Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «ЦАВ» Место в Торе: книга Ваикра, гл. 6, ст. 1 — гл. 8, ст. 36. Почему глава так называется? По первым словам фразы: “Вели сынам Аарона...” (Ваикра, гл. 6, ст. 1). Вели на иврите — цав. Обсуждение главы Цав 1. Искусство убеждать В предыдущей недельной главе, в первом слове — «ваикра» («и воззвал»), которое вынесено в название главы и всей книги, последняя буква «алеф» — маленькая. И хотя в иврите буквы не делятся на прописные и строчные, все же в Торе, некоторые буквы по традиции имеют меньший размер. Алеф в слове ваикра — один из таких примеров. В нашей недельной главе тоже встречаем маленькую букву. Она — самом начале текста главы, во фразе — «Заповедай Аарону и его сыновьям так: Вот учение о всесожжении: Это всесожжение на кострище его на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник») всю ночь до утра, и огонь мизбеаха будет зажжен на нем» (Ваикра, гл. 6, ст. 2). Маленькая буква здесь — «мем», в слове, которое переведено как «кострище» (на иврите — мокда).  О чем говорит это уменьшенное начертание букв «алеф» и «мем»? О чрезвычайной скромности лидеров еврейского народа — Моше и его брата Аарона. Когда Всевышний призвал (ваикра) Моше, тот указал на маленькую «алеф», намекающую на Аарона (первую букву его имени), мол, он — достойнее. В нашей главе, когда Всевышний говорит — «Заповедай Аарону и его сыновьям...», Аарон указывает на маленькую «мем», подразумевая Моше. Маленькие «алеф» и «мем» — свидетельствуют о величие Моше и Аарона. Мы с вами читаем вторую недельную главу книги Ваикра. Но еще не встречали, чтобы Аарон был упомянут сам по себе. Везде — только вместе с сыновьями. И наш фрагмент — не исключение. В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 10) объясняется, что Всевышний, после того, как в еврейском стане создали золотого тельца — как бы отдалил от себя Аарона (он, как известно, был с народом, когда это произошло). Но Моше молился о нем. Невозможно любить воду и ненавидеть колодец, — говорил он в своей молитве, обращаясь к Творцу. — Деревьям Ты воздал почет, благодаря их плодам. Воздай же должное и Аарону в заслугу его сыновей! Поясним, что здесь имеется в виду. Для поддержания огня на мизбеахе использовались дрова. Дрова можно было заготавливать из всех пород деревьев, кроме двух. В качестве топлива запрещено было использовать оливковое дерево и виноградную лозу. Потому что оливковое масло и вино использовались для приношений. Заслуги плодов охраняли деревья. Так почему же Аарону не помогают заслуги сыновей? И Всевышний внял доводам Моше. Большая часть приношений, описанных в недельной главе Ваикра, были призваны служить исправлению тех «поломок» и искажений, которые возникли в мире из-за создания золотого тельца. То есть, если бы евреи не совершили такую ошибку — в этих приношениях не было бы никакой нужды. Они, скорее всего — вообще, не упоминались бы в Торе. Об этом нам сообщает Всевышний через пророка. В Танахе читаем: «Я не говорил отцам вашим и не повелел им в день, когда вывел их из земли египетской, ни о всесожжениях ни о приношениях» (книга пророка Йермиягу, гл. 7, ст. 22). В день выхода из Египта евреи еще не запятнали себя той ошибкой с золотым тельцом. Поэтому и не было никакой надобности в приношениях. Золотого тельца был вынужден выплавить Аарон. А раз он имел отношение к созданию золотого тельца — он уже не мог участвовать в устранении последствий этого. Ведь из Талмуда (трактат Берахот, лист 59) нам известно правило: обвинитель не может стать защитником. Но Моше своей молитвой добился возвращения к Аарону милости Всевышнего.  В книге Дварим Моше вкратце рассказывает об этих событиях. Здесь, в частности, написано: «И на Аарона прогневался Всевышний очень (и вознамерился) уничтожить его; и молился я также за Аарона в ту пору» (Дварим, гл. 9, ст. 20).  Комментируя слова «уничтожить его», Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что речь здесь идет о смерти сыновей Аарона. Намек на это находим в другом фрагменте Танаха, где сказано: «И Я уничтожил плод его сверху» (книга пророка Амоса, гл. 2, ст. 9). Молитвами Моше удалось искупить половину «вины» Аарона. Погибли два его сына, но другим двум была сохранена жизнь.  Всевышний объяснил, что погибшие Надав и Авигу освятили своей смертью Храм. На этом Моше и построил линию защиты. Сыновья освятили Храм, а отец не может в нем служить?! И согласился Всевышний с Моше, и призвал Аарона. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) 2. Ракета и небесный тихоход   В начале нашей недельной главы говорится о приношении ола — всесожжения (которое символизирует тотальную связь с Творцом). И здесь мы читаем: «Вот учение о всесожжении: Это всесожжение...» (Ваикра, гл. 6, ст. 2).  Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) разъясняет, что это учение содержит и общее правило и исключение. Приношение (приношение на иврите — корбан) ола не осуществляют в ночное время. Но если день — закончился, а части животного остались на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник»), они могут находиться там всю ночь. Это — общее правило. Оно распространяется и на так называемые «мирные приношения» (на иврите — шламим; подробнее об этом виде приношений — см. на сайте, к примеру, в ответе «Как сочетать мир с Всевышним и пролитую кровь мирной жертвы?», № 4173 — с материалами, обозначенными в нем ссылками). Но что же тут за исключение? Не все животные пригодны для корбана категории ола. Так, например, если днем будет по всем правилам совершено приношение некоего, изначально пригодного животного, а ночью выяснится, что это животное использовалось так, как использовать его запрещалось — оно не могло остаться на мизбеахе. Общее правило на него не распространялось. И с мизбеаха его надо было снять. Корбан ола искупает запрещенные «сердечные помыслы». И, поскольку «нечистые» мысли обычно приходят человеку в голову именно ночью (в Танахе читаем: «Замышляющие зло на ложах своих реализуют задуманное при свете утра» — книга пророка Михи, гл. 2, ст. 1), — Тора заповедует, чтобы искупление продолжалось на протяжении всей ночи. Теперь постараемся понять скрытый намек, содержащийся в нашем фрагменте. Когда человек исполняет заповеди, изучает Тору, совершает добрые дела — этим он создает некие духовные сущности, призванные обусловить его награду в будущем. Но для этого они должны покинуть наш материальный мир и достигнуть духовного. Если исполняя заповедь, человек не был достаточно сосредоточен, думал о чем-то постороннем и т.п. — созданной в результате духовной сущности будет очень трудно подняться в духовный мир. Мало того, что она несет в себе некую ущербность, сильно ограничивающую «летные» качества, так вдобавок, еще и недремлющий обвинитель сделает все, чтобы воспрепятствовать подъему и не пропустить ее в Высшие сферы. И эта сущность, вместо того, чтобы воспарить в духовность — останется прозябать в подвешенном состоянии в нашем мире. Таким образом, нерадивый исполнитель заповедей рискует получить не потенциальную награду в будущем, но — реальную обузу в настоящем.    Но ведь посторонние мысли весьма проворны. Они не спрашивают разрешения и заходят без стука. Как же быть? Заповедь, исполненная по всем правилам, от всего сердца и с верной каваной (намерением) не только быстрокрылой ракетой взмывает в Небеса, но еще и помогает подняться тем духовным сущностям, которые из-за своего изъяна «застряли» в земном мире. Поэтому тому, кто беспокоится о результатах своих действий, можно дать два совета. Во-первых — стараться выполнять заповеди не в одиночестве, но вместе с другими. Тогда, если у кого-то и произойдет некий сбой — в общине наверняка найдутся люди, которые своим служением подхватят ущербную заповедь и выведут ее на орбиту духовности. Во-вторых — если человек, исполнив заповедь, понял, что оплошал, и его нелепое детище тяжело барахтается в волнах материи не в силах взлететь, пусть сделает доброе дело или выполнит другую заповедь, или сядет изучать Тору. Но уже — сосредоточенно, по-настоящему, прилагая максимальные усилия. Тогда его прежнее ущербное создание будет подхвачено мощным духовным потоком и прямиком доставлено по назначению. Таким образом, исполненные заповеди бывают двух сортов: те, что сами не в состоянии достигнуть духовных высот (им требуется помощь), и те, что не только добираются до вершины сами, но еще и берут на буксир своих собратьев, искалеченных посторонними мыслями, душевной ленью, равнодушием, привычкой, рутиной, холодком, насмешками и цинизмом. Поэтому и наставляет нас Тора: вот учение о вознесении (ола) — вознесении заповедей, добрых дел, изучения Торы в высшие миры, в вечность. Заповеди следует исполнять так, чтобы они могли вознестись самостоятельно, чтобы не пришлось рассчитывать на помощь других. Такой скрытый смысл содержится в нашем фрагменте. В продолжении говорится о кострище на мизбеахе. В слове «кострище» (на иврите — мокда) буква «мем» — маленькая. Из этого можно сделать вывод, что человек, который «горит» Торой, а выполнение им заповедей пробивает свод материи, устремляясь в духовность — должен быть особенно осторожным. В том, чтобы не развить в себе гордыню. Маленькая буква «мем» как бы призвана излечить от гордыни. Потому что данное качество в мгновение ока способно превратить ракету в небесный тихоход. на основе комментариев Рамбана (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), раби Бехая (раби Бехае бар Ашер; известный комментатор Торы, автор нескольких трудов по вопросам еврейской этики; Испания, 14-й век), рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) и рава Менахема-Менделя из Коцка (раби Менахем Мендель Моргенштерн; основатель одного из течений в хасидизме; известен своими острыми, мудрыми высказываниями; Польша, первая половина 19-го века)     3. Предпасхальная глава В Сидуре (еврейском молитвеннике) Амрама Гаона (9-й век, Вавилон) написано, что в обычный (не високосный) год, главу Цав читают в субботу, предшествующую началу праздника Песах. Потому что в ее фрагменте «И глиняный сосуд, в котором она варилась, будет разбит; а если в медном сосуде варилась, то будет он вычищен и вымыт водой» (Ваикра, гл. 6, ст. 21) — содержится намек на кашерование посуды. А перед Песахом эта тема приобретает особую актуальность. Кроме того, в главе Цав говорится о минхе (хлебном приношении), которая «не должна быть испечена квасной» (Ваикра, гл. 6, ст. 10). То есть минха должна быть подобна пасхальной маце. И еще в нашей недельной главе о минхе сказано: «Мацу ешь в особом, освященном (на иврите — кадош) месте» (там же, ст. 9). Здесь, — отмечает Маѓарша (великий комментатор Талмуда, Польша, 16-й век), — содержится намек на заповедь, предписывающую есть мацу во время Пасхального Седера. Хамец (квасное), запрещенный в Песах еврею, олицетворяет гордыню. А маца соотносится со скромностью.  О скромности говорится и в нашей недельной главе. В ней, в частности, сказано: «Вот учение о всесожжении (о приношении в Храме, относящемся к категории ола, которое сжигается полностью и символизирует тотальную связь с Творцом): Она ола...» (Ваикра, гл. 6, ст. 2). На иврите местоимение женского рода «она» — hи. Однако в оригинале Торы в этом самом месте употреблено местоимение мужского рода (hу — «он»). И — неспроста. Именно в этом местоимении и прочитывается слово «скромность» (на иврите — анава). Если записать названия букв, составляющих слово hу (он) и подсчитать гематрию (числовое значение) — получим гематрию слова анава (скромность). Так, используя, казалось бы, не подходящее слово «он» в сочетании со словом «ола» (женский род), Тора подчеркивает, насколько важна скромность. Одна из целей существования механизма приношений в Храме, кстати сказать — научить человека быть скромным. А в Талмуде (трактат Сота, лист 5) написано, что тому, кто сумел быть скромным — засчитывается, как будто бы он отстроил мизбеах (в условном переводе — «жертвенник») в Храме и совершил приношения Творцу всех видов. Известно, что Бейт hа-Микдаш (Храм) был разрушен из-за беспричинной ненависти, которая произрастает из гордыни. В Иерусалимском Талмуде (трактат Йома, гл. 1) сказано, что поколение, в котором не отстроен Храм, как будто бы — разрушило его. И если скромность, как подчеркивают наши Учителя, приравнивается к возведению Храма, то гордыня может быть причиной того, что Храм не отстроен. Поколение, не отстроившее Храм подобно поколению, которое разрушило его. Потому что точно так же не справилось со своей гордыней, порождающей беспричинную ненависть.  Это особенно важно понять в канун Песаха — праздника освобождения (см. на сайте материалы, посвященные празднику Песах). на основе комментариев Маѓарши (Маѓарша — великий комментатор Талмуда, Польша, 16-й век), раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века) и рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль)     Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «ЦАВ» Место в Торе: книга Ваикра, гл. 6, ст. 1 — гл. 8, ст. 36. Почему глава так называется? По первым словам фразы: “Вели сынам Аарона...” (Ваикра, гл. 6, ст. 1). Вели на иврите — цав. Обсуждение главы Цав 1. Искусство убеждать В предыдущей недельной главе, в первом слове — «ваикра» («и воззвал»), которое вынесено в название главы и всей книги, последняя буква «алеф» — маленькая. И хотя в иврите буквы не делятся на прописные и строчные, все же в Торе, некоторые буквы по традиции имеют меньший размер. Алеф в слове ваикра — один из таких примеров. В нашей недельной главе тоже встречаем маленькую букву. Она — самом начале текста главы, во фразе — «Заповедай Аарону и его сыновьям так: Вот учение о всесожжении: Это всесожжение на кострище его на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник») всю ночь до утра, и огонь мизбеаха будет зажжен на нем» (Ваикра, гл. 6, ст. 2). Маленькая буква здесь — «мем», в слове, которое переведено как «кострище» (на иврите — мокда).  О чем говорит это уменьшенное начертание букв «алеф» и «мем»? О чрезвычайной скромности лидеров еврейского народа — Моше и его брата Аарона. Когда Всевышний призвал (ваикра) Моше, тот указал на маленькую «алеф», намекающую на Аарона (первую букву его имени), мол, он — достойнее. В нашей главе, когда Всевышний говорит — «Заповедай Аарону и его сыновьям...», Аарон указывает на маленькую «мем», подразумевая Моше. Маленькие «алеф» и «мем» — свидетельствуют о величие Моше и Аарона. Мы с вами читаем вторую недельную главу книги Ваикра. Но еще не встречали, чтобы Аарон был упомянут сам по себе. Везде — только вместе с сыновьями. И наш фрагмент — не исключение. В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 10) объясняется, что Всевышний, после того, как в еврейском стане создали золотого тельца — как бы отдалил от себя Аарона (он, как известно, был с народом, когда это произошло). Но Моше молился о нем. Невозможно любить воду и ненавидеть колодец, — говорил он в своей молитве, обращаясь к Творцу. — Деревьям Ты воздал почет, благодаря их плодам. Воздай же должное и Аарону в заслугу его сыновей! Поясним, что здесь имеется в виду. Для поддержания огня на мизбеахе использовались дрова. Дрова можно было заготавливать из всех пород деревьев, кроме двух. В качестве топлива запрещено было использовать оливковое дерево и виноградную лозу. Потому что оливковое масло и вино использовались для приношений. Заслуги плодов охраняли деревья. Так почему же Аарону не помогают заслуги сыновей? И Всевышний внял доводам Моше. Большая часть приношений, описанных в недельной главе Ваикра, были призваны служить исправлению тех «поломок» и искажений, которые возникли в мире из-за создания золотого тельца. То есть, если бы евреи не совершили такую ошибку — в этих приношениях не было бы никакой нужды. Они, скорее всего — вообще, не упоминались бы в Торе. Об этом нам сообщает Всевышний через пророка. В Танахе читаем: «Я не говорил отцам вашим и не повелел им в день, когда вывел их из земли египетской, ни о всесожжениях ни о приношениях» (книга пророка Йермиягу, гл. 7, ст. 22). В день выхода из Египта евреи еще не запятнали себя той ошибкой с золотым тельцом. Поэтому и не было никакой надобности в приношениях. Золотого тельца был вынужден выплавить Аарон. А раз он имел отношение к созданию золотого тельца — он уже не мог участвовать в устранении последствий этого. Ведь из Талмуда (трактат Берахот, лист 59) нам известно правило: обвинитель не может стать защитником. Но Моше своей молитвой добился возвращения к Аарону милости Всевышнего.  В книге Дварим Моше вкратце рассказывает об этих событиях. Здесь, в частности, написано: «И на Аарона прогневался Всевышний очень (и вознамерился) уничтожить его; и молился я также за Аарона в ту пору» (Дварим, гл. 9, ст. 20).  Комментируя слова «уничтожить его», Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что речь здесь идет о смерти сыновей Аарона. Намек на это находим в другом фрагменте Танаха, где сказано: «И Я уничтожил плод его сверху» (книга пророка Амоса, гл. 2, ст. 9). Молитвами Моше удалось искупить половину «вины» Аарона. Погибли два его сына, но другим двум была сохранена жизнь.  Всевышний объяснил, что погибшие Надав и Авигу освятили своей смертью Храм. На этом Моше и построил линию защиты. Сыновья освятили Храм, а отец не может в нем служить?! И согласился Всевышний с Моше, и призвал Аарона. на основе комментария рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) 2. Ракета и небесный тихоход   В начале нашей недельной главы говорится о приношении ола — всесожжения (которое символизирует тотальную связь с Творцом). И здесь мы читаем: «Вот учение о всесожжении: Это всесожжение...» (Ваикра, гл. 6, ст. 2).  Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) разъясняет, что это учение содержит и общее правило и исключение. Приношение (приношение на иврите — корбан) ола не осуществляют в ночное время. Но если день — закончился, а части животного остались на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник»), они могут находиться там всю ночь. Это — общее правило. Оно распространяется и на так называемые «мирные приношения» (на иврите — шламим; подробнее об этом виде приношений — см. на сайте, к примеру, в ответе «Как сочетать мир с Всевышним и пролитую кровь мирной жертвы?», № 4173 — с материалами, обозначенными в нем ссылками). Но что же тут за исключение? Не все животные пригодны для корбана категории ола. Так, например, если днем будет по всем правилам совершено приношение некоего, изначально пригодного животного, а ночью выяснится, что это животное использовалось так, как использовать его запрещалось — оно не могло остаться на мизбеахе. Общее правило на него не распространялось. И с мизбеаха его надо было снять. Корбан ола искупает запрещенные «сердечные помыслы». И, поскольку «нечистые» мысли обычно приходят человеку в голову именно ночью (в Танахе читаем: «Замышляющие зло на ложах своих реализуют задуманное при свете утра» — книга пророка Михи, гл. 2, ст. 1), — Тора заповедует, чтобы искупление продолжалось на протяжении всей ночи. Теперь постараемся понять скрытый намек, содержащийся в нашем фрагменте. Когда человек исполняет заповеди, изучает Тору, совершает добрые дела — этим он создает некие духовные сущности, призванные обусловить его награду в будущем. Но для этого они должны покинуть наш материальный мир и достигнуть духовного. Если исполняя заповедь, человек не был достаточно сосредоточен, думал о чем-то постороннем и т.п. — созданной в результате духовной сущности будет очень трудно подняться в духовный мир. Мало того, что она несет в себе некую ущербность, сильно ограничивающую «летные» качества, так вдобавок, еще и недремлющий обвинитель сделает все, чтобы воспрепятствовать подъему и не пропустить ее в Высшие сферы. И эта сущность, вместо того, чтобы воспарить в духовность — останется прозябать в подвешенном состоянии в нашем мире. Таким образом, нерадивый исполнитель заповедей рискует получить не потенциальную награду в будущем, но — реальную обузу в настоящем.    Но ведь посторонние мысли весьма проворны. Они не спрашивают разрешения и заходят без стука. Как же быть? Заповедь, исполненная по всем правилам, от всего сердца и с верной каваной (намерением) не только быстрокрылой ракетой взмывает в Небеса, но еще и помогает подняться тем духовным сущностям, которые из-за своего изъяна «застряли» в земном мире. Поэтому тому, кто беспокоится о результатах своих действий, можно дать два совета. Во-первых — стараться выполнять заповеди не в одиночестве, но вместе с другими. Тогда, если у кого-то и произойдет некий сбой — в общине наверняка найдутся люди, которые своим служением подхватят ущербную заповедь и выведут ее на орбиту духовности. Во-вторых — если человек, исполнив заповедь, понял, что оплошал, и его нелепое детище тяжело барахтается в волнах материи не в силах взлететь, пусть сделает доброе дело или выполнит другую заповедь, или сядет изучать Тору. Но уже — сосредоточенно, по-настоящему, прилагая максимальные усилия. Тогда его прежнее ущербное создание будет подхвачено мощным духовным потоком и прямиком доставлено по назначению. Таким образом, исполненные заповеди бывают двух сортов: те, что сами не в состоянии достигнуть духовных высот (им требуется помощь), и те, что не только добираются до вершины сами, но еще и берут на буксир своих собратьев, искалеченных посторонними мыслями, душевной ленью, равнодушием, привычкой, рутиной, холодком, насмешками и цинизмом. Поэтому и наставляет нас Тора: вот учение о вознесении (ола) — вознесении заповедей, добрых дел, изучения Торы в высшие миры, в вечность. Заповеди следует исполнять так, чтобы они могли вознестись самостоятельно, чтобы не пришлось рассчитывать на помощь других. Такой скрытый смысл содержится в нашем фрагменте. В продолжении говорится о кострище на мизбеахе. В слове «кострище» (на иврите — мокда) буква «мем» — маленькая. Из этого можно сделать вывод, что человек, который «горит» Торой, а выполнение им заповедей пробивает свод материи, устремляясь в духовность — должен быть особенно осторожным. В том, чтобы не развить в себе гордыню. Маленькая буква «мем» как бы призвана излечить от гордыни. Потому что данное качество в мгновение ока способно превратить ракету в небесный тихоход. на основе комментариев Рамбана (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), раби Бехая (раби Бехае бар Ашер; известный комментатор Торы, автор нескольких трудов по вопросам еврейской этики; Испания, 14-й век), рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль) и рава Менахема-Менделя из Коцка (раби Менахем Мендель Моргенштерн; основатель одного из течений в хасидизме; известен своими острыми, мудрыми высказываниями; Польша, первая половина 19-го века)     3. Предпасхальная глава В Сидуре (еврейском молитвеннике) Амрама Гаона (9-й век, Вавилон) написано, что в обычный (не високосный) год, главу Цав читают в субботу, предшествующую началу праздника Песах. Потому что в ее фрагменте «И глиняный сосуд, в котором она варилась, будет разбит; а если в медном сосуде варилась, то будет он вычищен и вымыт водой» (Ваикра, гл. 6, ст. 21) — содержится намек на кашерование посуды. А перед Песахом эта тема приобретает особую актуальность. Кроме того, в главе Цав говорится о минхе (хлебном приношении), которая «не должна быть испечена квасной» (Ваикра, гл. 6, ст. 10). То есть минха должна быть подобна пасхальной маце. И еще в нашей недельной главе о минхе сказано: «Мацу ешь в особом, освященном (на иврите — кадош) месте» (там же, ст. 9). Здесь, — отмечает Маѓарша (великий комментатор Талмуда, Польша, 16-й век), — содержится намек на заповедь, предписывающую есть мацу во время Пасхального Седера. Хамец (квасное), запрещенный в Песах еврею, олицетворяет гордыню. А маца соотносится со скромностью.  О скромности говорится и в нашей недельной главе. В ней, в частности, сказано: «Вот учение о всесожжении (о приношении в Храме, относящемся к категории ола, которое сжигается полностью и символизирует тотальную связь с Творцом): Она ола...» (Ваикра, гл. 6, ст. 2). На иврите местоимение женского рода «она» — hи. Однако в оригинале Торы в этом самом месте употреблено местоимение мужского рода (hу — «он»). И — неспроста. Именно в этом местоимении и прочитывается слово «скромность» (на иврите — анава). Если записать названия букв, составляющих слово hу (он) и подсчитать гематрию (числовое значение) — получим гематрию слова анава (скромность). Так, используя, казалось бы, не подходящее слово «он» в сочетании со словом «ола» (женский род), Тора подчеркивает, насколько важна скромность. Одна из целей существования механизма приношений в Храме, кстати сказать — научить человека быть скромным. А в Талмуде (трактат Сота, лист 5) написано, что тому, кто сумел быть скромным — засчитывается, как будто бы он отстроил мизбеах (в условном переводе — «жертвенник») в Храме и совершил приношения Творцу всех видов. Известно, что Бейт hа-Микдаш (Храм) был разрушен из-за беспричинной ненависти, которая произрастает из гордыни. В Иерусалимском Талмуде (трактат Йома, гл. 1) сказано, что поколение, в котором не отстроен Храм, как будто бы — разрушило его. И если скромность, как подчеркивают наши Учителя, приравнивается к возведению Храма, то гордыня может быть причиной того, что Храм не отстроен. Поколение, не отстроившее Храм подобно поколению, которое разрушило его. Потому что точно так же не справилось со своей гордыней, порождающей беспричинную ненависть.  Это особенно важно понять в канун Песаха — праздника освобождения (см. на сайте материалы, посвященные празднику Песах). на основе комментариев Маѓарши (Маѓарша — великий комментатор Талмуда, Польша, 16-й век), раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века) и рава Моше-Яакова Равикова (известен и как Сандляр, т.к. имел сапожную мастерскую; уроки, которые он давал по субботам, опубликованы в книге «Ликутей раби Моше-Яаков»; конец 19-го — первая половина 20-го вв.; Белорусь — Эрец Исраэль)     4. Сейчас и всегда   Следует отметить, что наша недельная глава вновь возвращается к рассмотрению приношений (на иврите — корбанот; множественное число от слова корбан — «приношение»), уже описанных в недельной главе Ваикра. Причем, здесь приношение каждого вида названо — Торой (учением). Мы, к примеру, читаем: «И говорил Всевышний Моше так: Заповедай Аарону и его сыновьям так: Вот учение (Тора) о всесожжении (на иврите — «ола», приношение, символизирующее тотальную связь с Всевышним): Это (hу) всесожжение на кострище его на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник») всю ночь до утра, и огонь мизбеаха будет зажжен на нем» (Ваикра, гл. 6, ст. 1-2). Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что везде в Торе, где сказано «заповедай, повели...» (на иврите — цав) это означает побуждение к исполнению заповеди — в данный момент и в грядущем. И особенно необходимо побуждение (к исполнению заповеди) там, где это связано с материальным уроном.  Согласно этому объяснению, заповедь о приношении, которое называется «ола» должна исполняться во все времена — в прошлом, настоящем и будущем. Но разве она исполняется в наши дни? Так о каком будущем говорит Раши? И действительно, сегодня мы не осуществляем приношения. Потому что у нас нет Храма. Но вспомним, что изучение законов о приношениях как бы приравнивается к действиям, которые осуществляли коэны (служители в Храме), выполняя заповедь о корбанот. То есть, как сказано в Талмуде (трактат Менухот, лист 110) — тот, кто постигает законы приношения, как будто бы реализует его. И получается, что в периоды, когда у еврейского народа нет Храма, функции коэнов, которые занимались приношениями, берут на себя мудрецы Торы (мудрец Торы на иврите — талмид хахам). Более того, когда у нас был Храм, сожжение на мизбеахе туш животных, предназначенных для корбана-ола, осуществлялось только ночью. Тогда как талмид хахам изучает законы приношения ола и ночью и днем. Теперь нам понятно, почему Раши пишет, что повеление о корбане-ола и других видах корбанот действует и в наше время. Но остается вопрос: о каком материальном уроне он говорит? Слова о материальных потерях напрямую относятся только к Аарону, его сыновьям и потомкам, служившим в Храме. Ведь коэнам ничего не доставалось от приношения ола. Поэтому для них эта категория корбанот была, можно сказать — «чистым убытком». Если и не сама ола, то — время, потраченное на ее осуществление. В любом другом приношении у коэна была своя доля. Все приношения, кроме корбана-ола, относились к предназначенным коэнам двадцати четырем видам подарков. Таким образом, совершая приношение, еврей учился материально поддерживать служителей Всевышнего. Однако ола в этом смысле была, казалось бы, «плохим учителем». Но нет, в действительности, это приношение было учебой иного плана. Наблюдая, как туша животного, предназначенного для приношения ола, вся, без остатка сгорает на мизбеахе и возносится к Всевышнему, человек понимал, что по большому счету, на месте этого животного должен был быть он. Ведь животное, в отличие от человека, который привел в Храм свое животное для приношения — не совершило ничего дурного. Поэтому, кстати, и употреблен в повелении о корбане-ола мужской род (hу — он), вместо женского (что соответствовало бы грамматическим правилам). Ибо здесь подразумевается слово «человек». О корбане-ола сказано — «на кострище его, на мизбеахе, всю ночь до утра, и огонь мизбеаха будет зажжен на нем». Это напоминает о нашем праотце Аврааме, который во имя веры в Творца пошел в горящую печь. Этот урок о готовности отдать все свое имущество и даже жизнь за веру в Единого Творца был закреплен в приношении ола и навечно запечатлен в памяти его потомков. И этот огонь веры никогда не погаснет. на основе комментария рава Цви-Песаха Франка (главный раввин Иерусалима; Литва – Эрец Исраэль, первая половина 20-го века) и раби Авраама-Мордехая Алтера (Ребе Гурских хасидов; чаще упоминается под “псевдонимом”, образованным от названия серии его книг — Имрей Эмет; Польша – Израиль, середина 20-го века)   5. Комфорт и стыд   Перейдя к следующему виду приношений (на иврите — корбанот; множественное число от слова корбан — «приношения»), корбану-хатат, которое символизирует раскаяние и искреннее желание исправить допущенную ошибку — Тора подчеркивает его связь с приношением ола. Как сказано: «Вот учение о приношении хатат: на месте, где совершается ола, совершено будет и приношение хатат» (Ваикра, гл. 6, ст. 18). В Иерусалимском Талмуде (трактат Йевамот, гл.8) объясняется смысл этого объединения. Приношение хатат совершали люди, чтобы искупить те или иные непреднамеренные проступки. Поэтому, если бы для корбана-хатат было выделено отдельное место — все понимали бы, что человек, для которого там реализуют приношение — что-то нарушил. Но Всевышний заботится о чести и достоинстве своих творений. Этим и обусловлено повеление совершать хатат там же где реализуется корбан-ола. Так никто не будет точно знать, по какой именно причине человек совершает приношение в Храме. Тем же соображением руководствуются Учителя и в Вавилонском Талмуде (трактат Сота, лист 32), вынося постановление о том, что нашу центральную молитву Шемоне Эсре (другое ее название — Амида) нужно читать шепотом. Человеку, совершившему проступок, следует раскаяться в нем перед Всевышним. Один из элементов раскаяния — перечисление всех своих нарушений. Самый подходящий момент для этого — молитва Шемоне Эсре. Поэтому Учителя и постановили, что произносить ее, эту молитву, надо шепотом. Ведь если бы нужно было читать ее в полный голос (что кажется, в общем-то, вполне логичным) — признания раскаявшегося могли бы услышать окружающие. А это совершенно ни к чему. Тора велит заботиться о достоинстве человека, даже, если этот человек допустил нарушение. Но вернемся к тому, что происходило в Храме. Мы прочли в Торе повеление осуществлять приношение хатат там же, где приносят корбан-ола — чтобы не позорить тех, кто приносит хатат. Но кто сказал, что это действительно поможет? Быть может, наоборот, подозрение падет и на совершающих корбан-ола? Не причислят ли их к провинившимся в чем-то «хататникам»? Выходит, это повеление лишь еще больше запутывает ситуацию? Написано в трактате Авот (гл. 5, мишна 8), что одно из десяти чудес, происходящих в Иерусалимском Храме, состояло в том, что люди никогда не говорили друг другу: «Тесно мне в том месте, где я буду ночевать в Иерусалиме». В дни праздников все мужское население Израиля собиралось в Иерусалиме. К мужчинам присоединялись многие женщины и дети. Разве не было тесно в Иерусалиме при таком скоплении народа? Было, конечно же, было — нигде не сказано, что не было. Но люди никогда не жаловались на тесноту. В Иерусалиме царила атмосфера такой теплоты, такого взаимопонимания и доброжелательности, что люди, невзирая на тесноту, чувствовали себя комфортно. Если бы нам сейчас удалось восстановить ту атмосферу, немедленно был бы восстановлен и Храм. Теперь нам ясно, что тогда, в Иерусалиме, люди относились друг к другу с такой доброжелательностью друг к другу, что, скорее, были готовы подумать про того, кто пришел искупить свое нарушение корбаном-хатат, что тот привел животное для осуществления приношения ола, а не наоборот. Но если так, зачем тогда было объединять места реализации приношений хатат и ола? Ведь даже если люди будут точно о ком-то знать, что сейчас он приносит именно хатат — они не перестанут его уважать и хорошо о нем думать. И действительно, с этой точки зрения никакое объединение — не требуется. Объединение нужно исключительно для... самого человека. Чтобы ему самому не было стыдно. Ведь раз он приносит хатат, значит, он уже осознал свое прегрешение и уже устыдился своего поступка. И смущать его — незачем… на основе комментария рава Шмуэля-Дова Валкина (глава раввинского суда города Лукача)     Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения