По первым словам фразы: “И собрал Моше всю общину сынов Израиля” (Шемот, гл. 35, ст. 1).

И собрал на иврите — ваякель.

В самом начале нашей недельной главы мы читаем: «И собрал Моше всю общину сынов Израиля, и сказал им — «Вот, что повелел делать Творец: шесть дней делай работу, а седьмой день будет для вас святым, днем полного покоя, посвященным Творцу...» (Шемот, гл. 35, ст. 1).

То есть, по сути, здесь описывается, как еврейский народ собрался, чтобы изучать Тору, которую Моше получил на горе Синай.

Содержание первого урока, как видим — законы шаббата. И это — вполне логично и оправдано. Ибо их соблюдение — одна из основных заповедей Торы, краеугольный камень еврейского мировоззрения.

Некоторые комментаторы отмечают, что между заповедью соблюдения шаббата и созданием золотого тельца есть довольно тесная связь. В чем она состоит?

Несомненно, в самом акте создания золотого тельца присутствовала определенная доля идолопоклонства. В свою очередь, шаббат — свидетельство, что Творец создал мир за шесть дней. И в этом смысле, признание этого факта и готовность соблюдать законы шаббата — противоядие, способное вывести из сознания человека ядовитые «шлаки» идолопоклонства.

Итак, Моше, прежде всего, учил народ тому, что каждый, кто ищет Всевышнего и хочет приблизиться к Нему, должен соблюдать шаббат.

Тот, кто внимательно читает тексты Торы — одну недельную главу за другой, наверняка обратил внимание на то, что в книге Шемот о заповеди, предписывающей соблюдать шаббат, неоднократно уже говорилось. Причем, в связи с четырьмя разными событиями (см. в книге Шемот — гл. 16, ст. 23; гл.20, ст. 7-10; гл. 23, ст. 12; гл. 31, ст. 13-17). И все это — не считая общего наставления о соблюдении шаббата (Шемот, гл. 15, ст. 25).

Зачем в Торе, где информация, как известно, преподносится в предельно сжатом и лаконичном виде, заповедь о шаббате дается пять, а то и — шесть раз?

Попытаемся в этом разобраться.

Прочтем чуть дальше цитату, с которой мы начали наш сегодняшний обзор: «…Шесть дней можно делать работу, в день же седьмой да будет освещение полнейшего покоя Всевышнему; всякий, производящий в оный (день) работу будет предан смерти. Не зажигайте огня во всех жилищах ваших в день субботний» (Шмот, гл. 35, ст. 2-3).

Очевидно, что здесь (ст. 2 и 3) выражены две основополагающие идеи:

1. Запрет на определенные работы, которые в оригинале обозначены словом — мелаха.

2. Запрет на разжигание огня.

Тут сразу же возникает несколько вопросов. Что такое мелаха? Почему зажигание огня исключено из списка работ, обозначенных этим словом? Почему запрет на разведение огня в субботний день дается отдельно?

Эти вопросы детально анализируются в Талмуде. И, конечно же, законы шаббата невозможно понять без ѓалахи (еврейский практический закон). Иначе говоря — без специфического, выведенного Учителями определения, что следует называть мелахой — с одной стороны, и проведенного ими глубокого анализа уникальности «категории огня» — с другой.

В нашей недельной главе говорится о том, что Всевышний велел сынам Израиля построить Мишкан (переносной Храм) и дал по этому поводу конкретные инструкции. Мы узнаем, что ключевое слово в описании этих работ — слово мелаха. Оно много раз звучит в тексте нашей недельной главы. И нам остается лишь проследить ту глубинную связь, которая существует между мелахот (множественное число от слова мелаха) при описании работ по возведению Храма и мелахот — в контексте запретов на определенные работы в шаббат…

На самом простом уровне связь между мелахот при строительстве Мишкана и мелахот — в законах шаббата можно было бы объяснить так. В обоих фрагментах (в посвященном шаббату и в том, где описывается строительство Храма) используется одно и то же слово. Следовательно, резонно заключить, что именно работы, перечисленные в инструкции по созданию Мишкана, должны составлять список работ, которыми нельзя заниматься в шаббат. То есть, если та или иная мелаха в описании строительства Мишкана — упомянута, это означает, что в субботний день на нее наложен запрет.

Все это — правильно. Но тогда появляется новый закономерный вопрос: почему законы, запрещающие в шаббат производить те или иные работы, пришлось выводить из подробных инструкций Всевышнего по строительству Храма?

Да потому, очевидно, что должна существовать какая-то глубинная внутренняя связь между шаббатом и Мишканом.

Какая же именно?

Чтобы узнать ответ, прежде всего, зададимся вопросом: зачем Всевышнему понадобился «земной дом»?

Эта тема подробно обсуждается в Устной Торе (в Мидрашах — Песикта де-рав Каѓана, гл. 2,; Шемот Раба, гл. 34). И в целом выстраивается такая логическая цепочка.

Когда Всевышний сказал Моше: «И пусть сделают они Мне святилище» (Шемот, гл. 25, ст. 8), Моше удивился: «Творец вселенной, — произнес он, — Небеса и все, что над ними, не могут вместить Тебя, а ты говоришь — постройте Мне святилище?..».

