Сразу же после того, как Исламская революция 1979 года свергла власть иранского шаха, Ясер Арафат прибыл в Тегеран, чтобы принять участие в торжествах по этому поводу. Узнав об этом, духовный лидер иранского народа аятолла Рухолла Хомейни во всеуслышание заявил, что Исламская революция завершится, когда Иерусалим будет «освобожден от еврейской оккупации». Толпы народа встретили слова Хомейни бурными аплодисментами.

По сути дела, в Иране 1970-х годов каждый, кто разделял революционные взгляды и настроения, считал своим моральным долгом поддерживать палестинцев в их борьбе с израильтянами. И нет ничего удивительного в том, что анти-израильская, про-палестинская позиция быстро стала идеологическим стержнем идеологии исламской республики. Правительство щедро финансировало анти-израильские группировки, а ключи от посольства Израиля в Тегеране были отданы Организации Освобождения Палестины, во главе которой стоял Ясер Арафат.

Иран запестрел плакатами с надписями - «Справедливость для Палестины», и вскоре в каждом крупном городе появилась своя Палестинская площадь и Палестинская улица. Государственное телевидение беспрестанно рассказывало о «подвигах» террористов-смертников, называя их «деяниями мучеников». Более того, иранское правительство учредило специальный «День Иерусалима» - в этот день государственным служащим «настоятельно рекомендовали» принимать участие в митингах протеста против «кровожадных сионистов».

Прошло без малого двадцать пять лет, и настроение в рядах иранских демонстрантов существенно изменилось. В середине июня прошлого (2003) года иранская молодежь организовала серию митингов в Тегеранском университете. Среди призывов к свободе и демократизации особой популярностью пользовался лозунг - «Забудьте о Палестине! Подумайте о нас!». Эти две строки, которые на персидском языке произносятся в рифму, выражают чувства многих молодых иранцев. На самом деле, несмотря на то, что Запад продолжает считать Иран колыбелью анти-израильских настроений, новое поколение демократически настроенных иранцев все яростнее возмущается одержимостью правительства страны палестинскими проблемами.

Иранцы, которым еще не исполнилось 30 лет (группа, составляющая более двух третей сегодняшнего населения государства), мало интересуются террористическими объединениями, антисемитизмом и радикальными политическими методами борьбы в целом. Молодые иранцы, собираясь вместе в свободное от учебы и работы время, постоянно осуждают поддержку, которую их правительство оказывает террористическим формированиям.

Бескомпромиссную позицию, которую иранское правительство занимает по отношению к Израилю, подвергают сомнению демократически настроенные и стремящиеся к модернизации государственного режима журналисты и религиозные деятели. Абдулла Нури, бывший министр иностранных дел и ближайший соратник Хомейни, подверг резкой критике стремление исламской республики стать «более палестинскими», чем сами палестинцы.

Неприязнь многих иранцев к палестинцам и их конфликту с Израилем, частично объясняется их недовольством политическим и экономическим положением в собственной стране. Они считают, что плачевное состояние иранской экономики в определенной мере связано с запятнанной репутацией Ирана, скомпрометировавшего себя контактами с международным радикализмом, что, в свою очередь, отрицательно сказалось на деловых отношениях Ирана с зарубежными государствами.

Портреты Че Гевары, символа приверженности радикальным взглядам, украшавшие стены многих студенческих спален, постепенно уступают место рекламным постерам компании «Майкрософт». В кафе и закусочных разговоры в основном вертятся вокруг поиска работы и новых социальных свобод. Все большее распространение приобретает термин - «хезболлахи» (похожий на террориста Хезболлы), который применяют по отношению к людям, которые отличаются экстремистскими взглядами и ведут себя агрессивно.

Даже представители старшего поколения иранцев устали от чрезмерной «палестинизации» внешней политики Ирана. Группа пожилых иранцев, пострадавших в результате серьезного землетрясения, которое произошло на севере Иране в прошлом году, горько жаловалась, что правительство не спешит им помочь.

- Если бы землетрясение случилось в Палестине, - говорили они, - власти тут же послали бы туда материальную помощь. А для нас заготовлены лишь пустые обещания…

Несмотря на все это, сторонники реформ и недовольные нынешним положением дел граждане слишком слабы, чтобы оказать действенное влияние на официальную политику государства, которым продолжают руководить консерваторы. Однако за последние месяцы некоторые высокопоставленные чиновники и этой группы присоединились к хору недовольных, призывая правительство Ирана существенно ограничить помощь анти-израильским террористическим группировкам. Один из политических деятелей, представляющих взгляды консерваторов, высказался таким образом:

- Если США согласятся на диалог с нашей страной, политика Ирана на Ближнем Востоке может быть пересмотрена...

Примерно то же самое заявил корреспонденту финансируемого США персидского отделения радио «Фарда» профессор Тегеранского университета, консерватор Садек Зибакалам. Он подчеркнул, что Иран понимает озабоченность Вашингтона. И отметил, что президент Мохаммед Хатами придерживается прогрессивных взглядов и давно говорит, что Ирану не следует вмешиваться в отношения между Израилем и Палестиной. Поэтому он вряд ли будет спорить с консерваторами, которые ратуют за то, чтобы перекрыть каналы помощи Хезболле, Хамасу и Исламскому Джихаду.

Почему некоторые консерваторы изменили свое отношение к палестино-израильскому конфликту?

Во всех перечисленных здесь случаях революционная солидарность принесена в жертву национальным интересам. На сегодняшний день Тегеран, чтобы заключить соглашение с Соединенными Штатами, готов отказать в поддержке и палестинцам. Борец за права иранского народа доктор Кассем Саади был абсолютно прав, заявив в открытом письме духовному лидеру Ирана аятолле Хомейни, что «палестинизация иранской внешней политики идет вразрез с нашими государственными интересами».

К движению «новой волны» присоединился даже бывший президент Ирана Хашеми Рафсанджани, который в прошлом был одним из самых яростных в Исламской Республике противников Израиля. Вокруг него сплотилась небольшая, но влиятельная группа иранских граждан, призывающих смягчить позицию Ирана по отношению к Израилю. Эти консерваторы-прагматики, как известно из тегеранских и вашингтонских источников, возобновили переговоры с американскими чиновниками.

- Они откажутся поддерживать террористов, - отмечает один из американских наблюдателей в Тегеране, - только за очень высокую цену...

Что же потребует Иран, если примет решение пересмотреть свое отношение к Израилю?

Это будет, скорее всего, внушительный пакет соглашений, включающий в себя договор о взаимном ненападении и обещание Вашингтона постепенно снять с Ирана экономические санкции. Кроме того, Ирану нужно еще кое-что и не столь осязаемое: признание своей страны региональным лидером.

Тем не менее, Ирану придется столкнуться с весьма и весьма подозрительным отношением со стороны Белого Дома, который явно не доволен сообщениями о мнимой иранской ядерной программе. Администрация США вряд ли пойдет на то, чтобы заключить с правящими муллами открытый и всеобъемлющий договор. Остается надеяться, что согласие Ирана на более серьезную инспекцию его территории на предмет наличия ядерного оружия поспособствует возобновлению тайных переговоров между Тегераном и Вашингтоном.

Несомненно, позиция Ирана по отношению к Израилю, и решение по поводу поддержки, которую эта страна сейчас оказывает палестинским вооруженным формированиям, во многом определят будущее американо-иранских переговоров. Тегеран совершенно сознательно поставил на кон свое участие в палестино-израильском конфликте. Но, в отличие от других арабских стран, где политики, стремясь избежать общественного негодования, вынуждены долго готовить публику к тем или иным переменам, молодая «иранская улица» с радостью примет менее жесткую внешнюю политику своего государства…