Название дано по имени, которое употреблено в первой фразе главы: «И увидел Балак, сын Ципора, все, что совершил Израиль с эмореями».

Наша недельная глава начинается словами: «И увидел Балак, сын Ципора, все, что сделал Израиль эморейцам» (Бамидбар, гл. 22, ст. 2). 

Из этой фразы следует, что победа сынов Израиля над эморейцами привлекла внимание Балака (царя страны Моав). Но ведь в Египте произошли гораздо более значительные чудеса. Почему же на них Балак не обратил такого внимания? 

Испокон веков заведено, что у царей есть книги, в которые из поколения в поколение записывается история их стран и всего региона. Это простой люд знал лишь о настоящем или недавнем прошлым, которому сам был свидетелем, или слышал от таких же людей, как он сам.

Балак был царем и, значит, располагал книгой-летописью. Поэтому ему было известно, что Яаков, праотец еврейского народа, в одиночку, силами собственной семьи, сумел победить эморейцев. Как сказано: «И я даю тебе один удел сверх того, что получат твои братья — тот, который я взял у эморейцев мечом и луком» (Берешит, гл. 48, ст. 22).

Учителя в Талмуде (трактат Бава Батра, лист 123) разъясняют, что выражение «мечом и луком» означает — «молитвой».

Таким образом, Балак, изучая «еврейское досье», понял, что сила сынов Израиля — в молитве, во владении словом. Поэтому он приложил столько усилий, чтобы заручиться поддержкой нееврейского пророка Билама, который снискал себе известность умением проклинать, то есть — оказывать воздействие силой слов.

В рассматриваемой нами фразе написано: «И увидел Балак» (именно — увидел, не услышал). Из этого можно заключить, что он получил информацию из царской летописи. А если еще раз прочтем всю фразу — «И увидел Балак, сын Ципора, все, что сделал Израиль эморейцам», и обратим внимание на то, что еврейский народ назван здесь «Израилем» (Исраэль — второе имя нашего праотца Яакова), причина особой озабоченности станет для нас более очевидной. Если уж Яаков только силами собственной семьи смог нанести поражение сильному царству, — размышлял он, — чего же ожидать от еврейского народа, расплодившегося и размножившегося?!

Однако на простой народ актуальные события производят большее впечатление, нежели «предания старины глубокой». Поэтому моавитяне были напуганы не завоеваниями Яакова, но — величиной и многочисленностью народа, подступившего к их границам. Как сказано: «И очень испугался Моав этого народа, поскольку многочислен он» (Бамидбар, гл. 22, ст.3).

Интересно, что здесь, говоря о тех, кто угрожал моавитянам, Тора употребляет слово — «народ» (не еврейский народ и не сыны Израиля, но просто — народ, без конкретизации).

Дело в том, что здесь речь идет об «эрев рав» — нееврейских оппозиционерах режиму фараона, присоединившихся к евреям во время Исхода из Египта. По количеству они в два раза превосходили число сынов Израиля. Поэтому и написано: «И очень испугался Моав этого народа, поскольку многочислен он». 

Сынов Израиля было меньше чем представителей эрев рав, но они, евреи, превосходили их — качественно. Поэтому моавитяне опасались болезненных, выверенных, грамотно спланированных точечных ударов, которые способны нанести им сыны Израиля. Фразу «И опостылела моаву жизнь из-за сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 22, ст.3) можно перевести иначе: «И были сыны Израиля моаву, как колючки в глазах».

«Колючка в глазу» — молниеносная поражение жизненно важного органа, полностью дезориентирующее и дезорганизующее человека.

Далее, в следующей же фразе читаем: «И сказал моав старейшинам мидьяна: "Сейчас объест этот кагал всю нашу округу, как бык слизывает полевую траву» (Бамидбар, гл. 22, ст. 4).

Почему моав решил поделиться своими опасениями со старейшинами Мидьяна, называя при этом евреев «кагалом»?

Слово «кагал» встречается и в главе Ваишлах, где сказано: «Народ и сообщество (в тексте Торы — кагал) народов» (Берешит, гл. 35, ст. 11).

Комментируя данный фрагмент, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) объясняет, что кагал — это потомки Йосефа. Известно, что именно мидьяне продали Йосефа в рабство. И в Торе об этом написано: «А мидьяне продали Йосефа в Египет Потифару, вельможе фараона» (Берешит, гл. 37, ст. 36). 

Поэтому моав сообщил старейшинам Мидьяна, что не будет и им покоя. Ведь потомки Йосефа (кагал) захотят отомстить за продажу их прародителя в рабство. Продолжение отрывка — «…как бык слизывает полевую траву» также дает намек на потомков Йосефа. Ведь бык — это их символ. В своем благословении перед кончиной Моше, говоря об Йосефе, произнес: «Как у быка-первенца, великолепие его...» (Дварим, гл. 33, ст. 17).

Теперь нам понятны причины особого беспокойства, которое испытывал Балак, узнав, что сыны Израиля приблизились к границам Моава. Они открываются в Торе не только в повествовании, но, как мы могли убедиться, и в употреблении слов и, в частности — в том, как именуются сыны Израиля в разных процитированных здесь отрывках из нашей недельной главы.

.

В нашей недельной главе рассказывается, что приближение сынов Израиля к границам Моава вызвало страх у местных жителей. Как сказано: «И очень испугался моав этого народа, поскольку он многочислен, и опостылела моаву жизнь из-за сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 22, ст. 3).

Учителя в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 42) объясняют, что в этом отрывке под словом «народ» (в контексте нашей недельной главы) подразумеваются эрев рав (иноплеменники, примкнувшие к евреям в период Исхода из Египта). О том же, кстати сказать, говорится и в книге Зогар.

Причем, к тому времени, когда евреи подошли к границам Моава, примкнувших е евреям инородцев было в два раза больше, чем самих евреев.

Моавитяне видели, что к евреям в большом количестве присоединяются представители других народов. И боялись, что и среди них найдутся желающие признать Всевышнего и встать на путь Торы.

Но что же в этом плохого и, уж тем более — опасного?

В тексте нашей недельной главы читаем: «…опостылела моаву жизнь из-за сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 22, ст. 3). И это — свидетельство слепой ненависти, которую моавитяне испытывали к евреям. А в данной ситуации их пугало и беспокоило, что к ненавистным евреям могут добавиться еще и — «свои», люди из среды моавитян.

Следует отметить, что в рассматриваемом нами фрагменте сначала сказано: «И очень испугался (в оригинале здесь используется слово «вайигар», выражающее высокую степень страха) моав этого народа (эрев рав), поскольку он многочислен». И далее — «опостылела (в оригинале употреблено слово «вайикац», что в переводе может обозначать и некую разновидность боязни, страха, но не достигающего той степени, которую содержит в себе ивритское слово «вайигар»). Отсюда можно сделать вывод, что моавитяне больше боялись эрев рав, нежели сынов Израиля.

Поскольку гивоним проявили жестокость, в Танахе специально подчеркивается, что они (гивоним) не относятся к народу Израиля (вторая книга пророка Шмуэля, гл. 21, ст. 2).

Что же касается евреев — о сынах Израиля в Талмуде (трактат Йевамот, лист 79) сказано, что они — «милосердные».

Поэтому моавитяне очень испугались «народа» (эрев рав), а сынов Израиля они боялись гораздо меньше.

. 

Написано в нашей недельной главе: «И очень испугался моав этого народа, потому что многочислен (в оригинале здесь употреблено слово «рав») он» (Бамидбар, гл. 22, ст. 3).

Известно, что каждый фрагмент Торы, каждая фраза и каждое слово содержит множество смысловых пластов. Изучая тексты Торы, наши Учителя открывают в них различные грани Истины.

Казалось бы, напрашивается предположение, что здесь имеется в виду народ Израиля. Но мы уже знаем, что в Мидраше (Мидраш Раба на книгу Шемот, гл. 42) и в книге Зогар, говорится, что в данном случае подразумевается эрев рав (инородцы, присоединившиеся к евреям). И тексты Торы свидетельствуют, что о сынах Израиля нельзя было сказать, что они — «многочисленны». Например, в книге Дварим (гл. 7, ст. 7) читаем: «Не потому, что вы многочисленнее всех народов... ибо числом вы — меньше всех народов».

Так что, моавитянам не стоило бояться евреев. 

Но сказано: «И увидел Балак... все, что сделал Израиль эморейцам» (Бамидбар, гл. 22, ст. 2).

Эморейцы были сильным и многочисленным народом. Ими руководил могущественный царь. Но Израиль наголову разбил их войско.

Понятно, что эта израильская победа могла насмерть напугать моавитян, которые уступали эморейцам в силе и численности. Ведь в Талмуде (трактат Моэд Катан, лист 25) говорится: «Если даже кедры поражены — как спастись мху?!». Евреи разгромили эморейцев, значительно превосходящих их количественно.

В свете перечисленных фактов совершенно очевидно, что Тора в рассматриваемом нами отрывке не могла назвать народ Израиля — «многочисленным». Значит, речь здесь — не о нем?

Но обратим внимание, что слово «рав» в процитированном фрагменте мы перевели как — «многочисленный». Однако в Танахе, то же слово обозначает одно из качеств Всевышнего — «величие, мощь». Например, в книге пророка Иешаягу читаем: «Я, говорящий справедливо, велик в спасении» (гл. 63, ст. 1). А из контекста понятно, что слово «рав» («велик», «могуч») характеризует единицу, но — не множество. 

Это открывает нам иную грань Истины: моав испугался этого народа, потому что с ним Тот, кто обладает качеством «рав». То есть — Сам Всевышний. Как же тут не бояться, не трепетать?!

С другой стороны, в книге Дварим (гл. 2, ст. 9) Творец предупреждает Израиль: «Не враждуй с Моавом и не затевай с ним войны, ибо не дам Я тебе от земли его никакого владения».

Разве это не гарантия неприкосновенности? Чего ж тогда, спрашивается, бояться?

Дело в том, что незадолго до описываемых в нашей недельной главе событий моавитяне воевали с эморейцами. И потерпели поражение. В результате эморейский царь Сихон, как рассказывается в Талмуде (трактат Гитин, лист. 38), присоединил к своей стране часть исконной моавской земли. Евреи же, победив эморейцев, завладели всем их царством, включая аннексированные моавские территории. 

Но разрешено ли аннексировать оккупированные территории? 

Этот вопрос рассматривают Учителя в Талмуде (трактат Сукка, лист 30).

Всесторонне обсудив проблему, Учителя вынесли постановление в соответствии с позицией Рава.

Но события, описанные в нашей недельной главе, происходили задолго до того, как было вынесено это постановление. Моавитяне не знали, как поступят сыны Израиля, и боялись, что земли, которые захватили у них эморейцы, назад к ним уже никогда не вернутся.

Нееврейский пророк, злодей Билам, к которому царь Моава обратился за помощью — ненавидел евреев, и не изменил своего отношения к ним и после того, как Всевышний сказал ему: «Не проклинай этот народ, ведь он благословен!» (Бамидбар, гл. 22, ст. 12). По совету Билама, дочери моава соблазняли израильтян в Шитиме (там же, гл. 25, ст. 1). И даже после своей смерти, оказавшись в мире Истины, Билам продолжал ненавидеть сынов Израиля.

Рассказывается в Талмуде (трактат Гитин, лист 56), что Онкелос (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век; был гером — неевреем, который принял еврейство, и учеником раби Акивы; племянник римского императора Тита), сын Клоникуса, перед тем, как присоединиться к еврейскому народу, советовался с несколькими душами умерших людей по поводу целесообразности прохождения гиюра.

Вначале он обратился к душе злодея Титуса, своего дяди. И спросил его: 

— Кто уважаем в мире Истины? 

— Израиль, — ответил Титус.

— Стоит ли присоединиться к нему? — задал дяде Онкелос следующий вопрос.

— Нет. — отвечал ему Титус. — У них много заповедей, и тебе будет трудно исполнять все их законы и обычаи.

И посоветовал:  

— Преследуй и притесняй их, как можешь. Ибо все, кто притесняет Израиль, пользуются уважением в земном мире.

Затем, с теми же вопросами, Онкелос обратился к Биламу.

Билам объяснил, что в мире Истины из всех народов самый уважаемый и почитаемый — Израиль. И добавил, что, несмотря на это, не стоит пытаться присоединиться к евреям. 

И Титус и Билам преследовали евреев при жизни и причинили им много бед. За это каждый получил суровое наказание в мире Истины. Но даже это, как видим — не изменило их взгляды. 

Говорится в Мидраше, что злодеи, после смерти отбывающие наказание за свои преступления в «ледяном отделении» Геинома (в условном переводе — «ад»), в момент, когда их переводят в «огненное отделение» воруют лед.

Из этого можно сделать вывод, что качества, которые человек приобретает при жизни, остаются с ним и после смерти. 

Один раввин, изучивший скрытую часть Торы и занимавшийся исправлением душ, рассказывал, что слышал от них совершенно неприемлемые высказывания, несмотря на то, что они находились уже вне тел.

Рассказывается в Талмуде (трактат Сукка, лист 52), что в будущем по случаю уничтожения дурного начала (йецер а-ра) состоится торжественное собрание. На нем мужчины будут сидеть отдельно от женщин. Возникает вопрос: если дурного начала уже не будет — к чему это разделение между полами?

Да, дурного начала не будет, — объясняют Учителя, — но дурные привычки останутся.

В книге Яарот Дваш рава Йоннатана Эйбшица (великий Учитель, автор десятков книг по всем разделам Устной и Письменной Торы; Польша – Германия, первая половина 18-го века) говорится, что тот, кто при жизни без меры погружается в рутину материальности, не может из нее выбраться и после смерти. 

То же самое — и с положительными качествами.

В книге Сефер а-хинух («Книга воспитания еврея»; автор — рав Пинхас а-Леви, великий Учитель; Барселона, Испания, Средние века) сказано, что исполнение заповедей очищает и исправляет душу человека. Поскольку природа человека такова, что совершаемые им поступки формируют его личность, очень важно уделять особое внимание добрым делам, заповедям и изучению Торы. 

Известно, что палачи и охотники со временем приобретают вкус к убийству и получают от этого удовольствие. 

Иные чувства испытывают еврейские резники (шохеты). Несмотря на то, что специальность у них тоже — «кровавая», они остаются высоко духовными людьми и становятся активными участниками еврейских общин, помощниками раввинов. Это объясняется тем, что заповеди, которые они выполняют по долгу службы, охраняют их души.

Написано в Талмуде (трактат Назир, лист 23), что Тору полезно изучать даже не во имя Небес, а ради какой-либо иной цели. Ведь в конечном итоге, такая учеба может привести к изучению во имя Небес. Учителя делают этот вывод на основании сказанного в нашей недельной главе о приношениях царя моавитян Балака.

Балак приглашает злодея Билама проклясть для него евреев. Он, нееврей, понимает, что сынов Израиля не одолеть ни мощной, хорошо обученной армией, ни самым современным оружием. Победить их можно — только духовно. Поэтому он совершает 42 приношения Всевышнему. С единственной целью — уничтожить народ, избранный Творцом.

Что же полагается ему за эти приношения?

Логично было бы предположить, что — суровое наказание. Ведь он не только хотел уничтожить народ, который Всевышний вывел из Египта, но и — использовал для реализации этой ужасной цели, такое возвышенное средство, как приношения.

Но Учителя не согласны с таким суждением. Они говорят, что этот поступок царя Моава в определенном смысле — пример для подражания. Хотя царь и ставил перед собой не просто низменную, но — противоречащую Воле Всевышнего цель. Подтверждением этому у какой-то мере может служить факт, что, благодаря приношениям Балака, Рут, представительница царского рода Моава, стала еврейкой (см. на сайте, к примеру, ответ «Как моавитянка Рут стала еврейкой?», № 2275). Ее правнук Давид стал царем Израиля. А праправнук (сын Давида) царь Шломо достроил Первый Иерусалимский Храм и за один день совершил в нем тысячу приношений Всевышнему. 

И мы видим, что осуществив действие, лишь внешне напоминающее заповедь, Балак удостоился чести быть прародителем царя Давида и обеспечил себе «долю» в его потомке Машиахе. 

Рассказывают, что у ребенка одного человека обнаружили заразную болезнь. По совету врача, он решил отвести остальных детей к бабушке. Он брел по улице в окружении грустных детей, погруженный в невеселые мысли. Встретив по дороге раввина, этот человек поделился с ним своей неприятностью. 

Человек сразу повеселел. А как же иначе, ведь и у него теперь будет доля в царстве Машиаха!