Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «ТРУМА»   Место в Торе: книга Шемот, гл. 25, ст. 1 — гл. 27, ст. 19.   Почему глава так называется? По начальным словам: “Говори сынам Израиля, пусть принесут Мне приношение” (гл. 25, ст. 2). Приношение на иврите — трума.   Обсуждение главы Трума   1. До первого миллиона   Всевышний велит Моше сообщить народу о сборе пожертвований на строительство Мишкана (переносного Храма). И в нашей недельной главе мы читаем: «Скажи сынам Израиля, пусть возьмут приношение для Меня» (Шемот, гл. 25, ст. 1). Чтобы возвести Мишкан и совершать служение в нем, нужны металлы и дерево, ткани и шкуры животных, драгоценные камни и благовония. Все это в пустыне нужно было как-то раздобыть. И поскольку на клады рассчитывать не приходилось, оставалось устроить всенародный сбор пожертвований. Каждый из сынов Израиля должен был внести свою лепту. Интересно, что первыми на призыв Моше откликнулись простые люди, далеко не самого высокого достатка. Они с энтузиазмом делились всем, что у них было. Богачи и толстосумы пришли в самом конце.  Эта тенденция сохранилась в еврейском народе и по сей день. Люди, хорошо обеспеченные нередко жертвуют на благотворительность менее охотно и в меньших размерах, нежели те, кто во много раз их беднее. Не раз Хафец Хаим (раби Исраэль hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) говорил о богатых скрягах, не желающих раскрыть руку свою и помочь беднякам — с разбитым сердцем, тяжело вздыхая. И рассказывал притчу. Один торговец на своей телеге объезжал хутора, деревни и селения, скупал товар, привозил его в большой город и продавал с выгодой. Как-то зимой он выехал в очередную поездку по заснеженной дороге. А когда возвращался обратно, снег стаял, и вместо дороги, ему пришлось ехать по сплошной непролазной грязи. Тяжелая, нагруженная телега стала увязать в жутком месиве. Он спустился в грязь, шел рядом и подталкивал телегу, тянул ее наравне с лошадьми, то и дело проваливаясь в топкую жижу. Работа не из приятных. Выбираясь из  рытвины в очередной раз, торговец поднял глаза и увидел, что вершины гор покрывает толстый слой снега. Тогда он обратился к Творцу с речью: — Владыка мира! Если у Тебя не хватает снега, так, хотя бы тот, что есть — используй с толком. Ты поместил его на вершинах гор. Но зачем? Там люди не ходят. Снег нужен здесь, чтобы такие бедолаги, как я, могли доставить товар на ярмарку. Итог этой притчи можно выразить одной фразой из Танаха: «Только добр Всевышний к Израилю, к тем, кто чист сердцем» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 73, ст. 1). Употребленное в тексте оригинала слово «ах» (только) указывает на уменьшение, ограничение. В данном случае — на уменьшение добра.  Всевышний! — просим мы Творца, — Если добра для Израиля мало — пошли его хотя бы через тех, кто чист сердцем.  Но парадокс состоит в том, что у человека чистое сердце, только когда он без денег. Появились деньги — и сердце уже не назовешь чистым. Перестает оно чувствовать беду и боль ближнего. У раби Йехиэля из Злочова (Восточная Галиция, 1725-1785 гг.) был хасид, на которого неожиданно свалилось богатство. Чуткий, отзывчивый человек вмиг превратился в черствого и бессердечного. Ребе пытался довести до сознания хасида, что в нем произошли разительные перемены, но тот никак не мог понять, что от него хотят. Тогда раби Йехиэль подвел хасида к окну и спросил, что он видит. — Вижу улицу и идущих по ней людей. Кто-то бодр и весел, быстро скачет вприпрыжку, а кто-то еле-еле плетется под тяжестью забот. Кто-то окрылен радостью, кого-то придавила беда…  — Теперь подойди к зеркалу и скажи, что ты в нем видишь? — дал раби хасиду новое задание. — В зеркале вижу себя... — В зеркало, как и в оконную раму, тоже вставлено стекло, только покрытое серебром. Через чистое оконное стекло, мы видим людей с их проблемами и радостями, но стоит добавить немного серебра, и человек уже видит только себя... А вот разговор, произошедший в Америке