בס"ד

 

 

Дополнительные комментарии

к книге Шофтим

 

Составитель: Йорам Лемельман

 

Предлагаемые вашему вниманию комментарии к книге Шофтим – итог семинара, проведенного в Иерусалиме. Они составлены на уровне ремеза («намёка») – одного из четырех уровней комментирования текста Танаха. Если на первом из них, пшате («простом смысле») рассматривается непосредственно переданная в тексте информация и выводы, связанные с её анализом, то на следующем за ним уровне ремеза выявляются аллегорический смысл текста Танаха и его подтекст, позволяющие извлечь важные духовные уроки из повествования Танаха. При изучении по ремезу становятся понятнее сведения, приводимые в мидрашах и Талмуде, появляется возможность найти ответ еврейской традиции на многие насущные вопросы идейного и исторического плана, волнующие небезразличного читателя. Надеемся, что эти дополнительные комментарии, составленные на основании классических комментариев, и выявляющие ремезовый план текста, принесут пользу изучающим Танах и стремящимся к углубленному его пониманию.

Составитель выражает глубокую благодарность Мирьям Новиковой за ценную помощь в работе над текстом.

 

Примечание: следует иметь в виду, что нумерация пасуков в стандартном русском переводе, использованном в данной работе, не всегда совпадает с нумерацией пасуков в ивритском тексте.

 

 

 

 

 

 

שופטים א

 

¹ וַיְהִי, אַחֲרֵי מוֹת יְהוֹשֻׁעַ, וַיִּשְׁאֲלוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, בַּיהוָה לֵאמֹר; מִי יַעֲלֶה־לָּנוּ אֶל־הַכְּנַעֲנִי בַּתְּחִלָּה לְהִלָּחֶם בּוֹ׃

² וַיֹּאמֶר יְהוָה יְהוּדָה יַעֲלֶה; הִנֵּה נָתַתִּי אֶת־הָאָרֶץ בְּיָדוֹ׃

³ וַיֹּאמֶר יְהוּדָה לְשִׁמְעוֹן אָחִיו עֲלֵה אִתִּי בְגוֹרָלִי, וְנִלָּחֲמָה בַּכְּנַעֲנִי, וְהָלַכְתִּי גַם־אֲנִי אִתְּךָ בְּגוֹרָלֶךָ; וַיֵּלֶךְ אִתּוֹ שִׁמְעוֹן׃

⁴ וַיַּעַל יְהוּדָה, וַיִּתֵּן יְהוָה אֶת־הַכְּנַעֲנִי וְהַפְּרִזִּי בְּיָדָם; וַיַּכּוּם בְּבֶזֶק, עֲשֶׂרֶת אֲלָפִים אִישׁ׃

⁵ וַיִּמְצְאוּ אֶת־אֲדֹנִי בֶזֶק בְּבֶזֶק, וַיִּלָּחֲמוּ בּוֹ; וַיַּכּוּ אֶת־הַכְּנַעֲנִי וְאֶת־הַפְּרִזִּי׃

⁶ וַיָּנָס אֲדֹנִי בֶזֶק, וַיִּרְדְּפוּ אַחֲרָיו; וַיֹּאחֲזוּ אֹתוֹ, וַיְקַצְּצוּ, אֶת־בְּהֹנוֹת יָדָיו וְרַגְלָיו׃

⁷ וַיֹּאמֶר אֲדֹנִי־בֶזֶק, שִׁבְעִים מְלָכִים בְּהֹנוֹת יְדֵיהֶם וְרַגְלֵיהֶם מְקֻצָּצִים, הָיוּ מְלַקְּטִים תַּחַת שֻׁלְחָנִי, כַּאֲשֶׁר עָשִׂיתִי, כֵּן שִׁלַּם־לִי אֱלֹהִים; וַיְבִיאֻהוּ יְרוּשָׁלִַם וַיָּמָת שָׁם׃    

⁸ וַיִּלָּחֲמוּ בְנֵי־יְהוּדָה בִּירוּשָׁלִַם, וַיִּלְכְּדוּ אוֹתָהּ, וַיַּכּוּהָ לְפִי־חָרֶב; וְאֶת־הָעִיר שִׁלְּחוּ בָאֵשׁ׃

⁹ וְאַחַר, יָרְדוּ בְּנֵי יְהוּדָה, לְהִלָּחֵם בַּכְּנַעֲנִי; יוֹשֵׁב הָהָר, וְהַנֶּגֶב וְהַשְּׁפֵלָה׃

¹⁰ וַיֵּלֶךְ יְהוּדָה, אֶל־הַכְּנַעֲנִי הַיּוֹשֵׁב בְּחֶבְרוֹן, וְשֵׁם־חֶבְרוֹן לְפָנִים קִרְיַת אַרְבַּע; וַיַּכּוּ אֶת־שֵׁשַׁי וְאֶת־אֲחִימַן וְאֶת־תַּלְמָי׃

¹¹ וַיֵּלֶךְ מִשָּׁם, אֶל־יוֹשְׁבֵי דְּבִיר; וְשֵׁם־דְּבִיר לְפָנִים קִרְיַת־סֵפֶר׃

¹² וַיֹּאמֶר כָּלֵב, אֲשֶׁר־יַכֶּה אֶת־קִרְיַת־סֵפֶר וּלְכָדָהּ; וְנָתַתִּי לוֹ אֶת־עַכְסָה בִתִּי לְאִשָּׁה׃

¹³ וַיִּלְכְּדָהּ עָתְנִיאֵל בֶּן־קְנַז, אֲחִי כָלֵב הַקָּטֹן מִמֶּנּוּ; וַיִּתֶּן־לוֹ אֶת־עַכְסָה בִתּוֹ לְאִשָּׁה׃

¹⁴ וַיְהִי בְּבוֹאָהּ, וַתְּסִיתֵהוּ לִשְׁאוֹל מֵאֵת־אָבִיהָ הַשָּׂדֶה, וַתִּצְנַח מֵעַל הַחֲמוֹר; וַיֹּאמֶר־לָהּ כָּלֵב מַה־לָּךְ׃

¹⁵ וַתֹּאמֶר לוֹ הָבָה־לִּי בְרָכָה, כִּי אֶרֶץ הַנֶּגֶב נְתַתָּנִי, וְנָתַתָּה לִי גֻּלֹּת מָיִם; וַיִּתֶּן־לָהּ כָּלֵב, אֵת גֻּלֹּת עִלִּית, וְאֵת גֻּלֹּת תַּחְתִּית׃    

¹⁶ וּבְנֵי קֵינִי חֹתֵן מֹשֶׁה עָלוּ מֵעִיר הַתְּמָרִים אֶת־בְּנֵי יְהוּדָה, מִדְבַּר יְהוּדָה, אֲשֶׁר בְּנֶגֶב עֲרָד; וַיֵּלֶךְ וַיֵּשֶׁב אֶת־הָעָם׃

¹⁷ וַיֵּלֶךְ יְהוּדָה אֶת־שִׁמְעוֹן אָחִיו, וַיַּכּוּ אֶת־הַכְּנַעֲנִי יוֹשֵׁב צְפַת; וַיַּחֲרִימוּ אוֹתָהּ, וַיִּקְרָא אֶת־שֵׁם־הָעִיר חָרְמָה׃

¹⁸ וַיִּלְכֹּד יְהוּדָה אֶת־עַזָּה וְאֶת־גְּבוּלָהּ, וְאֶת־אַשְׁקְלוֹן וְאֶת־גְּבוּלָהּ; וְאֶת־עֶקְרוֹן וְאֶת־גְּבוּלָהּ׃

¹⁹ וַיְהִי יְהוָה אֶת־יְהוּדָה, וַיֹּרֶשׁ אֶת־הָהָר; כִּי לֹא לְהוֹרִישׁ אֶת־יֹשְׁבֵי הָעֵמֶק, כִּי־רֶכֶב בַּרְזֶל לָהֶם׃

²⁰ וַיִּתְּנוּ לְכָלֵב אֶת־חֶבְרוֹן, כַּאֲשֶׁר דִּבֶּר מֹשֶׁה; וַיּוֹרֶשׁ מִשָּׁם, אֶת־שְׁלֹשָׁה בְּנֵי הָעֲנָק׃

²¹ וְאֶת־הַיְבוּסִי יֹשֵׁב יְרוּשָׁלִַם, לֹא הוֹרִישׁוּ בְּנֵי בִנְיָמִן; וַיֵּשֶׁב הַיְבוּסִי אֶת־בְּנֵי בִנְיָמִן בִּירוּשָׁלִַם, עַד הַיּוֹם הַזֶּה׃   

²² וַיַּעֲלוּ בֵית־יוֹסֵף גַּם־הֵם בֵּית־אֵל; וַיהוָה עִמָּם׃

²³ וַיָּתִירוּ בֵית־יוֹסֵף בְּבֵית־אֵל; וְשֵׁם־הָעִיר לְפָנִים לוּז׃

²⁴ וַיִּרְאוּ הַשֹּׁמְרִים, אִישׁ יוֹצֵא מִן־הָעִיר; וַיֹּאמְרוּ לוֹ, הַרְאֵנוּ נָא אֶת־מְבוֹא הָעִיר, וְעָשִׂינוּ עִמְּךָ חָסֶד׃

²⁵ וַיַּרְאֵם אֶת־מְבוֹא הָעִיר, וַיַּכּוּ אֶת־הָעִיר לְפִי־חָרֶב; וְאֶת־הָאִישׁ וְאֶת־כָּל־מִשְׁפַּחְתּוֹ שִׁלֵּחוּ׃

²⁶ וַיֵּלֶךְ הָאִישׁ, אֶרֶץ הַחִתִּים; וַיִּבֶן עִיר, וַיִּקְרָא שְׁמָהּ לוּז, הוּא שְׁמָהּ, עַד הַיּוֹם הַזֶּה׃   

²⁷ וְלֹא־הוֹרִישׁ מְנַשֶּׁה, אֶת־בֵּית־שְׁאָן וְאֶת־בְּנוֹתֶיהָ וְאֶת־תַּעְנַךְ וְאֶת־בְּנֹתֶיהָ, וְאֶת־יֹשֵׁב (יֹשְׁבֵי) דוֹר וְאֶת־בְּנוֹתֶיהָ, וְאֶת־יוֹשְׁבֵי יִבְלְעָם וְאֶת־בְּנֹתֶיהָ, וְאֶת־יוֹשְׁבֵי מְגִדּוֹ וְאֶת־בְּנוֹתֶיהָ; וַיּוֹאֶל הַכְּנַעֲנִי, לָשֶׁבֶת בָּאָרֶץ הַזֹּאת׃

²⁸ וַיְהִי כִּי־חָזַק יִשְׂרָאֵל, וַיָּשֶׂם אֶת־הַכְּנַעֲנִי לָמַס; וְהוֹרֵישׁ לֹא הוֹרִישׁוֹ׃   

²⁹ וְאֶפְרַיִם לֹא הוֹרִישׁ, אֶת־הַכְּנַעֲנִי הַיּוֹשֵׁב בְּגָזֶר; וַיֵּשֶׁב הַכְּנַעֲנִי בְּקִרְבּוֹ בְּגָזֶר׃   

³⁰ זְבוּלֻן, לֹא הוֹרִישׁ אֶת־יוֹשְׁבֵי קִטְרוֹן, וְאֶת־יוֹשְׁבֵי נַהֲלֹל; וַיֵּשֶׁב הַכְּנַעֲנִי בְּקִרְבּוֹ, וַיִּהְיוּ לָמַס׃    

³¹ אָשֵׁר, לֹא הוֹרִישׁ אֶת־יֹשְׁבֵי עַכּוֹ, וְאֶת־יוֹשְׁבֵי צִידוֹן; וְאֶת־אַחְלָב וְאֶת־אַכְזִיב וְאֶת־חֶלְבָּה, וְאֶת־אֲפִיק וְאֶת־רְחֹב׃

³² וַיֵּשֶׁב הָאָשֵׁרִי, בְּקֶרֶב הַכְּנַעֲנִי יֹשְׁבֵי הָאָרֶץ; כִּי לֹא הוֹרִישׁוֹ׃    

³³ נַפְתָּלִי, לֹא־הוֹרִישׁ אֶת־יֹשְׁבֵי בֵית־שֶׁמֶשׁ וְאֶת־יֹשְׁבֵי בֵית־עֲנָת, וַיֵּשֶׁב בְּקֶרֶב הַכְּנַעֲנִי יֹשְׁבֵי הָאָרֶץ; וְיֹשְׁבֵי בֵית־שֶׁמֶשׁ וּבֵית עֲנָת, הָיוּ לָהֶם לָמַס׃   

³⁴ וַיִּלְחֲצוּ הָאֱמֹרִי אֶת־בְּנֵי־דָן הָהָרָה; כִּי־לֹא נְתָנוֹ לָרֶדֶת לָעֵמֶק׃

³⁵ וַיּוֹאֶל הָאֱמֹרִי לָשֶׁבֶת בְּהַר־חֶרֶס, בְּאַיָּלוֹן וּבְשַׁעַלְבִים; וַתִּכְבַּד יַד בֵּית־יוֹסֵף, וַיִּהְיוּ לָמַס׃

³⁶ וּגְבוּל הָאֱמֹרִי, מִמַּעֲלֵה עַקְרַבִּים; מֵהַסֶּלַע וָמָעְלָה׃   

Глава 1.

 

1. «И было, по смерти Йеhошуа, вопрошали сыны Израиля Всевышнего, говоря: «Кому из нас первым выйти против кнаанеев, чтобы воевать с ними?»

2. И сказал Всевышний: «Йеhуда пусть выступит. Вот, предаю Я землю эту в руки его».

3. И сказал Йеhуда Шимону, брату своему: «Пойди со мной, в удел мой, по жребию моему, и будем воевать с кнаанеями, и я пойду с тобой по жребию твоему».

4. И пошёл с ними Шимон, и поднялся Йеhуда, и предал Всевышний кнаанеев и присеев в руки их, и побили они их в Безеке, десять тысяч человек.

5. И застали Адони-Безека в Безеке и сразились с ним, и разбили кнаанеев и призеев.

6. И убежал Адони-Безек, а они погнались за ним, и поймали его, и отсекли большие пальцы рук и ног его.

7. И сказал Адони-Безек: «Семьдесят царей с отсечёнными на руках и на ногах их большими пальцами собирали пищу под столом моим. Как делал я - так воздал мне Всевышний». И привели они его в Йерушалаим, и умер он там.

8. И воевали сыны Йеhуды против Йерушалаима, и взяли его, и поразили жителей мечом и город предали огню.

9. Затем пошли сыны Йеhуды воевать с кнаанеями, жившими на горе и на юге, и на низменности.

10. И пошел Йеhуда на кнаанеев, живших в Хевроне, а прежде Хеврон назывался Кирьят-Арбой, и поразили Шишая, Ахимая, и Талмая.

11. Оттуда пошёл он на жителей Двира, а прежде Двир назывался Кирьят-Сефером. 12. И сказал Калев: Кто поразит Кирьят-Сефер, и возьмёт его, тому отдам я Ахсу, дочь мою, в жёны.

13. И взял его Отниэль, сын Кназа, младшего брата Калева. И дал тот ему Ахсу, дочь свою, в жёны.

14. И было: по прибытии своём склонила она его просить у отца её поле, и склонилась она с осла, и сказал ей Калев: «Что тебе?»

15. И сказала она ему: «Дай мне благословение, ибо ты дал мне землю сухую, дай же мне источники вод».  И дал ей Калев источники верхние и источники  нижние.

16. И сыны Кейни, тестя Моше, поднялись из города пальм с сынами Йеhудиными, в пустыню Иудейскую, которая на юге от Арада, и пошли посреди народа.

17. И пошёл Йеhуда с Шимоном, братом своим, и поразили жителей Цфата, и разгромили его, и назвали этот город «Хорма».

18. И покорил Йеhуда Азу с пределами её, и Ашкелон с пределами его, и Экрон с пределами его.

19. И был Всевышний с Йеhудой, и он овладел горой, ибо не мог одолеть жителей долины потому, что у них были железные колесницы.

20. И отдали Калеву Хеврон, как говорил Моше, и изгнал он оттуда трёх сынов Анаковых.

21. Но йевусея, жителя Йерушалаима, не  изгнали сыны Биньяминовы, и остались жить йевусеи с сынами Биньяминовыми в Йеушалаиме до сего дня.

22. И поднялись также сыны Йосефа на Бейт-Эль, и Всевышний был с ними.

23. И высмотрел род Йосефов Бейт-Эль, а прежде этот город назывался Луз.

24. И увидели стражи Йосефовы человека, вышедшего из города, и сказали ему: «Покажи нам вход в город, и поступим с тобой милостиво».

25. И он показал им вход в город, и поразили они город остриём меча, а того человека и всё семейство его - отпустили.

26. И пошёл человек этот в землю хиттийцев, и построил город и нарёк ему имя «Луз» - таково имя его и до сего дня.

27. Но не прогнал Менаше жителей Бейт-Шеана и окрестных его деревень, и Таанаха и его окрестных деревень, и жителей Дора и окрестных его деревень, и жителей Ивлеама и окрестных его деревень, и жителей Мегидо и его окрестных деревень. И решили кнаанеи жить в этой земле.

28. И вот когда Израиль закрепился, сделал он кнаанеев данниками, но изгнать - не изгнал их.

29. И Эфраим не изгнал кнаанеев, живших в Гезере, и жили кнаанеи в среде его в Гезере.

30. Звулун не изгнал жителей Китрона и жителей Наалона, и жили кнаанеи в среде его и стали данниками.

31. Ашер не изгнал жителей Ако, и жителей Цидона и Ахлава,  и Ахзива и Хелбы, и Афика, и Рехова.

32. И жил Ашер среди кнаанев, жителей той земли, ибо он не изгнал их. 

33. Нафтали не изгнал жителей Бет-Шемеша, и жителей Бет-Аната, и жил среди кнаанеев, жителей той земли. Жители же Бейт-Шемеша и Бейт-Аната были  их данниками.

34. И оттеснили эморейцы сынов Дана к горе, ибо не давали ему спуститься в долину.

35. И решили эморейцы жить на горе Хэрэс в Аялоне и в Шаалвим, но тяжела была рука дома  Йосефова, и стали они данниками.

36. А пределы же эморейцев - от Маале-Акрабим, от Селы и выше.

 

Приведём комментарии на текст первой главы.  Во-первых, рассмотрим ситуацию с Адони-Безеком, который отрубал пальцы царям, а потом с ним самим  по наитию сделали то же самое. Он говорит: «Как я делал, так мне и воздалось». Это интересно. Получается, Адони-Безек, потерпев поражение от Израиля, совершил тшуву. Таково было влияние еврейского народа, ведомого Всевышним, на тех из идолопоклонников, которые «открыли свои глаза и уши». Адони-Безек не жалуется на своего бога-покровителя, к которому, по идее, должен был обратиться с претензией. Его идол разрушен, и царь признаёт справедливость высшего суда. Он как бы вошёл потом в более тесный контакт с евреями - мы ведь читаем, что евреи его «привезли с собой» в Иерусалим, где он и умирает впоследствии. Здесь просматривается параллель со словами фараона после седьмой казни. Всевышний через Моше об этой казни фараона предупредил, тот не послушался, и был наказан, после чего сказал: «Я и мой народ грешны, а Всевышний - праведен». Интересная аналогия.

Следующий интересный момент касается Ахсы, дочери Калева. Она на самом деле просила Калева, чтобы он даровал ей «источники реализации» в этом мире. Она говорит: «ты мне дал землю южную» (если следовать буквальному переводу) - то есть засушливую (которая находится, может быть, на севере пустыни Негев), и которой, соответственно, нужна вода. Однако давайте отвлечёмся от буквального смысла и посмотрим, на что здесь дан намёк (ремез), и зачем из многих деталей, связанных с этим событием, приведена именно данная (особенности которой в буквальном переводе не понятны).

Итак, Ахса стала женой Отниэля бен Кназа. Отниэлю же предстояло стать первым судьёй Израиля. Из книги Йеhошуа мы знаем, что когда завершился траур по Моше, обнаружилось, что забыты многие законы, многие части Торы превратились из-за этого словно бы в руины - траур был настолько силён, и потеря настолько невосполнима, что немало духовных источников оказались перекрытыми. Забыли тысячи hалахот. Их нужно было восстановить, и когда Йеhошуа попросил Всевышнего это сделать, ему Свыше был дан ответ, что Тора названа именем Моше - она может быть дана только через Моше. А тебе нужно будет всё забытое восстановить с помощью изучения уже имеющегося.

Получается, пропало именно то, что можно восстановить. Хотя для этого и нужно потрудиться. Это не просто интеллектуальный труд, но и духовный. И восстановить забытое смог именно Отниэль бен Кназ, муж Ахсы - он стал первым героем в этой области. Поэтому «земля южная» (негев) вполне может намекать на самого Отниэля - согласно ремезу южная сторона соответствует мудрости (север символизирует  этот мир, юг - отрешённость от него и высшие миры). По словам мудрецов: «Кто хочет мудрости - должен пойти на сторону южную (в Храме там стояла менора), а тот, кто хочет преуспеть в этом мире - должен пойти на сторону северную (в Храме там находился стол с хлебами предложения)».

Поэтому Ахса, как жена Отниэля, понимает, что должна привнести кое-что от себя: вся «южная земля» погружена в Тору, пребывает в иных мирах, и от неё, от Ахсы, требуется обеспечить реализацию происходящего «на юге» -  в этом мире. И поэтому она просит у своего отца благословения на это: упомянутые в стихе «источники вод» указывают на те духовные знания и возможности, которые можно реализовать в мире. «Маим» (вода) - знания, «гулот» - источники (от глагола «легалот» - открывать, обнаруживать) - и получается из сочетания этих слов, что она просила отца «знания, связанные с некой реализацией», причём Калев дал дочери и нижние источники, и верхние, чтобы она была мужу своему под стать.  Ей достался действительно необыкновенный муж, и, соответственно, непростая доля. И Калев благословляет её, даёт ей знания, о которых она просила.

В стихах 11-13 фигурирует город Двир, про который сказано, что ранее он назывался «Кирьят-Сефер» (буквально: «Город Книги»). Слово же «двир» в классической традиции ассоциируется с Храмом и храмовыми помещениями. Двир, таким образом, - синоним Храма. И связь между названиями городов следующая: для того, чтобы построить Храм, необходимо сначала построить Кирьят-Сефер,  «Город Книги», а уже вследствие этого, будет затем построен и Двир -Храм. Раби Нахман из Брацлава в книге «Ликутей Моhаран» говорит об этом, приводя цитату из трактата Брахот: «Про того, у кого есть знания, можно сказать, что Храм был построен в его дни». Сначала, говорит раби Нахман, Храм строится в сознании человека, и только после этого он может быть построен на земле. Сначала необходимо построить сознание, а потом - здание.

В стихе читаем: «Кто поразит Кирьят-Сефер (разобьёт защитников, препятствующих зайти внутрь), и возьмёт его, тому отдам я Ахсу, дочь мою, в жёны». Ремез тут следующий: кто поразит Город Книги (разобьёт силы клипот, завладевшие им и мешающие в него зайти) и захватит его - т.е. востановит уровень знания Торы, утраченный после ухода Моше, тот получит возможность реализации в этом мире. Это и сумел сделать Отниэль бен Кназ - он, завоевав город, отстроил его руины.

שופטים ב

¹ וַיַּעַל מַלְאַךְ־יְהוָה מִן־הַגִּלְגָּל אֶל־הַבֹּכִים;    פ וַיֹּאמֶר אַעֲלֶה אֶתְכֶם מִמִּצְרַיִם, וָאָבִיא אֶתְכֶם אֶל־הָאָרֶץ, אֲשֶׁר נִשְׁבַּעְתִּי לַאֲבֹתֵיכֶם, וָאֹמַר לֹא־אָפֵר בְּרִיתִי אִתְּכֶם לְעוֹלָם׃

² וְאַתֶּם, לֹא־תִכְרְתוּ בְרִית לְיוֹשְׁבֵי הָאָרֶץ הַזֹּאת, מִזְבְּחוֹתֵיהֶם תִּתֹּצוּן; וְלֹא־שְׁמַעְתֶּם בְּקֹלִי מַה־זֹּאת עֲשִׂיתֶם׃

³ וְגַם אָמַרְתִּי, לֹא־אֲגָרֵשׁ אוֹתָם מִפְּנֵיכֶם; וְהָיוּ לָכֶם לְצִדִּים, וֵאלֹהֵיהֶם, יִהְיוּ לָכֶם לְמוֹקֵשׁ׃

⁴ וַיְהִי, כְּדַבֵּר מַלְאַךְ יְהוָה אֶת־הַדְּבָרִים הָאֵלֶּה, אֶל־כָּל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל; וַיִּשְׂאוּ הָעָם אֶת־קוֹלָם וַיִּבְכּוּ׃

⁵ וַיִּקְרְאוּ שֵׁם־הַמָּקוֹם הַהוּא בֹּכִים; וַיִּזְבְּחוּ־שָׁם לַיהוָה׃    

⁶ וַיְשַׁלַּח יְהוֹשֻׁעַ אֶת־הָעָם; וַיֵּלְכוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אִישׁ לְנַחֲלָתוֹ לָרֶשֶׁת אֶת־הָאָרֶץ׃

⁷ וַיַּעַבְדוּ הָעָם אֶת־יְהוָה, כֹּל יְמֵי יְהוֹשֻׁעַ; וְכֹל יְמֵי הַזְּקֵנִים, אֲשֶׁר הֶאֱרִיכוּ יָמִים אַחֲרֵי יְהוֹשׁוּעַ, אֲשֶׁר רָאוּ, אֵת כָּל־מַעֲשֵׂה יְהוָה הַגָּדוֹל, אֲשֶׁר עָשָׂה לְיִשְׂרָאֵל׃

⁸ וַיָּמָת יְהוֹשֻׁעַ בִּן־נוּן עֶבֶד יְהוָה; בֶּן־מֵאָה וָעֶשֶׂר שָׁנִים׃

⁹ וַיִּקְבְּרוּ אוֹתוֹ בִּגְבוּל נַחֲלָתוֹ, בְּתִמְנַת־חֶרֶס בְּהַר אֶפְרָיִם; מִצְּפוֹן לְהַר־גָּעַשׁ׃

¹⁰ וְגַם כָּל־הַדּוֹר הַהוּא, נֶאֶסְפוּ אֶל־אֲבוֹתָיו; וַיָּקָם דּוֹר אַחֵר אַחֲרֵיהֶם, אֲשֶׁר לֹא־יָדְעוּ אֶת־יְהוָה, וְגַם אֶת־הַמַּעֲשֶׂה, אֲשֶׁר עָשָׂה לְיִשְׂרָאֵל׃    

¹¹ וַיַּעֲשׂוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶת־הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה; וַיַּעַבְדוּ אֶת־הַבְּעָלִים׃

¹² וַיַּעַזְבוּ אֶת־יְהוָה אֱלֹהֵי אֲבוֹתָם, הַמּוֹצִיא אוֹתָם מֵאֶרֶץ מִצְרַיִם, וַיֵּלְכוּ אַחֲרֵי אֱלֹהִים אֲחֵרִים, מֵאֱלֹהֵי הָעַמִּים אֲשֶׁר סְבִיבוֹתֵיהֶם, וַיִּשְׁתַּחֲווּ לָהֶם; וַיַּכְעִסוּ אֶת־יְהוָה׃

¹³ וַיַּעַזְבוּ אֶת־יְהוָה; וַיַּעַבְדוּ לַבַּעַל וְלָעַשְׁתָּרוֹת׃

¹⁴ וַיִּחַר־אַף יְהוָה בְּיִשְׂרָאֵל, וַיִּתְּנֵם בְּיַד־שֹׁסִים, וַיָּשֹׁסּוּ אוֹתָם; וַיִּמְכְּרֵם בְּיַד אוֹיְבֵיהֶם מִסָּבִיב, וְלֹא־יָכְלוּ עוֹד, לַעֲמֹד לִפְנֵי אוֹיְבֵיהֶם׃

¹⁵ בְּכֹל אֲשֶׁר יָצְאוּ, יַד־יְהוָה הָיְתָה־בָּם לְרָעָה, כַּאֲשֶׁר דִּבֶּר יְהוָה, וְכַאֲשֶׁר נִשְׁבַּע יְהוָה לָהֶם; וַיֵּצֶר לָהֶם מְאֹד׃

¹⁶ וַיָּקֶם יְהוָה שֹׁפְטִים; וַיּוֹשִׁיעוּם, מִיַּד שֹׁסֵיהֶם׃

¹⁷ וְגַם אֶל־שֹׁפְטֵיהֶם לֹא שָׁמֵעוּ, כִּי זָנוּ, אַחֲרֵי אֱלֹהִים אֲחֵרִים, וַיִּשְׁתַּחֲווּ לָהֶם; סָרוּ מַהֵר, מִן־הַדֶּרֶךְ אֲשֶׁר הָלְכוּ אֲבוֹתָם לִשְׁמֹעַ מִצְוֹת־יְהוָה לֹא־עָשׂוּ כֵן׃

¹⁸ וְכִי־הֵקִים יְהוָה לָהֶם שֹׁפְטִים, וְהָיָה יְהוָה עִם־הַשֹּׁפֵט, וְהוֹשִׁיעָם מִיַּד אֹיְבֵיהֶם, כֹּל יְמֵי הַשּׁוֹפֵט; כִּי־יִנָּחֵם יְהוָה מִנַּאֲקָתָם, מִפְּנֵי לֹחֲצֵיהֶם וְדֹחֲקֵיהֶם׃

¹⁹ וְהָיָה בְּמוֹת הַשּׁוֹפֵט, יָשֻׁבוּ וְהִשְׁחִיתוּ מֵאֲבוֹתָם, לָלֶכֶת, אַחֲרֵי אֱלֹהִים אֲחֵרִים, לְעָבְדָם וּלְהִשְׁתַּחֲוֹת לָהֶם; לֹא הִפִּילוּ מִמַּעַלְלֵיהֶם, וּמִדַּרְכָּם הַקָּשָׁה׃

²⁰ וַיִּחַר־אַף יְהוָה בְּיִשְׂרָאֵל; וַיֹּאמֶר, יַעַן אֲשֶׁר עָבְרוּ הַגּוֹי הַזֶּה, אֶת־בְּרִיתִי אֲשֶׁר צִוִּיתִי אֶת־אֲבוֹתָם, וְלֹא שָׁמְעוּ לְקוֹלִי׃

²¹ גַּם־אֲנִי לֹא אוֹסִיף, לְהוֹרִישׁ אִישׁ מִפְּנֵיהֶם; מִן־הַגּוֹיִם אֲשֶׁר־עָזַב יְהוֹשֻׁעַ וַיָּמֹת׃

²² לְמַעַן נַסּוֹת בָּם אֶת־יִשְׂרָאֵל; הֲשֹׁמְרִים הֵם אֶת־דֶּרֶךְ יְהוָה לָלֶכֶת בָּם, כַּאֲשֶׁר שָׁמְרוּ אֲבוֹתָם אִם־לֹא׃

²³ וַיַּנַּח יְהוָה אֶת־הַגּוֹיִם הָאֵלֶּה, לְבִלְתִּי הוֹרִישָׁם מַהֵר; וְלֹא נְתָנָם בְּיַד־יְהוֹשֻׁעַ׃   

 

ГЛАВА 2

1. И взошёл посланец (буквально:  «ангел») Всевышнего из Гилгаля в Бохим, и сказал: «Я вывел вас из Египта и ввёл вас в землю, о которой клялся отцам вашим и сказал: «Не нарушу Я завета Моего с вами вовек.

2. Но вы не заключайте союза с жителями земли той, жертвенники их разрушьте. Вы же не послушали гласа Моего. Что же вы сделали?

3. И потому говорю Я: не прогоню их от вас, и будут они для вас тенетами, и божества их будут для вас западнёй».

4. И вот, когда говорил посланец Всевышнего слова эти всем сынам Израилевым, завопил народ и заплакал.

5. И нарекли имя месту этому Бохим (буквально: «Плачущие»), и принесли там жертвы Всевышнему.

6. И отпустил Йеhошуа народ, и разошлись сыны Израиля каждый в свой удел для овладения Землёй.

7. И служил народ Всевышнему во все дни Йеhошуа, и во все дни старейшин, жизнь которых длилась после Иеhошуа, которые видели всякое великое деяние Всевышнего, какое Он сделал для Израиля.

8. И умер Йеоhшуа, сын Нуна, раб Всевышнего, будучи ста десяти лет.

9. И похоронили его в границах удела его, в Тимнат-Хэрэсе, на горе Эфраима, на севере от горы Гааш.

10. А также всё то поколение приобщилось к отцам своим, и встало после него поколение другое, которое не знало Всевышнего и деяний Его, совершенных Им для Израиля.

11. И стали сыны Израиля делать зло пред очами Всевышнего, и служили баалам. 12. И оставили они Всевышнего, которому поклонялись отцы их, выведшего их из земли египетской, и последовали за богами другими - из божеств народов, которые вокруг них, и поклонялись им и гневили Всевышнего.

13. И оставили они Всевышнего, и служили баалу и астартам.

14. И воспылал гнев Всевышнего на Израиль, и предал Он их в руки грабителей, и грабили они их. И предал их в руки врагов их, окружавших их, и не могли они более устоять перед врагами своими.

15. И повсюду, куда они выходили, рука Всевышнего была во зло им, как предсказал Всевышний и как клялся Всевышний им. И стало им очень плохо.

16. И поставил Всевышний судей, и они спасали их от рук грабителей их.

17. Но и судей своих они не слушали, ибо ходили блудно вслед за другими богами и поклонялись им, скоро уклонились они от пути, которым шли отцы их, исполняя заповеди Всевышнего. Они же так не поступали.

18. И ставил им Всевышний судей, и был Всевышний с тем судьёй, и спасал их от руки врагов их, доколе был жив судья, ибо жалел их Всевышний из-за стонов их от угнетавших и притеснявших их.

19. Но лишь только умирал судья, они опять отвращались, хуже отцов своих, следуя за иными божествами, служа им и поклоняясь им, не уступая ни в чём проступкам родителей своих, и не отступая от строптивого пути своего.

20. И воспылал гнев Всевышнего на Израиль, и сказал Он: «За то, что преступил народ этот завет Мой, который Я установил с отцами их, и не слушали гласа Моего,

21. Я также не стану больше изгонять от них ни одного из тех народов, который оставил после себя Йеhошуа,

22. Дабы испытать ими Израиль, - станут ли они держаться пути Всевышнего и ходить по нему, как держались их отцы, или нет».

23. И оставил Всевышний народы эти и не изгнал их сразу, и не предал их в руки Йеhошуа.

 

Евреи, попав под сильное влияние ханаанских народов, спустились с небес на землю. Вспомним два аспекта завета с Творцом, о которых шла речь в книге Йеhошуа: в рамках первого аспекта, «верхнего Завета», евреи, как отдельный народ, связанный со Всевышним, должны были отстраняться от любых форм идолопоклонства, а в рамках второго, «нижнего Завета» предпринимать шаги, дабы отвратить от идолопоклонства  как можно больше людей, осуществляя исправление мира, тикун ha-олам.В начале эпохи Шофтим евреи слишком сильно вошли в роль наставников и сами приблизились к уровню народов Ханаана. Была потеряна грань: евреи не остановились и сами стали перенимать обычаи чуждой среды. В таком положении очень трудно соблюсти золотую середину, и собственного ума - даже коллективного -  явно недостаточно. Нужен руководитель. Всевышний показывает, что в любую эпоху необходимы наставники: будь то пророки, судьи, будь то - как в нынешнюю эпоху - праведники и учителя. Иначе неизбежно возникает хорошо знакомая ситуация, при которой «кто - в лес, кто - по дрова». Необходимо присутствие объединяющего духовного сознания. Раньше всех объединял Моше: его сознание объединяло сознание всего народа, как говорят мудрецы. Всегда необходимы главы поколения, духовно вознесённые над народом.

И то, что евреи не просто «опустились на землю», а прилипли и даже пустили корни - стали поклонятся перечисленным божествам - стало поводом для укора со стороны Всевышнего. Укор этот, согласно комментарию Раши, идет через Пинхаса, названного в тексте главы посланцем, «ангелом». Через Пинхаса и шел этот пророческий голос, что тоже не случайно: с него и началась борьба с отступничеством, когда «нижний Завет» (воздействие на людей) начинает заслонять «верхний» (союз со Всевышним). А начинается это тогда, когда вместо лёгкого касания начинается залипание.

Интересна деталь, связанная с местом Бохим, откуда поднялся «ангел»-Пинхас. Место это названо Бохим потому, что народ плакал там из-за определённого события. По ремезу же, Гилгаль, откуда ангел поднимается к плачущим - бохим - указывает на слово «гилгуль», перевоплощение.  В связи с тем, что был нарушен «верхний Завет», Имя Всевышнего оказалось в плену ханаанских клипот. Произошло некое загрязнение в духовных мирах, нечистая сила проникла туда, где ей быть не положено. Мы знаем, что перевоплощением Пинхаса был пророк Элияhу. Здесь просматривается намек на то, что в дальнейшем в роли перевоплотившегося укорителя будет выступать Элияhу hа-нави (см. книгу Млахим). Он сверху, как бы с Небес, обращается к народу и наставляет его, вдохновляет его руководителей – судей. В дальнейшем, как мы знаем,  Элияhу обретает облик ангела, дабы помогать евреям в изгнании, и стать предтечей Машиаха.

К кому же поднимается этот вестник, ангел Всевышнего? Он поднимается к «тем, кто плачет» - кто способен плакать, способен не закрывать глаза на неблагополучие ситуации, у кого при виде этого неблагополучия на глаза навёртываются слёзы.К ним-то и приходит посланец Свыше - наставляет, укоряет, поддерживает.

 

שופטים ג

¹ וְאֵלֶּה הַגּוֹיִם אֲשֶׁר הִנִּיחַ יְהוָה, לְנַסּוֹת בָּם אֶת־יִשְׂרָאֵל; אֵת כָּל־אֲשֶׁר לֹא־יָדְעוּ, אֵת כָּל־מִלְחֲמוֹת כְּנָעַן׃

² רַק, לְמַעַן דַּעַת דֹּרוֹת בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל, לְלַמְּדָם מִלְחָמָה; רַק אֲשֶׁר־לְפָנִים לֹא יְדָעוּם׃

³ חֲמֵשֶׁת סַרְנֵי פְלִשְׁתִּים, וְכָל־הַכְּנַעֲנִי וְהַצִּידֹנִי, וְהַחִוִּי, יֹשֵׁב הַר הַלְּבָנוֹן; מֵהַר בַּעַל חֶרְמוֹן, עַד לְבוֹא חֲמָת׃

⁴ וַיִּהְיוּ לְנַסּוֹת בָּם אֶת־יִשְׂרָאֵל; לָדַעַת, הֲיִשְׁמְעוּ אֶת־מִצְוֹת יְהוָה, אֲשֶׁר־צִוָּה אֶת־אֲבוֹתָם בְּיַד־מֹשֶׁה׃

⁵ וּבְנֵי יִשְׂרָאֵל, יָשְׁבוּ בְּקֶרֶב הַכְּנַעֲנִי; הַחִתִּי וְהָאֱמֹרִי וְהַפְּרִזִּי, וְהַחִוִּי וְהַיְבוּסִי׃

⁶ וַיִּקְחוּ אֶת־בְּנוֹתֵיהֶם לָהֶם לְנָשִׁים, וְאֶת־בְּנוֹתֵיהֶם נָתְנוּ לִבְנֵיהֶם; וַיַּעַבְדוּ אֶת־אֱלֹהֵיהֶם׃    

⁷ וַיַּעֲשׂוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶת־הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה, וַיִּשְׁכְּחוּ אֶת־יְהוָה אֱלֹהֵיהֶם; וַיַּעַבְדוּ אֶת־הַבְּעָלִים וְאֶת־הָאֲשֵׁרוֹת׃

⁸ וַיִּחַר־אַף יְהוָה בְּיִשְׂרָאֵל, וַיִּמְכְּרֵם, בְּיַד כּוּשַׁן רִשְׁעָתַיִם, מֶלֶךְ אֲרַם נַהֲרָיִם; וַיַּעַבְדוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶת־כּוּשַׁן רִשְׁעָתַיִם שְׁמֹנֶה שָׁנִים׃

⁹ וַיִּזְעֲקוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה, וַיָּקֶם יְהוָה מוֹשִׁיעַ לִבְנֵי יִשְׂרָאֵל וַיּוֹשִׁיעֵם; אֵת עָתְנִיאֵל בֶּן־קְנַז, אֲחִי כָלֵב הַקָּטֹן מִמֶּנּוּ׃

¹⁰ וַתְּהִי עָלָיו רוּחַ־יְהוָה וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל, וַיֵּצֵא לַמִּלְחָמָה, וַיִּתֵּן יְהוָה בְּיָדוֹ, אֶת־כּוּשַׁן רִשְׁעָתַיִם מֶלֶךְ אֲרָם; וַתָּעָז יָדוֹ, עַל כּוּשַׁן רִשְׁעָתָיִם׃

¹¹ וַתִּשְׁקֹט הָאָרֶץ אַרְבָּעִים שָׁנָה; וַיָּמָת עָתְנִיאֵל בֶּן־קְנַז׃    

¹² וַיֹּסִפוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, לַעֲשׂוֹת הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה; וַיְחַזֵּק יְהוָה אֶת־עֶגְלוֹן מֶלֶךְ־מוֹאָב עַל־יִשְׂרָאֵל, עַל כִּי־עָשׂוּ אֶת־הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה׃

¹³ וַיֶּאֱסֹף אֵלָיו, אֶת־בְּנֵי עַמּוֹן וַעֲמָלֵק; וַיֵּלֶךְ, וַיַּךְ אֶת־יִשְׂרָאֵל, וַיִּירְשׁוּ אֶת־עִיר הַתְּמָרִים׃

¹⁴ וַיַּעַבְדוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶת־עֶגְלוֹן מֶלֶךְ־מוֹאָב, שְׁמוֹנֶה עֶשְׂרֵה שָׁנָה׃    

¹⁵ וַיִּזְעֲקוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה, וַיָּקֶם יְהוָה לָהֶם מוֹשִׁיעַ, אֶת־אֵהוּד בֶּן־גֵּרָא בֶּן־הַיְמִינִי, אִישׁ אִטֵּר יַד־יְמִינוֹ; וַיִּשְׁלְחוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל בְּיָדוֹ מִנְחָה, לְעֶגְלוֹן מֶלֶךְ מוֹאָב׃

¹⁶ וַיַּעַשׂ לוֹ אֵהוּד חֶרֶב, וְלָהּ שְׁנֵי פֵיוֹת גֹּמֶד אָרְכָּהּ; וַיַּחְגֹּר אוֹתָהּ מִתַּחַת לְמַדָּיו, עַל יֶרֶךְ יְמִינוֹ׃

¹⁷ וַיַּקְרֵב אֶת־הַמִּנְחָה, לְעֶגְלוֹן מֶלֶךְ מוֹאָב; וְעֶגְלוֹן אִישׁ בָּרִיא מְאֹד׃

¹⁸ וַיְהִי כַּאֲשֶׁר כִּלָּה, לְהַקְרִיב אֶת־הַמִּנְחָה; וַיְשַׁלַּח אֶת־הָעָם, נֹשְׂאֵי הַמִּנְחָה׃

¹⁹ וְהוּא שָׁב, מִן־הַפְּסִילִים אֲשֶׁר אֶת־הַגִּלְגָּל, וַיֹּאמֶר דְּבַר־סֵתֶר לִי אֵלֶיךָ הַמֶּלֶךְ; וַיֹּאמֶר הָס, וַיֵּצְאוּ מֵעָלָיו, כָּל־הָעֹמְדִים עָלָיו׃

²⁰ וְאֵהוּד בָּא אֵלָיו, וְהוּא־יֹשֵׁב בַּעֲלִיַּת הַמְּקֵרָה אֲשֶׁר־לוֹ לְבַדּוֹ, וַיֹּאמֶר אֵהוּד, דְּבַר־אֱלֹהִים לִי אֵלֶיךָ; וַיָּקָם מֵעַל הַכִּסֵּא׃

²¹ וַיִּשְׁלַח אֵהוּד אֶת־יַד שְׂמֹאלוֹ, וַיִּקַּח אֶת־הַחֶרֶב, מֵעַל יֶרֶךְ יְמִינוֹ; וַיִּתְקָעֶהָ בְּבִטְנוֹ׃

²² וַיָּבֹא גַם־הַנִּצָּב אַחַר הַלַּהַב, וַיִּסְגֹּר הַחֵלֶב בְּעַד הַלַּהַב, כִּי לֹא שָׁלַף הַחֶרֶב מִבִּטְנוֹ; וַיֵּצֵא הַפַּרְשְׁדֹנָה׃

²³ וַיֵּצֵא אֵהוּד הַמִּסְדְּרוֹנָה; וַיִּסְגֹּר דַּלְתוֹת הָעַלִיָּה בַּעֲדוֹ וְנָעָל׃

²⁴ וְהוּא יָצָא וַעֲבָדָיו בָּאוּ, וַיִּרְאוּ וְהִנֵּה דַּלְתוֹת הָעֲלִיָּה נְעֻלוֹת; וַיֹּאמְרוּ, אַךְ מֵסִיךְ הוּא אֶת־רַגְלָיו בַּחֲדַר הַמְּקֵרָה׃

²⁵ וַיָּחִילוּ עַד־בּוֹשׁ, וְהִנֵּה אֵינֶנּוּ פֹתֵחַ דַּלְתוֹת הָעֲלִיָּה וַיִּקְחוּ אֶת־הַמַּפְתֵּחַ וַיִּפְתָּחוּ, וְהִנֵּה אֲדֹנֵיהֶם, נֹפֵל אַרְצָה מֵת׃

²⁶ וְאֵהוּד נִמְלַט עַד הִתְמַהְמְהָם; וְהוּא עָבַר אֶת־הַפְּסִילִים, וַיִּמָּלֵט הַשְּׂעִירָתָה׃

²⁷ וַיְהִי בְּבוֹאוֹ, וַיִּתְקַע בַּשּׁוֹפָר בְּהַר אֶפְרָיִם; וַיֵּרְדוּ עִמּוֹ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל מִן־הָהָר וְהוּא לִפְנֵיהֶם׃

²⁸ וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם רִדְפוּ אַחֲרַי, כִּי־נָתַן יְהוָה אֶת־אֹיְבֵיכֶם אֶת־מוֹאָב בְּיֶדְכֶם; וַיֵּרְדוּ אַחֲרָיו, וַיִּלְכְּדוּ אֶת־מַעְבְּרוֹת הַיַּרְדֵּן לְמוֹאָב, וְלֹא־נָתְנוּ אִישׁ לַעֲבֹר׃

²⁹ וַיַּכּוּ אֶת־מוֹאָב בָּעֵת הַהִיא, כַּעֲשֶׂרֶת אֲלָפִים אִישׁ, כָּל־שָׁמֵן וְכָל־אִישׁ חָיִל; וְלֹא נִמְלַט אִישׁ׃

³⁰ וַתִּכָּנַע מוֹאָב בַּיּוֹם הַהוּא, תַּחַת יַד יִשְׂרָאֵל; וַתִּשְׁקֹט הָאָרֶץ שְׁמוֹנִים שָׁנָה׃    

³¹ וְאַחֲרָיו הָיָה שַׁמְגַּר בֶּן־עֲנָת, וַיַּךְ אֶת־פְּלִשְׁתִּים שֵׁשׁ־מֵאוֹת אִישׁ, בְּמַלְמַד הַבָּקָר; וַיֹּשַׁע גַּם־הוּא אֶת־יִשְׂרָאֵל׃    

 

 

ГЛАВА 3

1. И вот те  народы, которых оставил Всевышний, чтобы испытывать ими Израиль, всех, которые не знали обо всех войнах Кенаанских.

2. Для того только, чтобы знали поколения сынов Израиля, как вести войну, потому что  прежде не знали её.

3. Пять князей филистимских, всех кнаанеев и цидонян, и хивийцев, живших на горе Леванон, от горы Бааль-Хермон, до входа в Хамат.

4. Оставлены были они для испытания ими Израильтян, дабы узнать, будут ли они повиноваться заповедям Всевышнего, которые Он заповедал отцам их через Моше.

5. И жили сыны Израиля среди кнаанеев хитейцев, призеев, хивейцев и йевусеев.

6. И брали дочерей их в жёны, и своих дочерей отдавали сыновьям их, и служили богам их.

7. И делали сыны Израиля зло в глазах Всевышнего, и забыли Всевышнего, и служили баалам и кумирным деревьям.

8. И воспылал гнев Всевышнего на Израиль, и предал Он их в руки Кушан-Ришатаима, царя Арам-Наараима, и служили сыны Израиля  Кушан-Ришатаиму восемь лет.

9. И возопили сыны Израиля ко Всевышнему, и поставил Всевышний спасителя сынам Израиля, который спас их - Отниэля, сына Кеназа, младшего брата Калева.

10. И был на нём дух Всевышнего, и судил он Израиль. И вышел он на войну, и предал Всевышний в руки его Кушан-Ришатаима, царя Арамейского, и осилила рука его Кушан-Ришатаима.

11. И покоилась земля сорок лет.

12. И умер Отниэль, сын Кеназа. И опять стали сыны Израиля делать злое в глазах Всевышнего, и укрепил Всевышний Эглона, царя Моавитского, над Израилем, за то, что они делали злое в глазах Всевышнего.

13. И собрал тот к себе сынов Аммоновых и Амалекитян, и пошёл и поразил Израиль, и овладели они Городом Пальм (Иерихоном). И служили сыны Израиля Эглону, царю моавитскому, восемнадцать лет.

15. И возопили сыны Израиля ко Всевышнему, и поставил Всевышний им спасителя Эhуда, сына Геры, из колена Биньяминова, который был левшой. И послали сыны Израиля с ним дар Эглону, царю Моавитскому.

16. И сделал себе Эhуд меч длиною в локоть, с двумя остриями, и привязал его под одеждой своей, к правому бедру своему.

17. И поднёс он дары Эглону, царю Моавитсткому; Эглон же был человек очень тучный.

18. И было, когда закончил он подношение дара, то отослал он (Эглон) людей, принесших дар.

19. А он (Эhуд) возвратился от истуканов, которые в Гилгале, и сказал: слово тайное есть у меня к тебе, царь. Тот сказал: «Оставьте меня»! И вышли от него все, стоявшие при нём.

20. И Эhуд вошёл к нему, а он сидел в прохладной верхней комнате, которая для него одного. И сказал Эhуд: у меня слово Всевышнего к тебе. И встал тот со стула.

21. И протянул Эhуд левую руку свою, и взял меч с правого бедра своего, и вонзил его в чрево его.

22. И вошла рукоять за остриём, и прикрыл тук острие,  ибо он не вынул меча из чрева его, и вышло испражнение.

23. И вышел Эhуд в переднюю, и затворил за собою двери верхней комнаты, и запер.

24. И вышел он, а рабы (Эглона) пришли и увидели: вот двери верхней комнаты заперты, и сказали: верно он по нужде своей в прохладной комнате.

25. И ждали они довольно долго. И вот не отпирает он дверей верхней комнаты, и взяли они ключ и отперли, и вот, господин их лежит мёртвым на земле.

26. Эhуд же скрылся, пока они мешкали, и прошёл он мимо истуканов, и убежал в Сеиру.

27. И было, по приходе своём протрубил он в шофар на горе Эфраимовой, и сошли с ним сыны Израиля с горы, а он впереди их.

28. И сказал он им: следуйте за мной, ибо предал Всевышний врагов ваших, Моавитян, в руки ваши. И сошли они за ним, и захватили переправы через Яарден к Моаву, и не давали никому переправиться.

29. И побили в то время моавитян около десяти тысяч человек, всех здоровых и сильных, и не спасся никто.

30.  Так стали в тот день моавитяне подвластны Израилю, и покоилась земля восемьдесят лет.

31.  После него (Эhуда) был Шамгар, сын Аната. И он побил шестьсот человек Пелиштимлян воловьим рожном; и он также спас Израиль.

 

Первое замечание - итоговое - сделаем по поводу Отниэля бен Кеназа, первого судьи. Он судья поистине образцовый, мудрец Торы, «захвативший Кирьят Сефер». Он судит в дни мира - образцовый наставник, руководитель. Он ведёт народ в битву в дни войны и одерживает победу - образцовый полководец. Три его ипостаси - мудрец, руководитель, полководец, - делают из Отниэля идеал судьи. Он подал грандиозный пример.

В стихах 5 и 6 в нейтральном ключе подан тот факт, что сыны Израиля, живя в среде ханаанейцев, деградировали духовно и даже начали с ними родниться. Мы уже говорили, что аспект «спуска» в материальную среду ради просвещения других народов был необходим, просто евреям не следовало застревать на этом уровне. Когда роль становится сущностью, человек выходит из образа и меняется внутренне. 

Далее, в стихах 7 и 8 о том же самом факте говорится в аспекте осуждения. Т.е. сначала описывается объективная ситуация, затем даётся моральная оценка произошедшего.

Роль своеобразных «клещей», выдергивающих человека из образа, ставшего внутренней сущностью сыграл царь по имени Кушан Ришатаимский, царствовавший в Арам Наhараим. Здесь имеет огромное значение символика имён.

Арам - возвышенное место. Наhараим - две реки. «Возвышенное двуречье», согласно буквальному смыслу. Что же касается ремеза, то речь идёт о месте с потенциалом обмана. Там текут две реки - одна хорошая и одна плохая, знаменующие два потенциала развития. Оттуда вышел Авраам, делающий гиюры и приобщающий души к служению Всевышнему, и там же остался Нахор, от которого тоже произошло отделение: Рахель и Лея, Бильhа и Зильпа пошли за Яаковом, а Лаван и прочие остались с наследием Нахора.

Само название Арам Наhараим указывает, таким образом, на разделение.

Имя царя Ришатаимского - «Кушан» - происходит от глагола леhакиш – «кусать (укусом змеи), жалить». То есть имя связано с намёком на змеиное начало. Тот же намёк встречаем в свитке Эстер, где сказано, что империя Ахашвероша была от «hoду» и до «Куша». От леhодот (возблагодарить, как во фразе «hоду ле-hа-Шем» - «возблагодарите Творца») до «леhакиш» (ужалить).

Таким образом, Кушан - символ Нахаша, Змея, вобравший в себя весь отрицательный потенциал Арама, и превративший Арам Наhараим в «Ришатаим» («два злодейства»). Получается, согласно этому ремезу,   что упомянутый царь превратил Арам Двуречный в Кушан Двузлодейный. Между двумя реками есть выбор. Но этот царь выбирает только зло, антипод пути Авраама.

Теперь перейдём к стихам 12, 13 и т.д. Излагается история с Эглоном: «…укрепил Всевышний Эглона, царя Моавитского, над Израилем, за то, что они делали злое пред очами Всевышнего». Если проанализировать историю с Эглоном, мы увидим, что он, с одной стороны, - притеснитель, а с другой - еврейская традиция делает ему комплимент. Мы должны понять, в чём заключалась его правда и что из всего этого вышло.

Эглон решил воевать с Израилем, так как те оставили, по его мнению, Б-га небес, и тем самым утратили благословение Авраама. Он решает, как бы «по-родственному» - словно одна часть Арам-Наhараим решает за другую. Эглон действительно близкий родственник евреев - он потомок Лота, племянника Авраама. И поскольку он причастен к наследию Авраама, он говорит себе: поскольку евреи нарушили Завет, все их разговоры, что Святая Земля - их земля - ничего не стоят. И, очевидно, пришел наш черед наказать их, им отомстить. Однако, помимо того, что Эглон рядится в тогу «мстителя за Всевышнего», он ещё и преследует свои корыстные цели. Двойственность позиции и отразилась на его судьбе. Намек на то, что Эглон действительно считал себя мстителем за Всевышнего, мы можем видеть из интересной детали: в этой войне он не создавал никакой коалиции из Ханаанских народов, но взял в союзники именно наследников Авраама - Амона и Амалека.

Всевышний предал евреев в их руки. Еще одна интересная деталь: они захватили Йерихон, продемонстрировав тем самым, что Всевышний отвернулся от евреев, т.к. Иерихон - своеобразный ключ к Эрец Исраэль, именно там состоялось первое чудо при завоевании земли, и удача в завоевании Иерихона особенно ярко и символично показала, что эта земля - для сыновей Израиля.

Эhуд, сын Геры, ради спасения Израиля, идёт на военную хитрость: он делает вид, что полностью подчинён Эглону, и считает его действия угодными Всевышнему. Он принёс Эглону не просто подарок, а минху. Буквальный перевод этого слова действительно «подарок», а согласно ремезу, минха связана с глаголом линхот - «вести» (манхе - ведущий, наставник). Т.е. он привез Эглону как бы своё подчинение, пришёл к нему, как к старшему по званию, которого нужно слушаться, который должен вести, как бы говоря: «Да, теперь я вижу, что ты был прав, и я готов тебе подчиняться». Все детали истории - когда Эглон попросил всех удалиться и они с Эhудом остались наедине - свидетельствует о полном взаимном доверии. Причём даже родственном - Эhуд своим поведением словно говорит: «я доверяю тебе, как старшему родственнику». И когда Эhуд говорит Эглону, что его послание к нему - не личного свойства, а послание от Всевышнего, тот встал в знак почтения. Это вставание мудрецы и ставят Эглону в заслугу.

Возможная символика того, что левша Эhуд выхватывает меч с правой стороны, намекает на самого Эглона, который, воспользовавшись ситуацией, обратился в судью над еврейским народом, преследуя при этом интересы иного народа - Моава.

Правая сторона - это хесед, благодеяние, дарение.

Левая сторона - это гвура, суд и исполнение приговора.

Поэтому левой рукой Эглон был поражён справа.

Данная точка зрения подтверждается самим текстом: «и вошла рукоять за остриём» (см. стих 22) - рукоять (ницав) означает - согласно ремезу - что-то устойчивое, постоянное; острие, клинок, лаhав на иврите означает ещё и пламя (клинок действительно напоминает сверкающий язык пламени) и намекает на внутреннее воспламенение, энтузиазм - hитлаhавут. И получается, когда за двусмысленность позиции Эглона карающий меч входит в него, это намек на доминанту сознания, скрывающуюся за напускным, вроде бы праведным негодованием. Иначе говоря, Эглон изображал энтузиазм, показательно намереваясь отомстить за «поруганный Завет праотца Авраама», но доминантой его интересов было нечто иное. Меч вошел внутрь как намек на то, что позиция Эглона разгадана. Острие пронзило «тук», подноготную, раскрыв «живот», то есть внутренние корыстные интересы.

К тому же в конце этого стиха и в начале следующего употребляются редкие по своей конструкции слова, и если мы прочитаем их как отдельное предложение, они зазвучат в рифму: «ва йеце hа-паршедона ва  йеце Эhуд hа-мисдерона» (вышло испражнение и вышел Эhуд в переднюю). Слово паршедон делится на два: «пареш» (намек на перуш, толкование) и «дон» (намек на дин, суд). При сложении получаем: «истолкование суда» (принятие решения на суде). Вердиктом Высшего Суда был снят с Израиля обвинительный приговор.

