Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Ваелех»   Место в Торе: Дварим, гл. 31, ст. 1 — гл. 31, ст. 30.   Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И пошел Моше и сказал эти слова всему народу Израиля...”. И пошел на иврите — ваелех.   Обсуждение главы Ваелех   1. Куда ходил Моше   Наша недельная глава начинается фразой: «И пошел Моше, и говорил эти речи всему Израилю» (Дварим, гл. 31, ст. 1). Возникает вопрос: куда ходил Моше? Мы знаем, что жизнь Моше подходит к концу. И перед смертью он дает последние наставления тем, кто останется после него и будет продолжать его путь. Уход Моше сопоставим с приготовлениями к смерти царя Давида, о которых узнаем из Танаха (Первая книга Мелахим, гл. 2, ст. 1): «И подошло время Давиду умереть, и завещал он сыну своему Шломо, сказав: Я ухожу в последний путь всех живущих на земле, но ты крепись и будь мужем». Пока человек живет на земле, он называется «идущим». Ведь он в состоянии покорить самые высокие и неприступные вершины. Умерев — он останавливается в своем стремительном восхождении, не в силах сделать ни шагу, не в силах исполнить даже самую легкую заповедь. Но если его дети и ученики идут по его стопам дорогой Торы и заповедей — это засчитывается и ему, будто бы и он продолжает идти. Как сказано в Талмуде: Сын удостаивает отца (Санhедрин, лист 104). Благодаря этому «праведники и после смерти зовутся живыми» (трактат Берахот, лист 18). Теперь мы можем лучше понять смысл завещания царя Давида своему сыну Шломо.. «Я ухожу в последний путь всех живущих на земле» — если ты хочешь, чтобы я продолжал идти, несмотря на то, что я уже в последнем пути, то «крепись и будь мужем». В том же ключе следует понимать и фразу из нашей недельной главы — «и пошел Моше». Моше перед уходом из нашего мира обратился к сынам Израиля со словами: если вы хотите, чтобы я и в дальнейшем считался «идущим» — примите то, о чем говорю я в своих речах и наставлениях. Если вы продолжите идти путем Торы и заповедей, которым я вас обучил — я не утрачу статус идущего. «И пошел Моше, и говорил…». Получается, что для того, чтобы говорить нужно идти, нельзя стоять на месте. И действительно, некоторые имеют привычку, разговаривая, ходить из стороны в сторону или вперед и назад. Но многие стоят на месте. Конечно же, здесь не идет речь о манере произносить речи. Когда человек хочет, чтобы его слова произвели эффект, когда он хочет убедить, направить — он должен показывать личный пример. А иначе его призывы просто повиснут мертвым грузом. Указываешь дорогу — начни первым идти по ней. Во всех общинах Израиля распространился обычай — в субботу накануне Йом Кипура, раввин выступает перед общиной. Он осведомлен о духовном уровне евреев своей общины, но никогда не говорит прямо об их недостатках. Он говорит о них, используя намеки, приводя примеры из Талмуда и Мидрашей. Потому что на прямые упреки с его стороны, ему тут же возразят: выискивая у нас соринки, ты не замечаешь бревно у себя. Сначала исправь себя, а потом будешь исправлять общину. Моше, образно выражаясь, получил справку, заверенную Самим Всевышним, о том, что его личные качества в полном порядке: «Во всем Моем доме Я ему полностью доверяю» (Бамидбар, гл. 12, ст. 7). Тем не менее, Моше — не торопился размахивать этой справкой. Наоборот, он делал акцент на личный пример — и пошел Моше...   на основе комментария рава Моше Штернбуха (глава Раввинского суда «Эйда Хередит» в Иерусалиме)     2. Всевышний отмеряет дни жизни с невероятной точностью   Моше объявляет о своем возрасте — «И сказал он им: сто двадцать лет мне сегодня» (Дварим, гл. 31, ст. 2). Учителя в Мидрашее Ялкут Шимони делают вывод, что Всевышний отмеряет праведникам полное число лет, с точностью до месяца и даже дня. Как сказано: «Срок твоих дней наполню» (Шемот, гл. 23, ст. 26). Анализируя написанное — «Объяви мне, Всевышний, конец мой и меру дней моих — какова она, чтобы знать мне, когда перестану жить» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 39, ст. 5), Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 30) приводят диалог, состоявшийся между Давидом и Всевышним. Итак, Давид просит открыть