пару столетий спустя. Участники диалога другие, тема та же. — Почему ты все еще работаешь, почему не учишься нормально? — спросил раввин своего ученика и воспитанника. — Зачем тебе все эти заводы, отели, яхты, самолеты? Ведь ты уже можешь содержать всех своих близких и дальних родственников на пять поколений вперед! Почему ты продолжаешь тратить время и силы на пустое, когда займешься вечным? — Вы, конечно же, правы, ребе, — ответил учение. — Ваш вопрос справедлив и уместен. Но только до первого миллиона долларов. — Что значит только до первого? А потом, что? — А потом уже не с кем разговаривать…   на основе комментария раби Исраэля hа-Коэна (Хафец Хаим; один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)     2. Собственное «я» — в качестве приношения   Написано в нашей недельной главе: «И возьмите Мне приношение» (Шемот, гл. 25, ст. 2). В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 33) Учителя сопоставляют эту фразу с высказыванием царя Шломо о Торе. Сказано там: «Доброе учение даровал Я вам, не оставляйте Тору Мою» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 4, ст. 2). Когда человек решает постоянно посещать уроки Торы, он вдруг понимает, что это не так-то и просто. Попасть на урок разово — легко. Пришел и все тут. Но как только возникает желание начать учиться систематически, дурное начало (йецер hа-ра) мобилизует все свои силы, чтобы этому помешать. И даже если урок не ежедневный, а только еженедельный, лишь раз в неделю — будет трудно. Теперь все ваши родственники — близкие и не очень, словно договорившись, именно в этот день станут играть свадьбы. На этот день будут назначены все бар мицвы соседей и друзей. В этот день заболеет жена, или простудится ребенок. И пик вашей усталости, как вы, наверное, уже догадались, придется точно на этот день. Каков же выход? Тот, кто решил наполнить постоянством и упорядочить свою учебу, должен отказаться от собственного «я». Этого ждет от нас Всевышний. Читаем в нашей недельной главе: «И возьмите Мне приношение». Эту фразу можно понять и так: «Сделайте собственное "я" — трумой (приношением) и посвятите Всевышнему И если вы так поступите, — обещают Учителя, осуществятся слова царя Шломо — «не оставите Тору Мою». И йецер не сможет вам помешать. В этом же ключе можно рассмотреть и фразу «И построят Мне Микдаш (Святилище), и Я буду пребывать среди них» (Шемот, гл. 25, ст. 8). Ее можно понять так: «И посвятят Мне свое "я". Тогда Я поселюсь среди них».   на основе комментария рава Шломо Левинштейна (Израиль, наше время)     3. Добровольцы или профессионалы?   Наша недельная глава начинается словами: «И говорил Всевышний, обращаясь к Моше, так: Скажи сынам Израиля, пусть возьмут приношение для Меня... И построят Мне Микдаш (Святилище), и Я буду пребывать среди них» (Шемот, гл. 25, ст. 1-2, 8). В Мидраше (Тана де-Вей Элияhу, гл. 17) Учителя разъясняют, что заповедь о сборе трумы (приношений) была ответом Всевышнего на согласие евреев принять Тору, ответом на их декларацию — «Все, что говорил Творец, исполним и будем слушать (изучать)» (Шемот, гл. 24, ст. 7). Возникает вопрос: какая связь между желанием принять Тору и повелением собирать труму? Знаете ли вы, как обычно принимается решение о строительстве синагоги? Когда набирается достаточное количество людей, желающих участвовать в общественной молитве, их всех приглашают на общее собрание, где перед ними выступает раввин или инициатор проекта и объясняет, как важно молиться в синагоге и, что для строительства потребуются определенные средства. А затем всем предлагается поучаствовать в сборе средств на новую синагогу. Однако в нашей недельной главе — иной порядок. Вначале Всевышний требует, чтобы народ принес золото, серебро, медь и прочие материалы. И только затем — объясняет для чего это нужно. Вторая фраза недельной главы — «Пусть возьмут приношение». А слова «И построят Мне Микдаш» — восьмая. Не кажется ли это странным? Оказывается, все дело в самих евреях. Ведь