По первому слову нашей главы, которая начинается с фразы: “Судей и исполнителей закона назначь во всяком месте (городе), которое Творец определит каждому колену”.

Судьи на иврите — шофтим.

Одна из заповедей нашей недельной главы — «Судей и надзирателей поставь себе во всех вратах твоих» (Дварим, гл. 16, ст. 18).

Речь идет о формировании судебно-исполнительной системы.

Слово «шотрим» мы перевели здесь, как — «надзиратели», но оно может употребляться и в значениях — «полицейские» и «судебных исполнители». 

Духовный наставник в йешиве (машгиах) — тоже в какой-то мере шотер (ед. ч. от слова «шотрим»), ведь он следит за соблюдением порядка в йешиве, за посещением занятий и успеваемостью учеников, а также — за уровнем их моральных качеств.

Сохранились воспоминания одного из учеников Воложинской йешивы (была первой йешивой современного толка, поэтому ее по праву называют — «матерью всех йешив»), которыми он поделился в весьма почтенном возрасте.

В далекие времена, когда он учился в йешиве — глубочайшее впечатление на него произвел визит в их учебное заведение раввина Петербурга Ицхака Блазера. Его короткое выступление перед учащимися накрепко врезалось в память.

Вот, что он сказал подросткам и юношам, начавшим взрослую жизнь:

«Вам довелось жить и учиться в Воложине. Это небольшой городок. Жизнь здесь неспешна и размерена в своем течении. Я сказал о «течении»? Да она у вас практически замерла и не движется. Совсем другое дело Петербург, в котором я служу раввином. Суета и беготня с утра до вечера. Все куда-то спешат, торопятся по делам.

Никуда не торопятся только полицейские. Они неспешно прогуливаются по улицам, и в ус не дуют. Полиция, как известно, существует не на добровольных началах. То есть за свои неспешные прогулки полицейские получают жалование из общественных денег. Если полицию разогнать, всех полицейских уволить, то можно сэкономить значительную сумму. 

Но ведь в городе, кроме честных, законопослушных граждан, живут еще и воры, убийцы, бандиты, хулиганы, дебоширы, фальшивомонетчики и всевозможные мошенники. И не будь полиции, весь этот криминал серьезно испортит жизнь честным, порядочным людям. 

Сказано в трактате Авот (гл. 3, мишна 2), что нужно молиться за благополучие власти, ведь, если бы не власть, не страх перед нею, не система правопорядка — люди друг друга живьем проглатывали бы. 

А теперь ответьте мне на вопрос: «Для чего в йешиве, в которую все пришли по своей воле, чтобы учиться и духовно расти, нужен машгиах?».

В воздухе повисла тишина. Рав Ицхак выждал паузу в несколько секунд, а затем продолжил:

«Ошибочно думать, что полиция может искоренить преступность и воровство, заставить бандитов соблюдать закон, превратить налетчиков в филантропов. Полицейские лишь усложняют преступникам жизнь, но кражи регулярно случаются.

Задача полиции — и в ее выполнении они действительно добились неплохих результатов — защитить честных людей от... других честных людей. Повлиять на законопослушных граждан, чтобы те не соблазнились имуществом своих соседей, не примкнули к ворам и бандитам. Дверь, как говорится запирают не от вора. Ведь у вора есть отмычки, вор умеет взламывать замки и засовы. Двери запирают — чтобы не подвергать соблазну порядочных людей.

Теперь понятно, что машгиах не заставляет учиться. В йешиве, где не хотят учиться — машгиах не нужен. Он помогает ученикам справиться с их дурными наклонностями, помогает тем, кто сами хотят с ними справиться.

И каждый человек должен установить над собой персонального судью и личного машгиаха, которые проверяли бы и давали оценку его желаниям, стремлениям и поступкам…».

Как раз об этом и говорится в нашей недельной главе, в главе Шофтим. Написано в ней: «Судей и надзирателей поставь себе». То есть — поставь над собой. Поставь — «во всех вратах твоих» — над всеми мыслями, словами и действиями...

Написано в нашей недельной главе: «Судей и смотрителей поставь себе во всех вратах твоих» (Дварим, гл. 16, ст. 18).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) поясняет, что речь здесь идет о судьях, выносящих окончательный приговор в суде. 

Ну, а что мы подумали бы без этого комментария?

Возникает вопрос: для чего нужен этот комментарий? Что он нам добавляет?

Далее Раши пишет, что шотрим (смотрители, надсмотрщики, судебные исполнители, а в современном иврите — полицейские) обязаны следить за исполнением вынесенного судом приговора. 