ему дату ухода из этого мира. Всевышний на это отвечает, что Им было принято постановление не сообщать человеку из плоти и крови год, месяц и день смерти. Тогда Давид спрашивает о размере отпущенных ему дней. Но Творец снова отказывает, сославшись на тоже постановление. — Могу я узнать хотя бы день смерти? — вопрошает Давид. — Ты оставишь этот мир в субботу. — Очевидно, это будет не сама суббота, а ее канун. — Но ведь день во дворах Моих лучше тысячи (Теилим, гл. 84, ст. 11). Один день, когда ты сидишь и учишь Тору мне дороже тысячи приношений, которые в будущем совершит твой сын Шломо. Почему Давиду было так важно умереть именно накануне субботы, в пятницу, а не в какой-либо другой день?  Очевидно, чтобы число дней его жизни было полным. Но ведь мы сплошь и рядом видим, как праведный человек, родившийся, например, в нисане, уходит из жизни, скажем, в тишрее. И где же здесь полное число месяцев? О днях, вообще, промолчим. Оказывается, в душе этого праведника была частица души другого праведника, который, как раз родился в тишрее. И это его дни должны быть завершены и полностью исчерпаны. Таким образом, смерть второго праведника в тишрей — замыкает круг, начатый рождением в тишрей первого праведника. Теперь мы сможем понять выбор Давида, который хотел уйти в иной мир в завершение шестого дня недели. Дело в том, что первый человек, Адам, наблюдал духовным зрением за своими будущими потомками в последующих поколениях, пока не увидел царя Давида. Давиду было суждено родиться недоношенным. В то время не было специальных инкубаторов для таких случаев, и новорожденный Давид мог не выжить. Тогда Адам подарил ему семьдесят лет своей жизни. Выходит, Давид должен был восполнить жизнь Адама, а тот, как известно, появился на свет перед самой субботой. Поэтому, Давид хотел покинуть наш мир, именно, накануне шаббата.   на основе комментария Маарша (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век)...     3. Можно ли брать детей с собой в синагогу   Всевышний дает указание Моше — «Собери народ, мужчин и женщин, и малых детей» (Дварим, гл. 31, ст. 12). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), основываясь на том, что написано в Талмуде (трактат Хагига, лист 3), объясняет, что мужчин нужно собрать, чтобы изучали вместе Тору. Женщин — пусть слушают, им это полезно. А детям, для чего, спрашивается, приходить? Чтобы получили награду те, кто их привел. Когда сыны Израиля делают тешуву, возвращаясь на путь Творца, они кажутся себе, в духовном смысле, бедняками и нищими. Об этом говорится и во время чтения Слихот (специальных покаянных молитв): «Подобно беднякам и нищим стучали мы в Твои врата». Чтобы Всевышний отпер врата, чтобы ответил на просьбу, требуются, как известно, хоть какие-то заслуги. Только бедняки, на то и бедняки, чтобы страдать от отсутствия каких бы то ни было заслуг. Вот и приходится им прибегать к заслугам потомства, которое еще настолько мало, что даже не попробовало вкус нарушений. В десять дней раскаяния сыны Израиля молятся: «Отец наш, Владыка наш! Сжалься над нами и над детьми нашими, и над нашими младенцами». Выражение «Чтобы получили награду те, кто их привел» надо понимать так: в заслугу малых детей их родители удостоятся награды с Небес, и молитва родителей и их раскаяние будут благосклонно приняты Всевышним. Что же в наше время — стоит приводить в синагогу маленьких детей? Сразу отмечу, что, исходя из современной реальности, тому, кто приводит неразумных детей в синагогу, полагается наказание. Ведь они оскверняют святость дома Всевышнего, играя в нем словно на улице. Один лупит другого. Кто-то плачет, кто-то смеется. Кто-то разговаривает ни о чем, кто-то орет благим матом, как будто его режут. Некоторые носятся по молитвенному залу, словно угорелые. Кому-то отец даст сидур, а он бросит его на землю, или изорвет на мелкие кусочки. Все это мешает взрослым нормально молиться, и приводит к осквернению Имени Всевышнего. Добавим еще аллегорическое объяснение. У одного человека был сумасшедший слуга. Идя к царю, он взял этого слугу с собой. Во время аудиенции слуге стало скучно, и он помочился на царский трон. Царь ужасно