По начальным словам: “Говори сынам Израиля, пусть принесут Мне приношение” (гл. 25, ст. 2).

Приношение на иврите — трума.

Наша глава начинается указанием Всевышнего о начале сбора пожертвований (трумы) для строительства Мишкана (Переносного Храма). А предыдущая — заканчивается такими словами: «И вошел Моше в облако, и взошел на гору, и был Моше на горе сорок дней и сорок ночей» (Шемот, гл. 24, ст. 18).

Попытаемся выяснить, существует ли связь между последней фразой предыдущей недельной главы и первой — в нашей недельной главе?

В Мидраше о Сотворении мира сказано, что самое первое слово в Торе — «берешит» (в начале) нужно понимать как — «ради решит». А что тогда означает слово «решит»?

«Решит», — объясняют Учителя, — это Тора, которую Творец назвал, как написано в Мишлей (Притчи царя Шломо — в русской транскрипции — Соломона) — «началом Его пути» (гл. 8, ст. 22). Но и трума в Торе тоже названа — «решит» (Дварим, гл. 18, ст. 4).

Так ради чего все-таки создан мир? Ради Торы или ради трумы?

Получается, в поиске ответа на один вопрос, мы столкнулись с другим. Такое в процессе постижения Истины — часто случается

Попробуем разобраться и с тем и с другим.

В Талмуде Учителя говорят, что Моше провел на горе Синай сорок дней и ночей, чтобы его система пищеварения полностью очистилась от остатков еды и питья. И тогда Моше как бы уподобился — малахим (мн. число от слова малах — некая духовная субстанция, осуществляющая связь Неба с землей; в литературе на русском — «ангел»), которые, как известно, не едят и не пьют.

Еда и питье — концентрация материальности. Очистившись от этого, Моше обрел способность получить Тору — средоточие духовности (трактат Йома, лист 4).

Итак, теперь нам понятно, почему Моше постился сорок дней п. Но, что можно сказать о сынах Израиля? Ведь они тоже должны получить Тору. Однако об очищении от «материальности» ничего — не известно. Каким же образом, духовная, возвышенная Тора смогла укорениться в среде народа, которому не чуждо материальное существование?

Ответ: благодаря труме.

Корень слова «трума» содержит в себе намек на поднятие, возвышение. Таким образом, делая пожертвования на строительство Мишкана в пустыне, евреи возвышались духовно и становились достойными принятия Торы.

Теперь очевидна и связь между окончанием прошлой недельной главы и началом главы Трума.

Моше, чтобы очиститься от материальности и обрести духовность, необходимую для получения Торы, провел сорок дней и ночей на горе Синай. О том, как евреи должны подготовиться к дарованию Торы, дает указание сам Всевышний — «Пусть возьмут приношение (труму) для Меня» (Шемот, гл. 25, ст. 2).

Это повеление, кстати сказать — актуально во все времена.

Казалось бы — странный вопрос. Ведь в Торе прямо сказано: «Пусть возьмут (труму) для Меня» (Шемот, гл. 25, ст. 2).

Однако Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к этому фрагменту уточняет: «для Меня» означает — «ради Имени Моего, во имя Небес» (ли - лешми).

Но что нового, того, что мы еще не знаем, сообщает нам Раши в этом комментарии?

Известно, что собственных земельных наделов у коэнов (прямых потомков Аарона-первосвященника по мужской линии, служителей в Храме) — не было. Сыны Израиля поддерживали их особым приношением, которое тоже называлось — трума. И эта трума имела тот же статус, что и приношение Всевышнему. Человек в состоянии духовной нечистоты, не мог к ней прикасаться.

Учителя в Талмуде (трактат Берахот, лист 63) отмечают, что тому, кто пренебрегает обязанностью отдавать труму в пользу коэнов, придется все же «навестить» их. Но тогда — уже совсем по другому, весьма неприятному поводу — для проведения особого обряда, в процессе которого выяснялось, изменяла жена своему мужу или нет.

Дело в том, что женщина, которую муж заподозрил в супружеской неверности (на иврите женщина, сбившаяся с правильного пути, называется — сота), подвергалась специальной проверке горькой водой. Муж приводил ее в Храм к коэну, который и осуществлял эту процедуру (подробнее об этом — см. на сайте, к примеру, в обзорах листов 15, 16 и 17 трактата Талмуда Сота). Если она была невиновна, это испытание приносило ей благословение. Если же подозрения мужа не были беспочвенными — женщина умирала.

Тому, кто регулярно отделял труму для коэнов, засчитывалось, как будто он совершает приношение Всевышнему. И, поскольку такой человек, заботился о пропитании семей коэнов, Всевышний оберегал честь его семьи. Коэны посвящали себя духовному служению и не занимались обработкой земли. Евреи, заботившиеся о материальном достатке семей коэнов, удостаивались духовного благословения для своих семей.

Теперь мы можем лучше понять комментарий Раши.

У того, кто отдает труму, не будет необходимости обращаться к коэнам для проверки добропорядочности жены. А значит, и не понадобиться смывать Имя Всевышнего. Поэтому, принося труму, человек тем самым не только заботится о коэнах, не только о собственной семье, но — и о Всевышнем, о Его Имени («ради Имени Моего»).

Комментарий Раши преподносит нам еще один важный урок.

Есть люди, которые все делят — на «святое» и «будничное», «божественное» и «личное», «возвышенное» и «рутинное». И дают себе такую жизненную установку: «шесть дней в неделю я живу для себя, зато седьмой — посвящаю Всевышнему». Однако же в этой, казалось бы, столь логичной и позитивной позиции (ведь многие живут — только для себя), есть весьма существенная погрешность.

Дело в том, что рутина — вовсе не нейтральна. Она никогда не довольствуется отведенными ей рамками, но стремится распространиться на все, поглотить жизнь человека без остатка. Вспомним, как сказано в Торе: «Как поднимет Моше свои руки — одолевает Израиль, а если опускает — одолевает Амалек» (Шемот, гл. 17, ст. 11).

Амалек пытался остудить энтузиазм евреев, столкнуть их в обыденность. Чтобы противостоять рутине — Моше поднимал руки к Небу, наполняя стремление евреев духовностью. Так же и нам следует поступать в повседневности. К успеху ведет только активное, реализующееся стремление к Добру. Пассивность — обрекает на поражение.

Поэтому, наставляет нас Раши своим комментарием — даже то, что человек предназначает исключительно для себя (на иврите — ли), должно быть направлено к Небесам, реализоваться во Имя Небес (ле-Шми). 

Но и это еще не все.

Те, кто собирает пожертвования (цедаку) для общественных нужд, тоже должны делать это во Имя Небес. Таков — еще один вывод из комментария Раши.

Но ведь цедаку и так собирают во Имя Небес. Разве может быть иначе?

Безусловно, цедаку собирают во Имя Небес. Но комментарий добавляет один нюанс: желательно, чтобы сборщики цедаки, не использовали часть собранных средств на оплату своего труда и даже — на покрытие издержек, связанных с этой деятельностью. Тогда их заслуга, а, соответственно — и награда, будет намного выше.  

Но вернемся к тем, кто отделяет средства на цедаку.

Некоторые, скажем так, небедные люди охотно жертвуют немалые средства на строительство синагог, общинных центров и прочих еврейских общественных учреждений. Такое здание простоит не один год, а его фасад все эти годы будет украшать табличка с именем спонсора.

С другой стороны, очень важна помощь организациям, которые занимаются распространением Мудрости Творца, знаний Торы. И не менее — бедным и больным. Эти заповеди считаются в нашем народе — несравнимо более высокими, нежели финансирование строительства общинного центра. Только вот есть в их реализации некий «минус»: имена тех, кто жертвует, скажем, на функционирование йешивы или — на пропитание бедной семьи, не красуются на табличках. Что же предпочесть?

Ценный совет в этой ситуации каждый из нас может почерпнуть в том же комментарии Раши: всегда жертвуйте — во Имя Небес, не ради возвеличивания собственного имени.

В оригинале комментарий Раши, в сущности, состоит всего из двух слов: ли — ле-Шми. Но как много важного и полезного он в себе содержит!