Юридический факультет Университета Британской Колумбии предлагает своим студентам принять участие в программе обмена студентами, которая предоставляет возможность в течение одного семестра учиться в какой-либо зарубежной юридической школе. Два с половиной года я был вынужден выслушивать одни и те же адвокатские шуточки одних и тех же преподавателей, и поэтому не заставил себя долго упрашивать.

Выбирая зарубежную школу, я руководствовался двумя доводами.

Во-первых, хотел, чтобы там, куда меня направят, была большая еврейская община — чтобы не приходилось беспокоиться о кошерной еде и не надо было рыскать по всей округе в поисках синагоги. Поэтому Университет Восточного Тимора и Университет Ботсваны я сразу исключил из списка.

Во-вторых, для меня было важно, чтобы новая юридическая школа отличалась от нашей...

Австралийский Мельбурн показался мне идеальным вариантом. Когда я сошел с трапа самолета, все вокруг выглядело знакомым. Правда, переходя через дорогу, я чуть было не попал под машину, потому что люди здесь ездят по другой стороне. И я тут же представил себе, что нахожусь на съемочной площадке новой серии "Крокодила Данди". Но разве Австралия может настолько отличаться от того, к чему я привык?

Однако я очень быстро ощутил глубину этих отличий. Мне всегда казалось, что лучший способ познакомиться с жителями новой для меня страны — узнать, какие виды спорта им нравятся. С этой мыслью я и пришел в первый раз на матч по крикету, который среди других видов развлечений австралийцев, считается одним из наиболее популярных. Для справки: крикет — нечто среднее между бейсболом (здесь используются биты и мяч) и китайской пыткой водой (матчи длятся невыносимо долго). Нисколько не преувеличиваю! Один крикетный матч может продолжаться пять дней. Но самое большое разочарование впереди: часто после пяти дней крикетного марафона нет победителей.

Потом я решил посмотреть, что представляет собой австралийский футбол. Это — гибрид обычного футбола и футбола американского с джиу-джитсу. Правила позволяют игрокам бить друг друга по лицу и даже кусать противника. Мне показалось, что фанатов здесь поощряют вступать в игру и избивать друг друга, чтобы они почувствовали себя причастными к происходящему.

Словом, я чувствовал, что очень многое здесь разительно отличается от того, к чему я привык дома — до тех пор, пока не вошел в синагогу.

Физически я находился в другом полушарии, но духовные ощущения были прежними. Мы читали знакомые молитвы, например, Шма и Амиду — на иврите. Во время шаббата еженедельный отрывок Торы звучал в Мельбурне абсолютно так же, как и в большинстве синагог всего мира. Кроме того, в синагоге присутствовал знакомый дух гостеприимства — после молитвы многие подходили ко мне и приглашали разделить с ними шаббатнюю трапезу.

Хотя это и может показаться нелогичным, но я считаю, что каждый еврей должен учить иврит, ибо его практическое значение трудно переоценить. Я побывал во многих странах — в Израиле, в Италии, Испании, Турции... И всегда, в любой синагоге мог присоединиться в молитве к собравшимся там евреям.

Мы говорим на разных языках, но, что гораздо важнее, мы все имеем отношение к возвышенному языку молитвы, который, как учит иудаизм, является языком Мироздания.

Нас учат, что члены Великого Собрания (Сангедрин, 4 век до н.э.) написали тексты молитв, получив вдохновение от Всевышнего. И в них с помощью специально подобранных слов и букв запечатлены тайны Творения. При переводе на другие языки это свойство молитв теряется.

Возможно, обязывая нас молиться на иврите, мудрецы руководствовались и другим соображением. Они знали, что иврит обретет силу, объединяющую всех евреев. Наряду с другими общими традициями, иврит характеризует евреев всего мира как единую нацию.

Мы — граждане разных стран, и именно еврейские традиции дают нам возможность сохранить в неприкосновенности нашу еврейскую сущность.

Все мы — канадские евреи, помешанные на хоккее; американские, обожающие американский футбол; австралийские, у которых столько времени, что они запросто могут потратить пять дней на крикетный матч — где бы мы ни находились и чем бы ни увлекались, мы всегда остаемся евреями благодаря нашим общим традициям.