Речь идет, повторим, о наличии четвертого, дополнительного пальца (наподобие «шпоры»); о наличии зоба (относительно маленький мышечный «резервуар» под клювом птицы, в котором скапливается поглощаемая ею пища); о легко снимающейся с желудка пленке при потрошении птицы; о неупотреблении в пищу себе подобных.

Утрата представлений о видах пернатых, названных в Торе в списке запрещенных для еды, - сообщает Талмуд, - сыграла в жизни отдельных еврейских общин свою роковую роль.

К примеру, жители селения Гамарта определяли кошерность птицы по наличию зоба: есть у птицы зоб, полагали они - значит, ее можно есть.

Как выглядят эти птицы, восстановить не удалось. Но и некое «частное открытие» по поводу зоба у перес и ознии учит крайней осторожности в вопросе «классификации» пернатых при делении их на кошерные и некошерные.

Селяне Гамарты пренебрегли возможностью, что и у некошерной птицы может быть зоб. И в пищу им попадали непригодные для еды птицы. За то, что ели некошерных птиц, они были наказаны.

Приводит Талмуд и другой пример, рассказывая о населении Верхней Галилеи.

Там специалисты признавали птиц кошерными, если при потрошении с желудка легко отделялась защитная пленка.

Следует отметить, что эти рассказы об имевших место в истории еврейского народа ошибках Талмуд приводит в основном для того, чтобы предостеречь людей, на конкретных примерах показать, сколь опасны суждения о пригодности птицы для употребления в пищу по наличию у нее тех или иных признаков кошерности.

Далее Талмуд сообщает, что для приношения в Храме годились два вида голубей: тор и йона. Причем, условия их использования в качестве объектов приношения были разными. Голубь йона мог быть таким объектом только до тех пор, пока особи не достигли годовалого возраста. Голуби тор - наоборот: их разрешалось приносить в Храме лишь после того, как особям исполнялся год.

Существует еще один вид голубей, - уточняют Учителя. - Это - тасиль. Особи этого вида тоже годятся для осуществления процедуры приношения птицы в Храме. И служат объектами приношения, как и йона, пока им еще не исполнился год.

В чем же тут дело? Разве голубь «чище» других птиц?

Впрочем, голуби отряда тасиль, пьют, как все остальные птицы, набирая воду в клюв, - уточняет Талмуд. - Поэтому после них смесь пепла рыжей коровы с водой для очищения уже не используется.

Если при разделывании тушки птицы защитная пленка без усилий не снимается с желудка, - говорят Учителя, - ее кошерность, то есть пригодность в пищу - под сомнением.

Это - не общее правило, - подчеркивает Талмуд. И рассказывает такую историю.

У птиц, кошерность которых - сомнительна, - сообщает Талмуд. - защитную оболочку даже при подогреве можно снять лишь ножом.

Далее Талмуд идентифицирует известные виды птиц, названия которых отмечены в Торе.

Мы, в частности, узнаем, что шалах - это чайка, которая питается рыбой, вылавливая ее прямо из морской воды. А духифат - удод.

Два вида некошерных созданий названы в Торе - тиншамет. Оба - летают, оба кричат по ночам. Но одно из них - млекопитающее, это - летучая мышь. Другое, сова, относится к разряду пернатых.

Далее Учителя обсуждают общий список некошерных птиц в Торе.

Всего в списке - двадцать четыре некошерных вида птиц, - говорит Рав (великий Учитель Талмуда первого поколения, 3-й век).

Как же получается такое количество? - спрашивает рав Ханаан бар рав Хисда. - В Торе эти пернатые перечислены дважды. В книге Ваикра мы находим двадцать видов, а в книге Дварим - двадцать один.

Двадцать четыре вида, - объясняет Рав, - получается с учетом подвидов.

Но тогда их выходит больше двадцати четырех, - отмечают Учителя.

Если мы будем иметь в виду, что некоторые птицы даются в Торе под разными названиями (например, птица, названная в одном месте - даа, в другом именуется - раа), мы получим список из двадцати четырех видов некошерных птиц.

Но ведь в Торе не может быть «путаницы».

Действительно, никакой путаницы в Торе нет, - дает разъяснение Талмуд. - В ней указываются названия, которые в те времена употреблялись в разных регионах…

Понятно, что яйца некошерной птицы не пригодны для употребления в пищу. Но как их распознать?

1. Округлая форма, причем, один конец - заострен, а другой - гораздо более плоский.

2. Желток четко отделен от белка и находится внутри белковой массы.

Соответственно, если у яйца оба конца заострены или оба - плоские, - отмечает Талмуд, - мы квалифицируем его, как яйцо некошерной птицы.

