В первой фразе главы сказано: “И послал Яаков посланников перед собой, к Эсаву, брату своему...”.

И послал на иврите — ваишлах.

В нашей недельной главе Тора продолжает рассказывать о семье Яакова. И тема эта для нас очень важна. Ибо все, что происходило с этой семьей, окажет влияние на всю дальнейшую историю еврейского народа.

Юный Шхем был сыном Хамора, правителя города Шхема. Он похитил Дину, дочь Яакова и обесчестил ее. Шхем полюбил Дину и хотел узаконить свои отношения с ней, добившись ее согласия на брак. Но вместе с тем, он понимал, что этот брак возможен, только если семья Дины будет готова принять его в качестве зятя.

Похитив Дину, Шхем держал ее в своем доме в заточении и вел переговоры с Яаковом. В благоприятном исходе этих переговоров он почти не сомневался. Ведь он был, все же, сыном правителя Шхема и за ним стояла армия, готовая защищать своего господина. В ходе переговоров он вел себя с подобающей корректностью, предложил семье Дины приличную «денежную компенсацию» и заверил, что Дину ждет обеспеченное будущее. Какой отец в данной ситуации ответит отказом? Тем более, что исправить создавшееся положение было уже невозможно. В те времена вряд ли кто согласился бы взять в жены обесчещенную девушку, тем более что об этом стало известно всей округе.

В конце концов, рассуждал Шхем, он — из знатной семьи, и Яаков с сыновьями не могли не увидеть, что он искренне влюблен в Дину…

Однако братья Дины, Шимон и Леви, не пожелали прощать нанесенное семье оскорбление. Их до глубины души возмущало поведение шхемца, и они решили во что бы то ни стало освободить сестру.

Братья отдавали себе отчет в том, что спасение Дины — дело непростое. И разработали план. Во время переговоров они объявили Шхему, что их сестра не может выйти замуж за необрезанного мужчину. В ответ Шхем пообещал, что брит милу (обрезание) совершит не только он сам, но и все жители города Шхема мужского пола.

Расчет Шимона и Леви был прост: они намеревались войти в город на третий день после того, как мужчинам Шхема сделают обрезание. В этот день они будут еще слабы и не смогут оказать сыновьям Яакова сопротивление.

Яаков поддержал инициативу сыновей, но лишь в том, чтобы освободить Дину, убить Шхема и скрыться в горах. Однако братья превысили «данные им отцом полномочия». Они разрушили город и истребили в нем все мужское население.

Из текста Торы мы узнаем, что Яаков так никогда и не смирился с их поступком. Даже на смертном одре, благословляя своих детей, он вспомнил об этом и осудил сыновей.

«Шимон и Леви, братья, орудия хищничества свойственны им, — сказал он. — В совет их да не войдет душа моя, с сонмом их не единись, честь моя! Ибо они в гневе своем убили мужей, и по их воле подрезали жилы вола. Проклят гнев их, ибо силен; и ярость их, ибо тяжела. Разделю их в Яакове и рассею их в Израиле» (Берешит, гл. 49, ст. 5-7).

Учителя объясняют, что «разделение», о котором говорит Яаков, воплотилось в том, что колено Леви не получило своего земельного надела. Левиты были разбросаны среди других колен Израиля и жили от десятой доли, которую должны были выделять им представители других колен. А потомки Шимона стали «учителями начального образования»…

Один из семи законов Ноаха требует установления в обществе определенного порядка. Любое человеческое общество — в ответе за то, чтобы создать систему справедливого законодательства и жить по законам, которые дал Всевышний сыновьям Ноаха. А также — за их исполнение. В городе Шхеме такая законодательная система — отсутствовала. И ответственность за это должно было нести — все общество, а не отдельный человек.

Таким образом, население Шхема пренебрегало своими обязанностями. Более того, сын городского главы, похитив девушку и надругавшись над ней, не только не был осужден, но и продолжал пользоваться уважением своих сограждан, готовых встать на его защиту. Об этом со всей очевидностью свидетельствует факт, что Шхему без труда удалось уговорить горожан сделать довольно болезненную операцию (обрезание). Уже не говоря о том, что ради своего господина, показавшего себя не с лучшей стороны, они готовы были объединиться с еврейским народом.

Но если в обществе нет закона, — подчеркивает Рамбам, — данное общество подлежит уничтожению. И эта миссия пала на плечи братьев пострадавшей девушки — Шимона и Леви.

Шхем надругался не над первой попавшейся ему на глаза девушкой, — отмечает Сефорно (раби Овадия Сефорно; известный комментатор Торы, Италия, 16-й век), комментируя данный отрывок (комментарии к книге Берешит, гл. 34, ст. 27). — Он со всей тщательностью выбрал жертву. Дина принадлежала другому народу. И надо иметь в виду, что люди редко решаются на то, что неприемлемо в обществе, частью которого они являются. Даже если они обладают определенной властью. Ведь лидеры, как правило, дорожат своей репутацией и популярностью в народе. Поэтому факт, что Шхем, надругавшись над дочерью Яакова, не потерял ни уважения сограждан, ни положения в обществе, говорит лишь о том, что подобное поведение для города Шхема не выходило за рамки общепринятого.

Из этого Сефорно делает вывод, что население Шхема позволяло себе иметь «двойные стандарты». Одни правила существовали у них для граждан города, совершенно другие — для беззащитных пришельцев.

Эта точка зрения подтверждается уловкой, на которую решили пойти Яаков и его сыновья. В своем ответе Шхему, Яаков, если передать суть его слов, сказал: «Мы готовы принять твое предложение, только в том случае, если мы вступим в полный союз с твоим народом, станем одним народом и получим те же гражданские права, что и народ Шхема. Иначе мы считаем твое предложение неприемлемым, потому что мы не получаем никакой гарантии на справедливое отношение к нам в будущем. Если мы будем считаться чужеземцами, ты по капризу своему, сможешь выбросить нас из города. Но даже ты примешь наше предложение стать одним народом с равными правами только на словах, нам будет трудно этому поверить. Вы должны продемонстрировать свою готовность принять нас, сделав обрезание».

Подведем некий итог. Общество, которое не реагирует на притеснение беззащитных и готово принять в своей среде похитителя и насильника; общество, которое полностью одобряет и поддерживает преступление — недостойно жизни. Согласно законам Ноаха, такое общество подлежит уничтожению. Позднее мы узнаем, что Яаков признавал эту концепцию, и его недовольство поступком сыновей имело совсем другие причины...

Иную грань Истины, открывает, анализируя эту историю Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.).

Обязанность установить справедливую законодательную систему, — говорит он, — позитивная заповедь. И нам известно, что нарушение позитивной заповеди ни в одной законодательной системе, а тем более — в системе законов Ноаха, не карается высшей мерой наказания. Поэтому, — подчеркивает Рамбан, — отсутствие справедливых законов в Шхеме не оправдывает уничтожение всего мужского населения города.

Жители Шхема нарушали запрещающие заповеди — запрет на идолопоклонство, убийство, насилие. За это, по законам Торы (для евреев и неевреев) действительно полагалась смертная казнь. Шимон и Леви, воспользовавшись слабостью мужского населения Шхема после обрезания, лишь привели в исполнение эдикт Торы.

В подтверждение своих заключений, Рамбан ссылается на текст Торы, где сказано, что общество Кенаана было порочным и безнравственным и подлежало уничтожению. А жители Шхема (хивеи) относились к кенаанским племенам.

Мы видим, что точка зрения Рамбана отличается от позиции Рамбама лишь некоторыми нюансами. Несомненно, что Шимон и Леви не могли быть знакомы со всеми гражданами Шхема. Но они, тем не менее, конечно же, предполагали, что определенная часть убитых ими — невинные люди, которые за всю свою жизнь не причинили другим никакого вреда. Братья не ведали, кто — порочен, а кто — нет, и истребили все мужское население города.

По сути, действия, совершенные Шимоном и Леви, были коллективным наказанием. Их поступок мог иметь лишь одно оправдание: население Шхема представляло собой порочное общество, а тот, кто был частью порочного общества и участвовал в его грехах, не может оставаться «невинным».

Но что о «коллективном наказании» сказано в Торе?

