В первой фразе главы говорится: “И подошел к нему Йеhуда и сказал...”.

И подошел на иврите - ваигаш.

В нашей недельной главе речь идет об одном из самых, пожалуй, драматических моментов Торы. Йосеф открывается братьям и говорит, кто он на самом деле. Как написано: «И сказал Йосеф своим братьям: я — Йосеф. Жив ли еще мой отец? И не могли его братья ответить ему" (Берешит, гл. 45, ст. 3).

Итак, открывшись братьям, Йосеф, первым делом спрашивает, жив ли еще его отец?

Этот его вопрос на первый взгляд может показаться весьма странным. Ведь совсем недавно он об этом уже спрашивал. В недельной главе Микец (предыдущей недельной главе) мы прочли: «И спросил он их о благополучии, и сказал он: Все ли в порядке с вашим престарелым отцом, о котором вы рассказывали? Жив ли он?» (Берешит, гл. 43, ст. 27). И братья дали Йосефу вполне исчерпывающий ответ: «С нашим отцом все в порядке. Он жив» (там же, ст. 28).

Так зачем же Йосеф спрашивает о том же самом еще раз? Что ему не понятно? 

Дело в том, что братья уже пытались слукавить: «Есть у нас престарелый отец, — говорили они, — и младший брат — сын старости его, а брат его умер» (Берешит, гл. 44, ст. 20).

Скажи братья, что Йосеф жив, — разъясняет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к этому отрывку слова братьев Йосефу, — и египетский правитель, наверняка потребует его привести. Вот и пришлось сказать неправду, со страха. 

Так может и то, что отец жив, братья тоже выдумали, чтобы наместник фараона не вздумал задерживать Биньямина и отпустил его из жалости к престарелому отцу? Отцу, которого на самом деле, как можно было предположить, уже нет.

«Единожды солгавший, кто тебе поверит?» — размышлял Йосеф.

И здесь мы читаем: «И сказал Йосеф своим братьям: я — Йосеф. Жив ли еще мой отец?».

Быть может, отец жив точно так же, как я мертв? — подумал Йосеф.

«И не могли его братья ответить ему».

Не могли ответить, потому что поняли, как они ошиблись. Ошиблись сейчас, не признав брата в египетском вельможе — так же, как ошиблись когда-то в Йосефе, своем брате…

Далее из текста Торы мы узнаем, что Йосеф отправляет братьев к отцу и наказывает им передать Яакову послание: «Поспешите и поднимитесь к моему отцу и скажите ему: так сказал твой сын Йосеф — поставил меня Всевышний управлять всем Египтом. Приходи ко мне, не задерживайся» (Берешит, гл. 45, ст. 9).

Заявление «поставил меня Всевышний управлять всем Египтом», на первый взгляд, выглядит хвастовством. Разве для отца, столько лет пребывавшего в разлуке с любимым сыном и уже не чаявшего его увидеть, так важно, какое положение занимает внезапно нашедшейся сын? Так ли уж важно отцу, смог ли Йосеф преуспеть в государственных делах и какую карьеру ему удалось сделать? Разве все это имеет хоть какое-то значение?

Оказывается, имеет.

В те времена Египет был передовой и могущественной империей. Одна из особенностей страны, — отмечается в Мидраше Мехильта, — заключалась в том, что ни один раб не мог бежать из Египта, не мог пересечь его границу.

Этакая черная дыра рабства. Кто пойдет туда добровольно?

Только ухищрения жрецов и колдунов не действуют на Израиль, как бы те не изгалялись. Согласно египетским законам раб, пусть даже и бывший, не мог стать управляющим хозяйством страны. Но Йосеф попрал законы Египта. Вопреки всем законам и традициям — сделался он наместником фараона, вторым человеком в египетской иерархии. 

Теперь мы можем лучше понять, что Йосеф хотел донести до своего отца.

Он не хвастался, он старался успокоить отца. Ты, конечно же, знаешь, что ни один раб не в состоянии вырваться из Египта. И это вызывает у тебя опасения. Не бойся! По египетскому закону бывший раб не может управлять страной. Я был рабом. И вот — «поставил меня Всевышний управлять всем Египтом». И если сын Израиля может управлять Египтом, то и покинуть страну, когда понадобится, тем более — не составит проблем.

Кто-то может спросить: но ведь Йосефа над Египтом поставил Всевышний. А Яакова в Египет сейчас приглашает Йосеф. Вправе ли он (Йосеф) брать на себя такую ответственность?

Сказано в Талмуде (трактат Шаббат, лист 89), что Яаков не просто должен был оказаться в Египте, но — должен был быть приведен туда в цепях и кандалах.

И только благодаря личным заслугам Яакова и по Милости Творца — его доставили в Египет с комфортом, на самых лучших колесницах. И в Танахе об этом написано: «Узами человеческими влек Я их, узами любви» (книга пророка Ошеа, гл. 11, ст. 4).

Замену железных цепей на «узы любви» и обеспечил отцу Йосеф.

Всевышний подбадривает Яакова. Как написано: «Не бойся сойти в Египет, там Я сделаю тебя великим народом» (Берешит, гл. 46, ст. 3).

Выходит, сам Яаков, не особо горит желанием спускаться в Египет? Что же его смущает?

Известно, что евреям предстоял 400-летний галут (изгнание). Об этом мы уже читали в книге Берешит (см. гл. 15, ст. 13).

Но ведь Ицхак жил в Кенаане, на территории, которая в дальнейшем будет называться — Эрец Исраэль. Разве это можно считать изгнанием?

Можно. Потому что Эрец Исраэль пока еще не была владением Ицхака. Значит Ицхак жил на чужбине, не на своей земле.

Еще есть мнение, что галут был сокращен, благодаря сверхвысокой рождаемости у сыновей Израиля. Необходимое число евреев побывало в галуте уже спустя 210 лет их пребывания в Египте.

Когда настало время покинуть галут, сыны Израиля на тот момент опустились на сорок девятую ступень духовной нечистоты. И если бы они сделали хотя бы еще один шаг в этом направлении — неминуемо сползли бы в итоге на самую низшую, пятидесятую ступень. А покинуть пятидесятую ступень уже — невозможно. И это означало бы, что им предстояло навечно остаться в Египте. Навечно быть в рабстве.

Понятно, что такая перспектива Яакова совсем не прельщала. В его голове роились тревожные мысли: одна горше другой.

Вначале он полагал, что изгнание, уготованное потомкам Авраама, началось, когда Авраам возложил своего единственного сына на мизбеах (в условном переводе — «жертвенник»). И если так — пребывание в стране Кенаан, на земле, пока еще не принадлежащей евреям, считается галутом и входит в число 400 отмеренных им галутных лет.

Но вот, судьба, в лице Йосефа, позвала Яакова спуститься в Египет. Получается, что Кенаан — уже еврейская земля. И жизнь там изгнанием не считается. Галут начнется лишь со спуском в Египет.

400 лет рабства. 400 невероятно долгих лет на чужбине! Кто сможет выдержать их? Будет ли кого возвращать? Или сынам Израиля грозит пятидесятая ступень нечистоты и вечный мрак черной дыры египетского непотребства?

Яаков страдал. Его душевные раны жаждали исцеления.

Целебным бальзамом пролились на них слова Всевышнего: «Не бойся сойти в Египет» (тебе не придется оставаться там 400 лет).

Ведь почему именно — 400?

Чтобы за это время через рабство прошло определенное количество людей.

Но «Я сделаю тебя великим народом», — обещает Всевышний.

Благодаря высокой рождаемости, это число достигнуто намного раньше. И 400 лет — не потребовались.

Кроме того, великий народ — это много людей. А значит — и множество заслуг, благодаря которым рабство может кончиться раньше.

Таким образом, Творец успокоил Яакова, обещая спасти его сыновей из Египта и не дать им опуститься на последнюю ступень.

Руководство одной организации, занимающейся распространением Торы, испытывало финансовые трудности. Эти трудности, собственно, парализовали всю деятельность данной организации. Так что, ни о каком распространении Торы речь уже не шла. Средств едва хватало на зарплату руководителей.

Тогда было решено подрядить одного бойкого и предприимчивого человека, чтобы тот отправился за рубеж и собирал бы там деньги у состоятельных евреев, которые, как известно, охотно конвертируют в доллары свои сантименты к Эрец Исраэль.

Итак, с посланником организации был составлен контракт, согласно которому, руководство обязывалось оплатить ему все дорожные расходы. И вот он отправился в дальние края окучивать тамошних евреев на ниве любви к Израилю и Торе.

Какое-то время он исправно пополнял прохудившийся бюджет, чем, безусловно, радовал руководство той самой организации. Но вдруг скоропостижно скончался.

Покойный завещал, чтобы его похоронили в Иерусалиме. И его родственники потребовали от руководства организации, отправившей его заграницу, оплатить возвращение тела на родину. Сумма, надо сказать, вышла немаленькая. Руководство отказалось покрывать издержки, связанные с транспортировкой тела. Мы готовы оплатить дорогу нашему сотруднику, при условии, что он жив, — заявили они. — А он, как вы можете убедиться — мертв. Значит, он — уже не наш сотрудник, и, следовательно, мы не несем ответственность, ни за него, ни за возвращение его тела.

— Когда он слал доллары — был сотрудником, а как скончался, так знать его не знаем! — возмутились родственники.

Возмутились и подали на руководство организации в раввинский суд.  

Судья, изучив дело, нашел соответствие сложившейся ситуации решению, приведенному в Талмуде. Там (трактат Макот, лист 11) обсуждается такой случай.

Человек предстал перед судом по обвинению в непреднамеренном убийстве. И суд приговорил его к изгнанию в городе-убежище. Но этот человек, то ли из вредности, то ли по какой-то другой причине — вместо того, чтобы отправиться отбывать наказание, умирает.

Останки этого человека следует переправить в город-убежище и захоронить там — резюмирует Абайе (один из крупнейших Учителей Талмуда в Вавилоне; первая половина 4-го века).

В своем решении он (Абайе) опирается на сказанное в Торе: «Возвратить его для пребывания в земле» (Бамидбар, гл. 35, ст. 32).

Выражение «пребывание в земле», — говорит Абайе, — можно понимать и буквально. Следовательно «возвратить его для пребывания в земле», означает — возвратить для захоронения. 

Из сказанного в Талмуде мы видим, что решение, вынесенное в отношении живого человека, может иметь силу и после его смерти. Поэтому обязательство руководства организации оплатить возвращение сотрудника из командировки — не отменяется со смертью сотрудника.

Подтверждение этому решению можно найти и в нашей недельной главе.

Прежде, чем Яаков отправился в Египет, он получил обещание Всевышнего: «Я спущусь с тобой в Египет, и Я приведу тебя оттуда обратно» (Берешит, гл. 46, ст. 4). 

Яаков спустился в Египет и скончался там. И что же Всевышний? Отрекся от Своего обещания? Нет! Он провожал Яакова в последний путь до его пристанища в пещере Махпела в Хевроне. 

Яаков с детьми спускается в Египет. И в Торе ведется скрупулезный учет всех, кто пришел с ним. И здесь мы читаем: «Всех душ, пришедших с Яаковом в Египет, вышедших из чресл его, кроме жен сынов Яакова, всех душ — шестьдесят шесть» (Берешит, гл. 46, ст. 26).

Итак, Тора подсчитывает всех потомков Яакова, «всех вышедших из чресл его». Зачем тогда дополнительно уточнять, что в подсчете не учтены жены сыновей?

Если жены сыновей не являются потомками Яакова, так уже сказано, что считают лишь тех, кто рожден им. Если жены детей Яакова — его дочери, сестры сыновей, то есть тоже его дети, то почему в Торе они не учитываются?

Когда братья продали Йосефа, они сказали отцу, что Йосефа растерзал хищный зверь (Берешит, гл. 37, ст. 33).

Яаков скорбел о Йосефе много дней. И все его дети пришли к нему, чтобы утешить, но он не принял утешения. Как сказано: «И поднялись все его сыновья и все его дочери, чтобы утешить его, но он отказался утешиться» (там же, ст. 35).

Выходит, у Яакова были не только сыновья, но и дочери. И в Мидраше (Ялкут на недельную главу Ваигаш, ремез 152) говорится, что сыновья Яакова женились на своих сестрах. 

Но тогда, почему дочери никак не отражены в общем подсчете, если в Торе учитываются все потомки Яакова, все рожденные им?

Очевидно, потому что жен не велено подсчитывать. А они, хоть и были потомками Яакова, хоть и происходили от него, но вместе с тем — были женами его сыновей. А в Торе написано — «кроме жен».

Получается, что жены сыновей Яакова — не вошли в общее число «душ, идущих с Яаковом в Египет» не потому, что не были его потомками (они как раз были его дочерями), но — по велению Творца, записанному в Торе: считать всех, кроме жен.

Напрашивается вопрос: жены, что — не люди? Почему не считают жен?

Чтобы ответить на этот крик души, откроем Талмуд. А там (трактат Берахот, лист 24) написано, что жена и муж — одно целое. Поэтому в Торе каждая супружеская пара и считается за единицу.    

Следует особо отметить, что в Торе — подчеркивается замечательное единство семьи Яакова. Судя, к примеру, по тому итогу, который подводится в рассматриваемом нами фрагменте — «Всей души дома Яакова, идущей в Египет — семьдесят» (Берешит, гл. 46, ст. 27).

Так наши предки спускались в Египет. Одна семья — одна душа…