Однажды к раву Йосефу Дову Соловейчику, одному из ведущих религиозных мыслителей 20 века, подошла женщина и спросила, может ли она надевать для молитв талит гадоль (специальное покрывало, которым пользуются для молитв еврейские мужчины).

Он ответил: прежде чем решиться на столь резкий отход от традиции, следует сделать несколько предварительных шагов.

— Для начала, — сказал он, — придется в течение трех месяцев ежедневно, как мужчины, носить талит катан, но без цицит (кистей на углах). А потом — приходите ко мне...

— Но эти три месяца, с ѓалахической точки зрения (с точки зрения еврейского закона) были абсолютно бессмысленными…

В самом деле. Ведь смысл этой заповеди составляют именно цицит (кисти).

— Ты надевала одежду, — говорил женщине рав Соловейчик, —которая не имеет никакого религиозного значения, а, значит, твое вдохновение исходило из какого-то другого источника.

И он запретил женщине надевать талит. По одной, очень простой причине. Он почувствовал, что этот момент затрагивает основы еврейской веры. Поэтому он позволил себе подвести ее к этому выводу таким выразительным способом.

Рав Соловейчик знал отличия между языческим ритуалом и ѓалахическим правилом. Ритуал воздействует на идолопоклонника, только если производит на него впечатление. Даже в том случае, если ритуал при этом не имеет никакого смысла. Сущность еврейской заповеди — веление Всевышнего. Поэтому ее смысл безграничен.

По еврейской традиции, духовное общение с Творцом возможно лишь в том случае, если мы исполняем веления Творца, то есть, исполняем Его заповеди.

Языческий ритуал, по словам рава Соловейчика, не что иное как духовная самостимуляция. В новом феминистском движении он увидел, в сущности, неоязычество.

По тому же пути устремляется и современный еврейский феминизм.

Одиннадцать лет назад я несколько часов беседовал с двумя лидерами предшественниц “Женщин у Стены”. (Они добиваются права читать по свитку Торы, накладывать тфилин и так далее — именно в той части Котеля, где традиционно молятся мужчины, хотя, по закону, мужчинам и женщинам полагается во время молитвы находиться в разных помещениях, разделенных перегородкой).

Обе эти женщины утверждали, что соблюдают заповеди. Они не говорили о Ѓалахе, которая указывает путь тем, кто стремится приблизиться к Творцу, о том, что этот путь — исполнение Его воли, Его заповедей.

Вместо этого они постоянно рассуждали о потребности в самовыражении, самореализации, самоутверждении. И заключили наш разговор на современный лад, утверждая, что искренность их устремлений автоматически служит им оправданием.

Даже такой мой вопрос: “Что, в конце концов, определяет ваши поступки: собственная воля или воля Творца?” показался им слишком сложным.

— Поскольку я создана по образу Всевышнего, я постоянно веду с Ним диалог...

С ее точки зрения, различие между ее волей и волей Творца — нечто искусственное.

К чему приводят подобные измышления? Член иерусалимского городского совета Анат Хоффман, рьяная защитница движения “Женщины у Стены”, недавно рассказала в Джерузалем Репорт, что, молясь об излечении от рака, она обращалась не к Творцу, а к целительной силе в себе самой.

Тут следует подчеркнуть: если в еврейской традиции эмоции не считаются решающим фактором, это не значит, что для нас ѓалахический смысл имеют только объективные действия; намерение тоже определяет действия человека; например, на женщине не лежит обязанность накладывать тфилин и надевать цицит, потому что исполнение этих заповедей связано с определенным временем дня.

Если она считает освобождение от исполнения заповедей проявлением дискриминации (хотя на самом деле причина этого в ее занятости, в необходимости исполнять другие, неотложные заповеди: например, заботиться о ребенке), и отрицает ѓалахические различия между мужчинами и женщинами, ее устремления можно считать отрицанием Торы.

То же самое можно сказать и в случае, когда она страдает от комплекса (недавно один психолог назвал его “завистью к талиту”) и верит, что ее молитвы будут услышаны, только если она будет молиться наравне с мужчинами.

Никто не мог быть искреннее двухсот пятидесяти последователей Кораха. Они выступили с лозунгом: “Весь народ свят” и хотели уничтожить различия между разными группами в народе Израиля. По мнению рава Нафтали Йегуды Цви Берлина, они так рвались воскуривать кторет (благовония) в Храме, что готовы были заплатить за это своей жизнью. И заплатили...

Их совочки для кторет долго служили напоминанием, что не мы, а Всевышний определяет формы наших с Ним взаимоотношений. Без признания этого факта бессмысленна любая “искренность”.