Так же и с расположением желтка. В случае, если мы, разбив яйцо, видим, что желток обволакивает белок, перед нами - яйцо некошерной птицы.

Если белок не отделен от желтка (белковая масса смешивается с желтком), - говорят Учителя, - следует знать, что к нам в руки попало яйцо черепахи или какого-либо другого животного отряда пресмыкающихся.

В стремлении предостеречь людей от ошибок, Талмуд задается вопросом: как быть, если ты покупаешь разбитые яйца в посуде, и невозможно понять, какой первоначальный вид эти яйца имели?

И отвечает на него так. Нет ни малейшего шанса выяснить, какая птица снесла яйца, если они, эти яйца разбиты и их содержимое вылито в посудину. Поэтому, чтобы обезопасить себя, мы ни в коем случае не должны покупать такие яйца у неевреев.

Более точным «руководством», - продолжает раби Зейра, - будут, наверное, признаки некошерности яйца. Если у яйца оба конца - плоские, еврей их не станет покупать. А если на вид они похожи на кошерные, и он купил их, а когда разбил и обнаружил, что желток в них обволакивает белок, он не будет их есть… Прежде чем приобретать яйца, необходимо заручиться заверением продавца, что их снесла, скажем, курица или какая-то другая кошерная птица. Тогда признаки кошерности яиц лишь подтвердят правдивость слов торговца яйцами. Но без свидетельства продавца, даже при наличии признаков кошерности, яйца опасно причислять к разряду кошерных. Ведь яйца ворона, к примеру, от голубиных не отличишь…

Можно ли употреблять в пищу кошерные яйца, сваренные в одной кастрюле с яйцами некошерной птицы? - спрашивает Талмуд.

И отвечает: можно. Потому что скорлупа у яиц - твердая и плотная, и через нее в съедобную внутреннюю часть яйца некошерные элементы не проникают.

Далее Талмуд говорит о законах употребления в пищу кошерных яиц.

Оказывается, и яйца кошерных птиц могут оказаться в таком состоянии, когда есть их нельзя. Не разрешается, например, есть оплодотворенные яйца. Поэтому, разбив яйцо, надо внимательно рассмотреть его содержимое.

Талмуд дает точные указания, когда яйцо годится для еды и когда - не годится.

Если в яйце нет крови, это означает, что оно - не оплодотворено, и его можно есть.

Но и оплодотворенное яйцо разрешено в пищу, если процесс развития зародыша в нем еще не начался. Как определить это по внешнему виду содержимого яйца?

Если в нем найдена капелька крови, но - лишь возле тупого конца, стало быть, семя самца еще не проникло в ту часть яйца, в которой происходит зарождение жизни цыпленка. Это яйцо годится в пищу.

Если капелька крови обнаружена в желтке, следовательно, семя самца достигло цели, и есть это яйцо - запрещается.

Поскольку момент начала развития плода в яйце на глаз определить очень трудно, Учителя, чтобы исключить вероятность ошибки, в конце концов, выносят постановление: если в яйце (в белке или желтке) обнаружена кровь, для еды оно - непригодно.

Это правило мы находим и в Шульхан Арухе (кодексе еврейских законов), положениями которого мы и по сей день руководствуемся в быту.

Если по поводу кошерности птицы возникают сомнения, - говорит раби Элиэзер бен Цадок, - можно провести с ней эксперимент: посадить ее на тонкую натянутую бечеву. Если она, устраиваясь, поставит два пальца перед бечевкой, а два - сзади, эта птица, безусловно - некашерна. Если три пальца будут перед бечевой, а третий сзади, птица - кошерна.

Раби Шимон бен Элазар основывает свои выводы на наблюдениях.

Если птица хватает пищу на лету и тут же ее проглатывает, - отмечает он, - мы констатируем, что она причисляется к отряду некошерных птиц.

Иную грань Истины открывают, изучая поведение птиц, другие Учителя.

Если такая птицы живет в стае кошерных пернатых, она - кошерна. Если же мы видим ее среди некошерных птиц, мы и причислим ее - к некошерным.

Есть, правда тут один нюанс: это правило применимо и будет верным лишь в том случае, если по внешнему виду птица не отличается от остальных птиц стаи.

На этом Талмуд рассмотрение признаков кошерности птиц заканчивает и переходит к обсуждению особенностей кузнечиков.

Вообще насекомых есть запрещено. Однако здесь мы узнаем о существовании насекомых, которые все же пригодны в пищу. Это - саранча и некоторые виды кузнечиков.

В Мишне об этом сказано так.

