Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «ВАИКРА»
Место в Торе: книга Ваикра, гл. 1, ст. 1 — гл. 5, ст. 26.
Почему глава так называется?
По первым словам фразы: «И воззвал к Моше...» (Ваикра, гл. 1, ст. 1).
И воззвал на иврите — ваикра.
Обсуждение главы Ваикра
Книга Торы Ваикра, как, собственно, и наша недельная глава начинается с обращения Всевышнего к Моше — «И воззвал (в оригинале — ваикра) к Моше Всевышний…» (Ваикра, гл. 1, ст. 1).
Учителя в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 1) отмечают, что Всевышний, если и открывается пророкам из народов мира, то только на «полразговора» — разговаривает с ними неполными, отрывочными фразами.
Например, в случае с Биламом написано: «И обратился (в оригинале — ваикар) Всевышний к Биламу» (Бамидбар, гл. 23, ст. 4).
Слово «ваикар» (и обратился) здесь — в усеченном виде, без буквы алеф.
К еврейским пророкам Творец обращается в полной форме, уважительно — как, например, к Моше («И воззвал к Моше»). Тут использовано не сокращенное «ваикар», но — полное, написанное с алефом слово «ваикра», которое выведено в название книги Торы.
Попробуем разобраться, что означает «полразговора», и что такое — «полный разговор».
Сказано в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 121), что пока не умерло поколение пустыни (имеются в виду евреи, причастные к прегрешению разведчиков), Всевышний не обращался к Моше.
Учителя пришли к такому выводу, проанализировав фрагмент из главы Дварим, где сначала написано — «И было: когда умерли все военнообязанные» (Дварим, гл. 2, ст. 16). И сразу же за этим — «И обратился Творец ко мне» (там же, ст. 17).
События, связанные с прегрешением разведчиков, описаны в недельной главе Шелах. За ней следует недельная глава Корах, в которой говорится о более поздних событиях. И там мы не раз встречаем фразу — «И обращался Всевышний к Моше так» (см., например, Бамидбар, гл. 16, ст. 23).
Как же это соотносится с написанным в Талмуде?
Дело в том, что Всевышний тогда говорил с Моше не напрямую, но — через посланника, малаха (малах в условном переводе — «ангел»).
Но продолжим изучать Талмуд.
В трактате Сангедрин (лист 89) есть интересное постановление: если пророк утаит пророчество — его следует наказать ударами плети.
Позвольте, но для, чтобы подвергнуть человека телесному наказанию по суду, требуются показания свидетелей. Но кто может знать, что пророку было ниспослано пророчество, а он его скрыл?
Сказано в Талмуде, что знать это могут «другие пророки». Ведь когда Всевышний открывается одному из пророков, его, так сказать, «товарищи по оружию» — узнают об этом. Как сказано: «Ведь Творец не делает ничего, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам» (Танах, книга пророка Амоса, гл. 3, ст. 7).
Только на Моше, главу всех пророков, это правило — не распространяется. Адресованное ему пророчество лишь он мог воспринять, поскольку оно отправлялось Моше лично, если так можно выразиться — по персональному каналу.
Таким образом, слова Учителей о том, что пока не умерло поколение пустыни, Всевышний не обращался к Моше, можно понять и так, что Творец в тот период не обращался к нему лично, по персональному каналу. Так — что и другие пророки в среде сынов Израиля воспринимали слова Творца.
Получается, что, начиная с прегрешения разведчиков и до того момента пока не умерли все причастные и виновные — Всевышний приглашал Моше только на «полразговора». Это пророчество было доступно и другим еврейским пророкам.
Букву алеф в названии
нашей недельной главы (Ваикра) по традиции пишут меньшего размера,
по сравнению с остальными буквами. В этом маленьком алефе содержится
намек, что большая часть обращений к Моше была именно в форме половины разговора...
на основе комментария рава Ицхака Райтбурда
(автор книги «Кеилат Ицхак», Литва, 19-й век)
Написано в нашей недельной главе: «И воззвал к Моше, и говорил Всевышний с ним» (Ваикра, гл. 1, ст. 1).
Мы видим, что Моше упомянут здесь до Всевышнего.
Допустимо ли это? Ведь за нечто подобное Малки-Цедек (о нем — см. на сайте в ответе «Кто такой Малки-Цедек», № 234) был лишен статуса коэна.
Сказано в Талмуде (трактат Недарим, лист 32), что за то, что Малки-Цедек благословил сначала Авраама, потом — Всевышнего (см. Берешит, гл. 14, ст. 19), его коэнство отошло к Аврааму.
