Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «ХУКАТ» Место в Торе: Бамидбар, гл. 19, ст. 1 — гл. 22, ст. 1. Почему она так называется? Во второй фразе главы говорится: “Вот закон Торы, о котором заповедал Всевышний…”. Закон Торы на иврите — Хукат а-Тора. Обсуждение главы «Хукат» 1. Красная корова — возвращение на прямую дорогу и исцеление Наша недельная глава, в которой рассказывается о красной корове, называется Хукат (от слова «хука», то есть — заповедь, смысл которой мы не в силах понять). Только Всевышнему открыт ее смысл. И в Танахе об этом сказано: «Это установление (хок) для Израиля, оно — закон (мишпат) Всевышнего» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 81, ст. 5). Иными словами, для нас это — «хок», установление, не имеющее логического объяснения. А для Творца — мишпат, закон, смысл которого Ему ясен и понятен.  Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) пишет, что в будущем, в конце времен, смысл хуким (мн. ч. от слова «хок») станет доступным и нам.  О заповеди, открывающей нашу главу, связанной с красной коровой, в Торе читаем: «Вот устав Учения, которое заповедал Всевышний» (Бамидбар, гл. 19, ст. 2). «Устав Учения», описание заповеди — это «хок», суть которого нам не ясна. Почему же мы в таком случае эту заповедь соблюдаем? По одной, вполне очевидной причине — потому, что «Всевышний так заповедал нам». Ведь Он знает, для чего нужна нам эта заповедь. Как это можно объяснить? Помочь нам в этом способна аналогия из известной каждому практики. Врач прописывает больному лекарство. Больной понятия не имеет, каким образом выписанный препарат излечивает его. Тем не менее — старательно принимает, следуя рекомендации врача. И — верит, что врач этим самым лекарством — непременно исцелит его. Написано в Танахе: «Прямы (на иврите — йашарим) пути Творца» (книга пророка Гошеа, гл. 14, ст. 10). В другой книге Танаха (Теилим, гл. 19, ст. 9) читаем: «Справедливы (на иврите — йашарим) повеления Всевышнего». Тору же называют — Сефер hа-йашар (книга прямых). Ведь заповеди направляют человека прямой дорогой, не отклоняющейся ни вправо, ни влево. Хочешь есть? Пожалуйста — ешь. Но только не употребляй еду, которая вредна. Пищу, которая вредит телу или — душе. Остерегайся есть то, что закупоривает сосуды души и сердца. Ешь. Но сначала — отдели десятину (маасер), отдели халу от теста, перед едой произнеси соответствующее благословение. Это и есть — прямая дорога. Тот, кто нарушил закон, не выполнил заповедь, считай — свернул в сторону, отклонился от прямого пути. Теперь, чтобы вернуться на прямую дорогу, ему придется приложить немало усилий.   Красная корова, с ее живой плотью, с ее материальностью — является крайностью среди духовности Микдаша (Храма). Ее сжигание перед Шатром Откровения, сжигание дотла, уничтожение материи — это другая крайность.  Соединение пепла (результат горения) с водой, соединение огня с водой — способствует возвращению на прямую дорогу, восстановлению равновесия и гармонии. То же самое можно сказать и об исцелении. Ведь исцеление — это восстановление равновесия в организме.  на основе комментариев Рамбама (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) и рава Йосефа Каро (великий законоучитель, составитель Шульхан Аруха; Испания – Португалия – Турция – Эрец Исраэль, конец 15-го – начало 16-го вв.)       2. Мирьям, Аарон и Моше умерли в один месяц?   В нашей недельной главе говорится о смерти Мирьям. И здесь мы читаем: «И пришли сыны Израиля, вся община, в пустыню Цин в первом месяце, и остановился народ в Кадеш. И умерла там Мирьям, и погребена была там» (Бамидбар, гл. 20, ст. 1). Написано в Танахе: «И удалил Я трех пастырей этих в один месяц (книга пророка Захарьи, гл. 11, ст. 8). Учителя в Талмуде (трактат Таанит, лист 9) объясняют, каких трех пастырей, трех вождей и наставников еврейского народа имел в виду Захарья. Это — Мирьям, Аарон и Моше.  