9 апреля 2003 года... Ликование людских толп, поверженные и разбитые вдребезги статуи и другие символы былого режима, повсеместная суета и радостно-напряженное оживление... Все это — признаки начала новой эры, обещающей новые безграничные возможности для вступающего в нее народа.

Вот почему сюжет и декорации разворачивающейся в Багдаде драмы кажутся до боли знакомыми.

Министр обороны США Дональд Рамсфельд не преминул отметить факт, что свержение статуй Саддама Хусейна было так же символично, как и разрушение Берлинской стены. Не менее знаменательным было и свержение с пьедесталов в Варшаве и Москве статуй Феликса Дзержинского, зловещего основателя советской “тайной полиции”, превратившейся потом в КГБ. Похожим должно быть и настроение народа и на иракских улицах и за закрытыми дверями иракских домов. Радость и торжество людей, собравшихся на площадях городов, столь же искренни и очевидны, как страх и отчаяние тех, кто поддерживал свергнутый режим и теперь либо прячется в своих домах либо пытается как можно скорее исчезнуть из поля зрения сограждан и солдат коалиционных войск.

Работая на протяжении многих лет в Восточной Европе и Советском Союзе, я освещал события времен массовых репрессий, затем стал свидетелем коллапса коммунизма и последовавших за ним десятилетий процесса восстановления. Поэтому вполне отдаю себе отчет в том, что не следует проводить слишком глубокие параллели между событиями тех лет и современной ситуацией в Ираке.

Падение старой советской империи было вызвано иными причинами и сопровождалось иными обстоятельствами, нежели конец правления Саддама Хусейна. Ирак лишен возможности объединиться с другой свободной и процветающей половиной, которая была, скажем, у Восточной Германии. У иракцев нет таких перспектив, которые имели жители Восточной Европы, принимающие в данный момент активное участие в процессе интеграции всей Европы.

Поговорим о некоторых из них. Из своих наблюдений я вывел общее правило: чем больше власти концентрируется в руках диктатора, чем более бездумным и слепым становится культ его личности, тем страшнее и необратимее его падение.

Дело в том, что никакой иной способ сведения счетов с тиранами и доносчиками не приносит полного и окончательного удовлетворения.

Когда люди стакиваются с новыми трудностями и проблемами, ужасы и преступления старых времен быстро стираются из их памяти.

Многие поляки, стоявшие во главе борьбы за свержение коммунистического режима, впоследствии были сбиты с толку головокружительным ростом цен и гиперинфляцией и начали проявлять признаки “избирательной амнезии”. Они забыли о дефиците продуктов в прежние времена, забыли о репрессиях старой системы, и постоянно жаловались на тяготы жизни, которые, по их словам, вошли в их жизнь “вместе с болезненной трансформацией экономики”.

Исчезновение жесткой военной и полицейской системы социалистических государств вызвало всплеск преступности, о котором с замиранием сердца сообщали новые, теперь — свободные, средства массовой информации.

Усвоив готовые уроки, новые власти Ирака должны как можно быстрее продемонстрировать народу, что способны эффективно и справедливо управлять государством, что у них есть надежный план восстановления экономики страны.

Праздник освобождения не может длиться долго, и новые проблемы уже успели о себе заявить. Однако опыт многих бывших социалистических государств, в особенности Чехии, Венгрии и стран Балтики, которые уже сумели построить достойные и здравомыслящие общества, внушает надежду и оптимизм. Этим государствам предстоит преодолеть еще множество проблем, однако за короткий временной промежуток они прошли немыслимо длинный путь. Будем надеяться, что через несколько лет то же самое смогут сказать о себе и иракцы...