Наше поколение, видимо, больше любого другого увлечено поисками смысла жизни. Вопросы молодых людей заставляют нас задуматься о высшей цели, остановиться в погоне за материальными благами и обратиться к ценностям духовным.

Современному еврею, справедливо признающему суетность поверхностной массовой культуры, следует осознать, что цель и смысл жизни, которые он ищет, находятся в его собственном наследии. Еврейский образ жизни, отражающий истинные ценности иудаизма, прекрасный и совершенный сам по себе, исполнен, прежде всего, глубочайшего духовного смысла. Однако еврей может, не дай Б-г, никогда не узнать об этом. Если даже он и слышал что-то о еврействе, то относится к нему порой весьма скептически; его знания в лучшем случае поверхностны, а представления превратны. Так, еврей часто отвергает свое наследие, не сделав сколько-нибудь серьезной попытки понять и оценить его. Еще пророки отметили, что Израиль часто засевает чужие поля и возделывает чужие виноградники, забывая о своих собственных. Эта странная особенность характера нашего народа, приводящая иногда к самоотрицанию, безусловно, не служит и интересам всего человечества.

Сегодня еврей нужен своему народу именно как еврей. И смею утверждать, что только как еврей, сознательно живущий в соответствии с идеалами иудаизма, он крайне необходим миру. Трудно переоценить опасности, преследующие сынов Израиля в их борьбе за физическое и духовное выживание. Поэтому очень важно, чтобы больше еврейского ума, энергии, умения и жертвенного идеализма было направлено на утверждение подлинно еврейских нравственных ценностей.

НАШ НАРОД

Еврейский народ трудно отнести к какой-либо категории, "классифицировать" в рамках той или иной научной теории. Это одна из сторон нашей уникальности, которая была увековечена повелением Всевышнего: "Вы будете для Меня царством священников и народом святым" (Шмот, 19:6).

Существует такая поэтическая притча о нашем народе. Одна река на земном шаре никогда не высыхает и не выходит из берегов. Исток ее в Мексиканском заливе, устье — в арктических морях. Нет в мире другого такого величественного водного потока. Течение его быстрее, чем у Миссисипи или Амазонки, он в тысячу раз полноводнее их. Это Гольфстрим — река в океане. Его воды вдали от залива, у берегов Каролины, сине-фиолетового цвета; они так ярко обозначены, что линия их соприкосновения с обычной морской водой видна невооруженным глазом. Часто можно увидеть, как судно одновременно находится в течении Гольфстрима и в обычной морской воде — так резка граница между этой рекой и океаном, так сильно, образно выражаясь, нежелание Гольфстрима смешиваться с прочей морской водой.

Этот любопытный феномен в физическом мире имеет двойника в мире духовном. В океане человечества есть одинокая река. Мощнейшие потоки страстей никогда не выводили ее из берегов, неистовое пламя христианского и мусульманского фанатизма и жестокости никогда не иссушало ее, хотя воды в течение двух тысячелетий бывали красны от крови мучеников. Исток ее—в глубинах истории, а устье теряется в тумане вечности. Она так же ревниво оберегает себя и не смешивается с окружающими водами. Река эта — еврейский народ.

Гордясь своей особой миссией, Израиль не был, тем не менее, замкнутым народом. Еврейская история переплетена с историей многих стран мира. "Евреи... были свидетелями и участниками множества человеческих деяний. Они придали им форму и развили их в большей степени, чем кто бы то ни было. Они же и пострадали от них больше, чем любой другой народ", — писал Эрнест ван ден Хааг.

Отвергнутые, презираемые, преследуемые, всячески подавляемые на протяжении веков, евреи и иудаизм – сам народ и его священные книги – тем не менее привели в движение силы, вызвавшие фундаментальные изменения в духовной жизни Запада, небывалое развитие естественных и социальных наук. О вкладе отдельных евреев во все области человеческой деятельности написаны тома. Традиционное внимание иудаизма к социальной справедливости оказало заметное влияние на современный мир.

Иметь такой "послужной список" и находиться на сцене мировой истории так долго, преодолевая все попытки ассимиляции и даже уничтожения, для народа, который всегда был немногочисленным, "наименьшим из всех народов", как говорится в Торе, означает наличие чего-то большего, чем то, что заложено в возможностях человека. Для религиозного еврея здесь нет загадки. Все происходит именно так, как обещал Всевышний: "Благословятся тобой и потомством твоим все народы земли" (Брейшит, 28:14). Творец подтверждает Свой договор с Израилем: "Ибо ты народ святой у Г-спода, Б-га твоего, и тебя избрал Г-сподь быть Ему особым народом из всех народов земли" (Дварим, 14:2).

Верующий еврей с благодарностью приемлет дар Всевышнего, понимая, что это не только отличие, но и бремя. Он считает себя слугой Всевышнего и готов выполнить всякое Его приказание в любое время. У религиозного еврея имеется много возможностей служить Творцу: учить Тору, строго соблюдать нормы еврейского образа жизни, проявлять любовь к ближнему, бороться за справедливость. Сознательный, верный традициям своего народа еврей не чужд ни одной из этих форм. Чем бы он ни занимался и каким бы незавидным ни казалось со стороны его существование, он сознает огромную важность цели, поставленной перед ним Всевышним, и жизнь его полна значения и смысла.

НАША ЗЕМЛЯ

Связь еврейского народа с его землей, ставшей известной как Эрец-Исраэль — Страна Израиля, возникла во времена Авраама, 3800 лет назад. "И установлю союз между Мною и тобою и потомством твоим после тебя, союз вечный, чтобы быть Б-гом тебе и потомству твоему после тебя. И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю Ханаанскую во владение вечное..." (Брейшит, 17:7,8). Авраам и его семья пришли в Эрец-Исраэль как хозяева, по пути обращая язычников в новую веру. Но овладеть всей территорией, обещанной им Б-гом, они тогда не могли, так как еще не стали народом. После длительного египетского рабства Всевышний вывел сынов Израиля на свободу, сделал народом и возвратил на родину.

Незадолго до кончины Моше, на пороге Эрец-Исраэль, Всевышний вновь подтвердил Свое обещание: "Вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Ицхаку и Яакову, сказав: потомству твоему отдам Я ее" (Дварим, 34:4). Отсюда название "Земля обетованная", то есть обещанная еврейскому народу.

Исход из Египта и овладение Эрец-Исраэль исторически подтверждают союз Израиля с Б-гом. Только на Святой земле могли быть осуществлены все повеления Всевышнего; только в Стране Израиля, "в месте, которое Он изберет", — на горе Мория в Иерусалиме, – мог быть воздвигнут священный Храм; только в Стране Израиля могут проявиться все потенциальные возможности еврейского народа; только здесь осуществятся пророчества и сбудется все, что обещано Б-гом Его народу, если, конечно, народ окажется достойным своей миссии и верным союзу.

В то время как евреи были призваны стать "народом святым", их земля должна была стать Святой землей. Ее нельзя было осквернять языческими обычаями, которые господствовали в то время во всем мире. Израильтянам велено было искоренить идолопоклонство и мерзкие обряды. Как говорил Рамбан (раби Моше бен Нахман, великий ученый и мудрец, живший в XIII веке), овладение Эрец-Исраэль и жизнь в ней необходимо рассматривать как одну из заповедей Торы. Написано: "И овладейте землею и поселитесь в ней, ибо вам даю Я землю, чтобы владели ею" (Бемидбар, 33:53). Рамбан считал, что пока Эрец-Исраэль принадлежит евреям, весь мир подчиняется Всевышнему.

С тех пор, как сыны Израиля впервые обосновались в Ханаане (около 3200 лет назад), их неоднократно пытались изгнать из этих мест. И хотя их покоряли иноземные захватчики и они становились иногда меньшинством в собственной стране, никогда не создавалось такого положения, чтобы в Эрец-Исраэль не жил ни один еврей. После разрушения Первого Храма в 586 году до н.э. вавилоняне угнали множество жителей страны в Вавилонию, но часть народа осталась в Эрец-Исраэль. К 515 году, после того, как сами вавилоняне были побеждены персами, евреи вернулись, чтобы восстановить разрушенное и построить Второй Храм.

Приблизительно пять с половиной столетий спустя, в 70 году н.э., римляне разрушили Второй Храм и поработили всю страну. В течение последующих шестидесяти пяти лет предпринимались неоднократные попытки вернуть независимость и сбросить ярмо чужеземного ига, но все они окончились неудачей. Небольшие поселения евреев остались на Святой земле, но большинство сынов нашего народа рассеялось буквально по всему свету.

Евреи возвращались на Святую землю, чтобы хоть дожить там свои век и быть похороненными в ней, но организованные усилия по массовому заселению Эрец-Исраэль с целью восстановления независимого и суверенного еврейского государства стали предприниматься только с конца XIX века. Это движение получило название сионизма.

Сионизм был и остается борьбой за национальное освобождение еврейского народа, много веков вынужденного скитаться из страны в страну. Первых поселенцев встретила заброшенная "ничейная" земля, изобилующая пустынями и малярийными болотами. Немногочисленные еврейские общины были сконцентрированы в Иерусалиме, Хевроне, Тверии и Цфате. Не все сыны нашего народа участвовали в организованной борьбе за восстановление еврейского государства, но каждый религиозный еврей по сути своей является сионистом, так как стремление вернуться в Сион – неотъемлемая часть еврейской традиции.

Идея возвращения в Страну Израиля – не только национальная, но и глубоко религиозная идея, возвещающая мессианскую эру, которая принесет мир еврейскому народу и всему человечеству. Эта идея воплощена в наших ежедневных, субботних и праздничных молитвах. Едва ли существует, религиозный ритуал, в котором не упоминаются Сион, возвращение евреев в страну отцов, восстановление и возрождение Иерусалима.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что неожиданное освобождение в ходе Шестидневной войны 1967 года восточной части Иерусалима, в которой находятся Стена плача и древний Еврейский квартал с его историческими памятниками, вызвало настоящий взрыв эмоций у старых и молодых, верующих и неверующих.

Многие считают, что впечатляющие победы еврейской армии в июне 1967 года не что иное, как проявление воли Всевышнего, приближение Б-жественной цели истории. Даже те евреи диаспоры, которые совершенно не интересовались Израилем, после Шестидневной войны стали связывать свою судьбу с судьбой еврейского государства.

По разным причинам евреи всегда стремились репатриироваться в Израиль: одни — чтобы избежать ассимиляции, другие — чтобы удовлетворить свои религиозные и национальные чаяния, третьи — найти приют после бегства из стран, где они были лишены элементарных прав и жили в постоянном страхе перед антисемитскими выступлениями. Почти миллион беженцев, многие из которых чудом выжили в нацистских концентрационных лагерях, прибыли в Израиль из Европы после второй мировой войны. Более полумиллиона евреев репатриировались в те же годы из Египта, Сирии, Ирака, Марокко, Ирана, Ливии, Йемена, Туниса, где жизнь еврейских общин становилась невыносимой.

Все еще есть в мире страны, границы которых наглухо закрыты, а живущие в них евреи лишены элементарных национальных прав. Будем надеяться, что время свободы наступит также и для них. Не должна повториться ситуация, когда евреям негде спастись и они гибнут при равнодушном молчании всего мира. Так случилось, например, в 1942 году с кораблем "Струма", которому англичане не позволили пристать к берегам Эрец-Исраэль. Не приняли еврейских беженцев и порты других стран. Турецкие власти отбуксировали неспособный держаться на воде корабль в открытое море, где он затонул. Только двум пассажирам удалось спастись. 428 мужчин, 269 женщин и 70 детей погибли.

Когда во время второй мировой войны немцы предложили англичанам обменять сто тысяч евреев из нацистских концентрационных лагерей на десять тысяч грузовиков, закупленных еврейскими организациями в странах Запада, английский министр иностранных дел, отвергнув предложение, заявил: "Что мы будем делать со ста тысячами евреев?"

Американское правительство также оставалось глухо к судьбе европейского еврейства и отказывалось бомбить железные дороги, по которым немцы доставляли узников в концентрационные лагеря и крематории.

Даже после победы союзников уцелевшие евреи оказались нежелательным элементом во многих странах, а в Восточной Европе прошли погромы, и местное население не давало евреям вернуться в свои дома. Позорное молчание хранила церковь, когда "сыны человеческие" уничтожались в христианской Европе как скот, поточным методом. На прахе погибших, как живой памятник им, поднялось государство Израиль.

Много ли есть в мире народов, которые говорят на том же языке, исповедуют ту же религию и населяют ту же страну, что и три тысячи лет назад?

Вот почему евреи так сильно привязаны к Стране Израиля, доставшейся им не по решению Организации Объединенных Наций, но по воле Того, Кто сотворил мир.

НАШ Б-Г

"Слушай, Израиль: Г-сподь — Б-г наш, Г-сподь один!" (Дварим, 6:4). Эти слова выражают глубокую веру в существование единого, всемогущего Творца, по воле Которого была создана Вселенная и все, что в ней находится.

Нельзя сказать, что Авраам был первым человеком, познавшим Истину. В Торе упоминается, что жившие до него Ханох и Ноах были праведниками, "ходившими пред Б-гом". Они верили во Всевышнего, служили Ему и поступали в соответствии с Его повелениями.

"Ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путями Г-спода, творя добро и справедливость..." (Брейшит, 18:19). Возможно, именно потому, что Авраам умел убеждать других в существовании Всевышнего, Творец избрал его, чтобы заключить с ним союз, обязывающий евреев вечно распространять Имя Б-жье в мире. С тех пор наследники Авраама несут бремя этого завета, ибо Создатель выделил семя Авраама среди других народов.

Когда Израиль духовно ослабевал и нарушал союз, следовало наказание, зависевшее от степени тяжести совершенных грехов. Но небывалые испытания выпали на долю Израиля именно благодаря его верности союзу со Всевышним. На протяжении веков наш народ страдает от беспричинной вражды, зависти, жадности, бессмысленной ненависти бесчисленных угнетателей. К сожалению, и сегодня актуально звучат слова пасхальной Агады : "В каждом поколении хотят сокрушить нас и уничтожить..." Передышки в этой борьбе за существование выпадали редко. Однако далее Агада выражает неизменный оптимизм еврейского народа и его веру в избавление: "... но Святой, да будет Он благословен, избавляет нас от их рук". И эта беспредельная вера оправдана.

Невозможно "научно" доказать бытие Б-жье, доказать, что мир создан по Его воле или что Он заботится о совершенстве Своего творения. Но нельзя доказать и обратное –что Б-га нет. Рациональные методы "доказательства" или "опровержения" существования Творца, которыми пользовались средневековые схоласты, кое-кому могут нравиться. Однако с появлением современной философии эти способы встретили серьезные возражения. Впрочем, и ее аргументы "за" и "против" также беспомощны. Именно поэтому признание Всевышнего является актом веры. Существование Единого Высшего Духовного Существа, в Которое верили и Которому служили Авраам и его потомки, не поддается доказательствам. Оно бесконечно, а человек конечен. Человек конечен не только физически, его чувственные и интеллектуальные способности также ограничены. Если бы Б-г был частью мира, который человек способен познать с помощью пяти чувств, то такой "бог" должен был быть более ограниченным, чем всемогущее, вездесущее Духовное Существо, в Которое мы верим. Такой "бог" может быть сведен к конечному, то есть его можно, в принципе, изменить или даже уничтожить. Такой "бог" на самом деле будет не Единым Вечносущим Творцом, а лишь одним из многих божеств, которым люди на протяжении веков приписывали сверхъестественную силу и которым поклонялись. Однако, если доказательства существования Б-га находятся вне человеческих возможностей, могут ли люди рациональные, например, представители точных наук, верить в Него так же, как люди "простые" и "темные"?

Прежде всего отметим, что с рациональной точки зрения отрицать существование Б-га – наименее разумная позиция. Ведь тогда пришлось бы предположить, что функционирование мира с математической точностью, которую мы только сегодня начинаем немного постигать, является результатом совпадения и что появление на планете венца творения — человека — лишь игра случая. Несомненно, это требует слепой веры само по себе. Существование Вселенной и все удивительные чудеса жизни объясняют законами природы. Но "законы природы" – лишь синоним физических законов, которые сами требуют объяснения. Тайна остается. Я не колеблясь назову атеизм не более чем разновидностью веры, мало чем отличающейся от многих языческих суеверии. В наше время атеизм кажется "утонченным" и "современным". Таким же казалось поклонение Ваалу на заре человечества. Спросим же себя, учитывая историю Израиля и находящиеся в нашем распоряжении научные знания, что более разумно: признать существование Основы мира или поклоняться мертвым "законам природы"? У крупнейших еврейских философов-рационалистов не было сомнений по поводу великой целесообразности главных принципов иудаизма.

Еврейские ученые и духовные вожди всегда были внимательны к запросам разума и подчеркивали, что иудаизм — разумная вера. Чудеса и удивительные события играют определенную роль, но иудаизм проводит четкую границу между взглядами или явлениями, которые противоречат разуму, и такими, которые только недоступны для разума.

Религиозная концепция, которой неизменно придерживается еврейский народ, бескомпромиссна в вопросах всеобщности Б-га, Его духовности и единства. "Вначале сотворил Б-г небо и землю", — такими словами начинается Тора. Это Б-г Вселенной. "Я Г-сподь, Б-г ваш, который вывел вас из земли Египетской", – так начинаются десять заповедей. И там и здесь — один и тот же Творец, являющийся Б-гом Израиля и всех людей Земли.

Еврейская концепция Б-га не приписывает Ему каких-либо физических свойств. Встречающиеся в Торе слова "лицо Б-га", "десница Всевышнего", "ступни Г-сподни" или "трон Б-га" — символические выражения, ибо нет языка, которым можно было бы описать Творца. Человеческий язык не в состоянии отобразить явления небесных сфер. Мудрецы Талмуда разъясняют: "Тора говорит на языке сынов человеческих". Именно таким языком обобщает Писание духовные атрибуты Б-га: "Всевышний! Сострадательный и милосердный Б-г, долготерпеливый в гневе и великий в благодеянии и истине, сохраняющий милость для тысяч поколений, прощающий вину, преступление и грех, но не оставляющий без наказания..." (Шмот, 34:6,7). В этом отрывке говорится исключительно о неисчерпаемой любви и вечной справедливости Всевышнего; эти слова запечатлились в еврейском сознании как высшее выражение сформулированной человеком сущности Б-жественной природы.

Иудаизм отрицает также всякий компромисс в вопросе о духовности Творца. Представления о человеке, который становится Б-гом, или о Б-ге, принимающим человеческий облик, всегда были одинаково отвратительны еврейскому религиозному сознанию. Евреи не приемлют идею о воплощении бесконечного Б-жества в бренном теле простого смертного.

Более того, изображать Б-га в каком бы то ни было образе запрещено еврею. Во второй из десяти заповедей, гласящей: "Не делай себе изваяния и никакого изображения того, что на небе наверху и что на земле внизу... не поклоняйся им и не служи им", имелись в виду и случаи, когда верующий рассматривал изображение Б-га лишь как символ Его. Грех золотого тельца заключался не в том, что евреи стали вдруг идолопоклонниками и решили, что телец и есть Б-г, а в том, что они настаивали на конкретном зрительном образе Всевышнего.

Когда мы говорим о Б-ге как о "нашем Отце" и о людях

как о "детях Б-га", мы имеем в виду всех людей, следующих Его путями и являющихся таким образом в духовном смысле детьми Всевышнего.

НАША ТОРА

Иудаизм не видит разницы между теми, кто не верит во Всевышнего, и теми, кто признает Его существование и даже Его роль в сотворении мира, но отрицает, что Б-г продолжает иметь какое-либо отношение к этому миру. Различие между такими взглядами чисто академическое. У людей, придерживающихся любой из этих точек зрения, нет побудительных причин служить Всевышнему и следовать Его путями.

Вера в живого Б-га подразумевает прежде всего убежденность в том, что неким трансцендентным способом Он сообщил Свою волю и Свои заповеди созданию, которое наделил свободой воли, но которое призвал быть Своим верным слугой. Суть иудаизма — в принятии Торы, а также учения пророков и мудрецов. В необыкновенных событиях у горы Синай участвовало целое поколение наших предков. Воля Всевышнего была выражена в Письменной Торе (Пятикнижии), записанной Моше под руководством Всевышнего, и в Устной Торе, которая также была открыта Моше на Синае, а затем передана им мудрецам Израиля. Сама Письменная Тора упоминает о таких устных наставлениях. Устная Тора, которая поясняет и детализирует многие заповеди, содержащиеся в Письменной Торе, передавалась от поколения к поколению, пока наконец не была записана во втором столетии новой эры, чтобы стать краеугольным камнем Талмуда.

С какой бы точки зрения ни рассматривать специфическую природу Б-жественного откровения, ясно, что если Тора вообще что-нибудь значит, она свидетельствует о стремлении Б-га к человеку, а не наоборот. Если Тора истинна, то она должна рассматриваться не как свидетельство духовного гения человека, а как вестник воли Всевышнего, провозглашенной смертному созданию. Никакая интерпретация иудаизма не представляет ценности с еврейской точки зрения, если она не называет Всевышнего источником Торы.

Что такое Тора? Письменная Тора (Тора шебихтав) — это Пятикнижие Моше. В любой синагоге хранятся свитки Торы — точные копии того, первого свитка, полученного Моше на горе Синай. В некотором смысле Письменная Тора — это конституция еврейского народа, но провозглашенная не людьми, а Б-гом.

В конце концов Устная Тора была записана. Сначала была записана Мишна, затем — Гмара, назначение которой — углубленное комментирование Мишны. Мишна и Гмара вместе составляют Талмуд.

В Тору (в широком смысле) входят, кроме того, книги Пророков (Невиим) и Писания (Ктувим). Они содержат учение пророков и летопись истории народа Израиля за семивековой период. В них рассказывается о Б-жественном откровении, которого удостаивались пророки, об их непрерывной борьбе за истинную веру против многочисленных лжепророков, которые пытались убедить еврейский народ сойти с пути, указанного Всевышним. Входящие в эти книги вдохновенные Псалмы отражают глубочайшие религиозные переживания человека.

Тора является воплощением еврейской веры. В ней содержатся условия союза со Всевышним. Она делает еврея евреем.

Хотя и предпринимались попытки суммировать принципы еврейской веры и выделить основные идеи, в течение веков отличавшие иудаизм, я не буду углубляться в теологию или объяснять взгляды еврейского учения на жизнь, Вселенную, природу человека, понятия добра и зла. Это не входит в задачу моей книги. Причина, по которой я предпочел воздержаться от этого, лучше всего, наверное, сформулирована Шмуэлем Белкиным, президентом Йешива-университи, в книге "По образу Его" (Нью-Йорк, 1960):

Галаха – это общее название еврейского Закона. В более узком смысле это слово означает также авторитетное и окончательное решение какого-либо частного вопроса. Еврейский Закон покоится прежде всего на предписаниях Письменной и Устной Торы, на всех раввинских постановлениях, включая религиозно-юридические решения, которые дошли до нас через века в форме респонсов и комментариев великих ученых. Все это служит авторитетной основой процесса продолжающейся и в наши дни религиозно-правовой практики и обеспечивает его правовыми прецедентами. Само слово Галаха означает "путь, по которому идут". Галаха – это практика, а не теория. Она касается законов и прав, а не философии. Хотя Галаха основана на вере, она разрешает вопросы, связанные с поступками людей. Ее предмет –правильное соблюдение заповедей в любой ситуации, при любых условиях. (Мицвот, данные нам в Торе, по существу не изменяются, но некоторые из раввинских постановлений могут быть изменены в определенных обстоятельствах авторитетными духовными' учителями.) Галаха направлена на совершенствование поведения человека и имеет дело с этическими обязанностями и религиозным долгом.

Галаха как система законов рассматривает все аспекты жизни людей и их отношения друг к другу и ко Всевышнему. Таким образом, она не только регулирует религиозную жизнь в узком смысле этого понятия, но охватывает также и ту область, которая нееврейскими учеными рассматривается как сфера морали и этики, гражданского и уголовного права. Галаха всеобъемлюща. То же можно сказать о еврейской религии в целом. Нет области человеческой жизни, в которую она не проникала бы и в которой не указывала бы правильного пути. И поскольку любое проявление жизни является объектом галахического рассмотрения, крайне ошибочно было бы представлять еврейскую религию лишь одной из сторон многогранной практической и духовной деятельности человека. Обычаи, питание, семейная жизнь, профессиональная этика, общественное поведение, развлечения, художественное самовыражение — все это находится в сфере религиозного закона, освящается духовными ценностями иудаизма. Иудаизм не отделяет себя ни от какой стороны бытия и не ограничивает свои интересы только ритуальными актами, имеющими мистическое значение в духовных мирах. Еврейская религия во всей своей полноте и есть жизнь. Она определяет для человека иерархию жизненных ценностей.

Такова природа нашего религиозного наследия. Вот почему еврейские пророки боролись за социальную справедливость, против угнетения бедных с той же страстью, как за святость субботы и уничтожение идолопоклонства. Наши священные книги указывают, что иудаизм – это путь деяний, а не только вера. Главенствующая роль духовных принципов не преуменьшается, но подчеркивается все же именно действие. Суть еврейской веры – не в претенциозных доктринах и красивых декларациях, но в практическом осуществлении принципов Торы — "практических заповедей" (мицвот маасийот).

Концепции иудаизма и его ценности мало что значат, если их не претворять в жизнь. Галаха – это и есть те способы, которыми эти концепции и ценности реализуются в обыденной жизни. Галаха предписывает пути конкретизации теории, принципов, кредо. Галаха с ее сосредоточением на исполнении заповедей служит тому, чтобы конкретизировать абстрактное и освятить мирское.

Профессор Эрнст Симон из Еврейского университета в Иерусалиме предлагает в одной из своих статей разумное обоснование соблюдения Галахи современным евреем: "Между верой и людьми устанавливается относительное равновесие. Его можно поддерживать только освященной жизнью. Галаха — единственный способ найти и не потерять правильный путь к освященной жизни". Сверх того, говорит Э.Симон, Галаха имеет основополагающее значение для еврея потому, что "воплощает жизненную позицию, которая приводит к необходимости сохранения интеллекта в современном антиинтеллектуальном обществе, дисциплины — в развращенном мире вседозволенности, ориентации и чувства направления – в хаосе информации, духовности – перед очевидным нашествием суеверия и мракобесия..."

Сеймур Зигель в статье "Евреи и христиане: следующий шаг" ("Консервативный иудаизм", 1965, №19) добавляет: "Мы остаемся евреями не потому, что мы члены некоего философского общества с высшими принципами (хотя в этом источник нашей гордости и наше призвание: вечно хранить и углублять наследие иудаизма). Мы остаемся евреями, потому что мы часть общины Израиля, которая на вечные времена согласилась жить особой жизнью в послушании Б-гу. Конечно, из этой предпосылки вытекают определенные идеи. Но наше существование определяется заветом, смысл которого выражен в Торе и Галахе, а не просто декларациями".

В некоторых кругах бытует опасение, что строгое следование Галахе, если оно не сопровождается глубокой верой и религиозным чувством, выльется в привычную форму поведения, лишенную духовного содержания.

Эти опасения не только не оправдывают отхода от Галахи, но, напротив, показывают необходимость сохранения духовной основы всех действий. Мудрецы уже давно осознали эту опасность. Они учили: "Не превращай молитву свою в привычное словоговорение..." (Авот, 2:18). Нельзя оправдать отказ от выполнения заповеди на том основании, что ритуал можно довести до нежелательной крайности. Следует препятствовать выхолащиванию духовности.

Даже Авраам-Йегошуа Гешель, выдающийся представитель той школы, которая придает главное значение духовной сфере человеческой жизни (он называет это "сферой Агады"), непримиримый противник всякой попытки свести иудаизм исключительно к Галахе, признает: "Вернейший способ утратить Агаду (веру, духовность) – это упразднить Галаху. Лишаясь Галахи, Агада теряет свою субстанцию, характер, источник вдохновения, опору против секуляризации. Одной духовной силой нам не приблизиться к Б-гу. Чистейшие намерения, беззаветная преданность, самые духовные стремления бесполезны, если они не реализованы в действии" ("Между человеком и Б-гом", Нью-Йорк, 1959).

Подобно всем системам, основанным на том или ином своде законов, Галаха допускает правомочность самых разнообразных решений, при условии, что все они должны основываться на четких правилах интерпретации Галахи. Именно о таких расхождениях во мнениях еврейские религиозные источники говорят: "То и другое [мнение] — это слова Б-га живого". То есть оба решения основаны на вере во Всевышнего и подкреплены искренним желанием исполнить Его волю. Есть большая разница между спорами относительно того, чего именно требуют Тора и традиция, и отрицанием авторитета Галахи. Последняя позиция выводит человека за пределы иудаизма.

Галаха — это единственный путь сохранения и увековечения еврейского образа жизни. Достаточно перестать обращать внимание на Галаху, и постепенно стиль жизни изменится, а с разрушением его будут утеряны ценности иудаизма, так бережно хранимые. Этот процесс, называемый ассимиляцией, может длиться несколько поколений. Он начинается с отказа еврея от какой-то части Галахи и кончается его полным отходом от еврейства. Это, увы, не умозрительное заключение, а исторический факт. Ибо когда евреи перестают соблюдать законы иудаизма, единственное, что препятствует полной духовной и физической их ассимиляции, — это взрывы антисемитизма.

Тайна заповедей, поиск их сокровенного смысла всегда привлекали внимание великих мудрецов и учителей нашего народа. Обширная литература объясняет суть всех законов Торы, а также многих правил и обычаев, возникших на протяжении еврейской истории. Сама Тора не содержит специальных обоснований большинства заповедей. Рациональные объяснения мицвот предлагали и ранние и поздние комментаторы, но их точка зрения принималась не всеми евреями. Чем авторитетнее был ученый, тем больший вес имели его толкования. Мудрецы, жившие в разные времена и в разных условиях, могли по-разному объяснять один и тот же закон. Но эти различия в объяснениях не только не уменьшали его значения, но и служили дополнительными доказательствами того, что Тора дана на все времена: "...для всех поколений — закон вечный". Несмотря на стремительные изменения, происходящие в мире. Тора всегда полна смысла и современна для тех, кто берет на себя труд вникнуть в нее и попытаться ее понять.

Для верующего еврея единственная причина соблюдения заповедей — как бы их ни классифицировали — то, что они отражают волю Всевышнего. И долг еврея как покорного слуги Б-га — выполнять их. Однако это не означает, что нельзя пытаться понять смысл законов и повелений. В поисках истины еврей приближается к Б-жественному Разуму, растет духовно. Только встречаясь с законом, суть которого совершенно непонятна нам (такие законы в Торе называются хуким), мы смиренно соглашаемся с неоспоримым: так хочет Всевышний.

Неспособность понять сокровенный смысл заповеди никогда не была для верующего причиной отказа от ее соблюдения или отрицания существования в ней такого смысла. Одни оставляли попытки постичь его, признавая ограниченность своего понимания, другие же, напротив, становились еще настойчивее в своих поисках.

В нашей истории бывали моменты, особенно в период жизни в гетто, в изоляции от посторонних влияний, когда массы не считали нужным искать ответы на вопрос почему и были совершенно удовлетворены тем, что знали как. Эти времена прошли. Сегодня (как уже бывало в прошлом) сыны Израиля вступили в контакт с различными культурами и сталкиваются с конкурирующими идеологиями и движениями. И для них особенно важно обоснование и объяснение наших законов. Не только для того, чтобы укрепить веру, но и для того, чтобы овладеть необходимыми аргументами против тех, кто высмеивает нашу религию и образ жизни. Надо уметь представить иудаизм не как застывшее учение, но как путь жизни, современную философию, способную противостоять различным "измам" и модным увлечениям.

Чтобы прийти к пониманию смысла многих еврейских законов, необходимо изучать иудаизм в полном объеме. Некоторые заповеди, например, связанные с моралью и этикой, не требуют особых комментариев и ясны независимо от остальных мицвот. Другие же трудно понять изолированно. Так, сама идея о дне отдыха вполне доступна, но для постижения глубокого смысла еврейской субботы — шабата — требуется знание некоторых основных принципов философии иудаизма. Чтобы осмыслить законы кашрута, необходимо связать в единое целое множество галахических принципов. Это придаст соответствующее значение непонятным ранее деталям. Пытаться объяснить смысл кашрута безотносительно к другим частям учения совершенно бесполезно. Тут те, кто знаком с иудаизмом поверхностно, обычно попадают впросак.

В данном случае можно сравнить наше учение с гигантской деревянной головоломкой: собранная, она представляет собой гармоническое зрелище. Но любая изъятая часть не только нарушает всю картину, но и сама не имеет никакого значения. Это просто кусок дерева причудливой формы. Но стоит вставить его на место, и не только восстановится гармония, но и сама эта деталь приобретает смысл, ее линии образуют красивый и четкий узор. То же и с кашрутом, и другими законами: взятые отдельно, они кажутся бессмысленными, но заняв свое место в мозаике религиозных предписаний, предназначенных научить человека управлять своими страстями и желаниями, становятся понятными.

Прежде чем познакомиться с конкретными законами, остановимся на том, что их объединяет. Еврей должен соблюдать все заповеди Торы, чтобы освятиться: "Говори всей общине сынов Израиля и скажи им: святы будьте, ибо свят Я, Всевышний, Б-г ваш" (Вайикра, 19:2). И еще: "Вы будете для Меня царством священников и народом святым" (Шмот, 19:6). Этот наказ стремиться к святости, ради которой должны соблюдаться заповеди, повторяется в Торе снова и снова в связи с тем или иным определенным законом или группой законов.

Итак, цель заповедей — освящение. Эта мысль пронизывает все еврейское учение. Можно сказать, что иудаизм заботится: 1) о святости личности; 2) о святости времени;

3) о святости места. Любой еврейский закон относится к одной из этих категорий.

Забота о святости личности проявляется в законах, касающихся кашрута, социальной и профессиональной этики, семейных отношений, одежды, манер, личной гигиены и здоровья.

Освящение времени связано с законами о субботе и праздниках.

Святость места утверждается в законах о Храме (на иврите бейт-5амикдаш означает "Дом святости"), синагоге и йешиве.

В представлении других народов, приверженцев иных религий, святой — это тот, кто ушел от мира, презрел земные радости и желания, отстранился от будничных проблем. Иудаизму же аскетизм чужд. Хотя он и не запрещен, отстранение от мирского и принятие на себя дополнительных ограничений не одобряются еврейским учением. Уход от жизни, уклонение от удовольствий, подавление человеческих желаний еще не гарантируют святости. Она проявляется не в том, чтобы отстраняться от радостей и печалей, которые посылает жизнь, отказывая себе в дозволенных удовольствиях, но в умении отличать правильное от неправильного, истину от лжи, непорочное от порочного и чистое от нечистого. Чем сильнее развито это чувство этической проницательности, тем больше святости в человеке.

Общее в еврейском и нееврейском понимании святости выражено в основополагающей концепции об отстраненном. Великий комментатор Торы Раши трактует слова Торы кдошим тихью ("будьте святы") как прушим тихью ("будьте отделенными", "отстранитесь"). Различие в еврейском и нееврейском подходе начинается с вопроса о том, от чего именно следует отстраняться. Для неевреев это означает отстранение от жизни, для евреев – отход от идолопоклонства, неверия, от всего грубого и нечестивого.

Другими словами, Моше сказал своему народу: "Это зависит от вас! Если есть воля и убеждения, если есть желание и вера, чтобы исполнять, — этого можно достичь". Прощальные слова Моше не потеряли своей силы и через тысячи лет. Они актуальны и сегодня, потому что ничего, в сущности, за это время не изменилось в характере людей. Теперь часто прибегают к термину "потребности", оправдывая и узаконивая всякого рода аморальные и антисоциальные поступки, утверждая печально известный принцип "все дозволено".

Еще в XII веке Рамбам обозначил проблему, с которой встречается даже благонамеренный человек, живущий в нерелигиозном окружении: "Естественное побуждение человека — вести себя подобно окружающим и следовать обычаям своих соседей". Совет Рамбама сегодня полезен так же, как и тогда: "Объединяйся с хорошими и мудрыми... и избегай грешников, чтобы не попасть под их влияние".