разгневался. Причем — не на слугу, а на его хозяина. С сумасшедшего, какой спрос? А вот, хозяина царь наказал со всей строгостью, как будто тот лично провинился. С точки зрения царя, привести в царский дворец того, кто не в состоянии себя контролировать — тяжкая провинность. Ребенок, по вине родителей не понимающий разницу между синагогой и улицей, когда вырастет, не будет испытывать должного уважения к Торе и к синагоге. Ведь нарушение, повторенное несколько раз, в глазах нарушителя выглядит, как нечто разрешенное. Следовательно, маленьких детей, которые себя не контролируют, нужно оставить дома и не брать с собой в синагогу. Поскольку, в противном случае будет только ущерб и никакой пользы. Когда сын подрастет и начнет набираться разума, его следует водить в синагогу. Но не оставлять там без присмотра. Сыну нужно прививать уважение и трепет, его нужно учить отвечать «амен» и следить по сидуру. За это отец удостоится награды от Всевышнего.   на основе комментариев рава Эфраима-Шломо Лунчица (составитель одного из самых известных комментариев к Торе под названием «Кли Якар»; Польша, вторая половина 16-го — начало 17-го вв.) и раби Иешаягу hа-Леви Горовица (автор комментариев к Торе и Талмуду, объединенных под общим названием «Шней Лухот hа-Брит»; Германия – Польша – Эрец Исраэль, середина 16-го — первая половина 17-го вв.)         4. Главное — единство   Написано в нашей недельной главе: «И заповедал им Моше так: По прошествии семи лет, в назначенную пору года шмиты, в праздник Суккот, собери народ, мужчин и женщин, и малых детей, и твоего пришельца, который во вратах твоих, чтобы они слушали и чтобы они изучали и трепетали перед Всевышним, и соблюдали все слова Учения этого» (Дварим, гл. 31, ст. 10, 12). Мы видим, что заповедь всеобщего сбора, hакhель, чудесным образом переплетена со шмитой (запрет на земледельческие работы в седьмой, то есть субботний год) и с праздником Суккотом. Конечно же, возникает вопрос: какая связь существует между ними? Очевидно, что цель заповеди hакhель — укрепить и усилить соблюдение Торы и ее заповедей. Как сказано: «чтобы слушали, изучали и трепетали перед Всевышним и соблюдали все слова Торы». Значит, одно из самых важных условий соблюдения Торы — единство народа. Поэтому во время дарования Торы «весь Израиль расположился перед горой» (Шемот, гл. 19, ст. 2). В Мидраше Мехильта Учителя разъясняют, что тогда Израиль достиг невероятного единства: весь народ был, словно один человек, с одним общим сердцем на всех. На основании этого мы сможем понять, какая связь существует между заповедью hакhель и заповедями шмиты и Суккота, и почему Тора их объединила. Ведь и в шмиту и в Суккот мы тоже видим единство сынов Израиля. В седьмой, или субботний год — все поля становятся общей собственностью. Даже самый крупный землевладелец утрачивает право собственности на поля и урожай. Он обязан открыть доступ к ним. И любой человек может есть плоды его поля и сада. В этом все евреи становятся абсолютно равными. В праздник Суккот еврейский народ достигает максимального единства и равенства. Ведь недаром сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 27), что весь Израиль мог бы разместиться в одной общей сукке. Теперь мы видим, что Тора объединила три заповеди вместе по принципу единства и равенства. Еще заповедь о шмите, о прекращении сельскохозяйственных работ в седьмой год, призвана продемонстрировать, что пропитание зависит не столько от силы и умений человека, сколько от расположения к нему Всевышнего. Прекращая на целый год обрабатывать землю, человек показывает, что в вопросах пропитания всецело полагается на Творца. И Тот его не подводит. Хозяева полей и садов, соблюдающие шмиту, не несут убытки.  В Суккот евреи переселяются жить в сукку — в скромный шалаш, крыша которого не защищает от дождя, а ночью сквозь нее видны звезды. Порой у сукки отсутствует четвертая стена. Живя неделю Суккота в таком временном строении, причем, не летом, а уже осенью — еврей выражает свое упование на Создателя, веру, что не накаченные мышцы, толстые стены, хитроумные замки и запоры, но лишь Творец, и только Он, дает истинную защиту.  