они пообещали — «Исполним и будем изучать (Тору)». То есть, будем все выполнять, даже не понимая, что это и зачем. И лишь затем, как они сказали — постараются выяснить причины. Что просили — то и получили. Может, в этом состояла проверка серьезности их намерений. Всевышний, прежде всего, велит собирать пожертвования, а объяснения следуют — вдогонку. Впрочем, нельзя сказать, что для сынов Израиля, Тора была «терра инкогнита». Ведь наши праотцы Авраам, Ицхак и Яаков соблюдали всю Тору. И дети Яакова жили по законам Торы. Наверняка их знания не пропали, но сохранились, хотя бы на теоретическом уровне. В свете этого, декларацию «исполним и услышим» нужно понимать так: «Мы в любом случае будем исполнять Твои повеления, Всевышний, это для нас не в новинку. Но для чего же нам нужно еще и «услышать»?. Чтобы повеления обрели статус заповедей. Нам недостаточно быть добровольцами, мы хотим стать профессионалами. С профессионала, конечно, больше спрос, но и возможностей у него несравнимо больше». Для обычного человека утренняя чистка зубов — гигиена. Еврей, живущий по Торе, тратя время на возвратно-поступательные движения зубной щетки, еще и выполняет заповедь — «Готовься к встрече Всевышнего, Израиль» (Танах, книга пророка Амоса, гл. 4, ст. 12).  С другой стороны, понятно, что дурной запах изо рта — неприятен окружающим, коллегам, приятелям и т.п. Но если человек из сынов Израиля — это уже отсутствие готовности к служению Творцу. Всевышний велит взять. У кого? У тех, кто и так готов ее дать! Но если они уже готовы дать — зачем им приказывать? Чтобы у них была заслуга (и соответствующая награда) не только за доброе дело, но и за выполнение заповеди.   на основе комментария рава Шауля Брахи (автор книги «Биhьет hа-Бокер»; Венгрия, Чехословакия, 1865-1940 гг.)       4. Чему радовался Тахаш   В нашей недельной главе говорится о составе трумы (пожертвования на строительство Мишкана — Переносного Храма), которую должны были собрать сыны Израиля. Среди прочего, в «список» входили и шкуры тахашей (Шемот, гл. 25, ст. 5). Тахаш — это дикое животное, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — той поры, когда возводили Мишкан (ни до того, ни потом его уже никто не встречал). Оно было многоцветным. И Онкелос (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век), как говорится в Талмуде (трактат Шаббат, лист 28), отмечал, что оно радуется и гордится оттенками своей масти. Итак, Раши объединил в одном комментарии три факта о тахаше: он жил лишь в период возведения Мишкана, его шкура была многоцветной, имея различные тона и оттенки и, наконец, он был вполне доволен собой, и особенно — тем, как выглядел, пестротой и цветовым богатством. Очевидно, что это объединение — не спонтанно. Между этими фактами наверняка есть некая связь. Попытаемся ее выявить.  Для этого нам нужно заглянуть в Талмуд (трактат Хуллин, лист 60). Там говорится о Сотворении мира. И сказано, в частности, что все живые существа были сотворены уже взрослыми особями, достигшими своих максимальных размеров. Вот вам, кстати сказать, и ответ на вопрос, что было раньше — курица или яйцо? Далее написано, что от каждого живого существа было получено принципиальное согласие на то, чтобы быть сотворенным. Так что, наш мир построен на согласии и любви (Творца). Но почему же тогда мы имеем лишь то, что имеем? Этот вопрос следует задать тем злобным сущностям, что сеют рознь и ненависть. Впрочем, появляется и вопрос поинтереснее: как можно спросить согласие быть созданным у того, кто еще не создан и не существует в природе?  