На это Всевышний ответил Моше: «Я мыслю не так, как ты. Двадцать брусьев для стороны полуденной, к югу и для другой стороны Мишкана, к стороне северной — двадцать брусьев. Для задней же стороны Храма, к западу — сделай шесть брусьев (Шемот, гл. 26, ст. 19, 20, 22). И Я спущусь и сокращу Шехину (Божественное присутствие) Мою среди вас, внизу».

Из этих отрывков следует вывод: в Доме Всевышнего на земле нуждается не Творец, но — человек. Всевышний же, чтобы обитать в Кодеш Кодашим (Святая Святых — центральное помещение Храма), вынужден сократить Его Шехину.

Примерна та же ситуация складывается и с шаббатом. Ведь кто нуждается в дне отдыха — Творец или человек?

С одной стороны, все здесь может показаться уж слишком очевидным. Всевышний шесть дней создавал вселенную, а на седьмой день — отдыхал. Поэтому и человеку заповедал отдыхать в седьмой день недели...

Но если вдуматься, говорить об отдыхе для Всевышнего столь же абсурдно, как и — о Его «доме» на земле…

Вернемся к идее Сотворения мира.

Вначале не было — ничего, а потом Творец создал Небо и землю. Процесс Сотворения длился шесть дней. А по его завершении, Всевышний, как написано в Торе — «отдыхал»…

Таково краткое содержание первых недельных глав Торы. Но мы знаем, что каждая фраза, каждый фрагмент этой части Торы — чрезвычайно многослойны (см. на сайте, к примеру, ответ «Всевышнего голос уходящий» — в разделе «Спроси у раввина»). А, значит, и сама мысль, что «Творец отдыхал», имеет глубокий подтекст.

Понятно, что идея мелахи (работы) связана с каким-либо материалом. То есть в процессе работы тот или иной материал под воздействием внешней силы может менять форму или, скажем, свойства. Но изначально он существует как некая данность. Иными словами, ведя речь о мелахе, мы говорим об использовании созидательной энергии, которая прилагается к объекту, ограниченному пространственными и временными рамками. Ибо любой объект материального мира, если можно так выразиться — «конечен». Само понятие — «создание» — предполагает наличие таких параметров как время, пространство и материя. Это — основа концепции материального мира.

Всевышний же — бесконечен, Он — вне времени и пространства. И «производит конечную продукцию» — из «пустоты». А в результате выходит, что «конечное» рождается из бесконечного.

Попытаемся понять эту мысль, пользуясь математическими методами.

В математике есть правило: какое число мы не прибавили бы к бесконечности, в сумме все равно получится бесконечность.

То же происходит и с миром, созданным Творцом. Когда Бесконечный Всевышний создает нечто конечное, то есть — вселенную, общая реальность остается бесконечной.

Но как можно конечное добавить к бесконечному?

Для этого есть особый способ, — сообщают наши Учителя. В еврейской традиции он носит название «цимцум» (сокращение).

Всевышний не добавляет конечное к бесконечному, — объясняют Учителя. — Процесс Его работы над созданием мира состоит в том, что он сжимает (сокращает) бесконечное до — конечного.

Теперь мы способны увидеть идею шаббата и процесса творения под иным углом зрения.

В первые шесть дней Творения Всевышний «работал» над тем, что сжимал бесконечность. К концу шестого дня вселенная — сотворена. И Всевышний — отдыхает, то есть, иначе говоря — возвращается к Своему прежнему состоянию бесконечности.

Поэтому концепция шаббата включает в себе и ощущение вечности. Это — единственный в неделе день, который связан с одним из основных качеств Творца — Его Бесконечностью...

Концепция цимцума дает нам возможность проникнуть в идею шаббата на более глубоком уровне.

В нашем обзоре мы уже говорили, что Всевышний — вне времени. И это означает, что прежде чем браться за сотворение вселенной, он должен был создать время. Шаббат же являет миру — бесконечность.

Подойдя к проблеме с другой стороны, мы, вероятно, можем сказать, что до начала процесса Творения был шаббат. Иными словами, сотворение мира началось в первый день после шаббата.

Всевышний взялся за свою работу вечером, ибо в Торе об этом ясно сказано: «И был вечер, и было утро — день один» (Берешит, гл.1, ст. 5). То есть Творец приступил к созданию вселенной сразу же после того, как закончился шаббат.

Время перед началом Творения — не определимо. Это — бесконечность, шаббат. И по истечению шести дней Творения тоже наступил — шаббат. И он олицетворяет для нас наш собственный путь к бесконечности.

Соблюдая законы шаббата, человек обретает возможность коснуться вечности. И это соблюдение поможет нам понять, почему огонь был исключен из списка мелахот, запрещенных в субботу.

В Иерусалимском Талмуде (трактат Берахот, гл. 8) обсуждаются детали Авдалы — специального ритуала, который служит для того, чтобы отделить шаббат от будней, святое, время, когда человек посвящает себя духовности — от повседневности. Во время Авдалы зажигают свечу, у которой — несколько фитилей.

Каким должно быть пламя этой свечи? — спрашивают Учителя.

И, проанализировав текст Торы (фрагмент из книги Берешит), приходят к выводу, что пламя авдальной свечи обязательно должно быть ровным.

Благословение над этой свечой нельзя произносить до тех пор, — говорит раби Зейра бен Абагу, — пока ее пламя не разгорится, как следует. Потому что Всевышний отделил свет от тьмы только тогда, когда увидел, что свет — хорош. А мы должны следовать путями Творца…

Первый день Творения начался в момент, когда завершился шаббат. Эта концепция придает нашим действиям больший смысл. Когда мы реализуем «процедуру» Авдалы (отделения), мы, по сути, воспроизводим действие, с которого Всевышний начал создавать мир, отделив (в оригинале на иврите — вайивдил) свет от тьмы.

Эту связь Авдалы с начальным моментом Творения отмечают все наши Учителя. И объясняют, что в Торе зажигание огня выделено из всех других работ, потому что это действие в своем роде — уникально. Оно знаменует собой переход от «состояния пустоты», точнее — «всепоглощающей» бесконечности к появлению первых изменений, предшествовавших рождению вселенной.

Всевышний начал свою «созидательную акцию» с того, что сказал — «Да будет свет». Так же и человек начинает свою рабочую неделю с огня, зажигая свечу Авдалы.

А теперь — вернемся к законам шаббата, которые взяты из описания мелахот, необходимых при строительстве Мишкана…

Поскольку мы — существа смертные и живем в рамках «конечного», наша созидательная деятельность, несомненно, отличается от работы, осуществляемой Всевышним. Наше творчество ограничивается изменением или совершенствованием материальных объектов. В лучшем случае, мы способны «перевести» объект, к которому мы прилагаем наши усилия, из одного состояния — в другое. Иными словами, наша деятельность, как уже говорилось, полностью заключается в том, чтобы создавать нечто из того, что уже существует. В отличие от нас, смертных, Всевышний создает нечто — из ничего.

Всевышний, для того, чтобы создать вселенную, вынужден был, если можно так выразиться — «отступить назад», сокращая бесконечность до «конечности». Человек, наоборот, чтобы сделать что-то, должен двигаться вперед.

Творец в шаббат возвращается к своему изначальному состоянию бесконечности. Человек же и тут совершает противоположное действие: он обязан в субботу ограничить свою созидательную энергию.

В этом и состоит существенная разница между нами и Всевышним.

Но ведь сказано, что мы «созданы по образу и подобию» Творца. Можно ли об этом говорить, если между Ним и нами есть столь принципиальные различия?

Несомненно. Мы, фактически воплощаем в себе образ Всевышнего, но, так сказать — «инвертированный». Мы с Ним в определенном смысле — противоположны. Поэтому в субботний день мы пытаемся походить на Него только в одном: мы в некотором роде «имитируем» Его способность сокращать свое Присутствие (цимцум). Возможно, именно это имеется ввиду, когда мы в молитвах и благословениях произносим: «...давший нам в наследие, по любви и благосклонности, святую субботу свою — в память о сотворении мира».

Мы делаем в шаббат то, что Всевышний делал, реализуя акт Творения — мы ограничиваем собственную энергию.

Теперь легче понять, в чем заключается внутренняя связь между законами субботы и строительством Мишкана.

И то и другое олицетворяет идею цимцума Всевышнего.

Однажды я слышал, как рав Йосеф Дов Соловейчик, благословенна его память, сказал, что для еврея философское понимание — уже моральное обязательство. Еврей должен «подражать» Всевышнему и в разных ситуациях проявлять сдержанность (цимцум). В этом состоит идея гевуры, то есть — силы. В Талмуде об этом написано: «Кто — сильный? Тот, кто умеет себя контролировать» (Мишна, трактат Авот, гл. 4).

Эта идея — центральная в еврейской этике. Она становится «отправной точкой» в размышлении о том, как и чем определяются обязательства человека по отношению к другим людям.

Важно отметить, что Тора начинается со слов — «Берешит бара Элоим». Элоим — одно из Имен Всевышнего, которое по «атрибутике» проявлений в мире ассоциируется со словом «гевура».

Всевышний в процессе Сотворения мира контролировал себя, ограничивая свою бесконечность. Мы же должны видеть в шаббате «явление одного дня», на протяжении которого мы контролируем себя во всем. Даже если речь идет о самых тривиальных, привычных для нас действиях. Потому что именно эти действия и есть — созидание, то есть — мелахот. И если мы осуществляем такой самоконтроль в субботу, можно надеяться, что это отразится на нашем существовании в течение всей следующей за шаббатом недели, облагораживая наши дела и мысли.

И шаббат и Храм связаны с пребыванием Всевышнего в нашем земном мире. Вводя Всевышнего в свою жизнь, мы тем самым улучшаем и исправляем нашу реальность, создаем каналы взаимодействия с бесконечным Творцом.

Таково великое послание, переданное Моше народу Израиля после того, как он спустился с горы Синай…