Материалы сайта
www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!
ГЛАВА «МАТОТ»
Место в Торе: Бамидбар, гл. 30, ст. 2 — гл. 32, ст. 42.
Почему она так называется?
По слову в первой фразе: «И говорил Моше главам колен сынов Израиля...». Колено (еврейский род, потомки двенадцати родоначальников — сыновей Яакова, Израиля) на иврите — мате (мн. ч. — матот).
Обсуждение главы Матот
В заключительной части предыдущей недельной главы (Пинхас) говорится о приношениях, которые нужно осуществлять в праздники.
Нашу недельную главу открывают законы клятв и обетов. И здесь читаем: «Если человек даст обет перед Всевышним или поклянется…» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3).
Есть ли связь между этими темами, и если есть, то — какая?
В конце недельной главы Пинхас, при описании, какие приношения нужно реализовать в тот или иной праздник, в Торе упоминаются также обеты и добровольные пожертвования (см. Бамидбар, гл. 29, ст. 39).
Дело в том, что, совершая на праздник восхождение в Иерусалимский Храм, сыны Израиля имели обыкновение брать на себя материальные обязательства для духовных нужд. Возвышенная атмосфера Иерусалима располагала к щедрым пожертвованиям на благие цели. Поэтому, сразу после описания праздничных приношений, Тора напоминает о необходимости выполнять обеты и клятвы.
Еще об обете читаем: «Когда дашь обет Всевышнему, не замедли исполнить его» (Дварим, гл. 23, ст. 22).
Но что считается промедлением, задержкой? С какого момента фиксируется нарушение?
В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 4) разъясняется, что в случае, если после «оглашения» обещания прошли все три праздника, а оно все еще не выполнено — налицо нарушение заповеди «не замедли исполнить».
Когда человек приближается к Рош hа-Шана (Судного Дня), очень важно вспомнить обо всех не выполненных обетах и клятвах и исполнить их до наступления Судного Дня, ну, или хотя бы — до Йом Кипура.
В заключительной части главы Пинхас, наряду с ежегодными праздниками, упомянуты также Рош hа-Шана и Йом Кипур. И вслед за этим, в начале главы Матот, в Торе появляется напоминание об обязанности исполнения обетов и клятв.
Когда существовал Санhедрин (Верховный раввинский суд), его судьи освящали наступающий месяц и определяли точную дату его начала. От их решения зависело, когда наступит тот или иной праздник, когда нужно есть мацу, когда переселяться в сукку.
Этим занималась группа судей, или же только один судья — если он был выдающимся знатоком Торы и обладал обширными познаниями в астрономии.
Таким судьей, способным в одиночку освящать месяц, был рабан Гамлиэль (великий Учитель, 2-й век).
Законы о праздниках, зависящих от освящения месяца, соседствуют с законами обетов, потому что точно так же, как у судей, есть право определять дату начала праздников — у них есть право отменять обеты. И сделать это может либо раввинский суд (бет дин), состоящий из трех судей, либо — даже и один выдающийся мудрец Торы.
на основе комментария рава Хаима-Йосефа-Давида Азулая
(известен как Хида — аббревиатура из первых букв его полного имени; Эрец Исраэль,18-й век)
В нашей недельной главе представлены законы об обетах и клятвах. И мы читаем: «И говорил Моше с главами колен сынов Израиля, сказав: Вот, что повелел Творец. Если человек даст обет перед Всевышним или поклянется…» (Бамидбар, гл. 30, ст. 2-3).
Почему Моше выделил глав колен? Разве эти законы не относятся и к простым евреям? Или перед ними — не все равны?
Отвечая на этот вопрос, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Моше оказал честь предводителям народа и сначала учил их, а затем — обучал всех сынов Израиля.
Таков порядок наставления.
Кроме того, у этих законов, действительно есть особенность. Дело в том, что расторжение обетов совершают трое, но если есть выдающийся знаток Торы, то он может сделать это и один.
И еще важно понимать, что, чем выше положение, которое занимает человек — тем тщательнее он должен следить за выполнением данных им обещаний.
К сожалению, руководители любят направо и налево раздавать обещания, не заботясь о том, что надо подкреплять их делами. Их любимая поговорка — «обещать — не значит жениться».
Поэтому Моше начал разъяснение законов обетов и клятв именно с них. Ведь они должны подавать пример остальным. Если руководители народа будут легкомысленно относиться к своим обещаниям — чего ждать от простых людей?!
Когда огнем охвачены кедры — терновнику не уцелеть. Зная это, Моше начал свое наставление с глав колен. И мы читаем: «Если кто-либо даст обет перед Всевышним или поклянется, то не лишит он силы слова своего, но все, что вышло из уст его — исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 2-3).
Следует помнить, что прежде, чем поучать других, надо самому стать в этом образцом. То есть — начни с себя.
В Талмуде (трактат Берахот, лист 15) сказано, что тот, кто прочел молитву Шма, Исраэль (Слушай Израиль), и при этом сам не слышал себя — выполнение заповеди ему не засчитывается.
Это правило можно трактовать и в более широком смысле. Когда руководитель по долгу службы наставляет других, но сам в это не верит, не слышит, не слушает и не выполняет — грош ему цена. Ни он, ни его наставления — ничего не стоят.
Если духовный руководитель учит довольствоваться малым (жить на хлебе и воде), а сам за обе щеки уплетает деликатесы, пьет дорогущее виски — что можно о нем сказать?
Лучше промолчать...
на основе комментария рава Бенциона Муцафи
(Израиль, наше время)
3. Лучше всего наставления человека, который сам это пережил
Некоторые люди не скупятся на обещания и даже подкрепляют их клятвами. Однако законы Торы концентрируют наше внимание на серьезности обещаний, на том, что за все, что говорит человек — он должен нести ответственность.
Открываем нашу недельную главу и читаем: «И говорил Моше с главами колен сынов Израиля, сказав: Вот, что повелел Творец. Если человек даст обет перед Всевышним или поклянется, то не лишит он силы слова своего, но все, как вышло из уст его, исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 2-3).
Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Моше оказал честь предводителям народа и сначала обучал их, а затем — и всех сынов Израиля. Таков порядок наставления.
Кроме того, у законов, касающихся обетов и клятв, есть своя особенность. Дело в том, что расторжение обетов совершают трое, но если есть выдающийся знаток Торы — он может сделать это и в одиночку.
Руководители и их обещания — это особая тема. Причем — весьма щекотливая.
Никогда столько не врут, как перед выборами и во время войны. Предвыборные обещания… Кто-нибудь относится к ним всерьез? Однако именно к этому, к серьезному отношению к обещаниям, призывают законы Торы. Тем более, что дурной пример — заразителен. Если руководители высшего ранга не держат слово — можно ли что-то тогда требовать от простых людей?!
Одна из самых трудных, с точки зрения исполнения, заповедей в Торе — заповедь, обязывающая увещевать и давать наставления. Ведь очень непросто заставить человека выслушать твое мнение о его поступке. Еще сложнее — убедить его прислушаться к твоим словам и сделать так, как ты ему советуешь.
Нередкая, вполне ожидаемая реакция на упрек в неправильном поведении:
— Да кто ты такой, чтобы указывать мне, как себя вести?!
Поэтому очень важно, чтобы тот, кто решил наставлять других на правильный путь — сам не делал тех же ошибок.
Словом, прежде чем пытаться вразумить ближнего своего — надо проверить, не применима ли к тебе пословица «в чужом глазу соринку видит, в своем не видит и бревна».
Если мы хотим влиять на людей и приближать их к Торе, хотим, чтобы нас слушали — нам, прежде всего, необходимо самим соответствовать тому уровню, тем критериям, за которые мы ратуем.
К кому обычно прислушиваются?
К тому, кто сам всегда выполняет свои обещания и поступает так, как сказал.
Эта идея намеком содержится в словах — «он не должен нарушить свое слово».
Если человек сам строго соблюдает все, к чему призывает других — то и они будут исполнять то, что «выходит из его уст».
Примерно 450 лет назад в Багдад прибыл еврей из Европы. Он представился как Мохиах ми-Праг (обличитель из Праги). Под этим именем все знали великого Магараля (раби Иегуда Лива; один из величайших комментаторов Торы и Талмуда, автор многих основополагающих мировоззренческих книг, главный раввин Праги — Чехия; 16-й век). В Багдаде никто не знал, как выглядит Магараль, поэтому гостя приняли за него. Ему оказали всяческий почет и попросили выступить в ближайшую субботу в синагоге, после утренней молитвы.
Весть о том, что прибыл сам Магараль, быстро разнеслась по городу и округе. В назначенный час в центральной синагоге негде было яблоку упасть. Пришли и торговцы из Европы, один из которых знал Магараля в лицо.
Увидев выступающего, он вскочил со своего места и закричал — на каком основании этот человек называет себя «Мохиахом ми-Праг»?
Гость устремил взгляд на кричавшего, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Он начал говорить. И объяснил, что действительно живет в Праге, а в понятие «мохиах» — вкладывает смысл не тохеха (обличение), но — hохаха (доказательство).
Затем он поведал историю своей жизни, рассказал, что был очень богат и колесил по миру, побывал во многих его уголках, включая далекую Америку. Ему довелось встретить на своем пути разных людей: великих мира сего, искусных умельцев, хитрых пройдох, горьких нищих, знаменитых ученых и мудрецов.
В один день он потерял все свое состояние, и сейчас сам превратился в бедняка. И на основании своего опыта он свидетельствует, что наше благополучие — хрупко, как глиняный черепок, и иллюзорно, как мираж.
Колесо катится по миру: сегодня ты — наверху и у тебя есть все, завтра — оно повернется так, что ты окажешься на задворках жизни. Всевышний лишает гордецов многого, и возносит скромных.
— Посмотрите на меня, — воззвал гость громким голосом. — Я ходячее доказательство бренности всего материального. Когда-то я мог купить весь этот город с потрохами, а сегодня у меня нет денег даже на тарелку супа. И поверьте, я не бросаюсь словами. Каждое из них оплачено, и я могу предъявить чек.
В воздухе повисла тишина. Люди вслушивались в биение собственных сердец. И с каждым новым ударом усиливалось понимание, что жизнь уже не будет прежней...
на основе комментария раби Йосефв Хаима
(один из крупнейших Учителей Торы, открытой и закрытой ее части — каббалы, автор десятков книг, в том числе — краткого кодекса законов, под названием «Бен Иш Хай»; Багдад, Ирак, вторая половина 19-го века – начало 20-го)
4. Чем обет отличается от клятвы
Обеты и клятвы… О них идет речь в нашей недельной главе. И мы читаем: «Если человек даст обет перед Всевышним или поклянется клятвой, то не лишит он силы слова своего, но все, что вышло из уст его, исполнит» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3).
В чем разница между обетом и клятвой?
Этот вопрос обсуждают Учителя в Талмуде (трактат Недарим, лист 2) и объясняют, что в случаях, когда объектом становится какой-либо предмет, это — обет, если же действие — то клятва.
Например, когда человек говорит, что отныне ему запрещен этот хлеб — он дает обет. Объектом его обета выступает хлеб.
Если же он заявит, что никогда не притронется к этому хлебу, не будет его есть — это клятва, поскольку речь идет о действии.
Конечно же, и обет, и клятва должны быть выражены в соответствующей форме. Причем, если клятва будет дана в форме обета, или обет в форме клятвы — они считаются недействительными и силы не имеют. По крайней мере, до тех пор, пока дающий их не выскажется более определенно и в соответствии с правилами.
Это положение вытекает из написанного в нашем фрагменте — «поклянется клятвой». Поклянется, используя форму клятвы, но — не обета.
Между клятвой и обетом есть еще одно отличие.
Если кто-нибудь поклянется, что не будет есть мацу в Песах или участвовать в трех субботних трапезах, или жить в сукке во время праздника Суккот — такая клятва не имеет силы, и ее даже не требуется отменять. Ведь во время Синайского Откровения все сыны Израиля приняли на себя Тору со всеми заповедями и поклялись все соблюдать. И никакая клятва, как сказано в Талмуде (трактат Недарим, лист 8) — не может отменить ту, что дана ранее.
Выходит, как бы человек ни клялся — он не сумеет отменить ни одной заповеди. Ничего у него не выйдет, все последующие клятвы перед той, изначальной, станут недействительными. Более того, за подобные попытки полагается телесное наказание.
Но если человек даст обет, что ему запрещена маца в ночь Пасхального Седера, такой обет имеет силу и нуждается в отмене и расторжении. Потому что в этом случае, он не пытается отменить заповедь, но для себя делает запрещенным предмет (мацу), с помощью которого эта заповедь осуществляется.
На примере обетов и клятв, мы видим, насколько серьезно все то, что человек произносит, и какую силу это имеет.
Слово «недер» (обет) созвучно со словом «дира» (жилище). Когда кто-то дает недер, он, как бы входит в жилище Всевышнего. А выполняя его, он тем самым — гарантирует себе на будущее место в жилище рядом с Творцом. Место в Ган Эдене (в условном переводе — в райском саду).
Но если он нарушит свой недер — его вышвырнут из жилища Всевышнего.
Слово «швуа» (клятва) созвучно со словом «шива» (семь). Это — намек на семь чертогов Ган Эдена, куда попадет ни разу не нарушивший своих клятв. Тот же, кто нарушал, будет вынужден пройти через семь отделов Геhинома (в условном переводе — ад).
на основе комментария рава Бенциона Муцафи
(Израиль, наше время)
Автор текста Мордехай Вейц