В первой фразе сказано: “И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет — годы жизни Сары...”.

Жизнь Сары на иврите — хаей Сара.

Наша недельная глава начинается словами: «И была жизнь Сары сто лет и двадцать лет и семь лет» (Берешит, гл. 23, ст. 1).

В своем комментарии к этой недельной главе Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что все годы жизни Сары были одинаково хороши.

То есть на всех этапах своего жизненного пути, Сара была в равной степени праведна.

Возникает вопрос: если Сара по уровню праведности ни в чем не уступала Аврааму, почему же она прожила меньше?

В Мидраше (Ялкут Шимони, гл. 6) сказано, что Авраам открыл для себя Всевышнего, когда ему было 48 лет. Это знание изменило всю его последующую жизнь. Он стал — гером. А о гере в Талмуде (трактат Йевамот, лист 24) говорится, что он как будто бы в тот момент, когда стал гером — народился на свет

Вот так живет человек обычной жизнью, а потом вдруг отказывается ехать в субботу со старыми друзьями на шашлыки.

Что случилось?

А то — что он стал евреем и начал соблюдать заповеди Торы. Что он изменил свои привычки и отстранился от прошлых привязанностей и т.п. Словом — начал жизнь с нуля.

Авраам, как известно, прожил 175 лет. Если от них отнять те 48, после которых его жизнь стала другой, то как раз и получится 127.

Выходит, Сара прожила столько же лет, сколько прожил и Авраам — после того, как открыл для себя Творца.

Таким образом, жизнь Сары не была короче жизни Авраама. 

Впрочем, если Сара не сразу пришла к знанию о Всевышнем — нам придется и из ее жизни вычесть годы блужданий в неведении. И равенство (с продолжительностью жизни Авраама), которого мы с таким трудом вычислили, будет нарушено.

Раши, предвидя наши переживания по этому поводу, написал комментарий, который успокаивает нас.

Все годы жизни Сары были одинаково хороши, — пишет он — И «сто лет, и двадцать лет, и семь лет». Поэтому ее возраст исчисляется с самого рождения.

Авраам же по-настоящему начал жить, лишь, когда впустил в свою жизнь Всевышнего. То есть — с 48-ми лет.

Написано в нашей недельной главе: «И была жизнь Сары сто лет и двадцать лет и семь лет» (Берешит, гл. 23, ст. 1).

В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит) рассказывается такая история.

Однажды раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век) во время урока заметил, что учеников клонит ко сну. Тогда, чтобы привлечь внимание, он сказал:

— Как вы думаете, почему Эстер удостоилась царствовать над 127-ю странами? Потому что она происходила от Сары, которая прожила 127 лет.

Но, ведь Эстер была потомком и Авраама. А Авраам, как известно, прожил 175 лет. Так почему же Эстер не царствовала над 175-ю государствами?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, заглянем в Талмуд.

Там (трактат Песахим, лист 23) сказано, что рав Шимон Амсуни говорил, что в Торе все предлоги «эт» (обычно имеют вспомогательное значение и поэтому на русский язык не переводятся) указывают на добавление. И в каждом случае он объяснил, что именно добавляет этот предлог «эт».

Однако в одном из фрагментов, во фразе «Перед Всевышним трепещи» (Дварим, гл. 10, ст. 20) — он затруднился объяснить, о каком именно добавлении идет речь.

И действительно — перед кем еще нужно трепетать так же, как перед Творцом всего сущего?

На выручку Шимону Амсуни пришел раби Акива. Он сказал, что и во фразе «Перед Всевышним трепещи» предлог «эт» свидетельствует о добавлении. Речь, по его словам — о мудрецах Торы (талмидей хахамим), перед которыми тоже следует трепетать.  

Написано в Талмуде (трактат Недарим, лист 32), что потомки Авраама были порабощены в Египте, потому что Авраам наложил повинность на талмидей хахамим. Как сказано: «И снарядил он питомцев своих» (Берешит, гл. 14, ст. 14).

Здесь говорится о 318-ти учениках Авраама, которых он, Авраам, мобилизовал для военной операции по освобождению из плена его племянника Лота. 

Теперь мы можем ответить на наш вопрос.

Из-за того, что Авраам наложил воинскую повинность на талмидей хахамим, его потомки 210 лет были в рабстве у египтян. А Эстер, которая тоже была его потомком, царствовала не над 175-ю государствами (по числу лет его жизни), а лишь над 127-ю (в соответствии с продолжительностью жизни Сары).

Неудивительно, что именно рабби Акива поднял эту тему. Ведь он открыл нам необходимость трепетать перед мудрецами Торы. Трепетать, а не накладывать на них повинности.

Узнав о смерти Сары, Авраам погрузился в траур. И в Торе об этом читаем: «И умерла Сара... И пришел Авраам скорбеть о Саре и оплакивать ее» (Берешит, гл. 23, ст. 2).

Наш фрагмент начинается словами — «И умерла Сара». И непонятно, почему в его продолжении сказано: «И пришел Авраам скорбеть о Саре».

Зачем упоминать Сару еще раз? Ведь и так ясно, кого пришел оплакивать Авраам и о ком скорбеть.

Так почему бы не написать просто — «И умерла Сара... И пришел Авраам скорбеть и оплакивать ее»?

Когда умерла Сара, Авраама не было рядом. Поэтому вначале ее смерть оплакивали соседи и земляки. И оплакивали они ее, как жену весьма уважаемого и богатого человека, князя Всевышнего, Авраама. 

Чем знаменита жена генерала?

Своим мужем, генералом. Поэтому жену генерала оплакивают как генеральшу.

Вот и Сара, благодаря своей скромности, была известна местному населению в основном как жена Авраама. Так ее и оплакивали. Когда же пришел Авраам он начал оплакивать свою жену как Сару, потому что она заслужила почет и уважение к себе — и без всякой связи с Авраамом. И Авраам знал это, как никто другой.

Далее в нашей недельной главе говорится о необходимости найти жену для сына Авраама, Ицхака.

Так устроена жизнь. Грустные события перемежаются с радостными. Вслед за трауром и скорбью — играют свадьбу.

Так же — и Авраам. Оплакав Сару, он отправляет своего слугу Элиэзера на поиски невесты для Ицхака.

В Талмуде (трактат Бава Батра, лист 16) сказано, что у Авраама был не только сын Ицхак, но была еще и дочь.

Там же в Талмуде написано, что Учителя эпохи Тосафот (Франция, Германия, 12-13 вв.) задаются вопросом: почему Авраам не поженил своих детей между собой (для потомков Ноаха браки между близкими родственниками не запрещены)?

Ответ на него, возможно, содержится в нашем фрагменте. В слове — «вэливкота» (и оплакивать ее). Здесь буква «каф» по традиции — меньшего размера, нежели остальные буквы. Она, как бы — выпадает из строки. И если прочесть фразу без нее — получится, что «Авраам пришел скорбеть о Саре и о дочери ее».

Выходит, что Авраам в один день лишился и жены и дочери. 

Теперь понятно, для чего нужно было отправлять Элиэзера на поиски невесты для Ицхака. Ясно и то, почему в нашем фрагменте Сара упомянута дважды. Ведь Авраам оплакивал не только ее, но и дочь.

Авраам приобрел у Эфрона пещеру Меарат hа-Махпела. Приобрел за четыреста шекелей чистого серебра. Как сказано: «И отвесил Авраам Эфрону серебро, о котором тот говорил в присутствии сынов Хета, четыреста шекелей серебра, что в ходу у торговца» (Берешит, гл. 23, ст. 16).

Присутствие сынов Хета можно объяснить желанием, чтобы о заключенной сделке знало как можно больше людей, чтобы потом ее нельзя было опротестовать.

Но для чего еще понадобился и некий торговец, упомянутый в нашем фрагменте?

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) уточняет, что Авраам рассчитался с Эфроном полновесными шекелями большого размера. Причем, каждая монета была тщательно проверена и взвешена.

И все же, при всем этом, функция торговца остается невыясненной. Неужто сам Эфрон был не в состоянии проверить серебряные шекели и отбраковать слишком потертые и изношенные?

Эфрон принадлежал числу людей, о которых говорят — «мягко стелет, да жестко спать».

Вначале он прикинулся перед Авраамом эдаким благодушным добряком. Налево и направо сыпал сладкими обещаниями, не жалея сиропа. И был, казалось, готов отдать Меарат hа-Махпела чуть ли не задаром. «Поле даю тебе и пещеру, — сказал он, — которая на нем, тебе даю ее; на глазах народа моего даю ее тебе. Погреби умершую твою» (Берешит, гл. 23, ст. 11).

Обратили внимание? О деньгах здесь вообще речь не идет.

Впрочем, когда сахарная пудра осела, Эфрон не постеснялся заломить цену, доселе невиданную, заявив: «Господин мой, послушай меня! Земля на четыреста шекелей серебра, между мной и тобой» (там же, ст. 15). 

Авраам, не колеблясь, соглашается на грабительские условия.

Эфрон еще не верит своей удаче. А вдруг Авраам все же попытается исхитриться и подсунет ему в числе 400 также и истершиеся, не полновесные шекели? А вдруг среди серебра затешется медяшка?

После того, как была продемонстрирована «широта души» — «поле даю тебе и пещеру даю тебе», сквалыжничать, придирчиво проверять каждую монету негоже. Что подумали бы о нем сыны Хета?  

И Эфрон нашел выход. Он договорился с торговцем о том, что тот примет 400 шекелей у Авраама. А Эфрону на эту сумму отпустит товар или откроет кредит. Торговцу же ничто не помешает тщательно взвесить и проверить каждый авраамов шекель. Поэтому и сказано: серебро, что в ходу у торговца — серебро, которое торговец принял для Эфрона, предварительно взвесив и проверив.

Написано в нашей недельной главе: «И Авраам стар, на склоне дней, и Всевышний благословил Авраама во всем» (Берешит, гл. 24, ст. 1).

В Мидраше Учителя сопоставляют этот фрагмент со словами Иова — «Издалека поведу мою мысль, и расскажу о справедливости Создателя моего» (Танах, книга пророка Иова, гл. 36, ст. 3).

Так устроена жизнь. Человек проходит через испытания, преодолевает трудности. В эти моменты ему кажется, что он попал в беду, что все — против него, что мир рушится... Но годы идут, испытания остаются позади, и он начинает понимать, что благодаря им, он невероятно преуспел, что без них он никогда бы не добился того, чего достиг, не стал бы тем, кем стал.

Авраам всю свою жизнь преодолевал испытания — одно труднее другого. И на склоне дней — он ясно увидел и осознал, что Всевышний благословил его во всем. И даже то, что в свое время казалось бедой, в итоге обернулось берахой (благословением).

Ту же мысль выражает и Иов. «Издалека поведу мою мысль», — говорит он.

Чтобы осмыслить прошлое, нужно взглянуть на него как бы издалека, с высоты прожитых лет.

«И расскажу о справедливости Создателя моего», — продолжает Иов.

Только тогда во всех испытаниях, которые обрушивались на человека, в испытаниях, которые поначалу приводили в ужас и провоцировали внутренний протест — можно увидеть Справедливость Творца. 

Царь Давид просил Всевышнего: «Насыть нас утром милостью Твоей, — просит, обращаясь к Всевышнему, царь Давид, — и мы радоваться будем и веселиться все дни наши» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 90, ст. 14).

Написано здесь: «Насыть нас утром милостью Твоей».

Почему именно так формулирует Давид свое обращение к Творцу? Ведь можно было бы, наверное, сказать, например — «даруй нам милость». Почему же Давид использует тут не совсем, казалось, подходящее к такому контексту слово — «насыть»?

Сказано в Талмуде (трактат Берахот, лист 60), что Всевышний все делает нам только на благо. Но мы не всегда это понимаем. А непонятое, неосознанное благо — не насыщает.

Написано в другом трактате Талмуда (трактат Йома, лист 74), что слепой ест, но — не насыщается.

Пока не осознает человек, что выпавшие на его долю испытания ему — на пользу, он будет относиться к ним, в лучшем случае, как к нежданным гостям, думая, что они — «хуже татарина». Однако такое осознание может прийти лишь спустя годы. И все эти годы человек будет страдать от «татаро-монгольского ига». 

Поэтому и просит Давид: «насыть нас утром милостью Твоей». Чтобы открылись наши глаза и мы сразу (еще утром) увидели (смогли разглядеть) то благо, что посылает нам Всевышний. Если увидели и разглядели — значит, «насытились» (в отличие от слепых).

Тогда понятно и продолжение цитаты — «мы радоваться будем и веселиться все дни наши».

Сытый обретает способность веселиться и радоваться. Причем, не только в старости, на склоне дней, но — во «все дни наши». &nb

Автор текста Мордехай Вейц