку и сельдерей.

В Мишне сказано, что пальмовый сок употребляется исключительно в медицинских целях, — отмечает Талмуд. — Поэтому в шаббат пить его запрещается. Какое же воздействие он оказывает на человеческий организм?

Пальмовый сок эффективно очищает организм от ненужных отложений, — говорит Раба бар Брона. — Первый стакан размягчает скопившиеся в кишечнике «шлаки», второй — действует как слабительное, третий — очищает организм окончательно.

То же очищающее воздействие, а, быть может, даже более эффективное, оказывает на организм вавилонское пиво, — отмечает Ула (великий Учитель Талмуда; Эрец Исраэль, 3-й век). — Но для того, чтобы использовать его в таких целях, надо не пить это пиво в течение сорока дней. И только потом можно применить его как лекарство.

Объект следующего исследования Учителей — отвар из корней.

Это— эффективное средство лечения от желтухи, — подчеркивает Талмуд. — Но имеет оно и весьма вредное побочное воздействие. Прием отвара из корней может привести к бесплодию.

Поэтому, — заключают Учителя, — отвар из корней разрешается пить только старцам, у которых детородные функции уже угасли.

Попутно мы узнаем о запрете на оскопление животных.

Если владелец птичника не хочет, чтобы петух воспроизводил потомство, — дает рекомендацию раби Йоханан, — он может отрезать ему гребень.

От этого петух не утрачивает детородные функции, — объясняет рав Аши (великий Учитель, редактор Вавилонского Талмуда, начало 5-го века), — Он просто стесняется подходить к курам…

Трактат Шаббат открывает второй раздел центрального ядра Устной Торы — Мишны. Название второго раздела — Моэд, то есть — «выделенное, предназначенное (время)».

Наиболее яркий пример такого «предназначенного» времени — седьмой день недели, шаббат.

Слово шаббат означает — «(день), когда (конструктивная) деятельность прекращена». Первым шаббатом в истории был седьмой день процесса Сотворения мира, с наступлением которого Всевышний прекратил свою «деятельность» по созданию мира. Иначе говоря, шаббат символизирует факт, что Мир был сотворен за шесть дней.

Тора дает определение, согласно которому евреям в шаббат нельзя заниматься конструктивной деятельностью (книга Шемот, гл. 20, ст. 8-10). На иврите «конструктивная деятельность» называется — мелаха. И основная задача нашего трактата — в том, чтобы в деталях выяснить, что входит, и что не входит в понятие «мелаха». Насколько важна эта задача — очевидно. Ведь, все то, что входит в понятие «мелаха» делать нам в субботу запрещается, а все, что не входит — разрешается. Это утверждение — верное, но дает лишь весьма общее представление о данной теме. Ибо существует еще и немало нюансов.

Чтобы донести до нас содержание заповедей, Тора пользуется различными методами. Иногда дает точное распоряжение (к примеру — «свиное мясо есть нельзя). В некоторых случаях применяет способ «повторного указания» на какую-либо заповедь. Часто — для того, чтобы связать одну заповедь (скажем, о субботе) — с другой. В данном случае в тексте Торы (Шемот, гл. 35, ст. 1-4) мы находим повторение запрета на осуществление мелахи (см. выше) в субботу непосредственно перед заповедью о строительстве Мишкана (условно говоря — переносного Храма, который носил с собой народ Израиля в период сорокалетнего странствия по пустыне Синая).

Устная Тора, полученная Моше Рабейну на горе Синай вместе с Письменной Торой, определяет, что мелаха — это действие, осуществление которого было необходимо, чтобы подготовить материалы для строительства Мишкана и для обеспечения его деятельности.

Из трактата Шаббат мы узнаем, что всего насчитывается 39 видов («категорий») действий, без которых построить Храм и/или обеспечить его функционирование было невозможно.

Следует отметить, что каждая мелаха подразделяется на подвиды. Действия, составляющие эти подвиды, также нельзя производить в шаббат. Все это в подробностях рассматривается в нашем трактате.

Кроме того, мы узнаем, что осуществление того или иного действия, включенного в понятие «мелаха», должно быть сознательным. Это подразумевает, что человек, совершающий действие, (в отличие от случайно произведенного действия) испытывает желание его осуществить и ставит перед собой цель, которую хочет достичь в результате этого действия.

Запрещены, как правило, только сознательные действия. Очевидно, что в определении самого понятия — «сознательное» есть множество нюансов, а, значит — и последствий, которые испытывает на себе человек, стремящийся правильно соблюдать законы шаббата. И этому наш трактат уделяет немало внимания.

Как и в любом другом трактате, в трактате Шаббат мы найдем сведения и о других заповедях, а также — о разных явлениях нашего, земного мира и духовных миров.

Трактат Шаббат состоит из 24 глав. Всего в нем — 157 листов.