В первой фразе главы сказано: «И будет, когда придешь в страну, которую Всевышний дает тебе...». Когда придешь на иврите — ки таво.

Наша недельная глава начинается словами: «И будет: когда ты придешь в страну, которую Всевышний дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней…» (Дварим, гл. 26, ст. 1).

И мы только что прочли заключительную фразу предыдущей недельной главы (Ки Теце), в которой содержится требование уничтожить Амалека. Как сказано: «Сотри память об Амалеке из-под Небес. Не забудь!» (Дварим, гл. 25, ст. 19).

О чем это нам говорит?

О том, что мы не раз приходили уже на эту землю и овладевали ею. Но только это владение оказывалось — временным. Оно могло длиться сотни лет, но все равно — заканчивалось. И мы лишались страны и земли. 

Обратите внимание на то, что первое слово нашей главы — «вэhайя», что в переводе означает — «и будет». Оно, это слово, свидетельствует о радостных событиях. Однако до сих пор все наши попытки овладеть этой землей и жить на ней, имели печальный итог.

Выходит, того, о чем написано в нашем фрагменте, еще не было. Всевышний пока еще не передал страну навечно (ведь если бы передал — кто сумел бы ее у нас отобрать?). И потому мы не можем сказать, что овладели этой землей на все времена и поселились здесь навсегда. 

Но когда же обещание Творца начнет сбываться?

Сбываться оно начнет, когда будет стерта память об Амалеке. 

В своем комментарии к книге Шемот (гл. 17, ст. 16), Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что до тех пор, пока не уничтожен Амалек, Престол Творца (на иврите — Кисе hа-кавод) — не целостен, и Имя Его — не цельно.

Отсюда следует, что обретение нами Израиля навечно — напрямую связано с восстановлением целостности Престола Всевышнего и цельности Его Имени.

Но причем тут Амалек?

Да при том, он постоянно пытается охладить нашу веру в Творца, старается превратить нас в равнодушных существ, которые не интересуются ничем, кроме собственных удовольствий.

Тот, кто попадается на его удочку — забывает все самое важное. Поэтому и нужно уничтожить Амалека, «стереть память о нем». Он не дает нам закрепиться на нашей земле. Он разъединяет, сеет раздор и распри, натравливает одних на других, учит ненавидеть. Поэтому его нужно уничтожить. Стереть память о нем.

В нашей недельной главе говорится о заповеди, заповеди о бикурим, предписывающей осуществлять в Бейт hа-Микдаше (Храме) приношение первых плодов урожая. И мы читаем: «Возьми первые плоды земли... и положи в корзину…» (Дварим, гл. 26, ст. 2).

В Талмуде (трактат Бикурим, гл. 3, мишна 8) сказано, что состоятельные люди приносили бикурим в дорогих сосудах из серебра и золота. А бедняки укладывали свои плоды в корзины, сплетенные из ивы.

Богачам коэны (служители в Храме, прямые потомки Аарона-коэна, брата Моше Рабейну) возвращали их дорогостоящие вазы. Плетенки бедняков, понятное дело, назад никто не возвращал. Такое разное отношение к таре для бикурим, объясняется тем, что считанные плоды бедняков, являли собой, в сущности, жалкое зрелище. Но когда они были в корзинке, малое количество их не так бросалось в глаза. Поэтому бикурим бедняков коэн забирал вместе с лукошком.

Состоятельные же люди приносили множество прекрасных плодов. Они очень неплохо смотрелись и без дорогой вазы. Так что, неудивительно, что коэн возвращал дорогие вазы их владельцам.

Интересно, что плетеные корзинки и сосуды из золота и серебра упоминаются в Талмуде (трактат Моэд Катан, лист 27) в связи с обычаем приносить еду скорбящим.

Когда кто-то умирал, его скорбящим родственникам, находящимся в трауре, соседи и друзья приносили еду для особой трапезы, которую устраивали сразу после похорон. Так вот, в Талмуде говорится, что состоятельные люди приносили блюда, уложенные в дорогие сосуды из драгоценных металлов, а бедняки несли скромный харч в простых плетеных корзинках.

Поскольку бедняки стеснялись ставить свои лукошки рядом с роскошными вазами богачей, Учителя, беспокоясь о чести бедных людей, постановили, чтобы все, и богатые и бедные, приносить еду только в простых корзинах. И — никаких дорогих ваз.

Возникает вопрос: почему аналогичного постановления не было вынесено относительно бикурим? Почему богачи продолжали приносить свои плоды в дорогущих сосудах? Почему их не обязали перейти на обычные лукошки?

Из уважения к Бейт hа-Микдашу и тем, кто служит в нем, — объясняет Йом Тов (один из Учителей эпохи Тосафот — Франция, Германия, 12-13 вв.).

Но разве простые люди не заслуживают уважения?

Уважение к беднякам выражалось в том, что у них принимали бикурим вместе с корзинкой. Богатеям же их драгоценную тару — возвращали. Поэтому их плоды громоздились неорганизованной кучкой.

Приношения простых людей, были, конечно же, поскромнее, но зато — в корзинке. И это нивелировало разницу.

Кроме того, принимая плетенку с плодами у бедняка, коэн благословлял его, говоря, что вместе с этой корзинкой уйдет и его бедность.

Далее в Торе описывается порядок приношения бикурим (первые плоды нового урожая). Об этом читаем: «И приди к коэну (служителю в Храме)... и скажи ему: Поведаю сегодня Всевышнему, что пришел я в страну, о которой Всевышний клялся нашим отцам, что даст ее нам» (Дварим, гл. 26, ст. 3).

«Пришел я в страну», — заявляет счастливый обладатель земельного участка, на котором выросли прекрасные плоды…

А что, если человек родился здесь, и сад, с которого он каждый год получает урожай и несет «первинки» в Храм — посажен еще его прадедом? Неужели он слукавит перед Всевышним?

А может, аромат этих плодов дурманит настолько, что человек просто забыл свою биографию?

Приношение бикурим, как известно — одна из заповедей Торы. А о заповедях в Танахе (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 19, ст. 11) говорится, что они — слаще меда.

Что же в этом хорошего? — спросит человек, страдающий диабетом.

Для продолжения разговора нам, видимо, надо понять, в чем разница между материальными удовольствиями (тем же медом, например) и удовольствием — духовным.

Материальные наслаждения быстро приедаются. Каким бы замечательным на вкус ни был мед, съев несколько ложек, мы перестаем чувствовать его вкус, едим по инерции.

Написано в Танахе: «Нашел ты мед? Ешь, сколько тебе потребно, не то пресытишься им, и вырвет тебя» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 25, ст. 16). Это правило — для всех материальных удовольствий: находишь, набрасываешься, пресыщаешься и вот — тебя уже воротит от этого. И только спустя какое-то время ты, может быть, будешь в состоянии вновь это оценить.

Так же — и с вином. После второго бокала все вина кажутся — одинаковыми. Поэтому дегустаторы пробуют их буквально по каплям.

С духовными удовольствиями, удовольствиями истинными, тонкими наслаждениями души — дело обстоит совершенно иначе. Чем больше ты погружаешься в Тору и выполнение заповедей — тем острее ощущаешь их вкус и аромат, находишь все новые и новые оттенки.  

«Насыть нас утром милостью Твоей, — просим мы Всевышнего, — и мы радоваться будем и веселиться все дни наши» (Теилим, гл. 90, ст. 14).

Духовное — не приедается.

Теперь вернемся к плетеной корзине, наполненной чудесными фруктами, и к тому, кто ее принес в Бейт hа-Микдаш (Храм).

Думаете — это простой крестьянин, рядовой труженик полей?

А ведь он — совсем не прост. Он воспринимает свой участок земли не как нечто сугубо материальное — паши, удобряй, сажай, поливай, ухаживай, пропалывай, собирай… Нет, земля для него это — Эрец Исраэль. Это — заповеди и служение Творцу.

Никогда ему не надоест трудиться на ней. Наоборот, только аппетит разыгрывается. Поэтому что, хоть он уже и врос в нее и корни пустил — так, что никто его отсюда не выкинет. И себя он ощущает так, будто только что пришел в эту страну, как будто он — «новенький» здесь…