В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 10) сказано, что у каждого растения, у каждого живого существа, населяющего наш мир, есть свой покровитель в высших мирах. Это — некая духовная сила, некий потенциал, управляющий ростом, развитием и здоровьем. Этому потенциалу и был задан вопрос — хочет ли он реализоваться в материальности? Но вернемся к Талмуду. Там, кроме прочего, еще говорится, что животные сами, по своему желанию, выбирали себе облик и окрас. То есть  — и ягуар и утконос с ехидной были созданы именно такими, какими они хотели быть. Теперь пришло время вспомнить о тахаше. Почему он был так доволен своей расцветкой? Ведь каждый получил те цвета, которые хотел. Значит — все довольны: и павлин, и серенькая мышь. Но Раши ведь не зря подчеркнул, что тахаш был доволен собой. И вместе с тем, отметил еще одну деталь — что тахаш существовал совсем недолгий период, в годы создания Мишкана. Стало быть, он был сотворен не вместе со всей нашей фауной, но — значительно позже. Поэтому-то он и превзошел всех. Это ли не повод для радости!?   на основе комментария рава Яакова Этлингера (автор труда «Арух ле-Нер», Германия, 1798-1871 гг.)     5. Хлеб дополняет стол   В нашей недельной главе говорится о строительстве Мишкана (Переносного Храма), о создании его отдельных элементов — храмовой утвари, инструментов и приспособлений, используемых для ведения службы. Но, вот, среди прочего, встречаем и закон о хлебе особой формы, который должен был лежать в Мишкане на столе. Как сказано: «И возлагай на стол хлеб особой формы, пусть будет он передо Мною всегда» (Шемот, гл. 25, ст. 30). Возникает вопрос: не забежала ли Тора вперед с этим хлебом? Ведь непосредственно ведение службы и порядок приношений описаны в книге Ваикра. Именно там собраны все соответствующие повеления и законы. Так зачем давать указание о хлебе, когда еще не построен Мишкан? Ведь, хлеб, который надо было выложить на стол, относится, видимо, к приношениям?   Очевидно, что это наставление для нас. Чтобы мы усвоили, что хлеб, наряду с формами для него, чашечками, стержнями и прокладками, что кладут между хлебами (см. Шемот, гл. 25, ст. 29) — неотъемлемая, важная часть накрытого стола. Без хлеба стол считается не укомплектованным, считается с изъяном.  Доказательство этому находим в Талмуде (трактат Песахим, лист 76). Там сказано, что если все находятся в состоянии тумы (духовной нечистоты) — хлеб все равно кладут на стол, выполняя заповедь о нем. Но есть этот хлеб, находясь в состоянии таме (духовной «загрязненности») — запрещено. Сказанное в Талмуде вызывает удивление. Что проку в разрешении положить хлеб на стол, когда из-за тумы коэнам (служителям Храма, прямым потомкам Аарона по мужской линии) запрещено его есть? Чего мы достигнем, обеспечив наличие хлеба на столе, в то время, что он не будет разделен между коэнами и не будет съеден, а завершит свое существование в огне (его сожгут)?  Выходит, в случае с хлебом особой формы (на иврите — лехем паним) еда — не главное? Когда коэны в духовном плане — чисты, хлеб делили между ними, и они его съедали. Тут каждый будет стараться отведать от него. И те, кому повезет — разбогатеют. Но суть заповеди — не в этом. Нужно выложить хлеб на стол. И одного этого — уже достаточно.  Лехем паним упомянут там, где описывается изготовление стола. Упомянут в самом конце, потому что это последний этап. Хлеб - завершение стола. А без хлеба, стол - не стол.   Интересно, что о хлебе на столе сказано: «Пусть будет он передо Мною всегда». Всегда — значит, и после разрушения Храма. Следовательно, стол в еврейском доме в какой-то мере — преемник того, покрытого золотом стола, что стоял в Мишкане и в Иерусалимском Храме. И к нему, столу, у нас — особое отношение. На столе не полагается сидеть — он всегда должен быть убран и накрыт свежей скатертью. Еда за таким столом должна быть не «на автомате» (не такой, когда человек собирается, как говорится, «заморить червячка»). Еда должна быть — осознанной, должна быть во имя Небес. И тогда она уподобится служению в Храме. И, как сказано в Талмуде (трактат Хагига, лист 27) — искупит прегрешения. А червячок — пусть себе уползает. Особенно — если это червь сомнения…   на основе комментариев рава Моше Аарона Розенталя (раввин иерусалимского района Ромема, 20-й в.) и раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Из Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «ТРУМА»   Место в Торе: книга Шемот, гл. 25, ст. 1 — гл. 27, ст. 19.   Почему глава так называется? По начальным словам: “Говори сынам Израиля, пусть принесут Мне приношение” (гл. 25, ст. 2). Приношение на иврите — трума.   Обсуждение главы Трума   1. До первого миллиона   Всевышний велит Моше сообщить народу о сборе пожертвований на строительство Мишкана (переносного Храма). И в нашей недельной главе мы читаем: «Скажи сынам Израиля, пусть возьмут приношение для Меня» (Шемот, гл. 25, ст. 1). Чтобы возвести Мишкан и совершать служение в нем, нужны металлы и дерево, ткани и шкуры животных, драгоценные камни и благовония. Все это в пустыне нужно было как-то раздобыть. И поскольку на клады рассчитывать не приходилось, оставалось устроить всенародный сбор пожертвований. Каждый из сынов Израиля должен был внести свою лепту. Интересно, что первыми на призыв Моше откликнулись простые люди, далеко не самого высокого достатка. Они с энтузиазмом делились всем, что у них было. Богачи и толстосумы пришли в самом конце.  Эта тенденция сохранилась в еврейском народе и по сей день. Люди, хорошо обеспеченные нередко жертвуют на благотворительность менее охотно и в меньших размерах, нежели те, кто во много раз их беднее. Не раз Хафец Хаим (раби Исраэль hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) говорил о богатых скрягах, не желающих раскрыть руку свою и помочь беднякам — с разбитым сердцем, тяжело вздыхая. И рассказывал притчу. Один торговец на своей телеге объезжал хутора, деревни и селения, скупал товар, привозил его в большой город и продавал с выгодой. Как-то зимой он выехал в очередную поездку по заснеженной дороге. А когда возвращался обратно, снег стаял, и вместо дороги, ему пришлось ехать по сплошной непролазной грязи. Тяжелая, нагруженная телега стала увязать в жутком месиве. Он спустился в грязь, шел рядом и подталкивал телегу, тянул ее наравне с лошадьми, то и дело проваливаясь в топкую жижу. Работа не из приятных. Выбираясь из  рытвины в очередной раз, торговец поднял глаза и увидел, что вершины гор покрывает толстый слой снега. Тогда он обратился к Творцу с речью: — Владыка мира! Если у Тебя не хватает снега, так, хотя бы тот, что есть — используй с толком. Ты поместил его на вершинах гор. Но зачем? Там люди не ходят. Снег нужен здесь, чтобы такие бедолаги, как я, могли доставить товар на ярмарку. Итог этой притчи можно выразить одной фразой из Танаха: «Только добр Всевышний к Израилю, к тем, кто чист сердцем» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 73, ст. 1). Употребленное в тексте оригинала слово «ах» (только) указывает на уменьшение, ограничение. В данном случае — на уменьшение добра.  Всевышний! — просим мы Творца, — Если добра для Израиля мало — пошли его хотя бы через тех, кто чист сердцем.  Но парадокс состоит в том, что у человека чистое сердце, только когда он без денег. Появились деньги — и сердце уже не назовешь чистым. Перестает оно чувствовать беду и боль ближнего. У раби Йехиэля из Злочова (Восточная Галиция, 1725-1785 гг.) был хасид, на которого неожиданно свалилось богатство. Чуткий, отзывчивый человек вмиг превратился в черствого и бессердечного. Ребе пытался довести до сознания хасида, что в нем произошли разительные перемены, но тот никак не мог понять, что от него хотят. Тогда раби Йехиэль подвел хасида к окну и спросил, что он видит. — Вижу улицу и идущих по ней людей. Кто-то бодр и весел, быстро скачет вприпрыжку, а кто-то еле-еле плетется под тяжестью забот. Кто-то окрылен радостью, кого-то придавила беда…  — Теперь подойди к зеркалу и скажи, что ты в нем видишь? — дал раби хасиду новое задание. — В зеркале вижу себя... — В зеркало, как и в оконную раму, тоже вставлено стекло, только покрытое серебром. Через чистое оконное стекло, мы видим людей с их проблемами и радостями, но стоит добавить немного серебра, и человек уже видит только себя... А вот разговор, произошедший в Америке пару столетий спустя. Участники