Быть может, объясняя кто такие шотрим, Раши решил также упомянуть и шофтим (судей). Тогда было бы логично написать, что судьи разбирают тяжбы людей. Может кто-то и не знает, что судьи проводят расследование, но то, что они выносят приговор — известно каждому.

Таким образом, вопрос о сути комментария Раши — остается.

В нашей недельной главе есть еще одна заповедь относящаяся к судопроизводству — «К правде, к правде стремись» (Дварим, гл. 16, ст. 20).

Нужно обращаться в суд, заслуживающий доверия, — объясняет ее Раши.

В Талмуде (трактат Сангедрин, лист 16) Учителя постановили, что суд, судебную палату, следует учредить во всех городах проживания евреев.   

Итак, в каждом городе должны быть судьи, но обращаться нужно только к тем, которые имеют большой опыт и заслуживают доверия. 

Предположим, что в соседнем городе судьи — опытнее, нежели там, где живем мы. Значит, если возник спор — мы обязаны ехать судиться в соседний город к более опытным судьям, а не идти к местным, не заслуживающим такого доверия. Тогда непонятно, для чего нужны судьи в нашем городе, если все обращаются не к ним, а в суд города, что по соседству?

И снова комментарий Раши вызывает вопрос, ведь он, казалось бы, обессмысливает постановление Учителей, о том, что суд должен быть установлен во всех городах.

Можно предположить, что Раши подразумевает только серьезные тяжбы, с большими суммами исков. С такими делами нужно обращаться в проверенные суды, к знающим судьям. Но когда речь идет о мелких исках, Раши не возражает, чтобы судились по месту жительства, даже, если местный суд в компетентности и уступает соседнему.

Но есть и другое объяснение, также примиряющее комментарий Раши с установлением Учителей.

Возможно, требование найти наиболее авторитетный суд относится к самим судьям. Таким образом, истец и ответчик, независимо от размера иска, должны обратиться в суд их города — по месту жительства. Судьи же, если в процессе судебного разбирательства почувствуют, что дело для них — слишком сложное, привлекают на помощь более опытный суд (тот, о котором говорит Раши). Но окончательный приговор выносят все же судьи того суда, в который обратились тяжущиеся стороны. Пусть даже проект этого приговора разработан в более компетентном суде. Поэтому суд необходим во всех городах, а не только там, где имеются опытные судьи, обладающие глубочайшими познаниями. 

Все это в сжатой форме содержится в блестящем комментарии Раши.

В Торе содержится требование поставить судей «во всех вратах», то есть — в каждом городе. Но ведь далее сказано: «К правде, к правде стремись». Что предполагает, что обращаться надо в суд высокого уровня компетентности.

Так для чего заводить судей «во всех вратах»?

На этот вопрос и отвечает комментарий Раши.

Важная заповедь, относящаяся к судьям — «Не искажай суд, не лицеприятствуй и не бери взяток, потому что взятка ослепляет глаза мудрых и извращает слова праведников» (Дварим, гл. 16, ст. 19).

В Иерусалимском Талмуде (трактат Пеа, гл. 8, закон 8) сказано о нечестном судье, берущем взятки и вершащем неправедный суд, что он — ослепнет прежде, чем сойдет в могилу. 

И действительно. В Торе написано, что «взятка ослепляет глаза мудрых».

Впрочем, накопилось изрядное количество свидетельств о подлейших судьях, наполнивших мир кривдой, о судьях, которые за взятки несправедливо засудили множество невинных, честных людей. Фальшивые приговоры составили им целые состояния. Но далеко не всем из них пришлось воспользоваться очками. Так и сошли в могилу, ни разу не надев очки. 

Неужели в Иерусалимский Талмуд вкралась ошибка?   

Обратимся за разъяснением к Танаху. Написано: «Доколе судить будете неправедно, и оказывать предпочтение нечестивым?» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 82, ст. 2).

И далее читаем: "Не знают и не понимают, во тьме ходят, шатаются все основания земли» (там же, ст. 5).

Слова Давида можно понять и так, что злодеи искажают суд, выносят несправедливые приговоры, потому что видят других злодеев, которые берут взятки, но это никак не отражается на их зрении — они не слепнут.

Раз те не носят очки и не прибегают к услугам окулистов, — думают они, — то и нам нечего опасаться. Угроза, выраженная во фразе — «взятка ослепляет глаза мудрых», не производит на них никакого впечатления.

Но — «не знают и не понимают» они, что слова «ходить во тьме» имеют и более глубокий смысл. Здесь речь может идти не о физической слепоте, но — о душе, которая блуждает в потемках. 

В Торе читаем, что «взятка ослепляет».

— Ничего она не ослепляет, — думает судья, вынашивая злодеяние в сердце своем. — Вон мой коллега берет взятки направо и налево, а очков не носит. Ну, разве что для солидности напялит их иногда. Почему бы и мне не поживиться?

И этот судья, вслед за своим коллегой начинает, что называется, «заглядывать тяжущимся в карман», планируя судить в пользу того, кто даст ему взятку.

И оба они (и тот, кто уже берет, и тот, кто лишь вынашивает такие недостойные планы) — не ведают, что взятки ослепляют их души, которые в будущем мире не увидят Свет Шехины (Присутствия Творца мира).

Если бы у них была хоть крупиц разума — они наверняка поняли бы, что лучше потерять зрение в этом мире, и этим в какой-то мере, искупить свое прегрешение, нежели лишиться духовного зрения в Будущем мире.

Написано в нашей недельной главе: «Не искажай суд, не лицеприятствуй и не бери взяток, потому что взятка ослепляет глаза мудрых и извращает слова праведников» (Дварим, гл. 16, ст. 19).

В самом ли деле взятка — ослепляет?

Судья, получивший взятку, все прекрасно понимает и видит. Он знает, на чьей стороне закон. Но за деньги, за взятку, за мзду он творит беззаконие, сознательно искажает судебную процедуру, чтобы вынести несправедливый в действительности приговор.

Почему же в Торе говорится, что «взятка ослепляет»?

Впрочем, так ли в ней сказано?

В тексте оригинала написано, что «взятка — ослепит» (глагол употреблен в будущем времени).

Это, очевидно, должно продемонстрировать нам, какое воздействие оказывает на человека взятка.

Начиная судебный процесс, судья хорошо понимает, на чьей стороне правда, знает кто по закону прав, кто — виноват.

Но вот, злодей, заслуживающий наказание — дал ему взятку. Теперь судья, отрабатывая полученные деньги — искажает судебный процесс, выносит несправедливый приговор, делая виновного — правым, а правого — виноватым.

Однако на этом дело не заканчивается. Это — только первый этап.

Сердцу судьи — не комфортно жить во лжи. Где-то в глубине прячутся в нем остатки совести. И тот факт, что он, судья, стал источником кривды и беззакония — омрачает его жизнь, не дает сполна насладиться деньгами, добытыми нечестным путем.

Теперь его разум, помимо его воли — будет работать на то, чтобы найти несуществующие доказательства, чтобы оправдать несправедливый приговор. И со временем, вопреки здравому смыслу, он достигнет желаемого. Только для этого ему придется — «ослепнуть». Ослепнуть духовно. 

Таков механизм воздействия взятки на человека.

Сперва она соблазняет его на то, чтобы он покривил душой, сказал на белое — черное. Потом та самая взятка заставит его поверить, что белое и в самом деле — черное. То есть — она, взятка, ослепит его.

В Талмуде (трактат Сангедрин, лист 21) объясняется, почему в Торе смысл заповедей довольно часто — скрыт от нас.

Суть заповедей не лежит на поверхности, — говорят Учителя, — чтобы не подвергать нас лишний раз искушению.

Далее сказано в нашей недельной главе, что царю запрещено — «умножать себе коней». И приводится причина: «чтобы не вернул народ в Египет для умножения коней» (Дварим, гл. 17, ст. 16).

И тут же дается запрет — «И чтобы не было у него множества жен».

По какой причине?

Ответ: «Чтобы не развратилось сердце его» (Дварим, гл. 17, ст. 17).

Мудрейший из людей, царь Шломо, полагал, что благодаря своей мудрости сможет устоять в испытании. 

«Я умножу лошадей сверх необходимого, но людей в Египет не верну, — думал он. — То есть не стану посылать в Египет своих слуг и назначать торговых представителей в города, где торгуют чистокровными породистыми скакунами и колесницами».

«Я умножу жен, — думал он о втором запрете, — но они не смогут совратить мое сердце».

Мудрейший из людей, царь Шломо, — констатируют Учителя в Талмуде, — не смог уберечься от нарушений, связанных с этими двумя запретами.

В Торе сказано, что запрещено брать взятку — чтобы не извратить суд.

Но ведь царь Шломо был мудрейшим из людей. Значит, он мог решить, что благодаря мудрости — не ошибется в вынесении приговора и не исказит истину. Даже если возьмет взятку.

Но он даже не попытался сделать это.

Почему?

Потому что сказано, что «взятка ослепляет мудрых».

И если, самый мудрый из людей не решился попытаться сделать это, то нам, не столь мудрым, и подавно делать это — не стоит.