Выполнение заповеди hакhель заключалось в том, что весь народ от мала до велика, как один человек, собирался в Иерусалиме, и царь во всеуслышание читал из книги Дварим. Так происходило принятие Власти Всевышнего. Признание того, что Он один и един, и только Он управляет миром. Мы видим, что и шмита, и Суккот, и hакhель способствуют установлению и укоренению Власти Творца в мире, вере и упованию на Него   на основе комментариев Рамбама (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) и рава Эфраима-Шломо Лунчица (составитель одного из самых известных комментариев к Торе под названием «Кли Якар»; Польша, вторая половина 16-го — начало 17-го вв.)       5. Пренебрежение Торой ведет к изгнанию   Написано в нашей недельной главе: «И ныне запишите себе эту песнь, и научи ей сынов Израиля, вложи ее в их уста, чтобы Мне была эта песнь свидетельством о сынах Израиля» (Дварим, гл. 31, ст. 19). Речь идет о песне, изложенной в главе Аазину. Это песнь о том, что еврею нельзя отходить от Торы, чтобы не навлечь на себя проклятия. Еврею нельзя отходить от Торы, чтобы не гневить Всевышнего. И гарантией того, что еврей останется с Торой, может служить постоянное ее изучение.  Прекращение изучения Торы — серьезное преступление, за которое следует весьма суровое наказание. Об этом в Танахе сказано: «Есть ли такой мудрец, который понял бы это, и с кем ни говорил бы Творец — пусть объяснит он, за что погибла страна, опустошена, как пустыня, так что никто не проходит там.И сказал Всевышний: за то, что оставили они Тору Мою, которую Я дал им» (книга пророка Йермиягу, гл. 9, ст. 11-12). В Иерусалимском Талмуде (трактат Хагига, гл.1) говорится, что Творец может простить такие страшные прегрешения, как идолопоклонство, разврат и запрещенные связи, и, даже, убийство. Но пренебрежение Торой Он не прощает.  Проиллюстрирую это притчей. У царя на службе был прекрасный скрипач, которому не было равных по виртуозности исполнения. Когда царя одолевала грусть, когда подступала меланхолия, он срочно звал скрипача. И тот своей чудесной игрой, чарующими звуками неземных мелодий, рассеивал тоскливую тьму и заставлял светиться тонким духовным светом преображенное лицо монарха.  В нагрузку к своему невероятному таланту, скрипач обладал весьма внушительной коллекцией самых отвратительных качеств. Он был груб и не сдержан, частенько нарушал закон, по нему уже давно плакала тюрьма, но все ему сходило с рук, благодаря покровительству царя. Однажды скрипач ввязался в драку, и его хорошенько отделали, да так, что у него отнялась рука. И он больше не смог играть. Тут же ему припомнили все его былые преступления и упекли в кутузку. Император на этот раз не возражал. Пока евреи были погружены в Тору, это дорогого стоило в глазах Создателя. И Он их не наказывал, хотя и было за что. Заслуга изучения Торы перевешивала все дурные поступки и прегрешения. Но вот, учеба стала ослабевать и постепенно прекратилась. Тут же Израиль утратил независимость, и евреи были изгнаны со своей земли.  Приведу пример отношения Учителей к изучению Торы и их упования на Всевышнего в этом. Глава йешивы рав Берлин (Нацив; Литва – Беларусь, 19-й век) после окончания занятий, готовил урок на следующее утро. Ему в этом помогал ученик. Они, бывало, засиживались допоздна. Но зато после утренней молитвы, раввин радовал своих студентов нетривиальным решением той или иной проблемы. Однажды, после шахарита, Нацив проследовал в свой кабинет, так и не произнеся своего ежеутреннего урока. Его верный помощник был удивлен, ведь он знал, что им удалось приготовить очень интересный материал. Улучив возможность, он спросил о причине отмены урока. — В утренней молитве мы, среди прочего, просим, чтобы наши сердца были способны учиться и обучать. Обычно я вкладываю в эту просьбу много искренних эмоций, так, что у меня даже слезы на глазах выступают, — объяснил глава йешивы. — Но сегодня я произнес эти слова механически, и мои глаза остались сухими. Поэтому сегодня урока не будет. Мои студенты достойны лучшего...   на основе комментариев рава Моше Альшиха (Израиль, Цфат, 16 век) Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «Ваелех»   Место в Торе: Дварим, гл. 31, ст. 1 — гл. 31, ст. 30.   