Но разве они умерли в один месяц? Мирьям умерла в первом месяце, то есть в нисане. Аарон, как сказано в Торе (Бамидбар, гл. 33, ст. 38), «взошел на гору и умер там... в пятый месяц (месяц ав)». А Моше, как известно — родился и умер седьмого адара. Так почему же сказано, что все они умерли в один месяц? Во время переходов евреев по пустыне их сопровождали явные чудеса. Благодаря заслугам Моше — выпадал ман (см. на сайте ответ «Что такое ман (манна)?», № 706), и все были сыты, никому не приходилось в поте лица добывать себе пропитание. Облака Славы, в заслугу Аарона — защищали их от зноя. Благодаря колодцу Мирьям — никто не страдал от жажды Когда Мирьям умерла, колодец с ключевой водой, на некоторое время исчез, но потом появился снова, на этот раз — благодаря заслугам Моше. После смерти Аарона Облака Славы покинули сынов Израиля, но вскоре — вернулись. Опять — благодаря Моше. Но вот, и Моше тоже умер. И все эти чудеса — прекратились. Это выглядело так, будто еврейский народ в одночасье лишился всех трех своих наставников — Мирьям, Аарона и Моше. Словно ушли они за один месяц.  Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Мирьям, подобно Аарону и Моше, умерла легкой, как прикосновение уст, смертью.  Следовательно, ее смерть никак не была связана с прегрешением разведчиков, о котором мы читали в недельной главе Шелах. Впрочем, нет, связь, причем, самая непосредственная, все же — имеется. Ведь как умирали виновные в том прегрешении? Они сами с вечера выкапывали себе могилы, ложились в них и к утру умирали. То есть можно сказать, что у них погребение начиналось еще до смерти, и как бы предшествовало их уходу в иной мир. О Мирьям же сказано: «И умерла там Мирьям, и погребена была там». Мы видим, что погребение вернулось к своему изначальному порядку. О чем это свидетельствует? О том, что со смертью Мирьям наказание виновных в поклепе на Эрец Исраэль (на Землю Израиля) — прекратилось. Они перестали умирать. Потому что смерть праведников (а Мирьям, безусловно, была праведницей) искупает прегрешения всего поколения, очищает, подобно красной корове. Поэтому о смерти Мирьям в Торе сообщается сразу после описания законов, относящихся к красной корове. на основе комментария раби Исраэля Альтера (автор серии книг под названием «Бейт Исраэль»; Польша – Израиль, середина 20-го века)   3. Смерть от жажды хуже смерти от чумы После смерти Мирьям исчез источник родниковой воды, доселе сопровождавший евреев в их переходах по пустыне. Люди стали страдать от жажды. Тут в Торе читаем: «И спорил народ с Моше, и говорили они: Лучше бы умерли мы, как умерли наши братья перед Всевышним» (Бамидбар, гл. 20, ст. 3). Спорщики имели в виду смерть во время мора, — разъясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век). — То есть мучимые жаждой люди сочли бы за счастье, если бы им представилась возможность умереть не от жажды, но — от эпидемии. Это показывает, что смерть от жажды — страшнее даже смерти от чумы. Возникает вопрос: чем смерть от жажды и обезвоживания (чтобы никто с этим не столкнулся!) так страшна? Представим себе: вот человек готовиться умереть, отправиться в мир вечности. Эти последние минуты он должен посвятить душе, общения с которой избегал всю свою жизнь, откладывая на потом. Нужно раскаяться в совершенных прегрешениях, сделать тешуву (вернуться к Всевышнему) — чтобы покинуть этот мир незапятнанным, духовно просветленным. Только ни о чем подобном, испытывая жажду, он думать не в состоянии. Все его мысли крутятся вокруг одного — глотка холодной воды. Вместо осознания своей ситуации — вот-вот произойдет встреча с вечностью, вместо мыслей о тешуве и раскаянии, вместо просьб и молитв о прощении, об очищении — он поглощен мыслями о хотя бы капле воды. И так — до самой смерти. Это, согласитесь — действительно страшно.  