По имени в первой фразе: «И услышал Итро, жрец Мидьяна...».

В нашей недельной главе читаем: «И совершил Итро, тесть Моше, приношения Всевышнему; и пришел Аарон и все старейшины Израиля есть хлеб с тестем Моше (Шемот, гл. 18, ст. 12).

Тут сразу же возникает несколько вопросов. В честь чего была устроена трапеза, в которой вместе с Итро участвовали Аарон и старейшины? Где в это время находился Моше? Почему он не упомянут в числе пирующих?

Из написанного в начале нашей главы следует, что Моше, прежде чем идти в Египет, расстался со своей женой Ципорой, отправив ее в дом отца (Шемот, гл. 18, ст. 2).

Обсуждая данный факт в Мидраше Ялкут Шимони, Учителя открывают разные грани Истины.

Прошло время, и вот, когда народ странствовал по пустыне, Мирьям сообщила Аарону, что Моше «отдалился» от своей жены (Бамидбар, гл. 12, ст. 1).

Однако для того, чтобы повторно отстраниться от жены, нужно сначала на ней вторично жениться.

Сразу возникает вопрос: когда Ципора была вторично посвящена Моше в жены?

Очевидно, трапезу, о которой говорится в рассматриваемом нами фрагменте, устроили и в честь того, что Моше и Ципора вновь стали мужем и женой. 

Но почему Моше решил, что, возвращая прежнюю жену, надо устраивать по этому поводу особую трапезу?

Подобные события, кстати, уже происходили в семье Моше. Более того, он сам родился после повторной свадьбы.

Отец Моше Амрам после указа фараона убивать всех новорожденных мальчиков отдалился от своей жены Йохевед. Но вскоре он вернул ее. В Талмуде (трактат Сота, лист 12) говорится, что их дети, Аарон и Мирьям, танцевали перед Йохевед, когда она вернулась к Амраму. 

Отсюда мы видим, что, возвращая прежнюю жену, нужно веселиться и устраивать праздничную трапезу. 

Кроме того, в тексте Торы есть намек, что описанная трапеза — была свадебным пиром. Ведь здесь подчеркивается, что Аарон и старейшины пришли разделить трапезу не просто с Итро, но — с «тестем Моше». Потому что тогда он (Итро) стал им — вторично. 

И если Тора намекает на необходимость устроить особую трапезу при возвращении прежней жены, то тем более — во время первого бракосочетания. И значит, свадебный пир следует устраивать не только потому, что это трапеза в честь исполнения заповеди (сеудат мицва), но и потому, что на это дается прямой намек в Торе. 

Трапеза, устроенная Моше, была совмещена с приношениями Всевышнему — чтобы придать ей особую значимость. В соответствии с этим в Шульхан Арухе (раздел Эвен hа-Эзер, гл. 64, п. 4) установлен закон, согласно которому жених обязан устроить свадебную трапезу в соответствии со своим статусом в обществе и статусом семьи невесты. И, если жених отказывается устроить трапезу после хупы (свадебной церемонии), а семья невесты настаивает на этом — жениха обязывают сделать это даже и против его воли.

После всех объяснений остался не выясненным вопрос: если описываемая в рассматриваемом фрагменте трапеза — свадебный пир, устроенный Моше в честь возвращения Ципоры — почему же Моше не упомянут в числе пирующих?

Ответ на этот вопрос находим в Мидраше Мехильта (комментарий к недельной главе Итро). Поскольку обязанность организовать свадебный пир лежит на женихе, — говорят Учителя, — Моше занимался тем, что прислуживал гостям.

О трапезе, которую устроил Моше, в Торе сказано: «И пришел Аарон и все старейшины Израиля есть хлеб с тестем Моше» (Шемот, гл. 18, ст. 12).

А где же был сам Моше? Почему он не упомянут? 

Моше, как мы узнаем из Мидраша Мехильта (комментарий к недельной главе Итро), обслуживал гостей.

В Талмуде (трактат Зевахим, лист 102.) говорится, что у Моше был статус царя. А, как известно, из уважения к царскому статусу, запрещено пользоваться услугами царя, даже если сам царь готов услужить (трактат Сангедрин, лист 19). Таким образом, Моше, будучи царем, никак не мог взять на себя функции официанта.

Рабан Гамлиэль, как известно, был прямым потомком царя Давида и главой Сангедрина (наси). Так может и Моше тоже мог пренебречь своим статусом ради почетных гостей?

Однако написано в Талмуде (трактат Сангедрин, лист 19), что царь не может пренебречь уважением к себе и своему статусу, но наси — может.

Поэтому вопрос, на каком основании Моше во время трапезы обслуживал Аарона и старейшин, остается пока не разрешенным.

Попробуем понять, откуда возникло правило, что царь не вправе отменить почет и уважение, которые полагаются ему по статусу?

Существует повеление Торы — поставить над собой царя (Дварим, гл. 17, ст. 15). То есть, согласно Торе, еврейский народ должен возглавлять царь. Но если царь начинает обслуживать гостей за трапезой, он превращается в официанта и перестает быть царем. В этот момент еврейский народ теряет царя, хотя и приобретает дополнительного официанта. Очевидно, что каждый должен заниматься своим делом и не отнимать хлеб у другого. Поэтому царю не следует экономить на официантах.

Вместе с тем, веление Торы поставить над собой царя вступает в силу только после заселения евреями своей страны — Земли Израиля (трактат Сангедрин, лист 20). 

Значит, в пустыне Моше все же мог пренебречь своим статусом и обслуживать гостей во время пира.

Кроме того, то, что Моше имел статус царя и Учителя выводят из написанного в Торе — «И стал он в Йешуруне царем при собрании глав народа» (Дварим, гл. 33, ст. 5).

Эти слова наши Учителя соотносят с Моше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 2).

А выражение «при собрании глав народа» означает — во время дарования Торы.

Но описываемая трапеза проходила еще до дарования Торы. Так что, возможно, тогда Моше еще не обладал статусом царя. И поэтому мог исполнять обязанности официанта.

В Мидраше Танхума сказано, что Итро вышли встречать вместе с Моше также и Аарон с сыновьями, и все остальные евреи.

Известно, что сыны Израиля готовились к получению Торы и занимались духовным совершенствованием.

Возникает вопрос: можно ли им было прервать столь важную учебу ради того, чтобы встретить Итро?

В Талмуде (трактат Шаббат, лист 127) отмечается, что гостеприимство — важнее посещения Дома учения (на иврите — бейт мидраш).

Значит, ради приема гостей разрешено прервать изучение Торы. Но так ли обстоит дело и с обучением? Вправе ли преподаватель прекратить урок, чтобы исполнить заповедь о гостеприимстве?

Попытаемся разобраться в этом.

В пустыне обучение проходило следующим образом. Моше получал знания Свыше. Затем он обучал Аарона и его сыновей. Потом обучение проходили старейшины, а за ними — и весь народ Израиля (Талмуд, трактат Эрувин, лист 54). Выходит, Моше всегда был только обучающей стороной. Аарон, его сыновья и старейшины частично — учениками, частично — преподавателями. Все остальные евреи — только учениками. 

Народ прервал учебу и пошел встречать Итро, потому что гостеприимство — важнее обучения. Аарон, его сыновья и старейшины вышли навстречу Итро в тот момент, когда находились в роли учеников, а не преподавателей. Но на каком основании встречал Итро Моше? Ведь он всегда находился только в статусе учителя. 

Итак, мы видим, что все прервали свою учебу на законных основаниях. И только по поводу Моше — непонятно, почему он оставил преподавание.

Но если весь народ отправился встречать Итро, то и обучать было некого. Получается, что Моше мог прервать преподавание потому, что на тот момент у него не было учеников.

Кроме того, в трапезе вместе с Итро участвовал «Аарон и все старейшины Израиля». Моше же там не упоминается — так же, как и все остальные евреи. Возможно, Моше действительно не стал участвовать в этой трапезе, поскольку вернулись ученики (простые евреи, не старейшины)? А преподавание Торы нельзя прерывать даже ради трапезы с тестем. 

Но Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что Аарон с сыновьями вышли встречать Итро вслед за Моше. И тогда, из уважения, к ним присоединились и остальные евреи. Именно благодаря уважению к Моше, Итро удостоился такой почетной встречи. 

Что же касается трапезы, то Моше не указан среди пирующих, потому что он, как уже говорилось, занимался обслуживанием гостей.

Выходит, с учетом комментария Раши, нельзя сказать, что обучающий, в отличие от обучаемого, освобожден от приема гостей. По Раши, перед заповедью гостеприимства и преподаватель и ученик — равны.

Странствие только тогда обретает смысл, когда четко определена цель. Тора обозначает важную веху в странствиях евреев словами: «В третьем месяце после Исхода сынов Израиля из Египта, в этот день, пришли они в пустыню Синай» (Шемот, гл. 19, ст. 1).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к нашей недельной главе обращает внимание на необычный оборот — «в этот день». Казалось бы, можно было написать более конкретно — в новомесячье (на иврите — рош ходеш). Но Тора хочет научить нас, чтобы мы всегда относились к ней так, как будто она получена только сегодня.

В нашем мире все «старится» очень быстро. Как сказано в Танахе: «И нет ничего  нового под солнцем» (книга Коэлет, гл. 1, ст. 9).

Новый автомобиль, выехав за ворота центра продаж — перестает быть новым и теряет в цене. Рубашку, вынутую из целлофановой упаковки, уже невозможно продать за те  деньги, за которые она была куплена. Газета, состоящая только из самых свежих новостей, мгновенно устаревает по мере прочтения. И ее место — в урне.

Совсем иначе обстоит дело с Торой. В Талмуде (трактат Хагига, лист 3) Учителя отмечают, что не бывает Дома учения (бейт мидраша) без открытий в Торе. И в том же трактате (лист 9) — подчеркивают, что не равноценны знания того, кто изучил какую-то тему 101 раз, знаниям того, кто проштудировал ее лишь 100 раз.

Казалось бы, что нового может узнать человек, который уже изучил какую-то тему 100 раз? Но мы видим, что еще один, дополнительный раз изучения Торы — открывает перед ним новые глубины.

В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Танаха Коэлет, гл. 8) рассказывается, что раби Абагу (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль; начало 4-го века) как-то отправился в Кейсарию. Когда он вернулся, ученики заметили, что его лицо сияет от счастья.

Наверное, раби нашел клад, — подумали они.

Кто оказался прав?

— Я нашел древнюю рукопись с комментариями Торы, — объяснил раби Абагу свое радостное настроение.

Написано в Танахе: «Мудрость человека делает его лицо лучистым» (Коэлет, гл. 8, ст. 1).

Когда раби Абагу спросили, что нового он нашел, он ответил — древнюю рукопись. Самая свежая газета становится старой и никому не нужной, через минуту после прочтения. Но древняя рукопись считается новой, если она содержит объяснения Торы.

Тора уподоблена вечно цветущему и плодоносящему дереву, как сказано: «Древо жизни она для придерживающихся ее» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 3, ст. 18).

Книги Торы (в широком смысле понятия) — это множащиеся побеги, ветви, листья, цветы, завязь плодов, плоды и семена.

Так из Пятикнижия прорастает бесконечное множество комментариев Учителей разных поколений, вплоть до наших дней. Из Мишны (основное ядро Устной Торы) — Талмуд. И т.д.

Недаром в нашем народе существует обычай в праздник Дарования Торы (Шавуот) — украшать дома и синагоги ветвями деревьев. Ведь Тора не перестает приносить все новые и новые плоды, бережно передаваемые из поколения в поколение.

Значит, Синайское Откровение — не прекращается. Поэтому и сказано — не в новомесячье, а в «этот день». Который продолжается и в наши дни...

Когда Моше поднялся к Всевышнему, Тот обратился к нему со словами: «Так скажи дому Яакова и возвести сынам Израиля…» (Шемот, гл. 19, ст. 3).

В выражении «Так скажи дому Яакова» подарзумеваются женщины. «Возвести сынам Израиля» — обращение к мужчинам. 

Но почему женщины упомянуты раньше мужчин?

Учителя дают несколько ответов на этот вопрос. 

Тора начинает в данном случае с женщин, потому что большинство ее установлений они могут знать лишь в общих чертах. Мужчины же должны изучать все — в деталях.

С другой стороны, женщины — проворнее мужчин в исполнении заповедей.

Женщины упомянуты первыми, потому что на них лежит обязанность воспитания детей. И мужчины соблюдением заповедей и изучением Торы во многом должны быть благодарны своим матерям, которые дали им правильное воспитание.

Всевышний, создавая мужчину и женщину, наделил их разными свойствами. Мужчине свойственно логическое мышление. Женщина больше воспринимает мир сердцем — вместилищем чувств и эмоций. Поэтому в женщине лучше развита вера в Творца. Потому, прежде всего — на женщине лежит обязанность воспитание детей. По этой причине Авраам поставил шатер Сары впереди своего.

В Мидраше рассказывается о супружеской паре, где и муж и жена отличались своей праведностью, но у них долгие годы не было детей. Тогда они решили развестись и попытать счастья, создав новые семьи. Но обоим — не повезло. Разрушив свою семью, они связали жизнь с людьми нечестивыми, обладавшими дурными качествами, со злодеями.

Со временем праведнице удалось повлиять на своего нового мужа так, что он оставил в прошлом свою непорядочность, жестокость и злобу и превратился в совсем иного человека — доброго и отзывчивого. Но вот ее бывший супруг, женившись на женщине, далекой от идеала благодетели, вскоре и сам сделался похожим на нее.

На этом примере мы видим, как много в семье зависит от женщины. Поэтому раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век) называл свою жену «домом». Он так и говорил о ней — «мой дом».

В эпоху зверств инквизиции еврейские женщины проявили большую твердость и упорство, нежели мужчины. Они укрепляли своих мужей, помогая им выстоять в испытании и не предать веру отцов.

У мужчины есть свойства, которыми не обладает женщина. Поэтому на нем лежит обязанность изучать Тору и исполнять даже те заповеди, выполнение которых связано с временными ограничениями. Этим обуславливается произнесение благословения: «...что не создал меня женщиной».

Вместе с тем, женщина обладает достоинствами, которых не достает мужчине. Поэтому она благословляет: «... что создал меня по своему желанию».

Женщина и мужчина созданы так, чтобы дополнять друг друга.

В книге Зогар сказано, что душа, покидая место хранилища душ, разделяется на две части. Одна достается мужчине, другая — женщине. В момент освящения супружества под хупой, две половинки объединяются вновь в одну цельную душу. Мужчина и женщина становятся мужем и женой. Ии к ним присоединяется Шехина (Присутствие Всевышнего).

В слове «иш» (муж) есть буква «йуд», а в слове «иша» (жена) — буква «hей». Объединяясь, они образуют Имя Всевышнего.

Учителя отмечают, что сила мужчины — в способности к глубокому познанию и анализу (на иврите — даат). Женщина уступает ему в этом. Зато у нее гораздо лучше развито понимание, основанное на интуиции (бина).

Разум мужчины больше женского приспособлен к углубленному постижению Торы, к проникновению в самые сокровенные ее глубины. Зато женщина, своим понимающим сердцем и развитыми эмоциями — гораздо лучше мужчины чувствует Творца, который дал нам Тору, и верит в Него простой верой.