(7.05-10) В начале этой неделе международные средства массовой информации опубликовали державшуюся в секрете до настоящего времени информацию, по которой в конце марта в Литве была арестована мусульманка - гражданка Литвы, готовившаяся провести террористическую атаку на военных объектах России.

20-ти летняя жительница Каунаса Эгле Кусайте решила пойти по проверенному пути в рай – попыталась стать смертницей.

Что толкнуло ее на эту стезю, еще предстоит выяснить компетентным органам в обеих странах – России и Литве, однако сама по себе ситуация не может не вызвать интереса. Ключевым вопросом в этой истории, однако, является не "почему", а насколько типичной она является в своем окружении?

20-ти летняя простая литовская девушка Эгле интересовалась исламом давно. Согласно первичной информации, поступившей в прессу, она перешла в ислам несколько лет назад. В 2007 году она уехала на год в Германию, где жила в качестве прислуги у одной чеченской семьи. После того, как немецкие иммиграционные власти наконец-то взялись за ее покровителей, она вернулась в родную Литву и принялась за активное изучение Корана.

По непроверенным данным, в это же время ее жених погиб на Кавказе от рук российских военных. Так или иначе, юная литовка исламского вероисповедания решила мстить. Она несколько раз пыталась получить российскую визу, не указывая цели поездки. В какой-то момент ею заинтересовались российские спецслужбы, установив за нею тайное наблюдение. Незадолго до злополучных взрывов в московском метро прошлого месяца Эгле была арестована.

Как уже было указано, наиболее интересным в этой ситуации является вопрос о степени распространенности этой поведенческой модели в той среде, из которой происходила Эгле.

После распада СССР прибалтийские страны, несмотря на значительную стабилизацию экономики и резкое повышение уровня жизни, оказались наиболее уязвимыми в контексте исчезновения имперской советской идеологии. На всем постсоветском пространстве страны Прибалтики, пожалуй, труднее всего проходят процесс обретения новой идеологической платформы. Там, в отличие от многих государств региона, наиболее доминантной является антирусская идеология.

Несомненно, тому были и есть достаточно понятные причины: прибалтийские народы не смогли простить России утрату своей независимости в результате оккупации СССР их региона в 1940-м году.

Вкупе с этой, получающей в последние годы активное развитие антирусской риторикой, прибалтийские страны отличаются самым высоким в Европе уровнем самоубийств, который, по всей видимости, отражает остроту того отсутствия идеологии, которое не способна заменить просто ненависть к русским.

На этом фоне поведение Эгле становится более понятным. Однако стоит упомянуть еще один компонент – усиление привлекательности исламской идеологии в определенных регионах на постсоветском пространстве. Речь идет как раз не о тех регионах, в которых ислам существует издавна, но о тех регионах, в которых христианство было и остается основной религиозной платформой. По всей видимости, в этом смысле уязвимыми являются как традиционно католические, так и православные регионы, однако точной информации на сегодняшний день нет.

Вместе с тем можно указать на существующую и развивающуюся в последнее десятилетие тенденцию перехода в ислам молодых людей, которые не просто недовольны существующими традиционными опциями, из которых они могут выбирать, но и являются в той или иной степени достаточно экзальтированными натурами, пытающимися найти смысл жизни в чем-то коренным образом отличающимся от привычных в их среде образа жизни и верований.

Именно эти люди через несколько лет будут, к сожалению, основной опорой исламского терроризма и радикальных групп ислама на постсоветском традиционно немусульманском пространстве. Они плохо знают традиционный ислам, поэтому легко увлекаются  новаторскими течениями радикального толка, к которым они просто неспособны критически относиться, хотя бы в силу своей экзальтированности и плохого образования в религиозной сфере.

Продуктом такого стечения обстоятельств и является 20-ти летняя литовка Эгле.

На фоне кризиса старых ценностей на постсоветском пространстве указанный выше процесс, к сожалению, будет продолжаться. Насколько он будет эффективным, в каких масштабах и в каких регионах он преуспеет больше всего – зависит от эффективности действия властей и традиционных структур образования, в первую очередь в религиозной сфере, на этих территориях.

Вместе с тем, стоит подчеркнуть, что полностью предотвратить такой процесс в ближайшее время не представляется возможным, так что спецслужбам региона придется уже завтра начинать срочно учиться работать в новых, столь динамичных условиях.

Кто — жена Каина?