Раби Яаков бен Ашер (автор монументального труда, кодекса еврейских законов — Арбаа Турим, а также — одного из наиболее популярных сборников комментариев к Торе под названием Бааль hа-Турим; Германия – Испания, 14-й век) отмечает, что из первых букв слов «И воззвал к Моше» можно составить слово «имо» (его мать).
В Мидраше (Мидраш Раба на Шир hа-Ширим — «Песнь Песней», гл. 3) рассказана притча.
У царя была единственная дочь, в которой он души не чаял. Сначала он звал ее «дочь моя», в чем нет ничего удивительного. Но со временем, когда он привязался к ней еще больше, стал называть ее сестрой. И наконец, на пике любви начал обращаться к ней — «мать».
О чем эта притча?
О том же, о чем и книга Шир hа-Ширим — о любви (взаимной) Всевышнего к народу Израиля.
Вначале Творец ласково звал сынов Израиля — «Дочь Моя» (как сказано в Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 44, ст. 11).
Отношения между любимой дочерью и отцом позволяют ей просить у него то одно, то другое, и рассчитывать на исполнение своих просьб. Но дочь не вправе давать отцу советы.
Затем, когда связь и любовь — усилились, Создатель стал называть евреев — «Сестра». Как сказано: «Отвори мне, сестра моя» (Шир hа-Ширим, гл. 4, ст. 2).
Брат и сестра — равны в статусе. Брат иногда советуется с сестрой по разным вопросам, но та все же не может давать ему указания.
Высший уровень — отношения матери и сына. Как сказано: «Внемлите Мне, народ Мой, и племя Мое» (Танах, книга пророка Йешаягу, гл. 52, ст. 4).
Слово «улеуми» (племя Мое) можно прочесть и как «у-ле-ими» (и матери Моей). Мать вполне может давать поручения своему сыну, говорить ему, что делать.
Этому уровню соответствуют отношения полных праведников с Всевышним, когда праведник постановляет, а Творец — исполняет.
Моше, занимаясь духовным самосовершенствованием, дошел до самой высшей ступени. И тогда он смог вынести постановление об отмене тяжелого наказания евреям. Что он и сделал. И Всевышний принял его постановление, сказав: «Простил Я по слову твоему» (Бамидбар, гл. 14, ст. 20).
Когда Моше достиг такого уровня
— его имя уже могло стоять в тексте перед упоминанием Всевышнего.
на основе комментария рава Аарона Перлова
(автор труда «Бейт Аарон», Литва, Польша, 1802-1872 гг.)
3. Критика и наставление, или — увещевание и задабривание
Написано в нашей недельной главе: «И воззвал к Моше Всевышний, и обратился к нему из Шатра Откровения, говоря…» (Ваикра, гл. 1, ст. 1).
В своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что Всевышний велел Моше идти и говорить евреям слова назидания — «Ради вас Он говорит со мною».
Назидание, о котором идет речь — это наставления морально-этического характера. Не увещевания, но — именно наставления. Однако же фраза — «Ради вас Он говорит со мною» — подразумевает комплименты, задабривание и увещевание.
На первый взгляд, в комментарии Раши, содержится противоречие. Но мы знаем, что такого не может быть. Значит, надо лучше разобраться в этом комментарии.
Говорится в Талмуде (трактат Таанит, лист 15), что в засушливый год, когда долго нет дождей, нужно установить трибуну на центральной площади, и старейшина, авторитетный и уважаемый раввин, должен обратиться к жителям со словами наставления.
И что же это за наставление?
Нужно напомнить людям историю города Нинве. Когда Всевышний через своего пророка Йону за серьезные прегрешения обещал уничтожить город вместе со всем его населением, жители восприняли эту угрозу всерьез. Они оделись во вретища, посыпали головы пеплом, устроили пост, но главное — полностью раскаялись. Так вот, сказано, что Всевышний обратил внимание не на вретища, не на пепел и даже не на пост. Но — на их дела, на то, что они оставили свои кривые дорожки преступлений и злодейства и перешли на прямой путь добрых дел и праведной жизни по законам Творца.
Следовательно — все-таки критика и наставление, а не задабривание и увещевание?
Дело в том, что критика и наставления (особенно, когда они адресованы сынам Израиля) действуют гораздо эффективнее, если они подаются в доброжелательной, ободряющей форме.
Критика хороша, когда она конструктивна. Критика не должна опускать, вгонять в депрессию, вызывать чувство безысходности. Она должна мотивировать и открывать новые возможности, показывать путь к исправлению и побуждать идти по этой дороге.
В Торе уточняется, что Всевышний обратился к Моше «из Шатра Откровения».
Раши пишет в своем комментарии, что голос Всевышнего пресекался и не выходил за пределы Шатра. И, чтобы не подумали, что голос был тих, слово «голос» употребляется с определенным артиклем. То есть речь идет об известном, определенном голосе. О голосе, о котором сказано в Псалмах: «Голос Всевышнего могуч, голос Всевышнего великолепен, голос Всевышнего сокрушает кедры» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 29, ст. 4-5).
Итак, голос прерывался (и не выходил за пределы Шатра). Подобное этому (находим относительно могучего гласа, раздававшегося только в Храме) — «И шум от крыльев керувим (керувы — две фигуры в виде людей с крыльями, располагавшиеся на крышке Ковчега Завета) был слышен до внешнего двора» (книга пророка Йехезкеля, гл. 10, ст. 5).
Быть может, шум был негромким? Поэтому сказано — «как голос Всевышнего, когда Он говорит».
Почему же написано — «до внешнего двора»?
Потому что, дойдя до сего предела, звук пресекался.
Таким образом, Всевышний говорил с Моше достаточно громко. Но при этом, кроме Моше — никто больше это не слышал.
Моше это представил сынам Израиля в такой форме. Объяснив, что могучий Голос Творца раздался в Шатре Откровения, но они не могли его слышать. И хотя «ради вас Создатель говорил со мною», говорил приятные вещи, но вы ничего не слышали.
Не задумывались, почему?
Может, недостойны? Может, нужно, что-то исправить?
Так Моше поместил жесткую
критику в мягкую, приятную на ощупь обертку. И это — урок и всем нам.
на основе комментария Хатам Софера
(раби Моше Софер; Братислава, Словакия, вторая половина 18-го – первая половина 19-го вв.)
4. У человека может быть превосходство, только когда есть скромность
В нашей недельной главе читаем: «И воззвал к Моше Всевышний, и обратился к нему из Шатра Откровения, говоря…» (Ваикра, гл. 1, ст. 1).
В Мидраше (Тана де-Бей Элиягу, гл. 7) Учителя отмечают, что Всевышний позвал Моше, и только после этого тот вошел в Шатер Откровения. То есть без приглашения Моше — не входил.
Из этого Учителя делают интересный вывод: мудрец, которому не свойственно понимание — хуже животного.
Моше, мудрейший человек, глава всех пророков, пламенный вождь и выдающийся лидер, который вывел свой народ из Египта, активно участвовавший в самых невероятных чудесах, получивший Тору на горе Синай, лично собравший Мишкан (Переносной Храм) — стоял у входа, не решаясь войти в Шатер Откровения, пока Всевышний не позвал его.
Вот, на чьем примере нужно учиться.
Посыл Учителей нам понятен. Но все же остаются вопросы.
Почему мудреца, в котором нет понимания сравнивают именно с животным? У животного разве есть понимание? И что это за мудрец без понимания? О каком понимании идет речь?
Написано в Танахе: «Ведь участь людей и участь скотины — одна и та же участь: как тем умирать, так умирать и этим... и нет превосходства человека над животным, поскольку все — суета" (Коэлет, гл. 3, ст. 19).
Утверждение о том, что «у человека нет превосходства над животным» — весьма, пожалуй, смелое. Ведь мы знаем, что люди обладают многими достоинствами, возвышающими их над животным миром. Здесь-то, как говорится, и «зарыта собака». Именно это и имеется в виду в книге Коэлет.
Если человек, зная свои достоинства, начинает ими гордиться, если он наполняется самодовольством и превращается в напыщенного индюка — тогда действительно, о каком превосходстве над животными может идти речь? Разве индюк лучше других представителей фауны?
Но в чем же тогда заключается превосходство человека?
Превосходство человека над
животным, — намеком сообщается в Коэлет, — в отрицании (в
приведенной выше цитате это выражено словами «нет превосходства»). То есть — в
умении его отрицать, не замечать. И уж точно — не кичиться им. «Поскольку все —
суета» и пустота.
Если в человеке нет скромности, все остальные его достоинства и таланты,
какими бы выдающимися они ни были — суета и пустота. И пока человек это не
осознает — животное будет выше и лучше него.
Моше, обладавший множеством выдающихся достоинств, вложивший свою душу в сооружение Мишкана — скромно стоял снаружи и не решался войти, пока его не позовут. В Торе недаром говорится о Моше, что он — «скромнейший из людей» (Бамидбар, гл. 12, ст. 3). И поэтому все его достоинства — настоящие. А у напыщенных индюков они — мнимые.
На скромность и полнейшее отсутствие гордыни у Моше, намекает и уменьшенный размер буквы «алеф» в названии недельной главы Ваикра. Этот алеф — самый маленький из всех в Торе.
Наши Учителя, из поколения в поколение, брали пример с Моше. И чем больше, чем значительнее был раввин, тем он был скромнее.
Величайший мудрец и праведник, автор галахического кодекса Мишна Берура, Хафец Хаим (раби Исраэль-Меир hа-Коэн, первая половина 20-го века) не считал, что он обладает хоть какими-то достоинствами. И всегда утверждал, что выполняет лишь то, что требуется от каждого еврея. Ему и в голову не могло прийти, что можно гордиться тем, что выполняешь свой долг. Разве за это полагается благодарность или почести?
Это сродни тому, если бы человек гордился тем, что он вовремя ест и пьет. А ведь это — лишь удовлетворение насущных физиологических потребностей, поддерживающее жизнеспособность.
Точно так же ее духовная
составляющая зависит от изучения Торы, соблюдения заповедей и осуществления
добрых дел. Иначе — ради чего человеку жить в этом мире?
на основе комментариев Хафец Хаима
(раби Исраэль-Меир hа-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века)
и рава Шломо Левинштейна
(Израиль, наше время)
5. Сдерживающий эффект корбанот (приношений)
Наша недельная глава открывается законами о приношениях (на иврите — корбанот, множественное число от слова корбан). И здесь мы читаем: «Когда какой-либо из вас человек (в оригинале — адам) захочет совершить приношение...» (Ваикра, гл. 1, ст. 2).
В Торе неспроста употреблено здесь слово «адам», — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии. Подобно тому, как первый человек, Адам, не использовал для корбанот ворованное, ибо все принадлежало ему — так и любой человек не должен использовать в качестве приношений краденое или насильно отнятое (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 2).
Возникает вопрос: почему в Торе нас предупреждают о недопустимости воровства именно для приношений? Ведь если человек использует краденное для выполнения любой заповеди, это будет считаться заповедью, исполненной преступным образом. А это, конечно же — не легитимно.
Дело в том, что человек, совершая тот или иной проступок — вносит тем самым дисгармонию, хаос и разрушение во множество духовных миров. И если учесть, что духовное и материальное тесно взаимосвязано — останется лишь сокрушаться по поводу масштабов причиненного вреда.
Поэтому человек, совершивший ошибку, по большому счету, должен был бы заплатить за него своей жизнью. Но Всевышний — милосерден, и Он постановил, что вместо этого сурового наказания, провинившийся принесет корбан и этим искупит свою вину.
И тут снова непонятно: если проступок совершил человек — почему расплачивается за это своей жизнью животное? Чем оно виновато?
В искуплении самое главное — тешува (раскаяние и возвращение на пути, указанные Всевышним). Виновный раскаивается в содеянном и обещает, что подобное больше не повторится. Кроме этого, он приносит корбан. И те немалые деньги, что он тратит на приобретение подходящего для этого животного, служат гарантией, что у него в будущем не появится желание повторить это вновь.
Теперь понятно, почему так важно, чтобы животное для корбана было не украдено, но — приобретено на кровные, честно заработанные деньги совершившего проступок. Ведь в противном случае сдерживающего эффекта — не будет.
Как-то раввину Исраэлю-Меиру hа-Коэну (Хафец Хаим; один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века), когда он находился в дороге, понадобился лист писчей бумаги. И кто-то из сопровождающих раби — тут же раздобыл его в какой-то конторе. Но Хафец Хаим усомнился в стопроцентной законности этого приобретения. Быть может, на эту бумагу легла пыль воровства?
И пока оставалась хоть крупинка сомнения, Хафец Хаим отказывался пользоваться этим листом.
Только после того, как в контору сходили вторично и уплатили копейку, раби начал писать письмо.
— Подумаешь, копейка! — удивился кто-то из присутствующих. — Хозяин конторы наверняка простил бы такую мелочь!
— Из воровства этой мелочи, —
спокойно произнес рав Исраэль, — мог появиться такой малах хабала (в
условном переводе — «ангел-разрушитель»), что он сумел бы перевернуть и большой
город.
на основе комментариев рава Авраама-Шмуэля-Биньямина Софера
(глава знаменитой йешивы города Пресбурга; известен и как Ктав Софер — по названию написанной им книги «Ктав Софер»; Словакия – Венгрия, 1815-1871 гг.)
и Хафец Хаима
(раби Исраэль-Меир Автор текста Мордехай Вейц