Какое новообразование на мировой геополитической карте 21-го века следует считать злокачественным и самым опасным? Конечно же — Иран, стремящийся за счет реализации своих ядерных амбиций стать ближневосточной сверхдержавой. Потому, прежде всего, что по мере осуществления устремлений этого арабского государства основной мировой источник энергоресурсов, потребность в которых в мире неуклонно растет, попадает во все большую зависимость от экстремистского и антисемитского иранского режима.

Сегодня пагубное влияние Ирана распространяется на южные районы Ирака, Сирию, ливанские подразделения Хизбаллы, отряды Хамаса на Западном Берегу, и даже — на средиземноморское побережье. Иранский железный занавес отбрасывает тень на суннитские государства региона, включая Саудовскую Аравию, Египет, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты.

Дело в том, что во всех (преимущественно — суннитских) странах Персидского залива проживает достаточно большое количество шиитов, которые под воздействием агрессивной иранской пропаганды вполне способны восстать против местных легитимных правительств. Все надежды на то, что, после свержения Саддама Хусейна Ирак превратится в оплот демократии на авторитарном Ближнем Востоке, сгорели в огне религиозной распри, постоянно усугубляемой вмешательством Ирана. Иракские выборы привели не к сотрудничеству различных этнических и религиозных групп, но — к тому, что власть оказалась в руках шиитского большинства, которое получило право создать радикальную исламскую республику.

Южные районы Ирака превратились, по сути, в иранский «протекторат» — Тегеран контролирует действия местной полиции и вооруженных отрядов. Таким образом, Ирак, принимая идею, что Иран — «рупор политизированного ислама», полностью утратил свой традиционный «статус» и более не может считаться анти-иранским оплотом на Ближнем Востоке.

Именно иранские агенты поддерживают в Ираке религиозного шиитского лидера Моктаду аль-Садра, объявившего войну американским военным. Аль Садр делает все, чтобы избавиться от умеренно настроенного аятоллы Али Систани, страдающего сердечным заболеванием, и окончательно перетянуть местных шиитов на сторону Ирана и финансируемых Тегераном террористов. Некоторые американские политики полагают, что ситуацию можно изменить, включив Иран и Сирию в «развивающийся в Ираке мирный процесс». В действительности же, как очевидно, Америке вряд ли стоит рассчитывать на реальную помощь этих стран в деле мира.

Смерть и разрушения — вот что несет региону и всему миру иранский зверь. О каком мире может идти речь, если Тегеран постоянно усиливает свою антисемитскую и анти-израильскую пропаганду, всякий раз подтверждая свое намерение избавить Ближний Восток от западных влияний и любых других немусульманских «примесей».

Сегодня Ближний Восток — это бомба с цифровым электронным взрывателем. Дипломаты всего мира совершают роковую ошибку, продолжая отсчитывать время по устаревшим часам, которые можно еще было использовать в 20-м веке. Все их попытки убедить Иран отказаться от разработки ядерного оружия потерпели крах. Тегеран, не заботясь об убедительности своих заверений, продолжает настаивать на том, что у него нет никаких ядерных амбиций. В ООН европейские государства поддерживают позицию США. Однако Россия и Китай ведут двойную игру. А президент Ирана Махмуд Ахмадинежад открыто высмеивает представителей мирового сообщества. «В своих действиях, — говорит он, — мы руководствуемся наставлениями Тайного Имама (исламский мессия), а не вашими резолюциями».

Некоторые политики пытаются утешить нас, заявляя, что нам следует смириться с неизбежным, с тем, что у Ирана будет ядерное оружие. Но тогда, — говорят они, — мы сможем взять курс на «взаимное сдерживание». Эта доктрина доказала свою эффективность в годы Холодной войны.

К сожалению, мы, если учтем степень и глубину религиозного и идеологического фанатизма, распространившегося во всех слоях иранского общества, будем вынуждены признать, что принципы и правила, на которых строились советско-американские взаимоотношения наверняка не приживутся на ближневосточной почве. Достаточно вспомнить о том, что во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов тысячи молодых иранских шиитов бросались на иракские минные поля, заранее зная, что обречены на смерть. В современном Иране сотни тысяч — если не миллионы — добровольцев готовы вступить в ряды террористов-смертников. Лежащему в основе доктрины «взаимного сдерживания» принципу, согласно которому противники одинаково высоко ценят человеческую жизнь, в сложившейся на Ближнем Востоке ситуации просто нет места.

Поэтому не должно быть никаких сомнений в том, что наша обязанность — любой ценой помешать Ирану в создании собственного ядерного оружия.

Тегеран уже приобрел у Северной Кореи стратегические ракеты с дальностью действия от 1600 до 2200 миль и способен «держать под прицелом» не только Израиль, но и многие европейские государства.

Ахмадинежад громогласно заявляет, что Тайный Имам благословил его на «войну цивилизаций», в которой мусульманский мир во главе с Ираном победит Запад. Ибо «неверные, которые так любят жизнь, боятся смерти и ненавидят войну, не смогут выстоять перед натиском миллионов мусульманских газий («священных воинов, готовых на все»).

Сомневается ли кто-нибудь, кстати сказать, что главным врагом в этой эпической битве станут Соединенные Штаты Америки?

Администрация Буша — на правильном пути, когда утверждает, что только угроза серьезных экономических санкций и военного вторжения способна вынудить Иран поубавить свой «ядерный пыл». Но… Американское общество не готово к новой войне. Катастрофическое для США положение дел в Ираке и без того пугает американцев — они боятся, что их втянут в еще один долгосрочный и изнурительный конфликт.

Однако мы просто не имеем права сидеть, сложа руки. Мы обязаны, во что бы то ни стало, продемонстрировать иранским муллам серьезность наших намерений. Иначе мир рискует попасть в наихудший с времен Карибского кризиса международный тупик.

Западной цивилизации следует решить, что для нее представляет набольшую опасность: упреждающее нападение на иранскую инфраструктуру, или же — реальность, в которой она окажется «мишенью» для иранского ядерного оружия.

Выбор у нас невелик. Мы выбираем не между «хорошим» и «плохим», но — между «плохим» и «очень плохим», если не сказать — катастрофичным. И, чем дольше мы медлим, не принимая решения, тем хуже для нас становится ситуация…