Учителя приступают к анализу текста Мишны, выясняя, в первую очередь, откуда взялись ее положения.

Об этом прямо сказано в Торе, - подчеркивают Учителя и приводят цитату: «…однако можете есть всякое летучее насекомое, ходящее на четырех (ногах) и у которого есть пара голеней над ступнями, чтобы скакать ими по земле» (Ваикра, гл. 11, ст. 21).

Цитата и установления Мишны требуют уточнения. Ведь здесь ни в коем случае нельзя допустить ошибку. За исключением немногих видов, насекомые в пищу строго запрещены, как сказано: «…мерзость это для вас» (там же).

Талмуд выдвигает на обсуждение новый вопрос: как понимать выражение - «крылья прикрывают большую часть туловища»? Что имеется в виду: длина туловища насекомого или - его толщина?

Исследовав строение кошерного насекомого, Учителя приходят к выводу, что здесь важно и то и другое - крылья должны прикрывать большую часть туловища насекомого и по длине и по толщине.

Что это значит?

Талмуд проводит тщательное исследование строения упомянутых в Торе видов и их подвидов. И дает заключение.

У кузнечиков вида арбэ, например, затылок - плоский. И это означает, что все подвиды кузнечика арбэ с плоским затылком будут кошерными.

Одно из наблюдений Учителей состоит в том, что у всех отмеченных в Торе видов кузнечиков голова не удлинена. Как же поступать с теми кузнечиками, у которых голова имеет удлиненную форму? - спрашивают они.

И, изучив проблему, приходят к выводу, что тут следует руководствоваться указаниями Мишны: если у насекомого есть отмеченные в ней признаки, оно - кошерно, даже если его голова имеет удлиненную форму.

Но тогда возникает такой вопрос: зачем в Торе перечислены эти конкретные виды?

Чтобы подчеркнуть, - объясняет Талмуд, - что любой представитель отмеченных групп, независимо от формы головы, наличия (или отсутствия) хвоста и т.д. годится для употребления в пищу…

На нашем листе Талмуд, продолжая энтомологические исследования, завершает обсуждение признаков кошерности отдельных видов насекомых.

Это такой способ постижения текста, когда общее установление раскладывается на отдельные частности, и на основании изучения частностей делается общий вывод.

Итак, в Торе, когда она начинает давать указания о кошерности кузнечиков, прежде всего, сообщаются общие внешние признаки (см. выше), по которым, рассмотрев насекомое, можно определить, пригодны они для употребления в пищу или - непригодны.

Далее идет перечисление кошерных видов кузнечиков - по названиям. В анатомическом строении представителей каждого из видов имеются свои особенности.

В результате детального исследования Талмуд делает вывод: определяя, что насекомое - кошерно, особенности строения представителей отмеченных в Торе видов и их подвидов можно игнорировать, если у него наличествуют приведенные Торой внешние признаки кошерности.

Вместе с тем, Талмуд предостерегает: поскольку видов насекомых, в том числе, и кузнечиков - великое множество, и отнести их к определенному виду, а также правильно оценить признаки кошерности - достаточно трудно (это может сделать порой лишь специалист), не следует заниматься «любительскими» исследованиями. Надо придерживаться традиции, существующей в определенной местности.

Нам же остается отметить, что все виды насекомых обладают высокого уровня способностью адаптироваться к условиям внешней среды. Поэтому они в большей степени, чем остальной мир живой природы, подвержены мутациям. Эта и ряд других причин привели к тому, что традиция употребления кузнечиков в пищу была утеряна. И в настоящее время, по установлению Учителей, любой вид насекомых для еды - запрещен.

Из обитателей водоемов разрешается употреблять в пищу только рыб. Да и то - не всех. Тех только, которые имеют определенные признаки кошерности. Эти признаки отмечены в Мишне.

Так, например, из содержания нашего листа мы узнаем, что многие рыбы обрастают чешуей лишь в достаточно «зрелом» возрасте. И вот в сети рыбака попадает мелкая рыбешка - без чешуи. Означает ли это, что есть ее нельзя?

Если малька можно опознать (причислить к определенному виду), - объясняют Учителя, - и при этом известно, что данный вид рыб имеет чешую, рыбешка - кошерна, и ее разрешается есть.

Существует порода рыб, которые, попав на сушу, чешую сбрасывают, - отмечают Учителя. - Годятся ли они для еды?

И, изучив ситуацию, подчеркивают: безусловно, годятся. Ибо, описывая признаки кошерности, Тора имеет в виду внешний вид особей в привычной для них среде. А для рыбы это - вода.

Для употребления рыбы в пищу необходимо, чтобы у нее присутствовали оба признака кошерности или достаточно - одного? - спрашивает Талмуд.

