В первой определяющей фразе говорится: «Вот законы (о человеке в статусе) мецора, день, когда он перейдет в статус таѓор…» (Ваикра, 14:2).

Наша недельная глава начинается с законов о мецоре (о том, что это такое — см. на сайте, к примеру, в обзорах недельных глав Тазриа и Мецора — первый годовой цикл обсуждения). И в самом ее начале читаем: «Это будет учением о мецоре» (Ваикра, гл. 14, ст. 2).

В Талмуде (трактат Бава Мециа) рассказывается, что царя Давида как-то спросили: «Какой приговор выносят тому, кто вступил в связь с замужней женщиной?».

Эти люди хотели уязвить царя, намекая на его отношения с Бат Шевой (см. на сайте, к примеру, ответ «Что же произошло между царем Давидом и Бат Шевой», № 223).

«Вступившему в связь с замужней женщиной, — ответил Давид, — полагается смертная казнь (после правильного предупреждения и только решением окружного суда). Но он не теряет права на Будущий мир (Ган Эден). А те, кто прилюдно позорят ближнего — лишаются своего удела в Ган Эдене». 

Известно, что злословящий сеет между людьми вражду, ненависть и рознь. И о мецоре в Торе сказано, что все дни, пока негаим — на нем... одиноко сидеть будет вне стана (Ваикра, гл. 13, ст. 46).

.

Известно, что негаим (внешние признаки духовного заболевания цараат) могли появиться не только на теле человека, но также и на доме. В этом случае, хозяин такого дома должен был прийти к коэну и сказать: «Что-то наподобие негаим показалось на моем доме» (Ваикра, гл. 14, ст. 35). 

Мы видим, что декларация хозяина дома имеет неопределенную форму — «что-то наподобие». В Мишне (трактат Негаим, раздел 12, мишна 5) Учителя подчеркивают, что, даже если хозяин дома, на котором появились негаим — большой знаток Торы и абсолютно уверен в том, что это— негаим, он не должен прямо об этом заявлять, но обязан сказать: «Что-то наподобие негаим на моем доме». 

Но почему Тора настаивает на неопределенности заявления?

Конечно же, дом обретает статус «зараженного» жилища только после того, как об этом объявит коэн. И без этого заявление хозяина силы — не имеет. Но тогда почему Тора требует изъявления неуверенности при обращении хозяина дома к коэну? Почему, если его слова ни на что не влияют, Тора запрещает даже знатоку прямо утверждать, что на его жилище появились негаим?

В этом заключается важный урок. Человек всегда должен стараться говорить с сомнением даже о том, что ему, казалось бы, хорошо известно. И это убережёт его от досадных ошибок. Ведь людям свойственно принимать желаемое за действительное. В связи с этим, — наставляют нас Учителя — каждому следует научиться говорить: «Я не знаю». И тем самым он принесет пользу и себе и не введет в заблуждение окружающих.

У такого установления Торы есть и другая причина. Поскольку Всевышний выделил коэнов, чтобы именно они принимали решения по вопросам, связанным с духовной нечистотой — человек, утверждающий, что на его доме появились негаим, уподобляется тому, кто устанавливает закон в присутствии раввина и наставника. А это нам — запрещено. 

В Мидраше, комментирующем данный отрывок, сказано, что в темном доме, если есть подозрение, что на нем появились негаим — не следует открывать окна.

Учителя подчеркивают, что это правило непосредственно связано с уже изученным нами законом. То есть из того, что хозяин дома, на котором появились негаим, не может прямо заявить об этом, но обязан обратиться к коэну, выразив неуверенность и сомнение, следует, что в темном доме для диагностики духовного поражения нельзя открывать окна.

Но в чем именно заключается эта связь?

Учителя отмечают, что коэн, установив, что пятна, появившиеся на доме или на теле человека — это цараат, должен объяснить человеку причину возникновения негаим. И сказать, что данные внешние признаки заболевания — наказание за чрезмерную гордыню и высокомерие. 

Гордец, как правило, уверен в себе. Высокомерный, самоуверенный человек ни в чем обычно — не сомневается. И вот, когда гордец приходит к коэну и начинает говорить на языке сомнений — это первый признак исправления. Значит, человек — на правильном пути. В этом случае, в темном доме не открывают окна. Ведь пока окна — закрыты, в доме нет достаточно света, чтобы коэн мог вынести однозначный вердикт. А подозрительные пятна получают статус негаим только после того, как коэн объявит их таковыми. И, если коэн не в состоянии установить «диагноз», дом пораженным болезнью жилищем — не считается.

Слово «темный» (на иврите — афель) созвучно слову «скромный», «приниженный» (шафель). И если причина появления негаим — гордость и высокомерие, то скромность становатся средством исцеления от цараат. Поэтому в темном доме не открывают окна, и это спасает от негаим.

Рассказывают, что однажды служка йешивы «Мир» ранним зимним морозным утром увидел, что духовный наставник рав Иехезкель Левинштейн сам растапливает печь в йешиве. Он бросился к выдающемуся раввину, желая избавить его от неподобающей работы.  Которая, кстати сказать, входила в обязанности самого служки. Но рав Иехезкель попросил служку позволить ему закончить начатую работу.

— Если ты сделаешь это, вместо меня, я рискую стать жертвой высокомерия, — объяснил раввин. — В темном доме не открывают окна…

.

В нашей недельной главе идет речь о негаим, появившихся на доме. В Торе об этом читаем: «И извлекут камни, на которых негаим, и выбросят их за пределы города, на место нечистое» (Ваикра, гл. 14, ст. 40).

В Мишне (трактат Негаим, глава 12, мишна 6) Учителя сообщают, что поражение строительного материала, из которого сделан дом — горе злодею и горе его соседу. Как сказано: «И возьмут другие камни и вставят вместо камней извлеченных, и прах другой возьмет и обмажет дом» (Ваикра, гл. 14, ст. 42).

Речь в данном случае — о появлении негаим на заборе, отделяющем один дом от другого, причем, только с одной стороны. Тот, с чьей стороны появились негаим, назван в Мишне — «злодеем». Но и его сосед должен принять участие в устранении последствий поражения. Он помогает извлечь камни, пораженные пятнами, помогает вывезти их за город в нечистое место. Далее сосед должен помочь вставить новые камни, вместо извлеченных. Но обязанность обмазать дом прахом лежит всецело на том, на чьей стороне забора появились негаим. 

Известно, что Всевышний, когда судит злодея — учитывает, насколько возможный приговор отразится на его близких и домочадцах. Полагаются ли им те испытания, которые косвенным образом повлечет за собой наказание злодея? И если даже будет установлено, что все соответствует законам справедливости, это еще не означает, что приговор будет вынесен. Ведь наверняка у злодея есть и дальние родственники. Они тоже не должны незаслуженно страдать.

Затем выясняется, насколько наказание может затронуть интересы соседей злодея. После соседей — проверке подлежат все граждане страны. Но и после этого, еще рано подписывать приговор. Нужно выяснить, как он повлияет на весь мир в целом. 

Таким образом, только после того, как выяснится, может ли наказание злодея задеть его близких и домочадцев, его дальних родственников и соседей, граждан страны и весь мир в целом, и, если может, то заслуживают ли все перечисленные этого — Всевышний выносит приговор и приводит его в исполнение. 

Если же выяснится, что наказание злодея может нанести хоть какой-то незаслуженный ущерб третьему лицу, то это наказание будет отменено.  

Выходит, если в результате наказания злодея, ущерб нанесен также и его соседу (ведь тому приходится вместе со злодеем разбирать общий забор, вывозить за город пораженные камни и заменять их новыми), мы должны понимать это так, что и сосед также заслуживает определённого наказания. Ведь, если бы ему это не было положено, то, как мы выяснили, злодей не был бы наказан. 

Поэтому и говорится в Мишне: «Горе злодею и горе его соседу».  Потому что не только злодей заслужил свое наказание, но точно так же — и соседу полагается тот ущерб, который был ему причинен в результате наказания злодея. Причем, степень наказания соседа определяется с абсолютной точностью. И поэтому от обмазывания прахом новых камней он — освобожден.