Впрочем, немало на свете людей, которым пока еще не пришла пора умирать. Перед ними — годы здоровья и благополучия. И хоть они и не на пороге смерти — все их мысли о глотке воды. Нет, они не умирают от жажды, они в жажде живут. В жажде — удовольствий. Их устремления к тому, чтобы слопать стейк побольше, запить дорогим виски, снять номер в гостинице, в той, где все включено… И даже если все кашерно и пристойно, нет нарушения запретов, нет прегрешений — все равно жалко человека, у которого вожделения и жажда удовольствий, занимают все помыслы, не оставив места духовности. Уроки Торы, молитвы, заповеди, добрые дела — все это за пределами его сущности. Посмотрите, вон они переминаются с ноги на ногу и грустно вздыхают перед табличкой «посторонним вход воспрещен». Посторонним... Жажду удовольствий невозможно удовлетворить. Со временем она лишь нарастает. Это все равно, что пить соленую воду. От нее ощущение жажды — увеличивается. И в итоге человек умирает — от жажды. Причем, агония его длится годами. Каков же выход? Следовать наставлению, записанному в Танахе — «все жаждущие, идите к водам!» (книга пророка Йешайяhу, гл. 55, ст. 1). В Талмуде (трактат Таанит, лист 7) Учителя разъясняют, что вода исцеляющая от жажды — это Тора. Тот, кто пьет ее — оживляет себя. на основе комментария раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века)     4. Как нужно разговаривать со скалой?   В нашей недельной главе мы читаем о «водах раздора». Когда в пустыне не было воды, и народ страдал от жажды, Всевышний велел Моше взять свой посох и «поговорить со скалой. Причем, это должно происходить на глазах у народа. Об этом в Торе написано: «Возьми посох и собери общину, ты и Аарон, брат твой, и говорите скале на глазах у них, и даст она воды свои, и ты извлечешь для них воду из скалы, и напоишь ты общину и их скот» (Бамидбар, гл. 20, ст. 7). Что же было дальше? Мы читаем: «И взял Моше посох... И поднял Моше руку свою, и ударил скалу своим посохом дважды, и вышло много воды, и пила община и их скот» (Бамидбар, гл. 20, ст. 9, 11). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Моше поступил неправильно. Вместо того, чтобы говорить со скалой, он ее ударил. Если бы Моше поговорил со скалой, и она дала бы воду — он тем самым на глазах у всех евреев возвеличил бы Творца. «Эта скала, — сказали бы они — нема и глуха и в пропитании не нуждается, но и она исполняет повеления Всевышнего! Тем более — мы обязаны исполнять Его повеления!». Однако Ибн Эзра (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.) пишет, что битье, удары — именно тот язык, который скала (немая и глухая, как справедливо заметил Раши) в состоянии понять. В связи с этим вспомнился один курьезный случай. Очень уверенный в себе и не слишком трезвый бизнесмен вошел в отделение банка, чтобы разменять купюру в двести шекелей. Кассирша проверила банкноту и увидела, что деньги — фальшивые. — Купюра фальшивая, уважаемый, — сказала она. — Четыре по пол ста, пожалуйста, — произнес в ответ бизнесмен. — Уважаемый, купюра поддельная, — повторила кассирша. — Тогда, два стольника. — Ваша банкнота фальшивая, уважаемый! — спокойно проговорила кассирша в третий раз. — Уважаемый, шмуважаемый! Разменяй мне деньги немедленно! Слышишь, ты! — твердил свое бизнесмен, теперь уже на повышенных тонах. Тут кассирша, потеряв терпение, вызвала охранника. Дюжий охранник с легкостью выволок пьяненького мужчину за дверь и напоследок придал тому ускорение ногой. Наш грозный герой поднялся, отряхнулся и безропотно поплелся в заданном направлении.  — С кассиршей ты был так непреклонен, а перед охранником совершенно сник. Почему? — спросил бизнесмена приятель, наблюдавший всю эту сцену. — Кассирша мне говорила, а охранник — объяснил... Итак, вместо того, чтобы «говорить со скалой», как велел Всевышний, Моше «объяснил ей задачу» на понятном скале языке. И за это он был наказан. Впрочем, некоторые Учителя, открывая в этом фрагменте иную грань Истины, пишут, что наказание Моше получил не за это. Но зададимся вопросом: неужели Моше не знал, чего хочет от него Творец? А если знал— почему действительно не говорил со скалой, почему решил «объяснить» ей, что от нее требуется? Может, чтобы преподать урок потомкам — нам с вами? Ведь мы уже десятки лет говорим со «стенкой» (скалой), с так называемыми палестинцами. Говорим не по велению Всевышнего, но по разумению нашего политического руководства. Через посредников и напрямую ведем переговоры — на том или ином уровне. Подписываем промежуточные соглашения, пытаемся задобрить, взываем к логике, к разуму. А в ответ — полное непонимание, ненависть и террор. Так может, пришло время «объяснить» им? Объяснить на понятном оппоненту языке. И по примеру Моше, не один раз, а как минимум — дважды. Чтобы дошло — наверняка. Или прежде много воды утечет? Воды, которую даст скала… на основе комментариев Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) и Ибн Эзры (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.)       5. Моше своей семьи   К раву Йосефу Каро (великий законоучитель, составитель Шульхан Аруха; Испания – Португалия – Турция – Эрец Исраэль, конец 15-го – начало 16-го вв.) приходил малах (в условном переводе — «ангел»). Малах открывал раву Каро разные тайны Торы. Впоследствии, Йосеф Каро записал все эти уроки, объединив их в книге Магид Мийешарим. Есть в ней фрагмент, относящийся к нашей недельной главе. Многие комментаторы, как известно, задавались вопросом: за что именно Моше был так сурово наказан — лишен возможности войти в Эрец Исраэль (на Землю Израиля) и похоронен в пустыне? И отвечая, раскрывают в этом разные грани Истины. И этих граней — множество. Малах объяснил раву Йосефу Каро это множество тем, что провинность Моше — столь тонка и незаметна, что понадобился «ворох» суждений, чтобы хоть как-то ее высветить, подчеркнуть.  Рамбам (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) пишет, что сыны Израиля не сводили с Моше глаз, ловили каждый его жест, даже еле заметное движение глаз. Для чего? Чтобы учиться. У таких людей, как Моше — любая деталь поведения может научить многому. Когда евреи начали роптать из-за отсутствия питьевой воды, Моше сильно рассердился. А сердиться было нельзя. Ведь тысячи глаз были прикованы к нему. И чему они научились? Тому, что можно гневаться по пустякам, или даже — совершенно без повода. Именно это и вызвало Гнев Всевышнего. Потому что тот, кто знает, что другие смотрят на него и берут с него пример — обязан следить за собой — за каждым своим движением, за каждым жестом, за взлетом брови… Приятно служить образцом, чувствовать себя совершенством. Приятно, когда тебя высоко ценят. Но и ответственность у такого человека — очень высока. Малейшая ошибка может дорого стоить — повлечь за собой серьезное обвинение. Известно, что Тора — книга наставлений для всех поколений, на все времена. Каждый глава семьи и каждая мать должны понимать, что для своих домочадцев, своих детей они — в роли Моше. Пытливые глаза детей ловят каждый взмах руки, ища пример для подражания. И нельзя допустить, чтобы был сделан вывод, что можно не сдерживаться, не владеть собой и своими эмоциями, не обуздывать гнев.  В квартире рава Авраама-Йешаягу Карелица (известен и как Хазон Иш; Литва – Израиль, первая половина 20-го века) на молитву постоянно собирался миньян (см. на сайте ответ «Почему в миньяне именно 10 человек?», № 531). Люди чувствовали присутствие праведника и вели себя подобающе. Один человек как-то пришел с двумя сыновьями-подростками — чтобы его дети пропитались святостью. Только пропитка видимо шла медленнее, чем хотелось отцу. Торжественную тишину сосредоточенности в молитве, вдруг нарушило хихиканье одного из подростков. Отец в гневе прикрикнул на своего отпрыска и больно ущипнул его за ухо. После молитвы, Хазон Иш отозвал того человека в сторонку. — Сегодня твой сын научился у тебя двум вещам, — молвил праведник. — Он понял, что нельзя разговаривать во время молитвы и что можно гневаться. Не уверен, что первое он заучил. А вот второе — усвоил наверняка. на основе комментариев Рамбама (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «ХУКАТ» Место в Торе: Бамидбар, гл. 19, ст. 1 — гл. 22, ст. 1. Почему