Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «МАТОТ»   Место в Торе: Бамидбар, гл. 30, ст. 2 — гл. 32, ст. 42.   Почему она так называется? По слову в первой фразе: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля...». Колено (еврейский род, потомки двенадцати родоначальников — сыновей Яакова ­ Израиля) на иврите — мате (мн. ч. — матот).   Обсуждение главы Матот   1. Не стесняйтесь говорить   В нашей недельной главе говорится о клятвах и обетах. Здесь мы читаем: «Если человек даст обет Всевышнему... то он не может нарушить свое слово, но все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Из второй части этой фразы можно вывести важное правило. Впрочем, сначала рассмотрим высказывание царя Давида — «Хвалу Всевышнему изрекут уста мои, и благословлять будет всякая плоть Имя святое Его вовеки» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 145, ст. 21). Вы, наверное, обращали внимание на то, что стоит кому-то, скажем, в помещении начать напевать какой-то мотив, как спустя некоторое время, кто-то рядом подхватывает его, затем — другой человек. И вот — все вокруг напевают одну мелодию. Что ни говори — встречаются «прилипчивые» напевы. Где-то услышишь — и потом весь день не можешь отделаться от них. Давид использовал эту особенность, перенеся ее в святые, возвышенные сферы. «Хвалу Создателю, — пишет он, — изрекут уста мои» (то есть «я начну вслух восхвалять Хозяина мира»). И что произойдет? «И благословлять будет, — продолжает Давид, — всякая плоть Имя святое Его» (люди вокруг «заразятся» и станут благословлять Всевышнего). Некоторые люди во время молитвы совершают серьезную ошибку. Молясь, они не издают ни звука, но лишь с унылым выражением лица скользят по строчкам сидура глазами. Они, вероятно, уверены, что Творец обязан залезть к ним в голову и читать их мысли. Если среди ваших знакомых есть такие люди — постарайтесь объяснить им, что очень важно изрекать хвалу Создателю устами. Чтобы дать шанс «всякой плоти» присоединиться к благословениям. Давид, кстати сказать, еще раз возвращается к этой теме в другом фрагменте Теилим: «Благодарить стану сильно Всевышнего устами своими и среди многих восхвалю Его» (гл. 109, ст. 30). Он, Давид, пишет тут о том, что в моменты, когда человек устами начинает благодарить Творца — тут же к нему присоединяются другие люди. Это и есть результат осуществления намерения, которое в псалме звучит в словах — «среди многих восхвалю Его». Теперь вернемся к нашей фразе, к ее заключительной части — «все, что выходит из уст его». Человек, использующий слова для возвышенной, позитивной цели (молитва, изучение Торы, произнесение благословений) — должен «выпускать их из уст». То есть — произносить их не мысленно, но — вслух. И тогда, он удостоится «исполнения» — окружающие будут брать с него пример и поступать так, как он.   на основе комментария рава Леви Ицхака из Бердичева (вторая половина 18-го — начало 19-го вв.)     2. Мальчик забыл, но я помню   Наша недельная глава начинается наставлением. Написано: «Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово, но все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Одна из самых трудных, с точки зрения исполнения, заповедей в Торе — заповедь, обязывающая увещевать и давать наставления. Ведь очень непросто заставить человека выслушать твое мнение о его поступке. Еще сложнее — убедить его прислушаться к твоим словам и сделать так, как ты ему советуешь. Нередкая, вполне ожидаемая реакция на упрек в неправильном поведении: — Да кто ты такой, чтобы указывать мне, как себя вести?! Поэтому очень важно, чтобы тот, кто решил наставлять других на правильный путь — сам не делал тех же ошибок. Словом, прежде чем пытаться вразумить ближнего своего — надо проверить, не применима ли к тебе пословица «В чужом глазу соринку видит, в своем не видит и бревна». Если мы хотим влиять на людей и приближать их к Торе, хотим, чтобы нас слушали — нам, прежде всего, необходимо самим соответствовать тому уровню, тем критериям, за которые мы ратуем. К кому обычно прислушиваются? К тому, кто сам всегда выполняет свои обещания и поступает так, как сказал. Эта идея намеком содержится в отрывке «он не должен нарушить свое слово». Если человек сам строго соблюдает все то, к чему призывает других — и они будут исполнять то, что «выходит из его уст». В 1991-м году Девятое Ава (см. на сайте материалы, посвященные этому дню — в разделе «Праздники») начиналось на исходе субботы. Окончание шаббата, как известно, отмечают Авдалой — специальной процедурой, отделяющей святость субботы от будней (подробнее — см. на сайте в ответе «Законы Авдалы для женщин», № 1607). В конце Авдалы выпивают бокал вина. Но в этот раз окончание шаббата знаменовало собой начало суточного поста. Как же быть с вином? В такой ситуации разрешено дать выпить его ребенку. Жена рава Иегуды Цадка пригласила соседского мальчика, чтобы тот выпил виноградный сок после Авдалы, которую сделал ее муж. Когда ребенок осушил бокал, рабанит протянула ему конфету, чтобы не отпускать его с пустыми руками. Но рав Цадка ее остановил. — Сейчас не подходящее время для сладостей, — сказал он. — Сейчас пост. И рав Иегуда мягко объяснил ребенку, что в этот час постится весь Израиль. Все евреи постятся из-за постигшего их несчастья — разрушен Храм, и Шехина (Присутствие Всевышнего) ушла в изгнание. — Завтра, примерно в это же время, когда завершится пост, — завершил раввин свое разъяснение, — ты получишь свою конфету. Мальчик все еще с недоверием смотрел на рава Иегуду. — Не бойся, без сладостей не останешься, — заверил раввин. На следующий день после окончания поста, первое, что сделал рав Цадка — стал разыскивать соседского мальчишку, который куда-то запропастился. Раввин не находил себе места и старался кого только можно расспросить о мальчике. — Я должен дать ему конфету, — объяснял он свой интерес к ребенку. — Не обращайте внимания, это пустяк, мой сын уже наверняка забыл об обещанной конфете, — попытался успокоить раввина отец ребенка. — Ваш сын может и забыл, но я-то помню. Ведь сказано: «все, что выходит из уст его — исполнит».   на основе комментария рава Элиэзера-Хаима Блюма (раввин города Кашвир, автор книги «Таль hа-Шамаим», Чехословакия, 1938-2018 гг.)     3. Можно ли давать обет?   Наша недельная глава начинается словами: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля так: Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). И тут перед нами — понятие «обет». И нам предстоит выяснить, насколько легитимно давать обеты. Ведь принимая обет, человек накладывает на себя дополнительные ограничения. А Тора — не разрешает это делать. Как сказано: «Все то, что я заповедую вам, соблюдайте — не прибавь к сказанному и не убавь от него» (Дварим, гл. 13, ст. 1). Тора считает, что имеющихся в ней запретов — вполне достаточно. И хорошо, если человек научится их, как следует соблюдать. И никто не давал ему права придумывать дополнительные. Возникает вопрос: почему тема обетов представлена, в первую очередь, главам колен? Они, что имеют к этому какое-то особое отношение? В ответе на первый вопрос о легитимности обетов заключен и ответ на второй. Принятие на себя дополнительных ограничений (обет) — не нарушает заповедь «не прибавляй» (новый запрет к уже имеющимся). Поскольку запрет, который накладывает на себя человек — коренным образом отличается от установленных в Торе. И вот почему. Институт обетов предусматривает их отмену. Если человек, который дал обет, передумает — он может сходить к раввину, знатоку Торы и попросить об отмене. Что же касается запретов, обозначенных в Торе — их не вправе отменить ни один, даже самый знающий раввин. Теперь понятно, почему законы об обетах Моше излагал именно главам колен. Ведь это от них зависело, войдут обеты в обиход или нет. Глава колена и был тем раввином, который имел право отменять обеты своих сородичей. И тем самым — быть гарантом, что запрет Торы «не прибавляй» не будет нарушен. Теперь рассмотрим выражение «не должен нарушить свое слово». В дословном переводе — «не осквернит слова своего». В своем комментарии на эту фразу Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что данное выражение надо понимать так: «не сделает слова своего лишенным святости». Здесь уместно рассказать удивительный случай, описанный в предисловии к книге рава Яакова Фалька Пней Йеhошуа. Дело было в начале 17-го века во Львове. Рав Яаков Фальк занимался со своими учениками, как вдруг поблизости от этого места взлетел на воздух пороховой склад. Взрыв разрушил многие окрестные дома, начался страшный пожар. Раби оказался в эпицентре пожара. Ища спасение среди пылающих развалин, рав Яаков дал обет Всевышнему, что если Творец спасет его из огня, то он не покинет бейт мидраш (дом учения — место, где изучают Тору) и посвятит себя усердному изучению Торы. Раввин чудом спасся из огня. И сдержал свое обещание, сполна исполнив обет. Результатом стал его труд Пней Йеhошуа.   на основе комментария рава Яакова Фалька (автор книги «Пней Иегошуа», Польша, 1680-1756 гг.)     4. Обет и освобождение от него   Начало нашей недельной главы посвящено обетам и клятвам. Написано: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля так: Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). В Талмуде (трактат Недарим, лист 78) Учителя объясняют, что Моше неспроста в первую очередь знакомил с законами обетов именно глав колен. Главы колен были мудрецами Торы. Что означает, что у них было право освобождать от обета. Ведь для этого нужно не просто хорошо разбираться в Торе, но быть мудрецом Торы — то есть легко ориентироваться в текстах Талмуда, понимать и быть в состоянии разъяснить написанное, видя при этом и глубокие смысловые пласты. Более того. Мудрец Торы, как правило, умеет на основе открытых Учителями разных граней Истины выводить галаху (практический закон). Теперь мы знаем, кого называть мудрецом. Отсюда должно быть понятно и то, к кому следует обращаться за освобождением от обета. Известно, что рав Иегошуа-Лейб Дискин (Маѓариль; родился в Гродно, Беларусь; духовный наставник ашкеназских евреев в Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века) часто рассказывал такой случай. Его отец, рав Биньямин, был раввином польского города Ломжа. Этот город известен своей йешивой. Впоследствии, эту йешиву воссоздали в Израиле, в Петах-Тикве. И она существует и в наши дни. Один из евреев Ломжи очень любил изучать Тору. Он посвящал занятиям все свое время. И с каждым годом — все усердней. Его любовь к Торе крепла и росла. В какой-то момент он почувствовал, что Тора для него — как кислород. Тогда он дал обет, что больше не покинет стен синагоги, и абсолютно все время посвятит своей возлюбленной. Дал обет — сиди, учись. Другие евреи пришли на выручку. Они приносили еду, подкармливали усердного ученика. Решали за него все насущные проблемы — так что, ему незачем было покидать синагогу, и он мог спокойно выполнять свой обет. Сказать по правде, его мало интересовало не только происходящее за стенами синагоги, но даже и то, что происходило вне книжных обложек. Как-то в Ломжу прибыл глава поколения раби Акива Эйгер (один из крупнейших талмудистов нового времени; Германия, конец 18-го – первая половина 19-го вв.). Он, конечно же, посетил дом раввина города, рава Биньямина. Во время дружеской беседы рав Биньямин, среди прочего, поведал важному гостю об удивительном еврее, знатоке Торы, который из любви к ней дал обет не покидать стен дома учения. — Раз уж я оказался в вашем городе, значит, должен увидеться с ним, — заинтересовался рав Эйгер. — И если он не может прийти ко мне, я сам посещу его. И глава поколения в сопровождении рава города отправился в синагогу. Весть о том, что два величайших еврея своего времени идут по улице быстро облетела близлежащие районы. Народ высыпал из своих домов, и к синагоге раввины подошли, возглавляя огромную толпу. Синагога не смогла вместить всех желающих, так что многие висели на окнах и стояли у входа. Когда рава Эйгера подвели к погруженному в изучение Торы еврею, он вежливо к нему обратился: — Мне много рассказывали о тебе, и я захотел с тобой познакомиться. Знаю, что из-за обета ты не можешь побывать у меня, поэтому я сам предстал перед тобой. — Горе мне! — возопил еврей. — Из-за меня пришлось утруждаться светочу Израиля! — Если бы ты знал, что твой обет приведет к этому, принял ли бы ты его на себя? — Ни в коем случае! — Если так, то мутар лах (разрешено тебе), мутар лах, мутар лах, — произнес раби формулу освобождения от обета. И обет не покидать стен синагоги потерял силу.   на основе комментария рава Иегошуа-Лейба Дискина (Маѓариль; родился в Гродно, Беларусь; духовный наставник ашкеназских евреев в Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века)     5. За каждое слово в ответе   Написано в нашей недельной главе: «Все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Учителя, наставники, раввины во всех поколениях — знали цену каждому своему слову, подходили с особой ответственностью к сказанному. Каждую фразу рассматривали со всех сторон, и порой до конца жизни придерживались не слишком приятных ограничений, чтобы ни в коем случае не войти в противоречие с тем, что когда-то сказали. Приведу несколько примеров. Раввин Йосеф Шломо Каhанеман (глава йешивы «Поневеж») имел обыкновение вечерние трапезы Рош hа-Шана проводить в одиночестве. Один из его учеников как-то набрался смелости и спросил рава о смысле этого обычая. И раби Йосеф рассказал ему, что в молодости он ездил в Америку собирать средства на йешиву. И задержался там до Рош hа-Шана. Один зажиточный еврей пригласил рава к себе на вечернюю праздничную трапезу. Раби Каhанеман жил Торой, а в доме того еврея царил легкомысленный настрой. И он решил, что в такой судьбоносный вечер не стоит погружаться в атмосферу фривольности. К тому же раву Йосефу Шломо не было известно, насколько строго в том доме соблюдают законы кашрута. Поэтому он ответил, что старается проводить вечерние трапезы Рош hа-Шана наедине с собой. С тех пор он соблюдал сказанное, и ни разу это не нарушил. Один из крупнейших раввинов последних поколений на свадебной трапезе допустил ошибку в благословении на компот. Этот раввин в глазах людей был не просто носителем Торы, но ее живым олицетворением. Поэтому, чтобы спасти Тору от унижения, он был вынужден сказать, что ошибся, потому что обычно не ест компот. С этого момента и до конца своих дней он ни разу не притронулся к компоту. Как-то глава йешивы «Чебин» рав Дов Бериш Вайденфельд уже был готов выйти из дома, чтобы отправиться в бейт мидраш (дом учения, дословно — место, где изучают Тору). Но вдруг его секретарь обратил внимание, что пуговица на пиджаке раввина болтается, и вот-вот совсем оторвется и упадет. Секретарь, не мешкая, принес иголку с ниткой и принялся пришивать пуговицу. В какой-то момент он не рассчитал и уколол раввина. Секретарь побелел как полотно, и, казалось, сейчас рухнет в обморок. — Не переживай, ничего страшного не произошло, — сказал раввин, заметив состояние секретаря. — Разве за этот укол меня не поместят в Геином (в условном переводе — «ад»)? — неуверенно спросил секретарь. — Даже, если тебя и приговорят к Геиному, я помогу тебе оттуда выбраться… После этого случая прошло много лет. Секретарь изрядно постарел и ослаб. Было видно, что он доживает последние дни. И вот, раби Дов Бериш его навестил. — Ты помнишь, много лет назад, я пообещал, что помогу тебе выбраться из Геинома? — сказал он секретарю. — Так вот, я сдержу свое слово, но только и ты мне хоть немного помоги…   на основе комментариев рава Йосефа-Шломо Каhанемана (глава известной Поневежской йешивы: Литва — Израиль, 1886–1969) и рава Дова-Бериша Вайденфельда (один из наставников йешивы «Хаей Олам», основатель йешивы«Кохав ми-Яаков»; Галиция — Израиль, 1881-1965 гг.)      Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «МАТОТ»   Место в Торе: Бамидбар, гл. 30, ст. 2 — гл. 32, ст. 42.   Почему она так называется? По слову в первой фразе: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля...». Колено (еврейский род, потомки двенадцати родоначальников — сыновей Яакова ­ Израиля) на иврите — мате (мн. ч. — матот).   Обсуждение главы Матот   1. Не стесняйтесь говорить   В нашей недельной главе говорится о клятвах и обетах. Здесь мы читаем: «Если человек даст обет Всевышнему... то он не может нарушить свое слово, но все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Из второй части этой фразы можно вывести важное правило. Впрочем, сначала рассмотрим высказывание царя Давида — «Хвалу Всевышнему изрекут уста мои, и благословлять будет всякая плоть Имя святое Его вовеки» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 145, ст. 21). Вы, наверное, обращали внимание на то, что стоит кому-то, скажем, в помещении начать напевать какой-то мотив, как спустя некоторое время, кто-то рядом подхватывает его, затем — другой человек. И вот — все вокруг напевают одну мелодию. Что ни говори — встречаются «прилипчивые» напевы. Где-то услышишь — и потом весь день не можешь отделаться от них. Давид использовал эту особенность, перенеся ее в святые, возвышенные сферы. «Хвалу Создателю, — пишет он, — изрекут уста мои» (то есть «я начну вслух восхвалять Хозяина мира»). И что произойдет? «И благословлять будет, — продолжает Давид, — всякая плоть Имя святое Его» (люди вокруг «заразятся» и станут благословлять Всевышнего). Некоторые люди во время молитвы совершают серьезную ошибку. Молясь, они не издают ни звука, но лишь с унылым выражением лица скользят по строчкам сидура глазами. Они, вероятно, уверены, что Творец обязан залезть к ним в голову и читать их мысли. Если среди ваших знакомых есть такие люди — постарайтесь объяснить им, что очень важно изрекать хвалу Создателю устами. Чтобы дать шанс «всякой плоти» присоединиться к благословениям. Давид, кстати сказать, еще раз возвращается к этой теме в другом фрагменте Теилим: «Благодарить стану сильно Всевышнего устами своими и среди многих восхвалю Его» (гл. 109, ст. 30). Он, Давид, пишет тут о том, что в моменты, когда человек устами начинает благодарить Творца — тут же к нему присоединяются другие люди. Это и есть результат осуществления намерения, которое в псалме звучит в словах — «среди многих восхвалю Его». Теперь вернемся к нашей фразе, к ее заключительной части — «все, что выходит из уст его». Человек, использующий слова для возвышенной, позитивной цели (молитва, изучение Торы, произнесение благословений) — должен «выпускать их из уст». То есть — произносить их не мысленно, но — вслух. И тогда, он удостоится «исполнения» — окружающие будут брать с него пример и поступать так, как он.   на основе комментария рава Леви Ицхака из Бердичева (вторая половина 18-го — начало 19-го вв.)     2. Мальчик забыл, но я помню   Наша недельная глава начинается наставлением. Написано: «Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово, но все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Одна из самых трудных, с точки зрения исполнения, заповедей в Торе — заповедь, обязывающая увещевать и давать наставления. Ведь очень непросто заставить человека выслушать твое мнение о его поступке. Еще сложнее — убедить его прислушаться к твоим словам и сделать так, как ты ему советуешь. Нередкая, вполне ожидаемая реакция на упрек в неправильном поведении: — Да кто ты такой, чтобы указывать мне, как себя вести?! Поэтому очень важно, чтобы тот, кто решил наставлять других на правильный путь — сам не делал тех же ошибок. Словом, прежде чем пытаться вразумить ближнего своего — надо проверить, не применима ли к тебе пословица «В чужом глазу соринку видит, в своем не видит и бревна». Если мы хотим влиять на людей и приближать их к Торе, хотим, чтобы нас слушали — нам, прежде всего, необходимо самим соответствовать тому уровню, тем критериям, за которые мы ратуем. К кому обычно прислушиваются? К тому, кто сам всегда выполняет свои обещания и поступает так, как сказал. Эта идея намеком содержится в отрывке «он не должен нарушить свое слово». Если человек сам строго соблюдает все то, к чему призывает других — и они будут исполнять то, что «выходит из его уст». В 1991-м году Девятое Ава (см. на сайте материалы, посвященные этому дню — в разделе «Праздники») начиналось на исходе субботы. Окончание шаббата, как известно, отмечают Авдалой — специальной процедурой, отделяющей святость субботы от будней (подробнее — см. на сайте в ответе «Законы Авдалы для женщин», № 1607). В конце Авдалы выпивают бокал вина. Но в этот раз окончание шаббата знаменовало собой начало суточного поста. Как же быть с вином? В такой ситуации разрешено дать выпить его ребенку. Жена рава Иегуды Цадка пригласила соседского мальчика, чтобы тот выпил виноградный сок после Авдалы, которую сделал ее муж. Когда ребенок осушил бокал, рабанит протянула ему конфету, чтобы не отпускать его с пустыми руками. Но рав Цадка ее остановил. — Сейчас не подходящее время для сладостей, — сказал он. — Сейчас пост. И рав Иегуда мягко объяснил ребенку, что в этот час постится весь Израиль. Все евреи постятся из-за постигшего их несчастья — разрушен Храм, и Шехина (Присутствие Всевышнего) ушла в изгнание. — Завтра, примерно в это же время, когда завершится пост, — завершил раввин свое разъяснение, — ты получишь свою конфету. Мальчик все еще с недоверием смотрел на рава Иегуду. — Не бойся, без сладостей не останешься, — заверил раввин. На следующий день после окончания поста, первое, что сделал рав Цадка — стал разыскивать соседского мальчишку, который куда-то запропастился. Раввин не находил себе места и старался кого только можно расспросить о мальчике. — Я должен дать ему конфету, — объяснял он свой интерес к ребенку. — Не обращайте внимания, это пустяк, мой сын уже наверняка забыл об обещанной конфете, — попытался успокоить раввина отец ребенка. — Ваш сын может и забыл, но я-то помню. Ведь сказано: «все, что выходит из уст его — исполнит».   на основе комментария рава Элиэзера-Хаима Блюма (раввин города Кашвир, автор книги «Таль hа-Шамаим», Чехословакия, 1938-2018 гг.)     3. Можно ли давать обет?   Наша недельная глава начинается словами: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля так: Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). И тут перед нами — понятие «обет». И нам предстоит выяснить, насколько легитимно давать обеты. Ведь принимая обет, человек накладывает на себя дополнительные ограничения. А Тора — не разрешает это делать. Как сказано: «Все то, что я заповедую вам, соблюдайте — не прибавь к сказанному и не убавь от него» (Дварим, гл. 13, ст. 1). Тора считает, что имеющихся в ней запретов — вполне достаточно. И хорошо, если человек научится их, как следует соблюдать. И никто не давал ему права придумывать дополнительные. Возникает вопрос: почему тема обетов представлена, в первую очередь, главам колен? Они, что имеют к этому какое-то особое отношение? В ответе на первый вопрос о легитимности обетов заключен и ответ на второй. Принятие на себя дополнительных ограничений (обет) — не нарушает заповедь «не прибавляй» (новый запрет к уже имеющимся). Поскольку запрет, который накладывает на себя человек — коренным образом отличается от установленных в Торе. И вот почему. Институт обетов предусматривает их отмену. Если человек, который дал обет, передумает — он может сходить к раввину, знатоку Торы и попросить об отмене. Что же касается запретов, обозначенных в Торе — их не вправе отменить ни один, даже самый знающий раввин. Теперь понятно, почему законы об обетах Моше излагал именно главам колен. Ведь это от них зависело, войдут обеты в обиход или нет. Глава колена и был тем раввином, который имел право отменять обеты своих сородичей. И тем самым — быть гарантом, что запрет Торы «не прибавляй» не будет нарушен. Теперь рассмотрим выражение «не должен нарушить свое слово». В дословном переводе — «не осквернит слова своего». В своем комментарии на эту фразу Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что данное выражение надо понимать так: «не сделает слова своего лишенным святости». Здесь уместно рассказать удивительный случай, описанный в предисловии к книге рава Яакова Фалька Пней Йеhошуа. Дело было в начале 17-го века во Львове. Рав Яаков Фальк занимался со своими учениками, как вдруг поблизости от этого места взлетел на воздух пороховой склад. Взрыв разрушил многие окрестные дома, начался страшный пожар. Раби оказался в эпицентре пожара. Ища спасение среди пылающих развалин, рав Яаков дал обет Всевышнему, что если Творец спасет его из огня, то он не покинет бейт мидраш (дом учения — место, где изучают Тору) и посвятит себя усердному изучению Торы. Раввин чудом спасся из огня. И сдержал свое обещание, сполна исполнив обет. Результатом стал его труд Пней Йеhошуа.   на основе комментария рава Яакова Фалька (автор книги «Пней Иегошуа», Польша, 1680-1756 гг.)     4. Обет и освобождение от него   Начало нашей недельной главы посвящено обетам и клятвам. Написано: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля так: Если человек даст обет Всевышнему... то он не должен нарушить свое слово» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). В Талмуде (трактат Недарим, лист 78) Учителя объясняют, что Моше неспроста в первую очередь знакомил с законами обетов именно глав колен. Главы колен были мудрецами Торы. Что означает, что у них было право освобождать от обета. Ведь для этого нужно не просто хорошо разбираться в Торе, но быть мудрецом Торы — то есть легко ориентироваться в текстах Талмуда, понимать и быть в состоянии разъяснить написанное, видя при этом и глубокие смысловые пласты. Более того. Мудрец Торы, как правило, умеет на основе открытых Учителями разных граней Истины выводить галаху (практический закон). Теперь мы знаем, кого называть мудрецом. Отсюда должно быть понятно и то, к кому следует обращаться за освобождением от обета. Известно, что рав Иегошуа-Лейб Дискин (Маѓариль; родился в Гродно, Беларусь; духовный наставник ашкеназских евреев в Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века) часто рассказывал такой случай. Его отец, рав Биньямин, был раввином польского города Ломжа. Этот город известен своей йешивой. Впоследствии, эту йешиву воссоздали в Израиле, в Петах-Тикве. И она существует и в наши дни. Один из евреев Ломжи очень любил изучать Тору. Он посвящал занятиям все свое время. И с каждым годом — все усердней. Его любовь к Торе крепла и росла. В какой-то момент он почувствовал, что Тора для него — как кислород. Тогда он дал обет, что больше не покинет стен синагоги, и абсолютно все время посвятит своей возлюбленной. Дал обет — сиди, учись. Другие евреи пришли на выручку. Они приносили еду, подкармливали усердного ученика. Решали за него все насущные проблемы — так что, ему незачем было покидать синагогу, и он мог спокойно выполнять свой обет. Сказать по правде, его мало интересовало не только происходящее за стенами синагоги, но даже и то, что происходило вне книжных обложек. Как-то в Ломжу прибыл глава поколения раби Акива Эйгер (один из крупнейших талмудистов нового времени; Германия, конец 18-го – первая половина 19-го вв.). Он, конечно же, посетил дом раввина города, рава Биньямина. Во время дружеской беседы рав Биньямин, среди прочего, поведал важному гостю об удивительном еврее, знатоке Торы, который из любви к ней дал обет не покидать стен дома учения. — Раз уж я оказался в вашем городе, значит, должен увидеться с ним, — заинтересовался рав Эйгер. — И если он не может прийти ко мне, я сам посещу его. И глава поколения в сопровождении рава города отправился в синагогу. Весть о том, что два величайших еврея своего времени идут по улице быстро облетела близлежащие районы. Народ высыпал из своих домов, и к синагоге раввины подошли, возглавляя огромную толпу. Синагога не смогла вместить всех желающих, так что многие висели на окнах и стояли у входа. Когда рава Эйгера подвели к погруженному в изучение Торы еврею, он вежливо к нему обратился: — Мне много рассказывали о тебе, и я захотел с тобой познакомиться. Знаю, что из-за обета ты не можешь побывать у меня, поэтому я сам предстал перед тобой. — Горе мне! — возопил еврей. — Из-за меня пришлось утруждаться светочу Израиля! — Если бы ты знал, что твой обет приведет к этому, принял ли бы ты его на себя? — Ни в коем случае! — Если так, то мутар лах (разрешено тебе), мутар лах, мутар лах, — произнес раби формулу освобождения от обета. И обет не покидать стен синагоги потерял силу.   на основе комментария рава Иегошуа-Лейба Дискина (Маѓариль; родился в Гродно, Беларусь; духовный наставник ашкеназских евреев в Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века)     5. За каждое слово в ответе   Написано в нашей недельной главе: «Все, что выходит из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). Учителя, наставники, раввины во всех поколениях — знали цену каждому своему слову, подходили с особой ответственностью к сказанному. Каждую фразу рассматривали со всех сторон, и порой до конца жизни придерживались не слишком приятных ограничений, чтобы ни в коем случае не войти в противоречие с тем, что когда-то сказали. Приведу несколько примеров. Раввин Йосеф Шломо Каhанеман (глава йешивы «Поневеж») имел обыкновение вечерние трапезы Рош hа-Шана проводить в одиночестве. Один из его учеников как-то набрался смелости и спросил рава о смысле этого обычая. И раби Йосеф рассказал ему, что в молодости он ездил в Америку собирать средства на йешиву. И задержался там до Рош hа-Шана. Один зажиточный еврей пригласил рава к себе на вечернюю праздничную трапезу. Раби Каhанеман жил Торой, а в доме того еврея царил легкомысленный настрой. И он решил, что в такой судьбоносный вечер не стоит погружаться в атмосферу фривольности. К тому же раву Йосефу Шломо не было известно, насколько строго в том доме соблюдают законы кашрута. Поэтому он ответил, что старается проводить вечерние трапезы Рош hа-Шана наедине с собой. С тех пор он соблюдал сказанное, и ни разу это не нарушил. Один из крупнейших раввинов последних поколений на свадебной трапезе допустил ошибку в благословении на компот. Этот раввин в глазах людей был не просто носителем Торы, но ее живым олицетворением. Поэтому, чтобы спасти Тору от унижения, он был вынужден сказать, что ошибся, потому что обычно не ест компот. С этого момента и до конца своих дней он ни разу не притронулся к компоту. Как-то глава йешивы «Чебин» рав Дов Бериш Вайденфельд уже был готов выйти из дома, чтобы отправиться в бейт мидраш (дом учения, дословно — место, где изучают Тору). Но вдруг его секретарь обратил внимание, что пуговица на пиджаке раввина болтается, и вот-вот совсем оторвется и упадет. Секретарь, не мешкая, принес иголку с ниткой и принялся пришивать пуговицу. В какой-то момент он не рассчитал и уколол раввина. Секретарь побелел как полотно, и, казалось, сейчас рухнет в обморок. — Не переживай, ничего страшного не произошло, — сказал раввин, заметив состояние секретаря. — Разве за этот укол меня не поместят в Геином (в условном переводе — «ад»)? — неуверенно спросил секретарь. — Даже, если тебя и приговорят к Геиному, я помогу тебе оттуда выбраться… После этого случая прошло много лет. Секретарь изрядно постарел и ослаб. Было видно, что он доживает последние дни. И вот, раби Дов Бериш его навестил. — Ты помнишь, много лет назад, я пообещал, что помогу тебе выбраться из Геинома? — сказал он секретарю. — Так вот, я сдержу свое слово, но только и ты мне хоть немного помоги…   на основе комментариев рава Йосефа-Шломо Каhанемана (глава известной Поневежской йешивы: Литва — Израиль, 1886–1969) и рава Дова-Бериша Вайденфельда (один из наставников йешивы «Хаей Олам», основатель йешивы«Кохав ми-Яаков»; Галиция — Израиль, 1881-1965 гг.)      Прочесть двадцать второй цикл обсуждения Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения