Мирон Я. Амусья

Политика — явно не мое амплуа. Мне кажется, что нередко народы и страны принимают ошибочные решения, и ошибки эти ясны любому здравомыслящему. Ан, нет. И либо я ничего не понимаю, что следует признать, но не хочется, либо это массовое «они» просто сходит с ума, во что не хочется верить, но приходится.

Который раз израильские выборы повергают в уныние от того, что население своей волей и прихотью делает создание правительства задачей почти неразрешимой.

Как известно, для устойчивости правительства необходимо, чтобы его поддерживало как минимум 61 депутат из 120, входящих в Кнессет. Никогда, насколько знаю, ни одна партия не набирала столько мандатов. Это вам не США, где во главе страны становится президент, набравший просто 50%+1 и более голосов, так называемых выборщиков, т.е. в общем, прямо опирающийся на большинство населения.

За последнее время рекордным был «урожай» А. Шарона, как-то набравшего 41 мандат, т.е. прямо поддержанного всего третью избирателей. Остальных, необходимых до 61 и более депутата всегда «добирали» из мелких партий, вместе с самой большой (или ближайшей к ней), образуя правящую коалицию.

Мне всегда казалось естественным голосовать за крупную партию, чтобы обеспечить устойчивость правительства в пределах отведенного ему существующим законодательством срока. Казалось бы — есть хороший кандидат. Дай ему проявить себя в полной мере какой-то разумный срок, положенные четыре года. Не понравился — переизбери, вел себя в чем-то недостойно в личном, а не в государственном плане — осуди после ухода с важной для всей страны работы.

Но еврейский народ всегда страдал от расколов, наличием в нем множества групп разных взглядов. В результате в правительство, наряду с крупной, входит и ряд мелких партий.

Система работала много лет, и привносила в деятельность правительства в качестве актуальной заботы интересы и сравнительно небольших групп населения. В этом минусе, наличии мелкотемья, был и плюс — лучше учитывались интересы всего населения страны.

Десятилетиями политическую жизнь Израиля определяло противостояние левых, капитулянтских взглядов, сводивших проблему существования страны к обязательным территориальным, да и не только территориальным, уступкам арабскому населению, и правых воззрений, видевших в уступках и без того крошечной территории не решение проблемы, а саму проблему.

Крупные левые «достижения» последних более четверти века — договор Осло начала 90-х годов, уход, весьма похожий на бегство, Армии обороны Израиля из Южного Ливана, и «одностороннее размежевание» 2005-го, ликвидировавшее еврейское присутствие в Газе.

Все это обернулось большими бедами для населения Израиля. В это же время реальные демографические данные показали, что арабское население на бывшей территории подмандатной Палестины вовсе не растет быстрее еврейского, а ему уступает. Так что главный довод левых: не отделимся полностью от арабов — погибнет Израиль как еврейское государство, в ходе нормальных демократических выборов, рухнул.

На выборах левая политическая платформа из привлекательной с годами постепенно становилась просто отталкивающей настолько, что ее представители начали свою левизну буквально маскировать, или отрицать разницу «лево – право» — мол, не ясна она, а то и нет ее вообще.

Однако есть эта разница, как и то, что для прямого политического противостояния у левых просто сил уже нет. Сил нет, а желание сохранить власть и влияние, очень большое в прямо не избираемых институциях, в первую очередь — в СМИ, да и в Академии — есть. Есть оно, и немалое — в судебно-юридических кругах.

Замечу, что в разрушении оснований для опасения опережающего роста арабов по сравнению с евреями большая заслуга принадлежит людям религиозным, чьи семьи издавна отнюдь не сродни традиционно советской, состоявшей обычно из отца, матери и одного ребенка. Сейчас в Израиле к религиозным в этом отношении энергично подтягиваются и секулярные.

Кстати, неприязнь к религиозным евреям, все усиливающаяся с годами подстрекательством агитаторов, действующих по глупости, чуждому внушению, в своих политических интересах или из-за низменного идиотизма, было почти первое удивительное и неожиданное, с чем я встретился, когда приехал и начал работать профессором Еврейского университета в Иерусалиме в апреле 1998.

Я этого не понимал, и не понимаю, и рассматриваю как своего рода разновидность антисемитизма, привносимую на почву Израиля. Все эти клише вроде «они враги государства Израиль», «Они нигде не работают, а только молятся!», «Они не служат в армии» почти дословно повторяют антиеврейские клише, имевшие широкое хождение в развалившемся СССР.

Впервые я услышал «Почему мой сын должен рисковать собой, служа в армии, а они от военной службы освобождены?» от работавшей тогда на радио РЭКА на русском языке журналистки Ш. Шалит. Она сделала передачу о моем двоюродном дяде историке И. Амусине. Я звонил к ней несколько раз, разговоры были интересны, пока она не упомянула, что ее сын служит офицером в Армии Обороны Израиля и не произнесла приведенную выше (по памяти) фразу.

К слову «они» у меня — приобретенная на основе всего жизненного опыта идиосинкразия, из-за чего я стал ей возражать, приведя разговор в никуда и сделав бессмысленным дальнейшие звонки. Про «они» я слышал потом неоднократно от своих коллег — левых профессоров, но чем больше знакомился с реальным положением дел, тем яснее видел, насколько они неправы по существу.

С каким-то истовым упорством борются люди за свободную продажу свинины, открытые магазины и транспорт в субботу, сохранение праздников, привезенных из Галута. В свое время меня потряс В. Браиловский, известный отказник в Москве, в Израиле кратковременный министр просвещения и стойкий борец за свиноедение. Забыли, видно, новоявленные культуртрегеры, кто к кому, когда и зачем приехал, кто тысячелетия хранил традиции и обычаи народа, оберегая тем самым основание для возрождения государства, кто первый издавна был жертвой бандитов – юдофобов.

Недавно вычитал у А. Оза его описание, как евреи Иерусалима встретили решение ООН о разделе Палестины на два государства — еврейское и арабское.

Голосование состоялось 29 ноября 1947. Сообщение о том, что резолюция собрала более необходимых 2/3 голосов, была встречена криками «Жив народ еврейский!».

В своей книге «Повесть о любви и тьме» Оз пишет: «Во всех синагогах трубили в шофар, и извлечены были свитки Торы, и с ними плясали и кружились, и опять пели «Отстроена будет Галилея» и «Смотрите, как велик этот день».

Это враги государства-то так приветствуют решение о праве на его рождение? Зачем распространять очевидную ложь?

Конфликт между выборной потенцией левых и их властными амбициями последнее десятилетие, когда ПМ страны Б. Нетаниягу, достиг особой остроты. Успешный и яркий политик, способный убеждать в своей правоте людей самого разного уровня, от так называемых завсегдатаев шука (рынка) — торговцев и покупателей, до премьеров и президентов ведущих стран мира, человек несомненной, не в первом поколении, патриотической ориентации, сумел добиться на своем посту впечатляющих результатов в экономике (что отразилось на росте внутреннего валового продукта, приходящегося на человека в год), росте социальных выплат и продолжительности жизни, в укреплении международного авторитета Израиля, в борьбе с террором.

Объективные показатели, характеризующие достижения Израиля и динамику их улучшения легко найти в литературе, например, в The World Factbook. Успех в борьбе с террором, по моему мнению, имеет четкую количественную оценку, так как его естественно измерять уменьшением числа убитых и раненых в атаках террора в год.

Подчеркну, не СМИ-зависимым настроением населения, не успокоением нетерпеливых, рвущихся в бой, в котором будут участвовать не их дети, а упомянутой цифрой. Она последние годы — на самом низком уровне в истории страны.

Успехи правых вызвали обоснованный страх левых, что для них власть ушла навсегда. Материальным носителем этого исторического поражения стал ПМ Нетаниягу. В отношении к нему конкурентов в борьбе за власть многое определяет личная зависть.

Политиков нередко удается успешно упрекнуть в стыдных поступках. Понятно, импульсы фрейдовского «оно» человека во власти, со всеми ее развращающими возможностями, толкают, увы, нередко, на преступления, которые становятся публично заметными, стоит лишь хорошо поискать. Это, однако, не удавалось в отношении Нетаниягу, в котором левые прозорливо увидели своего сильнейшего врага еще в годы его первого премьерства, начавшегося в 1996.

В последние годы отдел полиции 433, по внутреннему импульсу или, приняв социальный заказ левых, в первую очередь звучащий в СМИ, «за неимением заказных, начала писать на простых». Т.е. принялся, пользуясь расплывчатостью юридического определения понятий «обман общественного доверия», «мошенничество», «взяточничество», и т.п. начал буквально «стряпать» несусветные обвинения, снабжая их громкими именами – дело 1000, 2000, 3000, 4000, создавая у обывателя ощущение огромности, многотысячности числа преступлений ПМ.

Прокуратура «сливала» обвинения, невообразимо преувеличенные, результаты следствия и полу-обвинения в СМИ. Я уже обо всем этом неоднократно писал.

Гора родила, однако, стыдную мышь. Но поток лжи у лево-ориентированного обывателя, не говоря уже просто о плебсе, создал ощущение, будто «нами управляет уголовник!». Левая шпана годами уже требует на своих еженедельных сборищах у дома юридического советника правительства немедленно отдать ПМ под суд.

Недавно он провел с представителями прокуратуры и адвокатами ПМ предобвинительные слушания, длившиеся четыре дня, по 15 часов в день. Но вот удовлетворить просьбу ПМ сделать их публичными, позволив тем самым ему, уже формально «подозреваемому», ответить перед «городом и миром» на обвинения в свой адрес, юридический советник отказал. Но он допустил не рекламируемую по понятной причине СМИ «слабину», дав в самом конце на полчаса слово виднейшим американским юридическим экспертам высшего класса, включая А. Дершовица. Они прокомментировали самую существенную часть обвинения — взаимоотношение ПМ с прессой, не оставив от обвинений в адрес ПМ камня на камне.

Заключение экспертов однозначно: «Принятие юридическим советником обвинения прокуратуры в адрес Нетаниягу просто разрушает основы демократии в Израиле, … и приведет к его правовой изоляции во всём свободном мире».

Попытка сместить ПМ на квазизаконных основаниях нуждалась, ввиду очевидной слабости улик и доводов, в подпорке, идущей как будто бы изнутри правительства. И такая «подпорка» не заставила себя долго ждать. Министр обороны, так и не одолевший газского вожака Ханию за пресловутые 48 часов, вышел из правительства и отказался его поддерживать снаружи. Пришлось назначать выборы, которые состоялись 9 апреля.

К выборам была с помощью СМИ создана «группа захвата» во главе с бывшими начальниками генштаба, и включающая политика Я. Лапида. О своей политической ориентации, кроме лозунга «Тольконебиби», группа не сообщала, но ее левизна, как и отсутствие внятной программы, были очевидны.

Выборы показали силу и слабость СМИ, которые затруднить положение ПМ смогли, превратить никому не известных претендентов в котирующихся политиков — тоже смогли, но не сумели просто навязать стране свою волю.

Выборы закончились полной победой правых, если к ним относить и А. Либермана. И тут выяснилось, что такое его отнесение уже устарело. Начались длительные переговоры о создании коалиции, в конце которых стало ясно, что имеющий всего 5 мандатов А. Либерман не только в принципе может, но и намерен, не допустить создания правого правительства, которое создать можно было очень легко.

Не хочу гадать, что его толкнуло на этот шаг — страх полного политического фиаско всего через четыре года как младшего партнера ПМ, лишающая чести, разума и совести зависть к премьер-министру, или (кто его знает?) кем-то обещанные очень большие деньги, а, возможно, и шантаж прежними или недавними какими-то опасными при разоблачении действиями.

Делать нечего — заблокировав создание нормального право-ориентированного правительства, Либерман добился новых выборов. Их назначили на 17 сентября.

Требовалась новая повестка дня для его партии, которая обеспечила бы приток голосов. Но, попрыгав с одних претензий на другие, он остановился на борьбе с опасностью мифического религиозного засилья в Израиле, где кто-то якобы грозит созданием государства Галахи. Теперь врагами становились не только ультра-ортодоксы, но и просто религиозные евреи.

Кульбит Либермана обошелся стране в ушедшие на выборы 5-6 млрд. шекелей, которые оказались просто выброшенными. Я думал, что развала правой коалиции, чудовищных напрасных трат денег, буквального изнасилования страны, ненависти, насаждаемой против своих же соплеменников только за то, что они религиозные — все это отвратит даже его обычный электорат. Не помогут и СМИ, которые, внезапно воспылав любовью, приняли когда-то правого Либермана в свои цепкие объятия. И оказался неправ.

Не люблю политику, хотя интересуюсь ею, как правило — вынуждено, с молодых лет. В этом я совсем не одинок. Многие говорят, что «политика — грязное дело». А значит, все политики грязны. Некоторые чураются ее — раз она грязная, дескать, не буду ею заниматься — не буду ходить на выборы, свой голос оставлю при себе. Наивные люди. Вы перестанете, а она еще пуще займется вами и не обязательно в вашу пользу.

Не согласен с универсальностью утверждения, что политики и политика — грязны. Это не всегда правда. Моя основная неприязнь к ней происходит оттого, что она помогает вытаскивать на поверхность из человеческого нутра все то мерзкое, что обычно стараются упрятать — страх перед властью, зависть к успешному, ненависть к просто непохожему на тебя, другому.

Все это проявил в полной мере электорат Либермана. Он, по итогам выборов 17 сентября, получил, возможно, несколько меньше, чем рассчитывал, но уже не 5, а целых 8 мандатов.

Либерман опять стал решающей фигурой, активно мешающей формированию правительства без представителей антиизраильских арабских партий на ключевых постах, человеком, толкающим страну еще на одни, третьи выборы подряд и на трату еще 5-6 млрд. шекелей.

Израиль оказался заложником в руках человека, доверия не заслуживающего, партии, которую не останавливает вред, который ее действиями наносится государству.

Это время между выборами, на Фейсбуке, в статьях СМИ и комментариях к ним, я вынужденно пообщался со сторонниками Либермана из НДИ и понял, что действительность хуже самой пессимистической фантазии, что эта партия и ее босс — воистину близнецы-братья.

Мы с женой никогда не голосовали за НДИ. Изначально потому, что считали необходимым иметь крепкую большую партию власти, и таковой видели Ликуд. Но даже первый агитатор за НДИ, в далеком 1999 произвел на нас тягостное впечатление своей грубостью и лживостью.

Мы давно знакомы с Либерманом и его семьей, которую уважали. Поэтому данная заметка дается мне с большим трудом, поскольку разочарование всегда болезненно. Мое отношение к нему менялось со временем. Когда он грозил Египту разрушением Асуанской плотины, я считал это уместным в адрес врага демонстрацией силы, и поддерживал среди знакомых и коллег. Позднее я видел уже в таких угрозах — пустоту слов.

Настораживало его давнишнее нежелание инициировать создание комиссии по расследованию дела Осло, его близость с таким одиозным политиком, как Иоси Бейлин — основной преступник Осло, открытая поддержка, вплоть до личных гарантий, жулика и афериста Г. Лернера. Подозрение вызвало, по трезвому размышлению, и его интервью с сообщением о том, что будет в правительстве голосовать против «одностороннего размежевания». Это интервью позволило Шарону уволить Либермана и утвердить план «размежевания» на заседании правительства.

Меня всегда отталкивала политика партии Либермана, все эти разговоры про специфическую «русскую улицу», вымогательство со стороны вечно «новых репатриантов» и близких к ним движений, вроде «Опаленных катастрофой», к Катастрофе отношения не имеющих, «Полуторного поколения», ставящего единственной своей целью что-то урвать, привнесение культа ветеранов ВМВ от бывшего СССР, включая перенесение Дня победы с 8 на 9 мая. Отталкивала, пусть и не очень энергичная и успешная, но борьба НДИ с еврейскими традициями, за работу магазинов и транспорта по субботам, что усиливало внутри-еврейские противоречия.

Все это создавало впечатление об НДИ как о партии, которую волнуют не интересы государства, но — только желание урвать себе какие-то привилегии и ущемить других. Было ясно, что эта линия — суть отражение взглядов не избираемого лидера партии. Всегда отталкивала грубость Либермана по отношению к оппонентам, а ее наличие говорило очень много о том, кто входит в НДИ, кто его избиратель.

Недавно, на страницах газеты Маарив» опубликовано его интервью с примечательным заголовком «Либерман против Ликуда: скоты, лжецы и политические дельцы», где много лжи и ругани. Причем, министра культуры он называет «коровой». Ниже некуда.

У меня опасение вызывало то явное влияние, которое оказывает на него связь с РФ, начиная с самого названия созданной им партии и подозрительных махинаций вокруг дефолта в РФ в 1998. Сомнительным был и остался механизм формирования НДИ и источник необходимых для новой партии денег. Настораживало и его дурное отношение к Нетаниягу, которому он просто обязан своим быстрым служебным продвижением. Неблагодарность я отношу к тягчайшим порокам.

Мое отношение к Либерману изменилось особо резко в худшую сторону, когда я узнал, что в свои финансовые махинации он вовлек двадцатилетнюю религиозную дочь. Просто невозможно вообразить такое от порядочного человека: это все равно, что выгнать дочь на панель.

У меня была возможность убедиться, сколь изменилась она в худшую сторону после допросов в полиции и тщетных попыток доказать недоказуемое, когда тебе, как и любому постороннему, понятно — ты никакой не двадцатилетний банкир-вундеркинд, а банальное подставное лицо.

У сегодняшнего политического кризиса в Израиле есть конкретный ответственный — Либерман, и послушная ему НДИ. Сказанное не снимает ответственности и с других людей — кто уклонился от участия в выборах, находясь в Израиле, кто отдал голоса тем, кто определенно не проходил предвыборный барьер.

Несмотря на явный кризис, правительство, пусть и в сильно урезанном объеме, не утверждая долговременные программы, что касается и научных проектов, моего, в том числе, на диво исправно работает. Как-то унялись газские бандиты — возможно, заняты дележкой катарских денег между собой.

Найдется выход и из данного кризиса — тому порукой множество других кризисных ситуаций, из которых Израиль успешно находил выход.

Но кто, как не еврейский народ должен помнить, что еврейские государства погибали в далеком прошлом не столько от превосходящих сил врага, сколько от внутренних распрей и раскола.

Именно поэтому то, что вытворил Либерман со страной в апреле, воспрепятствовав созданию разумной коалиции (в которой ему предоставляли незаслуженно важную должность МО), а теперь продолжает вытворять после выборов 17 сентября, те 5-6 млрд. шекелей, которые стоит стране его больное самолюбие и зависть к ПМ, незабываемо отвратительная кампания против ортодоксальных евреев, поразительная грубость и лживость его и его подручных недавних выступлений — все это выводит Либермана из круга порядочных людей и терпимых политиков. Ему и НДИ в Кнессете нет места.

Могут сказать, что Либерман продемонстрировал силу «русской улицы», ее большое влияние в Израиле. Это — неверно. Наоборот, он ее несказанно принизил.

Вообще, разрушать куда легче, чем строить, и напортить может сравнительно небольшая группа, просто освобожденная от моральных тормозов.

Мирон Я. Амусья,
профессор физики Еврейского университета в Иерусалиме