диалога другие, тема та же. — Почему ты все еще работаешь, почему не учишься нормально? — спросил раввин своего ученика и воспитанника. — Зачем тебе все эти заводы, отели, яхты, самолеты? Ведь ты уже можешь содержать всех своих близких и дальних родственников на пять поколений вперед! Почему ты продолжаешь тратить время и силы на пустое, когда займешься вечным? — Вы, конечно же, правы, ребе, — ответил учение. — Ваш вопрос справедлив и уместен. Но только до первого миллиона долларов. — Что значит только до первого? А потом, что? — А потом уже не с кем разговаривать…   на основе комментария раби Исраэля hа-Коэна (Хафец Хаим; один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)     2. Собственное «я» — в качестве приношения   Написано в нашей недельной главе: «И возьмите Мне приношение» (Шемот, гл. 25, ст. 2). В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 33) Учителя сопоставляют эту фразу с высказыванием царя Шломо о Торе. Сказано там: «Доброе учение даровал Я вам, не оставляйте Тору Мою» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 4, ст. 2). Когда человек решает постоянно посещать уроки Торы, он вдруг понимает, что это не так-то и просто. Попасть на урок разово — легко. Пришел и все тут. Но как только возникает желание начать учиться систематически, дурное начало (йецер hа-ра) мобилизует все свои силы, чтобы этому помешать. И даже если урок не ежедневный, а только еженедельный, лишь раз в неделю — будет трудно. Теперь все ваши родственники — близкие и не очень, словно договорившись, именно в этот день станут играть свадьбы. На этот день будут назначены все бар мицвы соседей и друзей. В этот день заболеет жена, или простудится ребенок. И пик вашей усталости, как вы, наверное, уже догадались, придется точно на этот день. Каков же выход? Тот, кто решил наполнить постоянством и упорядочить свою учебу, должен отказаться от собственного «я». Этого ждет от нас Всевышний. Читаем в нашей недельной главе: «И возьмите Мне приношение». Эту фразу можно понять и так: «Сделайте собственное "я" — трумой (приношением) и посвятите Всевышнему И если вы так поступите, — обещают Учителя, осуществятся слова царя Шломо — «не оставите Тору Мою». И йецер не сможет вам помешать. В этом же ключе можно рассмотреть и фразу «И построят Мне Микдаш (Святилище), и Я буду пребывать среди них» (Шемот, гл. 25, ст. 8). Ее можно понять так: «И посвятят Мне свое "я". Тогда Я поселюсь среди них».   на основе комментария рава Шломо Левинштейна (Израиль, наше время)     3. Добровольцы или профессионалы?   Наша недельная глава начинается словами: «И говорил Всевышний, обращаясь к Моше, так: Скажи сынам Израиля, пусть возьмут приношение для Меня... И построят Мне Микдаш (Святилище), и Я буду пребывать среди них» (Шемот, гл. 25, ст. 1-2, 8). В Мидраше (Тана де-Вей Элияhу, гл. 17) Учителя разъясняют, что заповедь о сборе трумы (приношений) была ответом Всевышнего на согласие евреев принять Тору, ответом на их декларацию — «Все, что говорил Творец, исполним и будем слушать (изучать)» (Шемот, гл. 24, ст. 7). Возникает вопрос: какая связь между желанием принять Тору и повелением собирать труму? Знаете ли вы, как обычно принимается решение о строительстве синагоги? Когда набирается достаточное количество людей, желающих участвовать в общественной молитве, их всех приглашают на общее собрание, где перед ними выступает раввин или инициатор проекта и объясняет, как важно молиться в синагоге и, что для строительства потребуются определенные средства. А затем всем предлагается поучаствовать в сборе средств на новую синагогу. Однако в нашей недельной главе — иной порядок. Вначале Всевышний требует, чтобы народ принес золото, серебро, медь и прочие материалы. И только затем — объясняет для чего это нужно. Вторая фраза недельной главы — «Пусть возьмут приношение». А слова «И построят Мне Микдаш» — восьмая. Не кажется ли это странным? Оказывается, все дело в самих евреях. Ведь они пообещали — «Исполним и будем изучать (Тору)». То есть, будем все выполнять, даже не понимая, что это и зачем. И лишь затем, как они сказали — постараются выяснить причины. Что просили — то и получили. Может, в этом состояла проверка серьезности их намерений. Всевышний, прежде всего, велит собирать пожертвования, а объяснения следуют — вдогонку. Впрочем, нельзя сказать, что для сынов Израиля, Тора была «терра инкогнита». Ведь наши праотцы Авраам, Ицхак и Яаков соблюдали всю Тору. И дети Яакова жили по законам Торы. Наверняка их знания не пропали, но сохранились, хотя бы на теоретическом уровне. В свете этого, декларацию «исполним и услышим» нужно понимать так: «Мы в любом случае будем исполнять Твои повеления, Всевышний, это для нас не в новинку. Но для чего же нам нужно еще и «услышать»?. Чтобы повеления обрели статус заповедей. Нам недостаточно быть добровольцами, мы хотим стать профессионалами. С профессионала, конечно, больше спрос, но и возможностей у него несравнимо больше». Для обычного человека утренняя чистка зубов — гигиена. Еврей, живущий по Торе, тратя время на возвратно-поступательные движения зубной щетки, еще и выполняет заповедь — «Готовься к встрече Всевышнего, Израиль» (Танах, книга пророка Амоса, гл. 4, ст. 12).  С другой стороны, понятно, что дурной запах изо рта — неприятен окружающим, коллегам, приятелям и т.п. Но если человек из сынов Израиля — это уже отсутствие готовности к служению Творцу. Всевышний велит взять. У кого? У тех, кто и так готов ее дать! Но если они уже готовы дать — зачем им приказывать? Чтобы у них была заслуга (и соответствующая награда) не только за доброе дело, но и за выполнение заповеди.   на основе комментария рава Шауля Брахи (автор книги «Биhьет hа-Бокер»; Венгрия, Чехословакия, 1865-1940 гг.)       4. Чему радовался Тахаш   В нашей недельной главе говорится о составе трумы (пожертвования на строительство Мишкана — Переносного Храма), которую должны были собрать сыны Израиля. Среди прочего, в «список» входили и шкуры тахашей (Шемот, гл. 25, ст. 5). Тахаш — это дикое животное, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — той поры, когда возводили Мишкан (ни до того, ни потом его уже никто не встречал). Оно было многоцветным. И Онкелос (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век), как говорится в Талмуде (трактат Шаббат, лист 28), отмечал, что оно радуется и гордится оттенками своей масти. Итак, Раши объединил в одном комментарии три факта о тахаше: он жил лишь в период возведения Мишкана, его шкура была многоцветной, имея различные тона и оттенки и, наконец, он был вполне доволен собой, и особенно — тем, как выглядел, пестротой и цветовым богатством. Очевидно, что это объединение — не спонтанно. Между этими фактами наверняка есть некая связь. Попытаемся ее выявить.  Для этого нам нужно заглянуть в Талмуд (трактат Хуллин, лист 60). Там говорится о Сотворении мира. И сказано, в частности, что все живые существа были сотворены уже взрослыми особями, достигшими своих максимальных размеров. Вот вам, кстати сказать, и ответ на вопрос, что было раньше — курица или яйцо? Далее написано, что от каждого живого существа было получено принципиальное согласие на то, чтобы быть сотворенным. Так что, наш мир построен на согласии и любви (Творца). Но почему же тогда мы имеем лишь то, что имеем? Этот вопрос следует задать тем злобным сущностям, что сеют рознь и ненависть. Впрочем, появляется и вопрос поинтереснее: как можно спросить согласие быть созданным у того, кто еще не создан и не существует в природе?  