она так называется? Во второй фразе главы говорится: “Вот закон Торы, о котором заповедал Всевышний…”. Закон Торы на иврите — Хукат а-Тора. Обсуждение главы «Хукат» 1. Красная корова — возвращение на прямую дорогу и исцеление Наша недельная глава, в которой рассказывается о красной корове, называется Хукат (от слова «хука», то есть — заповедь, смысл которой мы не в силах понять). Только Всевышнему открыт ее смысл. И в Танахе об этом сказано: «Это установление (хок) для Израиля, оно — закон (мишпат) Всевышнего» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 81, ст. 5). Иными словами, для нас это — «хок», установление, не имеющее логического объяснения. А для Творца — мишпат, закон, смысл которого Ему ясен и понятен.  Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) пишет, что в будущем, в конце времен, смысл хуким (мн. ч. от слова «хок») станет доступным и нам.  О заповеди, открывающей нашу главу, связанной с красной коровой, в Торе читаем: «Вот устав Учения, которое заповедал Всевышний» (Бамидбар, гл. 19, ст. 2). «Устав Учения», описание заповеди — это «хок», суть которого нам не ясна. Почему же мы в таком случае эту заповедь соблюдаем? По одной, вполне очевидной причине — потому, что «Всевышний так заповедал нам». Ведь Он знает, для чего нужна нам эта заповедь. Как это можно объяснить? Помочь нам в этом способна аналогия из известной каждому практики. Врач прописывает больному лекарство. Больной понятия не имеет, каким образом выписанный препарат излечивает его. Тем не менее — старательно принимает, следуя рекомендации врача. И — верит, что врач этим самым лекарством — непременно исцелит его. Написано в Танахе: «Прямы (на иврите — йашарим) пути Творца» (книга пророка Гошеа, гл. 14, ст. 10). В другой книге Танаха (Теилим, гл. 19, ст. 9) читаем: «Справедливы (на иврите — йашарим) повеления Всевышнего». Тору же называют — Сефер hа-йашар (книга прямых). Ведь заповеди направляют человека прямой дорогой, не отклоняющейся ни вправо, ни влево. Хочешь есть? Пожалуйста — ешь. Но только не употребляй еду, которая вредна. Пищу, которая вредит телу или — душе. Остерегайся есть то, что закупоривает сосуды души и сердца. Ешь. Но сначала — отдели десятину (маасер), отдели халу от теста, перед едой произнеси соответствующее благословение. Это и есть — прямая дорога. Тот, кто нарушил закон, не выполнил заповедь, считай — свернул в сторону, отклонился от прямого пути. Теперь, чтобы вернуться на прямую дорогу, ему придется приложить немало усилий.   Красная корова, с ее живой плотью, с ее материальностью — является крайностью среди духовности Микдаша (Храма). Ее сжигание перед Шатром Откровения, сжигание дотла, уничтожение материи — это другая крайность.  Соединение пепла (результат горения) с водой, соединение огня с водой — способствует возвращению на прямую дорогу, восстановлению равновесия и гармонии. То же самое можно сказать и об исцелении. Ведь исцеление — это восстановление равновесия в организме.  на основе комментариев Рамбама (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) и рава Йосефа Каро (великий законоучитель, составитель Шульхан Аруха; Испания – Португалия – Турция – Эрец Исраэль, конец 15-го – начало 16-го вв.)       2. Мирьям, Аарон и Моше умерли в один месяц?   В нашей недельной главе говорится о смерти Мирьям. И здесь мы читаем: «И пришли сыны Израиля, вся община, в пустыню Цин в первом месяце, и остановился народ в Кадеш. И умерла там Мирьям, и погребена была там» (Бамидбар, гл. 20, ст. 1). Написано в Танахе: «И удалил Я трех пастырей этих в один месяц (книга пророка Захарьи, гл. 11, ст. 8). Учителя в Талмуде (трактат Таанит, лист 9) объясняют, каких трех пастырей, трех вождей и наставников еврейского народа имел в виду Захарья. Это — Мирьям, Аарон и Моше.  