В первой фразе главы говорится: “Творец сказал Моше: приди к фараону”. Приди на иврите — бо.

Наша недельная глава начинается словами: «И сказал Всевышний Моше: Войди к фараону, так как Я ожесточил его сердце... И чтобы ты рассказывал сыну своему о том, как Я глумился над Египтом» (Шемот, гл. 10, ст. 1-2). 

Всевышний не первый раз посылает Моше к фараону с предупреждением о предстоящем наказании. Но теперь добавляется интересная деталь. Творец говорит Моше не просто о наказании Египта, но об унижении его, о глумлении над ним, да так, что это будет помниться в поколениях.

Чем же вызвано такое предупреждение Всевышнего? Для чего Он сообщает это Моше?

Дело в том, что до тех пор фараон относился к Моше вполне уважительно, старался придерживаться определенных рамок приличия. Но после сообщения о наказании саранчой фараон приказывает выгнать Моше и Аарона. Как сказано: «И были изгнаны они от фараона» (Шемот, гл. 10, ст. 11).

После объявления о наказании тьмой фараон очень дерзко разговаривает с Моше. «Уйди от меня, — говорит он. — Берегись, чтобы тебе больше не видеть моего лица; ибо в день, когда увидишь мое лицо, умрешь» (Шемот, гл. 10, ст. 28).

Таким образом, Всевышний психологически готовит Моше к агрессивному поведению фараона. Он объясняет, что очередное ожесточение сердца неминуемо скажется на поведении фараона, на его отношении к Моше. Так, что Моше придется столкнуться с грубостью и угрозами. Но все это необходимо, чтобы чудеса и знамения произвели должное впечатление. Чтобы память об унижении Египта осталась в поколениях.

Чем грубее, чем не дипломатичнее поведет себя фараон, тем сильнее будет его унижение, когда ему придется прибегнуть к помощи Моше и Аарона. 

Пока фараон уважительно относился к Моше, его просьбы прекратить то или иное наказание выглядели легитимно. Но после того, как он выгнал Моше и запретил ему впредь появляться на глаза, его просьбы пригласить Моше и Аарона и его мольбы прекратить наказания представляются унизительными.

Во время «казни» египетских первенцев, фараон, которого египтяне считали богом, посреди ночи вскочил с кровати (вопреки царскому обычаю спать до третьего временного часа дня) и бросился прочь из дворца. Он носился по ночным улицам в поисках Моше и Аарона, вконец растеряв царское достоинство. 

«Встаньте и выйдите из среды народа моего... И идите служить Всевышнему!», — вопит он, — в точности «как вы и говорили» (Шемот, гл. 12, ст. 31). И вот отменяется упрямое «не отпущу». И — надменное: «кто из вас пойдет?» (Шемот, гл. 10, ст. 9). А вместо этого, появляется смиренное: «И благословите также меня» (Шемот, гл. 12, ст. 32). Ведь я первенец и не хочу умирать! Может ли быть унижение, большее, чем это?

И все это для того, чтобы память об унижении Египта осталась в поколениях.

В нашей недельной главе описывается наказание тьмой: «И простер Моше свою руку к Небу, и наступила тьма на всей земле египетской на три дня. Не видели друг друга, и не поднимался никто со своего места три дня. А у всех сынов Израиля был свет в их обиталищах» (Шемот, гл. 10, ст. 22-23).

Во-первых, — отмечает он, — среди евреев были злодеи, которые не желали покидать Египет. Они умерли и были похоронены в дни тьмы. Благодаря этому египтяне не увидели их гибели и не могли сказать, что евреев наказывают так же, как их.

Во-вторых, под покровом тьмы сыны Израиля, у которых был свет, и тьма не существовала, сумели разведать все тайники и места хранения египетских сокровищ. Покидая Египет, они точно указывали их египтянам, и те не могли слукавить, сказав, что у них ничего нет.

Интересно, что все предшествующие наказания (казни) были обрушены на головы египтян без всяких объяснений. 

Почему же именно для наказания тьмой Учителя указывают причину, да еще не одну?

Наказания египтян должны были продемонстрировать, что необходимость освободить еврейских рабов продиктована Волей Творца.

Но ведь миру издавна известны стихийные бедствия. Быть может казни — это лишь стечение обстоятельств, разгул необузданной стихии?

Миру также известно, что стихия — слепа. Однако все египетские казни были направлены исключительно на египтян, евреи же не пострадали. Это было лучшим доказательством того, что за всем этим стоит Всевышний.

Во время всех предыдущих казней, египтяне воочию видели, что страдают только они, евреи же остаются целы и невредимы.

Но наказание тьмой отличалось от всех предыдущих. О нем сказано, что люди не видели друг друга, и никто не поднимался со своего места. Так откуда же египтяне могли знать, что у евреев в это время был свет?

Знали потому, — объясняет Раши, — что евреи под покровом тьмы (которая была лишь для египтян) разведали все египетские тайники и хранилища сокровищ. И затем, когда египтяне пытались отпираться, евреи в точности перечислили и указали, где спрятаны египетские ценности. Тем самым доказав, что тьма была только для египтян. «А у всех сынов Израиля был свет».

Но для чего понадобилось два объяснения необходимости наказания тьмой? Почему не достаточно одного?

Написано в Мидраше, что прежде чем вынести решение о наказании тьмой, Всевышний опросил малахим (множественное число от слова «малах», в условном переводе — «ангел»), составивших Высший суд. И все они высказались за проведение этой казни.

Сказано в Талмуде (трактат Санhедрин, лист 17), что в случае, если по поводу подсудимого все судьи высказывают единое мнение, считая его виновным — подсудимого следует оправдать. Но, если его осуждают, высказывая разные причины, хоть и единогласно, обвиняемый будет осуждён. 

Как видим, необходимость поразить египтян тьмой признали все малахим.

Так может, на основании изученного закона египтян следует оправдать?

Малахим, хоть и были единодушны в выборе меры наказания, но все же разошлись во взглядах на причину. А значит, египтяне должны быть осуждены.

Всевышний обращается к Моше с такими словами: «Сообщи-ка (в тексте оригинала — «дабер на») народу — пусть одолжит каждый у соседа своего и каждая у соседки своей вещи серебряные и вещи золотые» (Шемот, гл. 11, ст. 2).

Рассматривая этот отрывок, Учителя в Талмуде (трактат Берахот, лист 9) отмечают, что частица «на» в подобном обороте всегда обозначает просьбу. Таким образом, на этот раз Всевышний не приказывает, но — просит Моше, чтобы тот обратился к евреям, опять же с просьбой, позаимствовать у египтян серебро и золото. 

Возникает вопрос: для чего нужно упрашивать взять серебро и золото? Разве кто-то может от этого отказаться?

Рав Яаков бен Хавив (автор книги Эйн Яаков) пишет, что экспроприация ценностей у египтян должна была сопровождаться ложными обещаниями и всевозможными ухищрениями. 

В глазах Моше это выглядело низко, недостойно. И если бы Всевышний потребовал от Моше донести задание до евреев в приказном порядке, Моше, конечно же, выполнил бы повеление, но у него надолго остался бы неприятный осадок. Поэтому Всевышний, заботясь о чувствах Моше и понимая его отношение к ограблению египтян, обратился к нему с просьбой, а не с приказом.

Но если так, Творцу вовсе не обязательно было просить евреев. Он вполне мог приказать египтянам. Пригрозив, что тот, кто ослушается — умрет.

Однако Всевышний хотел взыскать с египтян по принципу — мида кенегед мида («мера за меру»). Египтяне лишали жизни новорожденных младенцев. Как сказано: «Всякого сына новорожденного бросайте в реку» (Шемот, гл. 1, ст. 22). Поэтому и они сами должны были утонуть. 

Но как заманить их в море?

Посредством различных хитростей, таких, как «одалживание» дорогих вещей и обещание вернуться через три дня. И чем более обманутыми почувствуют себя египтяне — тем выше вероятность, что они начнут преследовать сынов Израиля и окажутся у моря…

Евреи по наказу Всевышнего обирают Египет, обманом и хитростью выпрашивая у египтян серебро, золото и дорогие одежды.

Чем было вызвано решение Всевышнего обогатить сынов Израиля?

Творец обещал нашему праотцу Аврааму: «Пришельцем будет потомство твое на земле, не им принадлежащей, и будут порабощать их и угнетать их четыреста лет. И также народ, у которого в порабощении будут, судить буду Я, а затем они выйдут с большим имуществом» (Берешит, гл. 15, ст. 13-14). 

Значит, причиной экспроприации египетских ценностей было обещанное «большое имущество». 

В Торе мы также встречаем выражение: «Взять народ из среды народа» (Дварим, гл. 4, ст. 34).

Учителя объясняют, что евреи перестали делать в Египте обрезание и почти утратили свою идентификацию. Поэтому и пришлось брать их буквально «из среды другого народа» (египтян), от которых они уже мало чем отличались (Мидраш Раба на книгу Ваикра, гл. 23). Но Всевышний желал, чтобы сыны Израиля оставались пришельцами и придерживались Торы на протяжении всего их пребывания в Египте. 

Сказано в трактате Перкей Авот («Наставление отцов» — гл. 4, ст. 9), что тот, кто смог не отступить от Торы в тяжелый период испытаний и бедности, не отступит от нее и в богатстве и процветании.

Так и евреи, если бы они остались пришельцами в Египте и сохранили верность Торе, несмотря на притеснения — в конечном итоге удостоились бы соблюдать Тору в богатстве и благоденствии. 

Поскольку евреи не выполнили свою часть договора, и вместо того, чтобы оставаться пришельцами, стали народом, вошедшим в самую сердцевину народа египетского, Всевышний имел все основания воздержаться от выполнения своей части договора и не наделять сынов Израиля богатством.

Но Творец, из уважения к праведному Аврааму, проявил милосердие и исполнил то, что вовсе не был обязан исполнять. Об этом сказал пророк: «Милосердие Аврааму» — милосердие ради Авраама (Танах, книга пророка Михи, гл. 7, ст. 20).

Написано, что во время последнего наказания, когда гибли египтяне-первенцы — «…у всех сынов Израиля, даже пес не залаял» (Шемот, гл. 11, ст. 7).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что собаки получили награду за свое молчание. Тора велит отдавать им мясо животного, растерзанного в поле (Шемот, гл. 22, ст. 30).

Как-то раз в наши дни, в доме одного пожилого человека начался пожар. А он в это время спал, ничего не подозревая. Огонь перекинулся на одеяло, которым он был укутан. Человек оказался в огненной ловушке, его жизни грозила смертельная опасность. С ним жил пес, который в критический момент бросился выручать своего хозяина. Он зубами содрал со старика горящее одеяло и поднял громкий лай, который услышал сосед и тут же пришел на помощь. В результате пожар был потушен, и пожилой хозяин собаки не пострадал.

Прошло время. Старик скончался. Его родственники, вскрыв завещание, к своему удивлению обнаружили в нем весьма странный пункт. Покойный просил дать двадцать тысяч долларов из принадлежавших ему денег его соседу и... собаке, которые спасли ему жизнь во время пожара.

Родственники, посовещавшись, решили обратиться к раввину и спросили его — как им отнестись к этой последней воле покойного?

Раввин, изучая вопрос, обнаружил, что подобную ситуацию, когда некий человек подарил свое имущество другому человеку и... ослу, Учителя обсуждают в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 143). Даритель так и сказал: «Возьмите это ты и осел».

Рассматривая данное обстоятельство, рав Нахман (великий Учитель Талмуда в Вавилоне, 3-й век) говорит, что получателю подарка (человеку) достанется лишь половина имущества. Животное (осел), конечно же, не может взять свою долю, но и человеку она не принадлежит. Ведь хозяин имущества произнес: «Возьмите оба — ты и осел…», подчеркнув тем самым, что человеку отписана только часть дареного.

Иную грань Истины открывает здесь рав Амнуна, придя к выводу, что данная сделка вообще не имеет силы. А потому имущество должно остаться у прежнего владельца. Поскольку животное не может получить права на имущество, то и его «партнеру» (человеку) ничего не полагается.

Еще одну грань Истины открывает рав Шешет (Учитель Талмуда, конец 3-го — начало 4-го века). Все имущество, — говорит он, — должно достаться человеку. Ведь понятно, что животное ничего не может приобрести. Поэтому, сказав — «Возьми это ты и осел», хозяин имел в виду, что его имущество достанется тому, кто сможет его взять. Иными словами: «возьмешь — будет твое, а если нет — будешь как осел (который взять не может)».

В имущественных вопросах закон устанавливается обычно в соответствии с позицией рава Нахмана. И в Шулхан Арухе (раздел Хошен Мишпат, гл. 210) записано: если некто отдает свое имущество или какую-то вещь человеку и животному — человек получает половину (имущества или стоимости вещи).

На основании этого в рассматриваемом выше случае пес ничего не получает, а соседу должна достаться половина завещанной суммы, то есть — десять тысяч. Остальные десять тысяч переходят наследникам. При этом раввин отметил, что у народов мира принято в случаях, если человек завещает какую-то значительную сумму своему домашнему питомцу — потратить эти деньги на особо комфортное содержание животного.

Конечно, можно уважить последнюю просьбу покойного и использовать оставленные им деньги или хотя бы их часть на содержание собаки. Но ведь животное в деле спасения человеческой жизни было лишь исполнителем Воли Всевышнего. Его, Творца, и надо было благодарить за это, в первую очередь…