В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 10) сказано, что у каждого растения, у каждого живого существа, населяющего наш мир, есть свой покровитель в высших мирах. Это — некая духовная сила, некий потенциал, управляющий ростом, развитием и здоровьем. Этому потенциалу и был задан вопрос — хочет ли он реализоваться в материальности? Но вернемся к Талмуду. Там, кроме прочего, еще говорится, что животные сами, по своему желанию, выбирали себе облик и окрас. То есть  — и ягуар и утконос с ехидной были созданы именно такими, какими они хотели быть. Теперь пришло время вспомнить о тахаше. Почему он был так доволен своей расцветкой? Ведь каждый получил те цвета, которые хотел. Значит — все довольны: и павлин, и серенькая мышь. Но Раши ведь не зря подчеркнул, что тахаш был доволен собой. И вместе с тем, отметил еще одну деталь — что тахаш существовал совсем недолгий период, в годы создания Мишкана. Стало быть, он был сотворен не вместе со всей нашей фауной, но — значительно позже. Поэтому-то он и превзошел всех. Это ли не повод для радости!?   на основе комментария рава Яакова Этлингера (автор труда «Арух ле-Нер», Германия, 1798-1871 гг.)     5. Хлеб дополняет стол   В нашей недельной главе говорится о строительстве Мишкана (Переносного Храма), о создании его отдельных элементов — храмовой утвари, инструментов и приспособлений, используемых для ведения службы. Но, вот, среди прочего, встречаем и закон о хлебе особой формы, который должен был лежать в Мишкане на столе. Как сказано: «И возлагай на стол хлеб особой формы, пусть будет он передо Мною всегда» (Шемот, гл. 25, ст. 30). Возникает вопрос: не забежала ли Тора вперед с этим хлебом? Ведь непосредственно ведение службы и порядок приношений описаны в книге Ваикра. Именно там собраны все соответствующие повеления и законы. Так зачем давать указание о хлебе, когда еще не построен Мишкан? Ведь, хлеб, который надо было выложить на стол, относится, видимо, к приношениям?   Очевидно, что это наставление для нас. Чтобы мы усвоили, что хлеб, наряду с формами для него, чашечками, стержнями и прокладками, что кладут между хлебами (см. Шемот, гл. 25, ст. 29) — неотъемлемая, важная часть накрытого стола. Без хлеба стол считается не укомплектованным, считается с изъяном.  Доказательство этому находим в Талмуде (трактат Песахим, лист 76). Там сказано, что если все находятся в состоянии тумы (духовной нечистоты) — хлеб все равно кладут на стол, выполняя заповедь о нем. Но есть этот хлеб, находясь в состоянии таме (духовной «загрязненности») — запрещено. Сказанное в Талмуде вызывает удивление. Что проку в разрешении положить хлеб на стол, когда из-за тумы коэнам (служителям Храма, прямым потомкам Аарона по мужской линии) запрещено его есть? Чего мы достигнем, обеспечив наличие хлеба на столе, в то время, что он не будет разделен между коэнами и не будет съеден, а завершит свое существование в огне (его сожгут)?  Выходит, в случае с хлебом особой формы (на иврите — лехем паним) еда — не главное? Когда коэны в духовном плане — чисты, хлеб делили между ними, и они его съедали. Тут каждый будет стараться отведать от него. И те, кому повезет — разбогатеют. Но суть заповеди — не в этом. Нужно выложить хлеб на стол. И одного этого — уже достаточно.  Лехем паним упомянут там, где описывается изготовление стола. Упомянут в самом конце, потому что это последний этап. Хлеб - завершение стола. А без хлеба, стол - не стол.   Интересно, что о хлебе на столе сказано: «Пусть будет он передо Мною всегда». Всегда — значит, и после разрушения Храма. Следовательно, стол в еврейском доме в какой-то мере — преемник того, покрытого золотом стола, что стоял в Мишкане и в Иерусалимском Храме. И к нему, столу, у нас — особое отношение. На столе не полагается сидеть — он всегда должен быть убран и накрыт свежей скатертью. Еда за таким столом должна быть не «на автомате» (не такой, когда человек собирается, как говорится, «заморить червячка»). Еда должна быть — осознанной, должна быть во имя Небес. И тогда она уподобится служению в Храме. И, как сказано в Талмуде (трактат Хагига, лист 27) — искупит прегрешения. А червячок — пусть себе уползает. Особенно — если это червь сомнения…   на основе комментариев рава Моше Аарона Розенталя (раввин иерусалимского района Ромема, 20-й в.) и раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века)       Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения