По первой фразе: «И было, когда послал (отпустил) фараон (еврейский) народ…».

Бешалах в переводе на русский язык означает — «когда послал».

Наша недельная глава начинается словами: «И было, когда отпустил Паро народ, то не повел их Всевышний по пути (через) землю Плиштим, ибо близок он; ибо сказал Всевышний: Может передумать народ... И направил народ в обход путем (через) пустыню (к) Тростниковому морю (Ям суф)» (Шемот, гл. 13, ст. 17-18).

Выходит, было два пути, ведущих из Египта в Эрец Исраэль: один — через землю Плиштим, другой — через Тростниковое море. И Всевышний выбрал путь через Тростниковое море. И объяснил причину — чтобы народ не передумал.

Но ведь еще раньше было сказано Моше: «Когда выведешь народ из Египта, служить будете Всевышнему на этой горе (имеется в виду гора Синай)» (Шемот, гл. 3, ст. 12). А дорога к горе Синай проходит через Тростниковое море, а не через землю Плиштим. 

Почему же Всевышний не объясняет выбор маршрута необходимостью добраться до горы Синай?

Попытаемся провести исследование.

Поскольку Тора упоминает два маршрута — значит, теоретически можно было воспользоваться и тем и другим. Тора объясняет, почему Всевышний не повел сынов Израиля через землю Плиштим — следовательно, именно этот маршрут казался евреям более предпочтительным. Ведь если бы они изначально не собирались идти этой дорогой — зачем объяснять, по какой причине их повели другой?

Теперь вспомним, когда было объявлено о том, что Тора будет дарована именно на горе Синай.

Произошло это, когда Всевышний воззвал к Моше из горящего куста. Тогда на Моше и была возложена миссия, предполагавшая, что именно он должен вывести евреев из Египта.

Услышав, что дарование Торы произойдет на Синае, Моше понял, что евреи в пути минуют землю Плиштим. И что он на это говорит?

— Они (евреи) не поверят мне! (Шемот, гл. 4, ст. 1).

Но почему не поверят? Ведь евреи знали, что землю они получат только с условием, что будут строить на ней свою жизнь согласно Торе. А чтобы получить Тору, необходимо прийти к горе Синай. Или у них были другие варианты?

Оказывается, были.

Написано в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, комментарии к недельной главе Итро), что на время дарования Торы Всевышний перенес гору Мория (гора на которой потом был построен Иерусалимский Храм) на гору Синай.

В Мидраше Теилим (гл. 68) Учителя снова поднимают эту тему.

Раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век) задается вопросом: откуда (в духовном смысле) родилось Синайское откровение? И отвечает — от горы Мория, которая была отделена от своего места, как хала от теста (об отделении халы — см. на сайте, к примеру, в ответе «Какую бераху произносить, если сам печешь халы на шаббат?», № 2613).

Как известно, на горе Мория Авраам прошел назначенное ему Всевышним испытание. В Торе это носит название — акедат (в условном переводе — «жертвоприношение») Ицхак. Подробнее об этом событии — см. на сайте, к примеру, в обзоре недельной главы Вайера, четвертый годовой цикл обсуждения.

Место, на котором Авраам и Ицхак продемонстрировали безграничную любовь к Творцу и свою преданность Ему, как никакое другое подходит, чтобы именно здесь потомкам Авраама и Ицхака была дарована Тора.

Но если так, евреям вовсе не обязательно было идти к горе Синай. Они могли, пройдя через землю Плиштим, выйти к горе Мория, и на ней получить Тору. А если наличие горы Синай было необходимо, то ее можно было точно также перенести со своего места, (как халу от теста) — на гору Мория.

Почему же Всевышний отказался от реализации этого сценария?

Говорится в Мидраше Танхума, что Всевышний увидел, что евреи, если они пойдут в Израиль короткой дорогой, через обжитые земли, без Торы, — затем, получив ее, вскоре оставят изучение и с головой погрузятся в садоводство, хлебопашество, скотоводство и т.п. А тот, кто продолжит изучать Тору, будет делать это не во Имя Небес, но — ради почета или ради денег.

Поэтому Творец повел сынов Израиля в пустыню, в землю незасеянную, кормил их маном (см. на сайте ответ «Что такое «ман» (манна)?», № 706 — с материалами, обозначенными в нем линками), оберегал от жары, стирал их одежду и чинил их обувь. В пустыне, под Облаками Славы, вдали от материальных соблазнов, сыны Израиля открыли свои сердца Торе, и она на века вошла в их кровь и плоть.

Субботу, в которую читают недельную главу Бешалах, называют Шаббат Шира. Потому что в этой главе приведена Песня (на иврите — шира), которую пел Моше с сынами Израиля после того, как евреи прошли по проходу, образовавшемуся, когда расступились воды Тростникового моря, а египтяне в нем — погибли (Шемот, гл. 15).

Раби Авраам Тривиш (Франция, конец 15-го — начало 16-го вв.) написал фундаментальный труд Биркат Авраам, свой тёплый отзыв о котором и сам рав Йосеф Каро (великий законоучитель, составитель Шульхан Аруха; Испания – Португалия – Турция – Эрец Исраэль, конец 15-го – начало 16-го вв.) оставил о нем теплый отзыв. В предисловии к этой книге, рабби Авраам описывает чудесный сон, который приснился ему в Шаббат Шира.

Вот, что он увидел во сне.

Небольшая комната над бейт мидрашем (дом учения), в котором он изучал Тору и преподавал. Он сидит за столом, напротив — незнакомый старец с длинной седой бородой.

— Скажи, сын мой, — обратился к нему старец, — кто был самым великим пророком?

— «И не было более пророка в Израиле подобного Моше» (Дварим, гл. 34, ст. 10), — ответил раби Авраам цитатой из Торы.

— Почему Моше, — продолжал спрашивать старец, — не рассказал евреям еще до того, как это произошло, что египтяне утонут? Ведь пророки видят будущее. Почему же он не успокоил перепуганных преследованием сынов Израиля? Почему не начал петь Песнь, когда сыны Израиля шли по образовавшемуся в море проходу, когда воды еще не сомкнулось над египтянами?

— Если бы Моше начал петь до того как евреи увидели, что их преследователи мертвы, — ответил спрашивать старец, — раби Тривиш, — он пел бы, никто бы не подхватил бы песню. Поэтому Моше ждал, когда наказание осуществится, ждал, когда евреи воочию увидят гибель египтян, понимая, что только тогда песня станет всеобщей, народной.

На это намекают и слова Торы: «И увидел Израиль великое отмщение, которое совершил Всевышний над Египтом, и устрашился народ Всевышнего, и поверили они в Него и в (пророчество) Моше, служителя Его» (Шемот, гл. 14, ст. 31). И только после этого — «воспел Моше и сыны Израиля эту песнь Всевышнему» (Шемот, гл. 15, ст. 1). 

Порадовал старца ответ раби Тривиша…

Спустя какое-то время рабби Аврааму попала в руки книга, в которой рассказывалась история о другом удивительном сне. Вот эта история.

Как-то раввины обсуждали кашерность (пригодность в пищу евреям) рыбы, которая на языке Талмуда называется торбута (вероятно, налим). Рабейну Эфраим постановил, что эта рыба — кашерна.

Ночью ему во сне явился старец и со словами «Кушать подано» — поставил перед ним блюдо с креветками, крабами и прочими «дарами моря».

— Но ведь еврею запрещено все это есть! — воскликнул рабейну Эфраим.

— Рыба, которую вчера ты объявил кошерной, — сказал старец, — ничуть не кашернее этих креветок.

Рабейну Эфраим был уверен, что ночью во сне к нему приходил сам пророк Элиягу. Он собрал раввинов и признал, что накануне вынес неверное решение о кашерности торбуты.

В книге Авраам Тривиш нашел и описание внешнего вида старца, который пришел, чтобы открыть рабейну Эфраиму Истину. И — понял, что и он, раби Авраам, удостоился во сне беседы с пророком Элиягу.

В нашей недельной главе говорится о рассечении моря. В Торе об этом читаем: «И простер Моше руку свою над морем, и разводил Всевышний море сильным восточным ветром всю ночь, и превратил море в сушу; и разверзлись воды» (Шемот, гл. 14, ст. 21).

В одной семье во время Пасхального Седера отец не жалел эмоций и красок, описывая чудо рассечения моря. Вдруг младший сын прервал его:

— Что в этом такого удивительного? — спросил он. — Ведь Всевышний создал море, и это вполне естественно, что Он может заставить его расступиться перед сынами Израиля.

Отец улыбнулся и рассказал притчу об очень талантливом скульпторе, который, к тому же, много трудился, совершенствуясь и оттачивая свое мастерство.

И вот, когда этот скульптор, как ему показалось, достиг вершины — решил он продемонстрировать свое искусство жителям города. За ночь он изваял на одной из площадей скульптуру лошади, а утром сел подле нее в ожидании восторженных отзывов.

Скульптура действительно была замечательной. Лошадь получилась, как живая. Скульптор так просидел до вечера, но никто в его сторону даже не посмотрел.

Глубоко опечаленный, в траурном настроении, с поникшей головой предстал он перед домашними. Его жена, мудрая женщина, дала ему совет:

— Твоя лошадь сделана идеально, — сказала она. — Именно поэтому на нее никто и не обращает внимание. Ведь она точь в точь как настоящая. А кого удивит лошадь на городской площади? Распили свою скульптуру надвое, и тогда люди поймут, что перед ними произведение искусства.

Скульптор послушался жену и распилил лошадь. И только тогда горожане поняли, что на площади установлен шедевр.

Если бы мы обладали чуткими сердцами и незамутненным восприятием, мы бы различали Всевышнего в каждом его творении. Как сказано в Танахе: «Поднимите глаза ваши в высоту (Небес) и посмотрите: кто сотворил их? Тот, кто выводит воинство их счетом, всех их по имени называет Он; от Великого могуществом и (от) Мощного силой никто не скроется» (книга пророка Йешаягу, гл. 40, ст. 26). 

Если бы наши глаза были подобны глазам царя Давида, мы видели бы то же, что и он. Как написано в Теилим (Псалмах царя Давида): «Когда вижу я Небеса Твои, дело перстов Твоих, луну и звезды, которые устроил Ты…» (гл. 8, ст. 4).

Мы, казалось бы, смотрим в те же Небеса, на те же звезды. Но видим ли мы за ними Творца?

Многие вообще не поднимают глаза к Небу. А те, что иногда смотрят ввысь — видят просто небо и просто луну. Что им мешает увидеть то, что видел Давид?

Ответ прост: мешает привычка. Привычка затягивает нас в трясину обыденности. Привычка — осторожная нога, наступившая на пламенное сердце. Чтобы вытащить нас из привычной обыденности, из рутины — приходится порой распиливать скульптуру или рассекать море…

В ночь на седьмой день после Исхода из Египта евреи оказались в ловушке: сзади расположилась армия фараона, впереди — море. Что делать? Тогда «простер Моше руку свою над морем... и разверзлись воды» (Шемот, гл. 14, ст. 21).

Рассечение моря, конечно же — дело не простое. Попробуем исследовать его. Кто же не мечтал приоткрыть тайну, заглянуть вглубь чуда?

Попытаемся сделать это вместе. 

В Торе написано, что Моше, когда увидел, что египтянин бьет еврея — «оглянулся по сторонам» и, поняв, что из этого египтянина ничего путного не выйдет — поразил его (Шемот, гл. 2, ст. 12).

«Таким (на иврите — «ко») будет потомство твое», — открыл Всевышний свой замысел Аврааму (Берешит, гл. 15, ст. 5).

Всевышний установил завет. Суть потомков Авраама, их отличительная черта — реализовывать завет Всевышнего, соблюдать заповеди, что и составляет смысл их жизни. Не искажать наказ Творца (как это делают потомки Ишмаэля) и не придумывать новый (подобно потомкам Эсава). Но бережно передавать завет Всевышнего из поколения в поколение, из тысячелетия в тысячелетие. 

Словом «ко» начинаются многие пророчества. Очень часто в Торе встречаем: «Так (ко) сказал Всевышний...». А ведь пророчество и есть — раскрытие сути Божественного замысла, Воли Творца.

Теперь вернемся к морю, над которым Моше простер свою руку.

Гематрия (числовое значение) слова «море» (на иврите — ям) — 50. Гематрия слова «ко» — 25. Таким образом, разделение моря, его рассечение надвое («туда и сюда»), будет — «ко вэ-ко».

И тут мы пришли к самой сути. Чтобы рассечь море — нужно понять его сущность, постичь его до самого дна.

Как-то раз к одному богатому еврею приехал бедный родственник. Хозяин решил накормить гостя ухой. Гость к вящему удивлению хозяина продемонстрировал довольно редкий способ поедания ухи. Этот способ явно не был отмечен ни в одной из книг по этикету. Проигнорировав ложку, бедняк отщипывал от пышной халы куски, макал их в уху, ждал, пока они впитают жидкость, а затем с громким причмокиванием отправлял их себе в рот. Так он поступал с мякишем, корочкой же он вылавливал из ухи кусочки рыбы и овощей.

Хозяин некоторое время наблюдал за столь странной манерой, но вскоре, ему стало неприятно. Он не желал обидеть своего родственника, поэтому решил говорить намеками — в надежде, что тот сам все поймет.

— Море, в сущности — та же уха, — сказал хозяин, — только недоваренная. Теперь я вижу, что Моше зря старался, в одиночку пытаясь его разделить. Каждый еврей должен был достать халу и ею осушить свой участок моря, словно уху. Но почему-то Моше до этого не додумался. Может тебя там не хватало, чтобы подсказать?..

— Прекрасный план, дорогой родственник, — отвечал бедняк. Только ты не учел, что тогда был Песах. Откуда же у евреев халы в Песах?

Написано в Теилим (Псалмы царя Давида): «Море увидело и отступило» (гл. 114, ст. 3). То есть вначале оно как бы не предполагало менять заведенный порядок вещей, но увидев нечто — уступило. 

Что же это было?

В Мидраше Учителя предлагают несколько вариантов объяснений.

Первый из них и, наверное, самый известный вариант — море «увидело» саркофаг с телом Йосефа.

Главным испытанием в жизни Йосефа, которое он с честью выдержал, было испытание женскими чарами — искушение пасть в объятья жены Потифара. Йосеф сумел высвободиться из любовных сетей и медовых ловушек коварной женщины. Его бегство от соблазна обозначено в Торе тем же словом, что и отступление моря (см. Берешит, гл. 39, ст. 12). Йосеф не совершил прегрешение, и море из уважения к нему — отступило.

Открывая иную грань Истины Учителя в этом удивительном Мидраше говорят, что повиноваться и отступить море заставила барайта (толкование, не вошедшее в Мишну) раби Ишмаэля (великий Учитель Мишны; 2-й век).

Но разве барайта может иметь власть над морем?

Речь идет о барайте, в которой даются тринадцать правил толкования Торы. Выходит, Тора — не «окаменевшее ископаемое», навсегда застывшее в своих формах и необходимое лишь для изучения. Мудрецы Израиля вправе использовать Тору для решения современных проблем. Тора дана еврейскому народу для повседневной жизни, а не для хранения в архивах. А значит, и материя отдана сынам Израиля. Ведь Тора предшествует материи и главенствует над ней. Всевышний творил мир, сверяя творение с Торой. И если евреи выступают партнерами Творца, то море перед ними отступает и расступается.

После чуда с рассечением моря, сыны Израиля пели благодарственную песнь Всевышнему. Как написано: «Тогда воспел Моше и сыны Израиля эту песнь Творцу» (Шемот, гл. 15, ст. 1).

Гематрия (числовое значение) первого слова этой фразы, «тогда» (на иврите — аз) составляет 8. Это — намек на обрезание, которое евреи делают на восьмой день после рождения ребенка. Обрезание крайней плоти символизирует подчинение естества желанию Всевышнего. Ведь число «7» олицетворяет природу: семь цветов спектра, семь нот музыкального лада, семь дней недели и т.д. А «8» — это уже выход за ее рамки.

Конечно же, обрезание делают и потомки Ишмаэля, и принцы британской короны (да, мало ли кто еще), но море перед ними почему-то не расступается.

Дело в том, что сыны Израиля не просто удаляют крайнюю плоть — речь тут идет не о хирургической операции. На восьмой день ребенка вводят в завет с Всевышним, в завет Авраама. И это делают только евреи. Причем, что особенно важно — делают это с радостью. Как сказано о заповеди обрезания в Теилим: «Радуюсь я словам Твоим, как нашедший великую добычу» (гл. 119, ст. 162).

А Учителя в Талмуде (трактат Шаббат, лист 130) засвидетельствовали, что заповедь, которую приняли с радостью — всегда будет выполняться в народе. И действительно, эту заповедь на протяжении веков и тысячелетий выполняет в нашем народе — большинство. Даже те, кто не преуспел в исполнении других заповедей. 

Но вернемся к морю.

Оно расступилось перед теми, кто раздвинул рамки природы, кто сумел подчинить свое природное естество не животным инстинктам, но — Воле Творца мира.