Но разве они умерли в один месяц? Мирьям умерла в первом месяце, то есть в нисане. Аарон, как сказано в Торе (Бамидбар, гл. 33, ст. 38), «взошел на гору и умер там... в пятый месяц (месяц ав)». А Моше, как известно — родился и умер седьмого адара. Так почему же сказано, что все они умерли в один месяц? Во время переходов евреев по пустыне их сопровождали явные чудеса. Благодаря заслугам Моше — выпадал ман (см. на сайте ответ «Что такое ман (манна)?», № 706), и все были сыты, никому не приходилось в поте лица добывать себе пропитание. Облака Славы, в заслугу Аарона — защищали их от зноя. Благодаря колодцу Мирьям — никто не страдал от жажды Когда Мирьям умерла, колодец с ключевой водой, на некоторое время исчез, но потом появился снова, на этот раз — благодаря заслугам Моше. После смерти Аарона Облака Славы покинули сынов Израиля, но вскоре — вернулись. Опять — благодаря Моше. Но вот, и Моше тоже умер. И все эти чудеса — прекратились. Это выглядело так, будто еврейский народ в одночасье лишился всех трех своих наставников — Мирьям, Аарона и Моше. Словно ушли они за один месяц.  Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Мирьям, подобно Аарону и Моше, умерла легкой, как прикосновение уст, смертью.  Следовательно, ее смерть никак не была связана с прегрешением разведчиков, о котором мы читали в недельной главе Шелах. Впрочем, нет, связь, причем, самая непосредственная, все же — имеется. Ведь как умирали виновные в том прегрешении? Они сами с вечера выкапывали себе могилы, ложились в них и к утру умирали. То есть можно сказать, что у них погребение начиналось еще до смерти, и как бы предшествовало их уходу в иной мир. О Мирьям же сказано: «И умерла там Мирьям, и погребена была там». Мы видим, что погребение вернулось к своему изначальному порядку. О чем это свидетельствует? О том, что со смертью Мирьям наказание виновных в поклепе на Эрец Исраэль (на Землю Израиля) — прекратилось. Они перестали умирать. Потому что смерть праведников (а Мирьям, безусловно, была праведницей) искупает прегрешения всего поколения, очищает, подобно красной корове. Поэтому о смерти Мирьям в Торе сообщается сразу после описания законов, относящихся к красной корове. на основе комментария раби Исраэля Альтера (автор серии книг под названием «Бейт Исраэль»; Польша – Израиль, середина 20-го века)   3. Смерть от жажды хуже смерти от чумы После смерти Мирьям исчез источник родниковой воды, доселе сопровождавший евреев в их переходах по пустыне. Люди стали страдать от жажды. Тут в Торе читаем: «И спорил народ с Моше, и говорили они: Лучше бы умерли мы, как умерли наши братья перед Всевышним» (Бамидбар, гл. 20, ст. 3). Спорщики имели в виду смерть во время мора, — разъясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век). — То есть мучимые жаждой люди сочли бы за счастье, если бы им представилась возможность умереть не от жажды, но — от эпидемии. Это показывает, что смерть от жажды — страшнее даже смерти от чумы. Возникает вопрос: чем смерть от жажды и обезвоживания (чтобы никто с этим не столкнулся!) так страшна? Представим себе: вот человек готовиться умереть, отправиться в мир вечности. Эти последние минуты он должен посвятить душе, общения с которой избегал всю свою жизнь, откладывая на потом. Нужно раскаяться в совершенных прегрешениях, сделать тешуву (вернуться к Всевышнему) — чтобы покинуть этот мир незапятнанным, духовно просветленным. Только ни о чем подобном, испытывая жажду, он думать не в состоянии. Все его мысли крутятся вокруг одного — глотка холодной воды. Вместо осознания своей ситуации — вот-вот произойдет встреча с вечностью, вместо мыслей о тешуве и раскаянии, вместо просьб и молитв о прощении, об очищении — он поглощен мыслями о хотя бы капле воды. И так — до самой смерти. Это, согласитесь — действительно страшно.  