Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!

В этом году замечательному актеру театра и кино Павлу Луспекаеву исполнилось бы 75 лет

В этом году замечательному актеру театра и кино Павлу Луспекаеву исполнилось бы 75 лет. Вся его недолгая жизнь была воплощением преданности делу, доброты и подлинного мужества...

БАРКАС ВЫХОДИТ В МОРЕ...

Михаль Арье, журналист, Иерусалим

Необычную многолетнюю традицию хранят таможенники Санкт-Петербурга: ежегодно, в день своего профессионального праздника, они отдают дань памяти своему коллеге Верещагину и приносят цветы на могилу актера Павла Луспекаева, исполнителя роли Верещагина в фильме “Белое солнце пустыни”. Так искусство неразделимо вошло в реальную жизнь...

Созданный на экране образ и в самом деле трудно отделить от личности исполнителя. Луспекаев не просто правдоподобен, он — само воплощение жизненной правды. Недаром, “незаметная”, по замыслу режиссера ленты, роль стала стержнем всей картины, определив ее стилистику.

Луспекаев-Верещагин — участник лишь нескольких эпизодов. Но в память они впечатываются ярче других. Помнится каждая деталь, каждый жест, каждое движение. Богатырское телосложение — отсюда, наверное, и кажущаяся неуклюжесть. Ленивый взмах крупной руки. Мягкие черты лица, обнаруживающие безграничную доброту... Теплой, волнующей стихией накрывает зрителя будто бы прямо из сердца героя исходящая песня на стихи Окуджавы — “Не везет мне в смерти, повезет в любви” (музыка Шварца). И перед глазами зрителя вырастает образ изысканного аристократа, глубоко внутри затаившего неутолимую тоску по несбывшимся мечтам. Образ человека, далекого от политики. За окном — не его война. Он расслаблен и вообще не способен, похоже, принять какое-либо решение...

В фильме “Белое солнце пустыни” отчетливо видишь: Луспекаев — гений молчания. “Держать паузу” удается лишь самым лучшим актерам.

Ни слова не проронив, смотрит герой Луспекаева на гарцующего на коне Абдуллу. Теперь Абдулла — враг, он убил полюбившегося Верещагину простого деревенского паренька Петруху (актер Николай Годовиков). Направленный на врага взгляд Верещагина — повесть или даже — роман. В нем — неисчерпаемая бездна эмоций: ненависть, презрение, нарастающая ярость, боль... Губы Верещагина все еще плотно сжаты, лицо постепенно словно каменеет, черты обретают твердость, пальцы рук волевым движением собираются в кулак — выбор сделан. Война с Абдуллой становится для Верещагина делом чести. В движениях таможенника проявляется легкость, сила и ловкость. Его судьба предрешена...

Затаив дыхание, мальчишки, в двадцатый раз просматривая “Белое солнце пустыни”, зная каждый кадр наизусть, снова надеются, что Верещагин сквозь шум услышит, наконец, предостережение Сухова, не заведет мотор и останется жив.

Как удавалось Луспекаеву добиться столь полного слияния с персонажем?

Видимо, его исполнительский успех был связан, прежде всего, с тем, что он, по сути, не признавал актерской игры. Получал роль и начинал жить в предлагаемых обстоятельствах, окрашивая характер своего героя собственной индивидуальностью, “изобразить” которую невозможно.

На репетициях Луспекаев порой подолгу искал нужные интонации. И в результате каждая сказанная им — с экрана или со сцены — фраза находила свою неповторимую “опору” во внутреннем мире актера. Поэтому таким простым и естественным воспринималось все, что он произносил.

Расположение зрителей Павел Луспекаев завоевал с первых же появлений на киноэкране. Каждая, даже самая неприметная роль в его исполнении наполнялась теплым человеческим обаянием и искренностью.

Его дебют в кино состоялся в 1955 году, когда он получил роль в фильме “Они спустились с гор”. Потом Луспекаев снялся во многих фильмах: “Иду на грозу”, “Тайна двух океанов”, “Три толстяка”, “Республика ШКИД”, “Поезд милосердия”, “Нос”, “Голубая стрела”, “Долгая счастливая жизнь”, “Балтийское небо”, “Происшествие, которого никто не заметил”.

За рубежом видевшие его работы специалисты называли Луспекаева “гениальным актером”. Однако советские критики почти о нем не писали. Да и вообще, случалось, что в рецензиях “забывали” упомянуть его имя.

— Фамилия “трудная”, — шутил Луспекаев, когда, к примеру, на радио, рассказывая о фильме или спектакле, не называли его имя среди исполнителей даже главных ролей.

Но, надо сказать, к славе он и не стремился. Его увлекал сам процесс работы над ролью. Он, как рассказывают те, кто работал рядом с ним, подолгу изучал текст роли, “встревал” во все, в самые, казалось бы, незначительные детали. Для кого-то — незначительные. Для Луспекаева понятие “второстепенное” — не существовало. Вместе с художником он продумывал, каким должен быть костюм персонажа, “мучил” гримера и парикмахера, чтобы сделал “подходящую прическу”, заранее осматривал “натуру”, где должны были проходить съемки...

В кино Луспекаев снимался время от времени. Постоянно, более десяти лет, работал в БДТ — Лениградском Большом драматическом театре. Полмира объехал с труппой Товстоногова.

Скупые на похвалу лениградские театралы обожали его, специально ходили “на Луспекаева”. Публику привлекал его яркий талант, взрывной, всегда неожиданно проявлявшийся темперамент, умение на сцене “быть собой”.

Луспекаев любил жизнь. Любил людей. Всегда старался кому-то помочь, а главное — всегда замечал, что кто-то нуждается в помощи. С окружающими был открыт и деликатен. Близких друзей неизменно поражала его способность в общении (да и во всем остальном) чувствовать невидимые границы, которые он никогда не переступал. Как будто бы от далеких предков унаследовала его душа (иначе не проявлялось бы это качество так явно и с таким постоянством) ощущение общей гармонии, и он опасался нарушить какой-то баланс, сместить равновесие бытия.

Природная скромность не позволяла ему концентрировать на себе всеобщее внимание. Даже о незабываемых событиях своей жизни, к примеру, — о войне, как правило, не рассказывал. Не пускался в воспоминания о том, как 16-летним мальчишкой отправился на фронт, участвовал в боях и получил ранение.

В течение многих лет Луспекаев страдал от тяжелой болезни, боли испытывал страшные. Но характер его не менялся к худшему. Он по-прежнему острил, обращал в шутку сложные ситуации.

Когда другого выхода уже не было, ему, мужчине, не достигшему сорокалетнего возраста, ампутировали обе ступни. Но он ни разу и никому на судьбу не пожаловался, на съемках и театральных репетициях всячески избегал снисхождения.

Незадолго до съемок “Белого солнца пустыни” ему изготовили протезы. Он встретил Мотыля (режиссера фильма) улыбкой. “Слегка” опираясь на палку. А впереди были съемки на палубе болтающегося по волнам баркаса...

Он умер в 1970-м, в возрасте сорока трех лет. В разгаре работы над фильмом “Вся королевская рать”. Луспекаева выбрали на роль Вилли Старка.

В том году, в 70-м, кинокартина “Белое солнце пустыни” впервые появилась на экранах тогда еще советской страны, и на тридцать с лишним лет (надеемся, так будет и впредь) осталась одним из самых любимых фильмов массы людей разных поколений.

Снова и снова баркас Луспекаева выходит в безбрежное море...