По начальным словам: «И ты вели сынам Израиля» (гл. 27, ст. 20).

Вели на иврите - тецаве.

В начале нашей недельной главы говорится о масле для зажигания Меноры. В тексте читаем: «И ты повели сынам Израиля, чтобы они взяли тебе чистого оливкового масла для освещения» (Шемот, гл. 27, ст. 20).

Возникает вопрос: почему из всей трумы (приношения), собранной для строительства Мишкана (Переносного Храма), Моше нужно было взять именно оливковое масло?

Это разъясняется в книге комментариев к Торе Мешех Хохма (автор — рав Меир-Симха а-Коэн из Двинска, им написаны и комментарии к Кодексу Рамбама Мишне Тора под названием Ор Самеах; Латвия, первая половина 20 века).  Моше Рабейну, — пишет рав Меир-Симха а-Коэн, — и после событий на горе Синай продолжал получать Тору от Творца. Всевышний обучал его Торе в Мишкане. Шехина (Присутствие Всевышнего) проявлялась днем. Но если в Мишкане был свет — обучение продолжалось и ночью.

В своем комментарии на Шульхан Арух рав Йегошуа Фальк (автор многих книг — комментариев к Талмуду и Шульхан Аруху; Польша, 17 век) замечает, что запрет производить суд ночью, имеет место только в темноте. Но, если помещение достаточно хорошо освещено — можно судить и ночью.

Таким образом, мы видим, что оливковое масло для освещения было необходимо, прежде всего, Моше.

Нацив (раби Нафтали-Цви Берлин, 19 век, Литва — Беларусь) пишет, что благодаря Меноре, в наш мир спускалась Устная Тора, открываясь для нас. Менора как бы являлась проводником Устной Торы. Моше смотрел на огни Меноры, и Устная Тора входила в него.

В Талмуде (трактат Бава Батра, лист 25) сказано: тот, кто хочет постичь Мудрость, пусть устремится (мысленно, во время молитвы) — к Югу. Ведь Менора, символ Мудрости Творца, находилась в южной части Мишкана. 

Для Меноры нужно было взять именно чистое оливковое масло, потому что Тора должна быть — без примесей. А сама Менора, как известно, была изготовлена из цельного куска золота. Она не была составной, не состояла из отдельных частей. Потому что одно из свойств Торы — цельность и неделимость. И те, кто сосредотачиваются на изучении лишь какой-то одной части, пренебрегая остальными, поступают в корне неверно. 

Учителя сравнивают получение Торы с церемонией свадьбы — хупой. Когда мужчина женится по любви, ему все нравится в невесте. Он не может сказать: «Дорогая, я очень люблю тебя, но вот твой нос подкачал, поэтому я женюсь на тебе, а на твой нос не буду обращать внимание». Так выглядят устремления того, кто посвящает себя изучению лишь какого-то одного направления, какой-то одной грани в Торе.

Оливковое масло, — подчеркивают Учителя, — являясь символом Мудрости, способствует ее приобретению. В Талмуде (трактат Горийот, лист 13) сказано, что благодаря оливковому маслу, человек может вспомнить даже то, что учил семьдесят лет назад и тогда же напрочь забыл

В другом трактате Талмуда (трактат Менахот, лист 85) рассказывается, что Иов, желая найти себе мудрую жену, отправился в окрестности Текоа — места, которое славилось своим оливковым маслом.

В нашей недельной главе описываются различные элементы одежды коэна гадоль (главного служителя в Храме).

Об эфоде (элемент одежды главного коэна, наподобие фартука) здесь, в частности, сказано: «И положи эти два камня на оплечия эфода, камнями памятными для сынов Израиля; и будет носить Аарон их имена перед Всевышним на обоих своих плечах, чтобы помнил» (Шемот, гл. 28, ст. 12).

Далее о хошене (квадратный лоскут дорогой ткани, на лицевой стороне которого были укреплены 12 драгоценных камней — по числу колен народа Израиля) читаем: «И будет носить Аарон имена сынов Израиля на хошене на уровне своего сердца при входе своем в Святилище, для упоминания перед Всевышним всегда. И помести на хошене урим и тумим (атрибуты одежды главного коэна, обладавшие особыми свойствами; подробнее — см. на сайте в видео-ответе «Что такое урим и тумим?», 25.12.14). И будут они на уровне сердца Аарона, когда он предстанет перед Всевышним; и будет носить Аарон хошен с именами сынов Израиля на своем сердце пред Всевышним всегда» (Шемот, гл. 28, ст. 29-30).

В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 38) уточняется, что на оплечиях эфода были два камня с именами сыновей Яакова, прародителей колен народа Израиля, чтобы Всевышний видел их перед собою и вспоминал об их праведности.

На камнях хошена тоже были выгравированы имена колен. Благодаря этим камням с именами, сыны Израиля могли получать ответы от Всевышнего на свои вопросы. Поэтому хошен назывался мишпат (суд). Он был судом — проявлением Высшего Суда, и искупал ошибки суда земного.

Нужно подчеркнуть, что имена колен, начертанные на камнях эфода, служили напоминанием, прежде всего, Аарону. Чтобы он постоянно помнил о сынах Израиля и молился о них перед Всевышним. Молился о духовном и о материальном, о насущном и о возвышенном. И не случайно камни с именами колен располагались на оплечиях эфода. Все нужды и потребности еврейского народа находились на плечах Аарона. Правое плечо символизировало духовные устремления, левое — соотносилось с проблемами материального плана.

Отсюда, кстати сказать — распространенное и по сей день, заимствованное когда-то в Талмуде (трактат Мегила, лист 8) выражение — «взвалить на плечи», что означает — «взять ответственность».

И нам теперь понятно, что фрагмент — «и будет носить Аарон их имена» — подразумевает, что на Аарона возлагается колоссальная ответственность перед Всевышним за еврейский народ. «На обоих своих плечах». То есть на нем — ответственность за духовное состояние сынов Израиля и за их материальное обеспечение.

Написано в Талмуде (трактат Макот, лист 11), что матери главных коэнов ходили в города-убежища, где пребывали осужденные за непреднамеренное убийство, и снабжали ссыльных едой. Чтобы те не молились о смерти их сыновей (по закону, когда умирал коэн гадоль, всех сосланных в города-убежища — амнистировали).

Но надо ли было опасаться молитвы убийц о смерти главного коэна? Ведь сказано: «Как птице порхать, как воробью летать, так незаслуженное проклятие — не сбудется» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 26, ст. 2). Объясняют Учителя, что трагические случаи со смертельным исходом, как правило, происходят, если коэн гадоль не достаточно молится Всевышнему, прося Его, чтобы Он проявил Милосердие к народу Израиля. А значит, проклятие обитателя города-убежища — не такое уж и безосновательное. 

Главную молитву о народе Израиля коэн гадоль произносил в Йом Кипур. Однако в Торе написано: «И будет носить Аарон хошен с именами сынов Израиля на своем сердце пред Всевышним всегда». То есть он должен искренне молиться, прося Милосердия для своего народа — постоянно. Постоянно просить, чтобы не было беды, чтобы в суде выносили справедливые и не слишком суровые приговоры и т.д. и т.п.

По указанию Торы в изготовлении одежд главного коэна нужно было использовать золото и драгоценные камни — «для славы и великолепия» (Шемот, гл. 28, ст. 2). 

Надевая свои роскошные одежды, коэн гадоль — «облачался» в гигантскую ответственность за весь народ. Именно в этом и заключалась слава и великолепие этих одеяний.

В нашей недельной главе говорится об атрибуте главного коэна, который назывался циц (золотая пластина с выгравированным на ней Именем Всевышнего). В Торе об этом читаем: «И будет циц на лбу Аарона» (Шемот, гл. 28, ст. 38).

Циц должен был искупать нарушения, связанные с наглостью и распутством.

Анализируя приведенный выше фрагмент, Учителя цитируют отрывок из Танаха, в котором сказано: «Лоб (чело) развратницы у тебя» (книга пророка Йермиягу, гл. 3, ст. 3). То есть пророк уподобил идолопоклонство — развратной женщине. На лбу у нее «написаны» ее измены.

У Аарона лоб украшен золотым венцом (цицем) с именем Всевышнего. Он искупает — способствует исправлению нарушений, вызванных наглостью (трактат Эрахим, лист 16.).

В трактате Мишны Пиркей Авот («Наставления Учителей», гл. 5) читаем: «Наглый (эз паним) — в ад (Геином), стеснительный (бошет паним) — в рай (Ган Эден). Да будет воля Твоя, Всевышний, чтобы вскорости был отстроен твой город (Иерусалим), и дай нам удел в твоей Торе».

Но в чем заключается связь между наглецом, застенчивым человеком и восстановлением Иерусалима (Иерусалимского Храма)?

Учителя отмечают, что застенчивый человек не достигнет больших успехов в изучении Торы (трактат Авот, гл. 2, мишна 5). Ведь важно не стесняться задавать вопросы. Поэтому в учебе нужно быть не стеснительным, но — настойчивым.

В будущем земля наполнится Знанием (с большой буквы). Все вопросы будут разрешены. Тогда уже не будет необходимости в наглости (и даже в ее мягкой форме — настойчивости)  . Когда эти времена наступят — у нас появится Третий Храм.

Каким же образом циц помогал искупить наглость?

Когда наглый человек смотрел на главного коэна, — разъясняют Учителя, — и видел венчающий его золотой циц с именем Всевышнего, он не мог удержаться от того, чтобы не опустить глаза вниз. Даже самого отъявленного наглеца в этот момент охватывал трепет. 

Таким образом, мы видим, что циц мог излечить человека от наглости. Теперь нам понятна просьба о восстановлении Храма. Ведь тогда будет возобновлена служба главного коэна. И снова ни один наглец при виде цица не дерзнет оторвать взгляд от земли.

В наше время большинство евреев, к сожалению, не отличаются праведностью. А значит, большинство, как это ни грустно, окажется в Геиноме, и лишь незначительная часть — в Ган Эдене. Как сказано: «Я видел тех, кто на подъеме, и мало их» (трактат Сукка, лист 45). Поэтому Геином  имеет все основания, как бы «задирать нос» перед Ган Эденом. А Ган Эден, наоборот, должен, фигурально выражаясь, ходить с поникшей головой. Об этом и говорится в Мишне: «Наглый — в Геином, а стыдливый — в Ган Эден (согласно этому объяснению, определение «наглый» относится непосредственное к Геиному, а «стыдящийся» — к Ган Эдену).  

Но когда будет отстроен Бейт а-Микдаш (Храм), ситуация в корне изменится. Тогда Ган Эден наполнится «постояльцами», Геином же — опустеет.

И еще. Обычно те поступки, за которые человек попадает в Геином, он совершает дерзко и нагло. Но тех дел, которые помогают попасть в Ган Эден, часто — стесняются. Но в будущем у людей откроются глаза, и они увидят, что стыдиться нужно как раз того, что может привести в Геином. А деяниями, которые помогают попасть в Ган Эден — нужно гордиться.

Поэтому и сказано: «Да будет воля твоя, Всевышний, чтобы вскорости был отстроен твой город (Иерусалим), и дай нам удел в твоей Торе».

.

В одной синагоге на должности кантора (ведущий общественную молитву; на иврите — «шалиах цибур») был назначен очень достойный и праведный человек. В течение многих лет он добросовестно исполнял свои обязанности. Но вот он состарился, его здоровье пошатнулось, и ему стало тяжело вести ежедневные молитвы. Община наняла ему помощника. Теперь кантор вел субботние и праздничные молитвы, а помощник — будничные.

Шли годы, не щадя кантора. И вот, наступил момент, когда у него не хватало сил даже на субботние молитвы. Эта обязанность тоже перешла к помощнику, а кантору оставались — только праздничные молитвы.

Но время не стояло на месте, и силы кантора таяли. Помощник, фактически стал постоянным кантором. Он вел будничные, субботние и праздничные молитвы. Официальный кантор синагоги продолжал вести лишь молитвенные службы в Рош а-Шана и Йом Кипур.

Молитвы Рош а-Шана и Йом Кипура — самые возвышенные, самые ответственные молитвы года. Эти молитвы состарившийся кантор не мог уступить никому.

 Поэтому помощник кантора, которого все уже считали основным, на Дни Трепета все же был вынужден покидать общину и искать себе место кантора в другой синагоге. Так продолжалось не один год. Но вот, как-то на исходе Йом Кипура, душа кантора навсегда оставила наш бренный мир и вместе с его возвышенной молитвой устремилась прямо к Творцу.

  Помощник кантора был официально назначен на должность кантора той синагоги. Он был уверен, что теперь ему не придется в  Дни Трепета покидать общину и предлагать себя в качестве кантора другим синагогам. Но не тут-то было. Сын бывшего кантора потребовал передать ему место его покойного отца. Он не претендовал на молитвы будней и праздников, ведь отец уже много лет их не вел. Но службы в Рош а-Шана и Йом Кипур, по мнению сына, должны были по праву принадлежать ему.

Вынести решение по этому вопросу, как и положено, попросили раввина.

В нашей недельной главе говорится о наследовании должности главного коэна  его сыном: «И священные одеяния, которые у Аарона, будут для его сынов после него... должен облачаться в них тот из сыновей, который вместо него станет главным коэном» (Шемот, гл. 29, ст. 29-30).

Учителя на основании этого фрагмента делают вывод, что, если у главного коэна есть сын, его (при условии, что он способен выполнять все связанные с этой должностью функции), когда приходит срок, назначают главным коэном, вместо отца.

В Талмуде (трактат Йома, лист 73) говорится о коэне, выходившем на войну вместе с еврейской армией (на иврите — машуах милхама). Если он погибал в бою, или умирал — его место занимал его сын. 

Следует отметить, что коэн, сопровождавший армию на войне, не терял свой статус и в мирное время. И когда снова начиналась война, он же отправлялся в военный поход. А если он умирал до начала военных действий — на новую войну шел его сын.

Войну нельзя отнести к регулярным событиям. Мирный период может быть достаточно продолжительным. Он может длиться и годы, и, даже десятки лет. И все это время ни коэн, ни его сын не теряют своих прав.

Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) пишет, что право наследования относится не только к царскому сыну, но — распространяется на многие другие  государственные и общинные должности (Мишнэ Тора, раздел «Законы о царях», гл. 1, п. 7).

На основании всего вышесказанного, раввин сделал вывод, что претензии сына покойного кантора не беспочвенны, и у него есть право, вместо отца, вести молитвы в Рош а-Шана и Йом Кипур.

Написано в нашей недельной главе: «И вот, что будешь делать на мизбеахе (в условном переводе — «жертвеннике»)…» (Шемот, гл. 29, ст. 38).

Люди сидели за трапезой, как вдруг на стол сел комар. Один из участников трапезы, назовём его Реувен, тут же этого комара и прихлопнул. Обедавший с ним Шимон немедленно возмутился: разве можно убивать комара на столе?

Реувен вскочил из-за стола и подбежал к полкам с книгами. Он снял с полки книгу Сефер Хасидим («Книга праведников»; автор — рав Иегуда hа-Хасид; Германия, 12-й век), отыскал нужную страницу и прочел вслух: «…были двое. Один — сжигал мух, другой протестовал против этого. Тогда сказал ему первый словами из Танаха (книга Коэлет, гл. 7, ст. 16): «Не будь излишне праведным». Ты защищаешь мух, демонстрируя свою праведность. Но лучше подумай о людях. Ведь мухи попадают в еду и напитки. И, кроме вызванному этим отвращению к блюду или напитку, что уже очень плохо, надо еще учесть, что съев муху, еврей преступает сразу несколько запретов. Поэтому прежде, чем распространять свою праведность на мух, сперва подумай о людях!». 

— Вот и я, — объяснил Реувен, - убил комара, чтобы тот не попал в еду, и чтобы кто-то из нас не нарушил пять запретов из Торы, нечаянно съев комара.

Шимон в ответ взял книгу из рук Рувена, пролистал ее назад и прочел: запрещено убивать даже мелкое насекомое  на столе за которым едят. А тот, кто убил — как будто убил на мизбеахе. Ведь стол подобен мизбеаху, как написано: «И сказал он мне (о мизбеахе): это — стол, что перед Всевышним» (Танах, книга пророка Йехезкеля, гл. 41, ст. 22). 

Так можно ли было убивать комара на столе? Кто прав, Реувен или Шимон?

Очевидно из сказанного, что в случае, если есть вероятность, что комар попадет в еду, и нет никакой другой возможности это сделать, как убить его прямо на столе, это — разрешено.

В первой книге Мелахим (Книга Царей — гл.2, ст. 28-34) рассказывается, что Бнаягу бен Йеояда, по приказу царя Шломо, убил Йоава бен Цруйя прямо на мизбеахе Всевышнего в Храме. 

Конечно же, убить человека на мизбеахе, оросить мизбеах человеческой кровью — недостойное поведение по отношению к Всевышнему (рассматривается, естественно, ситуация, когда убить данного человека необходимо). Но мы видим, что идут и на это, когда нет другого пути. И если такое даже на мизбеахе, в случае острой необходимости — разрешено, то на столе, который лишь подобен мизбеаху — допустимо, тем более…