В Торе читаем: если общество в своей массе живет по законам Всевышнего, оно получает Его благословение. Благословение в «благополучном» обществе получают и грешники (если их — меньшинство) и праведники. Если же общество отвергает законы Творца, последствия этого — разрушение, изгнания — испытывают и праведники. В той же мере, что и грешники. О воплощении данного принципа мы читаем в книге Ваикра (гл. 26) и в книге Дварим (гл. 28). Всевышний судит народ в целом, а не каждого индивидуума — по отдельности.

Но это отнюдь не означает, что в глазах Всевышнего отдельный человек — не важен. Даже если Творец принимает решение о коллективном наказании, судьба разных людей в общем бедствии — неодинаковы. Даже если весь народ изгнан из страны, для кого-то это может оказаться концом земной жизни, кому-то — принесет невыносимые страдания, но другие значительно легче пройдут этот путь. Ибо Всевышний заботится о судьбе каждого человека, учитывая его духовные достижения в нашем мире. Разумеется, каждый из нас, рано или поздно, предстанет перед окончательным Судом в мире Грядущем. И это будет суд, решения которого будут основаны исключительно на том, какой выбор сделали мы в той или иной ситуации на протяжении своей земной жизни.

Однако на земле Творец судит народ как единое целое, определяя ему коллективное наказание, когда невинные страдают вместе с виноватыми. Но — почему? Почему в этом мире на народах лежит коллективная ответственность, и только в мире Будущем поведение людей рассматривается на индивидуальном уровне?..

Творец — всесилен, и нет предела его возможностям. Поэтому общее наказание нельзя объяснять «трудностями» в отделении невинных от порочных. Такое наказание невинных вместе со злодеями должно иметь какое-то обоснование.

В мире Грядущем мы — собрание индивидуумов. Но в мире земном каждый из нас — интегральная часть некой социальной группы. Наше культурное окружение больше влияет на нас, нежели физическое.

В отношениях между индивидуумом и обществом существует двухсторонняя взаимозависимость. Каждый человек, по мере своих талантов и возможностей, что-то дает обществу. Общество в целом, в свою очередь, суммируя вклады отдельных индивидуумов, выделяет его членам (каждому по отдельности) определенный кусок общественного пирога. Член общества, где нет университетов, нет достойного образования, где властвует коррупция и порок — справедливо считается неотъемлемой частью порочного общества.

Но не напоминает ли нам это коллективное наказание, используемое диктаторскими режимами?

Здесь мы можем наглядно увидеть, как легко перепутать «ярлыки», которые клеят порой, не давая себе труда задуматься над их сутью.

Примеры коллективного наказания нам известны из истории. Они, как правило, связаны с тиранией. Нацистская Германия применяла метод «коллективного наказания» — для полного подавления сопротивления. В концентрационных лагерях, если кто-то нарушал лагерные правила, могли казнить пятьдесят человек. Подобная практика способна стать действующей в том случае, если правящая верхушка сумела вселить в своих жертв — страх. Это утверждение верно для всех режимов такого характера.

Однако в данном примере мы имеем дело с наказанием ради наказания. А оно — бесполезно, ибо ничего не исправляет. Оно лишь воплощает гнев человека или группы людей, практикующих такие наказания.

Еврейская традиция объясняет, что, в отличие от «бесполезного наказания», которое реализует режим тиранов, наказание, принятое от Всевышнего всегда — лечит и исправляет

Наказания Творца сравнимы с болезненной операцией, цель которой — освободить больного от духовной опухоли его ошибок.

Когда Тора дает евреям повеление — наказать виновных, обязательно объясняется его цель. В Торе, к примеру, читаем: «...искорени же зло из среды твоей» (Дварим, гл. 13, ст. 6). Эта фраза повторяется в Торе, по меньшей мере, семь раз. И всегда — в связи с требованием применить высшую меру наказания. Зло, оставшееся ненаказанным, разлагает и разрушает общество. Поэтому нам следует рассматривать наказание виновного — как «защитный механизм», позволяющий обществу освободиться от злодея.

Физическое насилие в обществе всегда имеет порочные духовные корни. Сефорно объясняет: если бы общество города Шхема не поощряло насилие (тем более — по отношению к беззащитным), сын градоправителя, сумел бы обуздать свои низменные чувства и не совершил бы преступление. Терпимость к злу создает благотворную почву для реализации негативного потенциала. Только на такой почве способны осуществить свои дурные намерения те, в ком от рождения заложена склонность к насилию. Вот Тора предлагает обществу защитить себя от зла: «...искорени же зло из среды твоей»…

Возможно, Леви и Шимон, искоренив порочное общество, действительно взяли на себя «благородную миссию». Но возникает вопрос: какие проблемы решили они, осуществив в данной ситуации «коллективное наказание»? Не было ли оно, по сути — бессмысленным?

В самом деле. Тора, наставляя — «искорени зло», одновременно подчеркивает — «…из среды своей». Действительно ли мужское население Шхема порочностью своей угрожало здоровью нарождавшейся еврейской общины?

Вот тут мы и подошли к пониманию позиции Якова, его негативной оценки поступка сыновей.

Яаков осудил действия Шимона и Леви, потому что, по его мнению, их поступок не дал никаких позитивных результатов. Наоборот, само существование еврейского народа оказалось в опасности. В Торе об этом написано: «И сказал Яаков Шимону и Леви: вы смутили меня, сделав меня ненавистным для жителей этой страны, для кенаанеев и призеев. А у меня людей мало; они соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой» (Берешит, гл. 34, ст. 30).

Согласно еврейскому принципу, наказание должно защитить общество. Но в данном случае, как видим, оно не просто не защитило, но и подвергло само существование еврейской общины — опасности. Такие действия не имеют оправдания.

Поступок Шимона и Леви был продиктован их гневом, обидой за сестру. Поэтому Яаков и не простил им «бездумной непокорности». Не зависимо от того, подлежали люди Шхема уничтожению — в принципе или нет.

Далее опасения Яакова лишь подтверждаются. Мы читаем: «И отправились они. И был страх перед Всевышним в городах, которые вокруг них, и не преследовали сынов Яакова» (Берешит, гл. 35, ст. 5). Иными словами, если бы не прямое вмешательство Всевышнего, семья Яакова не избежала бы нападения.

Но что сказали Шимон и Леви в свое оправдание?

Тора вкладывает в их уста такие слова: «...неужели как с блудницею поступать ему с сестрой нашей?» (Берешит, гл. 34, ст. 31).

В издании, по которому цитируется этот текст, дается общепринятый перевод на русский язык слова зона (ударение на последнем слоге) — «блудница».

В данной фразе заложен несколько иной смысл, — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), детально исследуя и комментируя этот отрывок. — «Неужто мы, братья должны были повести себя так, будто нет у нашей сестры защиты, и каждый, кто захочет, может надругаться над ней?» — вот что сказали отцу Шимон и Леви.

В этой фразе, — объясняет Ор а-Хаим (раби Хаим бен Атар, один из крупнейших комментаторов Торы; Марокко–Израиль, первая половина 18-го века), они выразили свое понимание проблемы, говоря, что убийство населения Шхема на самом деле было актом защиты. Они считали, что в стране, куда они попали, было принято относиться к пришельцам как к людям, не имеющим прав. А если так, то евреи не имели шанса в такой стране выжить — куда бы они ни пошли, они везде оказывались бы жертвой и добычей для окружающих. Поэтому, как полагали Шимон и Леви, установление норм, при которых и пришельцы должны обладать правами — защитное действие. В такой ситуации и применяется закон Торы, обращенный против порочного общества.

Между ситуацией, описанной в Торе, и нашей нынешней ситуацией есть поразительное сходство. Преступники всегда оправдывают свои действия. Возможно, Шхем, надругавшись над Диной, счел, что его действия будут оправданы, если они станут к тому же препятствием для того, чтобы евреи селились в его стране. Почему это, — мог подумать Шхем — пришельцы рассчитывают пользоваться ресурсами, добытыми местным населением?

Аналогично те, кто направил самолеты в здания Международного торгового центра в Нью-Йорке, стараясь уничтожить как можно больше людей, тоже оправдывали свои действия фанатичной теорией. Согласно этой теории, их преступления — освящены Всевышним.

Но зло следует судить объективно. Законы Творца запрещают убивать ни в чем неповинных людей. Тора подчеркивает: не должен человек наказывать зло, если это не служит целям самозащиты.

Этому учит нас наша недельная глава.