Почему она так называется? В первой фразе главы сказано: “И пошел Моше и сказал эти слова всему народу Израиля...”. И пошел на иврите — ваелех.   Обсуждение главы Ваелех   1. Куда ходил Моше   Наша недельная глава начинается фразой: «И пошел Моше, и говорил эти речи всему Израилю» (Дварим, гл. 31, ст. 1). Возникает вопрос: куда ходил Моше? Мы знаем, что жизнь Моше подходит к концу. И перед смертью он дает последние наставления тем, кто останется после него и будет продолжать его путь. Уход Моше сопоставим с приготовлениями к смерти царя Давида, о которых узнаем из Танаха (Первая книга Мелахим, гл. 2, ст. 1): «И подошло время Давиду умереть, и завещал он сыну своему Шломо, сказав: Я ухожу в последний путь всех живущих на земле, но ты крепись и будь мужем». Пока человек живет на земле, он называется «идущим». Ведь он в состоянии покорить самые высокие и неприступные вершины. Умерев — он останавливается в своем стремительном восхождении, не в силах сделать ни шагу, не в силах исполнить даже самую легкую заповедь. Но если его дети и ученики идут по его стопам дорогой Торы и заповедей — это засчитывается и ему, будто бы и он продолжает идти. Как сказано в Талмуде: Сын удостаивает отца (Санhедрин, лист 104). Благодаря этому «праведники и после смерти зовутся живыми» (трактат Берахот, лист 18). Теперь мы можем лучше понять смысл завещания царя Давида своему сыну Шломо.. «Я ухожу в последний путь всех живущих на земле» — если ты хочешь, чтобы я продолжал идти, несмотря на то, что я уже в последнем пути, то «крепись и будь мужем». В том же ключе следует понимать и фразу из нашей недельной главы — «и пошел Моше». Моше перед уходом из нашего мира обратился к сынам Израиля со словами: если вы хотите, чтобы я и в дальнейшем считался «идущим» — примите то, о чем говорю я в своих речах и наставлениях. Если вы продолжите идти путем Торы и заповедей, которым я вас обучил — я не утрачу статус идущего. «И пошел Моше, и говорил…». Получается, что для того, чтобы говорить нужно идти, нельзя стоять на месте. И действительно, некоторые имеют привычку, разговаривая, ходить из стороны в сторону или вперед и назад. Но многие стоят на месте. Конечно же, здесь не идет речь о манере произносить речи. Когда человек хочет, чтобы его слова произвели эффект, когда он хочет убедить, направить — он должен показывать личный пример. А иначе его призывы просто повиснут мертвым грузом. Указываешь дорогу — начни первым идти по ней. Во всех общинах Израиля распространился обычай — в субботу накануне Йом Кипура, раввин выступает перед общиной. Он осведомлен о духовном уровне евреев своей общины, но никогда не говорит прямо об их недостатках. Он говорит о них, используя намеки, приводя примеры из Талмуда и Мидрашей. Потому что на прямые упреки с его стороны, ему тут же возразят: выискивая у нас соринки, ты не замечаешь бревно у себя. Сначала исправь себя, а потом будешь исправлять общину. Моше, образно выражаясь, получил справку, заверенную Самим Всевышним, о том, что его личные качества в полном порядке: «Во всем Моем доме Я ему полностью доверяю» (Бамидбар, гл. 12, ст. 7). Тем не менее, Моше — не торопился размахивать этой справкой. Наоборот, он делал акцент на личный пример — и пошел Моше...   на основе комментария рава Моше Штернбуха (глава Раввинского суда «Эйда Хередит» в Иерусалиме)     2. Всевышний отмеряет дни жизни с невероятной точностью   Моше объявляет о своем возрасте — «И сказал он им: сто двадцать лет мне сегодня» (Дварим, гл. 31, ст. 2). Учителя в Мидрашее Ялкут Шимони делают вывод, что Всевышний отмеряет праведникам полное число лет, с точностью до месяца и даже дня. Как сказано: «Срок твоих дней наполню» (Шемот, гл. 23, ст. 26). Анализируя написанное — «Объяви мне, Всевышний, конец мой и меру дней моих — какова она, чтобы знать мне, когда перестану жить» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 39, ст. 5), Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 30) приводят диалог, состоявшийся между Давидом и Всевышним. Итак, Давид просит открыть ему дату ухода из этого мира. Всевышний на это отвечает, что Им было принято постановление не сообщать человеку из плоти и крови год, месяц и день смерти. Тогда Давид спрашивает о размере отпущенных ему дней. Но Творец снова отказывает, сославшись на тоже постановление. — Могу я узнать хотя бы день смерти? — вопрошает Давид. — Ты оставишь этот мир в субботу. — Очевидно, это будет не сама суббота, а ее канун. — Но ведь день во дворах Моих лучше тысячи (Теилим, гл. 84, ст. 11). Один день, когда ты сидишь и учишь Тору мне дороже тысячи приношений, которые в будущем совершит твой сын Шломо. Почему Давиду было так важно умереть именно накануне субботы, в пятницу, а не в какой-либо другой день?  Очевидно, чтобы число дней его жизни было полным. Но ведь мы сплошь и рядом видим, как праведный человек, родившийся, например, в нисане, уходит из жизни, скажем, в тишрее. И где же здесь полное число месяцев? О днях, вообще, промолчим. Оказывается, в душе этого праведника была частица души другого праведника, который, как раз родился в тишрее. И это его дни должны быть завершены и полностью исчерпаны. Таким образом, смерть второго праведника в тишрей — замыкает круг, начатый рождением в тишрей первого праведника. Теперь мы сможем понять выбор Давида, который хотел уйти в иной мир в завершение шестого дня недели. Дело в том, что первый человек, Адам, наблюдал духовным зрением за своими будущими потомками в последующих поколениях, пока не увидел царя Давида. Давиду было суждено родиться недоношенным. В то время не было специальных инкубаторов для таких случаев, и новорожденный Давид мог не выжить. Тогда Адам подарил ему семьдесят лет своей жизни. Выходит, Давид должен был восполнить жизнь Адама, а тот, как известно, появился на свет перед самой субботой. Поэтому, Давид хотел покинуть наш мир, именно, накануне шаббата.   на основе комментария Маарша (комментатор Талмуда, Польша, 16-й век)...     3. Можно ли брать детей с собой в синагогу   Всевышний дает указание Моше — «Собери народ, мужчин и женщин, и малых детей» (Дварим, гл. 31, ст. 12). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), основываясь на том, что написано в Талмуде (трактат Хагига, лист 3), объясняет, что мужчин нужно собрать, чтобы изучали вместе Тору. Женщин — пусть слушают, им это полезно. А детям, для чего, спрашивается, приходить? Чтобы получили награду те, кто их привел. Когда сыны Израиля делают тешуву, возвращаясь на путь Творца, они кажутся себе, в духовном смысле, бедняками и нищими. Об этом говорится и во время чтения Слихот (специальных покаянных молитв): «Подобно беднякам и нищим стучали мы в Твои врата». Чтобы Всевышний отпер врата, чтобы ответил на просьбу, требуются, как известно, хоть какие-то заслуги. Только бедняки, на то и бедняки, чтобы страдать от отсутствия каких бы то ни было заслуг. Вот и приходится им прибегать к заслугам потомства, которое еще настолько мало, что даже не попробовало вкус нарушений. В десять дней раскаяния сыны Израиля молятся: «Отец наш, Владыка наш! Сжалься над нами и над детьми нашими, и над нашими младенцами». Выражение «Чтобы получили награду те, кто их привел» надо понимать так: в заслугу малых детей их родители удостоятся награды с Небес, и молитва родителей и их раскаяние будут благосклонно приняты Всевышним. Что же в наше время — стоит приводить в синагогу маленьких детей? Сразу отмечу, что, исходя из современной реальности, тому, кто приводит неразумных детей в синагогу, полагается наказание. Ведь они оскверняют святость дома Всевышнего, играя в нем словно на улице. Один лупит другого. Кто-то плачет, кто-то смеется. Кто-то разговаривает ни о чем, кто-то орет благим матом, как будто его режут. Некоторые носятся по молитвенному залу, словно угорелые. Кому-то отец даст сидур, а он бросит его на землю, или изорвет на мелкие кусочки. Все это мешает взрослым нормально молиться, и приводит к осквернению Имени Всевышнего. Добавим еще аллегорическое объяснение. У одного человека был сумасшедший слуга. Идя к царю, он взял этого слугу с собой. Во время аудиенции слуге стало скучно, и он помочился на царский трон. Царь ужасно разгневался. Причем — не на слугу, а на его хозяина. С сумасшедшего, какой спрос? А