New Page 1
|
|
(25.07-08) Свобода сопереживания
Свобода сопереживания(25.07-08) 17 июля, все центральные газеты – «Едиот ахронот», «Маарив» и «Гаарец» – напечатали на своих первых полосах однотипную фотографию: плачущий Эхуд Ольмерт обнимает Карнит Гольдвассер у гроба ее мужа. Снимок этот сделан правительственной пресс-службой и, по мнению экспертов, является важным эмоциональным моментом в формировании имиджа политика.
Произвести впечатление крайне важно для Ольмерта. Народ, убедившись, что «ничто человеческое премьеру не чуждо», возможно, изменит отношение к своему лидеру, стремительно теряющему популярность на фоне уголовных расследований по делу Талански и ряду других причин.
Прочие пресс-службы также постарались донести до подчиненных скорбь и слезы их начальников. Фотографы министерства обороны засняли Эхуда Барака у гробов павших воинов. А армейская пресс-служба на том же скорбном фоне запечатлела начальника генштаба ЦАХАЛа Габи Ашкенази.
 Несмотря на все отрицательные качества Ольмерта - политика,
а о его человеческих достоинствах и недостатках не нам судить, он все еще может производить впечатления.
Характер, мастерски выписанный на его фотопортретах, не заслуга талантливого художника, а врожденный талант исполнителя главной роли – Эхуд Ольмерт невероятно фотогеничен.
Роль визуального восприятия в мире современной торговли, в том числе и политической, огромна. Реклама, ее двигатель, отрасль, которая бурно развивается сама, а заодно и развивает у потребителя желание покупать. В супермаркетах есть специалисты, которые занимаются размещением товаров на полках, согласно его сегодняшней конъюнктуре. Покупатель делает выбор глазами, он не может ни понюхать, ни пощупать упакованный товар.
Пиар, или политическая реклама, - отрасль, которая просто творит чудеса. Она превращает покупателя в избирателя. Мысли человека еще вчера не уходили дальше насущного бутерброда, а сегодня ему предлагают выбирать свое будущее на ближайшие несколько лет.
Лидеры современных сверхдержав, завидуйте! Характерные портреты израильского премьера достойны знаменитых глянцевых передовиц. И главное, для этого не нужно приглашать фотогениев современности, типа британского Платона, создавшего образ Владимиру Путину в прошлогоднем итоговом Time. С образом Ольмерта прекрасно справляются штатные фотографы.
Объект не прячет живое, эмоциональное лицо, прекрасно иллюстрирующее злободневную политическую актуалию.
У всякого жанра есть свои законы. Не исключение и политический портрет. С одной стороны, он призван решить некую сиюминутную пиарную или антипиарную задачу. С другой, у хорошего снимка есть все шансы стать свидетельством эпохи. Хороший репортажный снимок часто переживает своих героев и продолжает кочевать с полосы на полосу десятилетиями.
О первой задаче, рекламисты–пиарщики говорят в открытую, – поднятие падшего рейтинга премьера с помощью создания образа сопереживающего начальника. О второй, то есть о чем будет свидетельствовать созданный сегодня образ уже в недалеком будущем, говорить можно будет только после окончательного подведения итогов «эпохи Ольмерта».
Насколько успешно они решили первую задачу? Возможно, сильного изобразительного эффекта они и добились. Но сюжет, на фоне которого писали эту картину невозможно так просто взять и вытравить из головы зрителя, тем более читателя.
Обмен трупов на живых террористов содержит в себе некий парадокс, который не хочет уживаться с врожденным чувством справедливости. Возможно, найдутся крючкотворы -законники, которым будет по силам примирить то, что не укладывается в голове, объяснить и оправдать произошедшее. Но пиарщики взывают именно к чувствам зрителя, к неосознанному, нелогичному, к тому самому, которое не нужно объяснять и раскладывать по полочкам, потому, что мы и так ему доверяем.
Поэтому, наверное, очень трудно поверить в то, что Ольмерт на фотографии действительно плачет.
 Когда политики, вместо реальных действий предлагают избирателю лишь внешние образы, достойные журнала модной одежды, можно сказать, что общество «дошло до ручки». Потому, что общество достойно то правительство, которое имеет. У них сопоставимые уровни спроса и предложений.
Правительство, вместо реальный действий, предлагает чувственную картинку пика сопереживания. Образ бездейственный, действие происходит с кем-то другим.
Бездейственность, в свою очередь, - реализация общественного заказа оцепеневшего в растерянности народа. Народ столько раз водили за нос из стороны в сторону, что ему, в конце концов, это надоело.
Он утратил веру в правительство и, понимая, что какое-то все-таки необходимо, отдает предпочтение наиболее пассивной, бесхарактерной форме правления.
Психологи утверждают, что глубокая озабоченность чувствами других - симптом недостатка собственных. Именно недостаток собственных чувств заставляет некоторых израильтян сопереживать «угнетенным» арабам или с остервенением спасать от уничтожения редкие виды животных.
Куда же делись чувства? Былые, основанные на первопроходческом энтузиазме и ужасе, пережитом в
Катастрофе, вместе со сменой поколений ушли в прошлое и больше не способны подвигнуть народ на подвиги. Новые пока не родились...
Проблема в том, что они могут и не родиться. Или родится, но поздно.
А для того, чтобы этого не произошло, необходимо их развивать. Для этого нужен объект их применения. Чувства нельзя испытывать абстрактно, это опосредованное действие.
Нового объекта, на сегодняшний день никто предложить не может. Предлагают только слегка подзабытое старое: или, забыв об идеалах, бежать обратно в галут навстречу новому холокосту; или устремится к универсальном идеалу, к которому призывает Тора, но там придется соблюдать Шаббат и ломать удобный маленький мирок, в котором никто никого не трогает, только сопереживает.
Хорошо, что свободу выбора никто пока не отменял.
--> 
|
|
New Page 1
|