Впрочем, немало на свете людей, которым пока еще не пришла пора умирать. Перед ними — годы здоровья и благополучия. И хоть они и не на пороге смерти — все их мысли о глотке воды. Нет, они не умирают от жажды, они в жажде живут. В жажде — удовольствий. Их устремления к тому, чтобы слопать стейк побольше, запить дорогим виски, снять номер в гостинице, в той, где все включено… И даже если все кашерно и пристойно, нет нарушения запретов, нет прегрешений — все равно жалко человека, у которого вожделения и жажда удовольствий, занимают все помыслы, не оставив места духовности. Уроки Торы, молитвы, заповеди, добрые дела — все это за пределами его сущности. Посмотрите, вон они переминаются с ноги на ногу и грустно вздыхают перед табличкой «посторонним вход воспрещен». Посторонним... Жажду удовольствий невозможно удовлетворить. Со временем она лишь нарастает. Это все равно, что пить соленую воду. От нее ощущение жажды — увеличивается. И в итоге человек умирает — от жажды. Причем, агония его длится годами. Каков же выход? Следовать наставлению, записанному в Танахе — «все жаждущие, идите к водам!» (книга пророка Йешайяhу, гл. 55, ст. 1). В Талмуде (трактат Таанит, лист 7) Учителя разъясняют, что вода исцеляющая от жажды — это Тора. Тот, кто пьет ее — оживляет себя. на основе комментария раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века)     4. Как нужно разговаривать со скалой?   В нашей недельной главе мы читаем о «водах раздора». Когда в пустыне не было воды, и народ страдал от жажды, Всевышний велел Моше взять свой посох и «поговорить со скалой. Причем, это должно происходить на глазах у народа. Об этом в Торе написано: «Возьми посох и собери общину, ты и Аарон, брат твой, и говорите скале на глазах у них, и даст она воды свои, и ты извлечешь для них воду из скалы, и напоишь ты общину и их скот» (Бамидбар, гл. 20, ст. 7). Что же было дальше? Мы читаем: «И взял Моше посох... И поднял Моше руку свою, и ударил скалу своим посохом дважды, и вышло много воды, и пила община и их скот» (Бамидбар, гл. 20, ст. 9, 11). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Моше поступил неправильно. Вместо того, чтобы говорить со скалой, он ее ударил. Если бы Моше поговорил со скалой, и она дала бы воду — он тем самым на глазах у всех евреев возвеличил бы Творца. «Эта скала, — сказали бы они — нема и глуха и в пропитании не нуждается, но и она исполняет повеления Всевышнего! Тем более — мы обязаны исполнять Его повеления!». Однако Ибн Эзра (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.) пишет, что битье, удары — именно тот язык, который скала (немая и глухая, как справедливо заметил Раши) в состоянии понять. В связи с этим вспомнился один курьезный случай. Очень уверенный в себе и не слишком трезвый бизнесмен вошел в отделение банка, чтобы разменять купюру в двести шекелей. Кассирша проверила банкноту и увидела, что деньги — фальшивые. — Купюра фальшивая, уважаемый, — сказала она. — Четыре по пол ста, пожалуйста, — произнес в ответ бизнесмен. — Уважаемый, купюра поддельная, — повторила кассирша. — Тогда, два стольника. — Ваша банкнота фальшивая, уважаемый! — спокойно проговорила кассирша в третий раз. — Уважаемый, шмуважаемый! Разменяй мне деньги немедленно! Слышишь, ты! — твердил свое бизнесмен, теперь уже на повышенных тонах. Тут кассирша, потеряв терпение, вызвала охранника. Дюжий охранник с легкостью выволок пьяненького мужчину за дверь и напоследок придал тому ускорение ногой. Наш грозный герой поднялся, отряхнулся и безропотно поплелся в заданном направлении.  — С кассиршей ты был так непреклонен, а перед охранником совершенно сник. Почему? — спросил бизнесмена приятель, наблюдавший всю эту сцену. — Кассирша мне говорила, а охранник — объяснил... Итак, вместо того, чтобы «говорить со скалой», как велел Всевышний, Моше «объяснил ей задачу» на понятном скале языке. И за это он был наказан. Впрочем, некоторые Учителя, открывая в этом фрагменте иную грань Истины, пишут, что наказание Моше получил не за это. Но зададимся вопросом: неужели Моше не знал, чего хочет от него Творец? А если знал— почему действительно не говорил со скалой, почему решил «объяснить» ей, что от нее требуется? Может, чтобы преподать урок потомкам — нам с вами? Ведь мы уже десятки лет говорим со «стенкой» (скалой), с так называемыми палестинцами. Говорим не по