вот, хозяина царь наказал со всей строгостью, как будто тот лично провинился. С точки зрения царя, привести в царский дворец того, кто не в состоянии себя контролировать — тяжкая провинность. Ребенок, по вине родителей не понимающий разницу между синагогой и улицей, когда вырастет, не будет испытывать должного уважения к Торе и к синагоге. Ведь нарушение, повторенное несколько раз, в глазах нарушителя выглядит, как нечто разрешенное. Следовательно, маленьких детей, которые себя не контролируют, нужно оставить дома и не брать с собой в синагогу. Поскольку, в противном случае будет только ущерб и никакой пользы. Когда сын подрастет и начнет набираться разума, его следует водить в синагогу. Но не оставлять там без присмотра. Сыну нужно прививать уважение и трепет, его нужно учить отвечать «амен» и следить по сидуру. За это отец удостоится награды от Всевышнего.   на основе комментариев рава Эфраима-Шломо Лунчица (составитель одного из самых известных комментариев к Торе под названием «Кли Якар»; Польша, вторая половина 16-го — начало 17-го вв.) и раби Иешаягу hа-Леви Горовица (автор комментариев к Торе и Талмуду, объединенных под общим названием «Шней Лухот hа-Брит»; Германия – Польша – Эрец Исраэль, середина 16-го — первая половина 17-го вв.)         4. Главное — единство   Написано в нашей недельной главе: «И заповедал им Моше так: По прошествии семи лет, в назначенную пору года шмиты, в праздник Суккот, собери народ, мужчин и женщин, и малых детей, и твоего пришельца, который во вратах твоих, чтобы они слушали и чтобы они изучали и трепетали перед Всевышним, и соблюдали все слова Учения этого» (Дварим, гл. 31, ст. 10, 12). Мы видим, что заповедь всеобщего сбора, hакhель, чудесным образом переплетена со шмитой (запрет на земледельческие работы в седьмой, то есть субботний год) и с праздником Суккотом. Конечно же, возникает вопрос: какая связь существует между ними? Очевидно, что цель заповеди hакhель — укрепить и усилить соблюдение Торы и ее заповедей. Как сказано: «чтобы слушали, изучали и трепетали перед Всевышним и соблюдали все слова Торы». Значит, одно из самых важных условий соблюдения Торы — единство народа. Поэтому во время дарования Торы «весь Израиль расположился перед горой» (Шемот, гл. 19, ст. 2). В Мидраше Мехильта Учителя разъясняют, что тогда Израиль достиг невероятного единства: весь народ был, словно один человек, с одним общим сердцем на всех. На основании этого мы сможем понять, какая связь существует между заповедью hакhель и заповедями шмиты и Суккота, и почему Тора их объединила. Ведь и в шмиту и в Суккот мы тоже видим единство сынов Израиля. В седьмой, или субботний год — все поля становятся общей собственностью. Даже самый крупный землевладелец утрачивает право собственности на поля и урожай. Он обязан открыть доступ к ним. И любой человек может есть плоды его поля и сада. В этом все евреи становятся абсолютно равными. В праздник Суккот еврейский народ достигает максимального единства и равенства. Ведь недаром сказано в Талмуде (трактат Сукка, лист 27), что весь Израиль мог бы разместиться в одной общей сукке. Теперь мы видим, что Тора объединила три заповеди вместе по принципу единства и равенства. Еще заповедь о шмите, о прекращении сельскохозяйственных работ в седьмой год, призвана продемонстрировать, что пропитание зависит не столько от силы и умений человека, сколько от расположения к нему Всевышнего. Прекращая на целый год обрабатывать землю, человек показывает, что в вопросах пропитания всецело полагается на Творца. И Тот его не подводит. Хозяева полей и садов, соблюдающие шмиту, не несут убытки.  В Суккот евреи переселяются жить в сукку — в скромный шалаш, крыша которого не защищает от дождя, а ночью сквозь нее видны звезды. Порой у сукки отсутствует четвертая стена. Живя неделю Суккота в таком временном строении, причем, не летом, а уже осенью — еврей выражает свое упование на Создателя, веру, что не накаченные мышцы, толстые стены, хитроумные замки и запоры, но лишь Творец, и только Он, дает истинную защиту.  Выполнение заповеди hакhель заключалось в том, что весь народ от мала до велика, как один человек, собирался в Иерусалиме, и царь во всеуслышание читал из книги Дварим. Так происходило принятие Власти Всевышнего. Признание того, что Он один и един, и только Он управляет миром. Мы видим, что и шмита, и Суккот, и hакhель способствуют установлению и укоренению Власти Творца в мире, вере и упованию на Него   на основе комментариев Рамбама (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) и рава Эфраима-Шломо Лунчица (составитель одного из самых известных комментариев к Торе под названием «Кли Якар»; Польша, вторая половина 16-го — начало 17-го вв.)       5. Пренебрежение Торой ведет к изгнанию   Написано в нашей недельной главе: «И ныне запишите себе эту песнь, и научи ей сынов Израиля, вложи ее в их уста, чтобы Мне была эта песнь свидетельством о сынах Израиля» (Дварим, гл. 31, ст. 19). Речь идет о песне, изложенной в главе Аазину. Это песнь о том, что еврею нельзя отходить от Торы, чтобы не навлечь на себя проклятия. Еврею нельзя отходить от Торы, чтобы не гневить Всевышнего. И гарантией того, что еврей останется с Торой, может служить постоянное ее изучение.  Прекращение изучения Торы — серьезное преступление, за которое следует весьма суровое наказание. Об этом в Танахе сказано: «Есть ли такой мудрец, который понял бы это, и с кем ни говорил бы Творец — пусть объяснит он, за что погибла страна, опустошена, как пустыня, так что никто не проходит там.И сказал Всевышний: за то, что оставили они Тору Мою, которую Я дал им» (книга пророка Йермиягу, гл. 9, ст. 11-12). В Иерусалимском Талмуде (трактат Хагига, гл.1) говорится, что Творец может простить такие страшные прегрешения, как идолопоклонство, разврат и запрещенные связи, и, даже, убийство. Но пренебрежение Торой Он не прощает.  Проиллюстрирую это притчей. У царя на службе был прекрасный скрипач, которому не было равных по виртуозности исполнения. Когда царя одолевала грусть, когда подступала меланхолия, он срочно звал скрипача. И тот своей чудесной игрой, чарующими звуками неземных мелодий, рассеивал тоскливую тьму и заставлял светиться тонким духовным светом преображенное лицо монарха.  В нагрузку к своему невероятному таланту, скрипач обладал весьма внушительной коллекцией самых отвратительных качеств. Он был груб и не сдержан, частенько нарушал закон, по нему уже давно плакала тюрьма, но все ему сходило с рук, благодаря покровительству царя. Однажды скрипач ввязался в драку, и его хорошенько отделали, да так, что у него отнялась рука. И он больше не смог играть. Тут же ему припомнили все его былые преступления и упекли в кутузку. Император на этот раз не возражал. Пока евреи были погружены в Тору, это дорогого стоило в глазах Создателя. И Он их не наказывал, хотя и было за что. Заслуга изучения Торы перевешивала все дурные поступки и прегрешения. Но вот, учеба стала ослабевать и постепенно прекратилась. Тут же Израиль утратил независимость, и евреи были изгнаны со своей земли.  Приведу пример отношения Учителей к изучению Торы и их упования на Всевышнего в этом. Глава йешивы рав Берлин (Нацив; Литва – Беларусь, 19-й век) после окончания занятий, готовил урок на следующее утро. Ему в этом помогал ученик. Они, бывало, засиживались допоздна. Но зато после утренней молитвы, раввин радовал своих студентов нетривиальным решением той или иной проблемы. Однажды, после шахарита, Нацив проследовал в свой кабинет, так и не произнеся своего ежеутреннего урока. Его верный помощник был удивлен, ведь он знал, что им удалось приготовить очень интересный материал. Улучив возможность, он спросил о причине отмены урока. — В утренней молитве мы, среди прочего, просим, чтобы наши сердца были способны учиться и обучать. Обычно я вкладываю в эту просьбу много искренних эмоций, так, что у меня даже слезы на глазах выступают, — объяснил глава йешивы. — Но сегодня я произнес эти слова механически, и мои глаза остались сухими. Поэтому сегодня урока не будет. Мои студенты достойны лучшего...   на основе комментариев рава Моше Альшиха (Израиль, Цфат, 16 век) и рава Нафтали Берлина (автор сборника комментариев под названием «Эмек Давар»; Литва – Беларусь, 19-й век)  Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения