Способность отгонять от себя очевидное, быть может — очень полезная человеческая черта. Мало кому удалось бы сохранить трезвость ума и продолжать выполнять свои обязанности, если бы мы не умели выбрасывать из головы неприятные для нас, но неизбежные факты действительности — например, знание того, что в какой-то момент все мы умрем.

Герой фильма «Энни Холл» (известного американского кинорежиссера Вуди Аллена) представляет на обозрение публики комичный пример того, что может произойти, если человек отключает такой защитный механизм. Ребенком, он отказывается выполнять домашнюю работу — все равно через пять миллиардов лет солнце взорвется, а посему — «зачем к чему-то прилагать старания?».

Другое дело, когда отдельный индивидуум или — общество усердно закрывают глаза на угрожающую им неминуемую опасность. Душевное спокойствие, приобретаемое за счет намеренного нежелания смотреть правде в глаза (если оно вообще достижимо), будет очень и очень недолговечным. Зато последствия подобного поведения могут оказаться фатальными.

На сегодняшний день большая часть цивилизованного мира склонна не только отрицать возможные катастрофические последствия дальнейшего роста популярности радикального ислама, но и — игнорировать самые недвусмысленные свидетельства его существования.

Подтверждением такого отношения служат отклики на недавний инцидент, который произошел в США, в университете Северной Каролины в Чейпэл Хилл. По сообщениям большинства средств массовой информации, иранский студент-мусульманин въехал на джипе в толпу студентов, которые, к счастью, отделались легкими телесными повреждениями. Затем он сдался полиции и сообщил следователям и журналистам, что пытался убить своих сверстников — чтобы «отомстить за смерть мусульман во всем мире» (см. на сайте статью Дэниэла Пайпса «Синдром джихада»).

При этом ни администрация университета, ни СМИ не забили тревогу, отказываясь характеризовать инцидент как попытку теракта, осуществленную радикальным мусульманином. Их логика, казалось бы, проста. Какая, дескать, разница, как назвать случившееся: «терактом» или — «хулиганской выходкой»? Что это меняет?..

Та же логика была в свое время взята на вооружение полицией, когда полицейские чины в течение девяти месяцев после нападения на международный аэропорт Лос-Анджелесе называли это происшествие — «актом насилия». И только по истечению этого срока некоторые из них решились признать, что речь в данном случае идет о террористическом акте, осуществленном исламскими экстремистами.

Многие британские политики в приватных разговорах (сам не раз слышал это) выражают беспокойство по поводу роста уличного насилия в Англии, которое провоцируется радикально настроенными мусульманами. Однако власти и средства массовой информации об этом умалчивают. А если и просачиваются в прессу репортажи «с места событий», то и в них правда в значительной степени искажена.

Как сообщает бельгийский журналист Пол Бельен, в Антверпене в феврале этого (2006) года разбушевавшаяся марокканская «молодежь» громила автомобили и избивала сотрудников СМИ. Однако полицейским были даны строгие указания — не препятствовать хулиганам и никого не арестовывать. Полицейский, пожелавший остаться «анонимным», сказал журналисту, что «бригаду скорой помощи попросили отключить сирену, ибо ее звучание могло спровоцировать марокканцев на дальнейшие действия».

Большинство американских средств массовой информации вообще обошли события в Бельгии молчанием. Некоторые — упомянули о них вскользь, как о чем-то незначительном.

Вспомним октябрь 2005 года, когда в Париже и других французских городах за несколько недель беспорядков мусульманские «подростки» разгромили сотни зданий и подожгли десятки тысяч машин. При этом французское правительство и другие «ответственные» лица наперебой уверяли себя и весь мир в том, что радикальные исламисты не имеют к этой волне городских беспорядков — крупнейшей со времен Второй мировой войны — никакого отношения. «Инициаторами» бесчинств мусульманской молодежи единодушно были признаны бедность и свойственное подросткам чувство отчуждения от мира.

Но чем тогда объяснить нападение иранца на своих бывших сокурсников в Северной Каролине? Ведь он — не беден и давно перешагнул порог «переходного возраста», которому «свойственно отчуждение». Он, совершивший нападение, незадолго до этого получил прекрасное образование в одном из самых престижных учебных заведений США (подробнее — см. на сайте статью Дэниэла Пайпса «Синдром джихада»), доступное далеко не каждому американцу. С ученой степенью по философии и психологии он мог рассчитывать на увлекательную карьеру и обеспеченное существование в будущем.

Вместо того, чтобы дать как можно более широкую огласку его признаниям, в СМИ неоднократно подчеркивалось, что никаких доказательств связи иранца с Аль-Каидой или какими-то другими террористическими организациями — не найдено. Но разве это — критерий, определяющий причастность того или иного исламиста к движению, которое объявило войну западной цивилизации? Нам всем хорошо известно, что угроза Западу вовсе не ограничивается деятельностью Усамы бин Ладена или Аль-Каиды.

Куда большую опасность для нас представляет брожение в исламской среде, заражающее экстремистскими идеями постоянно расширяющийся круг рядовых мусульман. Этот процесс приобрел глобальные масштабы, в значительной мере затронув Европу, и в несколько меньшей (на данный момент) — Америку. И, если природа и границы этой опасности не определены, не проанализированы самым тщательным образом, если связанные с этим проблемы в СМИ не освещаются, ни одно государство не способно разработать конструктивный и рациональный план защиты безопасности своих граждан и добиться, чтобы такой план поддержало общество.

С кем и с чем мы имеем дело? С группкой не адаптировавшихся в европейских реалиях «подростков»? Или же — с растущей армией прекрасно «приспособившихся» мужчин и женщин, но — не к нашей, а совсем иной системе культурных, религиозных (или искаженно-религиозных) и политических ценностей? Какое значение имеет факт, что эти ценности диаметрально противоположны европейским понятиям о терпимости, демократии, равенстве и свободе вероисповедания?

Современное общество остро нуждается во всестороннем и качественном освещении происходящих в мире событий. Тем не менее, когда дело доходит до радикального исламизма, голос разума западных правительств, полиции, школ, университетов и СМИ заглушается стремлением отрицать очевидное и соблюдать так называемую — «политкорректность».

Если СМИ продолжат хранить молчание, не обращая должного внимания на эту постоянно растущую угрозу, общество так и останется в неведении относительно ее реальных масштабов и не успеет потребовать от властей адекватной реакции и защиты.

Однако, по мере увеличения количества подобных инцидентов и распространения слухов о них, общество неизбежно заподозрит худшее и начнет требовать самых жестких мер, независимо от того, насколько они будут оправданы. И тогда обязательно найдутся демагоги, готовые на свой лад «озвучивать» глас народа (договор с Дубайем о праве владения портом — лишь «рядовой» пример подобного процесса, хотя в данном случае угроза реальна, и в споре, разгоревшемся по этому поводу, кроме откровенно демагогических высказываний, звучит немало искренних голосов).

Власти (включая «четвертую власть» — средства массовой информации), отказываясь обеспечивать граждан объективной информацией о действиях исламских экстремистов, ведут себя совершенно безответственно. Отрицание факта существования зла (или нежелание его осуждать) еще никогда и никому не помогало его победить. Те, кто перед лицом реальной угрозы применяет «тактику страуса», который, почуяв опасность, прячет голову в песок — всегда терпят поражение…