В первой фразе главы говорится: “И подошел к нему Йеhуда и сказал...”.

И подошел на иврите - ваигаш.

В нашей недельной главе читаем, что Йосеф обвиняет Биньямина в краже и говорит, что оставит его в Египте. Иегуда требует немедленного освобождения Биньямина. И в качестве аргумента — заявляет, что отец не переживет, если Биньямин не вернется к нему (Берешит, гл. 44, ст. 31).

Выходит, опасение, что отсутствие Биньямина, может подорвать здоровье Яакова, уже, само по себе — веская причина, чтобы помиловать Биньямина и отпустить его к отцу.

Это подводит нас к важному принципу: даже если человек заслужил наказание, но от этого наказания вместе с виновным, хотя бы косвенно, может пострадать и невиновный — наказание могут отменить. Так же, если от деятельности виновного зависят многие люди (например, если нарушение совершил мудрец или известный врач, которому нет замены) — Всевышний не оставит людей без мудрого наставника, а больных без врача. Поэтому наказание будет отложено или вообще — отменено. Ведь недаром сказано: «Законы Всевышнего — истинны и справедливы одновременно» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 19, ст. 10). Наказание должно не только соответствовать букве закона (быть истинным), но и затрагивать лишь тех, кто его действительно заслужил (быть справедливым).

Есть такой еврейский обычай: если человек столкнулся с серьезной проблемой, если у него что-то болит — он идет на могилу праведника и там молится и взывает к Всевышнему, прося о спасении.

Почему — именно на могилу праведника? Разве в другом месте Творец не услышит?

Придя к праведнику, человек, как бы объединяет себя с ним. А значит, и беда как бы становится — общей. Праведник, видя страдания ближнего, тоже начинает страдать. Но он-то страдания точно не заслужил! Стремясь отвести незаслуженное от праведника, оградить его, Всевышний, возможно, освободит от наказания и того человека, который это наказание вполне заслужил.

В Иерусалимском Талмуде (трактат Таанит, гл.3) рассказывается, что как-то, во время засухи раби Йоханан бен Закай (один из крупнейших Учителей Мишны в первом поколении, 1-й век) попросил объявить перед Храмом Всевышнего, что ему очень нужно постричься. А для стрижки, как известно, нужна вода. Поэтому сразу же пошел дождь.

На первый взгляд, этот эпизод может показаться весьма странным. Засуха — бедствие мирового масштаба. Она несет с собой голод, болезни, смерть. Так почему эти страдания оказались бессильными перед засухой, а желания одного раби Йоханана бен Закая постричься — хватило, чтобы пошел дождь? 

Ответ на этот вопрос заключен в изложенном выше принципе.

Страдания целого не могут спасти от засухи. Ведь засуха ниспослана миру не «на ровном месте». Очевидно, что она должна заставить задуматься тех, кто нарушает Волю Творца. Но раби Йоханан бен Закай, который исполнял Волю Творца каждую секунду, не должен был пострадать из-за чьих-то ошибок.

Йосеф одаривает братьев и посылает подарки своему отцу, Яакову. В Торе об этом читаем: «И отцу своему послал он такое: десять ослов, несущих от лучшего, что есть в Египте, и десять ослиц, несущих зерно и хлеб» (Берешит, гл. 45, ст. 23).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя данный фрагмент, выделяет употребленное в нем выражение «послал такое» (в оригинале — шалах кезот). И отмечает, что означает оно — послал столько, сколько могут унести десять ослов.

О чем здесь идет речь?

В Талмуде (трактат Бава Батра, лист 91) сказано, что подорожание продуктов питания — достаточно веская причина, по которой разрешается временно покинуть Эрец Исраэль (Землю Израиля). Если цена на пшеницу в Израиле подскочит, к примеру, в два раза — можно отправиться на поиски более дешевого продовольствия. 

Йосеф знал об особой любви и привязанности Яакова к Эрец Исраэль и опасался, что отец не захочет спускаться в Египет. И вот он (Йосеф) отправляет своему отцу десять ослиц, нагруженных мешками с пшеницей и другими продуктами питания.

Обычная цена для такого количества пшеницы по тем временам — 150 серебряных динаров. Но Биньямину Йосеф дает — триста. Показывая тем самым, что цена на пшеницу выросла. И не просто выросла, но — именно в два раза. Это должно было означать, что стоимость на продукты достигла такого уровня, что вполне допустим поиск более дешевой жизни вне Эрец Исраэль (в данном случае — в Египте).

Еще об одном подарке, отправленном Йосефом отцу, в Торе сказано, что это было — «лучшее из того, чем славился Египет».

Раши объясняет, что Йосеф послал Яакову хорошее выдержанное вино (на иврите — яин яшан), особенно полезное пожилым людям, и дробленые бобы. 

Выражение «яйн яшан» имеет гематрию (числовое значение) — 430. Столько лет должны были прожить в галуте (изгнании) потомки Авраама. Йосеф, отправляя отцу выдержанное вино — напоминает ему, что пришло время исполнить приговор Всевышнего о четырехсотлетнем изгнании. 

Известно, что Всевышний спас евреев из Египта раньше срока. Они провели там только 210 лет. А угнетению подвергались и того меньше — 116 лет. На это намекают «дробленые бобы». Дробленые — потому, что галут будет сокращен. В Египте евреи будут находиться лишь часть отведенного для этого срока. Кроме того, отмечу, что бобы на иврите — фуль. Гематрия слова фуль — 116, что дает намек на срок угнетения евреев в Египте.

В подарке Йосефа своему отцу просматривается также и оправдание поступка братьев.

В событиях, в результате которых Йосеф оказался в Египте, участвовали 10 его братьев. И вот Йосеф отправляет Яакову 10 ослов.

«Продавая меня, — как бы говорит тем самым Йосеф, — братья оказались в роли ослов. Ведь осел ничего не знает о поклаже, которую он перевозит по приказу хозяина. Так и братья, продавая меня, не ведали, что их поступок ведет к осуществлению Планов Всевышнего».

Следует также отметить, что в отрывке, где сказано, что на ослах Йосеф отправил отцу все лучшее из того, что есть в Египте, просматривается предвидение, что вовремя Исхода сыны Израиля выйдут из Египта не с пустыми руками, но с большим имуществом.

Йосеф устраивает своему отцу аудиенцию у Паро (фараона). И в Торе об этом читаем: «И привел Йосеф Яакова, отца своего, и дал предстать ему пред Паро. И благословил Яаков Паро» (Берешит, гл. 47, ст. 7).

Многие комментаторы задаются вопросом: каким именно благословением Яаков благословил Паро? Ведь фараон не признавал Всевышнего и, полагая, что все — в его власти, считал себя божеством

Комментируя этот фрагмент, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что это было благословение миром (шалом). Так во время аудиенции принято благословлять царей.

Яаков, — отмечает в своем комментарии к этому отрывку Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) благословил Паро так, как обычно при встрече с царями благословляют их глубокие старцы, известные своим благочестием. Желая им богатства, славы и величия.

Или это могло быть благословение, подобное тому, которым Бат Шева благословила царя Давида: «Да живет господин мой, царь Давид, вовеки!» (Танах, Первая книга Малахим — «Первая книга Царей», гл. 1, ст. 31).

Мы, конечно же, понимаем, что Учителя обсуждают эту проблему — неспроста, но — в поисках Истины, которая скрыта в глубинных пластах текста Торы. Тем более закономерен вопрос: почему комментаторов так заботило содержание берахи (благословения), которую произнес Яаков, встретившись с Паро?

Дело в том, что сам факт, что фараон уподобил себя божеству — затруднял выбор благословения. Если бы Яаков пожелал бы Паро, к примеру, долгих лет жизни — это могло очень дорого обойтись. Да и, допустим, здоровья с богатством божеству, вероятно — тоже не пожелаешь.

Но, если так — как нам тогда понимать комментарии Раши и Рамбана?

В Мидраше (Танхума, гл. 26) говорится, что Яаков благословил Паро такими словами: «Пусть Нил поднимается к твоим ногам».

Иначе говоря, благодаря берахе Яакова, у Паро появилась способность управлять водами Нила — вызывать разливы и отливы реки.

Само собой разумеется, что разлив Нила означал завершение засухи. Когда нет засухи — земля становится плодородной и дает хороший урожай. Стало быть, и жители побережья реки голодать — не будут.

Все это и дало фараону основания для того, чтобы объявить себя божеством. Что он, как написано в Танахе, и сделал. «Мне принадлежит река моя, — сказал Паро, — и я сам сотворил себя» (книга пророка Йехезкеля, гл. 29, ст. 3).

Царь Египта, Паро, принимает отца Йосефа — Яакова. И между ними происходит разговор, который описан в Торе такими словами: «И сказал Паро Яакову: Сколько лет жизни твоей? И ответил Яаков: Дней жизни моей сто тридцать лет — недолги и злополучны были дни моей жизни, и не достигли они лет жизни моих отцов» (Берешит, гл. 47, ст. 8-9).

Этот диалог требует объяснения.

Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) задается вопросом: что побудило Яакова жаловаться царю и почему он сказал, что его годы не достигли лет жизни отцов? Ведь его жизнь продолжается, и, возможно, он проживет дольше, чем отцы.

И приходит к выводу, что Яаков, очевидно, был сед как лунь и выглядел древним старцем. Паро был поражен его видом. В ту эпоху срок жизни уже сократился, и большинство людей не достигали такого долголетия. Этим и мотивирован вопрос Паро: «Сколько лет жизни твоей?». Ибо во всем своем царстве он не видел старца, подобного Яакову. И тогда Яаков ответил, что ему сто тридцать лет. И добавил, что этому не следует удивляться, потому что это — короткий срок, по сравнению с долголетием его отцов. Но поскольку в его жизни было много забот и горя, он состарился и поседел раньше них и поэтому выглядит таким древним старцем. Его отцы — Авраам и Ицхак — в том же возрасте выглядели моложе.

Однако Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) открывает в данном отрывке иную грань Истины. Говоря — «и не достигли они лет жизни моих отцов», — пишет он, — Яаков имеет в виду не продолжительность жизни, но ее качество.

В Тарахе читаем: «Сын мой, наставление мое не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое. Потому что долголетие, годы жизни и мир прибавят они тебе» (Мишлей — «Притчи царя Шломо», гл. 3, ст. 1-2). 

Учителя в Талмуде (трактат Йома, лист 71) анализируя этот фрагмент из Мишлей, обращают внимание на то, что слова «долголетие и годы жизни» могут показаться здесь повтором. И объясняют, что говоря о «годах жизни», Шломо подразумевает, что плохие, неудачные годы станут годами счастья.

Но вернемся к встрече Паро с Яаковом.

Когда фараон спросил Яакова о его возрасте, Яаков был несколько озадачен. Что именно хочет узнать египетский владыка: просто анкетные данные или же он действительно интересуется жизнью Яакова — сколько в ней было счастливых лет?

Яаков так строит свой ответ, чтобы в нем отразились обе эти темы. 

— Если твой вопрос — простая формальность, то «дней жизни моей сто тридцать лет». Но, если тебя интересует моя жизнь — знай, что «недолги и злополучны были дни моей жизни». В основном — злополучны, а те, что не были плохими — были недолгими. Да и хорошими их нельзя назвать. Они хороши только в сравнении с остальными, которые еще хуже — «И не достигли они лет жизни моих отцов». У отцов тоже годы жизни делились на хорошие и плохие. Только их хорошие, в отличие от моих, были по-настоящему хорошими.