И после этого Эhуд выходит «hа-мисдерона» (в коридор); в этом слове корень седер - порядок. Т.е. Эhуд после этого вышел в другую эпоху, более упорядоченную и спокойную, успев спастись, поскольку царские слуги не хотели тревожить своего повелителя.

Однако это еще не конец истории с Эглоном: пускай он не вполне чистосердечно вступился за честь Завета, но он с искренним побуждением встал со стула, когда было произнесено Имя Всевышнего. Что-то откликнулось в его душе в ответ на произнесение Имени. Хотя он и лукавил, вступаясь за честь Завета, но не был при этом совсем циничен. Некое правильное ощущение у него было. И от Эглона через много поколений произошла Рут-моавитянка. Это посмертная честь для Эглона, которому было даровано приобщиться к народу Израиля. Отсюда, фактически, из начала книги Шофтим, перебрасывается мост через столетия к книге Рут, которая довела порыв своего праотца до совершенства.  И мало того, что она многократно усилила порыв предка, она ещё и дала начало царской династии дома Давида!

 

Перейдём к пасуку 19: «А он (Эhуд) возвратился от истуканов, которые в Гилгале, и сказал: слово тайное есть у меня к тебе, царь. Тот сказал: «Оставьте меня»! И вышли от него все, стоявшие при нём.» Те, кто был с ним, с Эhудом, тоже демонстрировали Эглону свою верноподданность. Теперь Эhуд, как руководитель, должен сделать следующий шаг сам лично. Проанализируем ремез этих слов. «Вернулся» - глагол связан с понятием «тшувы», раскаяния; Галгаль - с «гилгулем», перевоплощением. Эhуд сумел сделать и личную тшуву, и взять на себя ответственность за весь народ, чтобы перекрыть корень идолопоклонства (псилим, истуканов того поколения) того поколения.

Стих 26: «Эhуд же скрылся, пока они мешкали, и прошёл он мимо истуканов, и убежал в Сеиру». Прорвался через идолов и ушёл в «Сеир» - намёк на виды мощных духовных сил (сеара - буря), которые распирают человека, дают ему огромные возможности, но зачастую и могут столкнуть его в пропасть - если он не в состоянии будет ими овладеть. Эhуд, после того, как он разрушил корень идолопоклонства, прошёл через заслон (в духовных мирах) к источникам тех сил, которые евреи теперь могут использовать для борьбы с Моавом.

 

Стих 27: «И было, по приходе своём протрубил он в шофар на горе Эфраимовой, и сошли с ним сыны Израиля с горы, а он впереди их». «Шофар» (рог), связан с глаголом «лешапер» - улучшать; намёк здесь на исправление мира и на улучшение собственных качеств, исправление грехов, подобно тому, как говорится в молитве на Йом-Кипур: «Кто услышит шофар - шапру маасейхем (исправьте дела свои)».

И сейчас задача Эhуда состояла в том, чтобы народ - пока истуканы оглушены - прорвался бы вслед за ним. И вот он прибегает к средству, обладающему весьма мощным духовным значением - трублению в шофар. Причём трубит он «на горе Эфраимовой», поскольку «гора Эфраима» связана с исправлением мира, значит, звук шофара именно там был связан не только с улучшением собственных дел, но и с какими-то элементами тикун ha-олам, касающимися Моава.   Не исключено, что последующие события, связанные с Моавом (туда поехал Элимелех, оттуда пришла Рут) связаны именно с тем, что трубление раздавалось на горе Эфраима.

«Сошли с горы, а он впереди них» - не исключено, что ремез здесь такой: если учесть, что стояние на горе может подразумевать показ народу Эhудом неких высоких перспектив, то «спуститься с горы»  означает выбрать более обычные, земные средства для исправления Моава - не учительские, а непосредственно военные.

«И сказал он им: следуйте за мной, ибо предал Всевышний врагов ваших, моавитян, в руки ваши. И сошли они за ним, и захватили переправы через Ярден к Моаву, и не давали никому переправиться». Здесь можно усмотреть ремез в описании переправ: река Иордан – спускается с гор Галилеи, отсюда и её название (йоред). Спуск намекает на духовный упадок. Ярден Йерихо по ремезу - «упадок духа» (руах). В слове Моав намек  на теавон, аппетит, желание. И в «переправах через Ярден к Моаву» подразумевается «опускание» в этот мир  и жажду благ его. Теперь израильтяне эти переправы, как мы читаем, - захватили. Следует учитывать всегда, в том числе, и при описании сражений, что это не просто бой, требующий рекогносцировки на местности и прочего необходимого для успеха в сражении, - но и сражение людей и народов в духовных мирах. Моав действует своими силами, которым евреи должны противопоставить свои. Перекрыть те соблазны, которые развернули их когда-то в сторону Моава. Когда человек уступает какой-то клипе, он попадает под власть естественных носителей этой клипы - тех, кто «на законном основании» является представителями данной клипы в этом мире. И вот, евреи под духовным руководством Эhуда сына Геры, захватили переправы, не дав никому перейти. И при этом помогали друг другу. В общем, сумели сделать так, что никто из них не попал под духовную власть моавитских сил. Произошла внутренняя победа над Моавом, после которой Вс-вышний дал совершиться и внешней, как сказано: «И побили в то время моавитян около десяти тысяч человек, всех здоровых и сильных, и не спасся никто.»

Победа эта была решительная -  на 80 лет вперед. Эhуд сумел ослабить духовный корень Моава. Евреи послушались его, не раздумывая. И заработали себе 80 лет покоя. «Так стали в тот день моавитяне подвластны Израилю, и покоилась земля восемьдесят лет».

«После него (Эhуда) был Шамгар, сын Аната. И он побил шестьсот человек филистимлян воловьим рожном; и он также спас Израиль». У израильтян была сложная ситуация, и филистимляне решили, что после ухода Эhуда настал их черёд одерживать чудесные победы. Они собрали небольшое войско, двинулись воевать, но Шамгар преподал им урок, как погонщик своим быкам. Не думайте, мол, что еврейский народ стал беззащитен с уходом их вождя.

 

 

 

שופטים ד

¹ וַיֹּסִפוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, לַעֲשׂוֹת הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה; וְאֵהוּד מֵת׃

² וַיִּמְכְּרֵם יְהוָה, בְּיַד יָבִין מֶלֶךְ־כְּנַעַן, אֲשֶׁר מָלַךְ בְּחָצוֹר; וְשַׂר־צְבָאוֹ סִיסְרָא, וְהוּא יוֹשֵׁב בַּחֲרֹשֶׁת הַגּוֹיִם׃

³ וַיִּצְעֲקוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה; כִּי תְּשַׁע מֵאוֹת רֶכֶב־בַּרְזֶל לוֹ, וְהוּא לָחַץ אֶת־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל בְּחָזְקָה עֶשְׂרִים שָׁנָה׃    

⁴ וּדְבוֹרָה אִשָּׁה נְבִיאָה, אֵשֶׁת לַפִּידוֹת; הִיא שֹׁפְטָה אֶת־יִשְׂרָאֵל בָּעֵת הַהִיא׃

⁵ וְהִיא יוֹשֶׁבֶת תַּחַת־תֹּמֶר דְּבוֹרָה, בֵּין הָרָמָה וּבֵין בֵּית־אֵל בְּהַר אֶפְרָיִם; וַיַּעֲלוּ אֵלֶיהָ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל לַמִּשְׁפָּט׃

⁶ וַתִּשְׁלַח, וַתִּקְרָא לְבָרָק בֶּן־אֲבִינֹעַם, מִקֶּדֶשׁ נַפְתָּלִי; וַתֹּאמֶר אֵלָיו הֲלֹא צִוָּה יְהוָה אֱלֹהֵי־יִשְׂרָאֵל, לֵךְ וּמָשַׁכְתָּ בְּהַר תָּבוֹר, וְלָקַחְתָּ עִמְּךָ, עֲשֶׂרֶת אֲלָפִים אִישׁ, מִבְּנֵי נַפְתָּלִי וּמִבְּנֵי זְבֻלוּן׃

⁷ וּמָשַׁכְתִּי אֵלֶיךָ אֶל־נַחַל קִישׁוֹן, אֶת־סִיסְרָא שַׂר־צְבָא יָבִין, וְאֶת־רִכְבּוֹ וְאֶת־הֲמוֹנוֹ; וּנְתַתִּיהוּ בְּיָדֶךָ׃

⁸ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ בָּרָק, אִם־תֵּלְכִי עִמִּי וְהָלָכְתִּי; וְאִם־לֹא תֵלְכִי עִמִּי לֹא אֵלֵךְ׃

⁹ וַתֹּאמֶר הָלֹךְ אֵלֵךְ עִמָּךְ, אֶפֶס כִּי לֹא תִהְיֶה תִּפְאַרְתְּךָ, עַל־הַדֶּרֶךְ אֲשֶׁר אַתָּה הוֹלֵךְ, כִּי בְיַד־אִשָּׁה, יִמְכֹּר יְהוָה אֶת־סִיסְרָא; וַתָּקָם דְּבוֹרָה וַתֵּלֶךְ עִם־בָּרָק קֶדְשָׁה׃

¹⁰ וַיַּזְעֵק בָּרָק אֶת־זְבוּלֻן וְאֶת־נַפְתָּלִי קֶדְשָׁה, וַיַּעַל בְּרַגְלָיו, עֲשֶׂרֶת אַלְפֵי אִישׁ; וַתַּעַל עִמּוֹ דְּבוֹרָה׃

¹¹ וְחֶבֶר הַקֵּינִי נִפְרָד מִקַּיִן, מִבְּנֵי חֹבָב חֹתֵן מֹשֶׁה; וַיֵּט אָהֳלוֹ, עַד־אֵלוֹן בַּצְעַנִּים (בְּצַעֲנַנִּים) אֲשֶׁר אֶת־קֶדֶשׁ׃

¹² וַיַּגִּדוּ לְסִיסְרָא; כִּי עָלָה בָּרָק בֶּן־אֲבִינֹעַם הַר־תָּבוֹר׃    

¹³ וַיַּזְעֵק סִיסְרָא אֶת־כָּל־רִכְבּוֹ, תְּשַׁע מֵאוֹת רֶכֶב בַּרְזֶל, וְאֶת־כָּל־הָעָם אֲשֶׁר אִתּוֹ; מֵחֲרֹשֶׁת הַגּוֹיִם אֶל־נַחַל קִישׁוֹן׃

¹⁴ וַתֹּאמֶר דְּבֹרָה אֶל־בָּרָק קוּם, כִּי זֶה הַיּוֹם אֲשֶׁר נָתַן יְהוָה אֶת־סִיסְרָא בְּיָדֶךָ, הֲלֹא יְהוָה יָצָא לְפָנֶיךָ; וַיֵּרֶד בָּרָק מֵהַר תָּבוֹר, וַעֲשֶׂרֶת אֲלָפִים אִישׁ אַחֲרָיו׃

¹⁵ וַיָּהָם יְהוָה אֶת־סִיסְרָא וְאֶת־כָּל־הָרֶכֶב וְאֶת־כָּל־הַמַּחֲנֶה לְפִי־חֶרֶב לִפְנֵי בָרָק; וַיֵּרֶד סִיסְרָא מֵעַל הַמֶּרְכָּבָה וַיָּנָס בְּרַגְלָיו׃

¹⁶ וּבָרָק, רָדַף אַחֲרֵי הָרֶכֶב וְאַחֲרֵי הַמַּחֲנֶה, עַד חֲרֹשֶׁת הַגּוֹיִם; וַיִּפֹּל כָּל־מַחֲנֵה סִיסְרָא לְפִי־חֶרֶב, לֹא נִשְׁאַר עַד־אֶחָד׃

¹⁷ וְסִיסְרָא נָס בְּרַגְלָיו, אֶל־אֹהֶל יָעֵל, אֵשֶׁת חֶבֶר הַקֵּינִי; כִּי שָׁלוֹם, בֵּין יָבִין מֶלֶךְ־חָצוֹר, וּבֵין בֵּית חֶבֶר הַקֵּינִי׃

¹⁸ וַתֵּצֵא יָעֵל לִקְרַאת סִיסְרָא, וַתֹּאמֶר אֵלָיו, סוּרָה אֲדֹנִי סוּרָה אֵלַי אַל־תִּירָא; וַיָּסַר אֵלֶיהָ הָאֹהֱלָה, וַתְּכַסֵּהוּ בַּשְּׂמִיכָה׃

¹⁹ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ הַשְׁקִינִי־נָא מְעַט־מַיִם כִּי צָמֵאתִי; וַתִּפְתַּח אֶת־נֹאוד הֶחָלָב וַתַּשְׁקֵהוּ וַתְּכַסֵּהוּ׃

²⁰ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ, עֲמֹד פֶּתַח הָאֹהֶל; וְהָיָה אִם־אִישׁ יָבוֹא וּשְׁאֵלֵךְ, וְאָמַר הֲיֵשׁ־פֹּה אִישׁ וְאָמַרְתְּ אָיִן׃

²¹ וַתִּקַּח יָעֵל אֵשֶׁת־חֶבֶר אֶת־יְתַד הָאֹהֶל וַתָּשֶׂם אֶת־הַמַּקֶּבֶת בְּיָדָהּ, וַתָּבוֹא אֵלָיו בַּלָּאט, וַתִּתְקַע אֶת־הַיָּתֵד בְּרַקָּתוֹ, וַתִּצְנַח בָּאָרֶץ; וְהוּא־נִרְדָּם וַיָּעַף וַיָּמֹת׃

²² וְהִנֵּה בָרָק רֹדֵף אֶת־סִיסְרָא, וַתֵּצֵא יָעֵל לִקְרָאתוֹ, וַתֹּאמֶר לוֹ, לֵךְ וְאַרְאֶךָּ, אֶת־הָאִישׁ אֲשֶׁר־אַתָּה מְבַקֵּשׁ; וַיָּבֹא אֵלֶיהָ, וְהִנֵּה סִיסְרָא נֹפֵל מֵת, וְהַיָּתֵד בְּרַקָּתוֹ׃

²³ וַיַּכְנַע אֱלֹהִים בַּיּוֹם הַהוּא, אֵת יָבִין מֶלֶךְ־כְּנָעַן; לִפְנֵי בְּנֵי יִשְׂרָאֵל׃

²⁴ וַתֵּלֶךְ יַד בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל הָלוֹךְ וְקָשָׁה, עַל יָבִין מֶלֶךְ־כְּנָעַן; עַד אֲשֶׁר הִכְרִיתוּ, אֵת יָבִין מֶלֶךְ־כְּנָעַן׃   

 

ГЛАВА 4.

 

1.И опять стали сыны Израиля делать злое пред очами Всевышнего. Эhуд же умер.

2.И предал их Всевышний в руки Явина, царя Кенаанского, который царствовал в Хацоре; а военачальник его - Сисра, и жил он в Харошет-Агоим.

3. И возопили сыны Израиля ко Всевышнему, ибо у него было девятьсот железных колесниц и он двадцать лет жестоко угнетал сынов Израилевых.

4. А Двора-пророчица, жена Лапидота, - она судила Израиль в то время.

5. Она сидела под пальмою Дворы, между Рамой и Бейт-Элем, на горе Эфраимовой, и поднимались к ней на суд сыны Израилевы.

6. И послала она, и призвала Барака, сына Авиноама, из Кэдеш-Нафтали, и сказала ему: вот что повелел Всевышний Израилю: пойди и собери на горе Тавор, и возьми с собою десять тысяч человек из сынов Нафтали и из сынов Звулуна.

7. А я приведу к тебе, к потоку Кишон, Сисру, военачальника Явина, и колесницы его, и полчища его, и предам его в руки твои».

8. И сказал ей Барак: «Если ты пойдёшь со мною, то я пойду, а если не пойдёшь со мною, я не пойду».

9. И сказала она: «Готова я пойти с тобой, только ведь не твоей будет слава на этом пути, которым ты идёшь, ибо в руки женщины предаст Всевышний Сисру. И встала Двора, и пошла с Бараком в Кэдеш.

10. И созвал Барак жителей Зевулуна и Нафтали в Кэдеш, и поднял за собою десять тысяч человек, и с ним выступила Двора. А Хэвер-Кейниец отделился от кейнийцев, потомков Ховава, тестя Моше, и раскинул шатёр свой у Элона в Цаананиме, что при Кэдеше.

11. И сказали Сисре, что Барак, сын Авиноама, взошёл на гору Тавор.

13. И собрал Сисра все колесницы свои, девятьсот колесниц железных, и весь народ, который у него, из Харошет-Агоим к потоку Кишон.

14. И сказала Двора Бараку: «Встань, ибо это тот день, когда Всевышний предаст Сисру в руки твои; ведь Всевышний вышел пред тобою». И сошел Барак с горы Тавор, и десять тысяч человек за ним.

15. И навёл Всевышний смятение на Сисру, и на все колесницы, и на всё ополчение; (и убегая, падали) от острия меча пред Бараком; и сошёл Сисра с колесницы, и убежал пеший.

16. Барак же погнался за колесницами и за войском до Хорошет-Агоим, и пало всё войско Сисры от острия меча, не осталось никого.

17. Сисра же убежал пеший к шатру Яэли, жены Хэвера, Кенийца, ибо мир был между Явином, царём Хацорским, и домом Хевера-Кенийца.

18. И вышла Яэль навстречу Сисре, и сказала ему: «Зайди, господин мой, зайди ко мне, не бойся». И зашёл он к ней в шатёр, и прикрыла она его покрывалом.

19. И сказал он ей: «Дай мне немного воды напиться, ибо томит меня жажда». И открыла она мех с молоком, и напоила его, и прикрыла его.

20. И сказал он ей: стань у входа шатра, и если кто придёт и спросит тебя, и скажет: «Нет ли здесь кого?»,  то скажи: «Нет».

21. А Яэль, жена Хэвера, взяла кол от шатра, и молот взяла в руку свою, и подошла к нему тихонько, и вонзила в висок его кол, и воткнулся тот в землю, когда он уснул, уставший; и он умер.

22. И вот, Барак гонится за Сисрою. И вышла Яэль навстречу ему, и сказала ему: поди, покажу я тебе человека, которого ты ищешь. И вошёл он к ней; и вот, Сисра лежит мёртвый, и кол в виске его.

23. И подчинил Всевышний в тот день Явина, царя Кенаанского, сынам Израиля.

24. И становилась рука сынов Израилевых всё тяжелее и тяжелее над Явином, царём Кенаанским, пока не истребили они Явина, царя Кенаанского.

 

Явин, царь Хацора,  одноименен тому царю и тому царству, которое подняло войско пяти городов во времена Йеhoшуа (см. гл. 11 книги Йеhошуа  - там рассказывается о мощной ханаанской коалиции в Хацоре; в то время Хацор, как пишет Раши, был политической и военной столицей Ханаана). И вот Явин и его подданные издеваются над попавшими к ним в подчинение евреями - не просто делают евреев данниками, но вдобавок и издеваются. И по аналогии с предыдущими историями об Эглоне и Моаве, судя по всему, издеваются над евреями, как над отступниками. От вас, мол, Всевышний отступился, раньше вы правили бал, а теперь посмотрите на себя в зеркало - кто вы такие!

Итак, евреи унижены, и их судьёй в этот период становится женщина - сам этот факт является воплощённой укоризной, и Двора недаром говорит Бараку: если она пойдёт с ним, особой чести ему не будет. Видимо, тогда для них это было существенно - он не нашёл в себе силы сам отправиться в поход, но хотел, чтобы она была с ним.

По поводу Дворы написано: «сидела под пальмою между Рамой и Бейт-Элем, на горе Эфраимовой, и поднимались к ней на суд сыны Израилевы».

Рама - это высокий пророческий уровень. Бейт-Эль - это «дом Всевышнего».

Тамар (пальма) - от корня, означающего «выситься, возвышаться». Кроме того,  слово «томер» (когда пишется с добавкой буквы алеф) означает: «да скажет». Двойной смысл: подразумевается взлёт духа Дворы (как пророчицы) и она «да скажет». Она действительно была связующим звеном между Всевышним и народом Израиля.

В принципе, «дом Всевышнего на горе Эфраима» - это цель еврейского народа: необходимо построить Храм и исправить мир. Идея «дома» в том, чтобы царство Всевышнего распространилось по миру. Однако для того, чтобы эта миссия была выполнена, необходим подъём еврейского самосознания. Отстранение их от этой функции - из-за низости служения ханаанеям. Двора получила власть в период действительно низкого спуска - в конце концов, евреи попали под власть не моавитян, а хаананских народов. Ранее они одерживали победы, пленили врагов, но прошло время, и вот, всё перевернулось. Теперь они, униженные и оскорбленные, стали данниками ханаанейцев.  

Барак созывает своих воинов в Кэдеш - иными словами, призывает их к святости. Это ремез. Кэдеш пишется так же, как кодеш, тот же корень. Всевышний через Двору сказал, что пришло время совершить тшуву и очиститься, и будет помощь Свыше.

Ещё один намёк здесь - топографический, связанный с горой Тавор. Слово «тавор» намекает на слово «берур» (прояснение, выяснение).  «Гора Тавор» в данном контексте не просто сборный пункт, а указание на «высоту прояснение, осознания» - это то, что им необходимо сделать.  Это самое главное.  Сама гора тоже выбрана не случайно, у этого места особые свойства. Высота горы никакого стратегического значение не имеет, тем более, как мы читаем, Барак спускается с горы для ведения боя. Спускается с духовной высоты для ведения боя с силами нечистоты в войске Сисры.

Войско же, по сути, было разбито прямым вмешательством Всевышнего, ибо Двора говорит: «Вот Всевышний с тобой» - понятно, что это не просто слова, а указание на знамения («вот…»). Барак идёт уверенно, полагаясь на Двору, т.к. понимает, что происходящее - результат её духовной опеки.

Стих 11. История с Яэль. Она была не просто женой Хэвера-Кейнийца, а предшественницей Дворы на посту судьи. Обычным женским героизмом объяснялась бы очень малая часть того, что произошло. Яэль - не амазонка с молотом в руках. Хэвер, потомок Итро, раскинул свой шатёр в месте под названием Элон в  Цаананиме, которое рядом с Кэдешем.

Слово «шатёр» по ремезу означает мировоззрение, картину мира (свод шатра подобен небу над головой). В том духовно запутавшемся поколении картина мира Хэвера была такова, что он, (несмотря на сложности), склонил свой шатёр в сторону служения Всевышнему - слово «Элон» связано с Э-ль - именем Всевышнего. «Элон Море», «Элоней Мамре» - географические реалии Торы - намекают на то же самое. Элон означает ученика цадика, который призывает других к идее служения. У Авраама в Элоней Мамре тоже были ученики, помогавшие ему укреплять в сердцах других людей веру во Всевышнего. Получается, что Хэвер проявил склонность именно к этому.   

«Цаананим» - указание на странствия, блуждания (цоэн - странник, кочевник). Он ходил по всему Израилю и увещевал людей, блуждающих в потемках, подобно Аврааму выходил навстречу людям.

«Кэдеш» намекает на святость и необходимость очиститься. Ибо евреи попали в зависимость от идолопоклонников, так как сами стали поклоняться их богам. И Хэвер стал странствовать, говорить с кем только мог, чтобы изменить положение дел.   Хотел быть не там, где уютно, а там, где его присутствие необходимо в трудную пору. Так что и Яэль, и Хэвер - оба были людьми выдающимися. Потомки Итро.

Итак, Сисра созывает всю свою рать, как сказано, «из Харошет- Агоим». На современном иврите, бейт-харошет - это фабрика, а глагол «лахрош» означает «делать что-либо трудное, делать упорно». Таким образом, они решили взять реванш. Это было дело чести - изменить сделанное Йеhошуа. Собрал Сисра всех «к потоку (нахаль) Кишон». В этом названии можно усмотреть следующий ремез: «нахаль» намекает на «нахла» (удел), а Кишон - на слово «каше» (тугой). Можно предположить, что воодушевил их Сисра речью, произнесенной в духе того, что «Земля Канаанская достанется тем, кто проявит больше упорства, не примиряясь с превратностями, сохраняя настойчивость! В своё время, мол, мы потерпели поражение, но теперь Всевышний отвернулся от них, и самое время разбить их, чтобы это было уже всерьёз и надолго, тем более, они сейчас восстали».

Двора же говорит Бараку, что сражаться будет Сам Всевышний, как это происходило в войнах, которые вёл Йеhошуа. Такой знак она даёт Бараку; поскольку евреи совершили тшуву и очистили себя, они вновь заслуживают вмешательства Свыше. Сказано: «Встань, ибо это тот день, когда Всевышний предаст Сисру в руки твои; ведь Всевышний вышел пред тобою». «Вышел» - в прошедшем времени, то есть Всевышний уже начал помогать.

И Всевышний поразил Сисру, как сказано, «перед Бараком». В песне Дворы говорится, что и звёзды приняли участие в этом бою - настолько мощными были укрепленные города ханаанских народов, «в небесах укреплены города» ( в рассказе о мераглим). Это не значит, что города были «до небес», но что мощнейшие духовные силы защищали их. Созвездия их охраняли.

Так и здесь: небесное воинство Всевышнего воюет с силами-покровителями Сисры перед лицом Барака.

«И сошёл Сисра с колесницы, и убежал пеший». Согласно прямому смыслу - побежал, чтобы не догнали, колесница для него в данном случае становилась обузой, кандалами на ногах. Однако, по ремезу, «колесница» (меркава) указывает на духовную помощь. Разгром лишил его помощи Свыше, он «спустился с колесницы», сопротивляться было бессмысленно, теперь надежда у него оставалась только на собственные ноги. Потеряв своего духовного патрона, Сисра вынужден был спасаться «земным путём», как простой пехотинец.

Стих 16. Барак же погнался за колесницами и лагерем (мощью Ханаана и его надеждами на успех) до «Харошет Агоим» (то есть до конца идеи ханаанского противоборства монотеизму). И остался, как написано, один Сисра: все были уничтожены «до одного». Это можно понять, как «не осталось вообще никого» или, как «остался только один». Здесь мы видим, что верно второе значение: только Сисра и остался, о чём и говорится далее.

Сисра был личностью выдающейся, поэтому Барак справедливо считает, что точка в этой войне будет поставлена только тогда, когда ему в руки попадёт сам  Сисра. Предводитель стоит всего своего воинства. Сисра решает спастись, опираясь на личные возможности - бежит «своими ногами».

Стих 17. Сисра же убежал пеший к шатру Яэли, жены Хэвера Кейнийца. «Мир был между Явином, царём Хацорским, и домом Хэвера Кейнийца».  Учитывая, на каком духовном уровне находится Хэвер, и как он наставляет других, - что может означать мир между ними? Это означает, что Хэвер, будучи странствующим проповедником, странствуя вместе со своим шатром, вёл свои беседы не только с евреями, но и с ханаанеями. Видимо, Хэвер пытался воздействовать и на них тоже. Более того, он мог и критиковать облик евреев того времени, считая их отступившими от идеалов веры, и делал это искренне; в своё время этим же приёмом – но только в качестве военной хитрости  воспользовался, как мы уже знаем, Эhуд бен Гера в разговоре с царём Моава.  

В данном же случае со стороны Хэвера такие разговоры не были, конечно, военной хитростью, а были вполне искренни. Если евреев, отступивших от Завета, Явин презирал, то Хэвера он уважал. Жена Хэвера также, как и муж, проявляла терпимость к иноверцам, поддерживала с ними контакты, поэтому Сисра совсем не случайно устремился именно к её шатру. Он не стал бы заходить в неизвестный и опасный шатёр, он знал, куда бежать.

Исходя из уже известного ремеза, что «шатёр» - образ мира, мы видим, что Яэль как-то хотела на ханаанейца повлиять. Она выходит навстречу Сисре, то есть, согласно ремезу, понимает, в каком бедственном положении тот оказался, и причины его разгрома.

Сказано о том, что Яэль укрыла его «смихой» (одеялом).То есть (на языке ремеза) - поддержала его морально (глагол «лисмох»  означает «опирать, поддерживать»).

Сисра попросил дать ему немного воды - т.е. наставить его какой-нибудь поучительной речью. Поражение потрясло и ошеломило его, он увидел в происшедшем руку Всевышнего. Он понял, что это было не просто сражение на поле боя.  У Сисры на глазах изменилась картина мира. Кругом пошла голова, и именно от Яэль он хотел услышать комментарий по поводу того, что случилось. Она тоже открыла ему источник своего душевного настроя. «Открыла мех с молоком» (нод hа-халав), читаем мы. Обычное простое поучение называется согласно ремезу словом «вода». Знание, которое призывает к чему-либо, называется «вином» (вода и огонь). «Молоком» называется питательное знание, мягкое, ложащееся на душу человека, которое даёт человеку моральную поддержку. При этом слово «нод», кроме того, что обозначает мех, связано и с глаголом «лануд» - странствовать. Нодед - странствующий, скитающийся. Сочетание «нод hа-халав» можно понять так: некое странствие, связанное с хеседом, деянием Авраама (тот, как мы помним, выносил пришедшим ангелам молоко).

О каких странствиях, намёк на которые Яэль дала Сисре успокоительным тоном, укрыв его от сил зла, собравшихся завладеть его душой, и порожденных его грехами, здесь идёт речь?

Она дала ему некую духовную защиту - с тем, чтобы он ушёл из этого мира с раскаянием. Насколько это было возможно для него. Яэль не просто «вывела его из игры», но сделала гораздо более сильную вещь.

Охваченный дремотой, Сисра просит Яэль постоять у шатра и охранить его сон. То есть воспринимает происходящее в земном аспекте. Яэль же причастна к «делам Неба на Земле» - она названа «эшет хевер». Хевер - от «хибур» (соединение, союз). Следовательно, она «женщина некоего союза», в котором был, собственно, и Хэвер тоже, избранница в полном смысле этого слова.

Яэль «берет» в небесных чертогах какую-то высочайшую душу, «клин», «опору шатра» (ятед hа-оhэль). То есть, она взяла опору некоего “всеобщего Шатра”. Здесь прослеживается связь с душой раби Акивы. Известно, что раби Акива, отец которого был гером, - один из потомков Сисры.

По всей видимости, он не просто потомок Сисры, к нему тянется прямая духовная связь от Яэли. Кроме того, известно, что через раби Акиву происходило исправление так называемого «каинова начала» в человеке (а мужа Яэли зовут Хэвер hа-Кейни, что также намекает на Каина).

Итак, она берет ятед, клин, высокую душу (мобилизует свою способность направлять души, выходит в высшие сферы мира) и впридачу берёт макевет - молот. Это слово происходит от глагола линков (буква нун пропадает и появляется дагеш) - «попасть в точку, очень точно на что-либо указать, назвать». На духовном плане это означает - подключиться к нужному уровню. Подсоединить человека к его духовному источнику. Поэтому Яэль берет макевет (для этого у неё есть сила), подходит в духовном плане к душе Сисры (сказано, что подошла она балат - «тихонько», «маскируясь», т.к. глагол лалут означает ״закутывать״. Если он и так уже спит, зачем ей скрытно к нему подходить? Значит, здесь есть намёк на духовный план происходящего.

 

21. А Яэль, жена Хэвера, взяла кол от шатра, и молот взяла в руку свою, и подошла к нему тихонько, и вонзила в висок его кол, и воткнулся тот в землю, когда он уснул, уставший; и он умер.

 

Итак, подойдя «к душе» спящего, она вбивает кол, устой, связанный с душой раби Акивы, в ту часть души Сисры, которая под влиянием пережитого, созерцания чудес во время битвы и страха перед Небом освобождена от злого наполнения. Сказано: «ракà» (висок), и это намек на «рейк» - пустой. Возникло пустое, свободное место в душе Сисры, и туда она «вбивает кол».

После этого кол втыкается в землю -  Яэль опять спускается, оседает на землю. Зачем эта деталь, если речь идет о буквальном смысле написанного? Она совершенно не нужна. Поэтому мы рассматриваем её не только буквально. А по ремезу получается, что Яэль «воплотилась», вернулась в земной мир.

«Он уснул, уставший» — пишется ваяаф, и это напоминает глагол «лауф» - «лететь, как птица». Имеется в виду его упорхнувшая душа. Имя Яэль, что переводится как «лань», напоминает форму яаль, «да поднимет!». Она, Яэль - «возвышающая».

 

22. И вот, Барак гонится за Сисрою. И вышла Яэль навстречу ему, и сказала ему: поди, покажу я тебе человека, которого ты ищешь. И вошёл он к ней; и вот, Сисра лежит мёртвый, и кол в виске его.

 

Теперь появляется Барак, преследующий Сисру. Действие перемещается на земной план. Яэль выходит ему навстречу (как раньше выходила навстречу Сисре) и говорит: «Пойдем, я покажу тебе человека, которого ты ищешь». Формулировка звучит как-то особенно значительно. Она предлагает ему не просто посмотреть на лежащее тело с колом в виске, но взглянуть, что стало с Сисрой. А видит он, согласно ремезу, следующее: Сисра мёртв, но душа его возвышена посмертно, благодаря Яэли. Всё это он видит. И это большой урок уже для самого Барака: он сильно охвачен пылом преследования врага, и упускает из виду главную еврейскую цель - преобразование мира: избавление его от скверны зла, а не уничтожение. Ты ищешь, как бы голову ему снести, а на самом деле сверхзадача - она вот такая. Не уничтожить врага, а перевоплотить его, преобразить. И усилия Яэль, и этот её урок - они остались навечно.

 

שופטים ה

 

¹ וַתָּשַׁר דְּבוֹרָה, וּבָרָק בֶּן־אֲבִינֹעַם; בַּיּוֹם הַהוּא לֵאמֹר׃

² בִּפְרֹעַ פְּרָעוֹת בְּיִשְׂרָאֵל, בְּהִתְנַדֵּב עָם; בָּרֲכוּ יְהוָה׃

³ שִׁמְעוּ מְלָכִים, הַאֲזִינוּ רֹזְנִים; אָנֹכִי, לַיהוָה אָנֹכִי אָשִׁירָה, אֲזַמֵּר לַיהוָה אֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל׃

⁴ יְהוָה, בְּצֵאתְךָ מִשֵּׂעִיר בְּצַעְדְּךָ מִשְּׂדֵה אֱדוֹם, אֶרֶץ רָעָשָׁה, גַּם־שָׁמַיִם נָטָפוּ; גַּם־עָבִים נָטְפוּ מָיִם׃

⁵ הָרִים נָזְלוּ מִפְּנֵי יְהוָה; זֶה סִינַי, מִפְּנֵי יְהוָה אֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל׃

⁶ בִּימֵי שַׁמְגַּר בֶּן־עֲנָת בִּימֵי יָעֵל, חָדְלוּ אֳרָחוֹת; וְהֹלְכֵי נְתִיבוֹת, יֵלְכוּ אֳרָחוֹת עֲקַלְקַלּוֹת׃

⁷ חָדְלוּ פְרָזוֹן בְּיִשְׂרָאֵל חָדֵלּוּ; עַד שַׁקַּמְתִּי דְּבוֹרָה, שַׁקַּמְתִּי אֵם בְּיִשְׂרָאֵל׃

⁸ יִבְחַר אֱלֹהִים חֲדָשִׁים, אָז לָחֶם שְׁעָרִים; מָגֵן אִם־יֵרָאֶה וָרֹמַח, בְּאַרְבָּעִים אֶלֶף בְּיִשְׂרָאֵל׃

⁹ לִבִּי לְחוֹקְקֵי יִשְׂרָאֵל, הַמִּתְנַדְּבִים בָּעָם; בָּרֲכוּ יְהוָה׃

¹⁰ רֹכְבֵי אֲתֹנוֹת צְחֹרוֹת יֹשְׁבֵי עַל־מִדִּין וְהֹלְכֵי עַל־דֶּרֶךְ שִׂיחוּ׃

¹¹ מִקּוֹל מְחַצְצִים, בֵּין מַשְׁאַבִּים, שָׁם יְתַנּוּ צִדְקוֹת יְהוָה, צִדְקֹת פִּרְזֹנוֹ בְּיִשְׂרָאֵל; אָז יָרְדוּ לַשְּׁעָרִים עַם־יְהוָה׃

¹² עוּרִי עוּרִי דְּבוֹרָה, עוּרִי עוּרִי דַּבְּרִי־שִׁיר; קוּם בָּרָק וּשֲׁבֵה שֶׁבְיְךָ בֶּן־אֲבִינֹעַם׃

¹³ אָז יְרַד שָׂרִיד, לְאַדִּירִים עָם; יְהוָה יְרַד־לִי בַּגִּבּוֹרִים׃

¹⁴ מִנִּי אֶפְרַיִם, שָׁרְשָׁם בַּעֲמָלֵק, אַחֲרֶיךָ בִנְיָמִין בַּעֲמָמֶיךָ; מִנִּי מָכִיר, יָרְדוּ מְחֹקְקִים, וּמִזְּבוּלֻן, מֹשְׁכִים בְּשֵׁבֶט סֹפֵר׃

¹⁵ וְשָׂרַי בְּיִשָּׂשכָר עִם־דְּבֹרָה, וְיִשָּׂשכָר כֵּן בָּרָק, בָּעֵמֶק שֻׁלַּח בְּרַגְלָיו; בִּפְלַגּוֹת רְאוּבֵן, גְּדֹלִים חִקְקֵי־לֵב׃

¹⁶ לָמָּה יָשַׁבְתָּ, בֵּין הַמִּשְׁפְּתַיִם, לִשְׁמֹעַ שְׁרִקוֹת עֲדָרִים; לִפְלַגּוֹת רְאוּבֵן, גְּדוֹלִים חִקְרֵי־לֵב׃

¹⁷ גִּלְעָד, בְּעֵבֶר הַיַּרְדֵּן שָׁכֵן, וְדָן לָמָּה יָגוּר אֳנִיּוֹת; אָשֵׁר, יָשַׁב לְחוֹף יַמִּים, וְעַל מִפְרָצָיו יִשְׁכּוֹן׃

¹⁸ זְבֻלוּן, עַם חֵרֵף נַפְשׁוֹ לָמוּת וְנַפְתָּלִי; עַל מְרוֹמֵי שָׂדֶה׃

¹⁹ בָּאוּ מְלָכִים נִלְחָמוּ, אָז נִלְחֲמוּ מַלְכֵי כְנַעַן, בְּתַעְנַךְ עַל־מֵי מְגִדּוֹ; בֶּצַע כֶּסֶף לֹא לָקָחוּ׃

²⁰ מִן־שָׁמַיִם נִלְחָמוּ; הַכּוֹכָבִים מִמְּסִלּוֹתָם, נִלְחֲמוּ עִם־סִיסְרָא׃

²¹ נַחַל קִישׁוֹן גְּרָפָם, נַחַל קְדוּמִים נַחַל קִישׁוֹן; תִּדְרְכִי נַפְשִׁי עֹז׃

²² אָז הָלְמוּ עִקְּבֵי־סוּס; מִדַּהֲרוֹת דַּהֲרוֹת אַבִּירָיו׃

²³ אוֹרוּ מֵרוֹז, אָמַר מַלְאַךְ יְהוָה, אֹרוּ אָרוֹר יֹשְׁבֶיהָ; כִּי לֹא־בָאוּ לְעֶזְרַת יְהוָה, לְעֶזְרַת יְהוָה בַּגִּבּוֹרִים׃

²⁴ תְּבֹרַךְ מִנָּשִׁים, יָעֵל אֵשֶׁת חֶבֶר הַקֵּינִי; מִנָּשִׁים בָּאֹהֶל תְּבֹרָךְ׃

²⁵ מַיִם שָׁאַל חָלָב נָתָנָה; בְּסֵפֶל אַדִּירִים הִקְרִיבָה חֶמְאָה׃

²⁶ יָדָהּ לַיָּתֵד תִּשְׁלַחְנָה, וִימִינָהּ לְהַלְמוּת עֲמֵלִים; וְהָלְמָה סִיסְרָא מָחֲקָה רֹאשׁוֹ, וּמָחֲצָה וְחָלְפָה רַקָּתוֹ׃

²⁷ בֵּין רַגְלֶיהָ, כָּרַע נָפַל שָׁכָב; בֵּין רַגְלֶיהָ כָּרַע נָפָל, בַּאֲשֶׁר כָּרַע, שָׁם נָפַל שָׁדוּד׃

²⁸ בְּעַד הַחַלּוֹן נִשְׁקְפָה וַתְּיַבֵּב אֵם סִיסְרָא בְּעַד הָאֶשְׁנָב; מַדּוּעַ, בֹּשֵׁשׁ רִכְבּוֹ לָבוֹא, מַדּוּעַ אֶחֱרוּ, פַּעֲמֵי מַרְכְּבוֹתָיו׃

²⁹ חַכְמוֹת שָׂרוֹתֶיהָ תַּעֲנֶינָּה; אַף־הִיא תָּשִׁיב אֲמָרֶיהָ לָהּ׃

³⁰ הֲלֹא יִמְצְאוּ יְחַלְּקוּ שָׁלָל, רַחַם רַחֲמָתַיִם לְרֹאשׁ גֶּבֶר, שְׁלַל צְבָעִים לְסִיסְרָא, שְׁלַל צְבָעִים רִקְמָה; צֶבַע רִקְמָתַיִם לְצַוְּארֵי שָׁלָל׃

³¹ כֵּן יֹאבְדוּ כָל־אוֹיְבֶיךָ יְהוָה, וְאֹהֲבָיו, כְּצֵאת הַשֶּׁמֶשׁ בִּגְבֻרָתוֹ; וַתִּשְׁקֹט הָאָרֶץ אַרְבָּעִים שָׁנָה׃    

 

Глава 5.

 

1. И воспела Двора и Барак, сын Авиноама, в тот день так:

2. Когда были беспорядки в Исраэле, когда народ проявил добрую волю; славьте Всевышнего! 

3. Слушайте, цари, внимайте, вельможи: Всевышнему петь я буду; петь буду Всевышнему Исраэля.

4. Всевышний, когда выходил Ты от Сэира, когда шествовал Ты с поля Эдомского, земля тряслась, и небо капало, и облака сочились водою,

5. Горы таяли пред Всевышним, этот Синай – пред Всевышним Исраэля.

6. Во дни Шамгара, сына Аната, во дни Яэли. Опустели дороги, а ходившие по дорогам стали ходить окольными путями.

7. Не стало открытых городов в Исраэле, не стало их, пока не встала я, Двора, пока не встала я, мать в Исраэле.

8. Когда избрал он божества новые, тогда – война у ворот. Видели ли щит и копье у сорока тысяч Исраэльтян?

9. Сердце мое – правителям Исраэля, добровольным заступникам в народе; славьте Всевышнего!

10. Ездящие на ослицах белых, восседающие на суде и ходящие по дороге, повествуйте!

11. С голоса тех, кто пускает стрелы у колодцев, там воспоют праведные деяния Всевышнего. Праведные деяния с открытыми городами в Исраэле; тогда сошел ко вратам (городов) народ Всевышнего.

12. Пробудись, пробудись, Двора, Пробудись, пробудись! Воспой песнь! Встань, Барак, и бери пленников твоих, сын Авиноама!

13. Тогда дал Он оставшемуся народу власть над сильными; Всевышний дал мне власть над могучими.

14.  От Эфраима (пришли) те, чей корень в Амалэке; за тобою – Биньямин с людьми твоими; от Махира сошли правители и от Зевулуна – носящие трость писца.

15. И князья Иссахаровы с Дворою; и Иссахар, как Барак, спустился в долину вслед за ним. В среде же отделившегося Реувэна – большие сердечные колебания.

16. Отчего сидел ты среди загонов, чтобы слушать блеянье стад? В среде отделившегося Реувэна – большие сердечные сомнения.

17.  Гилад за Ярдэном остался, а Дан почему на кораблях держался? Ашер живет на берегу моря и у заливов своих обитает.

18. Зевулун – народ, смертельно рисковавший жизнью своей, (также) и Нафтали – на возвышенностях в поле (на горе Тавор)

19. Пришли цари, сразились; тогда сражались цари Кенаанские в Таанахе у вод Мегидо, серебром они не брали.

20. С неба сражались, – звезды с путей своих сражались с Сисрою.

21. Поток Кишон увлек их, поток древний, поток Кишон… Попирай, душа моя, силу (врагов)!

22. Тогда забили лошадиные копыта от побега, от бега могучих коней его.

23.  «Прокляните город Мэроз», – сказал посланец Всевышнего, – Прокляните, прокляните жителей его, ибо не пришли они на помощь Всевышнему, на помощь Всевышнему среди героев.

24. Да будет благословенна среди жен Яэль, жена Хэвэра Кэйнийца. Из жён в шатрах да будет она благословеннейшей.

25. Воды просил он, молока подала она; в чаше вельмож поднесла сливки. 26. Руку свою к колу протянула, а правую руку свою – к молоту труженика, и ударила Сисру: разбила голову его и поразила, и пронзила насквозь висок его.

27. У ног ее стал он на колени, пал, лежал; у ног ее стал он на колени, пал; где стал на колени, там и пал, сраженный.

28. В окно сквозь решетку смотрела во все глаза мать Сисры: отчего долго не приходит колесница его, отчего медлят колёса колесниц его?

29. Мудрые знатные женщины ее отвечают ей, и она сама отвечает себе:

30. «Верно нашли они и делят добычу: по женщине, по две на каждого мужчину; добычу из цветных одежд для Сисры; добычу из вышитой цветной одежды: цветные одежды с разной вышивкой на шею тех, кто взял добычу».

31. Так да погибнут все враги Твои, Всевышний!

32. Любящие же Его да будут как солнце, восходящее во всей силе своей! И покоилась земля сорок лет.

 

Комментарии. Сражение у горы Тавор - великая битва, сходная с преследованием евреев египтянами. Орда народов собралась наказать евреев, от которых отступился Б-г за их отступничество, решив заодно, после расправы, завладеть всей страной Израиля. Противники евреев нашли у них слабину (как это было и в те времена, когда Аман построил свой замысел), но при этом они рассчитывали на свои земные силы, и на своих звёздных заступников, не подозревая, что против них за евреев воевали те силы небесные, которые выше их заступников. Точку в этой духовной войне поставила Яэль, которая, как уже говорилось, была судьёй в Израиле и была одной из «избранниц шатра». Сисра хотел от неё объяснения, что всё это должно означать, она отвечала ему речами успокоительными, дала ему “молоко”, а затем, в речах могучих - апеллируя к его силе, говоря словами тех, кто уверен в собственных силах, то есть, не унижая его никоим образом, она подала ему не пресную воду, а масло. Она хотела, чтобы его душа покинула тело в осознании новой участи, ожидающей её, а не в подавленности и унынии того, что осталось позади. Она показала Сисре другую участь в другом воплощении. В прошлой главе сказано, что она дала Сисре «мех молока» (нод халав). Буквальный перевод слова нод (в написании без буквы алеф) означает странствия. Речь идёт о перевоплощении. То есть она душу его отправила в странствие, с заступничеством и с определённой духовной поддержкой - мехом молока - с её стороны.

История Сисры - этап искупления каинова начала, завершенного в дни раби Акивы.

Ещё одна интересная деталь - в стихе 26: «Руку свою простёрла к колу...». Но  буквально сказано не «простерла», а «простёрли» (женщины). Это те самые женщины, о которых Раши, комментируя стих 24, говорит, как о женщинах в шатре, «меж которыми» благословенна Яэль. О каких женщинах идёт речь?

О Саре, о которой сказано «вот в шатре» (Берешит, 18:9)

Ривке, о которой сказано «И привёл её Ицхак в шатёр Сары» (24:67),

Рахель и Лея, о которых сказано: «И вышел он из шатра Леи и вошёл в шатёр Рахели» (31:33).

То есть перед нами все праматери, каждая из которых упомянута в связи с Шатром. Намёк на то, что Яэль сродни праматерям! И послали её руку к колу именно они.

«Правую руку - к молоту труженика» (букв. также и: «для удара по совершающим труды», то есть служащим силам нечистоты). Силы Сисры, подчиненные душе раби Акивы, будут использованы в борьбе с идолослужением. Потому и важно, что это был Сисра — за ним стояли огромные духовные силы, которые нужно было подчинить, чтобы в дальнейшем успешно сражаться с идолопоклонством. Он получил поражение на поле боя, но силы его должны влиться в ряды сражающихся на противоположной стороне.

«...разбила голову его и поразила» - буквально сказано: «стёрла голову» (махака рошо). Согласно ремезу, она стёрла его облик. Она сделала его другим, а прежний облик стёрла -  преобразила. Висок же его (пространство, которое освободилось после стирания, то есть потенциал сил души, освобожденный от подчинения демоническому началу) перешёл в будущее.

«У ног её он» - известный намёк, означающий подчинение.  В её духовном видении он стал на колени, подчинился, и там, где он подчинился, он «пал» (шадуд - подчинённый, попавший под власть). Шод означает силовое воздействие; на современном иврите - грабёж (שוד). Шед - демон - тоже связан с этим корнем. В общем, став подчиненным силам Яэли, он попал в новое воплощение. Так закончилась опаснейшая для сынов Израиля попытка реванша ханаанских народов, приведшая к противостоянию с ними. Она была столь опасной, что даже звёзды принимали участие в этой битве.

Подчинение Сисры завершило процесс превращения земли Ханаан в Землю Израиля, поставила в нем точку. И в этом - грандиозная роль Яэли, как избранницы Шатра. Дальнейшая борьба идёт уже не с ханаанскими народами, а с Аммоном, Моавом, и т.п. Восстаний именно ханаанских народов уже не будет. Благодаря Яэли завершился переход Земли из одного статуса в другой.

 

שופטים ו

 

¹ וַיַּעֲשׂוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה; וַיִּתְּנֵם יְהוָה בְּיַד־מִדְיָן שֶׁבַע שָׁנִים׃

² וַתָּעָז יַד־מִדְיָן עַל־יִשְׂרָאֵל; מִפְּנֵי מִדְיָן עָשׂוּ לָהֶם בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, אֶת־הַמִּנְהָרוֹת אֲשֶׁר בֶּהָרִים, וְאֶת־הַמְּעָרוֹת וְאֶת־הַמְּצָדוֹת׃

³ וְהָיָה אִם־זָרַע יִשְׂרָאֵל; וְעָלָה מִדְיָן וַעֲמָלֵק וּבְנֵי־קֶדֶם וְעָלוּ עָלָיו׃

⁴ וַיַּחֲנוּ עֲלֵיהֶם, וַיַּשְׁחִיתוּ אֶת־יְבוּל הָאָרֶץ, עַד־בּוֹאֲךָ עַזָּה; וְלֹא־יַשְׁאִירוּ מִחְיָה בְּיִשְׂרָאֵל, וְשֶׂה וָשׁוֹר וַחֲמוֹר׃

⁵ כִּי הֵם וּמִקְנֵיהֶם יַעֲלוּ וְאָהֳלֵיהֶם, יָבֹאוּ (וּבָאוּ) כְדֵי־אַרְבֶּה לָרֹב, וְלָהֶם וְלִגְמַלֵּיהֶם אֵין מִסְפָּר; וַיָּבֹאוּ בָאָרֶץ לְשַׁחֲתָהּ׃

⁶ וַיִּדַּל יִשְׂרָאֵל מְאֹד מִפְּנֵי מִדְיָן; וַיִּזְעֲקוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה׃    

⁷ וַיְהִי כִּי־זָעֲקוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה; עַל אֹדוֹת מִדְיָן׃

⁸ וַיִּשְׁלַח יְהוָה אִישׁ נָבִיא אֶל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל; וַיֹּאמֶר לָהֶם כֹּה־אָמַר יְהוָה אֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל, אָנֹכִי הֶעֱלֵיתִי אֶתְכֶם מִמִּצְרַיִם, וָאֹצִיא אֶתְכֶם מִבֵּית עֲבָדִים׃

⁹ וָאַצִּל אֶתְכֶם מִיַּד מִצְרַיִם, וּמִיַּד כָּל־לֹחֲצֵיכֶם; וָאֲגָרֵשׁ אוֹתָם מִפְּנֵיכֶם, וָאֶתְּנָה לָכֶם אֶת־אַרְצָם׃

¹⁰ וָאֹמְרָה לָכֶם, אֲנִי יְהוָה אֱלֹהֵיכֶם, לֹא תִירְאוּ אֶת־אֱלֹהֵי הָאֱמֹרִי, אֲשֶׁר אַתֶּם יוֹשְׁבִים בְּאַרְצָם; וְלֹא שְׁמַעְתֶּם בְּקוֹלִי׃    

¹¹ וַיָּבֹא מַלְאַךְ יְהוָה, וַיֵּשֶׁב תַּחַת הָאֵלָה אֲשֶׁר בְּעָפְרָה, אֲשֶׁר לְיוֹאָשׁ אֲבִי הָעֶזְרִי; וְגִדְעוֹן בְּנוֹ, חֹבֵט חִטִּים בַּגַּת, לְהָנִיס מִפְּנֵי מִדְיָן׃

¹² וַיֵּרָא אֵלָיו מַלְאַךְ יְהוָה; וַיֹּאמֶר אֵלָיו, יְהוָה עִמְּךָ גִּבּוֹר הֶחָיִל׃

¹³ וַיֹּאמֶר אֵלָיו גִּדְעוֹן בִּי אֲדֹנִי, וְיֵשׁ יְהוָה עִמָּנוּ, וְלָמָּה מְצָאַתְנוּ כָּל־זֹאת; וְאַיֵּה כָל־נִפְלְאֹתָיו אֲשֶׁר סִפְּרוּ־לָנוּ אֲבוֹתֵינוּ לֵאמֹר, הֲלֹא מִמִּצְרַיִם הֶעֱלָנוּ יְהוָה, וְעַתָּה נְטָשָׁנוּ יְהוָה, וַיִּתְּנֵנוּ בְּכַף־מִדְיָן׃

¹⁴ וַיִּפֶן אֵלָיו יְהוָה, וַיֹּאמֶר, לֵךְ בְּכֹחֲךָ זֶה, וְהוֹשַׁעְתָּ אֶת־יִשְׂרָאֵל מִכַּף מִדְיָן; הֲלֹא שְׁלַחְתִּיךָ׃

¹⁵ וַיֹּאמֶר אֵלָיו בִּי אֲדֹנָי, בַּמָּה אוֹשִׁיעַ אֶת־יִשְׂרָאֵל; הִנֵּה אַלְפִּי הַדַּל בִּמְנַשֶּׁה, וְאָנֹכִי הַצָּעִיר בְּבֵית אָבִי׃

¹⁶ וַיֹּאמֶר אֵלָיו יְהוָה, כִּי אֶהְיֶה עִמָּךְ; וְהִכִּיתָ אֶת־מִדְיָן כְּאִישׁ אֶחָד׃

¹⁷ וַיֹּאמֶר אֵלָיו, אִם־נָא מָצָאתִי חֵן בְּעֵינֶיךָ; וְעָשִׂיתָ לִּי אוֹת, שָׁאַתָּה מְדַבֵּר עִמִּי׃

¹⁸ אַל־נָא תָמֻשׁ מִזֶּה עַד־בֹּאִי אֵלֶיךָ, וְהֹצֵאתִי אֶת־מִנְחָתִי, וְהִנַּחְתִּי לְפָנֶיךָ; וַיֹּאמַר אָנֹכִי אֵשֵׁב עַד שׁוּבֶךָ׃

¹⁹ וְגִדְעוֹן בָּא, וַיַּעַשׂ גְּדִי־עִזִּים וְאֵיפַת־קֶמַח מַצּוֹת, הַבָּשָׂר שָׂם בַּסַּל, וְהַמָּרַק שָׂם בַּפָּרוּר; וַיּוֹצֵא אֵלָיו אֶל־תַּחַת הָאֵלָה וַיַּגַּשׁ׃    

²⁰ וַיֹּאמֶר אֵלָיו מַלְאַךְ הָאֱלֹהִים, קַח אֶת־הַבָּשָׂר וְאֶת־הַמַּצּוֹת וְהַנַּח אֶל־הַסֶּלַע הַלָּז, וְאֶת־הַמָּרַק שְׁפוֹךְ; וַיַּעַשׂ כֵּן׃

²¹ וַיִּשְׁלַח מַלְאַךְ יְהוָה, אֶת־קְצֵה הַמִּשְׁעֶנֶת אֲשֶׁר בְּיָדוֹ, וַיִּגַּע בַּבָּשָׂר וּבַמַּצּוֹת; וַתַּעַל הָאֵשׁ מִן־הַצּוּר, וַתֹּאכַל אֶת־הַבָּשָׂר וְאֶת־הַמַּצּוֹת, וּמַלְאַךְ יְהוָה, הָלַךְ מֵעֵינָיו׃

²² וַיַּרְא גִּדְעוֹן, כִּי־מַלְאַךְ יְהוָה הוּא;    ס וַיֹּאמֶר גִּדְעוֹן, אֲהָהּ אֲדֹנָי יְהוִה, כִּי־עַל־כֵּן רָאִיתִי מַלְאַךְ יְהוָה, פָּנִים אֶל־פָּנִים׃

²³ וַיֹּאמֶר לוֹ יְהוָה שָׁלוֹם לְךָ אַל־תִּירָא; לֹא תָּמוּת׃

²⁴ וַיִּבֶן שָׁם גִּדְעוֹן מִזְבֵּחַ לַיהוָה, וַיִּקְרָא־לוֹ יְהוָה שָׁלוֹם; עַד הַיּוֹם הַזֶּה, עוֹדֶנּוּ בְּעָפְרָת אֲבִי הָעֶזְרִי׃    

²⁵ וַיְהִי בַּלַּיְלָה הַהוּא, וַיֹּאמֶר לוֹ יְהוָה, קַח אֶת־פַּר־הַשּׁוֹר אֲשֶׁר לְאָבִיךָ, וּפַר הַשֵּׁנִי שֶׁבַע שָׁנִים; וְהָרַסְתָּ, אֶת־מִזְבַּח הַבַּעַל אֲשֶׁר לְאָבִיךָ, וְאֶת־הָאֲשֵׁרָה אֲשֶׁר־עָלָיו תִּכְרֹת׃

²⁶ וּבָנִיתָ מִזְבֵּחַ לַיהוָה אֱלֹהֶיךָ, עַל רֹאשׁ הַמָּעוֹז הַזֶּה בַּמַּעֲרָכָה; וְלָקַחְתָּ אֶת־הַפָּר הַשֵּׁנִי, וְהַעֲלִיתָ עוֹלָה, בַּעֲצֵי הָאֲשֵׁרָה אֲשֶׁר תִּכְרֹת׃

²⁷ וַיִּקַּח גִּדְעוֹן עֲשָׂרָה אֲנָשִׁים מֵעֲבָדָיו, וַיַּעַשׂ כַּאֲשֶׁר דִּבֶּר אֵלָיו יְהוָה; וַיְהִי כַּאֲשֶׁר יָרֵא אֶת־בֵּית אָבִיו וְאֶת־אַנְשֵׁי הָעִיר מֵעֲשׂוֹת יוֹמָם וַיַּעַשׂ לָיְלָה׃

²⁸ וַיַּשְׁכִּימוּ אַנְשֵׁי הָעִיר בַּבֹּקֶר, וְהִנֵּה נֻתַּץ מִזְבַּח הַבַּעַל, וְהָאֲשֵׁרָה אֲשֶׁר־עָלָיו כֹּרָתָה; וְאֵת הַפָּר הַשֵּׁנִי, הֹעֲלָה, עַל־הַמִּזְבֵּחַ הַבָּנוּי׃

²⁹ וַיֹּאמְרוּ אִישׁ אֶל־רֵעֵהוּ, מִי עָשָׂה הַדָּבָר הַזֶּה; וַיִּדְרְשׁוּ וַיְבַקְשׁוּ, וַיֹּאמְרוּ, גִּדְעוֹן בֶּן־יוֹאָשׁ, עָשָׂה הַדָּבָר הַזֶּה׃

³⁰ וַיֹּאמְרוּ אַנְשֵׁי הָעִיר אֶל־יוֹאָשׁ, הוֹצֵא אֶת־בִּנְךָ וְיָמֹת; כִּי נָתַץ אֶת־מִזְבַּח הַבַּעַל, וְכִי כָרַת הָאֲשֵׁרָה אֲשֶׁר־עָלָיו׃

³¹ וַיֹּאמֶר יוֹאָשׁ לְכֹל אֲשֶׁר־עָמְדוּ עָלָיו הַאַתֶּם תְּרִיבוּן לַבַּעַל, אִם־אַתֶּם תּוֹשִׁיעוּן אוֹתוֹ, אֲשֶׁר יָרִיב לוֹ יוּמַת עַד־הַבֹּקֶר; אִם־אֱלֹהִים הוּא יָרֶב לוֹ, כִּי נָתַץ אֶת־מִזְבְּחוֹ׃

³² וַיִּקְרָא־לוֹ בַיּוֹם־הַהוּא יְרֻבַּעַל לֵאמֹר; יָרֶב בּוֹ הַבַּעַל, כִּי נָתַץ אֶת־מִזְבְּחוֹ׃    

³³ וְכָל־מִדְיָן וַעֲמָלֵק וּבְנֵי־קֶדֶם נֶאֶסְפוּ יַחְדָּו; וַיַּעַבְרוּ וַיַּחֲנוּ בְּעֵמֶק יִזְרְעֶאל׃

³⁴ וְרוּחַ יְהוָה, לָבְשָׁה אֶת־גִּדְעוֹן; וַיִּתְקַע בַּשּׁוֹפָר, וַיִּזָּעֵק אֲבִיעֶזֶר אַחֲרָיו׃

³⁵ וּמַלְאָכִים שָׁלַח בְּכָל־מְנַשֶּׁה, וַיִּזָּעֵק גַּם־הוּא אַחֲרָיו; וּמַלְאָכִים שָׁלַח, בְּאָשֵׁר וּבִזְבֻלוּן וּבְנַפְתָּלִי, וַיַּעֲלוּ לִקְרָאתָם׃

³⁶ וַיֹּאמֶר גִּדְעוֹן אֶל־הָאֱלֹהִים; אִם־יֶשְׁךָ מוֹשִׁיעַ בְּיָדִי אֶת־יִשְׂרָאֵל כַּאֲשֶׁר דִּבַּרְתָּ׃

³⁷ הִנֵּה אָנֹכִי, מַצִּיג אֶת־גִּזַּת הַצֶּמֶר בַּגֹּרֶן; אִם טַל יִהְיֶה עַל־הַגִּזָּה לְבַדָּהּ, וְעַל־כָּל־הָאָרֶץ חֹרֶב, וְיָדַעְתִּי, כִּי־תוֹשִׁיעַ בְּיָדִי אֶת־יִשְׂרָאֵל כַּאֲשֶׁר דִּבַּרְתָּ׃

³⁸ וַיְהִי־כֵן וַיַּשְׁכֵּם מִמָּחֳרָת, וַיָּזַר אֶת־הַגִּזָּה; וַיִּמֶץ טַל מִן־הַגִּזָּה, מְלוֹא הַסֵּפֶל מָיִם׃

³⁹ וַיֹּאמֶר גִּדְעוֹן אֶל־הָאֱלֹהִים, אַל־יִחַר אַפְּךָ בִּי, וַאֲדַבְּרָה אַךְ הַפָּעַם; אֲנַסֶּה נָּא־רַק־הַפַּעַם בַּגִּזָּה, יְהִי־נָא חֹרֶב אֶל־הַגִּזָּה לְבַדָּהּ, וְעַל־כָּל־הָאָרֶץ יִהְיֶה־טָּל׃

⁴⁰ וַיַּעַשׂ אֱלֹהִים כֵּן בַּלַּיְלָה הַהוּא; וַיְהִי־חֹרֶב אֶל־הַגִּזָּה לְבַדָּהּ, וְעַל־כָּל־הָאָרֶץ הָיָה טָל׃   

 

Глава 6

1. И стали сыны Исраэлевы делать злое пред очами Всевышнего, и предал их Всевышний в руки мидйанитян на семь лет.

2. Тяжела была рука мидйанитян над Исраэлем, и сыны Исраэля делали себе от мидйанитян подземные переходы в горах, и пещеры, и укрепления.

3. И было, когда посеет Исраэль, поднимались мидйанитяне, и амалэкитяне, и сыны востока и нападали на него;

4 И располагались против них, и истребляли плоды земли до самой дороги в Азу, и не оставляли на пропитание Исраэлю ни овцы, ни вола, ни осла.

5. Ибо они со скотом своим и с шатрами своими поднимались и приходили во множестве, как саранча; и им, и верблюдам их не было числа; и приходили в страну, чтобы разорить ее.

6. И весьма обнищал Исраэль из-за мидйанитян, и возопили сыны Исраэля ко Всевышнему.

7. И было, когда возопили сыны Исраэля ко Всевышнему из-за мидйанитян,

8. Послал Всевышний пророка к сынам Исраэля и сказал он им: так сказал Всевышний Исраэлю: Я вывел вас из Египта и вывел вас из дома рабства;

9. И избавил вас от руки египтян и от руки всех, угнетавших вас, и прогнал их от вас, и дал вам землю их,

10. И сказал вам: "Я, Всевышний, с вами; не бойтесь богов эморийцев, в земле которых вы живете",  но вы не послушали гласа Моего.

11. И пришел ангел Всевышнего, и сел под теребинтом, который в Офре, что у Йоаша Авиэзэрянина; а сын его, Гидон, молотит пшеницу в точиле, чтобы скрыть ее от мидйанитян.

12. И явился ему ангел Всевышнего, и сказал ему: Всевышний с тобою, муж храбрый!

13. И сказал ему Гидон: О, господин мой, если Всевышний с нами, то отчего постигло нас все это? И где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши, говоря: "Ведь из Египта вывел нас Всевышний!" Ныне же оставил нас Всевышний и предал нас в руки мидйанитян.

14. И обратился к нему Всевышний, и сказал: иди с этою силою твоею и спаси Исраэль от руки мидйанитян, ведь Я посылаю тебя.

15. Но он сказал Ему: о, Владыка, чем мне спасти Исраэль?Ведь семейство мое беднейшее в (колене) Менаше, а я младший в доме отца моего.

16. И сказал ему Всевышний: Я буду с тобою, и ты поразишь мидйанитян, как одного человека.

17. И сказал он ему (ангелу): если я обрел милость в глазах твоих, то сделай мне знамение, что ты говоришь со мною.

18. Не уходи же отсюда, доколе я не приду к тебе и не вынесу дара моего, и не предложу тебе. И сказал он: я останусь до возвращения твоего.

19. И пошел Гидон, и приготовил козленка, и из эйфы муки – опресноки; мясо положил в корзину, а похлебку влил в котел и вынес к нему под теребинт, и предложил.

20. И сказал ему ангел Всевышнего: возьми мясо и опресноки и положи на эту скалу, а похлебку вылей. И он сделал так.

21. И простер ангел Всевышнего конец жезла, который в руке его, и прикоснулся к мясу и к опреснокам; и вышел огонь из скалы, и пожрал мясо и опресноки; и ангел Всевышнего ушел с глаз его.

22. И увидел Гидон, что это ангел Всевышнего, и сказал Гидон: горе мне, о Создатель, потому что я видел ангела Всевышнего лицом к лицу.

23. Но Всевышний сказал ему: мир тебе! Не бойся, ты не умрешь.

24. И устроил там Гидон жертвенник Всевышнему, и назвал он его Всевышний-Шалом (мир). Он еще до сего дня в Офре Авиэзэровой.

25. И вот, в ту ночь сказал ему Всевышний: возьми быка, который у отца твоего, и другого быка, семилетнего, и разрушь жертвенник Баала, который у отца твоего, и кумирное дерево, которое при нем, сруби.

26. И устрой жертвенник Всевышнему на вершине этой скалы, на подготовленном месте, и возьми второго быка, и вознеси во всесожжение на поленьях кумирного дерева, которое срубишь.

27. И взял Гидон десять человек из слуг своих, и сделал, как говорил ему Всевышний; но так как боялся он сделать это днем из-за домашних отца своего и жителей города, то сделал это ночью.

28. И встали жители города поутру, и вот – разрушен жертвенник Баала, и кумирное дерево при нем срублено, и второй бык вознесен во всесожжение на выстроенном жертвеннике;

29. И говорили друг другу: кто это сделал? И расспрашивали, и расследовали, и сказали: Гидон, сын Йоаша, сделал это.

30. И сказали жители города Йоашу: выведи сына твоего, чтобы умер он за то, что разрушил жертвенник Баала и за то, что срубил кумирное дерево, которое при нем.

31. И сказал Йоаш всем, кто стоял при нем: вам ли вступаться за Баала, вам ли защищать его? Кто вступится за него, тот предан будет смерти (еще) до утра. Если он божество, пусть вступится сам за себя, за то что он разрушил жертвенник его.

32. И назвал его в тот день Йерубаалом, потому что сказал: пусть судится с ним Баал за то, что он разрушил жертвенник его.

33. Все же мидйанитяне и амалэкитяне, и сыны востока собрались вместе и перешли (Ярдэн), и расположились станом в долине Изреэль.

34. И дух Всевышнего объял Гидона, и вострубил он в шофар, и собрался (род) Авиэзэров идти за ним.

35. И послал он послов по всему (колену) Менаше, и собралось  оно за ним; и послал послов к Ашеру, Зевулуну и Нафтали; ивыступили они им навстречу. 36. И сказал Гидон Всевышнему: если Ты намерен спасти Исраэль рукою моею, как Ты говорил,

37. То вот, я ставлю стриженую шерсть на гумне: если роса будет только на шерсти, а на всей земле сухо, то знать буду, что спасешь рукою моею Исраэль, как Ты говорил.

38. Так и сбылось: встал он рано на другой день и стал выжимать шерсть, и выжал росы из шерсти полную чашу воды.

39. И сказал Гидон Всевышнему: не прогневайся на меня, если еще раз скажу: еще на сей раз испытаю по шерсти: пусть будет сухо на одной только шерсти, а на всей земле пусть будет роса.

40. И сделал Всевышний так в ту ночь; и было сухо только на шерсти, а на всей земле была роса.

 

Более точная транскрипция имени Гидона — Гидъон, часто в русском тексте оно передается как Гидеон.

Написано, что пришел ангел Всевышнего, и сел под теребинтом, который в Офре. Здесь явный намёк: теребинт - эла, но это и намек на слово «ала» - клятва. «Офра» - намек на пыль, прах. Это слово с другими огласовками можно прочитать как «афара», «во прах». Тогда все словосочетание будет означать «клятва во прахе». То есть Завет Всевышнего с народом Израиля находится «во прахе» - в униженном состоянии. Ради того, чтобы этот Завет «поднять», и пришёл ангел.

Имя отца Гидона - Йоаш Ави hа-Эзри. Йоаш намекает на слово «йеуш» - отчаяние, и пишется почти так же. «Ави hа-Эзри» - наш отец, наш помощник. То есть, у народа отчаяние от того, что Отец народа и его помощник отступился от него. И имя отца Гидона, прочтённое по ремезу, соответствует смыслу слов, с которыми сам Гидон обратился к ангелу: «ныне же оставил нас Всевышний».

Гидон всячески старается найти оправдание грехам Израиля, выискивает всякие смягчающие обстоятельства. Аллегорически это передаётся в описании его действий: он «молотит пшеницу в точиле» (ховет хитим бе гат). Хитим напоминает слово «хет» (грех). Точило, давильня - это означает, что он делает всё, чтобы раздавить эти грехи. Согласно Раши, “гат” - это «бе корот бейт hа-бад» (место, где выжимают масло на брёвнах). «Корот» связано со словом «микре» - случай. Бейт hа-бад - связано с «левад», «отдельно», и является аллегорическим обозначение еврейского народа, «дома живущих обособленно». С народом происходят сейчас тяжелые события, и Гидон на своём «месте работы» пытается найти во всех этих нелегких событиях (как говорится: «не вини коня, вини дорогу») оправдание Израилю. В этом - сила Гидона, его позиция,  потому он и обращается к Небесам с такой жалобой: «Где помощь?».

Слово же «Мидьян» напоминает сочетание «ми дин» (от суда). Таким образом, следуя намеку, молотьба пшеницы Гидоном, чтобы «скрыть её (букв. «дать уйти») от Мидьяна», означает, что Гидон старался укрыть народ при всех его провинностях от меры суда. Ангел не просто так приходит именно к Гидону - тот был защитником народа. Ангел, представившийся Гидону человеком возвышенного облика (он и подумал, что говорит с человеком), приветствовал и похвалил Гидона: «Всевышний с тобой!». На это Гидон ответил горькими словами жалобы, на которую ответил ему уже Сам   Всевышний,  голосом без видения, сказав, что его оправдательный настрой даёт ему возможность найти снисхождение для евреев, отправиться в битву и спасти Израиль от руки Мидьяна. Гидон выбран, как достойный стать судьёй Израиля. И при этом рассказ о Гидоне содержит множество мотивов, роднящих его с книгами Берешит и Шмот. К Аврааму явились ангелы, и Моше испытал откровение. Есть много параллелей в тексте, отсылающих к моментам получения пророчеств Авраамом (встреча с ангелами) и Моше, чем подчёркивается значительность происходящего и значимость самого Гидона, происходящего от Менаше.

 

20. И сказал ему ангел Всевышнего: возьми мясо (басар) и опресноки (мацот) и положи на эту скалу, а похлебку (марак) вылей. И он сделал так.

 

Вся еда - символическая.

Мацот - намёк на обычные дела, усилия повседневные. Басар (связь со словом бесора, весть) - намёк на некие подвиги и деяния, связанные с самопреодолением, самопожертвованием.

Марак - от глагола «лемарек» (очищать, сдирать), т.е. речь идёт о чём-то связанном с очищением, «снятием стружки».

Мясо и опресноки, говорит ангел: «положи»: - деяния бери себе, сейчас они тебе пригодятся. А то, что связано с очищением, «самобичеванием» - вылей. Ты уже наделён миссией, тебе это не нужно, всё уже принято и подсчитано в твою пользу, в пользу твоей миссии.

Далее ангел Всевышнего коснулся концом своего жезла (мишъэнет - источник помощи - от слова «нишъан», «опирается») - источником помощи Свыше.

 

21. И простер ангел Всевышнего конец жезла, который в руке его, и прикоснулся к мясу и к опреснокам; и вышел огонь из скалы, и пожрал мясо и опресноки; и ангел Всевышнего ушел с глаз его.

 

«И вышел огонь из скалы» - с одной стороны, «цур» - это скала, а по ремезу — указание на Самого Всевышнего, оплота силы. Необычный огонь вознёсся в небо, и это было знаком боевого посвящения Гидона.

 

26. И устрой жертвенник Всевышнему на вершине этой скалы, на подготовленном месте, и возьми второго быка, и вознеси во всесожжение на поленьях кумирного дерева, которое срубишь.

 

Разрушив жертвенник Баала и срубив ашеру над ним, т.е. бросив открытый вызов идолослужению, Гидон обретает силу в битве с врагами Израиля. Другими  словами: построй свое самопожертвование (мизбеах) на вершине силы своей («этой скалы») - намёк на боевое посвящение. Теперь он должен бросить клич и собрать народ. 

Став предводителем войска, и почувствовав огромную ответственность, которая легла на него, Гидон снова хочет получить знак Свыше в качестве подтверждения своим решительным действиям. Сейчас он попросит знамения, связанного с росой. Но это не маловерие - раньше Гидон был один, а теперь он становится полководцем, и это совсем другое состояние, теперь он отвечает не только за себя, ему нужен новый дух, чтобы вести в битву. Знаком будет являться роса на руне шерсти - или её отсутствие. В то время, как вокруг всё по-иному: роса везде, но её нет на руне; роса на руне, но её нет нигде. Гидон выбрал интересный знак, что называется, «по теме» - знак особого отношения к народу Израиля, и того, что Провидение действует согласно этому отношению. Здесь руно шерсти — это народ Израиля. И сопутствовать ему будет особая hашгаха.

 

36. И сказал Гидон Всевышнему: если Ты намерен спасти Исраэль рукою моею, как Ты говорил,

37. То вот, я ставлю стриженую шерсть на гумне (горен): если роса будет только на шерсти, а на всей земле сухо, то знать буду, что спасешь рукою моею Исраэль, как Ты говорил.

 

Горен - от горер (тянуть, стягивать) - подразумевается определённая работа по «собиранию дел» выявлению в этих делах хорошего и плохого. У человека, который так или иначе связан с духовным руководством еврейским народом, есть этот «горен», здесь подводятся итоги деятельности всего народа.

Слово цемер означает «шерсть», а по ремезу указывает на возвышенное, отборное — цамерет, крону дерева. Иными словами, Гидон захотел узнать отношение к тому лучшему, что было тогда в народе Израиля.

Подобный ремез встречается и в пасуке: «Волосы головы твоей - как шерсть чистая». Чистая шерсть здесь фигурирует как символ чистоты помылов. И Гидон получает подтверждение особого отношения к народу Израиля, теперь это касается не только его, но и всего народа, и он может смело вести их на битву.

 

שופטים ז

 

¹ וַיַּשְׁכֵּם יְרֻבַּעַל הוּא גִדְעוֹן, וְכָל־הָעָם אֲשֶׁר אִתּוֹ, וַיַּחֲנוּ עַל־עֵין חֲרֹד; וּמַחֲנֵה מִדְיָן הָיָה־לוֹ מִצָּפוֹן, מִגִּבְעַת הַמּוֹרֶה בָּעֵמֶק׃

² וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־גִּדְעוֹן, רַב, הָעָם אֲשֶׁר אִתָּךְ, מִתִּתִּי אֶת־מִדְיָן בְּיָדָם; פֶּן־יִתְפָּאֵר עָלַי יִשְׂרָאֵל לֵאמֹר, יָדִי הוֹשִׁיעָה לִּי׃

³ וְעַתָּה, קְרָא נָא בְּאָזְנֵי הָעָם לֵאמֹר, מִי־יָרֵא וְחָרֵד, יָשֹׁב וְיִצְפֹּר מֵהַר הַגִּלְעָד; וַיָּשָׁב מִן־הָעָם, עֶשְׂרִים וּשְׁנַיִם אֶלֶף, וַעֲשֶׂרֶת אֲלָפִים נִשְׁאָרוּ׃    

⁴ וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־גִּדְעוֹן, עוֹד הָעָם רָב, הוֹרֵד אוֹתָם אֶל־הַמַּיִם, וְאֶצְרְפֶנּוּ לְךָ שָׁם; וְהָיָה אֲשֶׁר אֹמַר אֵלֶיךָ זֶה יֵלֵךְ אִתָּךְ, הוּא יֵלֵךְ אִתָּךְ, וְכֹל אֲשֶׁר־אֹמַר אֵלֶיךָ, זֶה לֹא־יֵלֵךְ עִמָּךְ, הוּא לֹא יֵלֵךְ׃

⁵ וַיּוֹרֶד אֶת־הָעָם אֶל־הַמָּיִם;    ס וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־גִּדְעוֹן, כֹּל אֲשֶׁר־יָלֹק בִּלְשׁוֹנוֹ מִן־הַמַּיִם כַּאֲשֶׁר יָלֹק הַכֶּלֶב, תַּצִּיג אוֹתוֹ לְבָד, וְכֹל אֲשֶׁר־יִכְרַע עַל־בִּרְכָּיו לִשְׁתּוֹת׃

⁶ וַיְהִי, מִסְפַּר הַמֲלַקְקִים בְּיָדָם אֶל־פִּיהֶם, שְׁלֹשׁ מֵאוֹת אִישׁ; וְכֹל יֶתֶר הָעָם, כָּרְעוּ עַל־בִּרְכֵיהֶם לִשְׁתּוֹת מָיִם׃    

⁷ וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־גִּדְעוֹן, בִּשְׁלֹשׁ מֵאוֹת הָאִישׁ הַמֲלַקְקִים אוֹשִׁיעַ אֶתְכֶם, וְנָתַתִּי אֶת־מִדְיָן בְּיָדֶךָ; וְכָל־הָעָם, יֵלְכוּ אִישׁ לִמְקֹמוֹ׃

⁸ וַיִּקְחוּ אֶת־צֵדָה הָעָם בְּיָדָם וְאֵת שׁוֹפְרֹתֵיהֶם, וְאֵת כָּל־אִישׁ יִשְׂרָאֵל שִׁלַּח אִישׁ לְאֹהָלָיו, וּבִשְׁלֹשׁ־מֵאוֹת הָאִישׁ הֶחֱזִיק; וּמַחֲנֵה מִדְיָן, הָיָה לוֹ מִתַּחַת בָּעֵמֶק׃    

⁹ וַיְהִי בַּלַּיְלָה הַהוּא, וַיֹּאמֶר אֵלָיו יְהוָה, קוּם רֵד בַּמַּחֲנֶה; כִּי נְתַתִּיו בְּיָדֶךָ׃

¹⁰ וְאִם־יָרֵא אַתָּה לָרֶדֶת; רֵד אַתָּה וּפֻרָה נַעַרְךָ אֶל־הַמַּחֲנֶה׃

¹¹ וְשָׁמַעְתָּ מַה־יְדַבֵּרוּ, וְאַחַר תֶּחֱזַקְנָה יָדֶיךָ, וְיָרַדְתָּ בַּמַּחֲנֶה; וַיֵּרֶד הוּא וּפֻרָה נַעֲרוֹ, אֶל־קְצֵה הַחֲמֻשִׁים אֲשֶׁר בַּמַּחֲנֶה׃

¹² וּמִדְיָן וַעֲמָלֵק וְכָל־בְּנֵי־קֶדֶם נֹפְלִים בָּעֵמֶק, כָּאַרְבֶּה לָרֹב; וְלִגְמַלֵּיהֶם אֵין מִסְפָּר, כַּחוֹל שֶׁעַל־שְׂפַת הַיָּם לָרֹב׃

¹³ וַיָּבֹא גִדְעוֹן, וְהִנֵּה־אִישׁ, מְסַפֵּר לְרֵעֵהוּ חֲלוֹם; וַיֹּאמֶר הִנֵּה חֲלוֹם חָלַמְתִּי, וְהִנֵּה צְלוֹל (צְלִיל) לֶחֶם שְׂעֹרִים מִתְהַפֵּךְ בְּמַחֲנֵה מִדְיָן, וַיָּבֹא עַד־הָאֹהֶל וַיַּכֵּהוּ וַיִּפֹּל וַיַּהַפְכֵהוּ לְמַעְלָה וְנָפַל הָאֹהֶל׃

¹⁴ וַיַּעַן רֵעֵהוּ וַיֹּאמֶר אֵין זֹאת, בִּלְתִּי, אִם־חֶרֶב גִּדְעוֹן בֶּן־יוֹאָשׁ אִישׁ יִשְׂרָאֵל; נָתַן הָאֱלֹהִים בְּיָדוֹ, אֶת־מִדְיָן וְאֶת־כָּל־הַמַּחֲנֶה׃    

¹⁵ וַיְהִי כִשְׁמֹעַ גִּדְעוֹן אֶת־מִסְפַּר הַחֲלוֹם וְאֶת־שִׁבְרוֹ וַיִּשְׁתָּחוּ; וַיָּשָׁב אֶל־מַחֲנֵה יִשְׂרָאֵל, וַיֹּאמֶר קוּמוּ, כִּי־נָתַן יְהוָה בְּיֶדְכֶם אֶת־מַחֲנֵה מִדְיָן׃

¹⁶ וַיַּחַץ אֶת־שְׁלֹשׁ־מֵאוֹת הָאִישׁ שְׁלֹשָׁה רָאשִׁים; וַיִּתֵּן שׁוֹפָרוֹת בְּיַד־כֻּלָּם וְכַדִּים רֵקִים, וְלַפִּדִים בְּתוֹךְ הַכַּדִּים׃

¹⁷ וַיֹּאמֶר אֲלֵיהֶם, מִמֶּנִּי תִרְאוּ וְכֵן תַּעֲשׂוּ; וְהִנֵּה אָנֹכִי בָא בִּקְצֵה הַמַּחֲנֶה, וְהָיָה כַאֲשֶׁר־אֶעֱשֶׂה כֵּן תַּעֲשׂוּן׃

¹⁸ וְתָקַעְתִּי בַּשּׁוֹפָר, אָנֹכִי וְכָל־אֲשֶׁר אִתִּי; וּתְקַעְתֶּם בַּשּׁוֹפָרוֹת גַּם־אַתֶּם, סְבִיבוֹת כָּל־הַמַּחֲנֶה, וַאֲמַרְתֶּם לַיהוָה וּלְגִדְעוֹן׃    

¹⁹ וַיָּבֹא גִדְעוֹן וּמֵאָה־אִישׁ אֲשֶׁר־אִתּוֹ בִּקְצֵה הַמַּחֲנֶה, רֹאשׁ הָאַשְׁמֹרֶת הַתִּיכוֹנָה, אַךְ הָקֵם הֵקִימוּ אֶת־הַשֹּׁמְרִים; וַיִּתְקְעוּ בַּשּׁוֹפָרוֹת, וְנָפוֹץ הַכַּדִּים אֲשֶׁר בְּיָדָם׃

²⁰ וַיִּתְקְעוּ שְׁלֹשֶׁת הָרָאשִׁים בַּשּׁוֹפָרוֹת וַיִּשְׁבְּרוּ הַכַּדִּים, וַיַּחֲזִיקוּ בְיַד־שְׂמאוֹלָם בַּלַּפִּדִים, וּבְיַד־יְמִינָם, הַשּׁוֹפָרוֹת לִתְקוֹעַ; וַיִּקְרְאוּ, חֶרֶב לַיהוָה וּלְגִדְעוֹן׃

²¹ וַיַּעַמְדוּ אִישׁ תַּחְתָּיו, סָבִיב לַמַּחֲנֶה; וַיָּרָץ כָּל־הַמַּחֲנֶה וַיָּרִיעוּ וַיָּנִיסוּ (וַיָּנוּסוּ)׃

²² וַיִּתְקְעוּ שְׁלֹשׁ־מֵאוֹת הַשּׁוֹפָרוֹת, וַיָּשֶׂם יְהוָה, אֵת חֶרֶב אִישׁ בְּרֵעֵהוּ וּבְכָל־הַמַּחֲנֶה; וַיָּנָס הַמַּחֲנֶה עַד־בֵּית הַשִּׁטָּה צְרֵרָתָה, עַד שְׂפַת־אָבֵל מְחוֹלָה עַל־טַבָּת׃

²³ וַיִּצָּעֵק אִישׁ־יִשְׂרָאֵל מִנַּפְתָּלִי וּמִן־אָשֵׁר וּמִן־כָּל־מְנַשֶּׁה; וַיִּרְדְּפוּ אַחֲרֵי מִדְיָן׃

²⁴ וּמַלְאָכִים שָׁלַח גִּדְעוֹן בְּכָל־הַר אֶפְרַיִם לֵאמֹר, רְדוּ לִקְרַאת מִדְיָן וְלִכְדוּ לָהֶם אֶת־הַמַּיִם, עַד בֵּית בָּרָה וְאֶת־הַיַּרְדֵּן; וַיִּצָּעֵק כָּל־אִישׁ אֶפְרַיִם וַיִּלְכְּדוּ אֶת־הַמַּיִם, עַד בֵּית בָּרָה וְאֶת־הַיַּרְדֵּן׃

²⁵ וַיִּלְכְּדוּ שְׁנֵי־שָׂרֵי מִדְיָן אֶת־עֹרֵב וְאֶת־זְאֵב, וַיַּהַרְגוּ אֶת־עוֹרֵב בְּצוּר־עוֹרֵב וְאֶת־זְאֵב הָרְגוּ בְיֶקֶב־זְאֵב, וַיִּרְדְּפוּ אֶל־מִדְיָן; וְרֹאשׁ־עֹרֵב וּזְאֵב, הֵבִיאוּ אֶל־גִּדְעוֹן, מֵעֵבֶר לַיַּרְדֵּן׃

 

Глава 7.

1. И встал рано Йерубаал, он же Гидон, и весь народ, который с ним; и расположились станом у Эйн-Харода, а стан мидйанский был к северу от него, при Гиват-hаМорэ в долине.

2. И сказал Всевышнний Гидону: слишком много народу с тобою, чтобы Я предал мидйанитян в руки их, дабы не возгордился предо Мною Исраэль, сказав: "Моя рука спасла меня".

3. Итак, возгласи в слух народа и скажи: "Кто боязлив и робок пусть возвратится рано утром с горы Гилад". И возвратилось из народа двадцать две тысячи, а десять тысяч осталось.

4. И сказал Всевышний Гидону: все еще много народу; сведи их к воде, и там Я выберу их тебе; и вот, о ком Я скажу тебе: "Этот пусть идет с тобою", – тот пойдет с тобою, и всякий, о ком скажу тебе: "Этот не должен идти с тобою", – тот не пойдет.

5. И подвел он народ к воде. И сказал Всевышний Гидону: всяк, кто будет лакать воду языком своим, как лакает пес (то есть распростершись на земле), того поставишь особо, равно и всякого, кто станет на колени, чтобы пить.

6. И было число лакавших ртом с руки своей триста человек; весь же остальной народ стал на колени свои, чтобы напиться воды.

7. И сказал Всевышний Гидону: тремястами лакавших спасу Я вас и предам мидйанитян в руки твои, а весь народ пусть идет, каждый в свое место.

8. И взяли они себе съестной припас народу и шофары свои; а всех (остальных) Исраэльтян отпустил он, каждого в шатры его, а тех триста человек удержал; стан же мидйанский был под ним, в долине.

9. И вот, в ту же ночь сказал ему Всевышний: встань, спустись в стан, ибо Я предаю его в руки твои.

10. А если боишься (один) сойти, то сойди ты в стан с Пурою, слугою твоим. 11. И услышишь, что говорят, и после крепче станут руки твои, и сойдешь в стан. И сошел он и Пура, слуга его, к крайнему ряду вооруженных, что были в стане.

12. А мидйанитяне, и амалекитяне, и все сыны востока расположились в долине, многочисленные, как саранча; и верблюдам их нет числа, как песку на берегу моря, по множеству.

13. И пришел Гидон. И вот,  (один) человек рассказывает другому сон и говорит: снилось мне, будто печеный ячменный хлеб катился по стану мидйанскому и как дошел он до шатра, ударил в него, и тот упал; и опрокинул он его вверх (дном), и распался шатер.

14. И отозвался другой, и сказал: это не что иное, как меч Гидона, сына Иоаша, исраэльтянина; предал Всевышний в руки его мидйанитян и весь стан.

15. И было, когда услышал Гидон пересказ сна и толкование его, то поклонился он и возвратился в стан исраэльский, и сказал: вставайте, ибо предал Всевышний в руки ваши стан мидйанский.

16. И разделил он триста человек на три отряда, и дал в руки всем им шофары и пустые кувшины, а внутри кувшинов – светильники;

17. И сказал им: на меня смотрите и делайте то же; вот, я подхожу к краю стана, и будет, как сделаю я, так делайте и вы.

18. Когда затрублю я в шофар, я и все, которые при мне, трубите и вы в шофары вокруг всего стана и скажите: "За Всевышнего и за (через) Гидона!"

19. И подошел Гидон и сто человек, которые с ним, к краю стана к началу средней стражи, и как только те выставили стражей, затрубили они в шофары и разбили кувшины, которые (были) в руках у них.

20. И затрубили (все) три отрада в шофары, и разбили кувшины, и держали в левой руке своей светильники, а в правой руке своей шофары для трубления, и кричали: меч за Всевышнего и за (через) Гидона!

21. И стояли они, каждый на своем месте, вокруг стана; и разбежался весь стан, и кричали, и обратились в бегство.

22. Когда затрубили те триста шофаров, обратил Всевышний меч одного на другого во всем стане; и бежал тот стан до Бэйт-Ашшитты к Церэре, до края Абэль-Мехолы, близ Таббата.

23. И созваны были Исраэльтяне из (колен) Нафтали и Ашера, и из всего (колена) Менаше, и погнались за мидйанитянами.

24. И послал Гидон посланцев на все горы эфраимовы сказать: выступайте против мидйанитян и перехватите у них водотоки до Бэйн-Бары и Ярдэна. И собрались все люди Эфраима, и захватили все водотоки до Бэйт-Бары и Ярдэна.

25. И поймали двух князей мидйанских: Орэва и Зеэва, и убили Орэва в Цур-Орэве, а Зеэва убили в Йэкэв-Зеэве, и преследовали мидйанитян; а головы Орэва и Зеэва принесли к Гидону за Ярдэн.

 

Войско Гидона молилось в испуге. Сказано: «расположились в Эйн-Харод». Эйн - связано с «айин» (глаз), а харод - с «харед» (трепещущий, дрожащий). Намёк этот весьма прозрачен, ибо далее сказано: «Кто боязлив и робок - пусть возвратится». То есть войско, видя перед собой несметные полчища, дрожит, и эти естественно. Гидону, как мы помним, тоже ранее нужно было совершить над собой усилие. Теперь же прийти в себя пытается весь народ.

Что касается настроя мидьянитян, об этом тоже говорит место, где они расположились. Они рассчитывали в этой битве, с одной стороны, на обвинение евреев в грехах (со ссылкой на известные события времен Билама), а с другой, у них не было понимания и ощущения, что над их богами - Единый Творец. «Стан мидйанский был к северу от него, при Гиват-ha-Морэ в долине.». Стан их находился с севера по отношению к некоему холму, который был в низине.

Согласно ремезу, махане (стан) - это молитва перед боем (таханун, посьба о ханине — милости) . Они, мидьянитяне, ведь тоже уповали на что-то. Конкретно - на нечто скрытое («цафун»), что выражено словом «цафон» и переводится по пшату как «к северу от него». «Гиват-haМорэ», «Холм Наставника» - намёк на указующего, наставника (море). Здесь это намек на  Всевышнего.

В долине (эмек) — намек на «в глубине» (омек). Итак, в глубинах этого мира есть нечто скрытое от Всевышнего, пребывающего на возвышении (гивъа). Таково было направление мыслей мидьянитян, на это они рассчитывали, у них были свои надежды, планы и представления. Они пошли на эту битву не наобум.

Всевышний, желая наказать мидьянитян, не хочет дать повод взыграть гордыне у евреев, и велит распустить большую часть войска. С другой стороны, наказание мидьянитян - дело чести для Всевышнего Самого, поскольку они надеются Его в чём-то обмануть.

Это будет не обычная битва. Моавитяне воевали с Израилем, считая, что они наказывают их за нарушенный Завет («у нас есть свой бог, у евреев - свой, но мы нашего хотя бы слушаемся, а евреи своего - нет, поэтому их требуется наказать, они заслуживают наказания»).

Мидьянитяне, напротив, хотят исхитриться, чтобы воевать, обманывая Всевышнего. И Всевышний поступает мера за меру, решив, что разгром мидьянитян будет совершенно сверхъестественным.

Теперь перейдём к тем, кто пили воду. Какое имеет значение, падали ли они ниц или становились на колени? Но речь здесь идёт о тех, кто ранее в той или иной степени поклонялись Баалу, отступив от Завета Всевышнего. У них уже выработалась ритуальная привычка: очень легко давалась привычная поза. Люди, которые ради каких-то житейских благ претерпели унижение и кланялись идолам, точно также себя повели себя у воды, проявив поведенческий стереотип. Те же немногие, которые пили из руки, а не становились на колени - они и сохраняли Завет, именно через них должно было сейчас произойти чудо.  Пьющие из руки символизировали тех, кто оставался верен Торе, и добывали средства к существованию руками своими, а не коленями. После этого войско было удостоено чудесной победы, а молитва Мидьяна осталась внизу, во глубине земного мира. То есть дело не в численности, а в безупречности - этот важный урок даётся здесь.

Ночью Всевышний велит Гидону атаковать мидьянитян. Для уверенности в своих моральных силах он может спуститься в духовный план мидьянского войска, в их лагерь, и увидеть состояние их духа. Гидон со своим слугой доходит до плана наиболее сильных воинов Мидьяна (сказано: «к крайнему ряду вооруженных, что были в стане» - это на физическом плане). Здесь дается намёк на носителей духа мидьянского - у них тоже были свои богатыри и борцы за идею. И вот Гидон должен приблизиться в мире духовном к героям мидьянского стана. Иначе возникает вопрос: почему случайный сон человека вызвал последовавшее без всякий сомнений толкование его собрата: «Не иначе, как Всевышний предаёт стан мидьянитян в руку Гидона!»? Если речь идёт об обычных солдатах, то мало ли что приснится солдату? Пусть спит, мол,  дальше и голову не морочит, завтра рано вставать…Но уверенное толкование сна говорит о значимости этого сна в глазах боевого товарища, и это, конечно же, не случайно. Гидон попадает на духовный план значимых фигур в войске Мидьяна, находящихся на переднем краю лагеря, обращённого в сторону Израиля.

Содержание сна - катится Омер («печеный ячменный хлеб катился по стану Мидйанскому и как дошел он до шатра, ударил в него, и тот упал; и опрокинул он его вверх (дном), и распался шатер.»). Вот ремез сна: сила, порождённая принесением омера, согласно комментарию раби Нахмана из Брацлава, связана с преодолением собственной гордыни и желания бесконтрольной реализации своих стихийных сил. Преодоление гордыни - это и есть идея Песаха, что символизирует отказ от хамеца. Поэтому то, что приносит омер, имеет прямое отношение к преодолению гордыни, а постановку под контроль стихийных сил, которые раздирают человека, происходит в период отсчета омера - сфират hа-омер, когда срезаются сеорим (подробнее об этом говорится при разборе Книги Рут). Гидон свою самоуверенность и стихийность порывов преодолел. И теперь сам Омер символически ведет битву с врагом. Он несётся по «молитве Мидьяна», по их упованиям, пробивает заслон, доходит до шатра (в духовном смысле шатёр - это храм верований Мидьяна, его средоточие в духовных мирах). Он поражает его и переворачивает с ног на голову. Ещё до физического сражения на следующее утро он одерживает победу на духовном плане. Обсуждающие сон понимают, о чём он, и делают правильный вывод. Гидон получает необходимую для себя информацию о происходящем в моральном плане у мидьянского войска, и понимает, что битва, фактически, уже решена, оплот мидьанского идолопоклонства разрушен, - поэтому и дает команду своим солдатам: вставайте немедленно, мы выступаем. 

Гидон велит воинам спуститься в лагерь мидьянитян и там вострубить в шофар. Почему здесь нужно трубить именно в шофар? Духовный смысл шофара - призыв к тикуну (шофар связан с глаголом «лешапер» - улучшать). И когда происходит трубление, это делается, согласно Раши, для того, чтобы заслуга получения Торы была бы вновь актуализирована. Шофар - одновременно напоминание о даровании Торы и о миссии еврейского народа. Именно одновременно - потому что если вспомнить только про дарование Торы, тогда возникнет вопрос: дарована-то она дарована, а что вы с ней дальше сделали? Но если говорить об этом даровании  как необходимой основе для последующей миссии еврейского народа, то кроме прошлого есть еще и будущее, и это меняет дело. Важны оба аспекта шофара. В данном случае шофар указывает на то, что прегрешения евреев связаны с необходимостью контактов с миром отступничества от Создателя с целью его исправления, и поэтому оправдана снисходительность. Евреев тянет вниз именно из-за таких контактов, и можно отыскать много смягчающих обстоятельств, дабы оправдать их. Этим, собственно, и занимался Гидон - он был защитником народа. Нарушение идет не от самого народа, а от внешних влияний.

Разгром Мидьяна - по роли, сыгранной здесь шофаром - похож на падение стен Йерихона. Тогда история была аналогичной: евреи окружили Йерихон, вострубили, и стены города пали. Здесь евреи окружили стан мидьянитян, вострубили, и мидьянитяне сами начали уничтожать друг друга. То есть эта победа была такая же чудесная, как падение стен Йерихона. Здесь не было проявлено никакой воинской доблести со стороны евреев - она была не нужна. В полном смысле слова чудесная, надолго запомнившаяся победа. Обезумевшие мидьянитяне и их союзники начали громить друг друга, и всё объединённое войско обратилось в паническое бегство. Можно усмотреть символику и факелов в кувшинах (кроме того, что они были средством внезапной психологической  атаки). Огонь преданности Всевышнему горит, но он скрыт внешними обстоятельствами. И если эти обстоятельства преодолеть - огонь тут же откроется. И шофары и кувшины Гидон использует, очевидно, по собственной инициативе. Но и в первых и во вторых есть красноречивая символика.

Пойманных военачальников Мидьяна - Орева и Зеэва - казнили в местах, названия которых созвучны их именам, и символизируют суть мидьянских замыслов и облика Мидьяна.

 

«…убили Орэва в Цур-Орэве, а Зеэва убили в Йэкэв-Зеэве, и преследовали мидйанитян; а головы Орэва и Зеэва принесли к Гидону за Ярдэн»

 

Цур-Орев - буквально «вороний утёс». «Йэкев-Зеэв» - «волчье логово». На современном иврите йекев - это «погреб, подвал». Символика здесь такая: каковы у них заступники на Небесах, таковы и они сами на земле. Черный ворон — заступник их, а коварные замыслы их подобны волчьему логову. Их казнь стала символом крушения их замыслов.

 

 

 

שופטים ח

¹ וַיֹּאמְרוּ אֵלָיו אִישׁ אֶפְרַיִם, מָה־הַדָּבָר הַזֶּה עָשִׂיתָ לָּנוּ, לְבִלְתִּי קְרֹאות לָנוּ, כִּי הָלַכְתָּ לְהִלָּחֵם בְּמִדְיָן; וַיְרִיבוּן אִתּוֹ בְּחָזְקָה׃

² וַיֹּאמֶר אֲלֵיהֶם, מֶה־עָשִׂיתִי עַתָּה כָּכֶם; הֲלוֹא, טוֹב עֹלְלוֹת אֶפְרַיִם מִבְצִיר אֲבִיעֶזֶר׃

³ בְּיֶדְכֶם נָתַן אֱלֹהִים אֶת־שָׂרֵי מִדְיָן אֶת־עֹרֵב וְאֶת־זְאֵב, וּמַה־יָּכֹלְתִּי עֲשׂוֹת כָּכֶם; אָז, רָפְתָה רוּחָם מֵעָלָיו, בְּדַבְּרוֹ הַדָּבָר הַזֶּה׃

⁴ וַיָּבֹא גִדְעוֹן הַיַּרְדֵּנָה; עֹבֵר הוּא, וּשְׁלֹשׁ־מֵאוֹת הָאִישׁ אֲשֶׁר אִתּוֹ, עֲיֵפִים וְרֹדְפִים׃

⁵ וַיֹּאמֶר לְאַנְשֵׁי סֻכּוֹת, תְּנוּ־נָא כִּכְּרוֹת לֶחֶם, לָעָם אֲשֶׁר בְּרַגְלָי; כִּי־עֲיֵפִים הֵם, וְאָנֹכִי, רֹדֵף אַחֲרֵי זֶבַח וְצַלְמֻנָּע מַלְכֵי מִדְיָן׃

⁶ וַיֹּאמֶר שָׂרֵי סֻכּוֹת, הֲכַף זֶבַח וְצַלְמֻנָּע עַתָּה בְּיָדֶךָ; כִּי־נִתֵּן לִצְבָאֲךָ לָחֶם׃

⁷ וַיֹּאמֶר גִּדְעוֹן, לָכֵן, בְּתֵת יְהוָה אֶת־זֶבַח וְאֶת־צַלְמֻנָּע בְּיָדִי; וְדַשְׁתִּי אֶת־בְּשַׂרְכֶם, אֶת־קוֹצֵי הַמִּדְבָּר וְאֶת־הַבַּרְקֳנִים׃

⁸ וַיַּעַל מִשָּׁם פְּנוּאֵל, וַיְדַבֵּר אֲלֵיהֶם כָּזֹאת; וַיַּעֲנוּ אוֹתוֹ אַנְשֵׁי פְנוּאֵל, כַּאֲשֶׁר עָנוּ אַנְשֵׁי סֻכּוֹת׃

⁹ וַיֹּאמֶר גַּם־לְאַנְשֵׁי פְנוּאֵל לֵאמֹר; בְּשׁוּבִי בְשָׁלוֹם, אֶתֹּץ אֶת־הַמִּגְדָּל הַזֶּה׃    פ

¹⁰ וְזֶבַח וְצַלְמֻנָּע בַּקַּרְקֹר, וּמַחֲנֵיהֶם עִמָּם כַּחֲמֵשֶׁת עָשָׂר אֶלֶף, כֹּל הַנּוֹתָרִים, מִכֹּל מַחֲנֵה בְנֵי־קֶדֶם; וְהַנֹּפְלִים, מֵאָה וְעֶשְׂרִים אֶלֶף אִישׁ שֹׁלֵף חָרֶב׃

¹¹ וַיַּעַל גִּדְעוֹן, דֶּרֶךְ הַשְּׁכוּנֵי בָאֳהָלִים, מִקֶּדֶם לְנֹבַח וְיָגְבֳּהָה; וַיַּךְ אֶת־הַמַּחֲנֶה, וְהַמַּחֲנֶה הָיָה בֶטַח׃

¹² וַיָּנוּסוּ, זֶבַח וְצַלְמֻנָּע, וַיִּרְדֹּף אַחֲרֵיהֶם; וַיִּלְכֹּד אֶת־שְׁנֵי מַלְכֵי מִדְיָן, אֶת־זֶבַח וְאֶת־צַלְמֻנָּע, וְכָל־הַמַּחֲנֶה הֶחֱרִיד׃

¹³ וַיָּשָׁב גִּדְעוֹן בֶּן־יוֹאָשׁ מִן־הַמִּלְחָמָה; מִלְמַעֲלֵה הֶחָרֶס׃

¹⁴ וַיִּלְכָּד־נַעַר מֵאַנְשֵׁי סֻכּוֹת וַיִּשְׁאָלֵהוּ; וַיִּכְתֹּב אֵלָיו אֶת־שָׂרֵי סֻכּוֹת וְאֶת־זְקֵנֶיהָ, שִׁבְעִים וְשִׁבְעָה אִישׁ׃

¹⁵ וַיָּבֹא אֶל־אַנְשֵׁי סֻכּוֹת, וַיֹּאמֶר הִנֵּה זֶבַח וְצַלְמֻנָּע; אֲשֶׁר חֵרַפְתֶּם אוֹתִי לֵאמֹר, הֲכַף זֶבַח וְצַלְמֻנָּע עַתָּה בְּיָדֶךָ, כִּי נִתֵּן לַאֲנָשֶׁיךָ הַיְּעֵפִים לָחֶם׃

¹⁶ וַיִּקַּח אֶת־זִקְנֵי הָעִיר, וְאֶת־קוֹצֵי הַמִּדְבָּר וְאֶת־הַבַּרְקֳנִים; וַיֹּדַע בָּהֶם, אֵת אַנְשֵׁי סֻכּוֹת׃

 

ГЛАВА 8.

1. И сказали ему эфраимляне: что это сделал ты с нами, не позвав нас, когда шел воевать с мидйанитянами? И ссорились с ним они сильно.

2. И сказал он им: что ныне сделал я в сравнении с вами? Разве последние виноградины Эфраима не лучше всего сбора урожая Авиэзэра?

3. В ваши руки предал Всевышний князей Мидйанских, Орэва и Зеэва; а мог ли я сделать что-то, подобно вам? Тогда унялся дух их от (против) него, когда сказал он это слово.

4. И пришел Гидон к Ярдэну, перешел сам и триста человек, бывшие с ним, утомленные и преследующие.

5. И сказал он жителям Суккота: дайте, прошу, ковриги хлеба народу, идущему со мною, ибо они утомлены, а я преследую Зэваха и Цалмунну, царей Мидйанских.

6. И сказали князья Суккота: разве рука Зэваха и Цалмунны уже в кулаке твоем, чтобы мы стали давать войску твоему хлеб?

7. И сказал Гидон: за это, когда предаст Всевышний Зэваха и Цалмунну в руки мои, молотить буду тело ваше колючками пустыни и ветками терновника.

8. И поднялся он оттуда в Пнуэль, и то же сказал им (жителям его); и ответили ему жители Пнуэля так же, как ответили жители Суккота.

9. И сказал он жителям Пнуэля так: когда я возвращусь благополучно, разрушу башню эту.

10. А Зевах и Цалмунна были в Каркоре и с ними ополчения их: до пятнадцати тысяч оставшихся из всего ополчения сынов востока; пало же сто двадцать тысяч человек, обнажающих меч.

11. И поднялся Гидон путем живущих в шатрах к востоку от Новаха и Йогбеи, и поразил стан, когда стан считал себя в безопасности.

12. И побежали Зэвах и Цалмунна, но он погнался за ними и схватил обоих царей Мидйанских, Зэваха и Цалмунну, и весь стан привел в смятение.

13. И возвратился Гидон, сын Йоаша, с войны еще до восхода солнца.

14. И захватил юношу из жителей Суккота, и расспрашивал его, и тот написал ему (имена) князей Суккота и старейшин его, семидесяти семи человек.

15. И пришел он к жителям Суккота, и сказал: вот Зэвах и Цалмунна, которыми вы срамили меня, говоря: "Разве рука Зэваха и Цалмунны уже в твоей руке, чтобы мы дали утомленным людям твоим хлеба?".

16. И взял он старейшин города и колючки пустыни и ветки терновника, и проучил ими жителей Суккота. 

 

Диалог Гидона с людьми из колена Эфраима имеет символический смысл. На все времена, то есть - и для наших дней тоже. Снова следует обратить внимание, что Гидон - из колена Менаше, значит, в диалоге сошлись два наиболее близких колена, потомки Йосефа; в дальнейшем они будут идти вместе, но сейчас возникает меж ними конфликт и своеобразное соперничество; учитывая природу обоих колен, очень важно проанализировать, в чём состоял смысл конфликта.

Сыновья Эфраима демонстрируют свой недостаток, а именно - жажду славы. Ощущение, что они во всём должны быть первыми, жажда первенства и связанная с этим гордость.  Эфраиму надо этот недостаток в себе преодолевать.

Гидон - из колена Менаше - демонстрирует главное свойство его колена: скромность. Он ответил им по-братски спокойно, сумев унять их пыл. Но скромность (как это и подчёркивается здесь) одна из сторон скрытности. Менаше тоже связан со скрытностью, которая - и это другая сторона медали - не должна быть слишком большой. (Об этом мы будем говорить далее, в связи с Ифтахом). Гордость и жажда первенства Эфраима отразится потом в истории соперничества Йеровъама бен Невата и Рехавъама (в Книге Млахим), когда Йеровъам, имея для этого определенные основания, поставит во главу угла жажду первенства. Это показательная история сама по себе: обилие духовных сил трансформируется в цель выдвинуться.

В данном случае претензии Эфраима особенно неуместны, так как война велась помощью Свыше - тем важнее подчеркнуть, что стремление Эфраима разделить честь и славу выступает сейчас на грани гротеска. Гидон мудрым ответом снимает готовый разразиться спор. Подобную коллизию мы увидим в истории с Ифтахом, происходящим от Менаше, когда - через много лет - к нему придут с претензией потомки Эфраима, и, немного погодя, в истории с Авимелехом, сыном Гидона, когда опять проявят себя жители Шхема из колена Эфраима. Осторожность и сдержанность Гидона в сочетании с мужеством и стойкостью - эталон поведения еврейского руководителя на все времена. Именно в таком сочетании - мужество и стойкость в бою, осторожность и сдержанность в мирное время.  Сам ответ, как он подан в тексте, имеет серьёзную историческую символику, и её глубинный смысл - во второй фразе: «Разве последние виноградины Эфраима не лучше всего сбора урожая Авиэзэра?» То есть то, что вы добрали в конце (виноградины-«недожинки», олелот) - превосходит сделанное мною, поэтому вы - герои. Здесь интересный намёк на благословение Яаковом сыновей Йосефа - Эфраима и Менаше: когда благословлял их Яаков, он поменял руки, отдав первенство Эфраиму, и Йосеф был недоволен этим. Но Яаков, с одной стороны отдав первенство Эфраиму, показал, на чём именно зиждется это первенство.

С одной стороны, Гидон - в виде риторического вопроса - говорит: «Не лучше ли это, чем это?» С другой стороны, глубинный смысл: сбор («дожинки») Эфраима - из того сбора, который сделал Менаше.  Предлог «ми» имеет два значения: 1) сравнение, «чем», то есть одно лучше другого; 2) источник, «из», откуда . Поэтому второй смысл следующий: то хорошее, что сделали вы, идет оттуда. Оно не лучше, оно оттуда. В данном случае, Гидон намеком вкладывает в свои слова и второй смысл.

О чём идёт речь? Это касается всего исторического пути. Менаше олицетворяет в еврейской истории пропавшие колена, а Эфраим - то процветающее и яркое, привлекающее внимание и взоры еврейство, которое должно в той или иной степени быть связующим звеном между открытым еврейством Йеhуды и пропавшим (скрытым) еврейством Менаше. Т.е. Эфраим - своеобразный якорь спасения, он должен связывать самим своим историческим бытием, сознательно или нет, Менаше и Йеhуду. В конце истории пропавшие колена (аспект Менаше) будут найдены, и собранное Менаше явится основой того, что собрано Эфраимом. Во время изгнания аспект Эфраима — евреи, открыто и активно действующие во внешнем мире. Они черпают свои силы из той духовной работы, которую делают евреи скрытые. Таково распределение ролей: глубоко скрытые евреи  производят работу тикуна глубоко скрытых в мире сил, отчасти освобождают их из плена клипот, а сыновья Эфраима подхватывают эти силы и возвышают до аспекта вознесения на жертвеннике. Без той духовной работы, которую проводят сыновья Менаше, сыновья Эфраима не могли бы этого сделать.

Мы часто произносим словосочетание «тикун ha-олам». В чём он состоит? Тикун ha-олам - исправление мира - состоит в том, что каждый на своем месте делает свою работу. Скрытые евреи передают свой аспект тикуна аспекту Эфраима.   Следом эстафету подхватывает Биньямин, который должен установить связь непосредственно с Йеhудой - «еврейством, живущим обособленно», наследниками еврейского царства, и далее — с Леви, еврейством традиции. Это — цепь вознесения на жертвеннике, подъема из глубин земных в небесные выси.

Если есть цепь, трудно сказать, какое звено самое главное. Если одного нет - нет и цепи. В этом смысле все звенья - равнозначные. В высшем смысле каждый  - первенец на своём месте. Главный герой — первенец, режиссер —первенец, суфлёр —первенец, шаги за сценой исполняет скрытый первенец. Иными словами,  недожинки Эфраима (олелот) следуют за сбором Менаше, который с большими трудами ведет его из самой глубины. «Разве это не лучше сбора урожая Авиэзера?» - сказал Гидон. «Авиэзер» - «мой отец—мне помощь». Имел он в виду «Отца небесного», конечно. Не «сбор Гидона», и не «сбор Менаше», а «сбор Авиэзера». В конечном итоге, главная опора - на Всевышнего. Он со всеми евреями постоянно, с открытыми, скрытыми, пропавшими. И задача каждого - сделать всё нужное на своём месте, там, где именно он — главное действующее лицо.

Эфраим, получив первородство, получил и больший йецер. Ощущение первородства зачастую вызывает ветер в голове -  от успеха, или в надежде на успех, или оттого, что нет явного успеха. Вот знаменитая фраза, с которой Всевышний обращается к Эфраиму: «Дорогой ты мне сын, Эфраим, или дитя избалованное?» У Эфраима всегда есть потенциал «дорогого сына», который исполняет серьёзную роль, и потенциал «избалованного дитяти», который хочет, чтобы с неба сыпались на него всякие сласти, и чтобы его самого носили на руках.  Предназначение аспекта Эфраима - это моральная поддержка Менаше. Всегда Менаше должен быть перед его мысленным взором, Эфраим для него - родная гавань.  И если он ведет себя недостаточно безупречно, то что это тогда за опора?  Предназначение Эфраима — в духовной поддержке Менаше, от работы которого он в свою очередь черпает силы для собственного процветания. Процветание Эфраима - не только из-за самого Эфраима, а благодаря тому, что он пошёл на спасение Менаше: Менаше делится с ним своими достижениями, и Эфраим процветает. А это даёт Менаше моральную поддержку. Короче говоря, они работают в одной связке, у них нет независимых источников: Менаше без Эфраима просто ушёл бы в полное забвение, а Эфраим без Менаше перестал бы процветать, перестал бы быть Эфраимом. Они должны быть вместе: браха, данная Яаковом, дана на двоих. И такая глубинная проработка Творения - основная часть исправления мира, тикун hа-олам, еврейского и нееврейского миров. С другой стороны, для Эфраима характерна горячность, стремление ускорить ход событий.  Это стремление приводит к серьёзным сбоям и оборачивается в итоге замедлением. На эту тему есть известная притча, вернее, образ: когда растение тянут из земли, чтобы оно быстрее росло, оно не только не растёт быстрее, но и вырывается из земли. Вот это стремление «тянуть растение из земли» очень свойственно Эфраиму. Примером этого является преждевременный выход Эфраима из Египта и гибель его сынов в пустыне в столкновении с филистимлянами. Йеhoшуа в своё время говорил сынам Эфраима, что их сила велика (а они жалуются на тяжкую работу, что им противостоят колесницы и т.д.),  потому и задача даётся тяжёлая, по плечу. Если серьёзная цель вызывает мобилизацию сил, это идёт во благо. Если же само ощущение избытка сил толкает человека во что бы то ни стало действовать, это ведёт к беде. Мы увидим это далее в истории с Авимелехом, сыном Гидона. Само по себе ощущение избытка сил  - лишь испытание, для одного человека или для целого народа. Если действия подсказаны ощущением избытка сил, а не продиктованы высшей необходимостью, они усиливают дурное начало, порождают разрушение. Когда человек ощущает избыток сил, ему хочется чувствовать и удовольствие от применения этого избытка. Но об этом всякий раз надо думать, как об испытании.

 

Жители Суккота и Пнуэля, несмотря на кошерные названия своих городов, опустились в своём восприятии мира в такую приземленность, что для них победа Гидона -   не результат помощи Свыше, а следствие случайного ночного переполоха в лагере мидьянитян. А теперь, мол, мидьянитяне придут в себя, вернутся, и всем покажут… Поэтому они решили, что даже остатки их армии гораздо более многочисленны, чем армия Гидона, которая будет в конце концов разгромлена.

Вероятно, что сами они как жители пограничья, были довольно опытными бойцами. Гидон пообещал подавить их самоуверенность. Они полагались на силу своих укреплений, поэтому Гидон пообещал эти укрепления снести.

Интересен пасук 11: И поднялся Гидон путем живущих в шатрах к востоку от Новаха и Йогбеи… Что это за «живущие в шатрах»? Это намек на поколение пустыни, обитавшее в шатрах. Новах и Йогбеа уже встречались в Торе - это места, связанные с разгромом Сихона и Ога. «К востоку» (ми кедем) - это, с одной стороны, «с востока», а с другой «ми» переводится также как «ранее, прежде» (ср. «кодем»). Этот пасук - характеристика Гидона. Мобилизуя все свои духовные силы для предстоящей битвы, Гидон восходит в духовном плане до уровня поколения пустыни. Он поднялся по этому пути! По пути поселённых в шатрах - до Новаха и Йогбеи, разгрома Сихона и Ога, которым как раз и ознаменовался конец странствий по пустыне.

При этом Зевах и Цалмунна находятся в Каркоре. Все названия не случайны, а глубоко символичны. Зевах и Цалмунна напоминают историю с Балаком-мидьянитянином. Он по совету Билъама приносил жертвы (зевах - жертвоприношение), чтобы справиться с евреями, но не вызвал благоволения Свыше. «Цалмунна» прочитывается как «цель мунна». Цель - осенение Свыше, мунна — было задержано, не предоставлено. «Нет благоволения» - царь приносит жертвы, а благоволения нет. Тогда Балаку и его союзникам Билъам предсказал, что выйдет звезда от Яакова и разворошит сыновей Шета.  Буквально сказано так: «Ве каркар (разворошит) коль бней Шет». В целом это пророчество относится к концу времен. Но и сейчас это им откликнулось: пришел их черёд быть «разворошёнными» руками Гидона. И названия места событий — Каркор -  намекает на это.

Итак, благодаря духовному возвышению Гидона, его войско получило силы поколения пустыни, и ими были разгромлены наследники противников Израиля времён выхода из Египта и прихода в Эрец Исраэль.  Это сражение с мидьянитянами сейчас, благодаря духовной работе Гидона и помощи Свыше, становится завершением сражения тех времен, когда евреи небольшим отрядом победили огромные, превосходящие их силы мидьянитян. Последней битвой перед входом в Эрец Исраэль, «ключом от запертой двери», была именно битва с мидьянитянами.

Об уровне, на который поднялся Гидон, говорится в стихе 13. Гидон возвращается с этой битвы, приобщившись к великим силам духовных сражений, и став причастным к избранникам народа Израиля.

 

(13) И возвратился Гидон, сын Йоаша, с войны еще до восхода солнца. (милемаале hэ-харес).

«Херес» - одно из поэтических названий солнца. «Маале» - поднимающий. В сочетании - «поднимающий солнце». Это намек как на Йеhошуа Бин Нуна, который в своё время «поднял солнце»: оно остановилось в вечернюю пору и оставалось неподвижным до конца битвы в долине Аялона. Всевышний дал ему на это особые силы. Другими словами, Гидон вернулся от восхождения к Йеhошуа бин Нуну. В стихе говорится: «милемаале»: «ми»- это «от», «ле» - «к». От подъёма к Йеhошуа бин Нуну.

 

¹⁷ וְאֶת־מִגְדַּל פְּנוּאֵל נָתָץ; וַיַּהֲרֹג אֶת־אַנְשֵׁי הָעִיר׃

¹⁸ וַיֹּאמֶר, אֶל־זֶבַח וְאֶל־צַלְמֻנָּע, אֵיפֹה הָאֲנָשִׁים, אֲשֶׁר הֲרַגְתֶּם בְּתָבוֹר; וַיֹּאמְרוּ כָּמוֹךָ כְמוֹהֶם, אֶחָד כְּתֹאַר בְּנֵי הַמֶּלֶךְ׃

¹⁹ וַיֹּאמַר אַחַי בְּנֵי־אִמִּי הֵם; חַי־יְהוָה, לוּ הַחֲיִתֶם אוֹתָם, לֹא הָרַגְתִּי אֶתְכֶם׃

²⁰ וַיֹּאמֶר לְיֶתֶר בְּכוֹרוֹ, קוּם הֲרֹג אוֹתָם; וְלֹא־שָׁלַף הַנַּעַר חַרְבּוֹ כִּי יָרֵא, כִּי עוֹדֶנּוּ נָעַר׃

²¹ וַיֹּאמֶר זֶבַח וְצַלְמֻנָּע, קוּם אַתָּה וּפְגַע־בָּנוּ, כִּי כָאִישׁ גְּבוּרָתוֹ; וַיָּקָם גִּדְעוֹן, וַיַּהֲרֹג אֶת־זֶבַח וְאֶת־צַלְמֻנָּע, וַיִּקַּח אֶת־הַשַּׂהֲרֹנִים, אֲשֶׁר בְּצַוְּארֵי גְמַלֵּיהֶם׃

 

17. А башню Пнуэльскую разрушил и перебил жителей города.

18. И сказал Зэваху и Цалмунне: что это за люди, которых вы убили на Таворе? Они сказали: они были подобны тебе, каждый видом как царский сын. 19. И сказал он: это братья мои, сыны матери моей. Клянусь Именем Всевышнего, если бы вы оставили их в живых, не убил бы я вас.

20. И сказал он Йэтэру, первенцу своему: встань, убей их, – Но юноша не обнажил меча своего, ибо боялся, так как был еще молод.

21. И сказали Зэвах и Цалмунна: встань сам и убей нас, потому что по человеку и сила его. И встал Гидон, и убил Зэваха и Цалмунну, и взял украшения из полумесяцев, которые были на шеях верблюдов их.

 

Комментарий говорит, что когда Гидон приступил к разрушению башни, жители встали на защиту, возник бой, и те, кто воевали, погибли. То есть покончил он с ними не намеренно, ведь вначале он обещал разрушить только башню.

Гидон не просто взял и казнил Зеваха и Цалмунну. Он проводит параллель между ними самими и теми, кто оказались у них в плену во время отступления, а именно его братьями. Братья Гидона были убиты и не похоронены как подобает, хотя их и приняли за особ царской крови. Тем самым пленные цари вынесли приговор самим себе по принципу «мера за меру». Гидон, великий судья, говорит им, что наказывает их не за то, что они враги, а за конкретное преступление, которое те совершили: за неправедно пролитую кровь. Гидон  играет с ними в честную игру - и как воин, и как судья. Это производит на них огромное впечатление.  Цари понимают, что через Гидона действует Высший суд,  и считают за честь пасть от его руки. Они говорят ему: «по человеку и сила его»,  видя в их собственной казни исполнение высшего приговора. Это высота, на которую поднялся Гидон в тот день. 

В пасуке 21 говорится об украшениях на шеях верблюдов. Эти украшения -саhароним - напоминание о бейт hа-соhар (тюрьма, темница; соhэр - тюремщик). Речь идет о силах, которые были даны царям до той поры - силы теснить Израиль, быть его «тюремщиками», и сейчас Гидон с голов их верблюдов эти силы «снимает». Верблюд, гамаль (от глагола «лигмоль», «напитывать, наполнять») - животное с высоко поднятой шеей - символ духовной мощи человека, его напитанности ею. Вся власть над народом Израиля по воле Всевышнего переходит в руки Гидона. Он - восприемник сил, которые были до этого у недругов Израиля.

Увидев столь необыкновенно высоту и силу Гидона, евреи предлагают ему царствовать над Израилем. Он отклоняет это предложение. Эпоха царств ещё не наступила. Однако сам факт такого предложения говорит о том, что евреи начинают терять уверенность в своих индивидуальных духовных силах, и хотят твёрдого политического управления, подобно тому, как оно устроено у окружающих народов. Гидон для противодействия таким тенденциям предлагает отдать серьги на изготовление эфода. (см. стих 24)

 

²² וַיֹּאמְרוּ אִישׁ־יִשְׂרָאֵל אֶל־גִּדְעוֹן, מְשָׁל־בָּנוּ גַּם־אַתָּה, גַּם־בִּנְךָ גַּם בֶּן־בְּנֶךָ; כִּי הוֹשַׁעְתָּנוּ מִיַּד מִדְיָן׃

²³ וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם גִּדְעוֹן, לֹא־אֶמְשֹׁל אֲנִי בָּכֶם, וְלֹא־יִמְשֹׁל בְּנִי בָּכֶם; יְהוָה יִמְשֹׁל בָּכֶם׃

²⁴ וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם גִּדְעוֹן, אֶשְׁאֲלָה מִכֶּם שְׁאֵלָה, וּתְנוּ־לִי אִישׁ נֶזֶם שְׁלָלוֹ; כִּי־נִזְמֵי זָהָב לָהֶם, כִּי יִשְׁמְעֵאלִים הֵם׃

²⁵ וַיֹּאמְרוּ נָתוֹן נִתֵּן; וַיִּפְרְשׂוּ אֶת־הַשִּׂמְלָה, וַיַּשְׁלִיכוּ שָׁמָּה, אִישׁ נֶזֶם שְׁלָלוֹ׃

²⁶ וַיְהִי, מִשְׁקַל נִזְמֵי הַזָּהָב אֲשֶׁר שָׁאָל, אֶלֶף וּשְׁבַע־מֵאוֹת זָהָב; לְבַד מִן־הַשַּׂהֲרֹנִים וְהַנְּטִפוֹת וּבִגְדֵי הָאַרְגָּמָן, שֶׁעַל מַלְכֵי מִדְיָן, וּלְבַד מִן־הָעֲנָקוֹת, אֲשֶׁר בְּצַוְּארֵי גְמַלֵּיהֶם׃

²⁷ וַיַּעַשׂ אוֹתוֹ גִדְעוֹן לְאֵפוֹד, וַיַּצֵּג אוֹתוֹ בְעִירוֹ בְּעָפְרָה, וַיִּזְנוּ כָל־יִשְׂרָאֵל אַחֲרָיו שָׁם; וַיְהִי לְגִדְעוֹן וּלְבֵיתוֹ לְמוֹקֵשׁ׃

²⁸ וַיִּכָּנַע מִדְיָן, לִפְנֵי בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, וְלֹא יָסְפוּ לָשֵׂאת רֹאשָׁם; וַתִּשְׁקֹט הָאָרֶץ אַרְבָּעִים שָׁנָה בִּימֵי גִדְעוֹן׃    פ

²⁹ וַיֵּלֶךְ יְרֻבַּעַל בֶּן־יוֹאָשׁ וַיֵּשֶׁב בְּבֵיתוֹ׃

³⁰ וּלְגִדְעוֹן, הָיוּ שִׁבְעִים בָּנִים, יֹצְאֵי יְרֵכוֹ; כִּי־נָשִׁים רַבּוֹת הָיוּ לוֹ׃

³¹ וּפִילַגְשׁוֹ אֲשֶׁר בִּשְׁכֶם, יָלְדָה־לּוֹ גַם־הִיא בֵּן; וַיָּשֶׂם אֶת־שְׁמוֹ אֲבִימֶלֶךְ׃

³² וַיָּמָת גִּדְעוֹן בֶּן־יוֹאָשׁ בְּשֵׂיבָה טוֹבָה; וַיִּקָּבֵר, בְּקֶבֶר יוֹאָשׁ אָבִיו, בְּעָפְרָה אֲבִי הָעֶזְרִי׃    

³³ וַיְהִי, כַּאֲשֶׁר מֵת גִּדְעוֹן, וַיָּשׁוּבוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, וַיִּזְנוּ אַחֲרֵי הַבְּעָלִים; וַיָּשִׂימוּ לָהֶם בַּעַל בְּרִית לֵאלֹהִים׃

³⁴ וְלֹא זָכְרוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, אֶת־יְהוָה אֱלֹהֵיהֶם; הַמַּצִּיל אוֹתָם מִיַּד כָּל־אֹיְבֵיהֶם מִסָּבִיב׃

³⁵ וְלֹא־עָשׂוּ חֶסֶד, עִם־בֵּית יְרֻבַּעַל גִּדְעוֹן; כְּכָל־הַטּוֹבָה, אֲשֶׁר עָשָׂה עִם־יִשְׂרָאֵל׃    

 

 

22. И сказали Исраэльтяне Гидону: владей нами и ты, и сын твой, и сын сына твоего, ибо ты спас нас от руки Мидйанитян.

23. Но Гидон сказал им: ни я не буду владеть вами, ни сын мой не будет владеть вами; Всевышний да будет владеть вами.

24. И сказал им Гидон: прошу у вас одного: дайте мне каждый по серьге из добычи своей. Были у тех золотые серьги, так как они Ишмаэльтяне.

25. И сказали они: мы охотно дадим. И разостлали одежду, и бросали туда каждый по серьге из добычи своей.

26. И был вес золотых серег, о которых он просил, тысяча семьсот золотых (шекэлей), кроме украшений из полумесяцев, подвесок и пурпуровых одежд, бывших на царях Мидйанских, и кроме ожерелий, бывших на шеях верблюдов их.

27. И сделал из этого Гидон эфод, и поместил его в своем городе, в Офре; и совратились им там все Исраэльтяне, и было это ловушкой Гидону и дому его.

28. И смирились Мидйанитяне пред сынами Исраэля, и не поднимали больше головы своей, и покоилась земля сорок лет во дни Гидона.

29. И пошел Йеруббаал, сын Йоаша, и жил в доме своем.

30. А у Гидона было семьдесят сыновей, происшедших от чресел его, потому что много жен было у него.

31. Также и наложница его, которая в Шхэме, родила ему сына, и он дал ему имя Авимэлэх.

32. И умер Гидон, сын Йоаша, в доброй старости, и был погребен в гробнице отца его Йоаша в Офре Авиэзэровой.

33. И было, когда умер Гидон, сыны Исраэлевы опять совратились баалами и поставили себе Баал-Брита богом.

34. И не вспомнили сыны Исраэлевы Всевышнего, спасшего их от руки всех врагов, окружавших их;

35. И не сделали добра дому Йеруббаала-Гидона, подобно тому добру, которое он сделал Исраэлю.

 

Незем - «серьга», но вместе с тем, это и намёк на некие замыслы («йозма - инициатива, замысел»). Шалаль - добыча, трофей, то, что отнято (лишлоль) у врага. В сочетании - «замысел, позаимствованный у врага» (мидьянитян). Гидон хочет, чтобы евреи отдали ему «трофейный замысел» - позаимствованную у мидьянитян жизненную установку. Хочет, чтобы евреи расстались со стремлением быть как другие народы. И в данном случае установка, заимствованная у мидьянитян, следующая: стремление к золоту, как к воплощению духовных сил в этом мире. Желание овладеть духовными силами для своих целей. Гидон говорит, что такой настрой подходит сыновьям Агари (Ктуры) — мидьянитянам и ишмаэльтянам. Для них это подходит, но евреям это не подобает. Сыновьям Израиля не следует отрывать духовность от Создателя, не следует полагаться на какие-то материальные носители духовности, фетиши, «законсервированную» духовную силу - у них должен быть открыт канал Свыше. А конденсаты духовности им не нужны. Их создают идолопоклонники, потому что идолопоклонники живут в мире, лишенном полноты. А избранность еврейского народа в том и заключается, чтобы не полагаться на такие конденсаты, а иметь непосредственный контакт со Всевышним.

Евреи откликнулись на просьбу Гидона и вместе с серьгами расстались со своими установками. Вспомним, кстати, что и на золотого тельца тоже давали серьги.  Гидон сделал из них эфод. Но после Гидона произошел духовный спуск поколения, и евреи стали поклоняться самому этому эфоду. По сути говоря - поклоняться своей бывшей готовности не поклоняться идолам. Так возникла парадоксальная ситуация. Получается, что из всего можно сделать идола, было бы желание.

 

Подобные же ремезы есть и в описании вещей, отнятых у царей Мидьянских:

Саhароним (соhер — тюремщик) - административная жесткость, полицейский режим. Нетифот(«скапывания» - подвески, подобные застывшим каплям)  - намек на «капание на мозги», постоянную идейную обработку в интересах царской власти. Аргаман (ремез на «лиргом» - побивать камнями) - намёк на  карательную силу. Анакот — кольца, украшающие верблюжью шею - символ заносчивости, высоко поднятой головы.

Это характеризует строй правления мидьянитян, не подобающий для евреев. Все это вместе (все аспекты земного правления) Гидон превратил в эфод - символ духовной власти. В нём, объекте храмового облачения коhэна, воплотилось противостояние облику царства мидьянитян, чтобы вид эфода - общего трофея -  напоминая о чудесной победе над ними, укреплял веру евреев в небесное заступничество. Тем не менее, сам этот эфод впоследствии стал предметом культа вопреки смыслу, заложенному в его создание.

Итак, хотя Гидон отклонил предложенный ему статус царя, и не упрочил царства в своих сыновьях и внуках, тем не менее, ореол великой победы, его духовного руководства и личной высоты, воплощенной в эфоде и оставшейся после него, создал вокруг его имени и вокруг его потомства атмосферу культа. Многочисленные сыновья видели себя в роли наследных принцев. В их числе был и Авимелех, сын жительницы Шхема, который был воспитан своей матерью  в особых амбициях.  Он захотел стать первым - поскольку его мать была лишь наложницей, и права его были минимальны (семьдесят первый после семидесяти братьев), и решил всех обойти. Имя определило его характер и отразилось на последующей судьбе сыновей Гидона (Авимелех — «отец мой царь», намек на наследника престола).

 

 

 

 

שופטים ט

¹ וַיֵּלֶךְ אֲבִימֶלֶךְ בֶּן־יְרֻבַּעַל שְׁכֶמָה, אֶל־אֲחֵי אִמּוֹ; וַיְדַבֵּר אֲלֵיהֶם, וְאֶל־כָּל־מִשְׁפַּחַת בֵּית־אֲבִי אִמּוֹ לֵאמֹר׃

² דַּבְּרוּ־נָא בְּאָזְנֵי כָל־בַּעֲלֵי שְׁכֶם מַה־טּוֹב לָכֶם, הַמְשֹׁל בָּכֶם שִׁבְעִים אִישׁ, כֹּל בְּנֵי יְרֻבַּעַל, אִם־מְשֹׁל בָּכֶם אִישׁ אֶחָד; וּזְכַרְתֶּם כִּי־עַצְמֵכֶם וּבְשַׂרְכֶם אָנִי׃

³ וַיְדַבְּרוּ אֲחֵי־אִמּוֹ עָלָיו, בְּאָזְנֵי כָּל־בַּעֲלֵי שְׁכֶם, אֵת כָּל־הַדְּבָרִים הָאֵלֶּה; וַיֵּט לִבָּם אַחֲרֵי אֲבִימֶלֶךְ, כִּי אָמְרוּ אָחִינוּ הוּא׃

⁴ וַיִּתְּנוּ־לוֹ שִׁבְעִים כֶּסֶף, מִבֵּית בַּעַל בְּרִית; וַיִּשְׂכֹּר בָּהֶם אֲבִימֶלֶךְ, אֲנָשִׁים רֵיקִים וּפֹחֲזִים, וַיֵּלְכוּ אַחֲרָיו׃

⁵ וַיָּבֹא בֵית־אָבִיו עָפְרָתָה, וַיַּהֲרֹג אֶת־אֶחָיו בְּנֵי־יְרֻבַּעַל שִׁבְעִים אִישׁ עַל־אֶבֶן אֶחָת; וַיִּוָּתֵר יוֹתָם בֶּן־יְרֻבַּעַל הַקָּטֹן כִּי נֶחְבָּא׃    ס

⁶ וַיֵּאָסְפוּ כָּל־בַּעֲלֵי שְׁכֶם וְכָל־בֵּית מִלּוֹא, וַיֵּלְכוּ, וַיַּמְלִיכוּ אֶת־אֲבִימֶלֶךְ לְמֶלֶךְ; עִם־אֵלוֹן מֻצָּב אֲשֶׁר בִּשְׁכֶם׃

⁷ וַיַּגִּדוּ לְיוֹתָם, וַיֵּלֶךְ וַיַּעֲמֹד בְּרֹאשׁ הַר־גְּרִזִים, וַיִּשָּׂא קוֹלוֹ וַיִּקְרָא; וַיֹּאמֶר לָהֶם, שִׁמְעוּ אֵלַי בַּעֲלֵי שְׁכֶם, וְיִשְׁמַע אֲלֵיכֶם אֱלֹהִים׃

⁸ הָלוֹךְ הָלְכוּ הָעֵצִים, לִמְשֹׁחַ עֲלֵיהֶם מֶלֶךְ; וַיֹּאמְרוּ לַזַּיִת מָלוֹכָה (מָלְכָה) עָלֵינוּ׃

⁹ וַיֹּאמֶר לָהֶם הַזַּיִת, הֶחֳדַלְתִּי אֶת־דִּשְׁנִי, אֲשֶׁר־בִּי יְכַבְּדוּ אֱלֹהִים וַאֲנָשִׁים; וְהָלַכְתִּי, לָנוּעַ עַל־הָעֵצִים׃

¹⁰ וַיֹּאמְרוּ הָעֵצִים לַתְּאֵנָה; לְכִי־אַתְּ מָלְכִי עָלֵינוּ׃

¹¹ וַתֹּאמֶר לָהֶם הַתְּאֵנָה, הֶחֳדַלְתִּי אֶת־מָתְקִי, וְאֶת־תְּנוּבָתִי הַטּוֹבָה; וְהָלַכְתִּי, לָנוּעַ עַל־הָעֵצִים׃

¹² וַיֹּאמְרוּ הָעֵצִים לַגָּפֶן; לְכִי־אַתְּ מָלוֹכִי (מָלְכִי) עָלֵינוּ׃

¹³ וַתֹּאמֶר לָהֶם הַגֶּפֶן, הֶחֳדַלְתִּי אֶת־תִּירוֹשִׁי, הַמְשַׂמֵּחַ אֱלֹהִים וַאֲנָשִׁים; וְהָלַכְתִּי, לָנוּעַ עַל־הָעֵצִים׃

¹⁴ וַיֹּאמְרוּ כָל־הָעֵצִים אֶל־הָאָטָד; לֵךְ אַתָּה מְלָךְ־עָלֵינוּ׃

¹⁵ וַיֹּאמֶר הָאָטָד אֶל־הָעֵצִים, אִם בֶּאֱמֶת אַתֶּם מֹשְׁחִים אֹתִי לְמֶלֶךְ עֲלֵיכֶם, בֹּאוּ חֲסוּ בְצִלִּי; וְאִם־אַיִן תֵּצֵא אֵשׁ מִן־הָאָטָד, וְתֹאכַל אֶת־אַרְזֵי הַלְּבָנוֹן׃

¹⁶ וְעַתָּה, אִם־בֶּאֱמֶת וּבְתָמִים עֲשִׂיתֶם, וַתַּמְלִיכוּ אֶת־אֲבִימֶלֶךְ; וְאִם־טוֹבָה עֲשִׂיתֶם עִם־יְרֻבַּעַל וְעִם־בֵּיתוֹ, וְאִם־כִּגְמוּל יָדָיו עֲשִׂיתֶם לוֹ׃

¹⁷ אֲשֶׁר־נִלְחַם אָבִי עֲלֵיכֶם; וַיַּשְׁלֵךְ אֶת־נַפְשׁוֹ מִנֶּגֶד, וַיַּצֵּל אֶתְכֶם מִיַּד מִדְיָן׃

¹⁸ וְאַתֶּם קַמְתֶּם עַל־בֵּית אָבִי הַיּוֹם, וַתַּהַרְגוּ אֶת־בָּנָיו שִׁבְעִים אִישׁ עַל־אֶבֶן אֶחָת; וַתַּמְלִיכוּ אֶת־אֲבִימֶלֶךְ בֶּן־אֲמָתוֹ עַל־בַּעֲלֵי שְׁכֶם, כִּי אֲחִיכֶם הוּא׃

¹⁹ וְאִם־בֶּאֱמֶת וּבְתָמִים עֲשִׂיתֶם עִם־יְרֻבַּעַל וְעִם־בֵּיתוֹ הַיּוֹם הַזֶּה; שִׂמְחוּ בַּאֲבִימֶלֶךְ, וְיִשְׂמַח גַּם־הוּא בָּכֶם׃

²⁰ וְאִם־אַיִן תֵּצֵא אֵשׁ מֵאֲבִימֶלֶךְ, וְתֹאכַל אֶת־בַּעֲלֵי שְׁכֶם וְאֶת־בֵּית מִלּוֹא; וְתֵצֵא אֵשׁ מִבַּעֲלֵי שְׁכֶם וּמִבֵּית מִלּוֹא, וְתֹאכַל אֶת־אֲבִימֶלֶךְ׃

²¹ וַיָּנָס יוֹתָם, וַיִּבְרַח וַיֵּלֶךְ בְּאֵרָה; וַיֵּשֶׁב שָׁם, מִפְּנֵי אֲבִימֶלֶךְ אָחִיו׃    פ

²² וַיָּשַׂר אֲבִימֶלֶךְ עַל־יִשְׂרָאֵל שָׁלֹשׁ שָׁנִים׃

²³ וַיִּשְׁלַח אֱלֹהִים רוּחַ רָעָה, בֵּין אֲבִימֶלֶךְ, וּבֵין בַּעֲלֵי שְׁכֶם; וַיִּבְגְּדוּ בַעֲלֵי־שְׁכֶם בַּאֲבִימֶלֶךְ׃

²⁴ לָבוֹא חֲמַס שִׁבְעִים בְּנֵי־יְרֻבָּעַל; וְדָמָם, לָשׂוּם עַל־אֲבִימֶלֶךְ אֲחִיהֶם אֲשֶׁר הָרַג אוֹתָם, וְעַל בַּעֲלֵי שְׁכֶם, אֲשֶׁר־חִזְּקוּ אֶת־יָדָיו לַהֲרֹג אֶת־אֶחָיו׃

²⁵ וַיָּשִׂימוּ לוֹ בַעֲלֵי שְׁכֶם מְאָרְבִים, עַל רָאשֵׁי הֶהָרִים, וַיִּגְזְלוּ, אֵת כָּל־אֲשֶׁר־יַעֲבֹר עֲלֵיהֶם בַּדָּרֶךְ; וַיֻּגַּד לַאֲבִימֶלֶךְ׃    פ

²⁶ וַיָּבֹא גַּעַל בֶּן־עֶבֶד וְאֶחָיו, וַיַּעַבְרוּ בִּשְׁכֶם; וַיִּבְטְחוּ־בוֹ בַּעֲלֵי שְׁכֶם׃

²⁷ וַיֵּצְאוּ הַשָּׂדֶה וַיִּבְצְרוּ אֶת־כַּרְמֵיהֶם וַיִּדְרְכוּ, וַיַּעֲשׂוּ הִלּוּלִים; וַיָּבֹאוּ בֵּית אֱלֹהֵיהֶם, וַיֹּאכְלוּ וַיִּשְׁתּוּ, וַיְקַלְלוּ אֶת־אֲבִימֶלֶךְ׃

²⁸ וַיֹּאמֶר גַּעַל בֶּן־עֶבֶד, מִי־אֲבִימֶלֶךְ וּמִי־שְׁכֶם כִּי נַעַבְדֶנּוּ, הֲלֹא בֶן־יְרֻבַּעַל וּזְבֻל פְּקִידוֹ; עִבְדוּ, אֶת־אַנְשֵׁי חֲמוֹר אֲבִי שְׁכֶם, וּמַדּוּעַ נַעַבְדֶנּוּ אֲנָחְנוּ׃

²⁹ וּמִי יִתֵּן אֶת־הָעָם הַזֶּה בְּיָדִי, וְאָסִירָה אֶת־אֲבִימֶלֶךְ; וַיֹּאמֶר לַאֲבִימֶלֶךְ, רַבֶּה צְבָאֲךָ וָצֵאָה׃

³⁰ וַיִּשְׁמַע, זְבֻל שַׂר־הָעִיר, אֶת־דִּבְרֵי גַּעַל בֶּן־עָבֶד; וַיִּחַר אַפּוֹ׃

³¹ וַיִּשְׁלַח מַלְאָכִים אֶל־אֲבִימֶלֶךְ בְּתָרְמָה לֵאמֹר; הִנֵּה גַעַל בֶּן־עֶבֶד וְאֶחָיו בָּאִים שְׁכֶמָה, וְהִנָּם צָרִים אֶת־הָעִיר עָלֶיךָ׃

³² וְעַתָּה קוּם לַיְלָה, אַתָּה וְהָעָם אֲשֶׁר־אִתָּךְ; וֶאֱרֹב בַּשָּׂדֶה׃

³³ וְהָיָה בַבֹּקֶר כִּזְרֹחַ הַשֶּׁמֶשׁ, תַּשְׁכִּים וּפָשַׁטְתָּ עַל־הָעִיר; וְהִנֵּה־הוּא וְהָעָם אֲשֶׁר־אִתּוֹ יֹצְאִים אֵלֶיךָ, וְעָשִׂיתָ לּוֹ, כַּאֲשֶׁר תִּמְצָא יָדֶךָ׃    ס

³⁴ וַיָּקָם אֲבִימֶלֶךְ וְכָל־הָעָם אֲשֶׁר־עִמּוֹ לָיְלָה; וַיֶּאֶרְבוּ עַל־שְׁכֶם, אַרְבָּעָה רָאשִׁים׃

³⁵ וַיֵּצֵא גַּעַל בֶּן־עֶבֶד, וַיַּעֲמֹד פֶּתַח שַׁעַר הָעִיר; וַיָּקָם אֲבִימֶלֶךְ וְהָעָם אֲשֶׁר־אִתּוֹ מִן־הַמַּאְרָב׃

³⁶ וַיַּרְא־גַּעַל אֶת־הָעָם, וַיֹּאמֶר אֶל־זְבֻל, הִנֵּה־עָם יוֹרֵד, מֵרָאשֵׁי הֶהָרִים; וַיֹּאמֶר אֵלָיו זְבֻל, אֵת צֵל הֶהָרִים אַתָּה רֹאֶה כָּאֲנָשִׁים׃    ס

³⁷ וַיֹּסֶף עוֹד גַּעַל לְדַבֵּר, וַיֹּאמֶר הִנֵּה־עָם יוֹרְדִים, מֵעִם טַבּוּר הָאָרֶץ; וְרֹאשׁ־אֶחָד בָּא, מִדֶּרֶךְ אֵלוֹן מְעוֹנְנִים׃

³⁸ וַיֹּאמֶר אֵלָיו זְבֻל, אַיֵּה אֵפוֹא פִיךָ אֲשֶׁר תֹּאמַר, מִי אֲבִימֶלֶךְ כִּי נַעַבְדֶנּוּ; הֲלֹא זֶה הָעָם אֲשֶׁר מָאַסְתָּה בּוֹ, צֵא־נָא עַתָּה וְהִלָּחֶם בּוֹ׃    ס

³⁹ וַיֵּצֵא גַעַל, לִפְנֵי בַּעֲלֵי שְׁכֶם; וַיִּלָּחֶם בַּאֲבִימֶלֶךְ׃

⁴⁰ וַיִּרְדְּפֵהוּ אֲבִימֶלֶךְ, וַיָּנָס מִפָּנָיו; וַיִּפְּלוּ חֲלָלִים רַבִּים עַד־פֶּתַח הַשָּׁעַר׃

⁴¹ וַיֵּשֶׁב אֲבִימֶלֶךְ בָּארוּמָה; וַיְגָרֶשׁ זְבֻל אֶת־גַּעַל וְאֶת־אֶחָיו מִשֶּׁבֶת בִּשְׁכֶם׃

⁴² וַיְהִי מִמָּחֳרָת, וַיֵּצֵא הָעָם הַשָּׂדֶה; וַיַּגִּדוּ לַאֲבִימֶלֶךְ׃

⁴³ וַיִּקַּח אֶת־הָעָם, וַיֶּחֱצֵם לִשְׁלֹשָׁה רָאשִׁים, וַיֶּאֱרֹב בַּשָּׂדֶה; וַיַּרְא, וְהִנֵּה הָעָם יֹצֵא מִן־הָעִיר, וַיָּקָם עֲלֵיהֶם וַיַּכֵּם׃

⁴⁴ וַאֲבִימֶלֶךְ, וְהָרָאשִׁים אֲשֶׁר עִמּוֹ, פָּשְׁטוּ וַיַּעַמְדוּ, פֶּתַח שַׁעַר הָעִיר; וּשְׁנֵי הָרָאשִׁים, פָּשְׁטוּ עַל־כָּל־אֲשֶׁר בַּשָּׂדֶה וַיַּכּוּם׃

⁴⁵ וַאֲבִימֶלֶךְ נִלְחָם בָּעִיר, כֹּל הַיּוֹם הַהוּא, וַיִּלְכֹּד אֶת־הָעִיר, וְאֶת־הָעָם אֲשֶׁר־בָּהּ הָרָג; וַיִּתֹּץ אֶת־הָעִיר, וַיִּזְרָעֶהָ מֶלַח׃    פ

⁴⁶ וַיִּשְׁמְעוּ, כָּל־בַּעֲלֵי מִגְדַּל־שְׁכֶם; וַיָּבֹאוּ אֶל־צְרִיחַ, בֵּית אֵל בְּרִית׃

⁴⁷ וַיֻּגַּד לַאֲבִימֶלֶךְ; כִּי הִתְקַבְּצוּ, כָּל־בַּעֲלֵי מִגְדַּל־שְׁכֶם׃

⁴⁸ וַיַּעַל אֲבִימֶלֶךְ הַר־צַלְמוֹן, הוּא וְכָל־הָעָם אֲשֶׁר־אִתּוֹ, וַיִּקַּח אֲבִימֶלֶךְ אֶת־הַקַּרְדֻּמּוֹת בְּיָדוֹ, וַיִּכְרֹת שׂוֹכַת עֵצִים, וַיִּשָּׂאֶהָ, וַיָּשֶׂם עַל־שִׁכְמוֹ; וַיֹּאמֶר אֶל־הָעָם אֲשֶׁר־עִמּוֹ, מָה רְאִיתֶם עָשִׂיתִי, מַהֲרוּ עֲשׂוּ כָמוֹנִי׃

⁴⁹ וַיִּכְרְתוּ גַם־כָּל־הָעָם אִישׁ שׂוֹכֹה, וַיֵּלְכוּ אַחֲרֵי אֲבִימֶלֶךְ וַיָּשִׂימוּ עַל־הַצְּרִיחַ, וַיַּצִּיתוּ עֲלֵיהֶם אֶת־הַצְּרִיחַ בָּאֵשׁ; וַיָּמֻתוּ גַּם כָּל־אַנְשֵׁי מִגְדַּל־שְׁכֶם כְּאֶלֶף אִישׁ וְאִשָּׁה׃    פ

⁵⁰ וַיֵּלֶךְ אֲבִימֶלֶךְ אֶל־תֵּבֵץ; וַיִּחַן בְּתֵבֵץ וַיִּלְכְּדָהּ׃

⁵¹ וּמִגְדַּל־עֹז הָיָה בְתוֹךְ־הָעִיר, וַיָּנֻסוּ שָׁמָּה כָּל־הָאֲנָשִׁים וְהַנָּשִׁים, וְכֹל בַּעֲלֵי הָעִיר, וַיִּסְגְּרוּ בַּעֲדָם; וַיַּעֲלוּ עַל־גַּג הַמִּגְדָּל׃

⁵² וַיָּבֹא אֲבִימֶלֶךְ עַד־הַמִּגְדָּל, וַיִּלָּחֶם בּוֹ; וַיִּגַּשׁ עַד־פֶּתַח הַמִּגְדָּל לְשָׂרְפוֹ בָאֵשׁ׃

⁵³ וַתַּשְׁלֵךְ אִשָּׁה אַחַת פֶּלַח רֶכֶב עַל־רֹאשׁ אֲבִימֶלֶךְ; וַתָּרִץ אֶת־גֻּלְגָּלְתּוֹ׃

⁵⁴ וַיִּקְרָא מְהֵרָה אֶל־הַנַּעַר נֹשֵׂא כֵלָיו, וַיֹּאמֶר לוֹ שְׁלֹף חַרְבְּךָ וּמוֹתְתֵנִי, פֶּן־יֹאמְרוּ לִי אִשָּׁה הֲרָגָתְהוּ; וַיִּדְקְרֵהוּ נַעֲרוֹ וַיָּמֹת׃

⁵⁵ וַיִּרְאוּ אִישׁ־יִשְׂרָאֵל כִּי מֵת אֲבִימֶלֶךְ; וַיֵּלְכוּ אִישׁ לִמְקֹמוֹ׃

⁵⁶ וַיָּשֶׁב אֱלֹהִים, אֵת רָעַת אֲבִימֶלֶךְ; אֲשֶׁר עָשָׂה לְאָבִיו, לַהֲרֹג אֶת־שִׁבְעִים אֶחָיו׃

⁵⁷ וְאֵת, כָּל־רָעַת אַנְשֵׁי שְׁכֶם, הֵשִׁיב אֱלֹהִים בְּרֹאשָׁם; וַתָּבֹא אֲלֵיהֶם, קִלֲלַת יוֹתָם בֶּן־יְרֻבָּעַל׃    

 

 

ГЛАВА 9

 

1, И пошел Авимэлэх, сын Йеруббаала, в Шхем к братьям матери своей, и сказал им и всему семейству дома отца матери своей, говоря:

2. Говорите в слух всех жителей Шхема: что лучше для вас: власть ли над вами семидесяти человек, всех сынов Йеруббаала, или власть над вами одного человека? И вспомните, что я кость ваша и плоть ваша.

3. И братья матери его говорили о нём все эти слова всем жителям Шхема; и склонилось сердце их к Авимэлэху, ибо говорили они: он же брат наш.

4. И дали они ему семьдесят серебряных (шекэлей) из дома Баал-Брита (капища идолопоклонников), и нанял на них Авимэлэх людей пустых и легкомысленных, и те пошли за ним.

5. И пришел он в дом отца своего, в Офру, и убил братьев своих, сынов Йеруббаала, семьдесят человек, на одном камне. Но остался Йотам, младший сын Йеруббаала, потому что спрятался.

6. И собрались все жители Шхема и всего Бэйт-Милло, и пошли, и поставили Авимэлэха царем, у памятника, который поставлен в Шхеме.

7. И как сообщили (это) Йотаму, пошел он и стал на вершине горы Геризим, и, возвысив голос свой, закричал и сказал им: послушайте меня, жители Шхема, и послушает вас Всевышний!

8. Пошли некогда деревья помазать над собою царя, и сказали маслине: "Царствуй над нами!"

9. И сказала им маслина: "Разве оставлю я жирность свою, которой чествуют Всевышнего и людей, и пойду скитаться по деревьям?"

10. И сказали деревья смоковнице: "Иди ты, царствуй над нами".

11. Но сказала им смоковница: "Разве оставлю я сладость мою и добрый плод мой и пойду скитаться по деревьям?"

12. И сказали деревья виноградной лозе: "Иди ты, царствуй над нами".

13. Но виноградная лоза сказала им: "Разве оставлю я сок мой, который веселит Всевышнего и людей, и пойду скитаться по деревьям?"

14. И сказали все деревья дерезе: "Иди ты, царствуй над нами".

15. И сказала дереза деревьям: "Если вы действительно помазаете меня в цари над собою, то идите, укройтесь в тени моей; если же нет, то выйдет огонь из дерезы и сожжет кедры Леванонские".

16. А теперь, справедливо ли и честно ли поступили вы, когда поставили царем Авимэлэха? И хорошо ли поступили вы с Йеруббаалом и домом его, и по заслугам ли его воздали вы ему?

17. Сражался же отец мой за вас и рисковал жизнью своею, и избавил вас от руки Мидьянитян;

18. А вы восстали ныне против дома отца моего и убили сыновей его, семьдесят человек, на одном камне, и поставили царем Авимэлэха, сына служанки его, над жителями Шхема, потому что он брат ваш!

19. Итак, если справедливо и честно поступили вы ныне с Йеруббаалом и с домом его, то радуйтесь Авимэлэху, и пусть радуется и он вам;

20. Если же нет, то да выйдет огонь от Авимэлэха и сожжет жителей Шхема и Бэйт-Милло, и да выйдет огонь от жителей Шхема и Бэйт-Милло и да сожжет Авимэлэха.

21. И побежал Йотам, и убежал и пошел в Беэр, и поселился там, из-за брата своего Авимэлэха.

22. И властвовал Авимэлэх над Исраэлем три года.

23. И послал Всевышний злого духа между Авимэлэхом и жителями Шхема, и жители Шхема изменили Авимэлэху,

24. Чтобы насилие над семьюдесятью сынами Йеруббаала и кровь их пали на Авимэлэха, брата их, который убил их, и на жителей Шхема, которые укрепили руки его, чтобы убить братьев своих.

25. И устроили жители Шхема против него засаду на вершинах гор, и грабили они всякого, проходящего мимо них по дороге. И сообщено было (об этом) Авимэлэху.

26. И пришел Гаал, сын Эвэда, с братьями своими, и ходили они по Шехэму; и положились на него жители Шхемские.

27. И вышли в поле, и обирали виноградники свои, и давили (виноград), и устраивали праздники, и входили в храм свой, и ели, и пили, и проклинали Авимэлэха.

28. И сказал Гаал, сын Эвэда: кто Авимэлэх и что Шхем, чтобы нам служить ему? Ведь он сын Йеруббаала, а Звул распорядитель у него! Служите (лучше) людям Хамора, отца Шхема, а ему зачем нам служить?

29. Если бы дал кто народ этот в руки мои, я бы устранил Авимэлэха; и сказал он Авимэлэху: умножь войско твое и выходи!

30. И услышал Звул, начальник города, слова Гаала, сына Эвэда, и воспылал гнев его.

31. И тайно отправил он послов к Авимэлэху, чтобы сказать: вот, Гаал, сын Эвэда, и братья его пришли в Шхем и вот, они возмущают город против тебя. 32. Итак, встань ночью, ты и народ, который с тобою, и устрой засаду в поле. 33. А поутру, при восходе солнца, встань рано и напади на город; и когда он и народ, который у него, выйдут к тебе, тогда делай с ними, что сможешь.

34. И встал ночью Авимэлэх и весь народ, который с ним, и четыре отряда устроили засаду у Шхема.

35. И вышел Гаал, сын Эвэда, и стал у входа во врата города; и поднялся Авимэлэх и народ, который с ним, из засады.

36. И увидел Гаал народ, и сказал он Звулу: вот народ спускается с вершин гор. И сказал ему Звул: тень гор тебе кажется людьми.

37. Но заговорил Гаал опять и сказал: вот народ спускается с возвышенности, и один отряд идет от дороги к Элон-Меоненим.

38. И сказал ему Звул: где же уста твои, которыми сказал ты: "Кто Авимэлэх, чтобы мы служили ему?". Ведь это тот народ, которым ты пренебрегал. Выходи же теперь и сразись с ним.

39. И вышел Гаал пред жителями Шхема, и сразился с Авимэлэхом.

40. И погнался за ним Авимэлэх, и побежал тот от него, и пало много убитых до входа в ворота.

 

41. И остался Авимэлэх в Аруме; и выгнал Звул Гаала и братьев его, чтобы не жить им в Шхеме.

42. И было, на другой день вышел народ в поле, и сообщили о том Авимэлэху. 43. И взял он народ (свой), и разделил его на три отряда, и устроил засаду в поле. И как увидел, что народ выходит из города, выступил он против них и побил их.

44. Авимэлэх и отряды, бывшие с ним, подступили и стали у входа во врата города, а два из этих отрядов напали на всех, бывших в поле, и убивали их. 45. И Авимэлэх сражался с городом весь тот день, и взял город, и побил народ, бывший в нем, и разрушил город, и засеял его солью.

46. Когда услышали об этом жители башни Шхемской, вошли они в башню капища Баал-Брита.

47. И сообщено было Авимэлэху, что собрались все жители башни Шхемской. 48. И поднялся Авимэлэх на гору Цалмон, сам и весь народ, который с ним, и взял Авимэлэх топоры с собою, и срубил ветвь дерева, и, подняв ее, возложил себе на плечо; и сказал народу, бывшему с ним: вы видели, что я сделал, спешите сделать и вы, как я.

49. И весь народ срубил тоже каждый свою ветвь, и пошли за Авимэлэхом, и обложили башню, и подожгли башню над ними огнем; и умерли все люди в башне Шхемской, около тысячи мужчин и женщин.

50. И пошел Авимэлэх в Тэвэц, и осадил Тэвэц, и взял его.

51. Но внутри города была крепостная башня, и убежали туда все мужчины и женщины, и все жители города, и заперлись, и взошли на кровлю башни.

52. И подошел Авимэлэх к башне, и осадил ее, и подошел ко входу башни, чтобы сжечь ее огнем.

53. Но одна женщина бросила обломок жернова на голову Авимэлэху и проломила ему череп.

54. И призвал он тотчас отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч свой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: "Женщина убила его". И пронзил его отрок его, и он умер.

55. И увидели Исраэльтяне, что умер Авимэлэх, и разошлись они каждый в свое место.

56. Так воздал Всевышний Авимэлэху за злодеяние, которое он сделал отцу своему, убив семьдесят братьев своих.

57. И все зло жителей Шхемских обратил Всевышний на голову их. И постигло их проклятие Йотама, сына Йеруббаала.

 

Непонятно, почему произошло такое убийство - чем провинились эти семьдесят братьев? Авимелех после смерти отца решает бороться за престол. Для этого он опирается на родственников матери, жителей Шхема, из колена Эфраима. Ему удаётся убить своих братьев, так как их претензии на царскую власть в эпоху Судей были неугодны Небу. Это очень важный момент.  Уцелел только Йотам, у которого, вероятно, не было этих претензий. Поэтому он смог укрыться. Это же слово - нехба(укрылся)  употребляется по отношению к Шаулю, когда тот, поначалу, в силу естественной стыдливости, будучи смущён тем вниманием, которое оказывал ему народ, нехба эль hа-келим («схоронился среди посуды» - выражение, вошедшее в пословицу).

Жители Шхема воцаряют Авимелеха, причём делают это у могилы Йосефа, у памятника, который поставлен в Шхеме, алон муцав ашер би Шхем. Здесь намёк на «элон» - выдающегося в духовном отношении человека - Йосефа. Когда Йотам к ним обращается потом, он это делает с горы Гризим, которая также находится  над могилой Йосефа. Он говорит им притчу, в которой иносказательно упоминаются бывшие судьи Израиля (согласно комментарию Раши) и на их фоне контрастом звучит тема претензии Авимелеха. Сначала деревья благородные, а потом дерево без особых заслуг, без особой родословной, куда более «простых кровей». Происходит полное смешение: претензии Авимелеха, поддержка их со стороны идолопоклонников Шхема, стояния у могилы Йосефа…

Сказанное Йотамом сбывается по прошествии трёх лет. Свыше наслан «дух ненависти» между Авимелехом и его пособниками шхемцами (Раши говорит, что сам Гаал, сын Эведа, был нееврей, кто-то из пришлых). Гаал с пособниками говорит жителям Шхема: что у вас общего с Авимелехом? Его отец был противником Баала! А вы поклоняетесь Баалу! У вас, шхемцев, свои боги,  традиция ваша не еврейская, она идёт от прежних жителей Шхема,  хивеев, людей Хамора (см. историю с Диной, дочерью Яакова). Т.е. он их подбивает на сознательное и полное отступничество от еврейства.

Авимелех, убийца собственных братьев, разгромив Гаала и шхемцев, вообразил о себе невесть что. Арума! - «да вознесусь я!» - произносит он.  Это говорит о его настрое: он решил, что ему теперь море по колено. Он до основания разрушает Шхем (сначала просто подавил восстание, потом уничтожил город), затем в капище божества Эль Брита - башню Шхема. Далее он решает покарать жителей Тэвеца, вероятно, союзников Шхема. Судьба ему вроде бы благоприятствует, все идет гладко. И тут одна из женщин из числа осаждённых жителей, бросает жернов и смертельно его ранит. Таков конец Авимелеха. Сбылось проклятие, выраженное в притче Йотама: Авимелех погубил шхемцев, а их союзники - его самого.

Вся эта история — важный урок. Власть над еврейским народом принадлежит Творцу, и Он упрочивает её в руках того, кто в данный момент призван, а не того, кто дерзостью хочет её взять. В эпоху Судей ответственность за узурпацию власти и даже за настрой в этом направлении была особенно велика. Исток трагедии дома Гидона  и её исторический урок заключаются в этом.

 

שופטים י

¹ וַיָּקָם אַחֲרֵי אֲבִימֶלֶךְ לְהוֹשִׁיעַ אֶת־יִשְׂרָאֵל, תּוֹלָע בֶּן־פּוּאָה בֶּן־דּוֹדוֹ אִישׁ יִשָּׂשכָר; וְהוּא־יֹשֵׁב בְּשָׁמִיר בְּהַר אֶפְרָיִם׃

² וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל, עֶשְׂרִים וְשָׁלֹשׁ שָׁנָה; וַיָּמָת וַיִּקָּבֵר בְּשָׁמִיר׃   

³ וַיָּקָם אַחֲרָיו, יָאִיר הַגִּלְעָדִי; וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל, עֶשְׂרִים וּשְׁתַּיִם שָׁנָה׃

⁴ וַיְהִי־לוֹ שְׁלֹשִׁים בָּנִים, רֹכְבִים עַל־שְׁלֹשִׁים עֲיָרִים, וּשְׁלֹשִׁים עֲיָרִים לָהֶם; לָהֶם יִקְרְאוּ חַוֹּת יָאִיר, עַד הַיּוֹם הַזֶּה, אֲשֶׁר בְּאֶרֶץ הַגִּלְעָד׃

⁵ וַיָּמָת יָאִיר, וַיִּקָּבֵר בְּקָמוֹן׃    

⁶ וַיֹּסִפוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, לַעֲשׂוֹת הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה, וַיַּעַבְדוּ אֶת־הַבְּעָלִים וְאֶת־הָעַשְׁתָּרוֹת וְאֶת־אֱלֹהֵי אֲרָם וְאֶת־אֱלֹהֵי צִידוֹן וְאֵת אֱלֹהֵי מוֹאָב, וְאֵת אֱלֹהֵי בְנֵי־עַמּוֹן, וְאֵת אֱלֹהֵי פְלִשְׁתִּים; וַיַּעַזְבוּ אֶת־יְהוָה וְלֹא עֲבָדוּהוּ׃

⁷ וַיִּחַר־אַף יְהוָה בְּיִשְׂרָאֵל; וַיִּמְכְּרֵם בְּיַד־פְּלִשְׁתִּים, וּבְיַד בְּנֵי עַמּוֹן׃

⁸ וַיִּרְעֲצוּ וַיְרֹצְצוּ אֶת־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, בַּשָּׁנָה הַהִיא; שְׁמֹנֶה עֶשְׂרֵה שָׁנָה, אֶת־כָּל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל אֲשֶׁר בְּעֵבֶר הַיַּרְדֵּן, בְּאֶרֶץ הָאֱמֹרִי אֲשֶׁר בַּגִּלְעָד׃

⁹ וַיַּעַבְרוּ בְנֵי־עַמּוֹן אֶת־הַיַּרְדֵּן, לְהִלָּחֵם גַּם־בִּיהוּדָה וּבְבִנְיָמִין וּבְבֵית אֶפְרָיִם; וַתֵּצֶר לְיִשְׂרָאֵל מְאֹד׃

¹⁰ וַיִּזְעֲקוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, אֶל־יְהוָה לֵאמֹר; חָטָאנוּ לָךְ, וְכִי עָזַבְנוּ אֶת־אֱלֹהֵינוּ, וַנַּעֲבֹד אֶת־הַבְּעָלִים׃    פ

¹¹ וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל; הֲלֹא מִמִּצְרַיִם וּמִן־הָאֱמֹרִי, וּמִן־בְּנֵי עַמּוֹן וּמִן־פְּלִשְׁתִּים׃

¹² וְצִידוֹנִים וַעֲמָלֵק וּמָעוֹן, לָחֲצוּ אֶתְכֶם; וַתִּצְעֲקוּ אֵלַי, וָאוֹשִׁיעָה אֶתְכֶם מִיָּדָם׃

¹³ וְאַתֶּם עֲזַבְתֶּם אוֹתִי, וַתַּעַבְדוּ אֱלֹהִים אֲחֵרִים; לָכֵן לֹא־אוֹסִיף לְהוֹשִׁיעַ אֶתְכֶם׃

¹⁴ לְכוּ, וְזַעֲקוּ אֶל־הָאֱלֹהִים, אֲשֶׁר בְּחַרְתֶּם בָּם; הֵמָּה יוֹשִׁיעוּ לָכֶם בְּעֵת צָרַתְכֶם׃

¹⁵ וַיֹּאמְרוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה חָטָאנוּ, עֲשֵׂה־אַתָּה לָנוּ, כְּכָל־הַטּוֹב בְּעֵינֶיךָ; אַךְ הַצִּילֵנוּ נָא הַיּוֹם הַזֶּה׃

¹⁶ וַיָּסִירוּ אֶת־אֱלֹהֵי הַנֵּכָר מִקִּרְבָּם, וַיַּעַבְדוּ אֶת־יְהוָה; וַתִּקְצַר נַפְשׁוֹ בַּעֲמַל יִשְׂרָאֵל׃    

¹⁷ וַיִּצָּעֲקוּ בְּנֵי עַמּוֹן, וַיַּחֲנוּ בַּגִּלְעָד; וַיֵּאָסְפוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, וַיַּחֲנוּ בַּמִּצְפָּה׃

¹⁸ וַיֹּאמְרוּ הָעָם שָׂרֵי גִלְעָד אִישׁ אֶל־רֵעֵהוּ, מִי הָאִישׁ, אֲשֶׁר יָחֵל, לְהִלָּחֵם בִּבְנֵי עַמּוֹן; יִהְיֶה לְרֹאשׁ, לְכֹל יֹשְׁבֵי גִלְעָד׃    

 

 

 

 

ГЛАВА 10

 

1. И после Авимэлэха встал для спасения Исраэля Тола, сын Пуи, сына Додо, из колена Иссахарова. Жил он в Шамире, на горах Эфраимовых.

2. И судил он Исраэль двадцать три года, и умер, и погребен в Шамире.

3. После него встал Яир Гиладянин и судил Исраэль двадцать два года.

4. И было у него тридцать сыновей, ездивших на тридцати молодых ослах, и тридцать городов было у них; их называют доныне селениями Яира, что в земле Гиладской.

5. И умер Яир, и погребен в Камоне.

6. И опять стали сыны Исраэлевы делать злое пред очами Всевышнего, и служили Баалам, и Аштортам, и божествам арамейским, и божествам цидонским, и божествам моавитским, и божествам сынов аммоновых, и божествам пелиштимским; и оставили Всевышнего, и не служили Ему.

7. И воспылал гнев Всевышнего на Исраэль, и предал Он их в руки пелиштимлян и в руки сынов Аммоновых.

8. И они притесняли и угнетали сынов Исраэлевых с того года восемнадцать лет, всех сынов Исраэлевых, которые по ту сторону Ярдэна, в земле Эморейской, что в Гиладе.

9. И перешли сыны аммоновы Ярдэн, чтобы вести войну также с Йеhудою и с Бинйамином, и с домом Эфраимовым, и стало Исраэлю очень плохо.

10. И возопили сыны Исраэлевы ко Всевышнему, и сказали: согрешили мы пред Тобою, потому что оставили Тебя и служили Баалам.

11. И сказал Всевышний сынам Исраэлевым: ведь от египтян, и от эморийцев, и от сынов аммоновых, и от пелиштимлян, –

12. И цидоняне, и амалэкитяне, и маоняне угнетали вас, – и когда вы взывали ко Мне, спасал Я вас от рук их.

13. А вы оставили Меня и служили божествам иным, за то Я не буду больше спасать вас.

14. Пойдите и возопите к божествам, которых вы избрали, они (пусть) спасут вас в злосчастное для вас время.

15. И сказали сыны Исраэлевы Всевышнему: согрешили мы; делай Ты с нами все, что Тебе угодно, только спаси нас ныне.

16. И удалили они чужих богов из среды своей, и стали служить Всевышнему.

И опечалилась душа Его из-за страданий Исраэля.

17. И собрались сыны аммоновы, и расположились станом в Гиладе, а сыны Исраэлевы собрались и стали станом в Мицпе.

18. И сказал народ, князья Гиладские, друг другу: тот муж, который начнет воевать с сынами аммоновыми, будет главою всем жителям Гилада.

 

Комментарии. «И было у него тридцать сыновей, ездивших на тридцати молодых ослах, и тридцать городов было у них; их называют доныне селениями Яира, что в земле Гиладской.»

Тридцать сыновей Яира Гиладского были неспособны подняться на духовную высоту их отца. Они проявляли ограниченность восприятия духовных задач, и недостаточно принимали пути один другого. Об этом и говорит характеристика, что они «ездили на молодых ослах». Молодой осёл (аир) - намёк на неустоявшийся характер.

Далее - интересная игра слов. У них, как написано, тридцать небольших городов  - своих сфер влияния. Обычно «аяра» (городок) во множественном числе дает форму «аярот». Здесь же более редкая форма «аярим» (что одновременно означает «молодые ослы»). То есть, население городов их было под стать им самим по своему характеру.  Короче говоря, дети пошли не во всем по стопам родителей, не в состоянии были подняться на их духовную высоту.

В итоге, после смерти Яира, буквально в тот же год (согласно комментарию Раши) его паства распалась на соперничающие направления, и затем быстро скатилась до идолослужения. Это отразилось на всём облике народа Израиля, произошло то, о чём говорится далее в этой главе.

Непосредственным наказанием была интервенция филистимлян с запада и аммонитян, которые соседствовали с землей Яира, Гилъадом, с восточной стороны Иордана.

 

שופטים יא

1 וְיִפְתָּח הַגִּלְעָדִי, הָיָה גִּבּוֹר חַיִל, וְהוּא בֶּן־אִשָּׁה זוֹנָה; וַיּוֹלֶד גִּלְעָד אֶת־יִפְתָּח׃

² וַתֵּלֶד אֵשֶׁת־גִּלְעָד לוֹ בָּנִים; וַיִּגְדְּלוּ בְנֵי־הָאִשָּׁה וַיְגָרְשׁוּ אֶת־יִפְתָּח, וַיֹּאמְרוּ ל לֹא־תִנְחַל בְּבֵית־אָבִינוּ, כִּי בֶּן־אִשָּׁה אַחֶרֶת אָתָּה׃

³ וַיִּבְרַח יִפְתָּח מִפְּנֵי אֶחָיו, וַיֵּשֶׁב בְּאֶרֶץ טוֹב; וַיִּתְלַקְּטוּ אֶל־יִפְתָּח אֲנָשִׁים רֵיקִים, וַיֵּצְאוּ עִמּוֹ׃    פ

⁴ וַיְהִי מִיָּמִים; וַיִּלָּחֲמוּ בְנֵי־עַמּוֹן עִם־יִשְׂרָאֵל׃

⁵ וַיְהִי כַּאֲשֶׁר־נִלְחֲמוּ בְנֵי־עַמּוֹן עִם־יִשְׂרָאֵל; וַיֵּלְכוּ זִקְנֵי גִלְעָד, לָקַחַת אֶת־יִפְתָּח מֵאֶרֶץ טוֹב׃

⁶ וַיֹּאמְרוּ לְיִפְתָּח, לְכָה וְהָיִיתָה לָּנוּ לְקָצִין; וְנִלָּחֲמָה בִּבְנֵי עַמּוֹן׃

⁷ וַיֹּאמֶר יִפְתָּח לְזִקְנֵי גִלְעָד, הֲלֹא אַתֶּם שְׂנֵאתֶם אוֹתִי, וַתְּגָרְשׁוּנִי מִבֵּית אָבִי; וּמַדּוּעַ בָּאתֶם אֵלַי עַתָּה, כַּאֲשֶׁר צַר לָכֶם׃

⁸ וַיֹּאמְרוּ זִקְנֵי גִלְעָד אֶל־יִפְתָּח, לָכֵן עַתָּה שַׁבְנוּ אֵלֶיךָ, וְהָלַכְתָּ עִמָּנוּ, וְנִלְחַמְתָּ בִּבְנֵי עַמּוֹן; וְהָיִיתָ לָּנוּ לְרֹאשׁ, לְכֹל יֹשְׁבֵי גִלְעָד׃

⁹ וַיֹּאמֶר יִפְתָּח אֶל־זִקְנֵי גִלְעָד, אִם־מְשִׁיבִים אַתֶּם אוֹתִי לְהִלָּחֵם בִּבְנֵי עַמּוֹן, וְנָתַן יְהוָה אוֹתָם לְפָנָי; אָנֹכִי אֶהְיֶה לָכֶם לְרֹאשׁ׃

¹⁰ וַיֹּאמְרוּ זִקְנֵי־גִלְעָד אֶל־יִפְתָּח; יְהוָה, יִהְיֶה שֹׁמֵעַ בֵּינוֹתֵינוּ, אִם־לֹא כִדְבָרְךָ כֵּן נַעֲשֶׂה׃

¹¹ וַיֵּלֶךְ יִפְתָּח עִם־זִקְנֵי גִלְעָד, וַיָּשִׂימוּ הָעָם אוֹתוֹ עֲלֵיהֶם לְרֹאשׁ וּלְקָצִין; וַיְדַבֵּר יִפְתָּח אֶת־כָּל־דְּבָרָיו לִפְנֵי יְהוָה בַּמִּצְפָּה׃    פ

¹² וַיִּשְׁלַח יִפְתָּח מַלְאָכִים, אֶל־מֶלֶךְ בְּנֵי־עַמּוֹן לֵאמֹר; מַה־לִּי וָלָךְ, כִּי־בָאתָ אֵלַי לְהִלָּחֵם בְּאַרְצִי׃

¹³ וַיֹּאמֶר מֶלֶךְ בְּנֵי־עַמּוֹן אֶל־מַלְאֲכֵי יִפְתָּח, כִּי־לָקַח יִשְׂרָאֵל אֶת־אַרְצִי בַּעֲלוֹתוֹ מִמִּצְרַיִם, מֵאַרְנוֹן וְעַד־הַיַּבֹּק וְעַד־הַיַּרְדֵּן; וְעַתָּה הָשִׁיבָה אֶתְהֶן בְּשָׁלוֹם׃

¹⁴ וַיּוֹסֶף עוֹד יִפְתָּח; וַיִּשְׁלַח מַלְאָכִים, אֶל־מֶלֶךְ בְּנֵי עַמּוֹן׃

¹⁵ וַיֹּאמֶר לוֹ, כֹּה אָמַר יִפְתָּח; לֹא־לָקַח יִשְׂרָאֵל אֶת־אֶרֶץ מוֹאָב, וְאֶת־אֶרֶץ בְּנֵי עַמּוֹן׃

¹⁶ כִּי בַּעֲלוֹתָם מִמִּצְרָיִם; וַיֵּלֶךְ יִשְׂרָאֵל בַּמִּדְבָּר עַד־יַם־סוּף, וַיָּבֹא קָדֵשָׁה׃

¹⁷ וַיִּשְׁלַח יִשְׂרָאֵל מַלְאָכִים אֶל־מֶלֶךְ אֱדוֹם לֵאמֹר אֶעְבְּרָה־נָּא בְאַרְצֶךָ, וְלֹא שָׁמַע מֶלֶךְ אֱדוֹם, וְגַם אֶל־מֶלֶךְ מוֹאָב שָׁלַח וְלֹא אָבָה; וַיֵּשֶׁב יִשְׂרָאֵל בְּקָדֵשׁ׃

¹⁸ וַיֵּלֶךְ בַּמִּדְבָּר, וַיָּסָב אֶת־אֶרֶץ אֱדוֹם וְאֶת־אֶרֶץ מוֹאָב, וַיָּבֹא מִמִּזְרַח־שֶׁמֶשׁ לְאֶרֶץ מוֹאָב, וַיַּחֲנוּן בְּעֵבֶר אַרְנוֹן; וְלֹא־בָאוּ בִּגְבוּל מוֹאָב, כִּי אַרְנוֹן גְּבוּל מוֹאָב׃

¹⁹ וַיִּשְׁלַח יִשְׂרָאֵל מַלְאָכִים, אֶל־סִיחוֹן מֶלֶךְ־הָאֱמֹרִי מֶלֶךְ חֶשְׁבּוֹן; וַיֹּאמֶר לוֹ יִשְׂרָאֵל, נַעְבְּרָה־נָּא בְאַרְצְךָ עַד־מְקוֹמִי׃

²⁰ וְלֹא־הֶאֱמִין סִיחוֹן אֶת־יִשְׂרָאֵל עֲבֹר בִּגְבֻלוֹ, וַיֶּאֱסֹף סִיחוֹן אֶת־כָּל־עַמּוֹ, וַיַּחֲנוּ בְּיָהְצָה; וַיִּלָּחֶם עִם־יִשְׂרָאֵל׃

²¹ וַיִּתֵּן יְהוָה אֱלֹהֵי־יִשְׂרָאֵל אֶת־סִיחוֹן וְאֶת־כָּל־עַמּוֹ בְּיַד יִשְׂרָאֵל וַיַּכּוּם; וַיִּירַשׁ יִשְׂרָאֵל, אֵת כָּל־אֶרֶץ הָאֱמֹרִי, יוֹשֵׁב הָאָרֶץ הַהִיא׃

²² וַיִּירְשׁוּ, אֵת כָּל־גְּבוּל הָאֱמֹרִי; מֵאַרְנוֹן וְעַד־הַיַּבֹּק, וּמִן־הַמִּדְבָּר וְעַד־הַיַּרְדֵּן׃

²³ וְעַתָּה יְהוָה אֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל, הוֹרִישׁ אֶת־הָאֱמֹרִי, מִפְּנֵי עַמּוֹ יִשְׂרָאֵל; וְאַתָּה תִּירָשֶׁנּוּ׃

²⁴ הֲלֹא אֵת אֲשֶׁר יוֹרִישְׁךָ כְּמוֹשׁ אֱלֹהֶיךָ אוֹתוֹ תִירָשׁ; וְאֵת כָּל־אֲשֶׁר הוֹרִישׁ יְהוָה אֱלֹהֵינוּ מִפָּנֵינוּ אוֹתוֹ נִירָשׁ׃

²⁵ וְעַתָּה, הֲטוֹב טוֹב אַתָּה, מִבָּלָק בֶּן־צִפּוֹר מֶלֶךְ מוֹאָב; הֲרוֹב רָב עִם־יִשְׂרָאֵל, אִם־נִלְחֹם נִלְחַם בָּם׃

²⁶ בְּשֶׁבֶת יִשְׂרָאֵל בְּחֶשְׁבּוֹן וּבִבְנוֹתֶיהָ וּבְעַרְעוֹר וּבִבְנוֹתֶיהָ, וּבְכָל־הֶעָרִים אֲשֶׁר עַל־יְדֵי אַרְנוֹן, שְׁלֹשׁ מֵאוֹת שָׁנָה; וּמַדּוּעַ לֹא־הִצַּלְתֶּם בָּעֵת הַהִיא׃

²⁷ וְאָנֹכִי לֹא־חָטָאתִי לָךְ, וְאַתָּה עֹשֶׂה אִתִּי רָעָה לְהִלָּחֶם בִּי; יִשְׁפֹּט יְהוָה הַשֹּׁפֵט הַיּוֹם, בֵּין בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, וּבֵין בְּנֵי עַמּוֹן׃

²⁸ וְלֹא שָׁמַע, מֶלֶךְ בְּנֵי עַמּוֹן; אֶל־דִּבְרֵי יִפְתָּח, אֲשֶׁר שָׁלַח אֵלָיו׃    פ

²⁹ וַתְּהִי עַל־יִפְתָּח רוּחַ יְהוָה, וַיַּעֲבֹר אֶת־הַגִּלְעָד וְאֶת־מְנַשֶּׁה; וַיַּעֲבֹר אֶת־מִצְפֵּה גִלְעָד, וּמִמִּצְפֵּה גִלְעָד, עָבַר בְּנֵי עַמּוֹן׃

³⁰ וַיִּדַּר יִפְתָּח נֶדֶר לַיהוָה וַיֹּאמַר; אִם־נָתוֹן תִּתֵּן אֶת־בְּנֵי עַמּוֹן בְּיָדִי׃

³¹ וְהָיָה הַיּוֹצֵא, אֲשֶׁר יֵצֵא מִדַּלְתֵי בֵיתִי לִקְרָאתִי, בְּשׁוּבִי בְשָׁלוֹם מִבְּנֵי עַמּוֹן; וְהָיָה לַיהוָה, וְהַעֲלִיתִהוּ עוֹלָה׃    פ

³² וַיַּעֲבֹר יִפְתָּח אֶל־בְּנֵי עַמּוֹן לְהִלָּחֶם בָּם; וַיִּתְּנֵם יְהוָה בְּיָדוֹ׃

³³ וַיַּכֵּם מֵעֲרוֹעֵר וְעַד־בּוֹאֲךָ מִנִּית עֶשְׂרִים עִיר, וְעַד אָבֵל כְּרָמִים, מַכָּה גְּדוֹלָה מְאֹד; וַיִּכָּנְעוּ בְּנֵי עַמּוֹן, מִפְּנֵי בְּנֵי יִשְׂרָאֵל׃    פ

³⁴ וַיָּבֹא יִפְתָּח הַמִּצְפָּה אֶל־בֵּיתוֹ, וְהִנֵּה בִתּוֹ יֹצֵאת לִקְרָאתוֹ, בְתֻפִּים וּבִמְחֹלוֹת; וְרַק הִיא יְחִידָה, אֵין־לוֹ מִמֶּנּוּ בֵּן אוֹ־בַת׃

³⁵ וַיְהִי כִרְאוֹתוֹ אוֹתָהּ וַיִּקְרַע אֶת־בְּגָדָיו, וַיֹּאמֶר אֲהָהּ בִּתִּי הַכְרֵעַ הִכְרַעְתִּנִי, וְאַתְּ הָיִיתְ בְּעֹכְרָי; וְאָנֹכִי, פָּצִיתִי־פִי אֶל־יְהוָה, וְלֹא אוּכַל לָשׁוּב׃

³⁶ וַתֹּאמֶר אֵלָיו, אָבִי פָּצִיתָה אֶת־פִּיךָ אֶל־יְהוָה, עֲשֵׂה לִי, כַּאֲשֶׁר יָצָא מִפִּיךָ; אַחֲרֵי אֲשֶׁר עָשָׂה לְךָ יְהוָה נְקָמוֹת מֵאֹיְבֶיךָ מִבְּנֵי עַמּוֹן׃

³⁷ וַתֹּאמֶר אֶל־אָבִיהָ, יֵעָשֶׂה לִּי הַדָּבָר הַזֶּה; הַרְפֵּה מִמֶּנִּי שְׁנַיִם חֳדָשִׁים, וְאֵלְכָה וְיָרַדְתִּי עַל־הֶהָרִים, וְאֶבְכֶּה עַל־בְּתוּלַי, אָנֹכִי וְרַעִיתִי (וְרֵעוֹתָי)׃

³⁸ וַיֹּאמֶר לֵכִי, וַיִּשְׁלַח אוֹתָהּ שְׁנֵי חֳדָשִׁים; וַתֵּלֶךְ הִיא וְרֵעוֹתֶיהָ, וַתֵּבְךְּ עַל־בְּתוּלֶיהָ עַל־הֶהָרִים׃

³⁹ וַיְהִי מִקֵּץ שְׁנַיִם חֳדָשִׁים, וַתָּשָׁב אֶל־אָבִיהָ, וַיַּעַשׂ לָהּ, אֶת־נִדְרוֹ אֲשֶׁר נָדָר; וְהִיא לֹא־יָדְעָה אִישׁ, וַתְּהִי־חֹק בְּיִשְׂרָאֵל׃

⁴⁰ מִיָּמִים יָמִימָה, תֵּלַכְנָה בְּנוֹת יִשְׂרָאֵל, לְתַנּוֹת לְבַת־יִפְתָּח הַגִּלְעָדִי; אַרְבַּעַת יָמִים בַּשָּׁנָה׃ 

 

ГЛАВА 11

 

(1) А Ифтах, Гиладянин, был человеком храбрым. Он был сыном наложницы; а породил Ифтаха Гилад. (2) И жена Гилада родила ему сыновей. И выросли сыновья жены, и изгнали они Ифтаха, и сказали ему: не получишь ты удела в доме отца нашего, так как ты сын другой женщины. (3) И убежал Ифтах от братьев своих, и поселился в земле Тов; и собрались к Ифтаху люди пустые, и выходили с ним. (4) И было, спустя некоторое время стали воевать сыны Аммоновы с Исраэлем. (5) И было, когда воевали аммонитяне с Исрайлем, пошли старейшины Гилада взять Ифтаха из земли Тов. (6) И сказали Ифтаху: иди и будь у нас вождем, и сразимся с аммонитянами. (7) И сказал Ифтах старейшинам Гилада: ведь вы возненавидели меня и выгнали меня из дома отца моего, почему же теперь пришли вы ко мне, когда вы в беде? (8) И сказали старейшины Гилада Ифтаху: для того теперь и возвратились мы к тебе, чтобы ты пошел с нами и сразился с аммонитянами, и стал ты у нас главою всем жителям Гилада. (9) И сказал Ифтах старейшинам Гилада: если вы возвращаете меня, чтобы сразиться с аммонитянами, и Всевышний предаст их мне, то да буду я у вас главою. (10) И сказали старейшины Гилада Ифтаху: Всевышний да будет свидетелем между нами, что мы по слову твоему точно сделаем! (11) И пошел Ифтах со старейшинами Гилада, и назначил его народ над собою главою и вождем; и говорил Ифтах все слова свои пред Всевышним в Мицпе. (12) И послал Ифтах послов к царю сынов Аммоновых сказать: что тебе до меня, что пришел ты ко мне воевать в стране моей? (13) И сказал царь сынов Аммоновых послам Ифтаха: потому, что взял Исраэль при выходе своем из Египта землю мою от Арнона до Ябока и до Ярдэна; а теперь возврати мне их (города, ранее принадлежавшие Моаву,) с миром! (14) И опять послал Ифтах послов к царю сынов Аммоновых, (15) И сказал ему: так сказал Ифтах: не взял Исраэль земли моавитской и земли аммонитской, (16) Ибо, когда шли из Египта, Исраэль шел по пустыне до Ям-Суфа и пришел в Кадэш. (17) И послал Исраэль послов к царю Эдомскому сказать: "Позволь мне пройти через землю твою", – но не послушал царь Эдомский; также к царю Моавитскому он посылал, но и тот не согласился; и остался Исраэль в Кадэше. (18) И шел пустынею, и обошел землю Эдомскую и землю моавитскую, и пришел к восточной стороне земли Моава; и расположились станом за Арноном, и не входили в пределы Моавитские, ибо Арнон есть граница Моава. (19) И послал Исраэль послов к Сихону, царю эморейскому, царю Хэшбона, и сказал ему Исраэль: -"Позволь нам пройти через землю твою до места моего!" Но не позволил Сихон Исраэлю пройти через пределы свои; и собрал Сихон весь народ свой, и расположился станом в Яаце, и сразился с Исраэлем. (20) И предал Всевышний, (21) Сихона и весь народ его в руки Исраэля, и побили они их, и завладел Исраэль всей землей эморийцев, жителей той земли. (22) И завладели они всей страной эморийцев от Арнона до Ябока, и от пустыни до Ярдэна. (23) А теперь: Всевышний изгнал Эморея от лица народа Своего, Исраэля, а ты завладеть хочешь ею? (24) Ведь то, чем даст тебе владеть Кемош, бог твой, этим завладеешь ты, а всеми теми, (землями), с которых прогнал пред нами Всевышний, этим владеем мы. (25) Итак, разве ты намного лучше Балака, сына Циппора, царя моавитского? Ведь ссорился ли он с Исраэлем, ведь воевал с ними. (26) Живет же Исраэль в Хэшбоне и окрестных городах его, и в Ароэре и окрестных городах его, и во всех городах, что близ Арнона, уже триста лет; почему не отнимали вы их в то время? (27) А я не грешил пред тобою, и ты делаешь мне зло, воюя со мною. Да судит Всевышний, судящий ныне, между сынами Исраэля и аммонитянами! (28) Но не послушал царь аммонитян слов Ифтаха, с которыми он обратился к нему. (29) И был на Ифтахе дух Всевышнего, и прошел он Гилад и Менаше, и прошел в Мицпэ Гилад, а из Мицпэ Гилад прошел к аммонитянам. (30) И дал Ифтах обет Всевышнему, и сказал: если Ты предашь аммонитян в руки мои, (31) То да будет: выходящий из дверей дома моего навстречу мне, по возвращении моем с миром от аммонитян, да будет он Всевышнему, и вознесу это во всесожжение. (32) И прошел Ифтах к аммонитянам сразиться с ними, и предал их Всевышний в руки его. (33) И поразил он их поражением весьма великим от Ароэра до входа в Миннит, – двадцать городов, – и до Авэль-Крамим; и смирились аммонитяне пред сынами исраэлевыми. (34) И пришел Ифтах в Мицпу, в дом свой, и вот, дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и плясками; а она у него единственная, нет у него собственных ни сына, ни дочери. (35) И вот, когда он увидел ее, разодрал он одежды свою и сказал: увы, дочь моя, ты сразила меня и стала сокрушением моим! Я ведь отверз уста мои пред Всевышним и не могу отречься. (36) И сказала она ему: отец мой, ты отверз уста свои пред Всевышним, – делай со мною то, что вышло из уст твоих, когда уж дал тебе Всевышний отмщение врагам твоим, сынам Аммоновым. (37) И сказала она отцу своему: сделай для меня вот что: отпусти меня на два месяца; пойду я и изойду плачем на горах, и буду оплакивать девство мое, я и подруги мои. И сказал он: пойди. (38) И отпустил ее на два месяца. И пошла она с подругами своими, и оплакивала девство свое на горах. (39) И было, к концу двух месяцев возвратилась она к отцу своему, и совершил он над нею обет свой, который дал, и не познала она мужа (она, согласно отцовскому обету, была обречена на безбрачное существование). И стало обычаем у Исраэля: (40) Из года в год ходили дочери исраэлевы оплакивать дочь Ифтаха Гиладянина четыре дня в году (согласно комментарию Мецудат Давид они ходили с ней беседовать и её утешать).

 

Ифтах на своем жизненном пути соединяет судьбы Гидона и Авимелеха. Подобно Авимелеху, он узнал унижение, и утверждался военной доблестью. Ифтах собрал людей «пустых», т.е. не пристроенных к делу, не слишком строгого соблюдения и не слишком глубоких знаний. Так поступал в свое время и Авимелех. Но в отличие от Авимелеха (и по аналогии с Гидоном) Ифтах - настоящий патриот и заступник народа перед лицом врага. Две грани личности. Внутреннее противоречие - стать предводителем войска и вместе с тем самоутвердиться, порождённое горькой обидой на соплеменников, определяет его судьбу и личную трагедию. Вся его жизнь в этом смысле как бы переминание с ноги на ногу.

Когда стало ясно, что воина, подобного Ифтаху, в Гиладе нет (а судя по его речам, он и раньше вступал в столкновение с Аммоном в Эрец Тов, как ясно из последующего ответа эфраимлянам), старейшины послали за ним. Он же ставит условие: избрание его в судьи в мирное время. То есть он хочет быть не просто спасителем отечества в военной кампании, а предводителем народа в принципе,  хочет «исправить» несправедливость судьбы. Однако, как будет ясно из дальнейшего, Ифтах для этой роли совсем не подходит.

За неимением выбора ему дают обещание, которое они же по неосторожности и спровоцировали, сказав: «Кто начнёт воевать, тот будет нам предводителем». Это было сказано наобум. Ведь предводитель народа должен обладать особыми знаниями и умением управлять и в мирное время.

А Ифтаху хочется быть судьёй. Он отправляет послание царю аммонитян, где, в соответствии с Торой, излагает взгляд на ситуацию. И намекает царю: «Чем ты лучше Балака, царя Моава, который потерпел полное поражение в противостоянии евреям?»

Когда тот игнорирует его ответ, он исполняется геройским духом и громит врага. Однако до этого он даёт обет, поддавшись неожиданному порыву под влиянием доселе неведомого, особого состояния: дух от Всевышнего на нём почил. Не думая, что делает, в геройском порыве он даёт обет. Кому и зачем этот обет нужен, Ифтах не задумывается. А не нужен он абсолютно - ни по форме, ни по содержанию. Кроме того, этот обет - плод авторитарного, чисто воинского подхода к мирной жизни. Ифтах не думал, кто первый может выйти из ворот. Может, нечистое животное? То, что выйдет дочь или другой человек, ему и в голову не приходило. Отсюда видно, что он и психологически не был готов к тому, чтобы быть судьёй в Израиле.  В итоге, под обет подпадает его собственная дочь. Для отмены этого обета следует обратиться к Пинхасу, духовному главе поколения, живущему неподалёку в Гиладе.

Дочь хочет пойти поговорить с Пинхасом.  Ифтах знает, что тот не одобряет его избрание судьёй, и в качестве отмены обета потребует отказа от судейства. В итоге налицо следующая параллель: народ даёт необдуманный обет, которым решает воспользоваться Ифтах. Затем сам Ифтах даёт необдуманный обет, жертвой которого становится его собственная дочь. Два обета - один против другого. И основания для отмены одни и те же. Обет Ифтаха есть возможность отменить («если бы он знал, что выйдет дочь, не давал бы обет»), но поскольку его обет связан с первым, данным народом, то отменить второй следует с одновременной отменой первого. Ифтах не хочет идти к Пинхасу: всю жизнь он был непризнан, теперь пришёл час триумфа, как же так легко от всего отказаться? 

А Пинхас не хочет первым отправиться к Ифтаху. 

Фраза, сказанная дочерью: «Я пойду на горы» (букв. «спущусь на горы») толкуется так: «пойду к мудрецам Санhедрина» (то есть, после высочайшей вершины - Пинхаса - спущусь «на горы»). Тут важно слово «спущусь» - откуда можно «спуститься» на горы, если не с вершины над горами? На горы обычно поднимаются.

В итоге, обет Ифтаха отменить не удается из-за его нежелания отказаться от судейства. Раши пишет, что и Пинхас был осуждён за непреклонность и нежелание компромисса. В последний период жизни его покинула Шхина. У Пинхаса были свои резоны, он поставил правильное условие, но для реализации этого он не проявил достаточно снисходительности и гибкости.

 

שופטים יב

¹ וַיִּצָּעֵק אִישׁ אֶפְרַיִם, וַיַּעֲבֹר צָפוֹנָה; וַיֹּאמְרוּ לְיִפְתָּח מַדּוּעַ עָבַרְתָּ לְהִלָּחֵם בִּבְנֵי־עַמּוֹן, וְלָנוּ לֹא קָרָאתָ לָלֶכֶת עִמָּךְ, בֵּיתְךָ נִשְׂרֹף עָלֶיךָ בָּאֵשׁ׃

² וַיֹּאמֶר יִפְתָּח אֲלֵיהֶם, אִישׁ רִיב, הָיִיתִי אֲנִי וְעַמִּי וּבְנֵי־עַמּוֹן מְאֹד; וָאֶזְעַק אֶתְכֶם, וְלֹא־הוֹשַׁעְתֶּם אוֹתִי מִיָּדָם׃

³ וָאֶרְאֶה כִּי־אֵינְךָ מוֹשִׁיעַ, וָאָשִׂימָה נַפְשִׁי בְכַפִּי וָאֶעְבְּרָה אֶל־בְּנֵי עַמּוֹן, וַיִּתְּנֵם יְהוָה בְּיָדִי; וְלָמָה עֲלִיתֶם אֵלַי הַיּוֹם הַזֶּה לְהִלָּחֶם בִּי׃

⁴ וַיִּקְבֹּץ יִפְתָּח אֶת־כָּל־אַנְשֵׁי גִלְעָד, וַיִּלָּחֶם אֶת־אֶפְרָיִם; וַיַּכּוּ אַנְשֵׁי גִלְעָד אֶת־אֶפְרַיִם, כִּי אָמְרוּ פְּלִיטֵי אֶפְרַיִם אַתֶּם, גִּלְעָד בְּתוֹךְ אֶפְרַיִם בְּתוֹךְ מְנַשֶּׁה׃

⁵ וַיִּלְכֹּד גִּלְעָד אֶת־מַעְבְּרוֹת הַיַּרְדֵּן לְאֶפְרָיִם; וְהָיָה כִּי יֹאמְרוּ פְּלִיטֵי אֶפְרַיִם אֶעֱבֹרָה, וַיֹּאמְרוּ לוֹ אַנְשֵׁי־גִלְעָד הַאֶפְרָתִי אַתָּה וַיֹּאמֶר לֹא׃

⁶ וַיֹּאמְרוּ לוֹ אֱמָר־נָא שִׁבֹּלֶת וַיֹּאמֶר סִבֹּלֶת, וְלֹא יָכִין לְדַבֵּר כֵּן, וַיֹּאחֲזוּ אוֹתוֹ, וַיִּשְׁחָטוּהוּ אֶל־מַעְבְּרוֹת הַיַּרְדֵּן; וַיִּפֹּל בָּעֵת הַהִיא מֵאֶפְרַיִם, אַרְבָּעִים וּשְׁנַיִם אָלֶף׃

⁷ וַיִּשְׁפֹּט יִפְתָּח אֶת־יִשְׂרָאֵל שֵׁשׁ שָׁנִים; וַיָּמָת, יִפְתָּח הַגִּלְעָדִי, וַיִּקָּבֵר בְּעָרֵי גִלְעָד׃    פ

⁸ וַיִּשְׁפֹּט אַחֲרָיו אֶת־יִשְׂרָאֵל, אִבְצָן מִבֵּית לָחֶם׃

⁹ וַיְהִי־לוֹ שְׁלֹשִׁים בָּנִים, וּשְׁלֹשִׁים בָּנוֹת שִׁלַּח הַחוּצָה, וּשְׁלֹשִׁים בָּנוֹת, הֵבִיא לְבָנָיו מִן־הַחוּץ; וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל שֶׁבַע שָׁנִים׃

¹⁰ וַיָּמָת אִבְצָן, וַיִּקָּבֵר בְּבֵית לָחֶם׃    פ

¹¹ וַיִּשְׁפֹּט אַחֲרָיו אֶת־יִשְׂרָאֵל, אֵילוֹן הַזְּבוּלֹנִי; וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל עֶשֶׂר שָׁנִים׃

¹² וַיָּמָת אֵלוֹן הַזְּבוּלֹנִי; וַיִּקָּבֵר בְּאַיָּלוֹן בְּאֶרֶץ זְבוּלֻן׃    פ

¹³ וַיִּשְׁפֹּט אַחֲרָיו אֶת־יִשְׂרָאֵל; עַבְדּוֹן בֶּן־הִלֵּל הַפִּרְעָתוֹנִי׃

¹⁴ וַיְהִי־לוֹ אַרְבָּעִים בָּנִים, וּשְׁלֹשִׁים בְּנֵי בָנִים, רֹכְבִים עַל־שִׁבְעִים עֲיָרִם; וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל שְׁמֹנֶה שָׁנִים׃

¹⁵ וַיָּמָת עַבְדּוֹן בֶּן־הִלֵּל הַפִּרְעָתוֹנִי; וַיִּקָּבֵר בְּפִרְעָתוֹן בְּאֶרֶץ אֶפְרַיִם, בְּהַר הָעֲמָלֵקִי׃   

 

ГЛАВА 12

 

(1) И собрались эфраимляне, и перешли на север, и сказали Ифтаху: отчего отправился ты воевать с сынами Аммоновыми, а нас не позвал идти с собою? Дом твой мы сожжем огнем над тобой. (2) Но Ифтах сказал им: в постоянном раздоре был я и народ мой с сынами Аммоновыми; и звал я вас, но вы не спасали меня от рук их. (3) И видел я, что ты не помогаешь, и подверг я опасности жизнь мою, и пошел на аммонитян, и предал их Всевышний в руки мои. (4) Зачем же поднялись вы ко мне ныне воевать со мною? И собрал Ифтах всех людей Гилада, и сразился с эфраимлянами, и побили жители гиладские эфраимлян за то, что те говорили: отсев Эфраимов вы, гиладяне, в среде Эфраима и в среде Менаше. (5) И перехватили гиладяне переправы ярдэнские у эфраимлян; и было, когда говорил кто из беглецов Эфраимовых: дай мне переправиться, то жители гиладские говорили ему: не эфраимлянин ли ты?, – и он говорил: нет, – То говорили они ему: скажи-ка: "шиболэт", – а говорил он: "сиболэт" – и не мог правильно выговорить, то они хватали его и резали у переправ ярдэнских. (6) И пало в то время сорок две тысячи эфраимлян. (7) И судил Ифтах Исраэль шесть лет; и умер Ифтах Гиладянин, и погребен был в городах гиладских. (8) И судил после него Исраэль Ивцан из Бэйт-Лэхэма (по комментариям — это не кто иной, как Боаз из Книги Рут). (9) И было у него тридцать сыновей, а тридцать дочерей отпустил он из дома, и тридцать дочерей привел он со стороны за сыновей своих; и судил он Исраэль семь лет. (10) И умер Ивцан, и погребен был в Бэйт-Лэхэме. (11) И судил после него Исраэль Эйлон Зевулонянин, и судил он Исраэль десять лет. (12) И умер Эйлон Зевулонянин, и погребен был в Айалоне, в земле Зевулуновой. (13) И судил после него Исраэль Авдон, сын hиллеля, пиратонянин. (14) И было у него сорок сыновей и тридцать внуков, ездивших на семидесяти молодых ослах. И судил он Исраэль восемь лет. (15) И умер Авдон, сын hиллеля, пиратонянин, и погребен был в Пиратоне, в земле эфраимовой, на горе амалековой.

 

Эфраимляне негодуют на Ифтаха за то, что он не вызвал их на битву с аммонитянами. Обошёл славой. Повторяется история с Гидоном и возмущением со стороны эфраимлян. Однако Гидон, в отличие от Ифтаха, нашёл слова примирения. Ифтах - личность другая, и компромисса, подобно Гидону, он не ищет (а судье нужно искать компромиссы, это ещё одна характеристика Ифтаха, как человека, неспособного к судейству). Ифтах даёт отпор эфраимлянам, подобно воину - рассказывает им о своих обидах и своих правах, и когда те не принимают полностью его позицию, он трубит в рог и зовёт на войну. Он только полководец, от войны неотделимый, категорически не подходящий на роль судьи в мирное время. В мирное время он ухитрился принять вызов эфраимлян и довести дело до войны. Он и войну с Аммоном (когда говорит с эфраимлянами) представляет в виде личного родового дела, как родовую вендетту, а не как дело, необходимое во славу Всевышнего. В разразившейся в итоге братоубийственной войне погибает сорок две тысячи сыновей Эфраима.

Конец Ифтаха печален. Он заболевает воспалением - шхином -  части его тела постепенно отмирают, и их хоронят в нескольких городах Гилада (поэтому и сказано во множественном числе).

 

У Авдона, сына hиллеля Пиратонийского было семьдесят сыновей и внуков (40 сыновей и 30 внуков), которые подобно сыновьям Яира Гиладского (из 10й гл.) упорно соперничали друг с другом (повторяется аналогия с молодыми осликами - необъезженными и брыкающимися). В итоге, как будет сказано в самом начале главы 13 - сорок лет порабощения филистимлянами.

 

Сделаем теперь два замечания. Одно - частное, второе — общее. Частное касается сыновей Эфраима, их горделивости и жажды почёта и самоутверждения. Самое скандальное и печальное, что связано с ними, изложено именно в этой главе.  Это  прецедент, приведший впоследствии к расколу на Северное и Южное царства,  к братоубийственным войнам в конце периода Царств. Поэтому войну, описанную здесь, и войны, описанные в Книге Млахим, следует так и понимать: «Тут аукнулось - там откликнулось».

Символическое подтверждение того, что аспект Эфраима - это еврейское во внешнем мире, мы видим в описании проверки: «Скажи «шиболет» - а в ответ: «сиболет». Буквально «шиболет» - колос. Но по аналогии это слово означает и стремнину реки, потому что быстро несущееся течение внешне напоминает колос - расхождением потоков в обе стороны. По комментариям, это и спрашивали у переходящих через реку: «Ну-ка, скажи, что ты переходишь?».

Символом чего является стремнина? Царь Давид (в псалме) говорит: «Да не унесла бы меня стремнина водная». По контексту в псалмах под «водами» подразумеваются народные волнения (еврейские и нееврейские). То есть Давид просит, чтобы его этот омут не затянул.

С другой стороны, «сиболет» - слово, которые само по себе не встречается. Но его корень связан с глаголом «лисболь» - на иврите Торы это означает «нести, переносить» (отсюда слово «сабаль» - носильщик). Севель - это «ноша». Фараон говорит Моше и Аарону: «почему вы отвлекаете народ от «сивлотейhэм» - их нош, их задач». Человек получил задание - он его несёт. Важно для понимания слова «сиболет» следующее обстоятельство. В первой Книге Царей (гл.11), где идёт речь о конце царствования царя Шломо, и появляется Йеровъам бен Неват, говорится, что Шломо, оценив его большие способности, назначил его главой сыновей Йосефа. Сказано об этом так: «Ва-яфкед ото ле холь севель бейт Йосеф»,  - «назначил его на всю ношу дома Йосефа» - на все работы, которые те выполняли при Храме. Ноша, которая была им «по плечу».

Намёком на всё это и является здесь у нас слово «сиболет» - ноша, которую следует нести. Сравнение «шиболет» и «сиболет» передаёт идею своеобразного лихачества: человеку говорят, что перед ним — серьёзное и небезопасное дело, «стремнина», а человек отвечает: «Ладно, это мне по плечу, « выносимо», мне Иордан по колено!».

В этой главе описаны как раз лихачество и его последствия. Ифтах хотел, как лучше, отвечая эфраимлянам, но те не удовлетворились его ответом. Нельзя Ифтаха обвинять в этой войне, но его можно упрекнуть в том, что он взял себе не свою роль, не свой «сиболет». Кто-то другой должен был заниматься улаживанием подобных дел, а не он со своей воинской прямотой. В принципе, вина, и это естественно - на сынах Эфраима. И поэтому полученное ими наказание - как бы итоговое, к нему привели события, начиная с времён Гидона и ранее. Это  ответ на вопрос: почему такой суровой была эта война, и почему таким тяжелым был урон?

 

Мы подходим к финальной стадии эпохи Судей. Шимшон - предпоследний судья Израиля. После него заступил Эли hа-Коэн в качестве судьи, и это уже начало книги Шмуэля. Хотелось бы найти некий ремез в названии тех народов, с которыми сражался Израиль в эту эпоху. Все они уже прошли перед нами, остались только филистимляне - главный объект забот Шимшона.

Имена всех этих народов - символы отрицательных качеств, которые имеются и у евреев, и их следует в себе преодолевать. Прошедшие войны - живой укор еврейскому народу.

 

Арам. Первая война была с Арамом.  Арамеянин Лаван (намек на рамай, обманщик) олицетворяет корыстную хитрость. А если говорить в этой связи о евреях той эпохи, корыстная хитрость проявилась в контактах с народами, населявшими Эрец Исраэль, а именно — в желании оставить их рядом для выгод экономических. От порабощения Арамом их спас Отниэль бен Кназ, восстановивший забытую часть hалахот. И очень важно, что именно он выступил спасителем от Арама -  он, который использовал изощренность интеллекта бескорыстно, для целей изучения и установления законов Торы.

 

Моав. Напоминает слова «таава», страсть, «теавон», аппетит. Корень названия связан со страстью. Погружение в болото этого мира с его удовольствиями. Человек создает бодрый настрой в желании получить от этого мира максимум удовольствий. Биологическая природа человека, животное его начало, начинает довлеть. Израиль в эту эпоху спас Эhуд бен Гера: когда в конце он вострубил в шофар и повёл за собой, он указал евреям на высокие цели и далёкие горизонты, духовно поднял народ.

 

Кнаан. От слова «книа» - подчинение. Это подчиненность силам идолопоклонства, капитуляция перед ними. Евреи, увидев превосходящие силы, склонились перед ними, испугались их. Здесь Израиль спасают Двора и Яэль. Не будем забывать, что когда воевал с  врагами Барак, вместе с ним воевали и звёзды. Это символ высшего заступничества: чтобы народ прекратил подчиняться силам, создающим якобы непреодолимый барьер на пути вверх.

 

Мидьян. Это соблазн (достаточно вспомнить историю с Мидьяном из книги Бемидбар). Соблазн сползания в идолослужение в ходе контакта и попыток найти общий язык. Здесь помог Гидон. Он всё время искал оправдание евреям, потому что ноша их была нелегка, и они невольно оступились. Это как раз связано с идеей Мидьяна. Не злостно поступили, а именно не устояли перед соблазном.

 

Аммон. От слова «ам» - народ. Это национализм как принцип. Когда патриотизм связан с защитой от врага, это действительно патриотизм; когда он связан с самомнением, задиристостью — это уже «здоровый» национализм, вплоть до шовинизма. Это проявилось в истории войны с Аммоном. После победы над ним происходит характерное: распря и раскол - репетиция разделения на два царства, братоубийственная война. Логика проста: национализм - это эгоизм, возведённый до национального масштаба. Личный эгоизм - это неудобно, а национальный вроде бы в порядке вещей. Национальный эгоизм работает, как сплачивающее средство, когда есть общий противник. А после разгрома общего противника каждая из групп внутри нации начинает считать, что она самая национальная, самая патриотичная, и поэтому она должна возглавить общество на мирном этапе. Эгоизм национальный дробится на эгоизмы отдельных групп населения, и возникает братоубийственный конфликт. История с сыновьями Эфраима - серьёзное предостережение.

 

Филистимляне. Это совершенно иная история. С ними проведено не одно сражение. С ними бились в течение целой эпохи. После Шимшона - ещё и в эпоху Шауля, Давида - вплоть до времени царствования Шломо. Более столетия. Филистимляне (плиштим, от глагола «лифлош», вторгаться, «Плешет» - территория вторжения), народ эгейско-малоазиатского региона - представители внешнего мира в Земле Израиля. И отношения с ними - это не резкий антагонизм, а попытки духовного «перетягивания каната», попытки их наставлять и перетягивать на свою сторону баррикад. И основная проблема контактов с ними - это проблема сосуществования и влияния. Этому и будут посвящены главы,  связанные с деятельностью Шимшона.

 

שופטים יג

¹ וַיֹּסִפוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, לַעֲשׂוֹת הָרַע בְּעֵינֵי יְהוָה; וַיִּתְּנֵם יְהוָה בְּיַד־פְּלִשְׁתִּים אַרְבָּעִים שָׁנָה׃    פ

² וַיְהִי אִישׁ אֶחָד מִצָּרְעָה מִמִּשְׁפַּחַת הַדָּנִי וּשְׁמוֹ מָנוֹחַ; וְאִשְׁתּוֹ עֲקָרָה וְלֹא יָלָדָה׃

³ וַיֵּרָא מַלְאַךְ־יְהוָה אֶל־הָאִשָּׁה; וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ, הִנֵּה־נָא אַתְּ־עֲקָרָה וְלֹא יָלַדְתְּ, וְהָרִית וְיָלַדְתְּ בֵּן׃

⁴ וְעַתָּה הִשָּׁמְרִי נָא, וְאַל־תִּשְׁתִּי יַיִן וְשֵׁכָר; וְאַל־תֹּאכְלִי כָּל־טָמֵא׃

⁵ כִּי הִנָּךְ הָרָה וְיֹלַדְתְּ בֵּן, וּמוֹרָה לֹא־יַעֲלֶה עַל־רֹאשׁוֹ, כִּי־נְזִיר אֱלֹהִים יִהְיֶה הַנַּעַר מִן־הַבָּטֶן; וְהוּא, יָחֵל לְהוֹשִׁיעַ אֶת־יִשְׂרָאֵל מִיַּד פְּלִשְׁתִּים׃

⁶ וַתָּבֹא הָאִשָּׁה, וַתֹּאמֶר לְאִישָׁהּ לֵאמֹר, אִישׁ הָאֱלֹהִים בָּא אֵלַי, וּמַרְאֵהוּ כְּמַרְאֵה מַלְאַךְ הָאֱלֹהִים נוֹרָא מְאֹד; וְלֹא שְׁאִלְתִּיהוּ אֵי־מִזֶּה הוּא, וְאֶת־שְׁמוֹ לֹא־הִגִּיד לִי׃

⁷ וַיֹּאמֶר לִי, הִנָּךְ הָרָה וְיֹלַדְתְּ בֵּן; וְעַתָּה אַל־תִּשְׁתִּי יַיִן וְשֵׁכָר, וְאַל־תֹּאכְלִי כָּל־טֻמְאָה, כִּי־נְזִיר אֱלֹהִים יִהְיֶה הַנַּעַר, מִן־הַבֶּטֶן עַד־יוֹם מוֹתוֹ׃    פ

⁸ וַיֶּעְתַּר מָנוֹחַ אֶל־יְהוָה וַיֹּאמַר; בִּי אֲדוֹנָי, אִישׁ הָאֱלֹהִים אֲשֶׁר שָׁלַחְתָּ, יָבוֹא־נָא עוֹד אֵלֵינוּ, וְיוֹרֵנוּ מַה־נַּעֲשֶׂה לַנַּעַר הַיּוּלָּד׃

⁹ וַיִּשְׁמַע הָאֱלֹהִים בְּקוֹל מָנוֹחַ; וַיָּבֹא מַלְאַךְ הָאֱלֹהִים עוֹד אֶל־הָאִשָּׁה, וְהִיא יוֹשֶׁבֶת בַּשָּׂדֶה, וּמָנוֹחַ אִישָׁהּ אֵין עִמָּהּ׃

¹⁰ וַתְּמַהֵר הָאִשָּׁה, וַתָּרָץ וַתַּגֵּד לְאִישָׁהּ; וַתֹּאמֶר אֵלָיו, הִנֵּה נִרְאָה אֵלַי הָאִישׁ, אֲשֶׁר־בָּא בַיּוֹם אֵלָי׃

¹¹ וַיָּקָם וַיֵּלֶךְ מָנוֹחַ אַחֲרֵי אִשְׁתּוֹ; וַיָּבֹא אֶל־הָאִישׁ, וַיֹּאמֶר לוֹ, הַאַתָּה הָאִישׁ אֲשֶׁר־דִּבַּרְתָּ אֶל־הָאִשָּׁה וַיֹּאמֶר אָנִי׃

¹² וַיֹּאמֶר מָנוֹחַ, עַתָּה יָבֹא דְבָרֶיךָ; מַה־יִּהְיֶה מִשְׁפַּט־הַנַּעַר וּמַעֲשֵׂהוּ׃

¹³ וַיֹּאמֶר מַלְאַךְ יְהוָה אֶל־מָנוֹחַ; מִכֹּל אֲשֶׁר־אָמַרְתִּי אֶל־הָאִשָּׁה תִּשָּׁמֵר׃

¹⁴ מִכֹּל אֲשֶׁר־יֵצֵא מִגֶּפֶן הַיַּיִן לֹא תֹאכַל, וְיַיִן וְשֵׁכָר אַל־תֵּשְׁתְּ, וְכָל־טֻמְאָה אַל־תֹּאכַל; כֹּל אֲשֶׁר־צִוִּיתִיהָ תִּשְׁמֹר׃

¹⁵ וַיֹּאמֶר מָנוֹחַ אֶל־מַלְאַךְ יְהוָה; נַעְצְרָה־נָּא אוֹתָךְ, וְנַעֲשֶׂה לְפָנֶיךָ גְּדִי עִזִּים׃

¹⁶ וַיֹּאמֶר מַלְאַךְ יְהוָה אֶל־מָנוֹחַ, אִם־תַּעְצְרֵנִי לֹא־אֹכַל בְּלַחְמֶךָ, וְאִם־תַּעֲשֶׂה עֹלָה, לַיהוָה תַּעֲלֶנָּה; כִּי לֹא־יָדַע מָנוֹחַ, כִּי־מַלְאַךְ יְהוָה הוּא׃

¹⁷ וַיֹּאמֶר מָנוֹחַ אֶל־מַלְאַךְ יְהוָה מִי שְׁמֶךָ; כִּי־יָבֹא דִבְרֵיךָ (דְבָרְךָ) וְכִבַּדְנוּךָ׃

¹⁸ וַיֹּאמֶר לוֹ מַלְאַךְ יְהוָה, לָמָּה זֶּה תִּשְׁאַל לִשְׁמִי; וְהוּא־פֶלִאי׃    ס

¹⁹ וַיִּקַּח מָנוֹחַ אֶת־גְּדִי הָעִזִּים וְאֶת־הַמִּנְחָה, וַיַּעַל עַל־הַצּוּר לַיהוָה; וּמַפְלִא לַעֲשׂוֹת, וּמָנוֹחַ וְאִשְׁתּוֹ רֹאִים׃

²⁰ וַיְהִי בַעֲלוֹת הַלַּהַב מֵעַל הַמִּזְבֵּחַ הַשָּׁמַיְמָה, וַיַּעַל מַלְאַךְ־יְהוָה בְּלַהַב הַמִּזְבֵּחַ; וּמָנוֹחַ וְאִשְׁתּוֹ רֹאִים, וַיִּפְּלוּ עַל־פְּנֵיהֶם אָרְצָה׃

²¹ וְלֹא־יָסַף עוֹד מַלְאַךְ יְהוָה, לְהֵרָאֹה אֶל־מָנוֹחַ וְאֶל־אִשְׁתּוֹ; אָז יָדַע מָנוֹחַ, כִּי־מַלְאַךְ יְהוָה הוּא׃

²² וַיֹּאמֶר מָנוֹחַ אֶל־אִשְׁתּוֹ מוֹת נָמוּת; כִּי אֱלֹהִים רָאִינוּ׃

²³ וַתֹּאמֶר לוֹ אִשְׁתּוֹ, לוּ חָפֵץ יְהוָה לַהֲמִיתֵנוּ לֹא־לָקַח מִיָּדֵנוּ עֹלָה וּמִנְחָה, וְלֹא הֶרְאָנוּ אֶת־כָּל־אֵלֶּה; וְכָעֵת לֹא הִשְׁמִיעָנוּ כָּזֹאת׃

²⁴ וַתֵּלֶד הָאִשָּׁה בֵּן, וַתִּקְרָא אֶת־שְׁמוֹ שִׁמְשׁוֹן; וַיִּגְדַּל הַנַּעַר, וַיְבָרְכֵהוּ יְהוָה׃

²⁵ וַתָּחֶל רוּחַ יְהוָה, לְפַעֲמוֹ בְּמַחֲנֵה־דָן; בֵּין צָרְעָה וּבֵין אֶשְׁתָּאֹל׃    

 

ГЛАВА 13

 

(1) И опять стали сыны Исраэлевы делать злое пред очами Всевышнего; и предал их Всевышний в руки пелиштимлян на сорок лет. (2) И был один человек из Цоры, из семейства Данова, по имени Маноах; а жена его была бесплодна и не рожала. (3) И явился ангел Всевышнего жене, и сказал ей: вот, ты бесплодна и не рожаешь, но зачнешь и родишь сына. (4) А теперь берегись: не пей вина и шехара и не ешь ничего нечистого. (5) Ибо вот, ты зачнёшь и родишь сына, и бритва да не коснется головы его, потому что назиром (отшельником) Всевышнего будет это дитя от самого чрева, и он начнет спасение Исраэля от руки пелиштимлян. (6) И пришла жена эта, и сказала мужу своему так: человек от Всевышнего приходил ко мне, а вид его, как вид ангела Всевышнего, страшен очень; и я не спросила его, откуда он, и имени своего он не сказал мне. (7) И сказал он мне: "Вот, ты зачнешь и родишь сына; а теперь не пей вина и шехара и не ешь ничего нечистого, ибо назиром Всевышнего будет это дитя от самого чрева до дня его смерти". (8) И молился Маноах Всевышнему, и сказал: прошу Тебя, Всевышний, тот человек, которого посылал Ты, пусть опять придет к нам и укажет нам, что нам делать с мальчиком, который должен родиться. (9) И услышал Всевышний голос Маноаха, и пришел ангел Всевышнего опять к жене, а она сидела в поле, и Маноаха, мужа ее, не было с нею. (10) И поспешила жена, и побежала, и известила мужа своего, и сказала ему: вот, явился ко мне человек, который приходил ко мне в тот день. (11) И встал, и пошел Маноах (следом) за женою своею, и пришел к тому человеку, и сказал ему: ты ли тот человек, который говорил с женщиной этой? И тот сказал: я. (12) И сказал Маноах: теперь, когда сбудется слово твое, каким должно быть обращение с младенцем и что делать с ним? (13) И сказал ангел Всевышнего Маноаху: всего, о чем я сказал жене, пусть остерегается. (14) Пусть не ест ничего, что исходит от лозы виноградной, и вина и шехара пусть не пьет, и ничего нечистого пусть не ест; все, что я повелел ей, пусть соблюдает. (15) И сказал Маноах ангелу Всевышнего: прошу, дай нам задержать тебя и мы приготовим для тебя козленка. (16) Но ангел Всевышнего сказал Маноаху: если и удержишь меня, я не буду есть хлеба твоего; если же ты (намерен) совершить всесожжение, то вознеси его Всевышнему. Ибо не знал Маноах, что это ангел Всевышнего. (17) И сказал Маноах ангелу Всевышнего: кто ты по имени? Когда сбудется слово твое, будем чтить тебя. (18) Но ангел Всевышнего сказал ему: зачем ты спрашиваешь об имени моем? Оно скрыто. (19) И взял Маноах козленка и дар хлебный, и вознес на скале Всевышнему. И совершил тот чудо (вызвал огонь прямо из скалы). А Маноах и жена его видят это. (20) И было, когда поднялся пламень с жертвенника к небу, поднялся ангел Всевышнего в пламени жертвенника. А Маноах и жена его видят, и пали они лицом на землю. (21) И стал невидим уже ангел Г-сподень Маноаху и жене его. Тогда узнал Маноах, что это ангел Всевышнего. (22) И сказал Маноах жене своей: наверное, мы умрем, – ибо ангела Всевышнего видели мы. (23) И сказала ему жена его: если бы Всевышний хотел умертвить нас, то не принял бы от руки нашей всесожжения и хлебного дара, и не показал бы нам все это, и не дал бы нам ныне услышать подобное.

 

История Шимшона - грандиозная, как, собственно, и сам герой. Попытаемся, насколько возможно, нарисовать картину его жизни. Возникает очень много вопросов по поводу весьма странных ситуаций, описанных в книге.

Глава начинается с того, что евреи попали под власть филистимлян. Когда мы перечисляли народы, с которыми воевали евреи, то уточнили, что филистимляне - последний воевавший с ними в ту эпоху народ. В отличие от всех народов, о которых шла речь, и которые были уроженцами этих земель, филистимляне были пришельцами. В ту эпоху ситуация обычно была следующей: какое-то время евреи находились под властью какого-то народа, затем судья становился предводителем войска и свергал власть этого народа, после чего начиналась новая эпоха.

Здесь же ситуация совсем иная. Эпоха вражды с филистимлянами длится очень долго, больше столетия, начиная с времён Шимшона, продолжаясь  во времена Шауля и Давида, и даже отчасти во времена царя Шломо. Отношения были неровные: иногда мир, иногда война.

Филистимляне - не семитский народ. Глагол «лифлош» означает «вторгаться». «Народы вторжения» - об этом говорит само название «плиштим». Они основали колонии по всему побережью - от Хайфы и до Газы. На юге их владения расширились (вся равнинная часть до предгорий). В принципе, они оказались в Эрец Исраэль ещё до евреев. Когда евреи выходили из Египта, возник вопрос - идти ли путём страны филистимской? Авимелех, царь филистимлян, был современником Авраама. Их историческая роль заключается в том, что они — как бы представители всего человечества, не потомков Авраама, в Эрец Исраэль. Эрец Исраэль делится как бы на землю филистимскую и землю еврейскую. Если кнаанеев можно и нужно изгнать, то про филистимлян ничего подобного не сказано. И высший смысл этого сосуществования заключается в том, чтобы евреи как-то подействовали на филистимлян, чтобы приблизили к себе так или иначе. Идёт постоянное перетягивание каната. Взаимоотношения то добрососедские, то враждебные (чередуются они всё время). Если их проследить, видно, что отношения эти - уникальная вещь. Ни с каким другим народом такого или нет вообще, или нет столь длительное время (имеется в виду именно та эпоха). И если евреи вторглись в Эрец Исраэль по слову Всевышнего, то филистимляне - руководствуясь земными мотивами.

Текст этой главы составлен таким образом, что порождает целый ряд интересных ассоциаций с книгой Бытия (Берешит). Первая ассоциация - мать Шимшона была бездетна. Это роднит её с Сарой, Ривкой, Рахелью. Сам фактор бездетности ещё ни о чём не говорит, но то, что к ней пришёл ангел - это уже говорит о многом.

«…И бритва да не коснется головы его».  Слово мора (бритва, букв. «вздымающая» волосы при бритье), омонимично слову «мора» - «наставница, учительница». Оба эти слова — женского рода. Тогда надо было бы сказать «мора ло таале». А сказано:  «ло яале аль рошо» - «чтобы не поднимался на его голову». Слово «мора» женского рода, а «чтобы не поднялся» - мужского.  Значит, на самом деле надо было бы перевести так: «И бритву да не поднимет он на свою голову» (формы «не поднимется» и «не поднимет» на иврите совпадают и различаются по контексту).  Поэтому слова ангела надо понимать так: «бритву (или наставницу) чтобы он не поднимал на свою голову», иначе шероховатость в тесте неизбежна. Здесь скрыт намек, который откроется в конце, в истории Шимшона и Делилы. Итак, Шимшон с рождения должен быть посвящён, и затем он начнёт освобождать Израиль от филистимлян.

Далее приходит женщина к мужу, рассказывает о пришедшем человеке с видом ангела и передает его слова: «Вот ты беременна и рожаешь сына; он не должен пить вина, и ты не должна пить вина (т.е. с тебя, с твоего чрева, начинается его незирут, уже в данный момент), и ребенок будет посвящён Всевышнему от чрева матери и до дня смерти своей». Откуда взялся «день смерти», если в «стенограмме» разговора с ангелом этого не было. Значит, эти слова она добавила от себя (так и хочется продолжить: подобно Хаве в её разговоре со Змеем). Мы, зная продолжение истории, понимаем, что это неверно, что она совершает ошибку, что ребёнок не будет посвящён «до дня смерти своей», что волосы его, к сожалению, остригут.

Ещё один важный момент: «Вот ты беременна и рожаешь сына» - это те же самые слова, с которыми обращался ангел к Агари. Это подчеркнуто тем, что употреблена одна и та же необычная форма «йоледт» вместо обычной «йоледет».  Значит, проведена некая параллель. Агарь слишком возомнила о себе и должна была «спуститься на землю», и то же самое, по всей видимости, происходит с матерью Шимшона: некоторое головокружение после разговора с ангелом.

Когда она всё рассказывает Маноаху, он взмолился Всевышнему - что следует делать? Далее жене Маноаха снова является ангел Всевышнего и она зовет мужа. На происходящее проливает свет комментарий Раши: «Он пошёл» - «за её замыслом».  Женщина ведёт мужа к месту, которое ей знакомо. При чём здесь замысел? Очевидно, замысел был: она «воспарила». Маноах был человеком спокойным, если судить по его имени («покой»), но и на него слова жены подействовали (хотя и в меньшей степени). Так или иначе, он «пошёл за её замыслом». Хотя разговор с ангелом он ведёт с трепетом и ответственностью, выспрашивая, как им быть. И тогда написано, что в ответ к Маноаху обращается ангел Всевышнего, а не ангел Элоким. Настрой в разговоре с Маноахом смещается от строгого (мера суда, Элоким) в сторону благоприятную (мера милосердия).  Происходит смена тональностей, которая помогает восстановить картину и понять предпосылки дальнейших событий.   

«Гди изим» переводится как «козлёнок». Вместе с тем, в слове «изим» есть намек на силу (оз). Слово «гди» намекает на слово «гдуд», полк, воинское подразделение. Это намек на смелый, воинственный настрой: поскольку они знают, что у них родится сын-герой, который должен освободить страну, то выбирают символику соответственную. Маноах спрашивает имя ангела, который отвечает ему подобно тому, как ответил ангел Яакову: «Лама зе тишъаль ли шми?» Зачем тебе моё имя? В том случае ангел сказал: достаточно тебе узнать, что ты теперь будешь носить имя «Исраэль». А в данном случае достаточно того, что ему, Маноаху, будет сказано, как воспитать своего сына. Тем не менее, если ты принесёшь жертву «ола» (всесожжение) — вознеси её Всевышнему. Маноах принёс гди и минху - «воинственный настрой» и «подчинение» (согласно ремезу, «принятие руководства ведущего», от глагола «линхот» - вести за собой). С одной стороны, Шимшон будет воителем, отважным и напористым, («гди изим»), но при этом не должен терять дисциплину, должен строго подчиняться своей роли (идея минхи). Маноах это осознал в большей степени, жена, по-видимому, в меньшей, и как-то это повлияет впоследствии на Шимшона. Для судьбы детей имеет значение настрой родителей, и это усложнит в будущем и без того тяжелую задачу, которая ляжет на плечи Шимшона.

Почему нельзя пить вино? Вино, как мы уже говорили, намекает на воодушевляющие речи, это вода, которой есть огонь. Шехар пьянит подобно вину. То есть - чрезмерное воодушевление Шимшону не нужно. Нужно делать своё дело, но сильно не раззадориваться. Ему выпала сверх-задача, в выполнении которой нужно себя сдерживать, дабы не выходить за рамки плана. 

 

²⁴ וַתֵּלֶד הָאִשָּׁה בֵּן, וַתִּקְרָא אֶת־שְׁמוֹ שִׁמְשׁוֹן; וַיִּגְדַּל הַנַּעַר, וַיְבָרְכֵהוּ יְהוָה׃

²⁵ וַתָּחֶל רוּחַ יְהוָה, לְפַעֲמוֹ בְּמַחֲנֵה־דָן; בֵּין צָרְעָה וּבֵין אֶשְׁתָּאֹל׃    

 

(24) И родила жена сына, и нарекла имя ему Шимшон. И рос младенец, и благословил его Всевышний. (25) И начал дух Всевышнего биться в нем в стане Дановом, между Цорою и Эштаолом.

 

Эти два последних пасука очень важны. Значение таких ёмких слов, как «благословил его Всевышний» не раскрывается, но предполагается. Последний стих важен в особенности: дух Всевышнего начал бередить его, биться в нём, в его сердце, в лагере Дана, между двумя городами: Цорой и Эштаолом. Раби Нахман из Брацлава говорит, что таким образом Шимшон воспитывал свою сверхчеловеческую мощь.  Сам себя воспитывал в духе мужества и геройства. Намёк на это - в топографии. «Лагерь Дана» - Махане Дан. Махане, как мы уже говорили, это молитва. Человек к чему-то устремлён и молится. «Дан», судящий,  - того же корня, что и «даян», судья, от глагола «ладун», судить. В итоге перед нами Шимшон, который судит самого себя.  Он воспитывал себя в бескомпромиссной строгости. Цора и Эштаол показывают, как именно. Ближайший родственник слова «Цора» - «цараат», проказа. Ближайший родственник слова «Эштаоль» - «шеоль», круги ада. Во время проказы человек изгнан из стана, он как бы полумёртвый. Шеоль - это нечто вообще по ту сторону земного бытия. То есть, Шимшон настолько строго себя судил, что за все малейшие прегрешения у него самым легким наказанием была проказа, отлучение, а самым строгим - шеоль, загробное воздаяние. Можно себе представить, какую школу он прошёл! После этого он решил, что может «спуститься» с этой своей духовной высоты в мир земной.

Эти времена - конец эпохи Судей, и мессианские ожидания наполняют их. Параллельно идёт история Рут (незадолго до Шимшона), а вскоре после его смерти руководителем народа становится первосвященник Эли. Вероятно, и на мать Шимшона этот настрой повлиял определённым образом. Есть некая параллель и с Ханой, матерью пророка Шмуэля. Она молилась, чтобы её сын имел отношение к мессианской миссии. И мать Шимшона также понимала его мессианскую роль предтечи («начнет спасение Израиля»).

 

 

שופטים יד

¹ וַיֵּרֶד שִׁמְשׁוֹן תִּמְנָתָה; וַיַּרְא אִשָּׁה בְּתִמְנָתָה מִבְּנוֹת פְּלִשְׁתִּים׃

² וַיַּעַל, וַיַּגֵּד לְאָבִיו וּלְאִמּוֹ, וַיֹּאמֶר, אִשָּׁה רָאִיתִי בְתִמְנָתָה מִבְּנוֹת פְּלִשְׁתִּים; וְעַתָּה קְחוּ־אוֹתָהּ לִּי לְאִשָּׁה׃

³ וַיֹּאמֶר לוֹ אָבִיו וְאִמּוֹ, הַאֵין בִּבְנוֹת אַחֶיךָ וּבְכָל־עַמִּי אִשָּׁה, כִּי־אַתָּה הוֹלֵךְ לָקַחַת אִשָּׁה, מִפְּלִשְׁתִּים הָעֲרֵלִים; וַיֹּאמֶר שִׁמְשׁוֹן אֶל־אָבִיו אוֹתָהּ קַח־לִי, כִּי־הִיא יָשְׁרָה בְעֵינָי׃

⁴ וְאָבִיו וְאִמּוֹ לֹא יָדְעוּ, כִּי מֵיְהוָה הִיא, כִּי־תֹאֲנָה הוּא־מְבַקֵּשׁ מִפְּלִשְׁתִּים; וּבָעֵת הַהִיא, פְּלִשְׁתִּים מֹשְׁלִים בְּיִשְׂרָאֵל׃    פ

⁵ וַיֵּרֶד שִׁמְשׁוֹן וְאָבִיו וְאִמּוֹ תִּמְנָתָה; וַיָּבֹאוּ עַד־כַּרְמֵי תִמְנָתָה, וְהִנֵּה כְּפִיר אֲרָיוֹת, שֹׁאֵג לִקְרָאתוֹ׃

⁶ וַתִּצְלַח עָלָיו רוּחַ יְהוָה, וַיְשַׁסְּעֵהוּ כְּשַׁסַּע הַגְּדִי, וּמְאוּמָה אֵין בְּיָדוֹ; וְלֹא הִגִּיד לְאָבִיו וּלְאִמּוֹ, אֵת אֲשֶׁר עָשָׂה׃

⁷ וַיֵּרֶד וַיְדַבֵּר לָאִשָּׁה; וַתִּישַׁר בְּעֵינֵי שִׁמְשׁוֹן׃

⁸ וַיָּשָׁב מִיָּמִים לְקַחְתָּהּ, וַיָּסַר לִרְאוֹת, אֵת מַפֶּלֶת הָאַרְיֵה; וְהִנֵּה עֲדַת דְּבוֹרִים בִּגְוִיַּת הָאַרְיֵה וּדְבָשׁ׃

⁹ וַיִּרְדֵּהוּ אֶל־כַּפָּיו, וַיֵּלֶךְ הָלוֹךְ וְאָכֹל, וַיֵּלֶךְ אֶל־אָבִיו וְאֶל־אִמּוֹ, וַיִּתֵּן לָהֶם וַיֹּאכֵלוּ; וְלֹא־הִגִּיד לָהֶם, כִּי מִגְּוִיַּת הָאַרְיֵה רָדָה הַדְּבָשׁ׃

¹⁰ וַיֵּרֶד אָבִיהוּ אֶל־הָאִשָּׁה; וַיַּעַשׂ שָׁם שִׁמְשׁוֹן מִשְׁתֶּה, כִּי כֵּן יַעֲשׂוּ הַבַּחוּרִים׃

¹¹ וַיְהִי כִּרְאוֹתָם אוֹתוֹ; וַיִּקְחוּ שְׁלֹשִׁים מֵרֵעִים, וַיִּהְיוּ אִתּוֹ׃

¹² וַיֹּאמֶר לָהֶם שִׁמְשׁוֹן, אָחוּדָה־נָּא לָכֶם חִידָה; אִם־הַגֵּד תַּגִּידוּ אוֹתָהּ לִי שִׁבְעַת יְמֵי הַמִּשְׁתֶּה וּמְצָאתֶם, וְנָתַתִּי לָכֶם שְׁלֹשִׁים סְדִינִים, וּשְׁלֹשִׁים חֲלִפֹת בְּגָדִים׃

¹³ וְאִם־לֹא תוּכְלוּ לְהַגִּיד לִי, וּנְתַתֶּם אַתֶּם לִי שְׁלֹשִׁים סְדִינִים, וּשְׁלֹשִׁים חֲלִיפוֹת בְּגָדִים; וַיֹּאמְרוּ לוֹ, חוּדָה חִידָתְךָ וְנִשְׁמָעֶנָּה׃

¹⁴ וַיֹּאמֶר לָהֶם, מֵהָאֹכֵל יָצָא מַאֲכָל, וּמֵעַז יָצָא מָתוֹק; וְלֹא יָכְלוּ לְהַגִּיד הַחִידָה שְׁלֹשֶׁת יָמִים׃

¹⁵ וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, וַיֹּאמְרוּ לְאֵשֶׁת־שִׁמְשׁוֹן פַּתִּי אֶת־אִישֵׁךְ, וְיַגֶּד־לָנוּ אֶת־הַחִידָה, פֶּן־נִשְׂרֹף אוֹתָךְ וְאֶת־בֵּית אָבִיךְ בָּאֵשׁ; הַלְיָרְשֵׁנוּ קְרָאתֶם לָנוּ הֲלֹא׃

¹⁶ וַתֵּבְךְּ אֵשֶׁת שִׁמְשׁוֹן עָלָיו, וַתֹּאמֶר רַק־שְׂנֵאתַנִי וְלֹא אֲהַבְתָּנִי, הַחִידָה חַדְתָּ לִבְנֵי עַמִּי, וְלִי לֹא הִגַּדְתָּה; וַיֹּאמֶר לָהּ, הִנֵּה לְאָבִי וּלְאִמִּי לֹא הִגַּדְתִּי וְלָךְ אַגִּיד׃

¹⁷ וַתֵּבְךְּ עָלָיו שִׁבְעַת הַיָּמִים, אֲשֶׁר־הָיָה לָהֶם הַמִּשְׁתֶּה; וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, וַיַּגֶּד־לָהּ כִּי הֱצִיקַתְהוּ, וַתַּגֵּד הַחִידָה לִבְנֵי עַמָּהּ׃

¹⁸ וַיֹּאמְרוּ לוֹ אַנְשֵׁי הָעִיר בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי, בְּטֶרֶם יָבֹא הַחַרְסָה, מַה־מָּתוֹק מִדְּבַשׁ, וּמֶה עַז מֵאֲרִי; וַיֹּאמֶר לָהֶם, לוּלֵא חֲרַשְׁתֶּם בְּעֶגְלָתִי, לֹא מְצָאתֶם חִידָתִי׃

¹⁹ וַתִּצְלַח עָלָיו רוּחַ יְהוָה, וַיֵּרֶד אַשְׁקְלוֹן וַיַּךְ מֵהֶם שְׁלֹשִׁים אִישׁ, וַיִּקַּח אֶת־חֲלִיצוֹתָם, וַיִּתֵּן הַחֲלִיפוֹת, לְמַגִּידֵי הַחִידָה; וַיִּחַר אַפּוֹ, וַיַּעַל בֵּית אָבִיהוּ׃    פ

²⁰ וַתְּהִי אֵשֶׁת שִׁמְשׁוֹן; לְמֵרֵעֵהוּ, אֲשֶׁר רֵעָה לוֹ׃

 

ГЛАВА 14

 

(1) И сошел Шимшон в Тимнату, и увидел в Тимнате женщину из дочерей Пелиштимских. (2) И поднялся он, и сообщил отцу своему и матери своей, и сказал: женщину видел я в Тимнате из дочерей Пелиштимских; а теперь возьмите ее мне в жены. (3) И сказали ему отец его и мать его: разве нет среди дочерей братьев твоих и во всем народе моем женщины, что ты идешь брать жену у Пелиштимлян необрезанных? И сказал Шимшон отцу своему: ее возьми мне, ибо она мне понравилась. (4) А отец его и мать его не знали, что это от Всевышнего, что он ищет предлог для контактов с пелиштимлянами. А в то время пелиштимляне господствовали над Исраэлем. (5) И сошел Шимшон с отцом своим и с матерью своей в Тимнату, и подошли к виноградникам Тимнаты, и вот, молодой лев рычит навстречу ему. (6) И сошел на него (Шимшона) дух Всевышнего, и он (Шимшон) растерзал его (льва), как терзают козленка, а не было ничего в руке его. И не рассказал он отцу своему и матери своей, что он сделал. (7) И сошел он, и поговорил с той женщиной, и понравилась она Шимшону. (8) И спустя несколько дней возвратился он взять ее; и свернул он посмотреть на труп льва, и вот, рой пчел в трупе льва и мед. (9) И вынул он его себе на ладони, и шел, и ел дорогою; и пришел он к отцу своему и к матери своей, и дал им, и они ели; но не сказал он им, что из трупа льва вынул он этот мед. (10) И сошел отец его к той женщине, и устроил там Шимшон пир, ибо так делали юноши (перед свадьбой). (11) И было, когда увидали его, привели тридцать дружек, которые были бы при нем. (12) И сказал им Шимшон: загадаю я вам загадку; если вы мне ее отгадаете за семь дней пира и отгадаете верно, то я дам вам тридцать накидок и тридцать перемен одежд. (13) Если же не сможете отгадать мне, то вы дадите мне тридцать накидок и тридцать перемен одежд. И сказали они ему: загадай загадку твою, и мы ее послушаем. (14) И сказал он им: из евшего вышла снедь и из сильного вышло сладкое. И не могли они отгадать загадки три дня. (15) И было, в день седьмой сказали они жене Шимшона: уговори мужа твоего, чтобы он разгадал нам эту загадку, иначе сожжем тебя и дом отца твоего огнем. Неужели вы пригласили нас, чтобы обобрать нас? (16) И плакала жена Шимшона пред ним, и сказала: ты меня только ненавидишь, а не любишь; загадку загадал ты сынам народа моего, а мне не разгадал. И сказал он ей: ведь я отцу моему и матери моей не разгадал, а тебе разгадаю? (17) И плакала она пред ним семь дней, в которые продолжался у них пир. И вот, в день седьмой он разгадал ей, ибо она измучила его. И разгадала она загадку сынам народа своего. (18) И сказали ему те люди города в седьмой день до захода солнца: что слаще меда и кто сильнее льва? Он же сказал им: если бы вы не пахали телицей моей, то не отгадали бы загадки моей. (19) И снизошел на него дух Всевышнего, и сошел он в Ашкелон, и, убив тридцать человек, снял с них одежды и отдал перемены одежд их разгадавшим загадку. И воспылал гнев его, и ушел он в дом отца своего. (20) А жена Шимшона досталась приятелю его, который был при нем дружкой.

 

Первый же вопрос: Шимшону уготована роль освободителя евреев. Как и другие судьи, он должен спасать Израиль от филистимлян. Однако он ведёт себя совершенно непохоже на других судей. Абсолютно другой стиль - от начала и до конца.  И это очень интересно. Все другие судьи в таких случаях собирали войско и шли воевать. Шимшон ни в начале, ни в конце своего пути ни о каком войске не думает. Словно нет такого понятия для него: «идти собирать войско». Он сражается один на один. С другой стороны, это странно: почему бы и не собрать войско?

Второй вопрос: филистимляне относятся к нему весьма либерально. Дают ему жену. И даже когда они идут ему мстить (в самом конце), хотят не столько его убить, сколько взять в плен. Интересная ситуация - взаимоотношения Шимшона и филистимлян совершенно не укладываются в общую схему! Причём никаких сомнений, что Шимшон - судья Израиля не возникает. Двадцать лет он был судьей! Однако филистимляне к нему, как ни странно, благоволят. Они не относятся к нему, как к представителю покорённого народа. Попробовал бы на его месте другой еврей свататься к филистимлянке. Не исключено, что его бы побили и выгнали. А с Шимшоном не так. Даже в конце, когда он совсем сурово с ними обращался, они пытаются с ним справиться просто в порядке самозащиты. Они не относятся к нему враждебно. Что особенного они чувствовали в нём?

Прямым ответом на это является особый характер миссии Шимшона, и особый характер отношений израильтян и филистимлян в Эрец Исраэль. Объясним все эти вопросы, основываясь на тексте.

Шимшон спускается в город Тимну. Название Тимна связано со словом «мана» - порция, удел, доля. Шимшон в этот момент готов к исполнению своей роли, миссии. Он решил, что уже знает свой путь и должен ему следовать. Этот особый путь Шимшона -  ключ к происходящему.

Задача Шимшона была стать руководителем одновременно и Израиля, и филистимлян. Это действительно ключевой момент для понимания всего, происходящего далее. Иначе вся история покажется очень странной, противоречивой и полной героических приключений с непонятной целью.  А всё потому, что у Шимшона двойная роль - судьи  Израиля, и судьи филистимлян. Как стать судьёй Израиля - это понятно, это уже ему уготовано. А с филистимлянами сложнее: для того, чтобы как-то на них воздействовать, ему в первую очередь надо завоевать себе среди них непререкаемый авторитет. И тот факт, что он представитель чужого, и к тому же покорённого народа, Шимшону требуется каким-то образом перекрыть. И когда он почувствовал в себе сверхчеловеческие силы, он понял, что может попытаться это сделать.

И вот он «спускается» к этой самой своей роли, спускается к филистимлянам, находит там женщину, и понимает, что он должен начать с брака - породниться с ними. Для него (учитывая всю его ситуацию) — в этом заповедь, у него нет запрета на это. Родители не понимают его действий, материала по поводу прохождения его невестой гиюра явно не хватает, но он сумел как-то «оформить» его. В любом случае, о родителях  сказано прямо: «А отец его и мать его не знали, что это от Всевышнего…». Иными словами, Свыше действия Шимшона, его первый выход на стезю, были полностью одобрены. Отец и мать не знали, какой предлог он ищет, чтобы начать действовать. Слово «предлог» в оригинале - «тоана». Ему важно было «зацепиться» за филистимлян, войти, чтобы его там считали своим. Он это делает через сватовство. Согласие, которое выразили филистимляне, выглядит странно. Сразу тридцать друзей в качестве поддержки, и сама невеста, наверняка, из богатой семьи, а богатая семья вроде и не препятствует этому браку…Почему вдруг они с ним братаются? Если здесь присутствуют какие-то корыстные интересы, то каковы они?

Шимшон ставит перед собой долгосрочную задачу «перевоспитания» филистимлян, насколько удастся. Единственное, что их могло прельстить - это его сверхчеловеческое геройство, самая большая для них ценность (народ воинов!). Видя такого богатыря, они подумали: «Чего бы нам не принять его в свои ряды, не адаптировать?» Они увидели в нём того, кем будет впоследствии в лагере филистимлян Голиаф. Для них важно, что их предводитель - сверхчеловек. Как евреи преклоняются перед сверхчеловеком в смысле мудрости и святости, так филистимляне преклонялись перед сверхчеловеком в смысле геройства. И когда они увидели Шимшона, он покорил их воображение. Тут же отыскались и эти  тридцать молодцов, желавших, наверное, чтобы он приобщил их к своему боевому искусству.

Следующая сцена, которая нуждается в объяснении - это сцена со львом. Они подходят к виноградникам Тимны - «кармей Тимната». Но под «виноградником» подразумевается ещё и «школа», изготовляющая «вино», пробуждающая дух. Шимшону необходимо вести какую-то работу среди филистимлян, создавать «школы». Но на пути - препятствие, которое нужно преодолеть. Вступление в брак требует определенной защиты, иммунитета. И молодой лев, который выступает ему навстречу, начиная рычать - это, по сути, отражение внутреннего йецера.  Слово «арайот» - «львы» - пишется через «алеф», а слово, читаемое практически также, но пишущееся через "аин", переводится, как «отношения между полами».

«Кфир» (молодой лев) напоминает слово «кофер» - «смола». То, чем замазывают, закрывают. Корень   כפרимеет значение «покрывать». Имеется в виду некая «замазка глаз», которая возникает в связи с йецером. Говорят: «Приступ желаний застит глаза» (не даёт возможность видеть всё в правильном свете). Шимшону необходимо победить это внутри себя - победить молодого льва, который символизирует это. И вот дух Всевышнего нисходит на Шимшона, и он благодаря этому, благодаря мощной концентрации сил, йецер этот разрывает. Разрывает дурное побуждение как «гди» (брыкливого козлёнка) -  необузданность. «И ничего нет в его руке» - т.е. ничего плохого к нему не пристало. Он - иммунизирован.

Через некоторое время он по дороге на свадьбу проверяет свои духовные планы. Мертвый лев (йецер) находится там же, и внутри льва он обнаруживает - общину пчёл и мёд. Здесь явный намёк на то, что если человеку удаётся своё злое начало подчинить, вывернуть наизнанку, сделать из жестокого и яростного нечто  положительное и конструктивное, тогда он обретает способность руководства «обществом тружеников», что и символизирует улей внутри льва. Получается «мёд» осмысленной жизни.  Но для этого необходимо обуздание себя и полный контроль над духовными планами. Не просто над эмоциями, а над внутренними побуждениями. Именно таков геройский поступок, который сумел совершить над собой Шимшон. Одного лишь желания создать идеальное общество и идеальные отношения среди людей  недостаточно, необходима внутренняя подготовленность к этому руководству, так, чтобы «ничего не было в руке твоей», ничего бы не пристало…

Здесь есть ещё одно слово, помогающее данной трактовке. Шимшон выбирает этот мёд - для этого употреблён глагол «лирдот». Этот же глагол употребляется по отношению к строгому руководству. Давид говорит: «лирдот бе ами» (руководить своим народом). «Лирдот эт hа-дваш» - «держать «мед» в руках»: владеть своими побуждениями, желанием наслаждения.

На пиру за разговорами о том, о сём, к Шимшону присоединяются тридцать юношей филистимлян, и он загадывает им загадку, предполагая, что они её не разгадают, а разгадает он, и таким образом будет достигнут воспитательный эффект. Он не предполагает, что все его планы будут разрушены их корыстностью.

Загадка: от едока исходит еда, а из дерзкого исходит мягкое. В какой ситуации такое может произойти? Только если едок воздерживается и себя перебарывает, тогда он может не только сам съесть, но и накормить других. Если он изменит качество «дерзости», он смягчится. У Шимшона ещё нет навыка работы с людьми, педагогического опыта. «Ученики» его сводят всё к удовлетворению корысти и наседают на его жену. Вся «школа боевого искусства» сводится к тому, чтобы он один всех их одел, а не чтобы каждый из них что-то ему принёс. В итоге всё оборачивается фарсом: вместо глубокого замысла получился банальный анекдот. Шимшон опечален расстройством своего первого предприятия. Но тем не менее мы видим, что для филистимлян Шимшон - свой. На него и на его дальнейшие шаги они реагируют с большим пониманием.

 

שופטים טו

¹ וַיְהִי מִיָּמִים בִּימֵי קְצִיר־חִטִּים, וַיִּפְקֹד שִׁמְשׁוֹן אֶת־אִשְׁתּוֹ בִּגְדִי עִזִּים, וַיֹּאמֶר אָבֹאָה אֶל־אִשְׁתִּי הֶחָדְרָה; וְלֹא־נְתָנוֹ אָבִיהָ לָבוֹא׃

² וַיֹּאמֶר אָבִיהָ, אָמֹר אָמַרְתִּי כִּי־שָׂנֹא שְׂנֵאתָהּ, וָאֶתְּנֶנָּה לְמֵרֵעֶךָ; הֲלֹא אֲחֹתָהּ הַקְּטַנָּה טוֹבָה מִמֶּנָּה, תְּהִי־נָא לְךָ תַּחְתֶּיהָ׃

³ וַיֹּאמֶר לָהֶם שִׁמְשׁוֹן, נִקֵּיתִי הַפַּעַם מִפְּלִשְׁתִּים; כִּי־עֹשֶׂה אֲנִי עִמָּם רָעָה׃

⁴ וַיֵּלֶךְ שִׁמְשׁוֹן, וַיִּלְכֹּד שְׁלֹשׁ־מֵאוֹת שׁוּעָלִים; וַיִּקַּח לַפִּדִים, וַיֶּפֶן זָנָב אֶל־זָנָב, וַיָּשֶׂם לַפִּיד אֶחָד בֵּין־שְׁנֵי הַזְּנָבוֹת בַּתָּוֶךְ׃

⁵ וַיַּבְעֶר־אֵשׁ בַּלַּפִּידִים, וַיְשַׁלַּח בְּקָמוֹת פְּלִשְׁתִּים; וַיַּבְעֵר מִגָּדִישׁ וְעַד־קָמָה וְעַד־כֶּרֶם זָיִת׃

⁶ וַיֹּאמְרוּ פְלִשְׁתִּים מִי עָשָׂה זֹאת, וַיֹּאמְרוּ, שִׁמְשׁוֹן חֲתַן הַתִּמְנִי, כִּי לָקַח אֶת־אִשְׁתּוֹ, וַיִּתְּנָהּ לְמֵרֵעֵהוּ; וַיַּעֲלוּ פְלִשְׁתִּים, וַיִּשְׂרְפוּ אוֹתָהּ וְאֶת־אָבִיהָ בָּאֵשׁ׃

⁷ וַיֹּאמֶר לָהֶם שִׁמְשׁוֹן, אִם־תַּעֲשׂוּן כָּזֹאת; כִּי אִם־נִקַּמְתִּי בָכֶם וְאַחַר אֶחְדָּל׃

⁸ וַיַּךְ אוֹתָם שׁוֹק עַל־יָרֵךְ מַכָּה גְדוֹלָה; וַיֵּרֶד וַיֵּשֶׁב, בִּסְעִיף סֶלַע עֵיטָם׃    ס

⁹ וַיַּעֲלוּ פְלִשְׁתִּים, וַיַּחֲנוּ בִּיהוּדָה; וַיִּנָּטְשׁוּ בַּלֶּחִי׃

¹⁰ וַיֹּאמְרוּ אִישׁ יְהוּדָה, לָמָה עֲלִיתֶם עָלֵינוּ; וַיֹּאמְרוּ, לֶאֱסוֹר אֶת־שִׁמְשׁוֹן עָלִינוּ, לַעֲשׂוֹת לוֹ, כַּאֲשֶׁר עָשָׂה לָנוּ׃

¹¹ וַיֵּרְדוּ שְׁלֹשֶׁת אֲלָפִים אִישׁ מִיהוּדָה, אֶל־סְעִיף סֶלַע עֵיטָם, וַיֹּאמְרוּ לְשִׁמְשׁוֹן, הֲלֹא יָדַעְתָּ כִּי־מֹשְׁלִים בָּנוּ פְּלִשְׁתִּים, וּמַה־זֹּאת עָשִׂיתָ לָּנוּ; וַיֹּאמֶר לָהֶם, כַּאֲשֶׁר עָשׂוּ לִי, כֵּן עָשִׂיתִי לָהֶם׃

¹² וַיֹּאמְרוּ לוֹ לֶאֱסָרְךָ יָרַדְנוּ, לְתִתְּךָ בְּיַד־פְּלִשְׁתִּים; וַיֹּאמֶר לָהֶם שִׁמְשׁוֹן, הִשָּׁבְעוּ לִי, פֶּן־תִּפְגְּעוּן בִּי אַתֶּם׃

¹³ וַיֹּאמְרוּ לוֹ לֵאמֹר, לֹא כִּי־אָסֹר נֶאֱסָרְךָ וּנְתַנּוּךָ בְיָדָם, וְהָמֵת לֹא נְמִיתֶךָ; וַיַּאַסְרֻהוּ, בִּשְׁנַיִם עֲבֹתִים חֲדָשִׁים, וַיַּעֲלוּהוּ מִן־הַסָּלַע׃

¹⁴ הוּא־בָא עַד־לֶחִי, וּפְלִשְׁתִּים הֵרִיעוּ לִקְרָאתוֹ; וַתִּצְלַח עָלָיו רוּחַ יְהוָה, וַתִּהְיֶינָה הָעֲבֹתִים אֲשֶׁר עַל־זְרוֹעוֹתָיו, כַּפִּשְׁתִּים אֲשֶׁר בָּעֲרוּ בָאֵשׁ, וַיִּמַּסּוּ אֱסוּרָיו מֵעַל יָדָיו׃

¹⁵ וַיִּמְצָא לְחִי־חֲמוֹר טְרִיָּה; וַיִּשְׁלַח יָדוֹ וַיִּקָּחֶהָ, וַיַּךְ־בָּהּ אֶלֶף אִישׁ׃

¹⁶ וַיֹּאמֶר שִׁמְשׁוֹן, בִּלְחִי הַחֲמוֹר, חֲמוֹר חֲמֹרָתָיִם; בִּלְחִי הַחֲמוֹר, הִכֵּיתִי אֶלֶף אִישׁ׃

¹⁷ וַיְהִי כְּכַלֹּתוֹ לְדַבֵּר, וַיַּשְׁלֵךְ הַלְּחִי מִיָּדוֹ; וַיִּקְרָא לַמָּקוֹם הַהוּא רָמַת לֶחִי׃

¹⁸ וַיִּצְמָא מְאֹד, וַיִּקְרָא אֶל־יְהוָה וַיֹּאמַר, אַתָּה נָתַתָּ בְיַד־עַבְדְּךָ, אֶת־הַתְּשׁוּעָה הַגְּדֹלָה הַזֹּאת; וְעַתָּה אָמוּת בַּצָּמָא, וְנָפַלְתִּי בְּיַד הָעֲרֵלִים׃

¹⁹ וַיִּבְקַע אֱלֹהִים אֶת־הַמַּכְתֵּשׁ אֲשֶׁר־בַּלֶּחִי, וַיֵּצְאוּ מִמֶּנּוּ מַיִם וַיֵּשְׁתְּ, וַתָּשָׁב רוּחוֹ וַיֶּחִי; עַל־כֵּן קָרָא שְׁמָהּ, עֵין הַקּוֹרֵא אֲשֶׁר בַּלֶּחִי, עַד הַיּוֹם הַזֶּה׃

²⁰ וַיִּשְׁפֹּט אֶת־יִשְׂרָאֵל בִּימֵי פְלִשְׁתִּים עֶשְׂרִים שָׁנָה׃    פ

 

ГЛАВА 15

 

(1) И было, спустя несколько дней, во время жатвы пшеницы, навестил Шимшон жену свою, (принеся в дар) козленка, и сказал: войду я к жене моей в комнату; но не дал ему отец ее войти. (2) И сказал отец ее: думал я, что ты возненавидел ее, и отдал я ее дружке твоему. Вот, младшая сестра ее красивее ее; пусть она будет тебе вместо нее. (3) И сказал им Шимшон: теперь я не буду виноват перед пелиштимлянами, если причиню им зло. (4) И пошел Шимшон, и поймал триста лисиц, и взял факелы, и повернул хвост к хвосту, (и связал их), и вставил по факелу между двумя хвостами в середину; (5) И зажег факелы, и пустил (лисиц) на жатву пелиштимскую, и выжег копны, и несжатый хлеб, и масличные сады.  И говорили пелиштимляне: кто это сделал? И сказали: Шимшон, зять Тимнатянина, за то, что тот взял жену его и отдал дружке его. И пошли Пелиштимляне, и сожгли ее и отца ее огнем. (7) И сказал им Шимшон: если вы так поступаете, то лишь тогда от вас отстану, когда отомщу вам. (8) И разбил он их наголову (букв. голень над бедром) поражением великим, и пошел, и засел в ущелье скалы Эйтам. (9) И взошли пелиштимляне, и расположились станом в Иудее, и разместились в Лехи. (10) И сказали жители Иудеи: зачем вы пришли к нам? И сказали они: чтобы связать Шимшона взошли мы, дабы поступить с ним так, как поступил он с нами. (11) И сошли три тысячи человек из Иудеи в ущелье скалы Эйтам, и сказали Шимшону: ведь ты знаешь, что пелиштимляне властвуют над нами, и что же это ты нам наделал? И сказал он им: как поступили они со мною, так поступил и я с ними. (12) И сказали они ему: связать тебя сошли мы, чтобы предать тебя в руки пелиштимлян. И сказал им Шимшон: поклянитесь мне, что вы сами не убьете меня. (13) И сказали они ему так: нет, мы только свяжем тебя и отдадим тебя в руки их, а умертвить не умертвим тебя. И связали его двумя новыми веревками, и подняли его со скалы. (14) И дошел он до Лехи, а пелиштимляне с криком встретили его; и снизошел на него дух Всевышнего, и стали веревки, что на руках его, как лен, перегоревший от огня, и распались узы с рук его. (15) И нашел он свежую ослиную челюсть, и протянул он руку свою, и взял ее, и убил ею тысячу человек. (16) И сказал Шимшон: челюстью осла – ослов тьму: челюстью осла убил я тысячу человек. (17) И было, сказав это, он бросил челюсть из руки своей и назвал место то Рамат-Лехи. (18) И почувствовал он сильную жажду, и воззвал ко Всевышнему, и сказал: Ты дал руке раба Твоего это великое спасение, а теперь умру я от жажды и попаду в руки этих необрезанных? (19) И разверз Всевышний котловину, которая в Лехи, и потекла из нее вода. И пил он, и возвратился дух его, и он ожил; оттого и назвали его Эйн-ha-корэ (источник взывающего), который в Лехи до сего дня. (20) И судил он Исраэль во дни пелиштимлян двадцать лет.

 

Через некоторое время, в период духовной работы по устранению невольных прегрешений (в течение месяца и недели после Шавуота) Шимшон, совершив работу над собой, чтобы не повторить ошибки, приведшей к неудаче, решает снова  сделать рейд в стан филистимлян.

После выяснения того, какой оборот приняло дело с его женой, Шимшон решает преподать им боевой урок: поговорить с ними на другом языке - не пряником, а кнутом, под ещё актуальным предлогом об учиненной с ним несправедливости (это зашифровано в словах «лехи», «хамор», «трия», разбираемых чуть ниже).  Когда он побил их челюстью, его авторитет в стане филистимском только вырос. Вообще странным образом происходит рост этого авторитета - несмотря на все  трения.  Молодец, подумали про него филистимляне, воин, умеет за себя постоять; даже убить его они захотели лишь из соображений самообороны, а не из личной обиды. Это интересный урок психологии, и Шимшон должен был всё это учитывать. Совсем непростая была у него роль - работа на два фронта.

 

(16) И сказал Шимшон: челюстью осла – ослов тьму: челюстью осла убил я тысячу человек.

 

Буквально это переводится так: «щекой осла, осла с двумя ослицами, щекой осла побил я тысячу человек». Почему повторяется слово «осёл»? «Лехи» (в смихуте - лехи) - это не челюсть, а щека. «Трия» - свежая, не высохшая, не обглоданная. Что всё это значит?

Щека - символ чести человека. Поведением своим человек заслуживает, чтобы погладить его по щеке или дать пощёчину. Под словом «хамор» (осёл - намек на хомер, материальное начало, приземленность) понимается тесть Шимшона, отец его жены. И вот Шимшон говорит: «хамор хаморатайим» (букв. «осел и две ослицы»). Осёл с двумя ослицами - это тесть и две его дочери. Дочерьми он торгует, как товаром. Ту отдал, теперь эту возьми... Шимшон возмущён - такое поведение тестя его унижает. До смерти меня унизил у всех на глазах этот «хамор хаморотайим» (осёл двух ослиц) - так сказал Шимшон. Обида эта — недавняя, свежая («трия»). На законных основаниях он преподал им урок, и обоснованность его они принимают.

Кажется, что его чувство жажды, и то, что он напился из котловины - малозначащая деталь. Однако это не так - согласно ремезу.

«И почувствовал он сильную жажду, и воззвал ко Всевышнему…». Для филистимлян это геройство - убить ослиной челюстью тысячу человек! Но для Шимшона - нет; он выходит из своей подлинной роли, выступая в роли Геракла, но эта роль - не его. Вот в чём драматизм ситуации. Дабы выйти из образа героя-воителя, вернуться из филистимского идеала в еврейское лоно, ему нужна помощь Свыше. В ответ на его молитву Всевышний открывает ему картину того, что достигнуто в результате «побиения щеки»: «разверз  Всевышний котловину (махтеш), которая в Лехи «щеке», и вышла оттуда вода». Махтеш - от глагола «лихтош» (долбить). Здесь это - «удар (долбеж) по щеке». Речь идет о том мощном ударе, который нанёс Шимшон. И Элоким (подчёркнут аспект гвуры, строгого суда) это одобряет.  «Вышла оттуда вода (знание)»: Всевышний показал, какие духовные изменения и свершения произошли в результате подвига Шимшона — для того, чтобы он вышел из роли Геракла-воителя и увидел себя в роль вершителя духовных деяний. Всевышний его поставил над ситуацией, открыв ему глаза на неё.

Это отражено и в названии источника: «назвал имя ей (слово «аин», источник, на иврите женского рода) «источник взывающего, который в Щеке» до сего дня». Совершив героический подвиг («удар по щеке»), Шимшон воззвал к небесам за помощью, дабы вернуть себе подлинно духовное видение происшедшего, осознать его внутренний смысл, а не самоутвердиться в образе героя-воителя. Это урок «до сего дня».

«И судил он Исраэль во дни пелиштимлян двадцать лет». Глава заканчивается не на том, что он побил филистимлян, а на том, что он вернулся и стал судьёй Израиля. Это лишний раз подчёркивает, что фраза относительно воды - не просто деталь. Она показывает, что он поднялся на новую высоту, став судьёй «по обе стороны баррикад» (совершенно уникальная роль!).  Отношения с филистимлянами на этом не заканчиваются.

 

שוםטים טז

¹ וַיֵּלֶךְ שִׁמְשׁוֹן עַזָּתָה; וַיַּרְא־שָׁם אִשָּׁה זוֹנָה, וַיָּבֹא אֵלֶיהָ׃

² לַעַזָּתִים לֵאמֹר, בָּא שִׁמְשׁוֹן הֵנָּה, וַיָּסֹבּוּ וַיֶּאֶרְבוּ־לוֹ כָל־הַלַּיְלָה בְּשַׁעַר הָעִיר; וַיִּתְחָרְשׁוּ כָל־הַלַּיְלָה לֵאמֹר, עַד־אוֹר הַבֹּקֶר וַהֲרְגְנֻהוּ׃

³ וַיִּשְׁכַּב שִׁמְשׁוֹן עַד־חֲצִי הַלַּיְלָה, וַיָּקָם בַּחֲצִי הַלַּיְלָה, וַיֶּאֱחֹז בְּדַלְתוֹת שַׁעַר־הָעִיר וּבִשְׁתֵּי הַמְּזוּזוֹת, וַיִּסָּעֵם עִם־הַבְּרִיחַ, וַיָּשֶׂם עַל־כְּתֵפָיו; וַיַּעֲלֵם אֶל־רֹאשׁ הָהָר, אֲשֶׁר עַל־פְּנֵי חֶבְרוֹן׃    פ

⁴ וַיְהִי אַחֲרֵי־כֵן, וַיֶּאֱהַב אִשָּׁה בְּנַחַל שֹׂרֵק; וּשְׁמָהּ דְּלִילָה׃

⁵ וַיַּעֲלוּ אֵלֶיהָ סַרְנֵי פְלִשְׁתִּים, וַיֹּאמְרוּ לָהּ פַּתִּי אוֹתוֹ, וּרְאִי בַּמֶּה כֹּחוֹ גָדוֹל, וּבַמֶּה נוּכַל לוֹ, וַאֲסַרְנֻהוּ לְעַנֹּתוֹ; וַאֲנַחְנוּ נִתַּן־לָךְ, אִישׁ אֶלֶף וּמֵאָה כָּסֶף׃

⁶ וַתֹּאמֶר דְּלִילָה אֶל־שִׁמְשׁוֹן, הַגִּידָה־נָּא לִי, בַּמֶּה כֹּחֲךָ גָדוֹל; וּבַמֶּה תֵאָסֵר לְעַנּוֹתֶךָ׃

⁷ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ שִׁמְשׁוֹן, אִם־יַאַסְרֻנִי, בְּשִׁבְעָה יְתָרִים לַחִים אֲשֶׁר לֹא־חֹרָבוּ וְחָלִיתִי וְהָיִיתִי כְּאַחַד הָאָדָם׃

⁸ וַיַּעֲלוּ־לָהּ סַרְנֵי פְלִשְׁתִּים, שִׁבְעָה יְתָרִים לַחִים אֲשֶׁר לֹא־חֹרָבוּ; וַתַּאַסְרֵהוּ בָּהֶם׃

⁹ וְהָאֹרֵב, יֹשֵׁב לָהּ בַּחֶדֶר, וַתֹּאמֶר אֵלָיו, פְּלִשְׁתִּים עָלֶיךָ שִׁמְשׁוֹן; וַיְנַתֵּק אֶת־הַיְתָרִים, כַּאֲשֶׁר יִנָּתֵק פְּתִיל־הַנְּעֹרֶת בַּהֲרִיחוֹ אֵשׁ, וְלֹא נוֹדַע כֹּחוֹ׃

¹⁰ וַתֹּאמֶר דְּלִילָה אֶל־שִׁמְשׁוֹן, הִנֵּה הֵתַלְתָּ בִּי, וַתְּדַבֵּר אֵלַי כְּזָבִים; עַתָּה הַגִּידָה־נָּא לִי, בַּמֶּה תֵּאָסֵר׃

¹¹ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ, אִם־אָסוֹר יַאַסְרוּנִי בַּעֲבֹתִים חֲדָשִׁים, אֲשֶׁר לֹא־נַעֲשָׂה בָהֶם מְלָאכָה; וְחָלִיתִי וְהָיִיתִי כְּאַחַד הָאָדָם׃

¹² וַתִּקַּח דְּלִילָה עֲבֹתִים חֲדָשִׁים וַתַּאַסְרֵהוּ בָהֶם, וַתֹּאמֶר אֵלָיו פְּלִשְׁתִּים עָלֶיךָ שִׁמְשׁוֹן, וְהָאֹרֵב יֹשֵׁב בֶּחָדֶר; וַיְנַתְּקֵם מֵעַל זְרֹעֹתָיו כַּחוּט׃

¹³ וַתֹּאמֶר דְּלִילָה אֶל־שִׁמְשׁוֹן, עַד־הֵנָּה הֵתַלְתָּ בִּי וַתְּדַבֵּר אֵלַי כְּזָבִים, הַגִּידָה לִּי, בַּמֶּה תֵּאָסֵר; וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ, אִם־תַּאַרְגִי, אֶת־שֶׁבַע מַחְלְפוֹת רֹאשִׁי עִם־הַמַּסָּכֶת׃

¹⁴ וַתִּתְקַע בַּיָּתֵד, וַתֹּאמֶר אֵלָיו, פְּלִשְׁתִּים עָלֶיךָ שִׁמְשׁוֹן; וַיִּיקַץ מִשְּׁנָתוֹ, וַיִּסַּע אֶת־הַיְתַד הָאֶרֶג וְאֶת־הַמַּסָּכֶת׃

¹⁵ וַתֹּאמֶר אֵלָיו, אֵיךְ תֹּאמַר אֲהַבְתִּיךְ, וְלִבְּךָ אֵין אִתִּי; זֶה שָׁלֹשׁ פְּעָמִים הֵתַלְתָּ בִּי, וְלֹא־הִגַּדְתָּ לִּי, בַּמֶּה כֹּחֲךָ גָדוֹל׃

¹⁶ וַיְהִי כִּי־הֵצִיקָה לּוֹ בִדְבָרֶיהָ כָּל־הַיָּמִים וַתְּאַלֲצֵהוּ; וַתִּקְצַר נַפְשׁוֹ לָמוּת׃

¹⁷ וַיַּגֶּד־לָהּ אֶת־כָּל־לִבּוֹ, וַיֹּאמֶר לָהּ מוֹרָה לֹא־עָלָה עַל־רֹאשִׁי, כִּי־נְזִיר אֱלֹהִים אֲנִי מִבֶּטֶן אִמִּי; אִם־גֻּלַּחְתִּי וְסָר מִמֶּנִּי כֹחִי, וְחָלִיתִי וְהָיִיתִי כְּכָל־הָאָדָם׃

¹⁸ וַתֵּרֶא דְּלִילָה, כִּי־הִגִּיד לָהּ אֶת־כָּל־לִבּוֹ, וַתִּשְׁלַח וַתִּקְרָא לְסַרְנֵי פְלִשְׁתִּים לֵאמֹר עֲלוּ הַפַּעַם, כִּי־הִגִּיד לָהּ (לִי) אֶת־כָּל־לִבּוֹ; וְעָלוּ אֵלֶיהָ סַרְנֵי פְלִשְׁתִּים, וַיַּעֲלוּ הַכֶּסֶף בְּיָדָם׃

¹⁹ וַתְּיַשְּׁנֵהוּ עַל־בִּרְכֶּיהָ, וַתִּקְרָא לָאִישׁ, וַתְּגַלַּח אֶת־שֶׁבַע מַחְלְפוֹת רֹאשׁוֹ; וַתָּחֶל לְעַנּוֹתוֹ, וַיָּסַר כֹּחוֹ מֵעָלָיו׃

²⁰ וַתֹּאמֶר פְּלִשְׁתִּים עָלֶיךָ שִׁמְשׁוֹן; וַיִּקַץ מִשְּׁנָתוֹ, וַיֹּאמֶר אֵצֵא כְּפַעַם בְּפַעַם וְאִנָּעֵר, וְהוּא לֹא יָדַע, כִּי יְהוָה סָר מֵעָלָיו׃

²¹ וַיֹּאחֲזוּהוּ פְלִשְׁתִּים, וַיְנַקְּרוּ אֶת־עֵינָיו; וַיּוֹרִידוּ אוֹתוֹ עַזָּתָה, וַיַּאַסְרוּהוּ בַּנְחֻשְׁתַּיִם, וַיְהִי טוֹחֵן בְּבֵית הָאֲסִירִים (הָאֲסוּרִים)׃

²² וַיָּחֶל שְׂעַר־רֹאשׁוֹ לְצַמֵּחַ כַּאֲשֶׁר גֻּלָּח׃    פ

²³ וְסַרְנֵי פְלִשְׁתִּים, נֶאֱסְפוּ לִזְבֹּחַ זֶבַח־גָּדוֹל לְדָגוֹן אֱלֹהֵיהֶם וּלְשִׂמְחָה; וַיֹּאמְרוּ, נָתַן אֱלֹהֵינוּ בְּיָדֵנוּ, אֵת שִׁמְשׁוֹן אוֹיְבֵינוּ׃

²⁴ וַיִּרְאוּ אֹתוֹ הָעָם, וַיְהַלְלוּ אֶת־אֱלֹהֵיהֶם; כִּי אָמְרוּ, נָתַן אֱלֹהֵינוּ בְיָדֵנוּ אֶת־אוֹיְבֵנוּ, וְאֵת מַחֲרִיב אַרְצֵנוּ, וַאֲשֶׁר הִרְבָּה אֶת־חֲלָלֵינוּ׃

²⁵ וַיְהִי כִּי טוֹב (כְּטוֹב) לִבָּם, וַיֹּאמְרוּ, קִרְאוּ לְשִׁמְשׁוֹן וִישַׂחֶק־לָנוּ; וַיִּקְרְאוּ לְשִׁמְשׁוֹן מִבֵּית הָאֲסִירִים (הָאֲסוּרִים), וַיְצַחֵק לִפְנֵיהֶם, וַיַּעֲמִידוּ אוֹתוֹ בֵּין הָעַמּוּדִים׃

²⁶ וַיֹּאמֶר שִׁמְשׁוֹן אֶל־הַנַּעַר הַמַּחֲזִיק בְּיָדוֹ הַנִּיחָה אוֹתִי, וַהֵימִשֵׁנִי (וַהֲמִשֵׁנִי) אֶת־הָעַמֻּדִים, אֲשֶׁר הַבַּיִת נָכוֹן עֲלֵיהֶם; וְאֶשָּׁעֵן עֲלֵיהֶם׃

²⁷ וְהַבַּיִת, מָלֵא הָאֲנָשִׁים וְהַנָּשִׁים, וְשָׁמָּה כֹּל סַרְנֵי פְלִשְׁתִּים; וְעַל־הַגָּג, כִּשְׁלֹשֶׁת אֲלָפִים אִישׁ וְאִשָּׁה, הָרֹאִים בִּשְׂחוֹק שִׁמְשׁוֹן׃

²⁸ וַיִּקְרָא שִׁמְשׁוֹן אֶל־יְהוָה וַיֹּאמַר; אֲדֹנָי יֱהוִֹה זָכְרֵנִי נָא וְחַזְּקֵנִי נָא אַךְ הַפַּעַם הַזֶּה הָאֱלֹהִים, וְאִנָּקְמָה נְקַם־אַחַת מִשְּׁתֵי עֵינַי מִפְּלִשְׁתִּים׃

²⁹ וַיִּלְפֹּת שִׁמְשׁוֹן אֶת־שְׁנֵי עַמּוּדֵי הַתָּוֶךְ, אֲשֶׁר הַבַּיִת נָכוֹן עֲלֵיהֶם, וַיִּסָּמֵךְ עֲלֵיהֶם; אֶחָד בִּימִינוֹ וְאֶחָד בִּשְׂמֹאלוֹ׃

³⁰ וַיֹּאמֶר שִׁמְשׁוֹן, תָּמוֹת נַפְשִׁי עִם־פְּלִשְׁתִּים, וַיֵּט בְּכֹחַ, וַיִּפֹּל הַבַּיִת עַל־הַסְּרָנִים, וְעַל־כָּל־הָעָם אֲשֶׁר־בּוֹ; וַיִּהְיוּ הַמֵּתִים אֲשֶׁר הֵמִית בְּמוֹתוֹ, רַבִּים מֵאֲשֶׁר הֵמִית בְּחַיָּיו׃

³¹ וַיֵּרְדוּ אֶחָיו וְכָל־בֵּית אָבִיהוּ וַיִּשְׂאוּ אֹתוֹ, וַיַּעֲלוּ וַיִּקְבְּרוּ אוֹתוֹ, בֵּין צָרְעָה וּבֵין אֶשְׁתָּאֹל, בְּקֶבֶר מָנוֹחַ אָבִיו; וְהוּא שָׁפַט אֶת־יִשְׂרָאֵל עֶשְׂרִים שָׁנָה׃    פ

 

 

ГЛАВА 16

(1) И пошел Шимшон в Азу, и увидел там блудницу, и вошел к ней. (2) Сказано было жителям Азы: Шимшон пришел сюда. И окружили его, и подстерегали всю ночь в воротах города, и таились всю ночь, говоря: до света утреннего убьем мы его. (3) А Шимшон лежал до полуночи, а в полночь встал и схватил двери городских ворот с обоими косяками, и вырвал их с засовом, и возложил на плечи свои, и поднял их на вершину горы, что против Хеврона. (4) И было после этого: полюбил он женщину в долине Сорэк; а имя ее Делила. (5) И поднялись к ней князья Пелиштимские, и сказали ей: уговори его и выведай, чем велика сила его, и чем нам одолеть его; и мы свяжем его, чтобы обессилить его; а тебе мы дадим каждый тысячу сто серебряных (шекелей). (6) И сказала Делила Шимшону: прошу, скажи мне, в чем велика сила твоя и чем можно связать тебя, чтобы обессилить тебя? (7) И сказал ей Шимшон: если свяжут меня семью тетивами сырыми, которые не засохли, то я обессилю и стану, как всякий из людей. (8) И принесли ей князья Пелиштимские семь сырых тетив, которые не засохли, и она связала его ими. (9) А у нее в комнате сидела засада. И сказала она ему: Пелиштимляне на тебя, Шимшон! И разорвал он тетивы, как разрывается трут из пакли, когда его обожжет огонь. И даже не проявилась (вся) сила его. (10) И сказала Делила Шимшону: вот, ты смеялся надо мною и говорил мне ложь; скажи же мне теперь, чем можно тебя связать? (11) И сказал он ей: если свяжут меня новыми веревками, которые не были в употреблении, то я обессилю и стану, как всякий из людей. (12) И взяла Делила новые веревки, и связала его ими, и сказала ему: Пелиштимляне на тебя, Шимшон! – а засада сидела в комнате. И сорвал он их с рук своих, как нитку. (13) И сказала Делила Шимшону: доселе смеялся ты надо мною и говорил мне ложь; скажи же мне, чем можно тебя связать? И сказал он ей: если воткешь (спрядёшь), семь прядей с головы моей в тканьё. (14) И закрепила она колоду ткальную, и сказала ему: пелиштимляне на тебя, Шимшон! И пробудился он от сна своего, и выдернул колоду ткальную вместе с тканьём. (15) И сказала она ему: как же говоришь ты: "Люблю тебя", – а сердце твое не со мною? Вот, ты трижды смеялся надо мною и не сказал мне, чем велика сила твоя. (16) И было, когда она докучала ему словами своими по целым дням и понуждала его, стало это душе его смертельно несносным. (17) И рассказал он ей все, что на сердце его, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назир Всевышнего от чрева матери моей. Если бы я был обрит, то покинула бы меня сила моя, и я бы обессилел, и стал бы, как все люди. (18) И увидела Делила, что он рассказал ей все, что на сердце его, и послала она позвать князей пелиштимских, сказав: приходите теперь, ибо он рассказал мне все, что на сердце его. И пришли к ней князья пелиштимские, и принесли серебро в руках своих. (19) И усыпила она его на коленях своих, и позвала человека, и обрила семь прядей с головы его, и начала она обессиливать его, и покинула его сила его. (20) И сказала она: пелиштимляне на тебя, Шимшон! И пробудился он от сна своего, и сказал: выйду я, как и прежде, и встряхнусь. И не знал, что Всевышний отступился от него. (21) И схватили его пелиштимляне, и выкололи ему глаза, и отвели его в Азу, и оковали его медными цепями, и молол он в доме узников. (22) А волосы на голове его начали расти, после того как он был обрит. (23) И собрались князья Пелиштимские, чтобы совершить великую жертву Дагону, божеству своему, и чтобы веселиться, и сказали: предал бог наш в руки наши Шимшона, врага нашего. (24) И увидел его народ, и прославили они бога своего, ибо сказали: предал бог наш в руки наши врага нашего и опустошителя земли нашей, того, который убил многих из нас. (25) И было, когда развеселилось сердце их, сказали они: позовите Шимшона, пусть он позабавит нас. И призвали Шимшона из дома узников, и он забавлял их; и поставили его между столбами. (26) И сказал Шимшон отроку, державшему его за руку: пусти меня и дай мне ощупать столбы, на которых покоится дом, и я прислонюсь к ним. (27) А дом полон был мужчин и женщин: там и все князья пелиштимские, и на кровле – всего около трех тысяч мужчин и женщин, смотревших на потехи Шимшона. (28) И воззвал Шимшон ко Всевышнему, и сказал: о Всевышний, прошу, вспомни меня и укрепи меня, прошу, только на этот раз, о Всевышний, и я отомщу пелиштимлянам отмщением за один из двух глаз моих. (29) И схватился Шимшон за два средних столба, на которых покоился дом, и уперся в них: в один правою рукою своею, а в другой – левою. (30) И сказал Шимшон: Да умру я с пелиштимлянами! И уперся сильно, и обрушился дом на князей и на весь народ, который в нем. И было умерших, которых умертвил он при смерти своей, больше, чем тех, кого умертвил он при жизни своей. (31) И сошли, братья его и весь дом отца его, и понесли его, и взошли, и похоронили его между Цорою и Эштаолом, в гробнице Маноаха, отца его. И судил он  Исраэль двадцать лет.

 

История с блудницей в Азе. Неудача в роли руководителя и судьи филистимлян не даёт Шимшону покоя. Понятно, что он судья Израиля, но всё же он чувствует, что миссия его до конца не выполнена. Он набирается решимости ещё раз попробовать свои силы, сделать вылазку в стан противника. Здесь намёк в слове «Азата» - от «оз» - мощь. Ранее была «Тимната», сейчас «Азата». Шимшон начал действовать более решительно. Очень важен комментарий Раши к пасуку 21 (когда Шимшона уже ослепили): «Привезли его туда, где началась его порча» (внутренние проблемы). И далее: «сказано было жителям Азы»: « Шимшон пришёл к этой блуднице, и сделал так, чтобы об этом стало известно, чтобы им было сказано».  Он хочет преподать им урок.  Он всё рассчитал. Ночью он встаёт, выдирает городские ворота (место свершения суда), возлагает их на плечи (берёт роль судьи на себя) и ставит их на вершину горы (ставит себя на роль предводителя). Вершина горы означает главу народа, это известная символика. Он демонстрирует им этим действием, что подлинный их глава - он, Шимшон. Но странно, что «поставил на вершину горы, которая в сторону Хеврона». Можно понять, что это с восточной стороны города, но при чём здесь именно Хеврон, и вообще какая разница, где он поставил?

Хеврон, конечно, назван не случайно. Ремез, который это название несёт в себе (Раши пишет об этом) — указание на праотцов и Меарат hа-Махпела. Когда Йосеф идёт к братьям, Яаков его благословляет «ме эмек Хеврон» - из долины Хеврона. И Раши объясняет: «Из глубины (эмек — омек)  замысла того, кто лежит в Хевроне» -   Авраама. Глубина замысла Авраама - это тикун hа-олам. Весь мир привести к Всевышнему. Исправление мира в самом полном смысле слова. Народ, который пойдёт от него, должен продолжать его дело.

И здесь, когда Шимшон обращает врата в сторону Хеврона (букв. «пред лицо Хеврона»), он имеет в виду то же самое: исправление мира. Сейчас он пытается втолковать это филистимлянам: второго такого, как я, вам не найти. Это ваш шанс. После чего уходит оттуда.

Он не прекращает контакта с филистимлянами - начинается история с Делилой. Предваряется она словами: «И было после этого». То, что будет дальше, напрямую связано с тем, что было до этого. Происшедшее в Азе - преамбула, затем следует  продолжение в виде истории с Делилой. Но был и некий отрицательный момент, который тоже дал себя знать и о котором речь впереди.

Получается, что усилия Шимшона, связанные с филистимлянами, продолжаются. Отношения их к нему - двойственные. Ему нужно в среде филистимлян найти себе партнёров, на помощь которых он сможет рассчитывать. И подобную кандидатуру он находит в лице Делилы, чем и объясняется дальнейший ход событий.

Теперь подробнее по поводу Делилы. Раньше ни о каких женщинах не было сказало, что он их любил. Здесь - именно полюбил. Он нашёл действительно необыкновенного человека, но тут и укор ему - пошёл за своими глазами. Если раньше он делал всё возможное, чтобы выйти из роли - взять хотя бы рассмотренную ранее историю с челюстью, то теперь он слишком вошёл в роль, не будучи в состоянии себя от неё отделить.

«Долина Сорек» - не просто топоним. «Сорек» - лучшие побеги виноградной лозы. И в книге пророка Йирмеяhу народ Израильский тоже сравнивается с «сореком» - там Всевышний говорит через пророка: «Ва Ани нетатих сорек куло зера эмет…», «Я сделал тебя побегом лозы, наполненной зерном истины». 

Итак, «нахаль сорек» - удел (нахла), имеющий отношение к общине Израиля. Там он увидел женщину, которая по своей природе, по своим задаткам, могла бы войти в удел Израиля, подобно тому, как это сделали Рахав, Рут, Тамар. Поэтому именно  «полюбил» - были для этого основания. Тем не менее, чрезмерное вхождение в роль здесь присутствовало. Это напоминает историю Йосефа и жены Потифара. Жена Потифара тоже могла стать частью еврейского народа, но оказалась недостойна этого, и Йосеф, сделав усилие над собой, как сказано, «вышел наружу». А Шимшон - не смог. Делила была похожа на жену Потифара в этом отношении: задатки у неё были, но в итоге она оказалась недостойна.

Она была наделена задатками бойца (эшет хаиль), подобно Рахав, что будет видно из дальнейшего. Шимшон нашёл личность себе под стать. Он решил, что благодаря ей, вместе с ней, он сможет многое сделать  в среде народа филистимлян.  

Делила его всё время провоцирует, спрашивая: чем тебя связать, чтобы обессилить? Он даёт ей ответы сначала насмешливые, потом правдивые. Вообще они ведут, казалось бы, абсурдные разговоры. Если раньше нам многое становилось понятным благодаря ремезу, который помогал увидеть оборотную сторону событий, то сейчас это все еще запутаннее. Здесь без ремеза не понятно вообще ничего. Поведение Шимшона ни в какие рамки не укладывается, и поведение филистимлян тоже весьма странное.

Князья филистимские заинтересованы не в убийстве Шимшона, а в его пленении, и превращении в источник сил для них. Не сказано, что они хотят его убить, они хотят его заполучить. Они по-прежнему уважают его как личность, но тут уже идёт борьба - чей бог сильнее. Он-то пытается им внушить, что Всевышний - Б-г над богами, а не израильское подобие их бога Дагона. Они начинают присматриваться, прислушиваться. Когда во времена пророка Шмуэля они отправили к евреям Ковчег Завета, это было сделано не на пустом месте - начало такому отношению ко Всевышнему положил именно Шимшон. А Шмуэль потом усилил благодаря чудесным победам и знамениям.

Они хотят его обессилить (леанот). Исходное значение этого глагола — сделать источником (вспомним слово «мааян», источник, имеющее близкий корень). Филистимляне хотят использовать в своих целях его силы.

Делила говорит ему об этом прямо, не хитрит. Она понимает, с кем имеет дело.  Она видит, что Шимшон уверен в своих силах, и его трудности и опасности только раззадоривают. Делила открыто бросает ему вызов (в бойцовских качествах она ему не уступает). В этом есть элемент «питья вина», раззадоривания опасностью, что ему изначально запрещено, ибо вызывает жажду самоутверждения. В истории с воротами он, видимо, перестарался, установив эти ворота на слишком уж «высокую гору». Делила всё видит и знает, она решает таким образом его завести. А Шимшону это импонирует: идёт борьба на равных, настоящая жена такой и должна быть, она ведь эзер кенегдо - «помощь напротив», а с таким человеком, как Шимшон, мало кто мог бы тягаться на равных.

В этом был элемент азарта, и «вино» начало кружить ему голову, что тоже не пошло на пользу делу. Шимшон считает, что если ему удастся победить, «перестроить» Делилу - это будет залог успеха всей его миссии. Она будет ему боевым товарищем. Поэтому он и не думает возмущаться. Он ведёт себя именно как Шимшон - борется с ней и за неё. В своих ответах он скрывает свои собственные планы. Вроде бы он её дурачит, но намеки на его подлинные планы звучат.

«Семь жил свежих, которые не были высушены (лишние слова)» - «шивъа йетарим лахим ашер ло хораву».  «Йетер» - намёк на Итро (это была другая форма его имени). «Шивъа» - намек на обет (швуа - клятва). «Хораву» - намёк на гору Хорев. В итоге получается: «Обет о новых Итро, которые ещё не стояли у горы Хорев». Это указание на первую стадию работы с филистимлянами, которую Шимшон хотел бы осуществить, выполнив этим обет. Здесь Итро — символ потенциального гера, который Тору ещё не принял, но в итоге присоединится к принявшим её (букв. «йетер» означает «прибавление»).

«Новые верёвки, которые не были в употреблении» (букв. которыми еще не делалась работа)- «авотим хадашим ашер ло наасабаhэм млаха»:  новые помощники для притягивания к идеям Царства Святости других, для осуществления работы привлечения к идеям Торы (млаха связана со словом «малъах» - посланник, ангел). Это вторая стадия. Сначала я привлеку их уважением к геройству, а затем -  к цели этого геройства.

«Семь прядей с головы моей в тканьё» - «шева махлефот роши» - это его, Шимшона, собственный обет, связанный с духовными планами построения дома Всевышнегов нижнем мире. Делила же все эти завуалированные намёки воспринимала буквально, из этого у неё ничего не вышло. Шимшон же уверен в своих силах и над происходящим посмеивается.

Но на финале Шимшон теряет почву под ногами. Делила начала донимать его, сконцентрировав все силы своего воздействия. Она почувствовала, что Шимшон идёт  у неё на поводу, и его, когда он потеряет голову, можно будет разговорить до конца. В интуитивном ощущении происходящего проявляется её сила.

«Ва тикцар нафшо ламут» - указание на слабину, на то, что он взял на себя  слишком много; слабость его открылась в том, что он потерял голову, и перешёл за границы безопасности. Он ей «высказал всё сердце». Странно: неужели выдать секрет волос означает высказать все сердце?  Но смысл этих слов в том, что Шимшон открыл Далиле все свои планы. Полностью посвятил её в свои замыслы, какие они есть - чего делать было нельзя. Он почувствовал, что полунамёками ничего не добьёшься, и решил: надо или уходить, или говорить ей всю правду. При этом он надеялся, что мессианская роль, которая уготована ему и ей, привлечет её и она встанет на его позицию. Однако в данном случае, он, как минимум, должен был спросить позволения Всевышнего, но этого он не сделал. Решив открыть ей козырные карты, он взял на себя слишком много.

 

(17) И рассказал он ей все, что на сердце его, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назир Всевышнего от чрева матери моей. Если бы я был обрит, то покинула бы меня сила моя, и я бы обессилел, и стал бы, как все люди.

 

Здесь, говоря о бритве, он несколько меняет то, что было сказано вначале, когда речь шла о его рождении. Такое впечатление, что Шимшон сам этого намёка не понимает, и это нам показывает, что он действительно растерялся. Помните, в 13 гл. в пасуке 5 ангел говорит матери Шимшона, что, вот, ты беременна, ожидаешь ребёнка, и бритва не поднимется на голову его (а если точно перевести, то: «пусть он бритву не поднимет на голову свою»). Здесь же он Делиле говорит: «бритва не поднялась» (ло ала, хотя это неправильность грамматическая - надо было сказать «ло алта»). 

Что такое «мора», если не привязываться к «бритве»? Наставница. Это - известное значение данного слова.  Имеющийся там намёк говорит о том, чтобы никакой «наставницы» он, Шимшон, над собою бы не ставил. Другими словами, чтобы он никакой женщине не доверил бы роль руководительницы собой. И вот, получается, Шимшон до сих пор держался, а здесь у него не получилось. И та самая «мора», наставница, это Делила и есть. О ней предупреждали ещё тогда. Это его главная опасность. С мужчинами он справится, но если поставит над собою женщину, дело плохо. С Делилой эта сверхзадача ему не удалась. Он раскрывает ей сердце, рассчитывая увлечь её своими идеями, подобно тому, как это было в историях с Тамар и Рут. И в принципе, основания для этого у него есть. Но тут - другой тип женщины. Шимшон был слишком увлечён Делилой, смотрел на неё «слепо» («пошёл за глазами», которые его и подвели) и взял на себя слишком большой риск. Пан или пропал. Фактически, когда он раскрыл ей свой секрет, он сам себя «обрил» в духовном смысле. Раскрывая ей свою тайну, он «обривался», поскольку его особые, данные ему Свыше силы, лишились внутреннего основания -  замысла. Дело не в волосах, как таковых, а в том, что волосы суть символ стихийных сил (недаром, слова «волосы» (сеарот) и «буря» (сеара) созвучны). Всю жизнь эти силы были с ним, они в неи накапливались. С рождения он был подчинён сверх-задаче, и с ним было благословение. А волосы - лишь символ. По сути, если назиру кто-то отрежет волосы, это не означает, что он сам нарушил свой незирут. Нарушение здесь было в выдаче тайны. Тайной этих волос была сверх-задача, которая стояла за ними. Намек на это есть в словах самого Шимшона. Употребляя слово «мора» в мужском роде («мора ло ала», и не «лоалта»), он невольно намекает на другое слово «мора», которое пишется с алеф на конце и относится к мужскому роду. Это слово означает «страх, трепет» (того же корня, что и слово «иръа»). Он тем самым как бы говорит, что в этот момент ослаб в нем страх перед Всевышним, ощущение ответственности за свои действия.

Делила не солидарна с его видением мира, здесь он в ней не разобрался. У неё другое видение, мессианская роль её не увлекает, она остаётся филистимлянкой. Но для вида она обещает помочь Шимшону своими духовными возможностями. Она его усыпила «на коленях своих». Колени - это намек на благословения (биркаим — брахот). Она ему подыграла, сказала: да, это интересно, я готова всячески своими силами этому способствовать. Он расслабился, уснул, а она привела свой план в исполнение. Сказано, что она «начала обессиливать его», и он потерял свои силы.  Делила своими духовными силами как бы пробила дыру в шаре, и вышел весь воздух. Она действительно была необычным человеком, в отношении её способностей Шимшон не ошибался. Но партию с ней он проиграл.  И Делила сумела лишить его сверх-естетсвенных сил, а дальше передала «с рук на руки».  Он этого ещё не знал (сказано: «Всевышний от него отступился», то есть сам он, очевидно, был пока в неведении относительно происходящего). Утром он встал, рассчитывая, как  обычно, справиться с противниками, но ничего не получилось. На него набросились, выкололи оба глаза (аин — глаз и источник), то есть, лишили двух ролей, двух источников влияния  - еврейского и филистимского, привели в Азу и заковали его в медные цепи. Медь - символ материального мира, земли. Иными словами, они его «приковали» к этому миру - решили использовать физически. Он стал выполнять для них всякую тяжёлую работу, комментаторы разбирают, какую именно, но, как бы там ни было, они стали выкачивать из него силы.

После этого он стал совершать тшуву и его силы начали возвращаться постепенно. Сказано: «волосы на его голове начали расти».

В итоге ситуация с Шимшоном привела к хилуль hа-Шем — падению престижа Святого Имени. Филистимляне, интересовавшиеся особенностями еврейской религии, относившиеся к ней с уважением, вернулись с облегчением и радостью к своему идолослужению. Боготворят своё божество, собираются на пир, выставляют на нем Шимшона в знак признательности за то, что их бог предал врага в их руки. Не вовремя сказанное слово, а ещё вернее - слабость позиции, которую он не предусмотрел, привела к тому, что ситуация буквально вывернулась наизнанку. Прямая противоположность тому, чего хотел Шимшон. План не просто не удался, а всё получилось как раз наоборот.

Единственное, что может спасти положение - кидуш hа-Шем при помощи Свыше. Об этом Шимшон и молит Всевышнего, дабы завершить свой путь земной пусть и не реализацией первоначального замысла, но хотя бы расчисткой дороги для реализации его будущими поколениями. Вот о чём он думает сейчас. То, что на него вдруг снизошли сверх-естественные силы, и он сумел совершить сверх-человеческий подвиг, восстанавливает как его репутацию, так и репутацию Всевышнего в глазах филистимлян. В последний момент он сумел снова кардинально изменить ситуацию.

Шимшон просит у Всевышнего отмщения филистимлянам за один из двух своих глаз. Глаз, как мы помним, это еще и «источник». В данном случае имеется в виду «филистимский» источник. В заслугу второго «глаза» (как пишут комментаторы - Раши и Мецудат Давид) Шимшону даётся Олам hа-Ба. В заслугу того, что он судил Израиль 20 лет (еврейский источник) ему присудят Грядущий Мир.

И вот он громит, погибая сам («пусть душа моя умрёт вместе с филистимлянами»), торжествующую силу этого поколения плиштим («тех, кто там собрались») и оставляет память об этом потомкам. Вскоре начнется эпоха  царей Шауля и Давида, события которой следует понимать в контексте того, что совершил Шимшон.

Шимшона «понесли» и «подняли», и похоронили его между Цорою и Эштаолом, в гробнице Маноаха, отца его.  На этой ноте - на «втором глазе» Шимшона завершается его биография. Похоронен он между Цорой и Эштаолом - меж «прокаженным» и «чистилищем». Он был человек, который взял на себя слишком большую, грандиозную задачу, которую не смог выполнить, однако сделал всё, что мог. Судя по общему тону и намекам в оценке Шимшона, он над собой совершил суд при жизни своей, что искупило невольные его оплошности. Как мы знаем, Цора и Эштаоль — символы самооценки Шимшона. А финальные слова дают положительную оценку его жизни. С филистимлянами не получилось, но ведь «он судил Исраэль двадцать лет», и как судья Израиля, Шимшон был безупречен. «Вспомни, что я двадцать лет судил Израиль», и, как приводит Раши слова традиции,  «не сказал ни одному из них перенести мой посох с этого места на то».  То есть  был он судья абсолютно бескорыстный, а по отношению к себе — предельно строгий. Себя судил безжалостно, и сам (с согласия Вс-вышнего) привёл приговор себе в исполнение. Шимшон - завершающая героическая фигура эпохи Судей.

 

 

 

 

שופטים יז

¹ וַיְהִי־אִישׁ מֵהַר־אֶפְרָיִם וּשְׁמוֹ מִיכָיְהוּ׃

² וַיֹּאמֶר לְאִמּוֹ אֶלֶף וּמֵאָה הַכֶּסֶף אֲשֶׁר לֻקַּח־לָךְ, וְאַתִּי (וְאַתְּ) אָלִית וְגַם אָמַרְתְּ בְּאָזְנַי, הִנֵּה־הַכֶּסֶף אִתִּי אֲנִי לְקַחְתִּיו; וַתֹּאמֶר אִמּוֹ, בָּרוּךְ בְּנִי לַיהוָה׃

³ וַיָּשֶׁב אֶת־אֶלֶף־וּמֵאָה הַכֶּסֶף לְאִמּוֹ; וַתֹּאמֶר אִמּוֹ הַקְדֵּשׁ הִקְדַּשְׁתִּי אֶת־הַכֶּסֶף לַיהוָה מִיָּדִי לִבְנִי, לַעֲשׂוֹת פֶּסֶל וּמַסֵּכָה, וְעַתָּה אֲשִׁיבֶנּוּ לָךְ׃

⁴ וַיָּשֶׁב אֶת־הַכֶּסֶף לְאִמּוֹ; וַתִּקַּח אִמּוֹ מָאתַיִם כֶּסֶף וַתִּתְּנֵהוּ לַצּוֹרֵף, וַיַּעֲשֵׂהוּ פֶּסֶל וּמַסֵּכָה, וַיְהִי בְּבֵית מִיכָיְהוּ׃

⁵ וְהָאִישׁ מִיכָה, לוֹ בֵּית אֱלֹהִים; וַיַּעַשׂ אֵפוֹד וּתְרָפִים, וַיְמַלֵּא, אֶת־יַד אַחַד מִבָּנָיו, וַיְהִי־לוֹ לְכֹהֵן׃

⁶ בַּיָּמִים הָהֵם, אֵין מֶלֶךְ בְּיִשְׂרָאֵל; אִישׁ הַיָּשָׁר בְּעֵינָיו יַעֲשֶׂה׃    פ

⁷ וַיְהִי־נַעַר, מִבֵּית לֶחֶם יְהוּדָה, מִמִּשְׁפַּחַת יְהוּדָה; וְהוּא לֵוִי וְהוּא גָר־שָׁם׃

⁸ וַיֵּלֶךְ הָאִישׁ מֵהָעִיר, מִבֵּית לֶחֶם יְהוּדָה, לָגוּר בַּאֲשֶׁר יִמְצָא; וַיָּבֹא הַר־אֶפְרַיִם עַד־בֵּית מִיכָה לַעֲשׂוֹת דַּרְכּוֹ׃

⁹ וַיֹּאמֶר־לוֹ מִיכָה מֵאַיִן תָּבוֹא; וַיֹּאמֶר אֵלָיו לֵוִי אָנֹכִי, מִבֵּית לֶחֶם יְהוּדָה, וְאָנֹכִי הֹלֵךְ, לָגוּר בַּאֲשֶׁר אֶמְצָא׃

¹⁰ וַיֹּאמֶר לוֹ מִיכָה שְׁבָה עִמָּדִי, וֶהְיֵה־לִי לְאָב וּלְכֹהֵן, וְאָנֹכִי אֶתֶּן־לְךָ עֲשֶׂרֶת כֶּסֶף לַיָּמִים, וְעֵרֶךְ בְּגָדִים וּמִחְיָתֶךָ; וַיֵּלֶךְ הַלֵּוִי׃

¹¹ וַיּוֹאֶל הַלֵּוִי לָשֶׁבֶת אֶת־הָאִישׁ; וַיְהִי הַנַּעַר לוֹ, כְּאַחַד מִבָּנָיו׃

¹² וַיְמַלֵּא מִיכָה אֶת־יַד הַלֵּוִי, וַיְהִי־לוֹ הַנַּעַר לְכֹהֵן; וַיְהִי בְּבֵית מִיכָה׃

¹³ וַיֹּאמֶר מִיכָה, עַתָּה יָדַעְתִּי, כִּי־יֵיטִיב יְהוָה לִי; כִּי הָיָה־לִי הַלֵּוִי לְכֹהֵן׃

 

 

 

 

 

ГЛАВА 17

 

(1) И был человек с гор эфраимовых по имени Михайhу. (2) И сказал он матери своей: тысяча сто серебряных (шекелей), которые забрали у тебя и (из-за которых) ты проклинала и говорила даже при мне, – вот, серебро это у меня, я взял его. И сказала мать его: благословен (будь), сын мой, Всевышним! И возвратил он тысячу сто серебреников матери своей. (3) И сказала мать его: я посвятила серебро это (от себя) Всевышнему: из руки моей сыну моему, чтобы сделать изваяние и литой кумир; а теперь возвращаю его тебе. Но он возвратил серебро матери своей. (4) И взяла мать его двести серебреников, и отдала их плавильщику, и он сделал из этого истукана и литой кумир; и было это в доме Михайhу. (5) А у этого человека, Михи (сокращение имени Михайhу), был дом божий (домашний храм). И сделал он эфод и терафим, и посвятил одного из сыновей своих, и тот стал у него священником. (6) В те дни не было царя у Исраэля; каждый делал то, что было правильным в его глазах. (7) И был юноша из Бэйт-Лэхэма иудейского, левит, что из семейства иудейского. (8) И пошел человек этот из города, из Бэйт-Лэхэма иудейского, чтобы жить, где он найдет себе место, и дошел до гор эфраимовых, до дома Михи, идя путем своим. (9) И сказал ему Миха: откуда идешь ты? И он сказал ему: левит я из Бэйт-Лэхэма иудейского, и иду я пожить, где место найдется мне. (10) И сказал ему Миха: живи у меня, и будь у меня отцом (наставником) и священником (коhэном), а я положу тебе десять серебреников в год, необходимое одеяние и пропитание твое, и левит пошел на это. (11) И согласился левит жить у этого человека, и был юноша у него как один из сыновей его. (12) А Миха посвятил этого левита, и был у него этот юноша священником, и жил он в доме Михи. (13) И сказал Миха: теперь знаю я, что Всевышний будет делать мне добро, потому что левит стал у меня священником.

 

В первую очередь обращает на себя внимание, что, по комментариям,   материал последних пяти глав книги Шофтим описывает события, происшедшие не в конце эпохи Судей, как можно было бы подумать, а в самом её начале - ещё до Отниэля бен Кназа, в те времена, когда евреи попали в зависимость от арамейца Кушана Ришатаимского. То есть мы сейчас волею повествования переброшены назад почти на 400 лет. И конечно, непонятно, почему эти главы помещены здесь, а не в начале книги?

Обращают на себя внимание также и слова: «Нет царя у Израиля в те годы, каждый поступает так, как считает правильным». Эти слова сетования дают настрой всему повествованию.

Обсудить эти вопросы очень важно, потому что это та нота, на которой заканчивается книга Судей. Перенос событий произошёл не просто так - на этой ноте требуется закончить книгу. Попытаемся в этом разобраться.

«Горы Эфраимовы» в контексте книги Судей чаще всего указывают на отрицательный момент, связанный с Эфраимом. С одной стороны, горы Эфраима имеют отношение к тикун hа-олам (в книге Йеhошуа и в книге Шмуэля), но здесь особая одарённость сынов Эфраимовых поворачивается другой стороной — их слишком  большими претензиями. Пока их время и их дело не пришло, пока надо проявлять выдержку, им не хватает терпения, и они принимаются «фантазировать». И тогда происходят всяческие неприятности - из-за их слишком дерзновенной самодеятельности. Миха и его мать, которые и сами, вероятно, могли принадлежать колену Эфраима, снедаемы честолюбием. Замысел матери - тысяча сто серебреников. Это, как ни странно, намёк на замысел, а не просто сумма денег. Тысяча (элеф) намекает на «предводителя» (алуф). Сто - это «10 на 10» (полная мера по всем сфирот), а кесеф - это желание.  В итоге — желание предводительства по всем статьям. Такую же сумму предложили Делиле в прошлой главе князья филистимские. Что, однако, объединяет этих женщин и эти суммы? Претензии на роль спасительниц отечества. Каждая из них - «мать отечества». Таков замысел матери Михи.

С сыном её происходит странная история: он крадёт эти деньги, а потом возвращает их. Зачем об этом говорить, и что это за преамбула такая? По ремезу  же получается, что он взял у матери замысел. Потом решил не действовать без её ведома, посвящает мать в свои планы, она с радостью уполномачивает его и благословляет на создание альтернативного культового центра. Вот есть Шило неподалеку, а у нас будет собственный. Сделаем с нашей стороны горы собственную версию Мишкана в Шило. 

По сути говоря, это первый пример реформированного иудаизма. В дальнейшем он откликнется в действиях Иеровъама бен Невата - он тоже создаст неподалеку от этих мест свой культовый центр, только его центр будет альтернативой уже Иерусалимскому Храму.

Они, конечно, не были идолопоклонниками в полном смысле этого слова. У них была своя версия поклонения. Однако по большому счёту они служили изделиям рук своих.

Мать даёт Михе «меа кесеф» (оставляя у себя элеф - то есть, очевидно, оставляя за собой право осуществлять общее руководство), и далее Миха распоряжается своим псевдо-мишканом.

Затем появляется некий «левит из Бейт-Лехема». Как сказано в комментариях, это Йонатан, сын Гершома, сына Моше. Когда Моше пришёл к Итро, он увидел, что вся семья - отец и дочери - это люди, которые искренне ищут пути ко Всевышенму. И решил, что среди евреев Завет Авраама Ицхака и Яакова не реализовался так, как предполагалось, и теперь он стал носителем этого Завета, через его потомков всё и пойдёт. И Гершом (так это Моше себе представлял) должен был стать первым сыном «нового» еврейского народа.  Потому и назван был «Гер-шом» («проживающий в пустоши»): «Я был в плену ложной иллюзии, а теперь для меня открылась истина». Всевышний его потом за это укоряет.

Ошибки людей такого грандиозного уровня бесследно не проходят, и один из сыновей Гершома в итоге сбился с пути. Это был Йонатан, принявший предложение работать коhэном альтернативного культа. Его обуревают замыслы по части служения, и он готов на подобный эксперимент.

Итак, этот левит выходит из «Бейт Лехема» Йеhуды — из лона еврейской коллективности и доходит до горы Эфраима - до высоты самоутверждения. Движется в своей области - области культа, при этом самосознание его, как потомка Моше, весьма сильно кружит ему голову, предрасполагая к мыслям, связанным с величием.

Доходит он до дома Михи (до его готовности к экспериментам). Для Михи  заполучить такого человека в качестве верховного служителя в его мишкане - особая честь, поэтому он весьма рад его приходу. Левиту сделано предложение, он  всё продумал, взвесил и решил, что вроде бы нашёл искомое место. «Ва-йоэль hа-леви лашевет эт hа-иш» - соблаговолил левит поселиться в доме этого человека (т.е. Михи). Слова эти - те же самые слова, которыми говорится о готовности Моше поселиться в Мидьяне, у Итро («Ва-йоэль Моше лашевет эт hа-иш» (Шмот, 2:21).

Хотя Моше считал, что делает нечто, угодное Всевышнему, в эти мысли вкралась ошибка, из-за которой потомок Моше, левит из нашей главы, сбился с пути. Повторение этих слов здесь — как бы фарсовое эхо тех событий. Если тогда ошибка была невольной, здесь это уже игра амбиций. Ушёл Йеhошуа, ушли старейшины, поколение остаётся как бы бесхозным, и начинаются временные разброд и шатания.

Приглашённый Михой левит уверен, что он подходит для избранной деятельности на все сто процентов. Миха - это пример человеческой слепоты и тенденциозности: он видит в приходе такого левита знак от Всевышнего. Многие вещи перепутаны: левит у него - коhэн, имеется собственное изваяние и прочее. Однако это не мешает Михе видеть в происходящем хорошее предзнаменование. Известно, что человек видит то, что хочет видеть. 

 

 

 

שופטים יח

¹ בַּיָּמִים הָהֵם, אֵין מֶלֶךְ בְּיִשְׂרָאֵל; וּבַיָּמִים הָהֵם, שֵׁבֶט הַדָּנִי מְבַקֶּשׁ־לוֹ נַחֲלָה לָשֶׁבֶת, כִּי לֹא־נָפְלָה לּוֹ עַד־הַיּוֹם הַהוּא בְּתוֹךְ־שִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל בְּנַחֲלָה׃    ס

² וַיִּשְׁלְחוּ בְנֵי־דָן מִמִּשְׁפַּחְתָּם חֲמִשָּׁה אֲנָשִׁים מִקְצוֹתָם אֲנָשִׁים בְּנֵי־חַיִל מִצָּרְעָה וּמֵאֶשְׁתָּאֹל, לְרַגֵּל אֶת־הָאָרֶץ וּלְחָקְרָהּ, וַיֹּאמְרוּ אֲלֵהֶם, לְכוּ חִקְרוּ אֶת־הָאָרֶץ; וַיָּבֹאוּ הַר־אֶפְרַיִם עַד־בֵּית מִיכָה, וַיָּלִינוּ שָׁם׃

³ הֵמָּה עִם־בֵּית מִיכָה, וְהֵמָּה הִכִּירוּ, אֶת־קוֹל הַנַּעַר הַלֵּוִי; וַיָּסוּרוּ שָׁם, וַיֹּאמְרוּ לוֹ מִי־הֱבִיאֲךָ הֲלֹם, וּמָה־אַתָּה עֹשֶׂה בָּזֶה וּמַה־לְּךָ פֹה׃

⁴ וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם, כָּזֹה וְכָזֶה, עָשָׂה לִי מִיכָה; וַיִּשְׂכְּרֵנִי וָאֱהִי־לוֹ לְכֹהֵן׃

⁵ וַיֹּאמְרוּ לוֹ שְׁאַל־נָא בֵאלֹהִים; וְנֵדְעָה, הֲתַצְלִיחַ דַּרְכֵּנוּ, אֲשֶׁר אֲנַחְנוּ הֹלְכִים עָלֶיהָ׃

⁶ וַיֹּאמֶר לָהֶם הַכֹּהֵן לְכוּ לְשָׁלוֹם; נֹכַח יְהוָה, דַּרְכְּכֶם אֲשֶׁר תֵּלְכוּ־בָהּ׃    פ

⁷ וַיֵּלְכוּ חֲמֵשֶׁת הָאֲנָשִׁים, וַיָּבֹאוּ לָיְשָׁה; וַיִּרְאוּ אֶת־הָעָם אֲשֶׁר־בְּקִרְבָּהּ יוֹשֶׁבֶת־לָבֶטַח כְּמִשְׁפַּט צִדֹנִים שֹׁקֵט וּבֹטֵחַ, וְאֵין־מַכְלִים דָּבָר בָּאָרֶץ יוֹרֵשׁ עֶצֶר, וּרְחֹקִים הֵמָּה מִצִּדֹנִים, וְדָבָר אֵין־לָהֶם עִם־אָדָם׃

⁸ וַיָּבֹאוּ אֶל־אֲחֵיהֶם, צָרְעָה וְאֶשְׁתָּאֹל; וַיֹּאמְרוּ לָהֶם אֲחֵיהֶם מָה אַתֶּם׃

⁹ וַיֹּאמְרוּ, קוּמָה וְנַעֲלֶה עֲלֵיהֶם, כִּי רָאִינוּ אֶת־הָאָרֶץ, וְהִנֵּה טוֹבָה מְאֹד; וְאַתֶּם מַחְשִׁים, אַל־תֵּעָצְלוּ, לָלֶכֶת לָבֹא לָרֶשֶׁת אֶת־הָאָרֶץ׃

¹⁰ כְּבֹאֲכֶם תָּבֹאוּ אֶל־עַם בֹּטֵחַ, וְהָאָרֶץ רַחֲבַת יָדַיִם, כִּי־נְתָנָהּ אֱלֹהִים בְּיֶדְכֶם; מָקוֹם אֲשֶׁר אֵין־שָׁם מַחְסוֹר, כָּל־דָּבָר אֲשֶׁר בָּאָרֶץ׃

¹¹ וַיִּסְעוּ מִשָּׁם מִמִּשְׁפַּחַת הַדָּנִי, מִצָּרְעָה וּמֵאֶשְׁתָּאֹל; שֵׁשׁ־מֵאוֹת אִישׁ, חָגוּר כְּלֵי מִלְחָמָה׃

¹² וַיַּעֲלוּ, וַיַּחֲנוּ בְּקִרְיַת יְעָרִים בִּיהוּדָה; עַל־כֵּן קָרְאוּ לַמָּקוֹם הַהוּא מַחֲנֵה־דָן, עַד הַיּוֹם הַזֶּה, הִנֵּה אַחֲרֵי קִרְיַת יְעָרִים׃

¹³ וַיַּעַבְרוּ מִשָּׁם הַר־אֶפְרָיִם; וַיָּבֹאוּ עַד־בֵּית מִיכָה׃

¹⁴ וַיַּעֲנוּ חֲמֵשֶׁת הָאֲנָשִׁים, הַהֹלְכִים לְרַגֵּל אֶת־הָאָרֶץ לַיִשׁ, וַיֹּאמְרוּ אֶל־אֲחֵיהֶם, הַיְדַעְתֶּם, כִּי יֵשׁ בַּבָּתִּים הָאֵלֶּה אֵפוֹד וּתְרָפִים, וּפֶסֶל וּמַסֵּכָה; וְעַתָּה דְּעוּ מַה־תַּעֲשׂוּ׃

¹⁵ וַיָּסוּרוּ שָׁמָּה, וַיָּבֹאוּ אֶל־בֵּית־הַנַּעַר הַלֵּוִי בֵּית מִיכָה; וַיִּשְׁאֲלוּ־לוֹ לְשָׁלוֹם׃

¹⁶ וְשֵׁשׁ־מֵאוֹת אִישׁ, חֲגוּרִים כְּלֵי מִלְחַמְתָּם, נִצָּבִים פֶּתַח הַשָּׁעַר; אֲשֶׁר מִבְּנֵי־דָן׃

¹⁷ וַיַּעֲלוּ חֲמֵשֶׁת הָאֲנָשִׁים, הַהֹלְכִים לְרַגֵּל אֶת־הָאָרֶץ, בָּאוּ שָׁמָּה, לָקְחוּ, אֶת־הַפֶּסֶל וְאֶת־הָאֵפוֹד, וְאֶת־הַתְּרָפִים וְאֶת־הַמַּסֵּכָה; וְהַכֹּהֵן, נִצָּב פֶּתַח הַשַּׁעַר, וְשֵׁשׁ־מֵאוֹת הָאִישׁ, הֶחָגוּר כְּלֵי הַמִּלְחָמָה׃

¹⁸ וְאֵלֶּה, בָּאוּ בֵּית מִיכָה, וַיִּקְחוּ אֶת־פֶּסֶל הָאֵפוֹד, וְאֶת־הַתְּרָפִים וְאֶת־הַמַּסֵּכָה; וַיֹּאמֶר אֲלֵיהֶם הַכֹּהֵן, מָה אַתֶּם עֹשִׂים׃

¹⁹ וַיֹּאמְרוּ לוֹ הַחֲרֵשׁ שִׂים־יָדְךָ עַל־פִּיךָ וְלֵךְ עִמָּנוּ, וֶהְיֵה־לָנוּ לְאָב וּלְכֹהֵן; הֲטוֹב הֱיוֹתְךָ כֹהֵן, לְבֵית אִישׁ אֶחָד, אוֹ הֱיוֹתְךָ כֹהֵן, לְשֵׁבֶט וּלְמִשְׁפָּחָה בְּיִשְׂרָאֵל׃

²⁰ וַיִּיטַב לֵב הַכֹּהֵן, וַיִּקַּח אֶת־הָאֵפוֹד, וְאֶת־הַתְּרָפִים וְאֶת־הַפָּסֶל; וַיָּבֹא בְּקֶרֶב הָעָם׃

²¹ וַיִּפְנוּ וַיֵּלֵכוּ; וַיָּשִׂימוּ אֶת־הַטַּף וְאֶת־הַמִּקְנֶה וְאֶת־הַכְּבוּדָּה לִפְנֵיהֶם׃

²² הֵמָּה הִרְחִיקוּ מִבֵּית מִיכָה; וְהָאֲנָשִׁים, אֲשֶׁר בַּבָּתִּים אֲשֶׁר עִם־בֵּית מִיכָה, נִזְעֲקוּ, וַיַּדְבִּיקוּ אֶת־בְּנֵי־דָן׃

²³ וַיִּקְרְאוּ אֶל־בְּנֵי־דָן, וַיַּסֵּבּוּ פְּנֵיהֶם; וַיֹּאמְרוּ לְמִיכָה, מַה־לְּךָ כִּי נִזְעָקְתָּ׃

²⁴ וַיֹּאמֶר אֶת־אֱלֹהַי אֲשֶׁר־עָשִׂיתִי לְקַחְתֶּם וְאֶת־הַכֹּהֵן וַתֵּלְכוּ וּמַה־לִּי עוֹד; וּמַה־זֶּה תֹּאמְרוּ אֵלַי מַה־לָּךְ׃

²⁵ וַיֹּאמְרוּ אֵלָיו בְּנֵי־דָן, אַל־תַּשְׁמַע קוֹלְךָ עִמָּנוּ; פֶּן־יִפְגְּעוּ בָכֶם, אֲנָשִׁים מָרֵי נֶפֶשׁ, וְאָסַפְתָּה נַפְשְׁךָ וְנֶפֶשׁ בֵּיתֶךָ׃

²⁶ וַיֵּלְכוּ בְנֵי־דָן לְדַרְכָּם; וַיַּרְא מִיכָה, כִּי־חֲזָקִים הֵמָּה מִמֶּנּוּ, וַיִּפֶן וַיָּשָׁב אֶל־בֵּיתוֹ׃

²⁷ וְהֵמָּה לָקְחוּ אֵת אֲשֶׁר־עָשָׂה מִיכָה, וְאֶת־הַכֹּהֵן אֲשֶׁר הָיָה־לוֹ, וַיָּבֹאוּ עַל־לַיִשׁ, עַל־עַם שֹׁקֵט וּבֹטֵחַ, וַיַּכּוּ אוֹתָם לְפִי־חָרֶב; וְאֶת־הָעִיר שָׂרְפוּ בָאֵשׁ׃

²⁸ וְאֵין מַצִּיל כִּי רְחוֹקָה־הִיא מִצִּידוֹן, וְדָבָר אֵין־לָהֶם עִם־אָדָם, וְהִיא בָּעֵמֶק אֲשֶׁר לְבֵית־רְחוֹב; וַיִּבְנוּ אֶת־הָעִיר וַיֵּשְׁבוּ בָהּ׃

²⁹ וַיִּקְרְאוּ שֵׁם־הָעִיר דָּן, בְּשֵׁם דָּן אֲבִיהֶם, אֲשֶׁר יוּלַּד לְיִשְׂרָאֵל; וְאוּלָם לַיִשׁ שֵׁם־הָעִיר לָרִאשֹׁנָה׃

³⁰ וַיָּקִימוּ לָהֶם בְּנֵי־דָן אֶת־הַפָּסֶל; וִיהוֹנָתָן בֶּן־גֵּרְשֹׁם בֶּן־מְנַשֶּׁה הוּא וּבָנָיו, הָיוּ כֹהֲנִים לְשֵׁבֶט הַדָּנִי, עַד־יוֹם גְּלוֹת הָאָרֶץ׃

³¹ וַיָּשִׂימוּ לָהֶם, אֶת־פֶּסֶל מִיכָה אֲשֶׁר עָשָׂה; כָּל־יְמֵי הֱיוֹת בֵּית־הָאֱלֹהִים בְּשִׁלֹה׃    פ

 

ГЛАВА 18

 

(1)В те дни не было царя у Исраэля; и в те дни колено Даново искало себе удела, где бы поселиться, ибо не выпало ему до того дня удела среди колен Исраэлевых. (2) И послали сыны Дановы из своего семейства пять человек, из всей среды своей, мужей храбрых из Цоры и Эштаола, чтобы осмотреть землю и вызнать ее, и сказали им: пойдите, вызнайте землю. И пришли они на гору Эфраимову к дому Михи, и ночевали там. (3) Находясь у дома Михи, узнали они голос юноши-левита, и зашли туда, и сказали ему: кто тебя привел сюда, и что ты здесь делаешь? И зачем ты здесь? (4) И сказал он им: то-то и то-то сделал для меня Миха: он нанял меня, и стал я у него священником. (5) И сказали они ему: спроси же Всевышнего, чтобы знать нам, успешен ли будет путь наш, в который мы идем. (6) И сказал им священник: идите с миром; пред Всевышним путь ваш, которым вы идете. (7) И пошли эти пять человек, и пришли в Лаиш, и увидели народ, который в нем; живет (город) беспечно; подобно цидонянам (финикийцам), спокойны и беспечны; и не было никого в стране этой, владеющего властью, который мог бы обидеть (людей) чем-нибудь; жили они вдали от цидонян и дел не было у них ни с кем. (8) И пришли они (обратно) к братьям своим в Цору и Эштаол, и сказали им братья их: что (скажете) вы? (9) И сказали они: встанем и поднимемся на них, ибо видели мы землю эту, и вот, она очень хороша. Что ж вы молчите? Не ленитесь же пойти, придти и овладеть землей той. (10) Когда пойдете вы, то придете к народу беспечному; а земля та обширна, – ведь Всевышний предал ее в руки наши, – это такое место, где нет недостатка ни в чем, что есть на земле. (11) И отправились оттуда, из Цоры и Эштаола, шестьсот мужей из семейства Данова, препоясанных воинским оружием. (12) И пошли они, и стали станом в Кирйат Йеариме, в Иудее. Поэтому и называют то место Маханэ-Дан (Стан Дана) до сего дня, оно - за Кирйат- Йеаримом. (13) А оттуда перешли они на горы Эфраимовы и дошли до дома Михи. (14) И говорили те пять мужей, которые ходили осматривать землю Лаиш, и сказали братьям своим: знаете ли, что есть в этих домах эфод, и терафим, и истукан, и литой кумир? А теперь уж знайте, что вам следует делать. (15) И зашли они туда, и вошли в дом юноши левита, в дом Михи, и спросили его о благополучии. (16) А шестьсот человек из сынов Дановых, препоясанные воинским оружием, стояли у входа в ворота. (17) И поднялись пять человек, ходивших осматривать землю, вошли туда, взяли истукан и эфод, и терафим, и литой кумир. Священник же стоял у входа в ворота с шестьюстами человек, препоясанными воинским оружием. (18) А те вошли в дом Михи и взяли истукан с эйфодом, и терафим, и литой кумир; и сказал им священник: что вы делаете? (19) И сказали они ему: молчи, положи руку свою на уста свои и иди с нами, и будь у нас отцом и священником. Разве тебе лучше быть священником в доме одного человека, чем быть священником в колене и семействе Исраэлевом? (20) И возрадовалось сердце священника, и взял он эфод, и терафим, и истукан, и пошел среди народа. (21) И повернули они, и пошли, и выставили детей, и скот, и все имущество впереди себя. (22) Когда они удалились от дома Михи, люди из домов, соседних с домом Михи, сбежались и догнали сынов Дана. (23) И кричали сынам Дана. И оборотились те, и сказали Михе: что тебе, что вы сбежались? (24) И сказал он: богов моих, которых я сделал, и священника вы забрали и ушли, что же еще у меня (осталось)? Как же вы говорите мне: "Что тебе?"И сказали ему сыны Дановы: не повышай голоса своего при нас, а то нападут на вас люди отчаянные, и ты погубишь себя и семейство свое. (25) И пошли сыны Дановы путем своим, а Миха, видя, что они сильнее его, повернул назад и возвратился в дом свой. (26) Они же взяли то, что сделал Миха, и священника, который был у него, и пришли в Лаиш к народу спокойному и беспечному, и перебили их острием меча, а город сожгли огнем. (27) И некому было спасать, потому что он был вдали от Цидона и дел не было у них ни с кем, и он в долине, что при Бэйт-Рехове. (28) И отстроили они город этот, и поселились в нем. (29) И нарекли имя городу Дан, по имени отца своего Дана, родившегося у Исраэля. Но Лаиш было имя города этого первоначально. (30) И поставили сыны Дановы у себя тот истукан; и Йонатан, сын Гершома, сына Менаше (Менаше — букв. «предающий забвению»; здесь так назван Моше в укор за то, что он хотел в свое время предать забвению современное ему поколение сынов Израиля, считая, что новый, подлинный народ пойдет теперь от него), сам и сыновья его были священниками в колене Дановом до дня изгнания из этой земли. (31) И поставили у себя истукан Михи, который он сделал; (и стоял он) во все дни пребывания дома Всевышнего в Шило.

 

Сказано об этих «героях» из колена Дана, что они вышли из тех же самых мест, откуда спустя три века выйдет Шимшон (интересная перекличка начальных и финальных событий самой книги Шофтим). Цора и Эштаоль, как мы знаем, не просто топонимы: Цора - намёк на проказу, Эштаоль - намёк на преисподнюю, чистилище. И раз о них так говорится, это значит, что по своим жизненным установкам и готовности к действиям они достойны наказания - кто проказой, кто чистилищем, в общем - публика, готовая на всё...

Сыны Дана, не сумевшие завоевать свой удел, поселились среди колена Йеhуды. Они считают, что должны продолжить дело Йеhошуа и провести завоевание Земли Израиля своим мечом. Однако конкретные основания для таких действий, выдвигаемые ими, абсолютно нелепы, и целый букет таких нелепостей встретится нам именно в этой главе.

В первую очередь, интересно отметить, кто они такие. Вышли ведь не все, а 600 человек, наиболее «героическая» часть. Сначала отправились 5, а за ними ещё 595. Как комментирует Раши пасук 25: «люди отчаянные» (или, иначе, «обиженные судьбой») - наиболее сердитые, которые были среди них. Это идейные вожди - те, кто достоин проказы (Цора — намек на цараат, проказу). Однако это наказание, хотя и строгое, но не самое сильное, и есть ещё среди них и достойные кругов ада (Эштаол) - исполнители, готовые на кровопролитие под любым благовидным предлогом. Они поднимаются до вышеназванной «высоты амбиции» - гор Эфраима, и смотрят: все живут, как люди, чем же мы хуже? В таком состоянии они подходят к дому Михи.

«Заночевали» - следует понимать в значении «стали молиться и жаловаться» (от глагола, леhитлонен, тлуна — жалоба). То есть, они обратились ко Всевышнему с жалобой на то, что они обделены судьбой и видят в этом несправедливость. После видят левита. Кто он и что здесь делает - это их не интересует. Они считают, что левиты имеют (см. комментарий Раши) особый доступ к Небу (в тонкости hалахические они не вникают, главное - эфод имеется, человек необычный, подходит на роль оракула). Люди из колена Дана не хотят действовать на свой страх и риск, и задают вопрос Всевышнему через левита. Тот по своим возможностям непонятно откуда получает «ответ» и передаёт вопрошающим: верной дорогой идёте!

Разведали окрестности Лаиша (а земля эта находилась не в Эрец Исраэль).  Им те места пришлись по вкусу. Поскольку места хорошие, народ не воинственный, а левит сказал, что путь богоугоден, то всё складывается как нельзя лучше: можно со своим скарбом идти на переселение. Вот что такое моральная слепота и тенденциозность!

Имеет смысл рассмотреть значение Кирьят-Йеарим, где они располагаются станом. Первая часть названия связана со словом криа - «призыв», а вторая - со словом «пробуждение» (леhаир - «пробудить»). В сочетании - «призыв пробудившихся». Люди сознательно, в своем полном праве, отправляются в военную экспедицию, считая себя продолжателями дела Йеhошуа бин Нуна. Они не просто берут своё, а совершают б-гоугодное дело. Это совершенно не похоже на Шимшона: тот тоже жил «между Цорой и Эштаолем», но занимался совершенно другим — предельно строго судил самого себя. Эти же судят других, но сами достойны суда. Поэтому «стан Дана («судящего»)» воспринимается здесь в пародийном ключе. Раз человек пробудился, и «верно» видит ситуацию, он вполне может судить и действовать по-революционному, решительно.

Они завладевают изваянием и эфодом (факт похищения роли не играет), и забирают с собой левита под тем предлогом, что служить целому колену, которое основывает свой удел, куда лучше, чем служить одной семье.

О настроениях этого левита мы уже осведомлены. Ему очень импонирует продвижение в карьере. Он считает, что уж теперь-то он благоустроен. Частное служение в молельном доме - это разминка, стажировка, теперь же он получает продвижение по службе, и видит здесь руку Провидения. Все довольны, и в отношениях с Небом всё хорошо - у колена Дана теперь есть свой эфод и свой первосвященник, а героизма и решимости им не занимать.

И вот они подходят к Лаишу. В книге Йеhошуа он назван Лешемом, поскольку в окрестностях найден камень лешем, на котором было записано имя Дана на эфоде первосвященника. Отсюда они делают «логический» вывод, что это их законный удел, которым сам Всевышний велит им овладеть; им и в голову не приходит, что основывать свои права на наличии месторождения символического камня — полный абсурд.

Они перебили жителей города, сожгли его и поселились на его месте. Здесь комментарии излишни: сам тон, в котором это событие описывается, говорит за себя. Город они назвали именем праотца, чтобы облагородить эту расправу. Затем установили изваяние, фактически, сделали капище идолослужения - апофеоз идейной шизофрении, коллективного раздвоения сознания. Чтобы такой шизофренией не заболеть, нам и дан подобный пример, подобная история болезни.

В конце левит назван полным своим именем: Йонатан, сын Гершома, сына Моше (написано Менаше с подвешенным нуном, в качестве намёка на ошибку самого Моше в отношении Гершома и желания начать новый народ с себя).

 

 

 

 

 

שופטים יט

¹ וַיְהִי בַּיָּמִים הָהֵם, וּמֶלֶךְ אֵין בְּיִשְׂרָאֵל; וַיְהִי אִישׁ לֵוִי, גָּר בְּיַרְכְּתֵי הַר־אֶפְרַיִם, וַיִּקַּח־לוֹ אִשָּׁה פִילֶגֶשׁ, מִבֵּית לֶחֶם יְהוּדָה׃

² וַתִּזְנֶה עָלָיו פִּילַגְשׁוֹ, וַתֵּלֶךְ מֵאִתּוֹ אֶל־בֵּית אָבִיהָ, אֶל־בֵּית לֶחֶם יְהוּדָה; וַתְּהִי־שָׁם יָמִים אַרְבָּעָה חֳדָשִׁים׃

³ וַיָּקָם אִישָׁהּ וַיֵּלֶךְ אַחֲרֶיהָ, לְדַבֵּר עַל־לִבָּהּ לַהֲשִׁיבוֹ (לַהֲשִׁיבָהּ), וְנַעֲרוֹ עִמּוֹ וְצֶמֶד חֲמֹרִים; וַתְּבִיאֵהוּ בֵּית אָבִיהָ, וַיִּרְאֵהוּ אֲבִי הַנַּעֲרָה, וַיִּשְׂמַח לִקְרָאתוֹ׃

⁴ וַיֶּחֱזַק־בּוֹ חֹתְנוֹ אֲבִי הַנַּעֲרָה, וַיֵּשֶׁב אִתּוֹ שְׁלֹשֶׁת יָמִים; וַיֹּאכְלוּ וַיִּשְׁתּוּ, וַיָּלִינוּ שָׁם׃

⁵ וַיְהִי בַּיּוֹם הָרְבִיעִי, וַיַּשְׁכִּימוּ בַבֹּקֶר וַיָּקָם לָלֶכֶת; וַיֹּאמֶר אֲבִי הַנַּעֲרָה אֶל־חֲתָנוֹ, סְעָד לִבְּךָ פַּת־לֶחֶם וְאַחַר תֵּלֵכוּ׃

⁶ וַיֵּשְׁבוּ, וַיֹּאכְלוּ שְׁנֵיהֶם יַחְדָּו וַיִּשְׁתּוּ; וַיֹּאמֶר אֲבִי הַנַּעֲרָה אֶל־הָאִישׁ, הוֹאֶל־נָא וְלִין וְיִטַב לִבֶּךָ׃

⁷ וַיָּקָם הָאִישׁ לָלֶכֶת; וַיִּפְצַר־בּוֹ חֹתְנוֹ, וַיָּשָׁב וַיָּלֶן שָׁם׃

⁸ וַיַּשְׁכֵּם בַּבֹּקֶר בַּיּוֹם הַחֲמִישִׁי לָלֶכֶת, וַיֹּאמֶר אֲבִי הַנַּעֲרָה, סְעָד־נָא לְבָבְךָ, וְהִתְמַהְמְהוּ עַד־נְטוֹת הַיּוֹם; וַיֹּאכְלוּ שְׁנֵיהֶם׃

⁹ וַיָּקָם הָאִישׁ לָלֶכֶת, הוּא וּפִילַגְשׁוֹ וְנַעֲרוֹ; וַיֹּאמֶר לוֹ חֹתְנוֹ אֲבִי הַנַּעֲרָה הִנֵּה נָא רָפָה הַיּוֹם לַעֲרֹב, לִינוּ־נָא הִנֵּה חֲנוֹת הַיּוֹם לִין פֹּה וְיִיטַב לְבָבֶךָ, וְהִשְׁכַּמְתֶּם מָחָר לְדַרְכְּכֶם, וְהָלַכְתָּ לְאֹהָלֶךָ׃

¹⁰ וְלֹא־אָבָה הָאִישׁ לָלוּן, וַיָּקָם וַיֵּלֶךְ, וַיָּבֹא עַד־נֹכַח יְבוּס, הִיא יְרוּשָׁלִָם; וְעִמּוֹ, צֶמֶד חֲמוֹרִים חֲבוּשִׁים, וּפִילַגְשׁוֹ עִמּוֹ׃

¹¹ הֵם עִם־יְבוּס, וְהַיּוֹם רַד מְאֹד; וַיֹּאמֶר הַנַּעַר אֶל־אֲדֹנָיו, לְכָה־נָּא וְנָסוּרָה אֶל־עִיר־הַיְבוּסִי הַזֹּאת וְנָלִין בָּהּ׃

¹² וַיֹּאמֶר אֵלָיו אֲדֹנָיו, לֹא נָסוּר אֶל־עִיר נָכְרִי, אֲשֶׁר לֹא־מִבְּנֵי יִשְׂרָאֵל הֵנָּה; וְעָבַרְנוּ עַד־גִּבְעָה׃

¹³ וַיֹּאמֶר לְנַעֲרוֹ, לֳך וְנִקְרְבָה בְּאַחַד הַמְּקֹמוֹת; וְלַנּוּ בַגִּבְעָה אוֹ בָרָמָה׃

¹⁴ וַיַּעַבְרוּ וַיֵּלֵכוּ; וַתָּבֹא לָהֶם הַשֶּׁמֶשׁ, אֵצֶל הַגִּבְעָה אֲשֶׁר לְבִנְיָמִן׃

¹⁵ וַיָּסֻרוּ שָׁם, לָבוֹא לָלוּן בַּגִּבְעָה; וַיָּבֹא, וַיֵּשֶׁב בִּרְחוֹב הָעִיר, וְאֵין אִישׁ מְאַסֵּף־אוֹתָם הַבַּיְתָה לָלוּן׃

¹⁶ וְהִנֵּה אִישׁ זָקֵן, בָּא מִן־מַעֲשֵׂהוּ מִן־הַשָּׂדֶה בָּעֶרֶב, וְהָאִישׁ מֵהַר אֶפְרַיִם, וְהוּא־גָר בַּגִּבְעָה; וְאַנְשֵׁי הַמָּקוֹם בְּנֵי יְמִינִי׃

¹⁷ וַיִּשָּׂא עֵינָיו, וַיַּרְא אֶת־הָאִישׁ הָאֹרֵחַ בִּרְחֹב הָעִיר; וַיֹּאמֶר הָאִישׁ הַזָּקֵן אָנָה תֵלֵךְ וּמֵאַיִן תָּבוֹא׃

¹⁸ וַיֹּאמֶר אֵלָיו, עֹבְרִים אֲנַחְנוּ מִבֵּית־לֶחֶם יְהוּדָה עַד־יַרְכְּתֵי הַר־אֶפְרַיִם, מִשָּׁם אָנֹכִי, וָאֵלֵךְ עַד־בֵּית לֶחֶם יְהוּדָה; וְאֶת־בֵּית יְהוָה אֲנִי הֹלֵךְ, וְאֵין אִישׁ, מְאַסֵּף אוֹתִי הַבָּיְתָה׃

¹⁹ וְגַם־תֶּבֶן גַּם־מִסְפּוֹא יֵשׁ לַחֲמוֹרֵינוּ, וְגַם לֶחֶם וָיַיִן יֶשׁ־לִי וְלַאֲמָתֶךָ, וְלַנַּעַר עִם־עֲבָדֶיךָ; אֵין מַחְסוֹר כָּל־דָּבָר׃

²⁰ וַיֹּאמֶר הָאִישׁ הַזָּקֵן שָׁלוֹם לָךְ, רַק כָּל־מַחְסוֹרְךָ עָלָי; רַק בָּרְחוֹב אַל־תָּלַן׃

²¹ וַיְבִיאֵהוּ לְבֵיתוֹ, וַיִּבּוֹל (וַיָּבָל) לַחֲמוֹרִים; וַיִּרְחֲצוּ רַגְלֵיהֶם, וַיֹּאכְלוּ וַיִּשְׁתּוּ׃

²² הֵמָּה מֵיטִיבִים אֶת־לִבָּם, וְהִנֵּה אַנְשֵׁי הָעִיר אַנְשֵׁי בְנֵי־בְלִיַּעַל, נָסַבּוּ אֶת־הַבַּיִת, מִתְדַּפְּקִים עַל־הַדָּלֶת; וַיֹּאמְרוּ, אֶל־הָאִישׁ בַּעַל הַבַּיִת הַזָּקֵן לֵאמֹר, הוֹצֵא, אֶת־הָאִישׁ אֲשֶׁר־בָּא אֶל־בֵּיתְךָ וְנֵדָעֶנּוּ׃

²³ וַיֵּצֵא אֲלֵיהֶם, הָאִישׁ בַּעַל הַבַּיִת, וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם, אַל־אַחַי אַל־תָּרֵעוּ נָא; אַחֲרֵי אֲשֶׁר־בָּא הָאִישׁ הַזֶּה אֶל־בֵּיתִי, אַל־תַּעֲשׂוּ אֶת־הַנְּבָלָה הַזֹּאת׃

²⁴ הִנֵּה בִתִּי הַבְּתוּלָה וּפִילַגְשֵׁהוּ, אוֹצִיאָה־נָּא אוֹתָם וְעַנּוּ אוֹתָם, וַעֲשׂוּ לָהֶם, הַטּוֹב בְּעֵינֵיכֶם; וְלָאִישׁ הַזֶּה לֹא תַעֲשׂוּ, דְּבַר הַנְּבָלָה הַזֹּאת׃

²⁵ וְלֹא־אָבוּ הָאֲנָשִׁים לִשְׁמֹעַ לוֹ, וַיַּחֲזֵק הָאִישׁ בְּפִילַגְשׁוֹ, וַיֹּצֵא אֲלֵיהֶם הַחוּץ; וַיֵּדְעוּ אוֹתָהּ וַיִּתְעַלְּלוּ־בָהּ כָּל־הַלַּיְלָה עַד־הַבֹּקֶר, וַיְשַׁלְּחוּהָ בַּעֲלוֹת (כַּעֲלוֹת) הַשָּׁחַר׃

²⁶ וַתָּבֹא הָאִשָּׁה לִפְנוֹת הַבֹּקֶר; וַתִּפֹּל פֶּתַח בֵּית־הָאִישׁ אֲשֶׁר־אֲדוֹנֶיהָ שָּׁם עַד־הָאוֹר׃

²⁷ וַיָּקָם אֲדֹנֶיהָ בַּבֹּקֶר, וַיִּפְתַּח דַּלְתוֹת הַבַּיִת, וַיֵּצֵא לָלֶכֶת לְדַרְכּוֹ; וְהִנֵּה הָאִשָּׁה פִילַגְשׁוֹ, נֹפֶלֶת פֶּתַח הַבַּיִת, וְיָדֶיהָ עַל־הַסַּף׃

²⁸ וַיֹּאמֶר אֵלֶיהָ קוּמִי וְנֵלֵכָה וְאֵין עֹנֶה; וַיִּקָּחֶהָ עַל־הַחֲמוֹר, וַיָּקָם הָאִישׁ, וַיֵּלֶךְ לִמְקֹמוֹ׃

²⁹ וַיָּבֹא אֶל־בֵּיתוֹ, וַיִּקַּח אֶת־הַמַּאֲכֶלֶת וַיַּחֲזֵק בְּפִילַגְשׁוֹ, וַיְנַתְּחֶהָ לַעֲצָמֶיהָ, לִשְׁנֵים עָשָׂר נְתָחִים; וַיְשַׁלְּחֶהָ, בְּכֹל גְּבוּל יִשְׂרָאֵל׃

³⁰ וְהָיָה כָל־הָרֹאֶה, וְאָמַר לֹא־נִהְיְתָה וְלֹא־נִרְאֲתָה כָּזֹאת, לְמִיּוֹם עֲלוֹת בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל מֵאֶרֶץ מִצְרַיִם, עַד הַיּוֹם הַזֶּה; שִׂימוּ־לָכֶם עָלֶיהָ עֻצוּ וְדַבֵּרוּ׃    פ

 

ГЛАВА 19

 

(1) И было, в те дни, когда не было царя у Исраэля, жил один левит в отдаленной (северной) части горы Эфраимовой. И взял он себе наложницу из Бэйт-Лэхэма иудейского. (2) И ушла от него наложница его, и пошла от него в дом отца своего в Бэйт-Лэхэм иудейский, и пробыла там год и четыре месяца. (3) И поднялся муж ее, и пошел за нею, чтобы говорить к сердцу ее, дабы возвратить ее. А с ним был слуга его и пара ослов. И ввела она его в дом отца своего, и как увидел его отец этой молодой женщины, он радостно встретил его. (4) И задержал его тесть его, отец этой молодой женщины. И пробыл он у него три дня; и они ели, и пили, и ночевали там. (5) И было, в день четвертый встали они рано утром, и он встал, чтобы уйти. И сказал отец этой молодой женщины зятю своему: подкрепи сердце твое куском хлеба, а потом пойдете. (6) И сели они, и ели оба вместе, и пили. И сказал отец молодой женщины тому человеку: переночуй, пожалуй, и да радуется сердце твое. (7) Но человек тот поднялся, чтоб идти, тесть же его упросил его, и он опять ночевал там. (8) И встал он рано утром на пятый день, чтоб идти. И сказал отец той молодой женщины: прошу, подкрепи сердце твое и задержитесь, пока день не склонится (к вечеру). (9) И ели они оба. И встал тот человек, чтоб идти, он, и наложница его, и слуга его. И сказал ему тесть его, отец той молодой женщины: вот уже день клонится к вечеру, переночуйте же, вот, день скоро кончается; ночуй здесь, и пусть повеселится сердце твое, а завтра пораньше подниметесь в путь свой, и пойдешь в шатер твой. (10) Но не согласился человек тот ночевать, а встал и пошел, и дошел до Йевуса, он же Йерушалаим; а с ним пара навьюченных ослов и наложница его с ним. (11) Когда они были близ Йевуса, день уже сильно склонился (к вечеру). И сказал слуга господину своему: пойдем, завернем, пожалуй, в этот город Иевусейский и переночуем в нем. (12) Но сказал ему господин его: не будем мы заходить в город чужих, что не из сынов Исраэлевых, а дойдем до Гивы. (13) И сказал он слуге своему: ступай, и дойдем до одного из этих мест, и переночуем в Гиве или в Раме. (14) И отправились они, и шли, и закатилось солнце, (когда были) они возле Гивы, принадлежавшей (колену) Бинйаминову. (15) И свернули они оттуда, чтобы зайти ночевать в Гиву. И пришел он, и сел на городской площади, но никто не принимал их в дом на ночлег. (16) И вот, один старый человек идет с работы своей с поля вечером; а человек этот был с гор Эфраимовых и жил в Гиве. Люди же места этого – сыны Бинйаминовы. (17) И взглянул он, и увидел того путника на городской площади. И сказал этот старый человек: куда ты идешь и откуда пришел? (18) И сказал он ему: идем мы из Бэйт-Лэхэма иудейского до окраин гор Эфраимовых; оттуда я. Я ходил в Бэйт-Лэхэм иудейский, а иду я к дому Всевышнего; и никто не принимает меня в дом. (19) А солома и корм есть для ослов наших, и хлеб и вино есть у меня и у рабы твоей, и для этого слуги есть у рабов твоих: нет недостатка ни в чем. (20) И сказал этот старый человек: мир тебе, а все, что нужно тебе, (я беру) на себя, только не ночуй на улице. (21) И привел он его в дом свой, и намешал корму ослам; а те (люди) омыли ноги свои, и ели и пили. (22) Они веселились, а люди города, негодяи, окружили дом, стучась в двери, и сказали они этому человеку, старому хозяину дома, так: выведи того человека, который вошел в дом твой, и мы познаем его. (23) И вышел к ним тот человек, хозяин дома, и сказал им: нет, братья мои, прошу, не делайте зла, раз вошел человек этот в дом мой, не делайте этой мерзости. (24) Вот моя дочь, девица, и его наложница – пожалуй выведу я их, и бесчестите их, и делайте с ними, что вам угодно; а с человеком этим не делайте этой мерзости. (25) Но не хотели люди эти слушать его. И взял человек тот наложницу свою, и вывел (ее) к ним наружу. И они познали ее, и издевались над нею всю ночь до утра. И отпустили ее при появлении зари. (26) И пришла женщина перед утром, и упала у входа в дом того человека, у которого был господин ее, и (лежала) до рассвета. (27) И встал господин ее поутру, и отворил двери дома, и вышел, чтобы идти в путь свой, и вот, женщина та, наложница его, лежит у входа в дом, и руки ее на пороге. (28) И сказал он ей: вставай и пойдем, – но ответа не было. И положил он ее на осла, и встал тот человек, и пошел в свое место. (29) И пришел он в дом свой, и взял он нож, и, взяв наложницу свою, разрезал ее по частям ее на двенадцать кусков, и послал это во все пределы Исраэлевы. (30) И было, всякий, увидевший это, говорил: не бывало и не видано было подобного этому со дня исхода сынов Исраэлевых из земли Египетской до сего дня. Подумайте над этим, посоветуйтесь и скажите, (что делать).

 

История крайне непонятная. Повествование начинается в идиллическом ключе, а переходит в ужас, сравнимый с ужасами Содома и Гоморры. В итоге - братоубийственная война.

Совершенно непонятна причина. Что толкнуло сынов Биньяминовых на подобное злодеяние? Неужели жители Гивы - те же содомитяне? В итоге -  братоубийственная война, заканчивающаяся коллективным плачем Израиля: что же мы наделали, погубили целое колено! И завершающая, знакомая нам фраза: «Нет царя в Израиле, и каждый делает всё, что считает првильным».

Всё завуалировано очень хорошо. Без ремеза совершенно ничего не понятно. Странный тесть, который постоянно задерживает гостя, да и остальное не лучше. Единственная положительная фигура - левит. Все остальные - в крови, а он на белом коне и в белой рубахе. Единственное, в чём его можно упрекнуть, - разрезал тело. Однако и это сделал, вроде бы, чтобы отмстить за неё же. В общем непонятно. 

Когда «нет царя», это значит, что нет общего руководителя, концентрирующего коллективное сознание; каждый делает, как лучше, а получается, как всегда...

Начнём выяснять личное дело этого левита, иначе никак не распутать всей истории.

Первое, что сказано про него, - жил в горах Эфраима. Значит, есть указания на то, что был с амбициями. Что за амбиции были у этого левита?  Забегая вперед скажем (далее мы увидим подтверждение этого в тексте), что он взвалил на себя совершенно определённую и невозможную для него миссию - возвести Храм, не больше, и не меньше. Он чувствует, что у него есть для этого мессианские данные. Хочет к этому призывать, чтобы это произошло при его жизни, у него на глазах! Обратите внимание, что этот его план связан с Бейт Лехем Йеhуда. Основные события, связанные с началом мессианской династии, произошли именно там (см. Мегилат Рут, где события происходят в «Бейт Лехеме Иудейском»). И вот левит берет себе оттуда наложницу. Почему не жену? А вдруг выяснится, что она ему не пара, когда его талант раскроется полностью! Другое объяснение придумать трудно. Это характеризует его личность - самомнение и рассчетливость.

Почему наложница от него уходит, а потом приходит снова? Почему ведёт его к отцу? Почему эту женщину устраивало то, что она - наложница? Потому, что она была увлечена его идеями, и довольствовалась даже такой ролью. У неё нет таких амбиций, как у него, но есть бескорыстное служение идее. Однако, видя малодушные метания левита, она решает уйти от него и вернуться к отцу.

Он же «поднялся и пошёл за ней» - дабы вернуть себя к своей миссии (огласовано «леhашиво» - то есть «вернуть его», себя самого, хотя пишется  «леhашива» - «вернуть её»). Пора, мол, браться за ум, взялся за гуж - не говори, что не дюж!

И вот в таком настроении он приходит в Бейт-Лехем Иудейский (она ведь   родом отсюда, что-то в ней есть особенное, иначе он бы и не взял её, он в ней это ценит). Она же показывает его отцу: пусть сделает о нём своё заключение. Отец, по всей видимости, тоже не простой человек, но левита он одобряет, видя в нём определённый потенциал, и не ошибается на сей счёт. Они обсуждают, как реализовать его план и молятся за успех всего дела. То, что они «пьют, едят, и ночуют» - известный ремез: «пьют» - обсуждают, «едят» - строят планы, «ночуют» - молятся об успехе и устранении препятствий на пути.

И вот тут начинает проступать малодушие этого левита. В пасуке 5 отец говорит ему: «Подкрепи сердце своё». Т.е. после того, как проходят 3 дня и тот встаёт, отец чувствует, что не всё еще решено, и говорит о «подкреплении сердца», а в пасуке 8 он говорит то же самое, только вместо «подкрепи» - «подкрепи-ка» (он его просит), а вместо «либха» - «левавха». На русский в обоих случаях перевод получается одинаковым, но на иврите здесь есть разница. Когда написано «левавха» - это, согласно классическим комментариям, говорит о некоем раздвоении, брожении, идейном шатании (хорошее и плохое начала в сердце, две его стороны). Отец не просто говорит ему, чтобы он лишний раз переночевал и помолился, а желает как-то его укрепить. Чтобы левит ушёл собранным, был готов к выполнению своей миссии. А левит ведёт себя совершенно по-другому. Сначала он не решается уйти и остаётся, а потом, когда отец говорит: «надо ещё подождать» - левит настаивает на уходе, мол, нет, пойду и всё. Решительность и нерешимость у него спонтанны, импульсивны: неуместная решимость и неуместная нерешительность. И при этом он мнит себя человеком, которому суждено построить Храм! Призывать к этому, призывать к освобождению Иерусалима, и т. п. - таковы его планы. Больше он не хочет задерживаться. Он чувствует себя вполне готовым к действиям.

Далее они подходят к Йевусу. Здесь приведено слово «нохах», «перед», встречающееся довольно редко. По ремезу, оно связано со словом «нохах» от глаголов леhивахах — убеждаться, леhохиах – убеждать, увещевать. Оно намекает на попытку увещевать кого-то, убеждать в своей правоте. Они находятся рядом с Иерусалимом, и отрок, наар (очевидно, более искренняя личность) предлагает левиту: давай зайдём в город и начнём разговоры на тему, которая тебя занимает. Начнём выяснять: кто прав, кто нет. Действительно, так и произошло потом, во времена царя Давида. Может быть, неспроста предложил, было у него некое пророческое предчувствие?

Левит предлагает в нееврейский город не заходить, а обратиться с этой целью к евреям. Мобилизуем, мол, еврейские силы в начале, а потом единым строем пойдём на йевусейский Иерусалим. Пока же начнём кампанию в еврейском городе.

Далее они проходят возле городов Гивъа и Рамà. «Рама» - это название, обозначающее высоту; «гивъа» - холм, возвышенность в колене Биньямина. То есть они (левит с учеником) хотят взять некую высоту.  Заночевать  («вознести молитву о необходимости Храма») на ней.

Колено Биньямина заражено амбициозностью. В их среде преобладало мнение, что геула должна начаться с них.  У этого мнения были некоторые основания. Биньямин - единственный сын Яакова, родившийся в Эрец Исраэль, с этим связаны определенные духовные планы, отрытые ему, и на основании этого можно, при желании, прийти к ощущению избранничества. Намёк на это даётся в истории Йосефа и братьев, когда в суму Биньямина был подкинут кубок - гавиа (тот же корень,что и в слове гивъа). Это совершенно неслучайно. Тот кубок и откликнулся в нашей истории. У праведного и скромного Биньямина возможность претензии на избранность не проявилась, зато у его потомков проявилась очень сильно.

Левит об этом знает, но решает, что сможет правильно всем всё объяснить, все разложить по полочкам, дабы использовать амбиции колена в мирных целях, и возглавить процесс избавления.

Он пришёл в город и начал проповедовать. Но никто не захотел признать его предтечей мессии. Они здесь все сами предтечи! Проповедь левита успеха не имеет, отчего он и жалуется, говоря: «Никто меня в свой дом не вводит». Потом появляется человек с горы Эфраима, который там живёт, подобно Лоту, выбравшему Сдом. Здесь прямая аналогия. Что он там делает, спустившись с горы Эфраима, отодвинув в сторону собственные амбиции? Он увидел, что это место особой силы (вскоре, когда начнётся война, и все колена ополчатся на колено Биньямина, выяснится, что колено Биньямина - самое сильное). Тогда он решил «присоседиться» к силе, как Лот решил поселиться в Сдоме из-за благоприятных природных условий тех мест.

На иврите этот человек назван иш закен, умудренный старец. Он, как написано, «поднял глаза» (в ТаНаХе это выражение используется тогда, когда человек видит что-то духовно значительное - как Авраам, увидевший на третий день пути место, где нужно было вознести в жертву Ицхака). Другими словами, старец увидел, что этот левит - человек необычный, с большим потенциалом, и решил сделать ставку на него. Поговорил с ним, подробно выспросил, кто тот и откуда. И левит сказал ему «ве эт бейт hа-Шем аниhолех» (букв. «при доме Всевышнего» или «с домом Всевышнего» я иду»)- с идеей дома Всевышнего я хожу. Можно не сомневаться, что он то же самое до этого говорил многим жителям того места. К его сожалению, подобная агитационная работа не встретила ожидаемого отклика.

Левит говорит, что у него всё припасено с собой, всё готово для миссии, и встреченный им человек с горы Эфраима решает, что это и его шанс, ставит всё на карту ради этой идеи. Он говорит левиту: «Только не ночуй (аль талан) на улице». Аль талан (вместо аль тален) — форма, намекающая на глагол леhалъот,утомлять.Аль талан (похоже на аль талъан): не надо, мол, утомлять такими речами, раздражать сынов Биньяминовых, я знаю, что к чему, будем действоватьвместе.

Тем временем, сыны Биньяминовы тоже не дремлют. Они предпринимают попытку подавить гегемонию в зародыше. Решают, что замысел этого человека — опасная конкуренция для колена Биньямина, и надо его, пока не поздно, поставить на место. Посылают каких-то людей («сынов негодников», уголовные элементы), чтобы те надругались над левитом, и унизили его. А то он слишком много о себе думает.

Старец с горы Эфраима решает пойти на жертвы ради серьёзного дела. Они ведь побеседовали с левитом, и ему понравилась их новообразованная коалиция. Старец предлагает выдать свою дочь вместо наложницы левита. Сброд не соглашается, поскольку задача, поставленная перед ним, состоит не в этом. Тогда старик силой выводит наложницу, придерживая дочь дома. Сброд подумал: чем нам воевать с ним, лучше ограничиться наложницей - это и так унизит левита. Это и проще и одновременно достигнет цели. Сказано, что они её отпустили « ба-алот hа-шахар», при восходе зари. Но слово шахар означает еще и «нечто желаемое» (от глагола лешахер — стремиться, желать). То есть цель, которая была поставлена, достигнута.

Наутро левит встает, как ни в чём не бывало, решает отправиться в дорогу, и видит наложницу, лежащую на пороге дома, как жертву его амбиций. «У входа в этот Дом» - по ремезу имеется в виду Храм. Надо полагать, что на всё произошедшее он закрыл глаза: большие цели оправдывают малые жертвы. Он призывает её встать и отправляться в дорогу. Но оказывается, что она мертва. Тогда он решает вернуться домой и действовать, как и подобает человеку его масштаба, то есть - по-государственному. В этом - пародия на будущие действия царя Шауля с тушей быка. Он рассекает на части женщину, которая ему доверилась и, несмотря на сомнения, согласилась пойти за ним (ведя себя при этом, как один из тех уголовников, от сброда которых она пострадала), рассылает их по всем пределам Израиля, дабы люди отомстили за причинённую избраннику обиду. И чтобы отомстили по полной мере. Ведь можно было проехать по землям остальных колен, рассказать им о случившемся, но левит избирает именно такой жёсткий путь: чтобы в разных землях видели части тела. Так и написано: люди видели части и ужасались. Нужно было в той же степени ужасаться поступку некоторых из сыновей Биньямина, как и поступку того, кто рассек их жертву.   Однако наступившая сумятица не позволила людям хладнокровно во всем разобраться.

 

 

 

 

 

 

 

שופטים כ

¹ וַיֵּצְאוּ כָּל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, וַתִּקָּהֵל הָעֵדָה כְּאִישׁ אֶחָד, לְמִדָּן וְעַד־בְּאֵר שֶׁבַע, וְאֶרֶץ הַגִּלְעָד; אֶל־יְהוָה הַמִּצְפָּה׃

² וַיִּתְיַצְּבוּ פִּנּוֹת כָּל־הָעָם, כֹּל שִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל, בִּקְהַל עַם הָאֱלֹהִים; אַרְבַּע מֵאוֹת אֶלֶף אִישׁ רַגְלִי שֹׁלֵף חָרֶב׃    פ

³ וַיִּשְׁמְעוּ בְּנֵי בִנְיָמִן, כִּי־עָלוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל הַמִּצְפָּה; וַיֹּאמְרוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, דַּבְּרוּ אֵיכָה נִהְיְתָה הָרָעָה הַזֹּאת׃

⁴ וַיַּעַן הָאִישׁ הַלֵּוִי, אִישׁ הָאִשָּׁה הַנִּרְצָחָה וַיֹּאמַר; הַגִּבְעָתָה אֲשֶׁר לְבִנְיָמִן, בָּאתִי אֲנִי וּפִילַגְשִׁי לָלוּן׃

⁵ וַיָּקֻמוּ עָלַי בַּעֲלֵי הַגִּבְעָה, וַיָּסֹבּוּ עָלַי אֶת־הַבַּיִת לָיְלָה; אוֹתִי דִּמּוּ לַהֲרֹג, וְאֶת־פִּילַגְשִׁי עִנּוּ וַתָּמֹת׃

⁶ וָאֹחֵז בְּפִילַגְשִׁי וָאֲנַתְּחֶהָ, וָאֲשַׁלְּחֶהָ, בְּכָל־שְׂדֵה נַחֲלַת יִשְׂרָאֵל; כִּי עָשׂוּ זִמָּה וּנְבָלָה בְּיִשְׂרָאֵל׃

⁷ הִנֵּה כֻלְּכֶם בְּנֵי יִשְׂרָאֵל; הָבוּ לָכֶם דָּבָר וְעֵצָה הֲלֹם׃

⁸ וַיָּקָם כָּל־הָעָם, כְּאִישׁ אֶחָד לֵאמֹר; לֹא נֵלֵךְ אִישׁ לְאָהֳלוֹ, וְלֹא נָסוּר אִישׁ לְבֵיתוֹ׃

⁹ וְעַתָּה זֶה הַדָּבָר, אֲשֶׁר נַעֲשֶׂה לַגִּבְעָה; עָלֶיהָ בְּגוֹרָל׃

¹⁰ וְלָקַחְנוּ עֲשָׂרָה אֲנָשִׁים לַמֵּאָה לְכֹל שִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל, וּמֵאָה לָאֶלֶף וְאֶלֶף לָרְבָבָה, לָקַחַת צֵדָה לָעָם; לַעֲשׂוֹת, לְבוֹאָם לְגֶבַע בִּנְיָמִן, כְּכָל־הַנְּבָלָה, אֲשֶׁר עָשָׂה בְּיִשְׂרָאֵל׃

¹¹ וַיֵּאָסֵף כָּל־אִישׁ יִשְׂרָאֵל אֶל־הָעִיר, כְּאִישׁ אֶחָד חֲבֵרִים׃    פ

¹² וַיִּשְׁלְחוּ שִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל אֲנָשִׁים, בְּכָל־שִׁבְטֵי בִנְיָמִן לֵאמֹר; מָה הָרָעָה הַזֹּאת, אֲשֶׁר נִהְיְתָה בָּכֶם׃

¹³ וְעַתָּה תְּנוּ אֶת־הָאֲנָשִׁים בְּנֵי־בְלִיַּעַל אֲשֶׁר בַּגִּבְעָה וּנְמִיתֵם, וּנְבַעֲרָה רָעָה מִיִּשְׂרָאֵל; וְלֹא אָבוּ זז (בְּנֵי) בִּנְיָמִן, לִשְׁמֹעַ בְּקוֹל אֲחֵיהֶם בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל׃

¹⁴ וַיֵּאָסְפוּ בְנֵי־בִנְיָמִן מִן־הֶעָרִים הַגִּבְעָתָה; לָצֵאת לַמִּלְחָמָה עִם־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל׃

¹⁵ וַיִּתְפָּקְדוּ בְנֵי בִנְיָמִן בַּיּוֹם הַהוּא מֵהֶעָרִים, עֶשְׂרִים וְשִׁשָּׁה אֶלֶף אִישׁ שֹׁלֵף חָרֶב; לְבַד מִיֹּשְׁבֵי הַגִּבְעָה הִתְפָּקְדוּ, שְׁבַע מֵאוֹת אִישׁ בָּחוּר׃

¹⁶ מִכֹּל הָעָם הַזֶּה, שְׁבַע מֵאוֹת אִישׁ בָּחוּר, אִטֵּר יַד־יְמִינוֹ; כָּל־זֶה, קֹלֵעַ בָּאֶבֶן אֶל־הַשַּׂעֲרָה וְלֹא יַחֲטִא׃    פ

¹⁷ וְאִישׁ יִשְׂרָאֵל הִתְפָּקְדוּ, לְבַד מִבִּנְיָמִן, אַרְבַּע מֵאוֹת אֶלֶף אִישׁ שֹׁלֵף חָרֶב; כָּל־זֶה אִישׁ מִלְחָמָה׃

¹⁸ וַיָּקֻמוּ וַיַּעֲלוּ בֵית־אֵל וַיִּשְׁאֲלוּ בֵאלֹהִים, וַיֹּאמְרוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, מִי יַעֲלֶה־לָּנוּ בַתְּחִלָּה, לַמִּלְחָמָה עִם־בְּנֵי בִנְיָמִן; וַיֹּאמֶר יְהוָה יְהוּדָה בַתְּחִלָּה׃

¹⁹ וַיָּקוּמוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל בַּבֹּקֶר; וַיַּחֲנוּ עַל־הַגִּבְעָה׃    פ

²⁰ וַיֵּצֵא אִישׁ יִשְׂרָאֵל, לַמִּלְחָמָה עִם־בִּנְיָמִן; וַיַּעַרְכוּ אִתָּם אִישׁ־יִשְׂרָאֵל מִלְחָמָה אֶל־הַגִּבְעָה׃

²¹ וַיֵּצְאוּ בְנֵי־בִנְיָמִן מִן־הַגִּבְעָה; וַיַּשְׁחִיתוּ בְיִשְׂרָאֵל בַּיּוֹם הַהוּא, שְׁנַיִם וְעֶשְׂרִים אֶלֶף אִישׁ אָרְצָה׃

²² וַיִּתְחַזֵּק הָעָם אִישׁ יִשְׂרָאֵל; וַיֹּסִפוּ לַעֲרֹךְ מִלְחָמָה, בַּמָּקוֹם אֲשֶׁר־עָרְכוּ שָׁם בַּיּוֹם הָרִאשׁוֹן׃

²³ וַיַּעֲלוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל, וַיִּבְכּוּ לִפְנֵי־יְהוָה עַד־הָעֶרֶב, וַיִּשְׁאֲלוּ בַיהוָה לֵאמֹר, הַאוֹסִיף, לָגֶשֶׁת לַמִּלְחָמָה, עִם־בְּנֵי בִנְיָמִן אָחִי; וַיֹּאמֶר יְהוָה עֲלוּ אֵלָיו׃    פ

²⁴ וַיִּקְרְבוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־בְּנֵי בִנְיָמִן בַּיּוֹם הַשֵּׁנִי׃

²⁵ וַיֵּצֵא בִנְיָמִן לִקְרָאתָם מִן־הַגִּבְעָה בַּיּוֹם הַשֵּׁנִי, וַיַּשְׁחִיתוּ בִבְנֵי יִשְׂרָאֵל עוֹד, שְׁמֹנַת עָשָׂר אֶלֶף אִישׁ אָרְצָה; כָּל־אֵלֶּה שֹׁלְפֵי חָרֶב׃

²⁶ וַיַּעֲלוּ כָל־בְּנֵי יִשְׂרָאֵל וְכָל־הָעָם וַיָּבֹאוּ בֵית־אֵל, וַיִּבְכּוּ וַיֵּשְׁבוּ שָׁם לִפְנֵי יְהוָה, וַיָּצוּמוּ בַיּוֹם־הַהוּא עַד־הָעָרֶב; וַיַּעֲלוּ עֹלוֹת וּשְׁלָמִים לִפְנֵי יְהוָה׃

²⁷ וַיִּשְׁאֲלוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל בַּיהוָה; וְשָׁם, אֲרוֹן בְּרִית הָאֱלֹהִים, בַּיָּמִים הָהֵם׃

²⁸ וּפִינְחָס בֶּן־אֶלְעָזָר בֶּן־אַהֲרֹן עֹמֵד לְפָנָיו, בַּיָּמִים הָהֵם לֵאמֹר, הַאוֹסִף עוֹד לָצֵאת לַמִּלְחָמָה עִם־בְּנֵי־בִנְיָמִן אָחִי אִם־אֶחְדָּל; וַיֹּאמֶר יְהוָה עֲלוּ, כִּי מָחָר אֶתְּנֶנּוּ בְיָדֶךָ׃

²⁹ וַיָּשֶׂם יִשְׂרָאֵל אֹרְבִים, אֶל־הַגִּבְעָה סָבִיב׃    פ

³⁰ וַיַּעֲלוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל אֶל־בְּנֵי בִנְיָמִן בַּיּוֹם הַשְּׁלִישִׁי; וַיַּעַרְכוּ אֶל־הַגִּבְעָה כְּפַעַם בְּפָעַם׃

³¹ וַיֵּצְאוּ בְנֵי־בִנְיָמִן לִקְרַאת הָעָם, הָנְתְּקוּ מִן־הָעִיר; וַיָּחֵלּוּ לְהַכּוֹת מֵהָעָם חֲלָלִים כְּפַעַם בְּפַעַם, בַּמְסִלּוֹת אֲשֶׁר אַחַת עֹלָה בֵית־אֵל, וְאַחַת גִּבְעָתָה בַּשָּׂדֶה, כִּשְׁלֹשִׁים אִישׁ בְּיִשְׂרָאֵל׃

³² וַיֹּאמְרוּ בְּנֵי בִנְיָמִן, נִגָּפִים הֵם לְפָנֵינוּ כְּבָרִאשֹׁנָה; וּבְנֵי יִשְׂרָאֵל אָמְרוּ, נָנוּסָה וּנְתַקְּנֻהוּ, מִן־הָעִיר אֶל־הַמְסִלּוֹת׃

³³ וְכֹל אִישׁ יִשְׂרָאֵל, קָמוּ מִמְּקוֹמוֹ, וַיַּעַרְכוּ בְּבַעַל תָּמָר; וְאֹרֵב יִשְׂרָאֵל מֵגִיחַ מִמְּקֹמוֹ מִמַּעֲרֵה־גָבַע׃

³⁴ וַיָּבֹאוּ מִנֶּגֶד לַגִּבְעָה עֲשֶׂרֶת אֲלָפִים אִישׁ בָּחוּר מִכָּל־יִשְׂרָאֵל, וְהַמִּלְחָמָה כָּבֵדָה; וְהֵם לֹא יָדְעוּ, כִּי־נֹגַעַת עֲלֵיהֶם הָרָעָה׃    פ

³⁵ וַיִּגֹּף יְהוָה אֶת־בִּנְיָמִן לִפְנֵי יִשְׂרָאֵל, וַיַּשְׁחִיתוּ בְנֵי יִשְׂרָאֵל בְּבִנְיָמִן בַּיּוֹם הַהוּא, עֶשְׂרִים וַחֲמִשָּׁה אֶלֶף וּמֵאָה אִישׁ; כָּל־אֵלֶּה שֹׁלֵף חָרֶב׃

³⁶ וַיִּרְאוּ בְנֵי־בִנְיָמִן כִּי נִגָּפוּ; וַיִּתְּנוּ אִישׁ־יִשְׂרָאֵל מָקוֹם לְבִנְיָמִן, כִּי בָטְחוּ אֶל־הָאֹרֵב, אֲשֶׁר שָׂמוּ אֶל־הַגִּבְעָה׃

³⁷ וְהָאֹרֵב הֵחִישׁוּ, וַיִּפְשְׁטוּ אֶל־הַגִּבְעָה; וַיִּמְשֹׁךְ הָאֹרֵב, וַיַּךְ אֶת־כָּל־הָעִיר לְפִי־חָרֶב׃

³⁸ וְהַמּוֹעֵד, הָיָה לְאִישׁ יִשְׂרָאֵל עִם־הָאֹרֵב; הֶרֶב לְהַעֲלוֹתָם מַשְׂאַת הֶעָשָׁן מִן־הָעִיר׃

³⁹ וַיַּהֲפֹךְ אִישׁ־יִשְׂרָאֵל בַּמִּלְחָמָה; וּבִנְיָמִן הֵחֵל לְהַכּוֹת חֲלָלִים בְּאִישׁ־יִשְׂרָאֵל כִּשְׁלֹשִׁים אִישׁ, כִּי אָמְרוּ, אַךְ נִגּוֹף נִגָּף הוּא לְפָנֵינוּ, כַּמִּלְחָמָה הָרִאשֹׁנָה׃

⁴⁰ וְהַמַּשְׂאֵת, הֵחֵלָּה לַעֲלוֹת מִן־הָעִיר עַמּוּד עָשָׁן; וַיִּפֶן בִּנְיָמִן אַחֲרָיו, וְהִנֵּה עָלָה כְלִיל־הָעִיר הַשָּׁמָיְמָה׃

⁴¹ וְאִישׁ יִשְׂרָאֵל הָפַךְ, וַיִּבָּהֵל אִישׁ בִּנְיָמִן; כִּי רָאָה, כִּי־נָגְעָה עָלָיו הָרָעָה׃

⁴² וַיִּפְנוּ לִפְנֵי אִישׁ יִשְׂרָאֵל אֶל־דֶּרֶךְ הַמִּדְבָּר, וְהַמִּלְחָמָה הִדְבִּיקָתְהוּ; וַאֲשֶׁר מֵהֶעָרִים, מַשְׁחִיתִים אוֹתוֹ בְּתוֹכוֹ׃

⁴³ כִּתְּרוּ אֶת־בִּנְיָמִן הִרְדִיפֻהוּ, מְנוּחָה הִדְרִיכֻהוּ; עַד נֹכַח הַגִּבְעָה מִמִּזְרַח־שָׁמֶשׁ׃

⁴⁴ וַיִּפְּלוּ מִבִּנְיָמִן, שְׁמֹנָה־עָשָׂר אֶלֶף אִישׁ; אֶת־כָּל־אֵלֶּה אַנְשֵׁי־חָיִל׃

⁴⁵ וַיִּפְנוּ וַיָּנֻסוּ הַמִּדְבָּרָה אֶל־סֶלַע הָרִמּוֹן, וַיְעֹלְלֻהוּ בַּמְסִלּוֹת, חֲמֵשֶׁת אֲלָפִים אִישׁ; וַיַּדְבִּיקוּ אַחֲרָיו עַד־גִּדְעֹם, וַיַּכּוּ מִמֶּנּוּ אַלְפַּיִם אִישׁ׃

⁴⁶ וַיְהִי כָל־הַנֹּפְלִים מִבִּנְיָמִן, עֶשְׂרִים וַחֲמִשָּׁה אֶלֶף אִישׁ שֹׁלֵף חֶרֶב בַּיּוֹם הַהוּא; אֶת־כָּל־אֵלֶּה אַנְשֵׁי־חָיִל׃

⁴⁷ וַיִּפְנוּ וַיָּנֻסוּ הַמִּדְבָּרָה אֶל־סֶלַע הָרִמּוֹן, שֵׁשׁ מֵאוֹת אִישׁ; וַיֵּשְׁבוּ בְּסֶלַע רִמּוֹן, אַרְבָּעָה חֳדָשִׁים׃

⁴⁸ וְאִישׁ יִשְׂרָאֵל שָׁבוּ אֶל־בְּנֵי בִנְיָמִן וַיַּכּוּם לְפִי־חֶרֶב, מֵעִיר מְתֹם עַד־בְּהֵמָה, עַד כָּל־הַנִּמְצָא; גַּם כָּל־הֶעָרִים הַנִּמְצָאוֹת שִׁלְּחוּ בָאֵשׁ׃    פ

 

ГЛАВА 20

 

(1) И вышли все сыны Исраэлевы, и собралась община как один человек, от Дана до Беэр-Шевы и земли Гиладской, ко Всевышнему в Мицпу. (2) И явились главы всего народа, всех колен Исраэлевых, в собрание народа Всевышнего, четыреста тысяч пеших, обнажающих меч. (3) И услышали сыны Бинйаминовы, что сыны Исраэлевы взошли в Мицпу. И сказали сыны Исраэлевы: говорите, как произошло это зло? (4) И отвечал тот человек, тот левит, муж той убитой женщины, и сказал: в Гиву Бинйаминову пришел я с наложницею моею ночевать. (5) И встали на меня жители Гивы, и окружили ночью тот дом, где я был. Меня намеревались убить, а наложницу мою они замучили, и она умерла. (6) И взял я наложницу мою, и разрезал ее, и послал ее по всей стране удела Исраэлева, ибо совершили они разврат и мерзость в Исраэле. (7) Вот, все вы, сыны Исраэлевы, советуйтесь и примите решение здесь. (8) И встал весь народ как один человек, сказав: никто не уйдет в шатер свой, и не вернется никто в дом свой; (9) А теперь вот что мы сделаем с Гивою: на нее – по жребию! (10) И возьмем по десяти человек из ста от всех колен Исраэлевых, и по сто от тысячи, и по тысяче от десяти тысяч, чтобы доставить съестные припасы для народа и чтобы по приходе их в Гиву Бинйаминову поступить с ней по мере той мерзости, которую она сделала в Исраэле. (11) И собрались все Исраэльтяне против города, объединившись как один человек. (12) И послали колена Исраэлевы людей во все семейства Бинйаминовы сказать: что это за злодейство, которое совершено было у вас? (13) А теперь выдайте этих людей, негодяев, которые в Гиве, и мы умертвим их и искореним зло в Исраэле. Но сыны Бинйаминовы не хотели слушать голоса братьев своих, сынов Исраэлевых. (14) И собрались сыны Бинйаминовы из городов в Гиву, чтобы выступить войною против сынов Исраэлевых. (15) И насчитывалось в тот день сынов Бинйаминовых из городов двадцать шесть тысяч человек, обнажающих меч; кроме того, из жителей Гивы насчитывалось семьсот человек отборных. (16) Из всего народа этого семьсот человек отборных, которые были левши, каждый из них метнет камень в волос и не промахнется. (17) Исраэльтян же, кроме сынов Бинйаминовых, насчитывалось четыреста тысяч человек, обнажающих меч, все они люди воинственные. (18) И встали они, и поднялись в Бэйт-Эль, и вопрошали Всевышнего, и сказали сыны Исраэлевы: кому из нас выступать прежде на войну с сынами Бинйаминовыми? И сказал Всевышний: Йеhуда впереди. (19) И встали сыны Исраэлевы поутру, и расположились станом при Гиве. (20) И выступили Исраэльтяне на войну против Бинйамина, и стали Исраэльтяне в боевой порядок против них близ Гивы. (21) И вышли сыны Бинйаминовы из Гивы, и повергли наземь в тот день из Исраэльтян двадцать две тысячи человек. (22) И собрался с силами народ Исраэльский, и опять выстроились в боевой порядок на том месте, на котором они строились в первый день. (23) И взошли сыны Исраэлевы, и плакали пред Всевышним до вечера, и вопрошали Всевышнего, говоря: вступать ли мне опять в сражение с сынами Бинйамина, брата моего? И сказал Всевышний: выступайте против него. (24) И подступили сыны Исраэлевы к сынам Бинйаминовым во второй день. (25) Но вышел Бинйамин против них из Гивы во второй день, и повергли они наземь еще восемнадцать тысяч человек из сынов Исраэлевых, все они (были) обнажающие меч. (26) И поднялись все сыны Исраэлевы и весь народ, и пришли в Бэйт-Эль, и плакали, и сидели там пред Всевышним, и постились в тот день до вечера, и вознесли всесожжения и мирные жертвы пред Всевышним. (27) И вопрошали сыны Исраэлевы Всевышнего, – а там был в те дни ковчег Завета, (28) И Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, предстоял в те дни пред ним, – и сказали: выходить ли мне опять на сражение с сынами Бинйамина, брата моего, или оставить мне это? И сказал Всевышний: выходите, ибо завтра предам Я его в руку твою. (29) И поставил Исраэль засаду вокруг Гивы. (30) И выступили сыны Исраэлевы против сынов Бинйаминовых в третий день, и стали в боевой порядок пред Гивою, как прежде. (31) И выступили сыны Бинйаминовы против народа, отдалились от города и начали убивать народ, как прежде: в поле, на дорогах, из которых одна поднимается в Бэйт-Эль, а другая в Гиву, (убили) около тридцати человек из Исраэльтян. (32) И сказали сыны Бинйаминовы: падают они пред нами, как и прежде. А сыны Исраэлевы сказали: побежим и удалим (выманим) его из города на дороги. (33) И все Исраэльтяне поднялись с места своего и выстроились в Баал-Тамаре, а засада Исраэлева ринулась со своего места, из Маарэй-Гэвы. (34) И пришли пред Гиву десять тысяч человек отборных из всего Исраэля, и было жестокое сражение; а те не знали, что постигает их беда. (35) И поразил Всевышний Бинйамина пред Исраэлем, и погубили сыны Исраэлевы в тот день двадцать пять тысяч сто человек из (колена) Бинйамина, все они (были) обнажающие меч. (36) И увидели сыны Бинйаминовы, что они поражены, и уступили Исраэльтяне место Бинйаминянам, ибо надеялись на засаду, которую они поставили близ Гивы. (37) А засада поспешила и напала на Гиву, и устремилась засада (в город), и поразила весь город острием меча. (38) И было у Исраэльтян с засадой условным знаком, что она поднимет в городе большой столб дыма. (39) Когда Исраэльтяне стали отступать во время сражения, а Бинйаминяне стали убивать, убили до тридцати человек Исраэльтян и говорили: ведь падают они пред нами, как в первом сражении, (40) Тогда из города стало подниматься пламя (со) столбом дыма. И оглянулся Бинйамин, и вот, город, весь дымясь, восходит к небу. (41) А Исраэльтяне воротились, и оробел Бинйамин, ибо увидел, что постигла его беда. (42) И повернули они от Исраэльтян по дороге к пустыне; но сражение настигло их, а тех, которые из городов, побили их (Исраэльтяне) в среде своей; (43) Окружили Бинйамина, преследовали его, настигли его в Менухе, на противоположной стороне Гивы, на востоке. (44) И пало из Бинйаминян восемнадцать тысяч человек, все люди мужественные. (45) И повернули они, и побежали в пустыню, к скале Риммон; но те добили пять тысяч человек на дорогах; и гнались за ними до Гидъома, и убили из них (еще) две тысячи человек. (46) И было в тот день всех убитых Бинйаминян двадцать пять тысяч человек, обнажающих меч, все они были мужи сильные. (47) И повернули они, и побежали в пустыню, к скале Риммой, шестьсот человек; и оставались в скале Риммон четыре месяца. (48) А Исраэльтяне возвратились опять к сынам Бинйаминовым и поразили их острием меча: весь город и скот, и все, что там находилось; также все встречавшиеся города сожгли они огнем.

 

שופטים כא

¹ וְאִישׁ יִשְׂרָאֵל, נִשְׁבַּע בַּמִּצְפָּה לֵאמֹר; אִישׁ מִמֶּנּוּ, לֹא־יִתֵּן בִּתּוֹ לְבִנְיָמִן לְאִשָּׁה׃

² וַיָּבֹא הָעָם בֵּית־אֵל, וַיֵּשְׁבוּ שָׁם עַד־הָעֶרֶב, לִפְנֵי הָאֱלֹהִים; וַיִּשְׂאוּ קוֹלָם, וַיִּבְכּוּ בְּכִי גָדוֹל׃

³ וַיֹּאמְרוּ, לָמָה, יְהוָה אֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל, הָיְתָה זֹאת בְּיִשְׂרָאֵל; לְהִפָּקֵד הַיּוֹם מִיִּשְׂרָאֵל שֵׁבֶט אֶחָד׃

⁴ וַיְהִי מִמָּחֳרָת, וַיַּשְׁכִּימוּ הָעָם, וַיִּבְנוּ־שָׁם מִזְבֵּחַ; וַיַּעֲלוּ עֹלוֹת וּשְׁלָמִים׃    פ

⁵ וַיֹּאמְרוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, מִי אֲשֶׁר לֹא־עָלָה בַקָּהָל מִכָּל־שִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל אֶל־יְהוָה; כִּי הַשְּׁבוּעָה הַגְּדוֹלָה הָיְתָה, לַאֲשֶׁר לֹא־עָלָה אֶל־יְהוָה הַמִּצְפָּה לֵאמֹר מוֹת יוּמָת׃

⁶ וַיִּנָּחֲמוּ בְּנֵי יִשְׂרָאֵל, אֶל־בִּנְיָמִן אָחִיו; וַיֹּאמְרוּ, נִגְדַּע הַיּוֹם שֵׁבֶט אֶחָד מִיִּשְׂרָאֵל׃

⁷ מַה־נַּעֲשֶׂה לָהֶם לַנּוֹתָרִים לְנָשִׁים; וַאֲנַחְנוּ נִשְׁבַּעְנוּ בַיהוָה, לְבִלְתִּי תֵּת־לָהֶם מִבְּנוֹתֵינוּ לְנָשִׁים׃

⁸ וַיֹּאמְרוּ, מִי, אֶחָד מִשִּׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל, אֲשֶׁר לֹא־עָלָה אֶל־יְהוָה הַמִּצְפָּה; וְהִנֵּה לֹא בָא־אִישׁ אֶל־הַמַּחֲנֶה מִיָּבֵישׁ גִּלְעָד אֶל־הַקָּהָל׃

⁹ וַיִּתְפָּקֵד הָעָם; וְהִנֵּה אֵין־שָׁם אִישׁ, מִיּוֹשְׁבֵי יָבֵשׁ גִּלְעָד׃

¹⁰ וַיִּשְׁלְחוּ־שָׁם הָעֵדָה, שְׁנֵים־עָשָׂר אֶלֶף אִישׁ מִבְּנֵי הֶחָיִל; וַיְצַוּוּ אוֹתָם לֵאמֹר, לְכוּ וְהִכִּיתֶם אֶת־יוֹשְׁבֵי יָבֵשׁ גִּלְעָד לְפִי־חֶרֶב, וְהַנָּשִׁים וְהַטָּף׃

¹¹ וְזֶה הַדָּבָר אֲשֶׁר תַּעֲשׂוּ; כָּל־זָכָר, וְכָל־אִשָּׁה יֹדַעַת מִשְׁכַּב־זָכָר תַּחֲרִימוּ׃

¹² וַיִּמְצְאוּ מִיּוֹשְׁבֵי יָבֵישׁ גִּלְעָד, אַרְבַּע מֵאוֹת נַעֲרָה בְתוּלָה, אֲשֶׁר לֹא־יָדְעָה אִישׁ לְמִשְׁכַּב זָכָר; וַיָּבִיאוּ אוֹתָם אֶל־הַמַּחֲנֶה שִׁלֹה, אֲשֶׁר בְּאֶרֶץ כְּנָעַן׃    ס

¹³ וַיִּשְׁלְחוּ כָּל־הָעֵדָה, וַיְדַבְּרוּ אֶל־בְּנֵי בִנְיָמִן, אֲשֶׁר בְּסֶלַע רִמּוֹן; וַיִּקְרְאוּ לָהֶם שָׁלוֹם׃

¹⁴ וַיָּשָׁב בִּנְיָמִן בָּעֵת הַהִיא, וַיִּתְּנוּ לָהֶם הַנָּשִׁים, אֲשֶׁר חִיּוּ, מִנְּשֵׁי יָבֵשׁ גִּלְעָד; וְלֹא־מָצְאוּ לָהֶם כֵּן׃

¹⁵ וְהָעָם נִחָם לְבִנְיָמִן; כִּי־עָשָׂה יְהוָה פֶּרֶץ בְּשִׁבְטֵי יִשְׂרָאֵל׃

¹⁶ וַיֹּאמְרוּ זִקְנֵי הָעֵדָה, מַה־נַּעֲשֶׂה לַנּוֹתָרִים לְנָשִׁים; כִּי־נִשְׁמְדָה מִבִּנְיָמִן אִשָּׁה׃

¹⁷ וַיֹּאמְרוּ, יְרֻשַּׁת פְּלֵיטָה לְבִנְיָמִן; וְלֹא־יִמָּחֶה שֵׁבֶט מִיִּשְׂרָאֵל׃

¹⁸ וַאֲנַחְנוּ, לֹא נוּכַל לָתֵת־לָהֶם נָשִׁים מִבְּנוֹתֵינוּ; כִּי־נִשְׁבְּעוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל לֵאמֹר, אָרוּר נֹתֵן אִשָּׁה לְבִנְיָמִן׃    ס

¹⁹ וַיֹּאמְרוּ הִנֵּה חַג־יְהוָה בְּשִׁלוֹ מִיָּמִים יָמִימָה, אֲשֶׁר מִצְּפוֹנָה לְבֵית־אֵל מִזְרְחָה הַשֶּׁמֶשׁ, לִמְסִלָּה, הָעֹלָה מִבֵּית־אֵל שְׁכֶמָה; וּמִנֶּגֶב לִלְבוֹנָה׃

²⁰ וַיְצַו (וַיְצַוּוּ) אֶת־בְּנֵי בִנְיָמִן לֵאמֹר; לְכוּ וַאֲרַבְתֶּם בַּכְּרָמִים׃

²¹ וּרְאִיתֶם, וְהִנֵּה אִם־יֵצְאוּ בְנוֹת־שִׁילוֹ לָחוּל בַּמְּחֹלוֹת, וִיצָאתֶם מִן־הַכְּרָמִים, וַחֲטַפְתֶּם לָכֶם אִישׁ אִשְׁתּוֹ מִבְּנוֹת שִׁילוֹ; וַהֲלַכְתֶּם אֶרֶץ בִּנְיָמִן׃

²² וְהָיָה כִּי־יָבֹאוּ אֲבוֹתָם אוֹ אֲחֵיהֶם לָרוֹב (לָרִיב) אֵלֵינוּ, וְאָמַרְנוּ אֲלֵיהֶם חָנּוּנוּ אוֹתָם, כִּי לֹא לָקַחְנוּ אִישׁ אִשְׁתּוֹ בַּמִּלְחָמָה; כִּי לֹא אַתֶּם נְתַתֶּם לָהֶם כָּעֵת תֶּאְשָׁמוּ׃    ס

²³ וַיַּעֲשׂוּ־כֵן בְּנֵי בִנְיָמִן, וַיִּשְׂאוּ נָשִׁים לְמִסְפָּרָם, מִן־הַמְּחֹלְלוֹת אֲשֶׁר גָּזָלוּ; וַיֵּלְכוּ, וַיָּשׁוּבוּ אֶל־נַחֲלָתָם, וַיִּבְנוּ אֶת־הֶעָרִים, וַיֵּשְׁבוּ בָּהֶם׃

²⁴ וַיִּתְהַלְּכוּ מִשָּׁם בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל בָּעֵת הַהִיא, אִישׁ לְשִׁבְטוֹ וּלְמִשְׁפַּחְתּוֹ; וַיֵּצְאוּ מִשָּׁם, אִישׁ לְנַחֲלָתוֹ׃

²⁵ בַּיָּמִים הָהֵם, אֵין מֶלֶךְ בְּיִשְׂרָאֵל; אִישׁ הַיָּשָׁר בְּעֵינָיו יַעֲשֶׂה׃

 

ГЛАВА 21

 

(1) А Исраэльтяне поклялись в Мицпе, говоря: никто из нас не отдаст дочери своей Бинйаминянам в жены. (2) И пришел народ в Бэйт-Эль, и сидели там до вечера пред Всевышним, и подняли голос свой, и плакали сильным плачем. (3) И сказали: для чего, о Всевышний, случилось это в Исраэле, что не станет теперь в Исраэле одного колена? (4) И было, на следующий день встал народ поутру и построили там жертвенник, и вознесли всесожжения и мирные жертвы. (5) И сказали сыны Исраэлевы: кто из всех колен Исраэлевых не приходил в собрание пред Всевышним? Ибо клятва великая была о тех, кто не взошел пред Всевышним в Мицпу, и сказано было: смерти да будет предан. (6) И раскаялись сыны Исраэлевы (в своей клятве) о Бинйамине, брате своем, и сказали: отсечено ныне одно колено от Исраэля. (7) Что делать нам с теми, кто остался, чтобы (дать им) жен? Мы же клялись Всевышним не давать им жен из дочерей наших. (8) И сказали: есть ли кто-нибудь из колен Исраэлевых, кто не всходил в Мицпу пред Всевышним? И оказалось, что никто не пришел на сбор в стан из Явэш-Гилада. (9) И перечтен был народ; и вот, не было там ни одного из жителей Явэш-Гилада. (10) И послала туда община двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и приказали им, сказав: идите и перебейте жителей Явэш-Гилада острием меча, и женщин, и детей. (11) И вот что сделаете: всех мужчин и всякую женщину, познавшую ложе мужское, – уничтожьте. (12) И нашли они из жителей Явэш-Гилада четыреста девиц, которые не познали ложа мужского, и привели их в стан в Шило, что в земле Кенаанской. (13) И послала вся община говорить с сынами Бинйаминовыми, что (были) в скале Риммон, и предложили им мир. (14) И возвратились тогда Бинйаминяне, и им отдали тех жен, которых оставили в живых из женщин Явэш-Гилада; но не достаточно нашли они для них. (15) А народ раскаялся (в сделанном) Бинйамину, ибо пробил Всевышний брешь в коленах Исраэйлевых. (16) И сказали старейшины общины: что нам делать с оставшимися, чтобы дать им жен, ибо истреблены женщины у Бинйамина? (17) И сказали: потомство должно быть у спасшихся Бинайминян, чтобы не исчезло колено в Исраэле; (18) Но мы не можем дать им жен из дочерей наших, ибо поклялись сыны Исраэлевы, говоря: "Проклят дающий жену Бинйамину". (19) И сказали: вот, (приближается) ежегодный праздник Всевышнего в Шило, что на севере от Бэйт-Эля, к востоку от дороги, ведущей от Бэйт-Эля в Шхем, и южнее Левоны. (20) И приказали сынам Бинйаминовым, сказав: пойдите и засядьте в засаду в виноградниках. (21) И когда увидите, как выйдут дочери Шило плясать в хороводах, то выйдите и вы из виноградников и схватите каждый себе жену из дочерей Шило, и уйдите в землю Бинйаминову. (22) И когда придут отцы их или братья их спорить с нами, то мы скажем им: "Окажите нам милость за них, ибо мы не взяли для каждого из них жены войною, и вы ведь не давали их им, чтобы быть теперь виновными". (23) И сделали так сыны Бинйаминовы, и взяли жен по числу своему, которых они похитили из танцевавших; и пошли, и возвратились в удел свой, и отстроили города, и поселились в них. (24) И тогда разошлись оттуда сыны Исраэлевы каждый в колено свое и в семейство свое; и вышли оттуда каждый в удел свой. (25) В те дни не было царя у Исраэля; каждый делал то, что ему казалось верным.

 

В Израиле произошло страшное зло. Как его исправлять? Эти две последние главы посвящены как раз исправлению зла. В едином порыве негодования собирается вся еврейская рать, жаждавшая действовать. Сказано, что они собрались «ке иш эхад хаверим». Раши даёт несколько иронический комментарий. Почему они хаверим, товарищи, союзники? Потому что они «равны в общем замысле». Однако объединиться люди могут и в хорошем замысле, и в не слишком хорошем.

Они подступают к Гиве и ко всем пределам Биньяминовым с требованием выдать виновных. Те отвечают: в принципе, конечно, произошло безобразие, но и левит сам тоже хорош - вызвал огонь на себя своими действиями.

Начинается братоубийственный конфликт, где, конечно, не последнюю роль роль играют притязания Биньямина на первородство. Вместо того, чтобы мирно и дипломатическим путём всё разрешить, сыновья Биньямина остаются на своих позициях, и колена идут стенка на стенку. В их глазах всё делается ради справедливости. Оба стана считают себя обиженными и идут на принцип.

Бней Исраэль спрашивают Небо, но, согласно комментариям Раши (стих 18), они не задают вопрос, победим мы или нет, они спрашивают: кто пойдёт впереди? Только в третий раз они задают правильный вопрос и получают на него ответ. И в этот третий раз они одерживают победу, как Всевышний и говорил.

 

Первые кровавые разгромы (согласно комментарию Раши) явились наказанием бней Исраэль за то, что они, хотя и встали дружно для искоренения этого зла, совершенно по-другому себя вели в вопросах идолопоклонства. В частности, со святилищем Михи. Об этом знали, но это мало кого волновало. Потому они и получили наказание.

Разгром военных сил Биньямина, который был произведён по велению Свыше (как об этом сказано: Всевышний Сам поразил Биньямина перед ними) был дополнен карательным походом по городам, который был осуществлён по собственной инициативе (убиты женщины и дети, потому и возникла проблема с жёнами). Совершенно непонятно, зачем надо было осуществлять этот карательный поход? А ведь это был итог «мудрых» действий по искоренению зла!..

Потом они схватились за голову и стали кусать себе локти. Интересна формулировка: «Всевышний колено из Израиля разгромил…» Не они разгромили, а Он разгромил. Понятно, что всё происходит по воле Всевышнего, но ответственности это не снимает.

Клятва о том, что они не дадут дочерей в жёны сыновьям из колена Биньямина - ещё одна отсебятина, абсолютно ненужная и нелепаягорячность.Своеобразный массовый психоз, порождённый энтузиазмом: будем сражаться со злом, не считаясь ни с чем. Опомнившись, они начали вопрошать: «Почему, о Всевышний, такое произошло? Что нас попутало?» Затем идут воспоминания о «великой» клятве: кто не придёт в Мицпу ко Вс-вышнему, будет умерщвлён, как будто, не придя,  человек не исполнил волю Всевышнего, хотя воли такой не было - это они сами признали! Вс-вышний тут не при чём, тем более, что они Его не спросили. Итак, под видом праведности и строгих принципов - полная отсебятина.

Пошли в Явеш-Гилад и там умертвили мужчин и женщин (кроме девиц, которых по «мудрому» решению отдают беженцам из колена Биньямина для исправления другого «мудрого» решения - не отдавать своих). При чём здесь женщины вообще в этой истории?

И вот апофеоз: «В те дни не было царя у Исраэля; каждый делал то, что считал правильным». То есть, вещи, которые делались тогда, как бы «одним мирром мазаны» - начиная с идола Михи, и кончая последними описанными в книге расправами: все думают, что поступают правильно, а получаются безобразия.

Подведем итог. Сначала был идол Михи, потом история с коленом Дана, потом с коленом Биньямина. Раши об этом и написал - из-за того, что вовремя не пресекли случившееся у Михи, потом это разрослось и затронуло колено Дана, от колена Дана - к колену Биньямина, а в конце произошёл кровавый ужас. Но почему всё-таки данная история помещена в конце книги Судей?

Расставим точки над «и». Обратите внимание: в каждой из этих историй есть какая-то перекличка с будущими событиями. Колено Дана - намёк на Шимшона. Левит предчувствует: должен быть Храм в Иерусалиме, и это должно быть связано с Бейт-Лехемом. Отец женщины-наложницы тоже чувствует: что-то такое должно произойти, он тоже должен сделать нечто. Сыны Биньямина чувствуют, что еврейское царство начнётся с их колена (Шауль). История с рассечением на 12 частей перекликается с историей царя Шауля. Восхождение его на царство начинается с того, что Нахаш Аммонитянин сказал жителям Явеш-Гилада, которые находились рядом с Аммоном, по ту сторону Иордана, когда те изъявили покорность: «Нет, я вам выколю глаз» - специально, чтобы унизить Шауля и новое еврейское царство. И тогда Шауль рассекает на двенадцать частей тушу быка и отправляет их по уделам колен, дабы собрать единое ополчение против Аммона. Всё это намёки на то, что произойдёт спустя 350 лет. Вот к чему приводит ускорение хода событий и желание увидеть это непременно при своей жизни. И помещение этих глав в конце книги Шофтим имеет огромный символический смысл. Эти события происходили не на переломе эпох, а на 350 лет раньше! И   предвосхитили (к сожалению, карикатурным образом) те события, которые должны наступить по окончанию эпохи Судей. А все попытки приблизить их тогда были неуместны.

Это урок! Можно мечтать, молиться можно и нужно, но ни в коем случае нельзя действовать наобум, на свой страх и риск. Если бы не было мессианского головокружения, упреждающего на столетия события будущего, не произошло бы тогда и трагедий прошлого.

На этой ноте и заканчивается книга Судей. Всему своё время и своё благословение!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая__________________________________стр. 2

Глава вторая__________________________________стр. 8

Глава третья__________________________________стр. 12

Глава четвертая_______________________________стр. 23

Глава пятая___________________________________стр. 34

Глава шестая__________________________________стр. 39

Глава седьмая_________________________________стр. 48

Глава восьмая_________________________________стр. 57

Глава девятая_________________________________стр. 70

Глава десятая_________________________________стр. 79

Глава одиннадцатая___________________________стр. 82

Глава двенадцатая____________________________ стр. 89

Глава тринадцатая____________________________ стр. 96

Глава четырнадцатая__________________________стр. 104

Глава пятнадцатая____________________________стр. 111

Глава шестандатая____________________________стр. 116

Глава семнадцатая____________________________стр. 129

Глава восемнадцатая__________________________стр. 134

Глава девятнадцатая__________________________стр. 141

Глава двадцатая______________________________стр. 151

Глава двадцать первая________________________стр. 157

Во имя скорейшего выздоровления:

Марина-Мирьям бат Эмма

Елена-Илана бат Батшева-Баля

Для вознесения души

 

Гила-Генриетта бат Александр Исер             Шмуэль бен Йосеф

Александр-Исер бен Герш                              Эрнест бен Авраам

Циля бат Иешая                                               Герш бен Авраам

Фира-Эстер бат Герш                                      Жорж бен Авраам

Михаэль бен Герш                                            Рена бан Яаков

Роза бат Авраам                                               Марита бат Моше

Шура бат Авраам                                             Лена бат Авраам

Григорий бен Михаэль                                    Галя бат Моше

Ицхак бен Герш                                               Лена бат Авраам

Адель бат Авраам                                            Борис бен Авраам

Кава бат Ицхак                                                 Инна бат Борис

Шая бен Лузар                                                  Рема бат Бат-Шева-Баля

Лиза бат Авраам                                               Тамара бат Авраам

Циля бат Лузар                                                 Соня бат Авраам

Роберт бен Лузар                                              Галя-Голда бат Ишай

Сергей бен Роберт                                            Лея-Голда бат Авраам

Рахель бат Яаков                                              Маргарита бат Аминадав

Бела бат Яаков                                                  Шимъон бен Шмуэль

Инна бат Яаков                                                 Йосеф бен Йехезкель

Лев бен Яаков                                                   Меир бен Авраам

Элазар бен Яаков                                             Хана бат Авраам                                           

Виктор бен Яаков                                             Йосеф бен Авраам

Владимир Зеев бен Йосеф                               Сара бат Авраам

Израиль бен Марк                                            Лиля бат Нахум

Михаэль бен Яаков                                          Ида бат Марк

Арье-Реувен бен Давид                                   Геня бат Борис

Михаэль бен Реувен                                         Лиля бат Аркадий

Леонид бен Зиновий-Залман                           Малка бат Авраам

Александр бен Авраам                                     Мила Мениха бат Моше

Шломо бен Авраам                                           Инна бат Шая

Майя бат Авраам                                               Ефим бен Авраам

Моше бен Авраам                                             Соня бат Авраам

Фаня бат Авраам                                               Зеэв бен Авраам

Эстер бат Нахум                                                Вера бат Людвиг

Хая бат Давид                                                    Антон бен Авраам

Яаков бен Давид                                                Ольга бат Михаэль

Яаков бен Леви-Ицхак                                      Ирина бат Григорий

Рахель бат Авигдор