По первому слову нашей главы, которая начинается с фразы: “Судей и исполнителей закона назначь во всяком месте (городе), которое Творец определит каждому колену”.

Судьи на иврите — шофтим.

Наша недельная глава начинается словами: «Судей и судебных исполнителей поставь себе во всех твоих городах, которые Всевышний дает тебе... чтобы они судили народ справедливо» (Дварим, гл. 16, ст. 18).

Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) подчеркивает, что указание учредить суд в каждом городе Земли Израиля — это повелительная заповедь Торы.

И все же непонятно, почему в Торе к фразе — «Судей и судебных исполнителей поставь себе во всех твоих городах» добавляются еще и слова — «которые Всевышний дает тебе». Ведь и без этого все понятно.

Так для чего это нужно? Какую смысловую нагрузку несут в себе эти слова?

Народы мира называют сынов Израиля — «захватчиками» и «оккупантами». Захватили, мол, землю Кенаанскую, землю, на которой до них жили другие народы. Они (сыны Израиля), дескать — прогнали коренное население, отняли землю и присвоили ее себе. 

Что на это ответить?

Вся земля принадлежит Всевышнему. Он сотворил ее и дал ее тому, кто Ему угоден. По воле Своей, Он сначала, на время дал эту территорию кенаанским народам. А потом, по воле Своей — отнял землю у них и дал ее Израилю.

Такой ответ дает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем самом первом комментарии к Торе.

Звучит, конечно, красиво. Только — где доказательства?

Конечно же — в Торе.

Но тут есть одна загвоздка — Тора дана сынам Израиля, а у народов мира ее нет. Как же быть? Нельзя ли найти иные доказательства?

Попытаемся, так сказать, проследим за евреями, понаблюдать, как они себя ведут на обретенной земле. Если — под стать разбойникам с большой дороги, если у них царит произвол и  процветает беззаконие, тогда это — захватчики и агрессоры.

Но если в каждом городе есть суд, очень строго соблюдаются законы и охраняются права каждого человека — ни у кого не повернется язык обвинить такой народ в захвате чужого, что не принадлежит ему по праву.

Народ, который чтит закон, который в основу всего положил правосудие, народ стремящийся к справедливости во всех деяниях своих — никогда не станет покушаться на чужое. 

Поэтому и велит нам Всевышний: «Судей и судебных исполнителей поставь себе во всех твоих городах» — чтобы в каждом месте, в каждом поселении была надежная судебно-исполнительная система, которая в зародыше будет искоренять криминал.

И это послужит доказательством, что города эти — «Всевышний дает тебе». То есть — по справедливости они получены.

Написано в нашей недельной главе: «Не искажай суд, не лицеприятствуй и не бери взяток, потому что взятка ослепляет глаза мудрых и извращает слова праведников» (Дварим, гл. 16, ст. 19).

В Мидраше Сифра наши Учителя говорят, что подкупленный судья не сойдет в могилу — пока не вынесет справедливый приговор по своему делу.

Как это понимать?

Когда судья берет взятку, даже если он про себя решает судить по справедливости — мол, хоть и возьму подношение, чего ж добру пропадать, но судить буду честно — у него ничего не выйдет. Как только взятка оказывается в руках у судьи, она тут же прибирает к рукам весь процесс. И уже не судья разбирает дело, но взятка принимает решение. 

В Талмуде (трактат Кетубот, лист 105) Учителя объясняют, почему взятка называется взяткой.

На иврите взятка — «шохад». Так вот, слово шохад составлено из трех частей — «ше-hу-хад», что подразумевает, что сердца дающего и принимающего объединяются в одно. Взяткодатель и взяточник по отношению к судебному процессу — становятся единым целым. При том, человеку свойственно не признавать собственные ошибки и во всем себя оправдывать.

 Поэтому подкупленный судья из кожи вон вылезет — чтобы вынести вердикт в пользу своего спонсора. Причем, он сам будет искренне верить, что судил абсолютно справедливо — на основании фактов и доказательств, о сборе которых позаботился лично.

Выходит, все — шито-крыто, комар и носа не подточит?

И все же есть одно «но».

Всевышний все видит, Его, как ни старайся — не проведешь. И Он устроит так, что через какое-то время на стол того же судьи ляжет совершенно идентичное дело. Только на этот раз, взятку ему никто не даст. А без взятки ему придется вынести действительно справедливый приговор.

Когда за бокалом доброго вина этот судья будет вспоминать былое — он вдруг поймет, что в прошлый раз в аналогичном деле вынес неправильное решение. И так ему сделается от этого стыдно, что ни салют мерцающих осколков, еще мгновение назад, составлявших изящный бокал на тонкой ножке, ни рубиновые брызги недопитого вина не смогут хоть как-то скрасить тоскливый полет отлетающей души.

В нашей недельной главе дается наставление судьям: «Не искажай суд, не лицеприятствуй и не бери взяток» (Дварим, гл. 16, ст. 19).

В суде, как очевидно — очень важны детали. Зачастую от них и зависит окончательный вердикт.

Вот и мы попытаемся присмотреться к деталям — незначительным, на первый взгляд.

Итак, в процитированном выше фрагменте перед словом «не лицеприятствуй» нет соединительного союза «и» (на иврите — «вэ»), но он есть перед словами — «не бери взяток». 

О чем это говорит нам, господа сыщики?

Что выражения «не искажай суд» и «не лицеприятствуй» — два отдельных понятия. В то время, как слова «и не бери взяток» — производное от глагола в повелительной форме «не лицеприятствуй», то есть — связанное с ним. 

Так каким же образом связаны понятия «не лицеприятствуй» (в дословном переводе употребленного в оригинале выражения — «не узнавай лица») и — «и не бери взяток»?

Начнем поиски ответа с книги Берешит. В ней, в недельной главе Микец, есть такая фраза: «И голод был по всей земле (в буквальном переводе — «на всем лице земли»)» (Берешит, гл. 41, ст. 56). 

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что выражение «лицо земли», как указывается в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 91) это — «элита» (не исключено, что русское словосочетание, примерно с тем же значением — «соль земли», появилось в результате искаженного перевода).

Таким образом, «не лицеприятствуй», предполагает, в том числе, и — не води знакомство с элитой, не будь с ними, что называется, «на короткой ноге».

Ведь сближение с элитой — что бы по этому поводу ни говорили, преследует в основном одну цель: получать от них подачки. В той или иной форме. А ведь это и есть — взятка, брать которую нам, по законам Торы — категорически запрещается.

Ты тешишь себя мыслью, что «большой человек», дружески похлопав тебя по плечу, просто выразил свое расположение к тебе. Но на самом-то деле, он — просто купил тебя за минимальную цену.

Избегай общения с элитой, сторонись «больших людей», и плечо подставляй — не им, для «дружеских похлопываний», но — тому, кто нуждается в твоей помощи и поддержке.

Тогда проблема взяток отпадет сама собой. 

Выражение «не искажай суд» означает — «не давай преимуществ ни одной из тяжущихся сторон». Пусть они будут перед тобой, как чаши точно выверенных весов.

На эти чаши будут аккуратно уложены и тщательно взвешены доводы и доказательства и в пользу истца и пользу ответчика.

При этом нужно внимательно следить, чтобы ничто не могло сбить тончайшие настройки весов.

Чтобы все на суде было именно так, и написано в нашей недельной главе: «Не искажай суд, не лицеприятствуй и не бери взяток».

В нашей недельной главе есть закон, согласно которому, человек, отказывающийся подчиниться судье — должен быть предан смерти (Дварим, гл. 17, ст. 12).

Каждый в народе Израиля, независимо от уровня его познаний в Торе и положения в обществе — обязан беспрекословно повиноваться решению суда. Демонстративный отказ выполнить постановление Сангедрина (Высший раввинский суд) расценивается — как бунт против Торы. И за это полагается суровое наказание.

Впрочем, комментаторы отмечают, что отказ выполнить постановление Верховного Суда может закончиться смертной казнью только в том случае, если решению не подчинился мудрец Торы, который известен среди сынов Израиля как законодатель,

То есть в случае — если взбунтовался мудрец (на иврите — закен мамрэ, что в переводе означает — «мудрец-бунтовщик»). 

Далее, в том же фрагменте нашей недельной главы читаем: «И весь народ услышит и устрашится, и не будут больше так поступать» (Дварим, гл. 17, ст.13).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) из сказанного делает вывод, что мудреца-бунтовщика, приговоренного к смерти — не казнят сразу. Но — откладывают осуществление приговора до ближайшего праздника (из тех, которые установлены в Торе, когда весь народ собирался в Иерусалиме).

Таким образом, казнь в Иерусалиме, при стечении всего народа, реализует повеление Торы — «и весь народ услышит и устрашится».

Однако в Талмуде (трактат Сангедрин, лист 89) раби Иегуда (великий Учитель Мишны, 2-й век) открывая в этом вопросе иную грань Истины — говорит, что приговор следует привести в исполнение — немедленно, не откладывая. 

А как же тогда — «и весь народ услышит и устрашится»? 

— Можно разослать гонцов по всем селам и весям, — разъясняет рабби Иегуда, — и они объявят, что такой-то приговорен судом к смертной казни.

Интересно, что в следующей недельной главе (Ки Теце) дается закон о строптивом сыне (на иврите — бен сорер). При определенных условиях строптивый сын подлежит смертной казни. И о казни строптивого сына говорится почти то же самое, что и о казни мудреца-бунтовщика — «И весь Израиль услышит и устрашится» (Дварим, гл. 21, ст. 21). 

Однако, комментируя недельную главу Ки Теце, Раши почему-то не пишет, что исполнение приговора откладывают до ближайшего праздника. Нет, строптивого сына казнят — немедленно, а повеление Торы, чтобы «весь Израиль услышал и устрашился», исполняют с помощью гонцов. То есть в точности так, как говорит раби Иегуда.

Возникает вопрос: почему казнь мудреца-бунтовщика откладывают до праздника, а с казнью строптивого сына не временят?

По этому поводу есть несколько соображений.

О строптивом сыне сказано: «И пусть жители его города забросают его камнями» (Дварим, гл. 21, ст. 21). Если же казнь отложить до праздника — все жители города уйдут в Иерусалим. И забрасывать строптивого сына камнями будет просто некому.

Имеются все основания привести мудреца-бунтовщика в Иерусалим, и казнить его перед Верховным Сангедрином. Ведь именно против него он восстал. Но поведение строптивого сына к Верховному Санhедрину не относится, поэтому нет смысла доставлять его в Иерусалим.

Буйному, непокорному отроку смертный приговор может быть вынесен только в определенные временные рамки — до того, как ему исполнится 13 лет он еще не называют бен сорер, а когда возмужает — его уже не считаются строптивым сыном. Поэтому строптивого сына нужно казнить сразу, без промедления, не ожидая праздников. Ведь если он успеет возмужать — казнить его уже будет нельзя.

А вот с мудрецом-бунтовщиком — ничего подобного не происходит. Поэтому его казнь без всяких опасений — можно отложить и до ближайшего праздника. 

В нашей недельной главе говорится об учреждении монархии, которое должно произойти после захвата земли Кенаан. И здесь мы читаем: «Когда придешь ты в страну... и скажешь: поставлю над собою царя» (Дварим, гл. 17, ст. 14).

Слова «Поставлю над собою царя», — разъясняет Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), — это повелительная заповедь Торы. Ее нужно исполнить после того, как народ Израиля овладеет Землей Израиля и расселится на ней.

О том же говорится и в Мидраше Сифра, где написано, что три заповеди должен выполнить еврейский народ, войдя в землю Израиля: поставить над собой царя, возвести Храм и уничтожить род Амалека.

Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) пишет, что назначение царя должно состояться после того, как земли народов, населяющих Кенаан, будут в руках сынов Израиля, и они поселятся на них.

Но почему нельзя было назначить царя до всего этого и провести кенаанскую кампанию под его руководством?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется вернуться к книге Бамидбар и вспомнить историю с дочерями Целафхада.

Всевышний разрешил им унаследовать земельный надел, полагавшийся их отцу, умершему в пустыне. Это решение очень обеспокоило глав родов колена Йосефа (к которому относились дочери Целафхада). Своими опасениями они поделились с Моше. Как написано: «И сказали они: господину нашему повелел Всевышний дать землю в удел по жребию сынам Израиля; и господину нашему велено Всевышним дать удел Целафхада, нашего брата, его дочерям. И станут они женами одного из сынов колен сынов Израиля, и убавится их удел от удела наших отцов и прибавится к уделу того колена, за кем они будут, а от нашего удела по жребию убавится» (Бамидбар, гл. 36, ст. 2-3).

То есть в колене Йосефа опасались, что дочери Целафхада выйдут замуж за мужчин из других колен, и их земельный надел перейдет к другим коленам.

Что на это можно сказать?

Вероятно, в других коленах тоже были девушки, обладательницы земельных участков. И мужчины колена Йосефа, женившись на них, присоединили бы их наделы к землям своего колена. Таким образом, была бы компенсирована потеря земли из-за замужества дочерей Целафхада.

Значит, в колене Йосефа беспокоились напрасно?

Нет, не напрасно. Ибо беспокоились они совсем о другом. Не материальные проблемы их волновали, но — то, что «велено Всевышним дать удел Целафхада». Они не хотели, чтобы земля, по поводу которой вынес решение сам Всевышний — ушла во владение другого колена. 

Теперь вернемся к вопросу о царе.

В Талмуде (трактат Сангедрин, лист 20) говорится, как распределяется военная добыча. Половина идет в царскую казну, оставшаяся половина достается — народу.

Таким образом, если бы у евреев еще до начала военных действий по отвоеванию земель и расселения на них был царь — половина кенаанской земли отошла бы ему. И сыны Израиля в итоге — получили бы вдвое меньше земли. То есть — лишились бы половины той территории, которую «Всевышний повелел по жребию дать в удел сынам Израиля».

И дело тут не в меркантильных интересах. Речь здесь идет о земле, которую дал Всевышний. Поэтому и решили, что сначала надо отвоевать землю и расселиться на ней. И только после этого — поставить над народом царя.