Двадцать второй цикл обсуждения (видео) Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения ГЛАВА «Хаей Сара» Место в Торе: Книга Берешит, гл. 23, ст. 1 — гл. 25, ст. 18. Почему она так называется? В первой фразе сказано: “И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет — годы жизни Сары...”. Жизнь Сары на иврите — хаей Сара. Обсуждение главы Хаей Сара 1. Откуда пришел Авраам? В нашей недельной главе говорится о смерти Сары и трауре Авраама по ней. Здесь мы читаем: «И умерла Сара в Кирьят-Арбе, он же Хеврон, на земле Кенаана. И пришел Авраам скорбеть о Саре и оплакивать ее» (Берешит, гл. 23, ст. 2). В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 58) Учителя задаются вопросом: а откуда, собственно, пришел Авраам? Раби Леви (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) пишет, что Авраам начал оплакивать свою жену, вернувшись с похорон своего отца, Тераха. Но раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век) отмечает, что Терах умер за два года до смерти Сары. Поэтому, утверждение, что Авраам пришел оплакивать свою жену, вернувшись с похорон Тераха, выглядит весьма странным и нуждается в объяснении. Авраам, — говорит раби Йоси, — вернулся с горы Мория, на которой он, выполняя указание Всевышнего, должен был принести в жертву своего сына Ицхака (на иврите это событие имеет название акедат Ицхак, что в переводе означает — «связывание и возложение на мизбеах, то есть условно — жертвенник»; подробнее — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Вайера, четвертый годовой цикл обсуждения).  Авраама Тора называет «иври», то есть — тот, кто перешел на другую сторону (см. на сайте, к примеру, ответ «Авраам — первый еврей. Кем был Адам?», № 2366). Весь мир в те времена погряз в идолопоклонстве, и только Авраам посвятил себя служению Всевышнему. Поэтому мы, его потомки, и зовемся евреями. Но разве человек в одиночку способен противостоять целому миру? Действительно, такое трудно себе представить. Героя-одиночку можно увидеть разве что в низкопробных голливудских боевиках, но — не в реальной жизни. Впрочем, Авраам не был одинок. Ведь у него была Сара — жена и верный помощник, опора ему во всем. Терах, который торговал идолами, символизирует в Торе — идолопоклонство. Погребение Тераха в контексте Торы можно понять, как похороны идолопоклонства. И в том, что Аврааму удалось лишить идолопоклонство монопольного влияния на души людей, была немалая заслуга его жены Сары. Именно это и имел в виду раби Леви. На чем построил свое прощальное слово Авраам на похоронах Сары? Он рассказал, что своим успехам на поприще распространения знаний о Творце, он во многом обязан своей жене Саре. Тогда, о чем говорил раби Йоси, упомянув, что Авраам вернулся с акедат Ицхак? Авраам и Ицхак посвятили себя борьбе с идолопоклонством и, в том числе — с приношением в жертву людей. Тем не менее, услышав повеление Творца о приношении Ицхака, которое, казалось бы, противоречило всему их мировоззрению, Авраам и Ицхак вдвоем, отправились на гору Мория. Авраам шел, чтобы принести в жертву своего единственного сына, о появлении которого на свет он многие годы молился. Ицхак тоже без колебаний был готов выполнить Волю Творца — распрощаться с жизнью. Откуда у них взялись силы для столь непростого и трагического решения? Эти силы они получили от Сары. Так она воспитала Ицхака. Так она строила семью с Авраамом. И об этом пришел рассказать скорбящий Авраам в своей траурной речи. Раби Леви и раби Йоси, как видим, вовсе не спорят друг с другом. Они, говоря об одном и том же — открывают в данной теме разные грани Истины. на основе комментария рава Элазара-Менахема Шаха (глава йешивы «Поневеж» в Бней Браке, один из религиозных лидеров Израиля; Литва – Эрец Исраэль, 20-й век)   2. Не открывайте рот Сатану   Авраам, обратившись к хеттам с просьбой выделить ему место для могилы, чтобы похоронить Сару, сказал им: «Дайте мне место при вас... для погребения умершей моей» (Берешит, гл. 23, ст. 4).  «В лучших усыпальницах наших похорони твою умершую» (там же, ст. 6), — ответили ему хетты. Бросается в глаза некое несоответствие. Авраам просит у хеттов место для одной могилы, но те предлагают ему семейные склепы. Казалось бы, хетты правы. Раз уж Авраам приобретает место для захоронения Сары, логично было бы, заодно приобрести и места для себя и своего сына Ицхака. Позаботиться о будущем, так сказать. Но Авраам, по-видимому, пользуется иной логикой. А может, он просто не задумывается о завтрашнем дне? Попытаемся разобраться, в чем тут дело. В Талмуде (трактат Кетубот, лист 8) рассказывается такая история. Когда умер сын раби Хии бар Абы (великий Учитель Талмуда, родился в Вавилоне, затем жил в Эрец Исраэль; начало 4-го века), великий Учитель раби Шимон бен Лакиш (Реш Лакиш — Эрец Исраэль, 3-й век) велел своему секретарю передать скорбящим слова утешения. Всем, кто пришел проводить в последний путь сына раби Хии бар Абы, секретарь пересказал траурную речь Реш Лакиша. Вот его слова: «Пусть ваши сердца поймут, что все рано или поздно умирают. Поэтому не надо печалиться сверх меры. Так устроена жизнь еще со времен Сотворения мира. Многие уже испили эту горькую чашу (имеется в виду смерть), а остальным еще предстоит. И последним не удастся избежать участи первых».  Слова о том, что многим еще предстоит испить чашу смерти и т.д., — отметил Абайе (один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века), — никак не мог сказать Реш Лакиш. Наверняка его секретарь добавил это от себя. Но откуда Абайе мог знать, что Реш Лакиш велел говорить своему секретарю, и что нет? Исходя из принятой в еврейской традиции позиции, что «не открывают рот Сатану» (о том, что такое Сатан — см. на сайте, к примеру, в ответе «Сатана и его место в иудаизме», № 1410). То есть — никогда не надо произносить то, что Сатан сможет использовать против вас. Например, услышав фразу, что еще многие умрут — он, Сатан, засвидетельствует перед Всевышним, что люди сами призывают на себя смерть, и попросит удовлетворить это желание. Отсюда и другое наше правило: смотри на мир позитивно, и тебе будет хорошо. Теперь, полагаю, понятно, почему Авраам вопреки, казалось бы, логике, намеревался приобрести место лишь для одной могилы. И как будто бы и вовсе не заботился о собственных похоронах и похоронах своего сына. Наоборот, он как раз, очень даже хорошо о них (похоронах) позаботился. Позаботился о том, чтобы это случилось как можно позже. Ведь он не позволил Сатану открыть рот.  на основе комментария рава Яакова Этлингера (автор книги «Арух ле-Нер»; Германия, 1798-1871 гг.)   3. Заришься на чужое — теряешь свое В нашей недельной главе говорится о сделке, которую Авраам заключил с Эфроном-хитийцем, который продал ему пещеру Маарат hа-Махпела. В тексте Торы об этом читаем: «И сказал Эфрон Аврааму: Земля на четыреста шекелей серебра, между мной и тобой... И услышал Авраам Эфрона, и отвесил Авраам Эфрону серебро... четыреста шекелей» (Берешит, гл. 23, ст. 14-16). Четыреста шекелей серебра в те времена считались невероятно большой суммой, во много раз превышающей рыночную стоимость пещеры и участка земли, проданных хитрым Эфроном.  Но как ему удалось выманить у Авраама столько денег? Почему Авраам даже не попытался сбить цену, хотя бы немного приблизить ее к реальной? В Мидраше рассказывается об уловке Эфрона. Средняя буква его имени, буква реш, имеет гематрию (числовое значение) 200. Точно также — и в имени Авраама. «Четыреста шекелей серебра, между мной и тобой», которые Эфрон затребовал с Авраама — гематрия двух средних букв их имен. Поэтому Эфрон и говорит: «между мной и тобой». Интересен и ответ Авраама: «Я дал тебе серебро за поле, возьми у меня» (Берешит, гл. 23, ст. 13). Почему Авраам сказал это в прошедшем времени? Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя этот фрагмент, добавляет к реплике Авраама несколько слов. В его интерпретации восклицание Авраама звучит так: «Ах, если бы я уже отдал тебе серебро за поле!». То есть — Авраам сожалеет, что не расплатился с Эфроном раньше. Когда это, раньше? Что здесь имеется в виду? Подразумевается период, когда Авраама еще звали — Аврамом (без добавленной Всевышним в его имя буквы hей). Ведь тогда буква реш в его имени не была бы посередине, поскольку количество букв было четным. А значит, уловка Эфрона не сработала бы.  В Танахе (книга Мишлей — «Притчи царя Шломо, гл. 28, ст. 22) написано: «Падок на богатство человек скаредный, и не ведает он, что ущерб настигнет его». Речь здесь идет об Эфроне, — отмечают наши Учителя. Эфрон, заключая торговые сделки, постоянно хитрил и применял различные уловки. Хитрость в сделке с Авраамом принесла Эфрону самое большое богатство. Но он тут же был наказан за свою «изворотливость».  Во фразе Торы — «И услышал Авраам Эфрона», имя «Эфрон» имеет полное написание (с буквой «вав»). А далее, там где сказано — «И отвесил Авраам Эфрону», его имя уже сокращено, оно утратило букву «вав». Эфрон лукавил в торговых делах, не гнушался и махинациями. Но после той хитрости, которую он продемонстрировал при продаже Маарат hа-Махпела Аврааму, он в наказание — был лишен одной из букв своего имени. А вскоре лишился и всего состояния… на основе комментария рава Исраэля Дандровича (Израиль, наше время) 4. Верблюды Авраама против осла рава Пинхаса бен Яира   В нашей недельной главе читаем, что Авраам посылает своего слугу Элиэзера с караваном верблюдов на поиски невесты для Ицхака. Элиэзер прибывает в дом Лавана и останавливается у него на ночлег. Как написано: «И вошел муж в дом, и раскрыл он верблюдам (намордники), и дал солому и корм» (Берешит, гл. 24, ст. 32). Выходит, что на верблюдах были намордники. Но для чего они нужны?  Верблюды Авраама не обладали злобным нравом, и не нужно было опасаться, что они начнут оплевывать и кусать встречных.  В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что караван Элиэзера проходил мимо чужих полей и садов, а Авраам не хотел, чтобы его верблюды ели чужое, поэтому и велел надеть на них намордники. В Талмуде (трактат Хуллин, лист 7) рассказывается об осле раби Пинхаса бен Яира, который не только никогда не ел чужого, но даже к корму, от которого не была отделена десятина (трумот и маасрот) — не притрагивался. И никакой намордник ему не требовался. Так что, верблюды Авраама, получается, находились на более низком уровне, нежели осел раби Пинхаса бен Яира, раз им требовались намордники? И еще в Танахе (Мишлей — «Притчи царя Шломо», гл. 12, ст. 21) сказано: «Не приключится с праведником ничего неправедного». Всевышний бережет праведников от нарушений.  Так для чего же верблюдам Авраама были нужны намордники? Авраам, конечно же, был уверен в своих верблюдах. Они никогда не стали бы есть то, что не принадлежит их хозяину. Но как быть с другими верблюдами — теми, которыми владеют другие хозяева? Они же не приучены не есть чужого. Поэтому, чтобы дать пример остальным, Авраам надел намордники на собственных верблюдов. А то, что «не приключится праведнику ничего неправедного» — так это только в том случае, как разъясняется в Талмуде (трактат Йевамот, лист 99), — когда праведник со своей стороны предпринял все необходимые меры. Как-то рав Йегошуа-Лейб Дискин (Беларусь — Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века) отправил раву Йосефу-Дову Соловейчику (известен и как «Бейт hа-Леви», по названию его основного труда; Литва, вторая половина 19-го века) блюдо, сваренное из половины курицы. Рав Йосеф-Дов посмотрел на тарелку с кушаньем и отставил ее в сторону. А вскоре от рава Дискина пришло известие, что во второй половине курицы, была обнаружена проблема, которая, возможно, свидетельствует