Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «ШМИНИ»   Место в Торе: книга Ваикра, гл. 9, ст. 1 – гл. 11, ст. 47.   Почему глава так называется? По первым словам фразы: «И было, на восьмой день...» (Ваикра, гл. 9, ст. 1). Восьмой на иврите – шмини.   Обсуждение главы Шмини   1. Йом Кипур длиной в семь дней   Когда Мишкан (Переносной Храм) был готов к служению в нем, Моше начал его испытывать. Он собирал его, совершал служение, а затем снова разбирал. Так продолжалось семь дней. А на восьмой... Об этом читаем: «И было, на восьмой день призвал Моше Аарона и его сыновей и старейшин Израиля…» (Ваикра, гл. 9, ст. 1). В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что семь дней Моше замещал коэнов и совершал приношения вместо них, а на восьмой день, Аарон начал служить в Мишкане и осуществлять корбанот (мн. ч. от слова корбан — приношение). В Талмуде (трактат Авода Зара, лист 34) Учителя задаются вопросом: в каких одеждах Моше совершал служение? Ведь особые коэнские одеяния запрещено надевать не коэнам. А Моше, хоть и служил в Мишкане, но все же коэном не был. И разъясняют, что Моше был облачен в простую белую одежду, без каких-либо изысков. Но ведь жрецы в языческих капищах, включая современные церкви, стараются вырядиться побогаче, увешивают себя золотом. Моше на их фоне выглядел бы бедным родственником. И главное — Моше был небедным человеком, мог позволить себе любую роскошь. Почему же он служил Всевышнему в простой белой одежде? Ответ кроется в самом вопросе. Потому что Моше служил Всевышнему, а адепты рукотворных религий служат самим себе и своему богатству. Но почему надо было, чтобы Моше служил именно в белом? В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 11) говорится, что, впервые открывшись Моше в горящем кусте, Творец велел ему возглавить Исход из Египта. Моше тогда сомневался и никак не мог решиться. Уговоры продолжались семь дней. И вот, Моше, кажется, более внятно формулирует свою позицию. Он заявляет: «Пошли того, кого пожелаешь послать» (Шемот, гл. 4, ст. 13). Моше просит послать Машиаха — того, кто приведет сынов Израиля к окончательной геуле (избавлению). Он хочет, чтобы Машиах пришел прямо сейчас. Но Всевышний не любит, когда Его «подталкивают под локоть». Мы обязаны верить в приход Машиаха, но не нам судить, настало время для него или нет. Даже не следует пытаться вычислить срок его прихода. И уж тем более — не нашего ума дело выдвигать кандидатуры на эту «вакансию». Творец справится без подсказок. А особо рьяные «советчики» могут быть наказаны. За свое неосторожное высказывание Моше получил наказание. Он был лишен кеуны (статуса коэна). Поскольку семь дней Моше проявлял сдержанность — он все же заслужил быть семь дней исполняющим обязанности коэна. Но с восьмого дня и далее, статус коэна окончательно перешел к Аарону и его потомкам.  Получается, что, семь дней, когда Моше «испытывал» Мишкан, собирая его, совершая в нем служение и снова разбирая — это было обусловлено семью днями, проведенными Моше возле горящего куста в общении с Всевышним. Семь дней служения Моше в Мишкане были для него днями искупления. Он пытался диктовать Творцу, вместо того, чтобы сразу подчиниться Его Воле. Все эти семь дней для Моше были подобны Йом Кипуру. Поэтому он и облачился в белые одеяния. Также и мы, подобно Моше, стараемся Йом Кипур проводить в белом. Только гораздо важнее уподобиться ему в раскаянии и в желании исправить совершенные ошибки.   на основе комментария рава Шалома Бергера (автор книги «Ор Шалом», Петах Тиква, Израиль, наше время)       2. Семь дней траура — до смерти   Наша недельная глава начинается словами: «И было, на восьмой день призвал Моше Аарона и его сыновей и старейшин Израиля» (Ваикра, гл. 9, ст. 1). В Талмуде (трактат Йома, лист 10) рассказывается о правиле, которое в свое время сформулировали мужи Великого Собрания. Везде, где в Торе встречаем слово «вайеhи» (и было), речь идет о бедах или трагических событиях. Кажется, что наша глава готова нарушить это правило. Ведь она начинается словом «вайеhи», но в ней говорится об освящении Мишкана (Переносного Храма). А оно было сопряжено с радостью, сопоставимой по уровню с той, что была в день сотворения неба и земли. Так почему же написано — «вайеhи»? Дело в том, что в этот день трагически погибли сыновья Аарона Надав и Авиhу. Поэтому радость оказалась с привкусом горечи. Об этом и свидетельствует слово «вайеhи». В Иерусалимском Талмуде (трактат Моэд катан, гл. 3) разъясняется, почему евреи соблюдают именно семидневный траур. Это следует из повеления Всевышнего — «И у входа в Шатер Откровения оставайтесь днем и ночью в течение семи дней» (Ваикра, гл. 8, ст. 35). Также и Сам Творец соблюдал семь дней траура по миру. Как сказано: «И было, спустя семь дней на земле начался Потоп» (Берешит, гл. 7, ст. 10). Таким образом, Всевышний скорбел о мире семь дней накануне Потопа и велел Аарону и его сыновьям соблюдать траур семь дней по Надаву и Авиhу. Но разве можно скорбеть еще до того, как человек ушел в иной мир? Человеку, конечно же, надо погружаться в траур, лишь когда станет точно известно, что его близкий родственник скончался. Но Всевышний знает наперед, кто когда умрет. Поэтому Он может скорбеть и о том, что вот-вот произойдет, как было в случае с Потопом. Получается, что и гибель Надава и Авиhу Творец оплакивал заранее. Перед тем, как Аарон и его сыновья начали служить в Мишкане, его семь дней испытывал Моше. Он его собирал, совершал приношения, а потом снова разбирал. А Аарон и его сыновья в это время неотлучно сидели у входа в Шатер Откровения. Сидели все семь дней по велению Всевышнего. Получается, что они, не зная того, и Всевышний вместе с ними, прекрасно все зная, вместе сидели шиву (шива — семь траурных дней по умершему, которые должны соблюдать его ближайшие родственники) по Надаву и Авиhу. Причем, Надав и Авиhу сидели шиву — по себе. Но если так, то и семь предварительных дней подготовки Мишкана к служению были окрашены в траурные цвета. И, следовательно «вайеhи» должно относиться и к ним. Но дело в том, что о смерти Надаву и Авиhу тогда знал лишь Творец. А Аарон и его сыновья узнали о ней только на восьмой день, когда это, собственно, и произошло. Значит, для них горе случилось именно на восьмой день. Поэтому и написано — «И было (вайеhи), на восьмой день».   на основе комментария рава Шамая Гинцбурга (автор книги «Имрей Шамай», Польша – Израиль, 1905-1997 гг.)         3. Исправление прегрешения с помощью того, чем оно совершено   Написано в нашей недельной главе: «И принесли то, что велел Моше, к Шатру Откровения, и подошла вся община, и встала перед Всевышним. И сказал им Моше: то, что заповедал Творец, выполните, и явится вам Слава Его" (Ваикра, гл. 9, ст. 5-6). Возникает вопрос: что имел в виду Моше, призывая исполнить заповедь Всевышнего? В Мидраше (Тора коэнов) говорится, что вся община собралась и подошла, и встала перед Творцом, и все, как один, были охвачены трепетом. Тогда сыны Израиля избавились от дурного начала, угнездившегося в их сердцах. Так проходил процесс их тешувы (раскаяния). В Талмуде (трактат Йома, лист 86) разъясняется, кто — настоящий бааль тешува (совершивший тешуву). Если нарушитель устыдился своего проступка и раскаялся, все исправил и решил больше никогда так не поступать, а потом, оказавшись в то же время, в том же месте и при тех же обстоятельствах, устоял — значит, он действительно бааль тешува. Получается, что исправление прегрешения происходит при помощи того, чем оно было совершено. Так, чтобы исправить прегрешение, связанное с золотым тельцом, Моше собрал (в оригинале — ваякhель) сынов Израиля и призывал их укрепиться в соблюдении шаббата. И — неспроста. Дело в том, что и при создании золотого тельца народ тоже собрался. Как сказано: «И собрался (ваякhель) народ вокруг Аарона» (Шемот, гл. 32, ст. 1). Чтобы искупить то, что произошло тогда, Моше собрал евреев для благого дела — для изучения законов субботы. Еще Аарону было велено взять тельца для очистительного приношения. Так создание золотого тельца было исправлено приношением тельца Всевышнему. После того, как Моше собрал сынов Израиля и указал им путь исправления, те еще и сами собрались «и встали перед Всевышним». Показав тем самым, что они осознали свою вину и хотят исправиться. Евреи в едином порыве плясали перед золотым тельцом. И Моше объяснил им, чтобы исправить прегрешение, необходимо проявить единство в служении Творцу. Только тот, кто сделал настоящую тешуву, может стоять перед Всевышним, и Всевышний явит ему свою Славу. Обратите внимание, Моше сказал — «и явится вам Слава Его» (вам, а не нам). Потому что там, где стоят вернувшиеся к тешуве, даже абсолютный праведник стоять — не может.   на основе комментария рава Ицхака Айзика из Комарно (автор книги «hейхаль hа-бераха», Галиция, 1806-1874 гг.)     4. Возвращение золотого тельца   Моше обращается к Аарону словами — «Подойди к мизбеаху (мизбеах в условном переводе — жертвенник), и соверши очистительное приношение свое» (Ваикра, гл. 9, ст. 7). Слова «подойди к мизбеаху» кажутся лишними. Ведь на первый взгляд вполне можно обойтись и без них. Повеление совершить приношение включает в себя и указание подойти к мизбеаху. Поскольку совершить приношение, не подходя к мизбеаху — невозможно. Раби Йонатан бен Узиэль (один из крупнейших Учителей Мишны, 1-й век) объяснил, что Аарону привиделось, будто на месте мизбеаха стоит золотой телец, и Аарон застыл на месте, боясь сделать даже шаг. Этому видению есть несколько объяснений. Обозначу здесь некоторые из них. Аарон, как известно, был вынужден сотворить золотого тельца. И хотя это было вынужденное действие и в какой-то мере — оправданное, совершенное не давало Аарону покоя. Он все время об этом думал, и никак не мог успокоиться, подобно написанному — «Мой проступок всегда передо мной» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 51, ст. 5). Вот и теперь Аарону показалось, что мизбеах принял очертания тельца. Он счел, что это знак Свыше, и значит, ему уже не отмыться и не очиститься. Поэтому Моше постарался вывести его из этого подавленного состояния духа. Он призвал Аарона набраться смелости и подступить к мизбеаху, ведь Всевышнему угодно его служение. В Мидраше (Торат коаним) говорится, что видение золотого тельца внушил Аарону Сатан (о сути этого понятия — см. на сайте в ответе «Сатана и его место в иудаизме», № 1410), чтобы испытать его. А Сатан — мастер на подобные фокусы. Когда Авраам шел выполнять повеление Всевышнего совершить приношение своего сына Ицхака, Сатан внушил ему, что он входит в бурную реку — в надежде, что Авраам испугается и повернет назад. Собственно, и идея создать золотого тельца пришла в голову евреям после того, как они увидели смерть Моше, внушенную им Сатаном, в то время, как Моше находился в самом добром здравии. Теперь Сатан выбрал своей жертвой Аарона. Аарон же, чтобы раз и навсегда отвадить его, использовал тельца для приношения. Как сказано: «И подошел Аарон к мизбеаху, и зарезал тельца» (Ваикра, гл. 9, ст. 8). Мальбим (рав Меир Лейбуш бен Иехиель-Михл, 19-й век) пишет, что, совершая прегрешение, человек создает малаха-обвинителя (малах в условном переводе — ангел), который принимает облик, напоминающий о проступке. И человек боится этого малаха, укоряющего и карающего его. Очевидно, что благодаря тешуве (раскаянию) и приношению тельца, Аарон смог уничтожить своего малаха-обвинителя. Это было необходимо сделать перед тем, как приступать к совершению искупительных приношений за народ. Ведь прежде чем искупать и очищать других, следует искупить и очистить себя. Всем известна сила молитвы, произнесенной в полном сосредоточении и с правильными намерениями (каванот). Только в Талмуде (трактат Берахот, лист 32) говорится, что со времени разрушения Бейт hа-Микдаша (Иерусалимского Храма) между нами и Всевышним — труднопреодолимая преграда, скрывающая Его и мешающая ощущать связь с Ним. Поэтому, так трудно сосредотачиваться на протяжении всей молитвы, а правильные каванот известны далеко не всем. Большинство пользуется принципом «урвать кусок» — произнести, хотя бы одно благословение в полную силу, или, изучая Тору, максимально сосредоточиться, хоть на небольшом ее фрагменте. Но есть еще прекрасный способ добиться того, чтобы молитва была услышана и принята: подготовиться перед молитвой и настроить себя так, чтобы начать молиться с разбитым сердцем и сломленной гордыней, чтобы не кедром ливанским предстать перед Творцом, но — стелющимся по земле иссопом. Если человек, стоя перед Всевышним, в искреннем порыве обратится к Нему из глубины души, изнутри своего сердца и произнесет (вслух или мысленно, если говорить нельзя) — «О, Владыка Мира! Я вполне осознаю, что нечист и отвратителен и по закону должен быть отвергнут, поэтому, лишь на милосердие Твое уповаю!» — этому человеку Всевышний ниспошлет избавление. Теперь мы понимаем, почему Творец вселил трепет в Аарона видением золотого тельца на месте мизбеаха. А то, что видение было от Всевышнего — не вызывает сомнений. Ведь Он — причина всего происходящего.   Так, Творец, на примере Аарона учит нас, что служение в смирении и уповании лишь на Его милость будет обязательно принято.   на основе комментария рава Исраэля Исера из Поневежа (автор книги «Менуха у-Кедоша», Россия, Польша, 1822-1894 гг.)     5. Урок врача   В нашей недельной главе говорится о трагической гибели Надава и Авиhу. Об этом читаем: «И вышел огонь от Всевышнего, и испепелил их, и умерли они пред Творцом. И сказал Моше Аарону: Об этом говорил Создатель: Через близких Мне — освящусь, и пред всем народом прославлюсь» (Ваикра, гл. 10, ст. 2-3). То, что произошло, объясняет притча. Могущественный правитель решил воздвигнуть столицу — город величественный и прекрасный, которому доселе не было равных во всем мире. Для этого царь подрядил лучших архитекторов, нанял самых опытных строителей и умельцев. И вот, через какое-то время, они возвели великолепный город с красивейшими зданиями, широкими улицами и просторными площадями, с причудливыми фонтанами и мостами, с самой большой библиотекой и шикарными магазинами, зелеными парками и скверами. — Как ты думаешь, чего здесь не хватает? — спросил царь своего советника. — Не хватает больницы. И действительно, про больницу все забыли. Тут же был заложен ее фундамент. Ведь нельзя жить в городе, в котором нет врача. Так что, не дожидаясь окончания строительства, решили пригласить опытного врача. Были разосланы письма во все сопредельные страны с обещанием громадной зарплаты для талантливого медика. Вскоре был найден прекрасный доктор, умеющий вылечить любую хворь и избавить от любого недуга. В день прибытия врача, его вышли встречать все жители города. — Есть ли среди вас больной? — обратился к ним правитель. Больной, не очень тяжелый, быстро нашелся. И поскольку больница еще не была готова, решили поселить его в доме врача, чтобы он находился под постоянным наблюдением. — Повезло ему! — говорили жители города. — Раз это первый пациент, доктор применит все свое искусство и будет лечить его особенно тщательно, чтобы зарекомендовать себя с хорошей стороны. Не пройдет и недели-другой, больной поправится и станет самым здоровым столичным жителем. Прошла неделя, и больной умер. Горожане были сильно удивлены. Они стали рассказывать друг другу анекдоты о врачах и медицине. — Скажи мне, почему он умер? — обратился к врачу царь. — Ведь его болезнь не была тяжелой. — Он умер, — объяснил врач, — чтобы другие жители города не относились легкомысленно к своему здоровья. Ведь они уже решили, что благодаря светилу медицины в моем лице, они надежно защищены от любой болезни. И, как, следствие, стали вести нездоровый образ жизни — много курить, есть жирную пищу, потреблять много сахара и алкоголя. Теперь же они будут гораздо осторожнее. Так одна эта смерть предотвратит много других. Теперь вернемся в нашу недельную главу. Когда был построен Мишкан (Переносной Храм), Всевышний увидел, что сынам Израиля не хватает «мудрого доктора». Им стал главный коэн, который «излечивал» евреев от прегрешений. Осознав это, сыны Израиля решили в своих сердцах, что нет больше необходимости проявлять осторожность и устрожать. Ведь Аарон искупит им любое нарушение. Тогда Творец устроил так, что Надав и Авиhу трагически погибли и весть об этом быстро разнеслась в народе. Так реализовалось написанное — «Через близких Мне — освящусь, и пред всем народом прославлюсь».   Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «ПИНХАС»   Место в Торе: Бамидбар, гл. 25, ст. 10 — гл. 30, ст. 1.   Почему она так называется? По имени, которое упоминается в первой фразе главы: «И Творец сказал Моше: Пинхас, сын Элазара, сын Аарона-коэна... «.   Обсуждение главы «Пинхас»   1. Чтобы даже дети знали   В нашей недельной главе говорится, что Всевышний объявляет о заслуге Пинхаса и о награде для него. Здесь мы читаем: «Пинхас, сын Элазара... отвратил ярость Мою... взревновав за Меня» (Бамидбар, гл. 25, ст. 11). Интересно, что сам поступок Пинхаса описан в конце предыдущей недельной главы (Балак), но о награде ему сообщается в начале недельной главы Пинхас. Возникает вопрос: почему нельзя было и это вставить в предыдущую недельную главу? Движущей силой в поступке Пинхаса была, как известно, ревность. А ревность бывает двух типов. Ревность за Творца — явление, безусловно, позитивное. Тогда как ревность к человеку — только разрушает и вредит обоим. Поэтому прежде, чем награждать человека за ревность — нужно проверить ее природу. Чтобы подчеркнуть, насколько важна такая проверка, показать, что на это требуется время, история Пинхаса и поделена на две недельные главы. Бывает, человек уверен, что действовал во имя благой цели На самом же деле, если он глубже заглянет в себя — он убедится, что у него были совсем другие мотивы, далеко не столь безупречные. Чтобы эта идея была понятнее, расскажу случай, который вполне мог произойти с любым человеком. Раввин Шалом Шварцман гостил в субботу в одном городе на юге страны. Субботним вечером он дал интересный урок по недельной главе в центральной синагоге, а потом еще — и в нескольких соседних. На утреннюю молитву рав Шалом пришел в центральную синагогу. Он был уверен, что первым к чтению Торы вызовут его, ведь он был коэном. Кого почтить, если не его? Известный раввин, накануне подтвердивший прекрасным уроком, что его уважают по праву, находится в гостях у общины. Все доводы в его пользу. Мысленно раввин уже проложил себе кратчайший путь к биме (возвышение, на котором читают Тору, обычно расположенное в центре молельного зала) и даже сделал несколько шагов. Но вдруг остановился, как вкопанный. Габай (распорядитель синагоги) назвал имя другого коэна. «Может, он не знает, что я коэн? — подумал рав Шварцман. Это хоть как-то могло объяснить происходящее. — Но он же видел, как я только что произносил коэнское благословение во время молитвы Амида… Наверное он приготовил, что-то получше, — перебирал он в уме варианты. Возможно, он хочет удостоить меня чтения Мафтира (последнее и весьма почетное чтение Торы)». Когда седьмой вызванный к Торе произносил заключительное благословение, ребе Шалом начал машинально пробираться к биме. Но габай неожиданно взял Мафтир на себя. Мысли зароились в голове рава Шалома, одна опережая другую. «Этот габай, вероятно наслышан о том, что я веду молитвы в Рош hа-Шана и Йом Кипур. И поскольку сегодня не обычный шабат, а еще и рош ходеш (новомесячье), он решил поручить мне молитву Мусаф. Когда Свиток Торы вернули в арон hа-кодеш (специальный шкаф для храннения Свитков Торы), рав Шварцман слегка напрягся в ожидании легкого похлопывания по плечу и любезного предложения подойти к амуду (место, где стоит хазан, ведущий молитву) и начать Мусаф. Но вместо этого, он услышал голос габая, произносящего на распев: — И все, кто с верой занимается общественными делами... «Каков красавец! — подумал рав Шалом. — Вы только посмотрите! Взял себе Мафтир и. Мусаф. И еще, наверное, считает, что с верой занимается общественными делами, а значит, молитва посвящена ему же». Перед той частью молитвы, которую каждый произносит шепотом, Шалому Шварцману удалось взять себя в руки, привести свои мысли в порядок и погрузиться в молитву. Вот пришел черед Кедуши, и рав Шалом, казалось, забыл о своих обидах. После Кедуши, хазан продолжает повторение Мусафа вслух. В обычный шаббат он говорит: «Установил Ты шаббат...». Но сегодня суббота рош ходеша. Поэтому нужно произнести: «Из поколения в поколение будем говорить о величии Твоем...». Габай, взявший на себя роль хазана в молитве Мусаф, забыл о новомесячьи и стал молиться как в обычный шаббат. Раввин Шварцман — первым громко поправил его хорошо поставленным голосом. Вот он, сладкий вкус мести. Стоп! Зачем клеить ярлыки? Не лучше ли побеседовать с условным равом Шварцманом и все выяснить, что называется, «из первых уст». — О чем я подумал в момент, когда хазан допустил ошибку? О возможности отомстить? Ну, что вы! Какой из меня мститель?! Преподать ему урок? Тоже нет. Как вы вообще могли такое обо мне подумать? Отплатить ему сполна той же монетой? Опять — не то. Я просто хотел исправить ошибку. Впрочем... Сразу после этого, я действительно почувствовал себя лучше. На сердце перестало что-то давить, как будто с него свалился тяжелый камень. Понимаете... И знаете, почему это произошло? Потому что я действительно ему отомстил. Я преподал ему хороший урок. И сполна отплатил ему той же монетой. Мое сердце все это прекрасно почувствовало с самого начала. Но, поскольку мне было стыдно в этом признаться, я придумал достойный ответ… Но вернемся к поступку Пинхаса и прочтем: «И увидел Пинхас... и взял копье в руку» (Бамидбар, гл. 25, ст. 7). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Пинхас, увидев происходящее, вспомнил предписание: того, кто вступает в интимные отношения с язычницей, поражают ревнители. И тогда он взялся за копье. Обычно все случается не так. Горячая кровь ударяет в голову. Рука сама тянется к мечу. И тогда начинают судорожно подыскивать повод, чтобы пустить в ход обнаженный меч. А когда меч занесен — вдруг становятся видны чужие изъяны и недостатки. И меч, в виде исправления ошибки, входит в «габая» как по маслу. Но Пинхас действовал в обратном порядке. Раши подчеркивает это, чтобы показать, что Пинхаса вело не чувство обиды на Зимри и не желание отомстить. В нем горела ревность за Всевышнего. Так уж повелось, что большинство людей, особенно — дети, гораздо лучше знают начало нашей недельной главы, нежели ее окончание. Многие начинают читать недельную главу, но далеко не все прочитывают ее текст до конца. Описание поступка Пинхаса размещено в завершении главы — чтобы те, кто с усердием изучает Тору, прочли о нем. Чтобы поверхностный человек — не возомнил себя ревнителем. Но о награде Пинхаса говорится в начале главы — чтобы даже дети знали, что тому, кто ревнует во Имя Небес, полагается награда.   на основе комментария рава Шалома Швадрона (один из самых авторитетных законоучителей своего времени, Галиция, 1835-1911 гг.)       2. Как противостоять эпидемии   Написано в нашей недельной главе: «Пинхас, сын Элазара... отвратил ярость Мою... взревновав за Меня» (Бамидбар, гл. 25, ст. 11). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя этот фрагмент, объясняет, что в данном случае подразумевается, что Всевышний должен был разгневаться, но Пинхас взял на себя эту функцию, освободив Творца от такой необходимости. Для полноты картины — обратимся к Афтаре предыдущей главы. Там, среди прочего сказано: «Народ Мой, вспомни, прошу, что советовал Балак, царь Моава, и что ответил ему Билам, сын Беора, и что сделал Я для тебя... чтобы познал ты благодеяния Творца» (Танах, пророк Миха, гл. 6, ст. 5). Раши и здесь приходит нам на помощь, сообщая, что Билам, стремясь помочь Балаку, пытался навлечь на еврейский народ Гнев Всевышнего. Но Творец не позволил осуществиться планам злодеев. Билам подкарауливал момент, когда Всевышний разгневается, чтобы именно тогда проклясть сынов Израиля, произнеся: «Уничтожь их!». Но у него ничего не вышло — такой момент так и не наступил. Пока Билам и Балак были вместе — Творец удерживался от гнева. Поэтому им пришлось разойтись. Каждый пошел своей дорогой. Тут важно учесть, что Всевышний не гневался не потому, что на это у Него не было причины. Причина как раз была. Ведь сказано: «И стал народ распутничать с дочерями Моава» (Бамидбар, гл. 25, ст. 1). Но Пинхас возревновав за Всевышнего, как бы освободил Его от необходимости это делать. И тем самым спас еврейский народ от уничтожения. Своим поступком Пинхас прекратил эпидемию, которая успела уже унести 24 тысячи жизней. Об этом в Танахе сказано: «И встал Пинхас, и совершил суд (в оригинале — вайефалель), и прекратился мор. И зачтено это ему в праведность, из рода в род, во веки веков» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 106, ст. 30-31). Выражение «вайефалель» здесь переведено — «и совершил суд». То есть — проявил ревность, выступив за честь Всевышнего. Однако оно созвучно слову «тефила» (молитва). Поэтому, можно понять и так, что в час эпидемии Пинхас еще и молился за свой народ, и его молитва остановила мор. Это прославило его в веках. Известно, что после бунта Кораха (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Корах, первый годовой цикл обсуждения) — тоже началась эпидемия, от которой умерли 14 тысяч 700 человек. Тогда Аарон взял смесь благовоний (кеторет), и «встал между мертвыми и живыми, и прекратился мор» (Бамидбар, гл. 17, ст. 13). Иными словами, Аарон, так же, как и Пинхас, защитил свой народ от продолжения мора. Но о нем не говорится, что за это его будут почитать из века в век. Возникает вопрос: в чем разница между поступками Пинхаса и Аарона? Почему Пинхас за свое деяние восславлен в веках, а Аарон — нет? Аарон добился прекращения эпидемии, воспользовавшись смесью благовоний (кеторет), которую воскуряли в Мишкане (Переносной Храм) на малом мизбеахе (мизбеах в условном переводе — «жертвенник»). В наше время тоже порой бывают эпидемии. Но нет у нас ни Мишкана, ни Храма. Поэтому кеторет и не воскуряют. Исходя из этого, можно предположить, что метод Аарона сейчас — не применим. А вот, ревность Пинхаса остается актуальной и в наши дни. Поэтому и сказано, что он прославлен в веках. Впрочем, и Аарон прославлен не меньше Пинхаса. И хотя это не написано — мы сами можем это засвидетельствовать. В эти дни опасной эпидемии многие евреи по совету раввинов молились, как Пинхас, и читали о воскурении кеторет, которое совершал Аарон. И это помогло, болезнь начала отступать. Тогда почему она вновь попыталась вернуть утраченные позиции? Потому что для того, чтобы Всевышний перестал гневаться — необходимо исправить то, что его вызвало Его Гнев. А для этого нужно либо самим перестать гневить Творца, либо ждать когда порядок наведет ревнитель. Первое, безусловно — предпочтительней.   на основе комментария рава Шломо Рабиновича (автор книги «Тиферет Шломо», Польша, 1801-1866 гг.)     3. Двойная награда ревнителя   Написано в нашей недельной главе: «Пинхас, сын Элазара... отвратил ярость Мою от сынов Израиля, взревновав за Меня, и не истребил Я сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 25, ст. 11). Эту фразу можно лучше понять при помощи притчи. У царя был единственный сын, которого он любил всем сердцем и был к нему привязан всей душой. Но однажды принц сильно прогневил отца. Да так, что тот не пожелал его больше видеть. И вот, царевич изгнан из дворца. Оставшемуся без средств молодому человеку пришлось вести жизнь скитальца, нищего и попрошайки. Среди близких друзей царя был один человек, который решил проявить участие в судьбе оступившегося юноши. Он не жалел сил, чтобы смягчить сердце царя. И в конце концов — преуспел в этом. В один прекрасный день царь простил своего сына и вернул его во дворец. Царь был несказанно рад, не меньше сына. А своего друга он наградил вдвойне. За то, что тот сумел погасить отчий гнев, разъедавший царя изнутри и омрачавший ему жизнь. А еще — и за то, что он помог вернуть любимого сына домой. Теперь рассмотрим фразу, в которой Всевышний сообщает о заслуге Пинхаса. Как видим, Пинхас отличился вдвойне: он, как написано — «отвратил ярость Мою». И не просто, но — «от сынов Израиля» (от любимых детей Всевышнего). Как-то группа предприимчивых дельцов открыла в Радине, в городе, где жил Хафец Хаим (раби Исраэль-Меир hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) злачное заведение. Азартные игры, пьянство и распутство — прочно обосновались в нем. Еврейская молодежь стала захаживать в это заведение и приобщалась там к чуждой культуре. Хафец Хаим, узнав об этом, был очень озабочен. — Зло пробило брешь в ограде и проникло в Израильский стан, — говорил он. — Нужны по-настоящему богобоязненные бойцы. Только они смогут с этим справиться. В это время тяжело заболела и слегла единственная дочь кузнеца. Врачи лишь разводили руками и отводили взгляды. В слезах, растрепанный, с торчащей клочьями бородой, предстал кузнец перед Хафец Хаимом. — Раби, спаси мою Ривку! — молил богатырь. — Иди, уничтожь скверну, что пробралась в наш стан, — ответил ему раби Исраэль. — И я тебе обещаю, что скоро поставлю Ривке хупу. Кузнец взял свой молот и, глядя прямо перед собой, твердым, решительным шагом направился в сторону злачного места. Он принялся крушить тяжелым молотом очаг разврата. Так — что куски камней и стекла брызнули во все стороны. Вызванные на место происшествия хозяева заведения пытались урезонить не на шутку разошедшегося кузнеца. Но, куда там. Одного брошенного в их сторону взгляда было достаточно, чтобы понять, что нужно как можно быстрее ретироваться. Через несколько часов интенсивной работы, на месте некогда фешенебельного здания громоздилась куча обломков. Вскоре после этого, дочь кузнеца, Ривка, пошла на поправку. Так кузнец своим молотом излечил родную дочь от тяжелой, малоизученной болезни, а евреев Радина — избавил от скверны разврата и чуждой культуры.   на основе комментария рава Менахема-Менделя Эрга из Косова (автор книги «Аhават Шалом», Галиция, 1768-1825 гг.)     4. Машиах — чтобы не платить ипотеку   О Пинхасе в нашей недельной главе говорится: «Пинхас, сын Элазара... отвратил ярость Мою от сынов Израиля, взревновав за Меня, и не истребил Я сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 25, ст. 11) В Мидраше Ялкут Шимони Учителя открывают нам, что Пинхас — это Элиягу. Душа Эвеля была очень тесно связана с душой Пинхаса, который совершив поступок ревнителя, получил статус коэна, для себя и своих потомков. Душа же Пинхаса повторно явилась в наш мир в образе пророка Элиягу. Ей предстоит еще одно появление среди нас — когда пророк Элиягу возвестит наступлении окончательной геулы (избавления) и приходе праведного царя Машиаха. В молитве, которую произносят после трапезы с хлебом (Биркат hа-мазон), есть такие слова: «Он, Милосердный, да пошлет щедрое благословение этому дому, и пусть пребывает оно над столом этим, за которым мы ели». И сразу же после этой просьбы, мы прибавляем еще одну: «Он, Милосердный, да пошлет нам пророка Элиягу». Возникает вопрос: как связаны между собой эти просьбы? Почему после благословения дома мы просим о Машиахе? Дело в том, что многие люди видят в Машиахе решение своих финансовых проблем. Дескать он наверняка скостит ипотеку, закроет все кредиты и ликвидирует задолженность банку. Ведь Машиах, в первую очередь, нужен именно для этого. О том, у кого голова полна подобными мыслями, нельзя сказать, что он ждет Машиаха. Так что, не случайно сначала просят о материальном достатке в доме. Ведь если и после решения финансовых проблем человек все равно будет ждать Машиаха — это дорогого стоит. Теперь от Биркат hа-мазон перейдем к молитве Пинхаса. О нем в Танахе сказано: «И встал Пинхас, и помолился (в оригинале — вайефалель), и прекратился мор. И зачтено это ему в праведность из рода в род, во веки веков» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 106, ст. 30-31). Выражение «вайефалель» может обозначать не только молитву, но и любое действие, которое ведет к спасению. То есть здесь имеется в виду поступок ревнителя, спасающего свой народ. Такие поступки могут быть в зависимости от ситуации — разными. Где-то лет 170 назад в Вильно (ныне Вильнюс) разразилась эпидемия холеры, от которой сильно пострадала и еврейская община города. Для противостояния этой напасти рав Исраэль Салантер (основатель движения «Мусар», приверженцы которого особое внимание уделяли этической стороне поведения человека; Литва, 19-й век) создал «Комитет помощи» (вад эзра). В него вошли десятки учеников раввина. Они самоотверженно ухаживали за больными, поддерживали их родных и близких, делали все, чтобы локализовать очаги распространения болезни и уменьшить число заразившихся. Рав Исраэль особо предупредил участников «Комитета», чтобы в субботу, ухаживая за больными, они не прибегали к помощи местного населения (литовцев, поляков), но все делали сами, совершая даже те действия, которые связаны с нарушением шаббата. Опасность для жизни отодвигает любые субботние запреты, — наставлял раввин своих учеников. Холера не щадила ни богатых, ни бедных, ни уважаемых знатоков Торы, ни простых людей. В числе заболевших оказался внук главы еврейской общины. Молодые люди из «Комитета помощи» не отходили от него ни на минуту до тех пор, пока опасность для юноши не миновала. Через несколько дней после этого его уважаемый дед отправился к раву Салантеру, чтобы выразить свою благодарность. — Твои ребята выходили моего внука, они старались изо всех сил, проявляя беспримерную самоотверженность и усердие. Но что касается соблюдения шаббата... Они разрешают себе делать то, что, по-моему, вполне можно было бы поручить нашим соседям. Реакция раввина была неожиданной и резкой. — Зачем ты возводишь напраслину на цвет нашего юношества?! Они на грани самопожертвования спасают ближних своих от смертельной опасности. Может ты собираешься дать нам урок, рассказав, что можно и чего нельзя, что разрешено и что запрещено по еврейскому закону? — Я обещал их родителям, — продолжил раби Исраэль уже более спокойным тоном, — что никто из добровольцев не заразится холерой и не пострадает. Ты, давая свои советы, готов гарантировать здоровье и безопасность тем, кто им последует? Глава общины потупил взор, медленно разулся и опустился на землю. Сидя на земле, он смиренно попросил у рава прощения...   на основе комментария рава Исраэля Салантера (основатель движения «Мусар», приверженцы которого особое внимание уделяли этической стороне поведения человека; Литва, 19-й век)     5. Пинхас — не на своем месте, Мордехай — в чужом краю   Наша недельная глава называется Пинхас. Не удивительно, что в ней говорится о Пинхасе: «Пинхас, сын Элазара…» (Бамидбар, гл. 25, ст. 11). Рассказывают о раве Пинхасе Горовце раввине Фракфурта, учителе Хатам Софера (раби Моше Софер; Братислава, Словакия, вторая половина 18-го – первая половина 19-го вв.), что он отличался своей особой скромностью. В городе, где он жил, раввин старался не выделяться — одевался как простой еврей. Столкнувшийся с ним нос к носу, приезжий никогда бы не догадался, что перед ним — раввин, занимающий высокий пост. А ведь он был равом крупного европейского города. При этом ни в одежде, ни в манере себя держать — не допускал никаких раввинских отличий. Однако стоило ему отправиться в дальнюю поездку, или, даже не слишком дальнюю, скажем, с визитом в общину соседнего города — тут уже «протокол» соблюдался до мелочей. Элементы почета и уважения занимали свои места. Как-то у рава Пинхаса поинтересовались, откуда эта удивительная традиция. И он с удовольствием дал этому объяснение. Недельную главу Пинхас всегда читают в период трех недель траура (между постами 17-го Таммуза и Девятого Ава; этот период в нашей традиции называют — бейн а-мецарим, что переводе означает — «меж теснин»). Этому календарному чтению часто не придают никакого особого значения. В главе Пинхас присутствуют и описания служения в новомесячье (на иврите — рош ходеш) и во все праздничные дни. Поэтому соответствующие отрывки из главы Пинхас читают в Мафтирах этих особых дней. Вызов к чтению такого Мафтира считается особо почетным. Таким образом, когда недельную главу Пинхас читают в ее обычное время и в обычном месте — она ничем не выделяется среди остальных глав Торы. Но в праздники, отрывки из нее — становятся почетными Мафтирами. И это сродни чудесному превращению невзрачной куколки в красавицу-бабочку, порхающую среди прекрасных цветов. Исходя из этой аналогии, — продолжил рав Горовиц, — когда я в своем городе, Пинхас находится «меж теснин», и значит — нет места славе и почестям. Но стоит Пинхасу покинуть свое место — он уже уважаемый Мафтир, со всеми соответствующими атрибутами почета. Нечто похожее рассказывают и о раве Гершоне Штерне, раввине города Лудуш, что в Трансильвании. Как-то он оказался в другой стране. Там он выступил перед евреями местной общины и другими приезжими раввинами со словами Торы, щедро приправленными красивыми притчами. Его выступление, наполненное глубоким смыслом, оставило у присутствующих ошеломляющее впечатление. Когда он закончил говорить, его не отпускали, прося продолжить. И так повторялось несколько раз. Отметим, что там выступали и другие раввины, но никого из них не вызывали на бис. Эта ситуация напомнила Раби Гершону о Мордехае из Мегилат Эстер (Танах, Книга Эстер). В завершающей ее фразе говорится, что Мордехай был великим человеком в глазах евреев, большинство его собратьев выражало ему свое почтение. Он умел ясно и доходчиво излагать, и это нашло отклик у всех его потомков.   на основе комментария рава Шломо Левинштейна (Израиль, наше время)       Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения