В 1996 году после своего поражения на выборах, Шимон Перес произнес фразу, которая впоследствии стала знаменитой. Его поражение, — сказал он, — это проигрыш для «израильтян». Когда его спросили, кто же кто же в таком случае выиграл? Он ответил: «евреи».

Напряжение в израильском обществе, связанное с уходом из Газы, вновь выдвинуло дихотомию между «израильтянами» и «евреями», о которой когда-то говорил Шимон Перес.

Здесь важно уточнить, что подразумевал Перес, декларируя победу «евреев» над «израильтянами». «Евреи» в его терминологии — люди, для которых очень важна еврейская самоидентификация (Ариэль Шарон всегда говорил, что он в их числе). «Израильтяне» же — те, кто стремится быть «таким, как все» люди в мире.

Поражение поселенцев Газы ободрило «израильтян» в их стремлении к решительной победе, пока демография не сработает против них. Они прекрасно сознают, что четвертая часть детей, рожденных в Израиле, появляются на свет в религиозных семьях — рождаемость в национальном религиозном лагере значительно выше средней.

О том же сказал какое-то время назад и бывший глава партии «Мерец» Йоси Сарид, рассуждая о том, будет Израиль демократическим государством или — теократией по типу Ирана. Сариду прекрасно известно, что в Израиле нет таких религиозных сил, которых надо было бы бояться. Просто для него «демократия» в стране, к которой он так стремится — государство, лишенное еврейского содержания.

К сожалению, некоторые израильские лидеры не понимают, что для будущего страны, и для «евреев» и для «израильтян», жизненно необходимо, чтобы с годами усиливался еврейский элемент нашей израильской идентификации. Израильская идентификация, лишенная еврейского содержания, как показывает реальность, не в состоянии обеспечить внутреннее единство народа и его связь с Землей Израиля — «элементы», которые нужны для выживания государства.

Ведь Израиль был создан именно для того, чтобы у евреев была своя страна, своя родина. Давид Бен Гурион никогда не был религиозным человеком, но этот мудрый человек понимал, что только еврейская идентификация может дать Израилю и основание, и смысл, и единство в обществе.

«Израильская идентификация» исключает «других», а потому — сеет вражду внутри нашего народа. Множество «слишком еврейских» людей остается за бортом системы идеалов «чистых» израильтян. Вот почему «израильтяне» поставляют стране — ненависть.

В своем интервью еженедельнику Мишпаха (израильское религиозное издание), которое премьер-министр Израиля Ариэль Шарон дал после изгнания евреев из Газы, он сетовал на то, что в тяжелые дни эвакуации евреев из их домов, многие израильтяне проводили целые дни, нежась на морском берегу или прохлаждаясь в кафе. Этих людей не интересовало, что в те дни происходило в стране.

В отличие от них, те, в ком сильна еврейская идентификация, не могут ненавидеть других евреев. Для них важна тесная связь со всеми евреями. Связь, прежде всего — историческая. Они ставят перед собой цель — выполнить миссию, которую возложил на еврейский народ Творец. Поэтому они стремятся объединить евреев для реализации общенародной задачи.

Характерно, что поселенцы Газы говорили о предательстве государства. Но никто из них, даже в моменты отчаяния, ни слова не произнес о предательстве народа. В национальном религиозном мировоззрении присутствует некое радужное видение внутренней доброты и достоинства народа, почерпнутое из многих еврейских источников.

Еврейская идентификация не позволяет отдавать земли страны, хранящие богатое историческое прошлое народа. Следует отметить, что и среди сторонников программы размежевания были люди с сильной еврейской самоидентификацией. Но они, по крайней мере, испытывали боль, искренне сострадали братьям, вынужденным покинуть свои дома. И поддерживали реализацию страшного плана, потому что верили, что этот шаг принесет стране пользу.

Но для бывшего депутата Кнессета и министра просвещения (!) Шуламит Алони, к примеру, уход из Газы был во всех отношениях — позитивным явлением. Ибо в ее понимании это — начало освобождения от «греха» заселения территорий, отвоеванных в Шестидневной войне 1967 года. Это «освобождение», однако, нельзя остановить даже у границ прекращения огня 1949 года.

Поэт Эял Мегед передает свой разговор с неким писателем (имя которого он не называет). Этот писатель вспоминал дни, когда Израиль праздновал победу в Шестидневной войне (1967 г.). И рассказал, что испытал шок, когда увидел евреев, танцующих на крыше арабского дома в деревне Сильван. «Представь, ты танцуешь в праздник Пурим в ресторане «Эйн Ход», в здании которого когда-то была мечеть, — сетовал он, — а люди, танцующие с тобой, живут в восстановленных из руин домах, хозяева которых, арабы, из этих домов изгнаны...».

По сути, такие люди приписывают себе «соучастие в воровстве». А теперь спросим себя: будут ли соучастники «кражи земель» самоотверженно бороться за то, чтобы остаться на «ворованных территориях»?..

Террору в Израиле не видно конца. И это лишь обостряет чувство бесполезности усилий, которые надо прилагать к сохранению израильских земель. Вчера мы отдали Газу. Что — дальше?..

Израильтяне, — пишет обозреватель американского еженедельника Нью Рипаблик Мартин Перец, — обречены на то, чтобы всегда жить под «дамокловым мечом»… Они могут уйти еще из Офры или Бейт Эля. Но им все равно не удастся уйти от собственной судьбы...».

Перец, кстати, был в числе сторонников программы размежевания. Но, вместе с тем, он отмечал, что Израиль, по его мнению, будет вынужден вернуться в Газу.

Ощущение «обреченности», не сулит израильтянам ничего хорошего. Не спасает и присущее евреям чувство юмора. Нервы — изнашиваются. «Мы устали бороться, мы устали быть мужественными», — подчеркнул нынешний и.о. премьер-министра Израиля Эхуд Ольмерт, выступая в Нью-Йорке перед лидерами еврейских благотворительных организаций Америки.

И эта усталость понятна, а главное — очень опасна. Сомнения, в состоянии ли израильтяне выдержать непрекращающийся террор заставили Рабина и Переса начать «процесс Осло» почти пятнадцать лет назад.

Исключительно «израильская» самоидентификация не может дать духовную силу, чтобы выносить боль от бесконечных потерь.

Когда в одном из интервью Шуламит Алони спросили, что, на ее взгляд, определяет, в первую очередь, израильскую самоидентификацию, она ответила кратко: «Иврит».

Но на иврите можно разговаривать, живя, к примеру, и в Соединенных Штатах Америки. А если дети говорящих на иврите евреев Америки не будут знать иврит — станет ли это истинной трагедией? Разве иврит может оправдать судьбу народа Израиля и то напряжение, в котором ему приходится жить?

Эта позиция также выдвигает «на повестку дня» вопрос: нужно ли тратить усилия и нервы на то, чтобы сохранить за собой территории Земли Израиля?

Поэтому нам, израильтянам, так важно понять, кто такие евреи в действительности и почему мы должны жить именно здесь, на Земле, которую дал нам сам Всевышний…