По первой фразе, в которой говорится: “И Творец сказал Моше: скажи коэнам (служителям), сынам Аарона…”.

Эмор в переводе с иврита — скажи.

Наша недельная глава начинается словами: «Скажи коэнам (служителям в Храме), сынам Аарона, и скажи о них» (Ваикра, гл. 21, ст. 1).

Повтор слова «скажи», — объясняют Учителя, — в данном случае подразумевают, что «великих» надо предупредить — о «малых».

Как это понимать?

Праведник, если хочет, чтобы его услышали и восприняли, что он говорит, прежде чем обратиться к простым людям, чтобы наставить их на путь Торы — должен вначале наладить связь между ними, установить связь между их обыденной жизнью и их корнями, источником их душ. И благодаря этой связи, он сможет обратиться к их сердцам.

Также и коэнам, потомкам Аарона, необходимо прикрепиться к своему родоначальнику.

Слово, производное от повелительной формы глагола «скажи», обозначающее процесс, когда что-то говорят или рассказывают (на иврите — «амира»), может употребляться порой в значении — «вознесение» с целью создания некой особой связи. В Торе, например, читаем: «А Всевышний превознес тебя (в оригинале — hеэмирха) сегодня, чтобы был ты Ему народом избранным» (Дварим, гл. 26, ст. 18). Таким образом, мы видим, что с помощью «амиры» Всевышний устанавливает особую связь с народом Израиля. И благодаря этой связи, евреи становятся избранным народом.

Поэтому и коэны во все времена должны ощущать и сохранять свою связь с братом Моше Рабейну Аароном. Ведь его влияние, его духовный потенциал действуют всегда. Это и означает — предупредить «великих», то есть установлением связи распространить их влияние на «малых» (простой народ).

Мидраш, комментируя разу «Скажи коэнам…» цитирует фрагмент из Теилим (Псалмов царя Давида): «Трепет перед Всевышним чист, пребывает вовек» (гл. 19, ст. 10).

Поскольку Аарон взрастил в своем сердце трепет перед Всевышним, — поясняют Учителя, — он удостоился он стать великим, влияние которого на малых (простых людей) не иссякает и по сей день. Это о нем, Аароне, говорит Всевышний через пророка: «И перед Именем Моим трепетал он» (Танах, книга пророка Малахи, гл. 2, ст. 5).

Этот трепет Аарона укоренился в еврейских сердцах. Намек на это прочитывается в словах Шир а-Ширим («Песнь Песней»), где написано: «Голос! Стучится друг мой: Отвори мне сестра моя, подруга моя, голубка моя, непорочная моя» (Танах, Шир а-Ширим, гл. 5, ст. 2).

Из первых букв слов: сестра моя, подруга моя, голубка моя и непорочная моя, написанных на иврите, получается слово «трепет» (ират). Можно сказать, что Аарон стучится в каждое еврейское сердце и дарит ему частицу своего трепета перед Творцом.

Учителя в Талмуде (трактат Кидушин, лист 22) отмечают, что похожий повтор слова «сказать, говорить» встречается в Торе, в книге Шемот, когда речь идет о рабе еврея, который не хочет освобождаться от власти хозяина. В этом фрагменте читаем: «А если скажет раб говоря...» (гл. 21, ст. 5).

Рассматривая это удвоение, Учителя приходят к выводу, что только в том случае, если раб выразит свое нежелание быть свободным несколько раз — его можно оставить в рабстве до юбилейного года.

Порой, пытаясь открыть глаза ближнему, мы сталкиваемся с непониманием или — с нежеланием слушать. Наша недельная глава учит нас: наставляй малых, используя опыт великих (Учителей — их высказывания, их книги). И если не можешь добиться цели с первого раза, не отчаивайся — пробуй снова и снова. Ведь в нашем отрывке слово «скажи» — повторяется. И если раб, чтобы остаться в неволе, готов повторять свою просьбу, сколько же попыток нужно сделать, чтобы вывести его на свободу?!

Важно понимать, что лишь тот достигает успеха, кто действует во Имя Небес, чьи помыслы — чисты. Ведь в продолжение нашего отрывка написано: «Но душу не оскверняйте среди народа» (Ваикра, гл. 21, ст. 1).

В нашей недельной главе Тора дает законы, относящиеся к коэнам. Написано: «Скажи коэнам... да не осквернится прикосновением к умершим из народа своего» (Ваикра, гл. 21, ст. 1).

Рассматривая это указание, Мидраш цитирует фразу из Теилим (Псалмы царя Давида): «Речения Всевышнего — речения чистые» (гл. 12, ст. 7).

Попытаемся найти глубинную связь между этими двумя отрывками.

Однако раби приободрил своего ученика. «Не бойся! — сказал ему раби Иегуда. — Начни говорить. Тума не пристает к словам Торы, как сказано: «Ведь слово Мое подобно огню» (Танах, книга пророка Иермиягу, гл. 23, ст. 29). И как огонь не принимает туму (нечистоту), так и слова Торы не боятся ее (трактат Берахот, лист 22).

«Известно, что ваш Всевышний — коэн, — проговорил этот идолопоклонник. — Ведь Он велел собрать для Него труму (особое приношение) (Шемот, гл. 25, ст. 2), а трума — привилегия коэнов. Вместе с тем, именно Всевышний похоронил Моше, ведь сказано: «И никто не знает места погребения его до сего дня» (Дварим, гл. 34, ст. 6). Но, если так, то, каким образом Всевышний очистился от ритуальной нечистоты (тумы), возникающей при контакте с мертвым телом? Ведь, как известно, от такой тумы очищаются с помощью пепла красной коровы и омовения в водах миквы (особый бассейн для духовного очищения). Но куда окунался Всевышний?».

Теперь, обобщив только что изученное, мы можем лучше понять, почему Мидраш цитирует фразу из Теилим — «Скажи коэнам... да не осквернится прикосновением к умершим из народа своего».

Но ведь Всевышний в некотором смысле — тоже коэн. Как же Он хоронил Моше?

.

В нашей недельной главе говорится, что коэнам запрещено прикасаться к умершему. И в Торе об этом читаем: «Скажи коэнам... да не осквернится прикосновением к умершим из народа своего» (Ваикра, гл .21, ст. 1).

В Танахе (первая книга Мелахим — первая «Книга Царей», гл. 17, ст. 17-24) рассказывается, как пророк Элиягу оживил сына хозяйки дома, в котором он остановился.

Но ведь пророк Элиягу был коэном. Так как же он мог оскверниться, приблизившись к мертвому?

Этим вопросом задаются в Талмуде Учителя (трактат Бава Мециа, лист 114).

В Торе читаем, что Пинхас (подробнее о нем — см. на сайте, к примеру, в обзорах недельной главы Пинхас, первый и четвертый годовые циклы обсуждения), который был коэном — Учителя сообщают, что он был «перевоплощением» пророка Элиягу — убил копьем Зимри (Бемидбар, гл. 25, ст. 7-8). Возникает вопрос: как коэн мог оскверниться прикосновением к мертвому?

Учителя эпохи Тосафот объясняют, что Пинхас контактировал с Зимри (посредством копья), когда тот агонизировал, и прекратил контакт еще до того, как тот умер. Умирающий, но еще живой — не оскверняет.

Можно предположить, что и сын хозяйки дома, когда пророк Элиягу приблизился к нему — еще не умер, но был без сознания. И действительно, ведь в Танахе не говорится, что он умер. Там сказано: «И не оставалось в нем дыхания» (первая книга Мелахим, гл. 17, ст. 17).

Однако продолжим чтение и увидим, что в следующей фразе написано: «И умертвить сына моего…» (первая книга Мелахим, гл. 17, ст. 18). И далее: «Смотри, жив сын твой!» (первая книга Мелахим, гл. 17, ст. 23).

Если бы он не умер, но просто потерял сознание — в тексте было бы: «Смотри, не умер сын твой!». Значит, речь шла все-таки об умершем.

Нам известно, что даже если человек не дотронулся до мертвого тела, но находился с ним под одной крышей — этого достаточно, чтобы он стал таме (духовно нечистым; подробнее об этом понятии — см. на сайте в обзоре недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения). Однако, если умерший не был евреем, человек, не притронувшись к нему, не становился таме. То есть в данном случае состояние духовной нечистоты обусловлено непосредственным прикосновением (трактат Бава Меция, лист 114).

Значит, пророку Элиягу можно было оживить подростка, не касаясь его. И в Танахе об этом сказано: «И простирался он над мальчиком трижды» (первая книга Мелахим, гл. 17, ст. 21). Написано — «простирался». О прикосновении речь не идет. Выходит, Элиягу оживил мальчика, не касаясь его. Поэтому — и не осквернился.

Однако из текста Иерусалимского Талмуда (трактат Сукка) узнаем, что оживленный пророком Элиягу сын хозяйки дома впоследствии стал еврейским пророком Йоной бен Амитаем. И это означает, что хотя в момент оживления пророком тот мальчик наверняка еще не был, но речь шла все же именно о еврее.

И мы снова возвращаемся к вопросу: как Элиягу оживил мальчика? Ведь пророк Элиягу был коэном, а коэнам оскверняться — запрещено.

Дело, видимо, в том, что пророк Элиягу действовал по прямому указанию Всевышнего, которое было дано ему только для того конкретного случая (на иврите такое указание называется — ораат шаа). Ведь если бы Элиягу не сделал это, могло произойти осквернение Имени Всевышнего. А кроме того была бы задета честь еврейского пророка. Ибо люди могли подумать, что смерть сына вдовы (хозяйки дома, которая приютила на время пророка Элиягу) каким-то образом связана с его, пророка, появлением. Поэтому, чтобы избежать подобных кривотолков, ведущих к осквернению Имени Всевышнего, коэну было дано разовое разрешение на контакт с мертвым телом.

Косвенный намек на такое допущение содержится в том, что сразу после оживления подростка описывается противостояние пророка Элиягу со жрецами Баала (см. на сайте обзор недельной главы Пинхас, седьмой годовой цикл обсуждения). Тогда тоже имело место разовое указание (ораат шаа), позволяющее совершить приношения вне Храма.

Еще одно объяснение заключается в том, что об умершем подростке просто больше некому было позаботиться. То есть на языке Торы он был в статусе — «умерший, которого заповедано похоронить» (мет мицва). А в этой ситуации, даже коэн гадоль (главный служитель в Храме) обязан позаботиться об умершем.

Итак, в начале нашей недельной главы излагается предназначенный коэнам запрет на осквернение, связанное с умершими. В тексте Торы об этом, в частности, написано: «Скажи коэнам... да не осквернится умершим из народа своего» (Ваикра, гл. 21, ст. 1). 

В Талмуде (трактат Берахот, лист 18) рассказывается об отце великого Учителя Шмуэля (Учитель Талмуда первого поколения; 3-й век).

Он хранил у себя деньги сирот, пока те не достигали совершеннолетия. Когда он умер, его сына не было рядом с ним, и Шмуэль понятия не имел, где хранятся сиротские деньги.

Несмотря на это, его начали донимать требованиями вернуть средства, принадлежащие сиротам. Более того, злые языки нарекла его — «сыном, проедающим деньги сирот». Тогда, как рассказывает Талмуд, Шмуэль отправился на кладбище, чтобы помолиться на могиле отца и найти выход из положения.

В трактате Мегила (лист 22) сказано, что Шмуэль был коэном. А коэнам запрещено ходить на кладбище. Тогда почему же Шмуэль все же пошел на кладбище и что он там делал?

Очевидно, что отец Шмуэля, которому доверили хранение сиротских денег, был праведным человеком. Существует мнение, что могилы праведников — не оскверняют. Но даже если и так, то ведь на кладбище похоронены разные люди, и далеко не все они — праведники. А Шмуэль, как известно из Талмуда — не знал, где именно находится могила его отца. Поэтому, блуждая по кладбищу в поисках могилы отца, Шмуэль наверняка мог оскверниться.

.

Написано в нашей недельной главе, что коэну запрещено находиться рядом с умершим. Как сказано: «Да не осквернится умершими из народа своего» (Ваикра, гл. 21, ст.1).

То есть коэну нельзя прикасаться к телу умершего и даже — входить в помещение, где лежит мертвый.

Известно, что рабби Ишмаэль был главным коэном. Как же он мог осквернить себя прикосновением к мертвому?

В продолжении нашей недельной главы разъясняется, что коэн может вступать в контакт с умершим, несмотря на нечистоту, если умерший — его близкий родственник. И в тексте читаем: «Только ближайшим родственником своим... может он оскверняться» (Ваикра, гл. 21, ст. 2).

Как-то, уже в наши дни, у одного коэна умерла жена. Когда он прибыл в специальное помещение, чтобы проститься с ней, оказалось, что там находится, еще один умерший, не являющийся ему родственником. Возник вопрос: может ли коэн войти в это помещение? Ведь известно, что пребывание под одной крышей с покойником — оскверняет коэна. И хотя закон и позволяет ему принять туму (духовную нечистоту; подробнее об этом понятии — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Тазрия, первый годовой цикл обсуждения) от умершей жены, на мертвые тела посторонних это разрешение — не распространяется. В этом и состояла проблема. Ведь в том же помещении, кроме тела жены коэна, находился еще один умерший.

И тогда главный раввин Иерусалима тех лет рав Цви Песах Франк вынес решение, согласно которому тот коэн мог войти в помещение и проститься со своей умершей женой, несмотря на то, что там был еще один покойник. Основанием для этого решения стал вывод наших Учителей прошлых поколений, которые установили, что тума (духовная нечистота) — понятие не количественное, но — качественное. Следовательно, уровень ее концентрации не зависит от того, сколько покойников находится в одном помещении.

При этом коэн, по вполне понятным причинам, должен был покинуть помещение прежде, чем оттуда вынесут его жену. Ведь в противном случае, он остался бы под одной крышей с умершим, оскверняться которым ему — запрещено.

Теперь вернемся к ситуации с раби Ишмаэлем.

Римляне бросили его в темницу вместе с остальными приговоренными к смерти. Там же их и казнили.

Когда лишили жизни рабана Шимона бен Гамлиэля, раби Ишмаэль, находясь в том же помещении — осквернился нечистотой умершего. Значит, прикосновение к мертвому уже не могло увеличить уровень полученной им тумы.