велению Всевышнего, но по разумению нашего политического руководства. Через посредников и напрямую ведем переговоры — на том или ином уровне. Подписываем промежуточные соглашения, пытаемся задобрить, взываем к логике, к разуму. А в ответ — полное непонимание, ненависть и террор. Так может, пришло время «объяснить» им? Объяснить на понятном оппоненту языке. И по примеру Моше, не один раз, а как минимум — дважды. Чтобы дошло — наверняка. Или прежде много воды утечет? Воды, которую даст скала… на основе комментариев Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) и Ибн Эзры (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.)       5. Моше своей семьи   К раву Йосефу Каро (великий законоучитель, составитель Шульхан Аруха; Испания – Португалия – Турция – Эрец Исраэль, конец 15-го – начало 16-го вв.) приходил малах (в условном переводе — «ангел»). Малах открывал раву Каро разные тайны Торы. Впоследствии, Йосеф Каро записал все эти уроки, объединив их в книге Магид Мийешарим. Есть в ней фрагмент, относящийся к нашей недельной главе. Многие комментаторы, как известно, задавались вопросом: за что именно Моше был так сурово наказан — лишен возможности войти в Эрец Исраэль (на Землю Израиля) и похоронен в пустыне? И отвечая, раскрывают в этом разные грани Истины. И этих граней — множество. Малах объяснил раву Йосефу Каро это множество тем, что провинность Моше — столь тонка и незаметна, что понадобился «ворох» суждений, чтобы хоть как-то ее высветить, подчеркнуть.  Рамбам (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) пишет, что сыны Израиля не сводили с Моше глаз, ловили каждый его жест, даже еле заметное движение глаз. Для чего? Чтобы учиться. У таких людей, как Моше — любая деталь поведения может научить многому. Когда евреи начали роптать из-за отсутствия питьевой воды, Моше сильно рассердился. А сердиться было нельзя. Ведь тысячи глаз были прикованы к нему. И чему они научились? Тому, что можно гневаться по пустякам, или даже — совершенно без повода. Именно это и вызвало Гнев Всевышнего. Потому что тот, кто знает, что другие смотрят на него и берут с него пример — обязан следить за собой — за каждым своим движением, за каждым жестом, за взлетом брови… Приятно служить образцом, чувствовать себя совершенством. Приятно, когда тебя высоко ценят. Но и ответственность у такого человека — очень высока. Малейшая ошибка может дорого стоить — повлечь за собой серьезное обвинение. Известно, что Тора — книга наставлений для всех поколений, на все времена. Каждый глава семьи и каждая мать должны понимать, что для своих домочадцев, своих детей они — в роли Моше. Пытливые глаза детей ловят каждый взмах руки, ища пример для подражания. И нельзя допустить, чтобы был сделан вывод, что можно не сдерживаться, не владеть собой и своими эмоциями, не обуздывать гнев.  В квартире рава Авраама-Йешаягу Карелица (известен и как Хазон Иш; Литва – Израиль, первая половина 20-го века) на молитву постоянно собирался миньян (см. на сайте ответ «Почему в миньяне именно 10 человек?», № 531). Люди чувствовали присутствие праведника и вели себя подобающе. Один человек как-то пришел с двумя сыновьями-подростками — чтобы его дети пропитались святостью. Только пропитка видимо шла медленнее, чем хотелось отцу. Торжественную тишину сосредоточенности в молитве, вдруг нарушило хихиканье одного из подростков. Отец в гневе прикрикнул на своего отпрыска и больно ущипнул его за ухо. После молитвы, Хазон Иш отозвал того человека в сторонку. — Сегодня твой сын научился у тебя двум вещам, — молвил праведник. — Он понял, что нельзя разговаривать во время молитвы и что можно гневаться. Не уверен, что первое он заучил. А вот второе — усвоил наверняка. на основе комментариев Рамбама (раби Моше бен Маймон, великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) и рава Авраама-Йешаягу Карелица (известен и как Хазон Иш; Литва – Израиль, первая половина 20-го века) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения