Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА “Толдот”
Место в Торе: Книга Берешит, гл. 25, ст. 19 — гл. 28, ст. 9.
Почему она так называется?
В первой фразе главы сказано: “Вот история происхождения Ицхака, сына Авраама...”.
История происхождения на иврите — толдот.
Обсуждение главы Толдот
1. Молиться или разводиться
В начале нашей недельной главы говорится о женитьбе Ицхака. Написано: «Когда Ицхаку минуло сорок лет, он взял себе в жены Ривку... Жена его была бесплодна, и Ицхак о ней молился Всевышнему. Тот ответил на его просьбу. И зачала Ривка, жена его» (Берешит, гл. 25, ст. 20-21).
Возникает вопрос: почему Ицхак, увидев, что его жена бесплодна, не женился на другой? На той, которая была способна родить ему детей. Зачем молиться, если можно повторно жениться?
Но у наших праотцов был пророческий дар. И Ицхаку было известно, что именно Ривка Свыше предназначена ему в жены. Поэтому и сказано, что он «взял себе в жены Ривку».
Слово «себе» здесь кажется лишним. Вроде бы, и без него понятно, что Ицхак взял Ривку в жены — себе. Но в Торе этим словом подчеркивается, что Ицхак взял — свое, свой удел, свою судьбу, взял то, что предназначалось конкретно ему. Поэтому у Ицхака не было даже мысли о другой женщине, о новом браке. Он молился Всевышнему о Ривке, своей жене.
Пусть она была бесплодна — Ицхак был готов молиться и ждать, когда она сможет родить.
Есть здесь и другой непонятный момент. Почему сначала, в тексте Торы, сообщающем, что Ицхак молился Всевышнему о жене (чтобы та зачала), Ривка не названа по имени? Только после ответа Творца на его молитву, мы читаем — «и зачала Ривка, жена его».
Ицхак знал, что его мать, Сара, была бесплодна в течение 70-ти лет, пока Всевышний не изменил ей имя с Сарай на — Сара.
«Так может и Ривке надо изменить имя?», — думал Ицхак. Поэтому и не называл ее в молитве по имени.
Однако Творец ответил на молитву Ицхака так, что Ривка зачала и без необходимости изменения имени. Поэтому и написано: «Всевышний ответил на его просьбу. И зачала Ривка, жена его».
Праотцы, как уже сказано, были пророками, знали и соблюдали Тору. А в ней (трактат Авот, гл. 5, мишна 21) говорится, что жениться нужно рано — по достижению 18-ти лет. Так почему же Ицхак тянул с этим до сорока?
На полях отметим, что Ицхак, обладая пророческими способностями и будучи вполне зрелым мужчиной, в выборе невесты полностью доверился отцу.
А теперь ответим на вопрос о брачном возрасте Ицхака.
Дело в том, что Ицхак знал: лучше Ривки ему не найти. Но Ривка была слишком мала для женитьбы. Поэтому Ицхак ждал, когда она подрастет и достигнет подобающего возраста. А это произошло лишь тогда, когда ему самому минуло 40 лет.
на основе комментариев раби Иешаягу hа-Леви Горовица
(автор глубоких комментариев к Торе, в том числе, и к закрытой ее части — каббале, и Талмуду, под общим названием «Шней Лухот hа-Брит»; сокращенно, по аббревиатуре — А-Шла;; Чехия – Польша – Германия – Израиль, вторая половина 16-го – первая половина 17 вв.; был главным раввином ашкеназских евреев в Иерусалиме)
и рава Мешулама Иссахара Горовица
(глава раввинского суда города Станислава, ныне — Ивано-Франковск, автор книги «Кли Хемда»; Польша, 1804-1884 гг.)
В нашей недельной главе говорится, что жена Ицхака, Ривка испытывала трудности с деторождением. Приводится и реакция Ицхака на это. Сказано, что он — «молился Всевышнему в присутствии жены» (Берешит, гл. 25, ст. 21).
Мы видим, что здесь подчеркивается, что Ицхак не просто молился о Ривке, о том, чтобы она зачала, но — находясь с ней рядом. Значит, это имеет значение. Но — какое?
Действительно, какая разница — молиться в присутствии жены или в ее отсутствие? Разве не главное — что он вообще молился о ней?
Постараемся это выяснить.
В Талмуде (трактат Недарим, лист 40) рассказывается такая история.
Заболел ученик раби Акивы (величайший Учитель Мишны, 2-й век), тяжело заболел. И никто его не навещал. Он лежал один, совершенно беспомощный, а болезнь все усиливалась и усиливалась.
Когда раби Акива пришел к нему, тот был уже очень плох.
Раби Акива распорядился, чтобы в комнате больного сделали тщательную уборку, и комнату — проветрили. После этого больной пошел на поправку, а вскоре и полностью выздоровел.
— Раби, ты меня буквально оживил, — поблагодарил ученик Учителя со слезами на глазах.
— Тот, кто не навещает больного, — ответил ему раби Акива, — как будто бы проливает его кровь.
К такому выводу пришел великий Учитель.
Но почему же не достаточно помолиться о выздоровлении больного в бейт кнессете (синагоге), почему надо идти к нему в дом и молиться там?
Если молятся о выздоровлении человека, которого нет среди молящихся — нужно упомянуть его имя и имена его родителей. Иначе молитва будет безадресной.
Вместе с тем, в молитве не следует называть имена злодеев.
Но что предпринять в ситуации, когда родители были сомнительной репутации? Упоминать имена злодеев нехорошо, а молитва без имен может не возыметь действия.
Как поступить в этой ситуации?
Нужно прийти в дом больного и молиться в его присутствии. Тогда можно не называть имен. Ведь и без имен ясно, о ком идет речь.
Отец Ривки, Бетуэль, был злодеем. В молитве его имя не надо было упоминать. Поэтому Ицхак молился о Ривке в ее присутствии.
Теперь пришло время выяснить, о чем именно просил Ицхак у Всевышнего?
Конечно же, он хотел наследника, хотел сына. И не просто сына, но сына — смышленого, умного.
Откуда это известно?
Это следует из нашего фрагмента.
Написано в Танахе: «Умный сын радует отца, а глупый — горе матери» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 10, ст. 1).
Это высказывание вызывает, по меньшей мере — удивление. Разве умный сын радует только отца? А глупый — становится причиной печали только для матери?
Когда рождается ребенок, каким бы он ни был, умным или глупым — отец всегда рад. Ведь ему зачтется выполнение заповеди «плодитесь и размножайтесь».
На мать эта заповедь не распространяется. Поэтому у нее нет причин радоваться рождению неумного сына.
Когда рождается ребенок, одаренный, с незаурядными умственными способностями, отец его радуется вдвойне — радуется исполнению заповеди и рождению умного сына.
Ицхак молился не только о себе, о своей радости, он хотел порадовать еще и жену. Таким образом, он молился не просто о сыне, но о сыне мудром.
Выражение «ле-нохах ишто» мы перевели — «в присутствии жены». Но оно также означает и — «ради жены».
Выходит, Ицхак просил Творца, чтобы рождение ребенка обрадовало не только его, но и Ривку.
на основе комментария рава Шимона Софера
(раввин Матерсдорфа и Кракова; Австро-Венгрия, 1820-1883 гг.)
3. Несколько слов о молитве
Написано в нашей недельной главе: «И молился Ицхак Всевышнему…» (Берешит, гл. 25, ст. 21).
Рассказывают о Хафец Хаиме (раби Исраэль-Меир а-Коэн, один из крупнейших Учителей Торы первой половины 20-го века) его современники, что люди, которые видели, как он молится, запоминали это на всю жизнь. Такое сильное впечатление производила на присутствующих его молитва.
Тот, кто внимательно смотрел на раби Исраэля-Меира во время его молитвы, видел огонь, бушующий внутри него — огонь любви к Творцу. Лицо его озарялось Светом Шехины (Присутствия Всевышнего), нисходящей на него во время молитвы. В эти моменты Хафец Хаим как будто бы покидал наш, земной мир — настолько он был отрешен от всего материального. Слова, выходящие из его уст, полнились небывалой сосредоточенностью. И если многим людям бывает трудно сконцентрироваться на молитве — раби Исраэлю-Меиру, наоборот, стоило немалых усилий вернуть после молитвы свои мысли к размышлениям о будничных делах и заботах.
— Не удивительно, что его молитвы не остаются без ответа, — говорили о нем люди. — Ведь он разговаривает с Всевышним так, как мы разговариваем с отцом или старшим братом».
Некоторые умудряются поссориться со своими близкими и родными настолько, что годами не разговаривают с ними. Хафец Хаим даже с мало знакомым человеком разговаривал как с родным. А с Всевышним — как с самым близким ему человеком.
Как вообще можно узнать, молится человек искренне, в полном сосредоточении, или же — на автомате, как заведенный?
Понять это поможет нам притча.
Если мы зайдем в чужой дом и не застанем там никого, кроме ребенка, плачущего, потому что он остался один — сможем ли мы определить, как давно ушла его мама?
Есть верный способ.
Если ребенок плачет горько и безутешно, и главное — громко, это означает, что его мама ушла недавно, и он надеется, что она услышит его и вернется. Но если плач похож на монотонное всхлипывание — мать покинула дом давно, и ребенок чувствует, что до нее не докричаться. Он плачет, потому что разлука с самым близким человеком беспокоит его, как застарелая рана.
Так же и наша молитва.
Для многих она стала делом привычным, обыденным. Она напоминает невнятное бормотание заключенного перед закрытой дверью камеры. Бормотание, которое на самом деле — его безответная просьба о помиловании, произносимая по привычке, из года в год, на протяжении многих лет. Но если бы заключенный узнал, что в эту минуту мимо его камеры проходит начальник тюрьмы, от которого зависит амнистия — его мольба о помиловании произносилась бы не ртом, она бы шла от сердца.
Такой должна быть каждая молитва.
Расскажу еще одну притчу.
Некто взял в долг у своего приятеля солидную сумму. И вот пришло время платить, а у него нет никакого желания. Приятель, видя, что все сроки вышли, подал в суд.
Накануне суда наш герой обратился к опытным адвокатам. И те ему посоветовали бить на жалость: мол, нужно кормить семью, растить детей, и платить абсолютно нечем. И даже текст, который нужно прочесть перед судьей ему составили.
Приободрившийся должник облачается в самые нарядные одежды, велит заложить четверку лучших лошадей... Жена в последний момент останавливает его. В таком виде не бьют на жалость.
Что может быть глупее: пытаясь произвести впечатление на судью, обращаться к нему с высоты своего статуса?
Творец ждет от нас, что мы сломим свою гордыню и преодолеем лень.
Как можно просить об отсрочке платежей надменным тоном гордеца?..
на основе комментария Магида из Дубно
(магид — в условном переводе «рассказчик»; здесь — раби Яаков Кранц, автор множества поучительных историй и комментариев к Торе, собранных в книге Оѓель Яаков; вторая половина 18-го – начало 19-го вв.)
4. Орел козлу не товарищ
Из текста Торы узнаем, что у Ривки родились сыновья — Яаков и Эсав. До определенного момента, они росли вместе. Но затем их пути разошлись. И в нашей недельной главе мы читаем: «И подросли отроки…» (Берешит, гл. 25, ст. 27).
В своем комментарии к этому фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что пока они были маленькие, их поступки не были такими уж разными. И трудно было судить об их наклонностях. Но когда им минуло 13 лет — каждый из них сделал свой выбор. Яаков стал завсегдатаем домов учения, а Эсава потянуло к служению идолам.
Произошедшую перемену лучше всего объясняет притча.
Из орлиного гнезда выпал птенец. Ему повезло, он не разбился и не погиб. Осмотревшись, он обнаружил, что попал в козий загон.
Там он и рос, с козами, постепенно перенимая их привычки и особенности поведения.
Впрочем, продолжалось это недолго — лишь до тек пор, пока у него не выросли крылья. Тогда он взмыл в вышину — в свою естественную среду обитания.
Как-то его встретил козел — из тех, среди которых он рос.
— Шалом, тебе, братец орел! — вежливо поприветствовал козел бывшего соседа. — Куда это ты запропастился, почему оставил наш чудесный загон?
— Когда мы были детьми, мы не слишком отличались друг от друга, — отвечал орел — Но детство кончилось, мы выросли, и перестали быть похожими.
То же самое произошло и с детьми Ицхака.
Сперва они неплохо уживались вместе. Ходили в одну и ту же школу, учились в одном классе, даже сидели за одной партой. Их различия не были заметными. Но стоило отрокам вырасти — разница между ними стала огромной. Их ничего уже не связывало.
Написано: «И стал Эсав охотником, человеком поля. А Яаков был бесхитростным, погруженным в учебу домоседом» (Берешит, гл. 25, ст. 27).
Раши объясняет, что Эсав был охотником не только в прямом, но и — в переносном смысле. У него был хорошо подвешен язык. Он умел расположить к себе людей — был «ловцом душ».
Эсав старался пустить пыль в глаза и своему отцу, Ицхаку. Зная, что для Ицхака основа жизни — Тора, он задавал ему вопросы, имитируя свой интерес к ней. Например, он спрашивал, как отделяют маасер (десятину) от соли?
Человеку, мало-мальски разбирающемуся в законах, связанных с маасером, ясно, что Эсав задал, по меньшей мере, глупый вопрос. И совершенно непонятно, как он подобным образом намеревался завоевать уважение отца.
Но не будем торопиться с выводами.
В Мидраше, в трактате Пиркей де-раби Элиэзер (гл. 25) рассказывается о судьбе жены Лота. Она, как известно, превратилась в соляной столб, точнее — в изваяние из соли. И каждый день к этому изваянию приходили охочие до соли животные. Они вылизывали практически всю соль, составляющую жену Лота, оставляя лишь пальцы ног. За ночь соль опять нарастала из земли. А утром животные возвращались, снова пуская в ход свои языки.
Именно к этому случаю и относился вопрос Эсава.
— Я знаю, что от соли не отделяют маасер, — обращался он к отцу, — потому что соль образуется из воды. Но соль жены Лота произрастает из земли. Так может от нее нужно отделять?
Такой вопрос, согласитесь, уже не кажется глупым.
на основе комментария раби Йосефа Хаима
(один из крупнейших Учителей Торы, открытой и закрытой ее части — каббалы, автор десятков книг, в том числе — краткого кодекса законов, под названием Бен Иш Хай; Багдад, Ирак, вторая половина 19-го века – первая половина 20-го)
5. Двуличие Эсава и цельность Яакова
Написано в нашей недельной главе: «И стал Эсав человеком охоты, человеком поля. А Яаков был мужем цельным, погруженным в учебу домоседом, сидящим в шатрах» (Берешит, гл. 25, ст. 27).
Обратите внимание, что в тексте оригинала, там, где говорится об Эсаве, дважды употреблено слово «иш» (человек, муж, мужчина). Сказано, что он — «человек охоты» и «человек поля». Однако во фразе о Яакове слово «иш» используется только один раз (муж цельный). Далее говорится, что он сидит в шатрах, но слово «иш» там не использовано.
Возникает вопрос: почему?
Яаков назван словом «иш» только один раз, потому что он цельный, единый — и снаружи, и внутри. Яаков — человек Истины. Истины — абсолютной.
Эсаву же вполне подошло бы имя Янус. Он был на редкость двуличным. В нем жили, сменяя друг друга, два человека. Один — ловкий охотник, умеющий каждому подобрать нужную наживку, знающему толк в силках и капканах для доверчивых людей, верящих в порядочность и честность. Этот хладнокровный и расчетливый ловец смог пустить пыль в глаза Ицхаку. Сплетя хитроумную сеть из «умных» вопросов, он сумел скрыть от отца свои чудовищные мидот (качества души).
Кроме охотника, в Эсаве жил еще и «человек поля». Выходя из отчего дома, он сбрасывал маски, в которых больше не было нужды, и обнажал свою звериную сущность. Все животные вожделения вырывались наружу. Берегись встречный! Неистовый человек поля бросает вызов тебе. Кстати, под полем в Торе часто подразумевается поле боя — и в материальном и в духовном смысле.
Но вернемся к Яакову.
После свидетельства о его цельности, Тора добавляет, что он — домосед, сидящий в шатрах (если переводить дословно). Цельный человек — это безусловная похвала. Но как нам относиться к словам, характеризующим Яакова как домоседа?
Для ответа давайте рассмотрим систему раввин — ученик.
В присутствии раввина, или ощущая его влияние, ученик вполне может проявлять цельность и прямоту. Когда духовный свет раввина озаряет ученика, у того вырастают крылья, и он воспаряет ввысь. Но вот, занятия окончены, ученик возвращается домой. Там нет учителя, зато есть довольно прочные и надежные стены, способные скрывать за собой все что угодно. Сейчас ученик — наедине с собой, в своем личном пространстве. В его шатер нет входа никому.
Спрашивается: останется ли он таким же прямым и цельным?
В этом заключается главный экзамен.
Тора свидетельствует о цельности Яакова, а затем добавляет — «сидящий в шатрах». То есть — цельный не только в присутствии учителя, наставника, раввина, но и в шатрах, наедине с собой.
на основе комментария рава Шломо Левинштейна
Автор текста Мордехай Вейц