В первой фразе главы сказано: «И поселился Яаков в стране проживания своего отца, в стране Кенаан...».

И поселился на иврите — вайешев.

В нашей недельной главе рассказывается об отношениях между Яаковом и Йосефом. И в Торе написано: «А Исраэль (второе имя Яакова) любил Йосефа больше всех своих сыновей, поскольку в старости родил его; и сделал ему нарядную одежду» (Берешит, гл. 37, ст. 3). 

Мы много раз читали этот отрывок и он, как правило, не вызывал у нас вопросов. Ведь в нем как будто бы все — предельно ясно.

Но если мы внимательнее в смотреться в текст данного фрагмента Торы в оригинале — не все в нем покажется таким уж очевидным. 

Ведь в словах, которые мы перевели — «и сделал ему нарядную рубаху» — на иврите не указывается, кто кому сделал эту нарядную одежду.

В первой части отрывка говорится о любви Яакова к Йосефу. Значит, можно предположить, что нарядная рубаха — акт выражения этой отцовской любви. Но перед словами о рубахе в тексте Торы стоит особый знак — этнахта (знак паузы), что дает намек на то, что здесь начинается новая тема. И рассматривая фразу под иным углом зрения, мы можем предположить, что Исраэль (Яакоы) любил Йосефа еще и за то, что именно он, Йосеф, сделал отцу нарядную одежду.

Косвенным подтверждением этой догадки могут служить слова из Танаха, конкретнее из Афтары (отрывок из книги Пророков, который читают в субботу после чтения недельной главы). Эту Афтару принято читать в шаббат Хануки. И в ней сказано: «А Иегошуа был одет в грязные, испачканные одежды» (книга пророка Захарии, гл. 3, ст. 3).

Речь здесь идет о коэне гадоль (главном служителе Храма) по имени Йегошуа.

Но разве мог коэн гадоль надеть испачканные одежды?

В Талмуде (трактат Сангедрин, лист 93) наши Учителя разъясняют, что в данном случае «грязные одежды» — иносказание, метафора. Пророк Захария дает здесь намек на сыновей Йегошуа, которые взяли себе неподобающих жен (женщин, которые запрещены коэнам), и тем самым — запятнали одежды своего отца, главного коэна.

Отсюда мы видим, что негативные поступки детей могут как бы «одеть» отцов в «испачканные одежды». Но тогда можно, вероятно, сказать и обратное: праведные дела детей — «нарядные одеяния» для их родителей.

Известно, что Йосеф был праведником. Так что, Яаков, с удовлетворением мог «облачаться в одежды», приготовленные сыном. Потому и любил его больше других сыновей. 

Еще о Йосефе сказано, что он был для Яакова — «сыном старости» (на иврите — бен зекуним). Буквы, составляющие слово «зекуним» одновременно являются начальными буквами названий первых пяти (из шести) разделов Мишны. Из этого Учителя делают вывод, что Яаков обучил Йосефа Мишне. Иначе говоря — «одел его в одежды» Торы.

Впрочем, здесь мы находим одну нестыковку: слово "зекуним" в Торе — состоит из пяти букв. А в Мишны — шесть разделов. 

Дело в том, что Яаков, действительно обучил Йосефа только пяти разделам Мишны. Чтобы изучить раздел Тагарот (о состоянии духовной чистоты и способах духовного очищения) — человек должен приложить немалые личные усилия.

Написано в Талмуде (трактат Шаббат, лист 104): «Тому, кто пришел очиститься — помогают». То есть — ты можешь рассчитывать на помощь в этом, только если сам пришел, чтобы очиститься, если это было — твоим решением, ты приложил к этому усилия...

Из текста Торы мы узнаем, что у Йосефа сложились непростые отношения с братьями. Одной из причин тому были его сны. В них, по словам Йосефа, то снопы братьев кланялись его снопу (Берешит, гл. 37, ст. 7), то солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились уже самому Йосефу (там же, ст. 9).

Йосеф верил в пророческую сущность своих снов. Братья же считали, что Йосеф одержим жаждой власти, за что и возненавидели его. В течение всего дня, как думали братья, она не дает ему покоя, все его мечты и помыслы только об этом. Поэтому не удивительно, что ночью он видит соответствующие сны. 

Далее в Торе рассказывается, что братья пасли скот Яакова, а Йосефа отец отправил узнать, все ли у них в порядке.

И вот Йосеф идет на поиски братьев, но в пути его самого находит в поле некий незнакомец (Берешит, гл. 37, ст.15).

Это был малах (в условном переводе — «ангел») Гавриэль, — объясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век). Очевидно, что Гавриэль сопровождал Йосефа до тех пор, пока тот не увидел стоянку братьев. Братья же заметили Йосефа издалека (Берешит, гл. 37, ст. 18). 

И в Торе написано: «И сказали они (братья) друг другу: вот сновидец тот пришел!» (Берешит, гл. 37, ст. 19).

В оригинале «сновидец» — бааль hа-халомот. Это ивритское выражение на русский язык можно перевести и иначе — «хозяин, властелин сновидений».

Малах Гавриэль, среди прочих его функций, считается, если так можно выразиться — «ответственным за сны». Так что, определение «бааль hа-халомот», скорее, должно было относится не к Йосефу, но — к нему, к малаху Гавриэлю. Но братья видели только Йосефа, не заметив малаха. Ненависть — ослепляет. 

Тут следует отметить, что Йосеф любил своих братьев. Ведь сны пересказывают только самым близким людям. Более того, он облекал свои сны в иносказательную форму, излагал их в виде притч и загадок — именно из уважения к родителям и из любви к братьям. Ведь Всевышнему не было никакой необходимости маскировать Истину. И Он посылал Йосефу пророчества без всяких метафор, вроде «снопов» и «звезд».

О втором сне Йосефа в нашей недельной главе сказано: «И приснился ему еще другой сон» (Берешит, гл. 37, ст. 9).

«Другой» — значит, отличающийся по смыслу от первого. И действительно, второй сон мог быть истолкован двояко. 

В Мидраше Раба (на книгу Берешит, гл. 84, ст. 11) говорится, что одно из имен Яакова — «Шемеш» (что в переводе означает — «солнце»). И Учителя разъясняют, что второй сон относился не к Йосефу, но — к его потомку Иегошуа бин-Нуну (преемник Моше Рабейну, возглавивший еврейский народ после кончины Моше), ради которого Всевышний остановил солнце и луну. Как написано об этом в Танахе: «И остановилось солнце, и луна стояла, покуда мстил народ врагам своим» (книга Иегошуа, гл. 10, ст. 12).

Но братья, ослепленные ненавистью, не уловили разницу между двумя снами Йосефа. Они не поняли, что второй сон — «другой», и считали его продолжением и развитием первого. От чего их ненависть лишь возросла. А ненависть не только лишает человека пророческого видения, но и вообще — мешает адекватно оценивать ситуацию, что и показали дальнейшие события…

Братья хотели убить Йосефа, но Реувен решил его спасти. В Торе об этом читаем: «И услышал Реувен и высвободил его из их руки, и сказал он: Не нанесем ему удара смертельного! И сказал им Реувен: Не пролейте крови! Бросьте его в эту яму, которая в пустыне, но руки не наложите на него! — чтобы освободить его из их руки, и возвратить к отцу» (Берешит, гл. 37, ст. 21-22). 

Заключительные слова этого фрагмента — «чтобы освободить его из их руки, и возвратить к отцу» — свидетельствуют о намерениях Реувена.

Это сама Шехина (Присутствие Всевышнего), — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) раскрывает нам замысел Реувена. Чтобы мы знали, что Реувен руководствовался единственной целью — спасти Йосефа.

Но для чего потребовалось упоминать Шехину? Ведь далее в Торе говорится: «И вернулся Реувен к яме, и вот нет Йосефа в яме. И разорвал он одежды свои" (Берешит, гл. 37, гл.29). И это снимает даже малейшие сомнения.

Тем не менее, подчеркивается в Талмуде (трактат Шаббат, лист 22), что в случае если бы слова «чтобы освободить его из их руки, и возвратить к отцу» в тексте Торы отсутствовали, у кого-то все же могло зародиться сомнение по поводу намерений Реувена. Ведь, хоть он формально и выступает против убийства Йосефа, но все же — предлагает бросить его в яму со змеями и скорпионами. Чем руководствовался Реувен, что он задумал?

Реувен — первенец Леи, Йосеф — Рахели. Быть может, столь изощренным способом Реувен попытался устранить конкурента в борьбе за лидерство? 

Все эти подозрения развеются, когда мы прочтем, что, узнав о продаже Йосефа, Реувен разорвал на себе одежды. Но Всевышний не желает, чтобы хоть кто-то, даже на несколько секунд усомнился в чистоте помыслов Реувена. 

В Мидраше Учителя цитируют фрагмент из книги Танаха Шир а-Ширим («Песнь Песней», гл. 7, ст. 14): «Мандрагоры издали запах, и у входов наших — всякие плоды изысканные».

«Мандрагоры издали запах» — это сказано о Реувене, — объясняют Учителя. — В час, когда Реувен спас Йосефа. Далее в словах «И у входов наших — всякие плоды изысканные», подразумеваются ханукальные свечи. 

Но какая связь между спасением Йосефа и свечами Хануки?

Среди ханукальных законов, есть и такой: если дом имеет два входа, то свечи нужно зажечь у каждого из них. Ведь если зажгут только возле одного входа, кто-то, проходя мимо другого и не видя первого, решит, что в этом доме не исполняют заповедей — не зажигают ханукальные свечи. Чтобы подобные мысли не возникали, свечи зажигают возле всех входов в дом. 

На это намекает и процитированный фрагмент из Шир а-Ширим. Ведь не случайно в нем говорится о «плодах изысканных у входов» (во множественном числе). Чтобы научить нас, что свечи нужно зажигать у всех входов в дом.

В рассматриваемом фрагменте из Шир а-Ширим можно разглядеть и еще один намек на связь между Реувеном и Йосефом. 

Рама (раби Моше Иссерлес, великий Учитель Торы, автор основного Свода примечаний к Шульхан Аруху, определяющего особые обычаи ашкеназских евреев; Польша, 16-й век) замечает, что плоды мандрагоры (на иврите — дудаим) — отличное средство против женского бесплодия (Тора Шлема, гл. 30, п. 43).

Реувен нашел в поле мандрагоры и принес их своей матери, Лее (Берешит, гл. 30, ст. 14). А та передала их Рахели, которая до тех пор не рожала. Благодаря этим мандрагорам, и родился Йосеф.