И отвечает: если у рыбы есть чешуя, но нет плавников, наличия чешуи достаточно, чтобы причислить эту особь к разряду кошерных. Ибо это, скорее всего, означает, что плавники у нее просто не успели вырасти. У всех рыб имеются плавники. Но, если у взрослой рыбы есть плавники, а чешуи - нет, она - не кошерна.

Иными словами достаточным признаком для определения кошерности может быть лишь наличие чешуи.

Тогда возникает вполне закономерный вопрос: зачем же дается второй признак кошерности, если наличия чешуи достаточно, чтобы узнать - эту рыбу разрешается использовать для еды?

На это Талмуд дает такой ответ. Безгранично величие Всевышнего, и только Он может знать о том, что рыбы без плавников не бывает. Поэтому и указывается в Торе дополнительный постоянный признак - наличие плавников…

На нашем, завершающем третью главу трактата Хуллин листе Талмуд продолжает обсуждать проблемы, связанные с определением кошерности обитателей вод.

Поскольку именно чешуя играет в данной дефиниции главную роль, Учителя концентрируют наше внимание на определении, что такое чешуя. Это и понятно: совершенно не сведущий в ихтиологии человек может ошибочно принять за чешую «панцирное» покрытие, защищающее тело некоторых видов некошерной рыбы.

Написано в Торе: «…можете есть из всего, что в воде: всех, у которых есть плавники и чешуя, которые - в воде, в морях или в реках… Все же, у которых нет плавников и чешуи, что в морях и в реках… - мерзость для вас» (Ваикра, гл. 11, ст. 9-11).

Внимательно изучая этот отрывок, Учителя обращают внимание на то, что Тора дважды повторяет слова - в «морях» и «реках». Поскольку «акцентирующих», то есть просто заостряющих внимание на том или ином указании повторов в Торе не бывает - она крайне «экономично» расходует слова и даже знаки - это может означать одно: в данном фрагменте заключена важная дополнительная информация, которая не лежит на поверхности, но «добывается» исследованием глубинных слоев текста.

О чем же здесь идет речь?

Углубившись в детальный анализ отрывка, Учителя приходят к выводу, что в нем говорится и о «живности», обитающей в стоячих водах (колодец, наполненная водой яма, сосуд с водой), которая - кошерна. Какая же «живность» имеется в виду?

Талмуд отмечает, что напитки, изготовленные из стоячей воды, перед употреблением рекомендуется все же процеживать через сито и оставшихся на сите насекомых - выбрасывать.

Более крупные водоплавающие, лишенные чешуи и плавников, в стоячих водоемах сами по себе не заводятся. Но если, скажем, некошерная рыбка попала в аквариум, понятно, что есть ее все равно нельзя.

Как в таком случае квалифицировать пруды и озера? Ведь в них как будто бы тоже - стоячая, непроточная вода.

Однозначного ответа на этот вопрос Талмуд не дает.

Некоторые Учителя говорят, что озерную воду следует считать непроточной, и, стало быть, на ее употребление распространяются законы «стоячей» воды.

Другие Учителя отмечают, что практически всегда вода в озере обновляется: в озерных глубинах бьют природные ключи, в озера впадают и вытекают из них ручьи и речушки. И, следовательно, на употребление «живности», населяющей озера, распространяются законы кошерности, действительные при классификации живой природы водного пространства рек и морей…

Люди, не зная, как выглядит ливьятан, - отмечает Талмуд, - иногда называют так китов. Но это - неверно. Кит - некошерное водоплавающее, тело которого защищено гладкой «бесчешуйчатой» кожей. А ливьятан - это большая кошерная рыба, у которой есть и чешуя и плавники.

В Мишне по этому поводу сказано:

Талмуд приступает к детальному разбору первого пункта текста Мишны. И отмечает, что в описанной в ней ситуации после шехиты, сделанной рожающей особи, роды которой, как видно - затруднены, мясо детеныша, все части его туши, кроме ноги, появившейся на какое-то время из чрева матери, есть разрешается. Но плоть на этой ноге для еды - не пригодна. И даже если сделать шехиту самому детенышу, мясо с его ноги все равно останется некошерным.

Из каких указаний выводится такая резолюция?

В доказательство правильности этого решения Учителя цитируют установление Торы: «Скотину, которую задрал зверь в поле, не ешьте» (Шемот, гл. 22, ст. 30).

Но какое отношение имеет приведенная фраза к нашей ситуации?

В данном случае нам придется поверить Талмуду «на слово». Ибо произведенный Учителями анализ глубинных слоев процитированного текста столь тонок, что без навыка чтения талмудических текстов в оригинале понять выстраиваемую логику решения не удастся.

Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.), изучая выводы Талмуда, вносят в предложенную ранее модель некие уточнения. Если перед шехитой из чрева коровы на сносях показалась конечность детеныша, - говорят они, - а потом снова скрылась в материнской утробе, и вслед за этим корова произвела детеныша на свет, этому теленку надо сделать шехиту. Тогда все его мясо будет разрешено для еды без ограничений.

Как поступают, если конечность плода беременной самки частично вышла наружу и не возвратилась назад, в утробу? - спрашивает Талмуд.

И исследовав ситуацию, отвечает: здесь применимы те же, отмеченные выше законы. Правда, с незначительными коррективами. Так, если, скажем, нога детеныша до шехиты показалась из чрева матери и убралась назад, в материнскую утробу, отрезают и выбрасывают только ту часть, которая была видимой. Если же конечность, появившись, не скрылась вновь в чреве коровы, приходится отрезать и выбрасывать и какую-то часть телесной мякоти, которая расположена над «выпавшей» частью и не была видимой.

Что же касается второго установления Мишны, тут все очевидно. Положение о том, что, допустим, теленок, на какое-то мгновение высунувший до шехиты матери голову из чрева коровы, считается как бы рожденным, накладывает на владельца коровы вполне определенные обязательства. Если, например, голова теленка появилась и спряталась, а потом корове сделали шехиту. Живому теленку, найденному в ее утробе, чтобы использовать его мясо в пищу, надо тоже сделать шехиту. Если же его обнаружат мертвым, его мясо - невела (подобно падали). Употреблять в пищу мясо этого теленка законом запрещается, и при прикосновении к нему человек «заражается» тумой (духовной нечистотой; подробнее о туме - см. на сайте обзор недельной главы Тазрия, первый годовой цикл).

Дальнейшее обсуждение установлений Мишны Талмуд переносит на следующий лист…

Наш трактат - третий в разделе Кодашим. В разделе, который, как уже говорилось во Введении к первому трактату раздела - Зевахим (см. на сайте Введение к трактату Зевахим), посвящен обсуждению одной из центральных тем в Торе. Это - тема взаимоотношений человека с Творцом, которые находят свое выражение в приношениях (когда человек что-то отдает, посвящая часть своей собственности Всевышнему) в Храме.

В свете только что сказанного, включение трактата Хуллин в раздел Кодашим может показаться несколько странным. Ведь главная тема этого трактата - шехита (когда кошерных животных режут безболезненным способом, детально описанным в Торе). Более того, речь в нашем трактате идет не о процедуре приношения в Храме, но - о принципах, обуславливающих употребление мясо кошерных животных в пищу. Почему же тогда этот трактат оказался в разделе Кодашим?

Слово хуллин - производное от корня халал, который состоит из ивритских букв хет, ламед, ламед и означает - «абсолютная, незаполненная пустота». В текстах Танаха часто встречаются образованные от этого корня глаголы, которые переводятся так: «перестать быть кодеш», «оказаться вне состояния одухотворенности» (утратить насыщенность духовной энергией).

Но это, казалось бы, запутывает нас еще больше. И нам еще труднее понять, зачем трактат Хуллин помещен в раздел Кодашим?

Центральная, сквозная тема нашего трактата, как уже говорилось - шехита. Только процесс шехиты позволяет еврею использовать в пищу мясо животного. Ведь в принципе, в идеале, до Всемирного Потопа, в пищу человеку предназначались продукты растительного происхождения. Мясо животных разрешено было есть только для того, чтобы усилить человеческий потенциал в его постижении Устройства мира. Ибо речь уже идет о слабом «послепотопном» человеке, который утратил прямую традицию от Адама и других великих людей десяти поколений от Адама до Ноаха.

Однако, позволив человеку есть мясо животных (то есть - разрешив отнимать у животных жизнь), Творец не отменил свое повеление - не проявлять жестокость к Его созданиям. Из этого повеления и проистекает особый наказ о процедуре шехиты. Без шехиты мясо животного считается невела, независимо от того, каким способом (кроме шехиты) умертвили животное - зарезали ножом, убили электрошоком или как-то иначе. А употребление в пищу невелы законом запрещается (отметим, кстати, что и неевреям разрешено умертвлять животное только способом шехиты).

Следовательно, шехита - процедура, которая превращает запрещенное - в разрешенное Творцом. Иначе говоря «пустота» в процессе шехиты начинает заполняться… Животное, материальный объект приобретает иное качество… Эта идея и перебрасывает мост от хуллин - к кодашим.