о непригодности этой курицы в пищу. Спустя некоторое время, когда они встретились, рав Йегшуа-Лейб сказал: — Я знал, что ты в любом случае не станешь есть ту курицу. Ведь "не приключится с праведником ничего неправедного». Почему я послал тебе сообщение о проблеме? Только потому, что так написано в Шульхан Арухе. Согласно галахе (еврейскому практическому закону), в подобных случаях обязательно надо предупреждать… Но вернемся к нашим верблюдам. Авраам, конечно, был уверен, что они не станут есть чужое. Но, поскольку галаха обязывает следить за своей скотиной, чтобы та не причинила никому ущерб — он все же надел на них намордники. на основе комментариев Рамбана (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) и рава Йегошуа-Лейба Дискина (Белорусь — Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века)   5. Ицхак сын Авраама   Слуга Авраама, Элиэзер — понимает, что Ривка годится в невесты Ицхаку. Войдя в ее дом, он рассказывает об Ицхаке, поиски жены для которого и привели его в эти края. «И родила Сара, жена моего господина, сына моему господину, уже состарившись, — говорит Элиэзер (так написано в тексте Торы), — и он (Авраам) отдал ему все, что у него есть» (Берешит, гл. 24, ст. 36). Мы видим, что рассказ Элиэзера изобилует, казалось бы, излишними подробностями. Возникает вопрос: для чего? В Мидраше Танхума рассказывается, что Сара родила Ицхака после того, как некоторое время провела в доме Авимелеха. И злые языки болтали, что настоящий отец Ицхака — не Авраам, а Авимелех. Если это было бы действительно так, то Ицхак считался бы незаконно рожденным (мамзером). Поэтому Элиэзер, прежде всего, решил представить Ицхака в глазах родственников Ривки в истинном свете, избавив его от ложных наветов. Этим и объясняется уточнение обстоятельств рождения Ицхака в речи Элиэзера. Все эти подробности нужны, чтобы доказать, что Ицхак — не мамзер, что он — родной сын Авраама. Ведь в противном случае, Ривку за него не выдали бы. Всевышний не станет увенчивать чудом запрещенное деяние. Сара родила Ицхака в девяносто лет. Это было несомненное чудо. Значит, она не могла родить сына от Авимелеха, связь с которым, по закону Торы, ей — запрещена. Ведь Всевышний не сотворит чудо ради появления на свет незаконнорожденного. Следовательно, Ицхак — не мамзер. Элиэзер объясняет это так: «и родила Сара, жена моего господина, сына моему господину» (то есть Ицхак наверняка родился у Сары от Авраама). А в доказательство Элиэзер подчеркивает факт, что Сара родила «уже состарившись». Элиэзер на этом не останавливается. Он приводит еще одно доказательство. Авраам очень любит своего сына, а сердце не обманешь. К сыну Авимелеха он бы не испытывал подобных чувств. В Талмуде (трактат Бава Батра, лист 58) рассказывается о некоем состоятельном человеке, у которого было несколько детей. Но он точно знал, что лишь один из них — его сын. Правда, не мог понять — кто именно. Составляя завещание, этот человек написал, что все свое имущество оставляет сыну — тому, кто рожден от него. После смерти отца, дети обратились к раввину с просьбой рассудить, кому же из них полагается наследство. Раввин сказал, что сыновья должны прийти на могилу отца и бить по ней до тех пор, пока покойный, ушедший в мир Истины, не откроет им, кому по праву принадлежит наследство. Сыновья с воодушевлением взялись за выполнение указания раввина. И только один из них не стал бить по могиле. Он-то и был признан законным наследником. Элиэзер неспроста говорит, что Авраам отдал Ицхаку «все, что у него есть». Это — тоже свидетельство любви. А любовь — признак родства. Автор текста Мордехай Вейц ГЛАВА «Хаей Сара» Место в Торе: Книга Берешит, гл. 23, ст. 1 — гл. 25, ст. 18. Почему она так называется? В первой фразе сказано: “И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет — годы жизни Сары...”. Жизнь Сары на иврите — хаей Сара. Обсуждение главы Хаей Сара 1. Откуда пришел Авраам? В нашей недельной главе говорится о смерти Сары и трауре Авраама по ней. Здесь мы читаем: «И умерла Сара в Кирьят-Арбе, он же Хеврон, на земле Кенаана. И пришел Авраам скорбеть о Саре и оплакивать ее» (Берешит, гл. 23, ст. 2). В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 58) Учителя задаются вопросом: а откуда, собственно, пришел Авраам? Раби Леви (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, 3-й век) пишет, что Авраам начал оплакивать свою жену, вернувшись с похорон своего отца, Тераха. Но раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век) отмечает, что Терах умер за два года до смерти Сары. Поэтому, утверждение, что Авраам пришел оплакивать свою жену, вернувшись с похорон Тераха, выглядит весьма странным и нуждается в объяснении. Авраам, — говорит раби Йоси, — вернулся с горы Мория, на которой он, выполняя указание Всевышнего, должен был принести в жертву своего сына Ицхака (на иврите это событие имеет название акедат Ицхак, что в переводе означает — «связывание и возложение на мизбеах, то есть условно — жертвенник»; подробнее — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Вайера, четвертый годовой цикл обсуждения).  Авраама Тора называет «иври», то есть — тот, кто перешел на другую сторону (см. на сайте, к примеру, ответ «Авраам — первый еврей. Кем был Адам?», № 2366). Весь мир в те времена погряз в идолопоклонстве, и только Авраам посвятил себя служению Всевышнему. Поэтому мы, его потомки, и зовемся евреями. Но разве человек в одиночку способен противостоять целому миру? Действительно, такое трудно себе представить. Героя-одиночку можно увидеть разве что в низкопробных голливудских боевиках, но — не в реальной жизни. Впрочем, Авраам не был одинок. Ведь у него была Сара — жена и верный помощник, опора ему во всем. Терах, который торговал идолами, символизирует в Торе — идолопоклонство. Погребение Тераха в контексте Торы можно понять, как похороны идолопоклонства. И в том, что Аврааму удалось лишить идолопоклонство монопольного влияния на души людей, была немалая заслуга его жены Сары. Именно это и имел в виду раби Леви. На чем построил свое прощальное слово Авраам на похоронах Сары? Он рассказал, что своим успехам на поприще распространения знаний о Творце, он во многом обязан своей жене Саре. Тогда, о чем говорил раби Йоси, упомянув, что Авраам вернулся с акедат Ицхак? Авраам и Ицхак посвятили себя борьбе с идолопоклонством и, в том числе — с приношением в жертву людей. Тем не менее, услышав повеление Творца о приношении Ицхака, которое, казалось бы, противоречило всему их мировоззрению, Авраам и Ицхак вдвоем, отправились на гору Мория. Авраам шел, чтобы принести в жертву своего единственного сына, о появлении которого на свет он многие годы молился. Ицхак тоже без колебаний был готов выполнить Волю Творца — распрощаться с жизнью. Откуда у них взялись силы для столь непростого и трагического решения? Эти силы они получили от Сары. Так она воспитала Ицхака. Так она строила семью с Авраамом. И об этом пришел рассказать скорбящий Авраам в своей траурной речи. Раби Леви и раби Йоси, как видим, вовсе не спорят друг с другом. Они, говоря об одном и том же — открывают в данной теме разные грани Истины. на основе комментария рава Элазара-Менахема Шаха (глава йешивы «Поневеж» в Бней Браке, один из религиозных лидеров Израиля; Литва – Эрец Исраэль, 20-й век)   2. Не открывайте рот Сатану   Авраам, обратившись к хеттам с просьбой выделить ему место для могилы, чтобы похоронить Сару, сказал им: «Дайте мне место при вас... для погребения умершей моей» (Берешит, гл. 23, ст. 4).  «В лучших усыпальницах наших похорони твою умершую» (там же, ст. 6), — ответили ему хетты. Бросается в глаза некое несоответствие. Авраам просит у хеттов место для одной могилы, но те предлагают ему семейные склепы. Казалось бы, хетты правы. Раз уж Авраам приобретает место для захоронения Сары, логично было бы, заодно приобрести и места для себя и своего сына Ицхака. Позаботиться о будущем, так сказать. Но Авраам, по-видимому, пользуется иной логикой. А может, он просто не задумывается о завтрашнем дне? Попытаемся разобраться, в чем тут дело. В Талмуде (трактат Кетубот, лист 8) рассказывается такая история. Когда умер сын раби Хии бар Абы (великий Учитель Талмуда, родился в Вавилоне, затем жил в Эрец Исраэль; начало 4-го века), великий Учитель раби Шимон бен Лакиш (Реш Лакиш — Эрец Исраэль, 3-й век) велел своему секретарю передать скорбящим слова утешения. Всем, кто пришел проводить в последний путь сына раби Хии бар Абы, секретарь пересказал траурную речь Реш Лакиша. Вот его слова: «Пусть ваши сердца поймут, что все рано или поздно умирают. Поэтому не надо печалиться сверх меры. Так устроена жизнь еще со времен Сотворения мира. Многие уже испили эту горькую чашу (имеется в виду смерть), а остальным еще предстоит. И последним не удастся избежать участи первых».  Слова о том, что многим еще предстоит испить чашу смерти и т.д., — отметил Абайе (один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века), — никак не мог сказать Реш Лакиш. Наверняка его секретарь добавил это от себя. Но откуда Абайе мог знать, что Реш Лакиш велел говорить своему секретарю, и что нет? Исходя из принятой в еврейской традиции позиции, что «не открывают рот Сатану» (о том, что такое Сатан — см. на сайте, к примеру, в ответе «Сатана и его место в иудаизме», № 1410). То есть — никогда не надо произносить то, что Сатан сможет использовать против вас. Например, услышав фразу, что еще многие умрут — он, Сатан, засвидетельствует перед Всевышним, что люди сами призывают на себя смерть, и попросит удовлетворить это желание. Отсюда и другое наше правило: смотри на мир позитивно, и тебе будет хорошо. Теперь, полагаю, понятно, почему Авраам вопреки, казалось бы, логике, намеревался приобрести место лишь для одной могилы. И как будто бы и вовсе не заботился о собственных похоронах и похоронах своего сына. Наоборот, он как раз, очень даже хорошо о них (похоронах) позаботился. Позаботился о том, чтобы это случилось как можно позже. Ведь он не позволил Сатану открыть рот.  на основе комментария рава Яакова Этлингера (автор книги «Арух ле-Нер»; Германия, 1798-1871 гг.)   3. Заришься на чужое — теряешь свое В нашей недельной главе говорится о сделке, которую Авраам заключил с Эфроном-хитийцем, который продал ему пещеру Маарат hа-Махпела. В тексте Торы об этом читаем: «И сказал Эфрон Аврааму: Земля на четыреста шекелей серебра, между мной и тобой... И услышал Авраам Эфрона, и отвесил Авраам Эфрону серебро... четыреста шекелей» (Берешит, гл. 23, ст. 14-16). Четыреста шекелей серебра в те времена считались невероятно большой суммой, во много раз превышающей рыночную стоимость пещеры и участка земли, проданных хитрым Эфроном.  Но как ему удалось выманить у Авраама столько денег? Почему Авраам даже не попытался сбить цену, хотя бы немного приблизить ее к реальной? В Мидраше рассказывается об уловке Эфрона. Средняя буква его имени, буква реш, имеет гематрию (числовое значение) 200. Точно также — и в имени Авраама. «Четыреста шекелей серебра, между мной и тобой», которые Эфрон затребовал с Авраама — гематрия двух средних букв их имен. Поэтому Эфрон и говорит: «между мной и тобой». Интересен и ответ Авраама: «Я дал тебе серебро за поле, возьми у меня» (Берешит, гл. 23, ст. 13). Почему Авраам сказал это в прошедшем времени? Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя этот фрагмент, добавляет к реплике Авраама несколько слов. В его интерпретации восклицание Авраама звучит так: «Ах, если бы я уже отдал тебе серебро за поле!». То есть — Авраам сожалеет, что не расплатился с Эфроном раньше. Когда это, раньше? Что здесь имеется в виду? Подразумевается период, когда Авраама еще звали — Аврамом (без добавленной Всевышним в его имя буквы hей). Ведь тогда буква реш в его имени не была бы посередине, поскольку количество букв было четным. А значит, уловка Эфрона не сработала бы.  В Танахе (книга Мишлей — «Притчи царя Шломо, гл. 28, ст. 22) написано: «Падок на богатство человек скаредный, и не ведает он, что ущерб настигнет его». Речь здесь идет об Эфроне, — отмечают наши Учителя. Эфрон, заключая торговые сделки, постоянно хитрил и применял различные уловки. Хитрость в сделке с Авраамом принесла Эфрону самое большое богатство. Но он тут же был наказан за свою «изворотливость».  Во фразе Торы — «И услышал Авраам Эфрона», имя «Эфрон» имеет полное написание (с буквой «вав»). А далее, там где сказано — «И отвесил Авраам Эфрону», его имя уже сокращено, оно утратило букву «вав». Эфрон лукавил в торговых делах, не гнушался и махинациями. Но после той хитрости, которую он продемонстрировал при продаже Маарат hа-Махпела Аврааму, он в наказание — был лишен одной из букв своего имени. А вскоре лишился и всего состояния… на основе комментария рава Исраэля Дандровича (Израиль, наше время) 4. Верблюды Авраама против осла рава Пинхаса бен Яира   В нашей недельной главе читаем, что Авраам посылает своего слугу Элиэзера с караваном верблюдов на поиски невесты для Ицхака. Элиэзер прибывает в дом Лавана и останавливается у него на ночлег. Как написано: «И вошел муж в дом, и раскрыл он верблюдам (намордники), и дал солому и корм» (Берешит, гл. 24, ст. 32). Выходит, что на верблюдах были намордники. Но для чего они нужны?  Верблюды Авраама не обладали злобным нравом, и не нужно было опасаться, что они начнут оплевывать и кусать встречных.  В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что караван Элиэзера проходил мимо чужих полей и садов, а Авраам не хотел, чтобы его верблюды ели чужое, поэтому и велел надеть на них намордники. В Талмуде (трактат Хуллин, лист 7) рассказывается об осле раби Пинхаса бен Яира, который не только никогда не ел чужого, но даже к корму, от которого не была отделена десятина (трумот и маасрот) — не притрагивался. И никакой намордник ему не требовался. Так что, верблюды Авраама, получается, находились на более низком уровне, нежели осел раби Пинхаса бен Яира, раз им требовались намордники? И еще в Танахе (Мишлей — «Притчи царя Шломо», гл. 12, ст. 21) сказано: «Не приключится с праведником ничего неправедного». Всевышний бережет праведников от нарушений.  Так для чего же верблюдам Авраама были нужны намордники? Авраам, конечно же, был уверен в своих верблюдах. Они никогда не стали бы есть то, что не принадлежит их хозяину. Но как быть с другими верблюдами — теми, которыми владеют другие хозяева? Они же не приучены не есть чужого. Поэтому, чтобы дать пример остальным, Авраам надел намордники на собственных верблюдов. А то, что «не приключится праведнику ничего неправедного» — так это только в том случае, как разъясняется в Талмуде (трактат Йевамот, лист 99), — когда праведник со своей стороны предпринял все необходимые меры. Как-то рав Йегошуа-Лейб Дискин (Беларусь — Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века) отправил раву Йосефу-Дову Соловейчику (известен и как «Бейт hа-Леви», по названию его основного труда; Литва, вторая половина 19-го века) блюдо, сваренное из половины курицы. Рав Йосеф-Дов посмотрел на тарелку с кушаньем и отставил ее в сторону. А вскоре от рава Дискина пришло известие, что во второй половине курицы, была обнаружена проблема, которая, возможно, свидетельствует о непригодности этой курицы в пищу. Спустя некоторое время, когда они встретились, рав Йегшуа-Лейб сказал: — Я знал, что ты в любом случае не станешь есть ту курицу. Ведь "не приключится с праведником ничего неправедного». Почему я послал тебе сообщение о проблеме? Только потому, что так написано в Шульхан Арухе. Согласно галахе (еврейскому практическому закону), в подобных случаях обязательно надо предупреждать… Но вернемся к нашим верблюдам. Авраам, конечно, был уверен, что они не станут есть чужое. Но, поскольку галаха обязывает следить за своей скотиной, чтобы та не причинила никому ущерб — он все же надел на них намордники. на основе комментариев Рамбана (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) и рава Йегошуа-Лейба Дискина (Белорусь — Эрец Исраэль, вторая половина 19-го века)   5. Ицхак сын Авраама   Слуга Авраама, Элиэзер — понимает, что Ривка годится в невесты Ицхаку. Войдя в ее дом, он рассказывает об Ицхаке, поиски жены для которого и привели его в эти края. «И родила Сара, жена моего господина, сына моему господину, уже состарившись, — говорит Элиэзер (так написано в тексте Торы), — и он (Авраам) отдал ему все, что у него есть» (Берешит, гл. 24, ст. 36). Мы видим, что рассказ Элиэзера изобилует, казалось бы, излишними подробностями. Возникает вопрос: для чего? В Мидраше Танхума рассказывается, что Сара родила Ицхака после того, как некоторое время провела в доме Авимелеха. И злые языки болтали, что настоящий отец Ицхака — не Авраам, а Авимелех. Если это было бы действительно так, то Ицхак считался бы незаконно рожденным (мамзером). Поэтому Элиэзер, прежде всего, решил представить Ицхака в глазах родственников Ривки в истинном свете, избавив его от ложных наветов. Этим и объясняется уточнение обстоятельств рождения Ицхака в речи Элиэзера. Все эти подробности нужны, чтобы доказать, что Ицхак — не мамзер, что он — родной сын Авраама. Ведь в противном случае, Ривку за него не выдали бы. Всевышний не станет увенчивать чудом запрещенное деяние. Сара родила Ицхака в девяносто лет. Это было несомненное чудо. Значит, она не могла родить сына от Авимелеха, связь с которым, по закону Торы, ей — запрещена. Ведь Всевышний не сотворит чудо ради появления на свет незаконнорожденного. Следовательно, Ицхак — не мамзер. Элиэзер объясняет это так: «и родила Сара, жена моего господина, сына моему господину» (то есть Ицхак наверняка родился у Сары от Авраама). А в доказательство Элиэзер подчеркивает факт, что Сара родила «уже состарившись». Элиэзер на этом не останавливается. Он приводит еще одно доказательство. Авраам очень любит своего сына, а сердце не обманешь. К сыну Авимелеха он бы не испытывал подобных чувств. В Талмуде (трактат Бава Батра, лист 58) рассказывается о некоем состоятельном человеке, у которого было несколько детей. Но он точно знал, что лишь один из них — его сын. Правда, не мог понять — кто именно. Составляя завещание, этот человек написал, что все свое имущество оставляет сыну — тому, кто рожден от него. После смерти отца, дети обратились к раввину с просьбой рассудить, кому же из них полагается наследство. Раввин сказал, что сыновья должны прийти на могилу отца и бить по ней до тех пор, пока покойный, ушедший в мир Истины, не откроет им, кому по праву принадлежит наследство. Сыновья с воодушевлением взялись за выполнение указания раввина. И только один из них не стал бить по могиле. Он-то и был признан законным наследником. Элиэзер неспроста говорит, что Авраам отдал Ицхаку «все, что у него есть». Это — тоже свидетельство любви. А любовь — признак родства. на основе комментария рава Элиэзера Дойча из Бониhада (автор книги «При hа-Садэ», Венгрия, 19-й век) Прочесть двадцать первый цикл обсуждения Прочесть двадцатый цикл обсуждения Прочесть девятнадцатый цикл обсуждения Прочесть восемнадцатый цикл обсуждения Прочесть семнадцатый цикл обсуждения Прочесть шестнадцатый цикл обсуждения Прочесть пятнадцатый цикл обсуждения Прочесть четырнадцатый цикл обсуждения Прочесть седьмой цикл обсуждения Прочесть шестой цикл обсуждения Прочесть пятый цикл обсуждения Прочесть четвертый цикл обсуждения Прочесть третий цикл обсуждения Прочесть второй цикл обсуждения Прочесть первый цикл обсуждения